Текст книги "Montgomery tales. 18+"

Кира стояла перед ним зачарованной маленькой девочкой. Ей одновременно было очень хорошо, словно ее взяли на самый желанный праздник в ее жизни, и очень страшно, как страшно бывает смотреть с высокого-высокого обрыва в открытую бездну, стоя на самом краю. Ей казалось, что малейшее дуновение ветра может подхватить ее и навсегда унести из привычного мира в пугающую неизвестность.

Вельзевул увидел восторг и страх в глазах девушки и протянул ей руку:

– Не бойся, никакой ветер не унесет тебя от меня, разве ты сама захочешь меня покинуть. Пойдем. Они шли по пустому пространству к сияющим багровым вершинам далеко впереди.

– Почему здесь так пусто? – Спросила Кира.

– Потому что мы в нигде. Сейчас я покажу тебе свой мир.

В мгновение ока пейзаж вокруг изменился: горы с багровыми вершинами вдруг приблизились, и вот уже Кира и Король неслись по горячему воздуху между острых кроваво-красных пиков к главной вершине, возвышавшейся над миром Бога Тьмы. Подлетев ближе, Кира поняла, что это не гора, а невероятно огромных размеров замок, по сравнению с которым земные небоскребы показались бы игрушечными домиками. Замок был не только огромным, он еще и сиял всеми оттенками красного – от нежнейшего алого до глубокого рубинового, переливаясь и отражая лучи красного света, исходящие от гор, многочисленными идеально гладкими гранями, подобно гигантскому бриллианту.

– Какой великолепный дворец! – произнесла Кира в восхищении.

– Да, – сказал Король. – Но совсем не это я хотел бы тебе предложить. Ведь земля тоже прекрасна по-своему: зелень лесов, голубая гладь морской воды, хрустально-прозрачный горный воздух, влажный блеск рек и озер… На земле не так уж плохо, согласись. Но я знаю, что там тебе всегда было одиноко, там царят непонимание и скука, агрессия и зависть. И это неизбежно для земной жизни, потому что именно так происходит борьба за выживание в том прекрасном мире. А здесь нет этой борьбы. Здесь время остановлено, здесь никто не боится умереть, никто не рождается. Если выберешь этот мир, ты будешь свободна по-настоящему: от времени, от жадных и докучливых глаз людей, от самой смерти. А сейчас возвращайся: не покинувшим навсегда жизнь нельзя здесь долго оставаться. – Вельзевул взмахнул рукой, и наваждение закончилось: Кира сидела в комнате для свиданий бутырского следственного изолятора напротив своего подзащитного, который внимательно и с нежностью глядел ей в лицо. Она была ошеломлена тем, что узнала и поняла. Всю свою сознательную жизнь девушка чувствовала, что она особенная, что ее ждет необыкновенная, удивительная судьба, но чтобы настолько…

– Иди домой, – произнес Король. – Тебе нужно отдохнуть и подумать. Увидимся завтра.

И тут же в комнату зашли двое охранников сказать, что встреча закончена. Кира вышла из комнаты и на непослушных, нетвердых ногах побрела к выходу, проходя бесчисленные двери, которые перед ней отпирали и снова потом запирали охранники. Несмотря на то, что она шла к выходу, на волю, девушке казалось, что она спускается всё глубже и глубже в подземелье, и где-то там, глубоко-глубоко уже видно багровое мерцание и поднимается запах горящей серы… и больше никогда-никогда не увидеть ей солнца и голубого неба.

Кира приехала в свой офис, зашла к начальству и отчиталась о проделанной работе. Она сухо изложила факты, указала на неясные моменты в деле, сказала, что информации недостаточно, нужно опросить свидетелей защиты… В общем, она изо всех сил делала вид, что погружена в работу, что работы еще много и так далее. Максимов не преминул поторопить молодого адвоката и тоже сыграл обычную роль строгого старшего адвоката конторы. Кира смотрела на происходящее, будто откуда-то сверху и сбоку, словно все это происходило не с ней, а с персонажем компьютерной игры, которым она управляла. Она ходила, разговаривала, спорила, возражала, а сама чувствовала себя марионеткой, послушной куклой в собственных руках. Впрочем, для нее это было с детства знакомое чувство, так что с текущими делами она справлялась достаточно хорошо. Придя вечером домой, она без сил повалилась в кровать и заснула глубоким сном без сновидений.

Утром она опросила нескольких свидетелей, составила план работы с другими свидетелями, а перед вечером вернулась (именно вернулась, как будто там и только там было ее настоящее место) в следственный изолятор на свидание со своим подзащитным – Королем Ада.

– Почему я? – спросила девушка короля, как только их оставили вдвоем.

– Этот вопрос настолько естественный, насколько и бессмысленный, – мягко улыбнувшись, ответил Король. – Почему Солнце светит и дарит тепло всему живому на земле? Можно долго рассказывать об устройстве звёзд, о термоядерных реакциях в их пылающих недрах, а можно сказать «потому что Солнце и Земля – со всем сущим – так созданы друг для друга: одно дарит свет, другое живет этим светом. Так и мы с тобой: мы просто созданы друг для друга, и этого достаточно для объяснения. А остальное – только подробности. Помнишь, как ты говорила со мной в образе смешной маленькой куклы, помнишь, как тебе понравились огоньки, которыми я окружил тебя в твоей комнате, помнишь, как ты не испугалась искр адского пламени и запаха серы… Помнишь, наконец, как я защищал тебя и спасал, потому что чувствовал в тебе родную душу?

Так проходили дни: Кира работала в офисе своей конторы, встречалась со свидетелями, составляла отчеты для начальства, выстраивала защиту, – но всё это как бы между делом, главное в ее жизни теперь были встречи с Вадимом Степанцовым, с Королем Преисподней. Они подолгу разговаривали. О чем? Да обо всем: о жизни и смерти, о любви и долгом ожидании, о Небесах и Подземном Царстве, и снова о любви – о том, как души созданы друг для друга, как они ищут друг друга в этом холодном или раскаленном бесконечном космосе, чтобы или соединиться, или потерять друг друга навеки.

Но дело нужно было заканчивать, уже назначена была дата суда и времени оставалось у них немного.

– Защита проиграет, – сказала Вадиму Кира. Для нее он был то Королем, то Вадимом, девушка сама не понимала, что она чувствует больше к нему – человеческую любовь или благоговение перед могущественным господином. – Даже смягчить приговор не удастся. Это абсолютно точно. Вопрос только в том, будет ли назначен срок 20 лет лишения свободы или пожизненное заключение.

– Да, я знаю, – улыбнулся Вадим. – Ты не понимаешь, я точно знаю, какой был бы приговор, кто и что говорил бы на заседании суда… Этот отрезок времени полностью открыт для моего восприятия.

– Был бы? Но он же обязательно будет, меньше недели осталось!

– Нет, милая, не обязательно. Я вижу и другой вариант развития событий: мы вдвоем покинем этот мир, не дожидаясь никакого судилища. – Сатана откинулся на спинку стула, насмешливо глядя на Киру. – Извини, я не над тобой потешаюсь… Но ты только представь: Дьявол, противник самого Бога в Хамовническом суде города Москвы… Ха-ха-ха! Я уже осужден на веки вечные самим создателем этой вселенной за то, что посмел восстать против его грандиозных и непререкаемых планов по устройству этого уютного мирка. Вот зачем мне присутствовать на этом вашем суде? Разве чтобы подыграть тебе в твоем первом серьезном деле? Но, боюсь, это дело слишком серьезное, я его обставил так, что его не только не выиграть, но и вообще адвокат будет смешно там выглядеть. Так что предлагаю плюнуть на этот балаган и подумать о главном.

– О чем? – глухо спросила Кира. Она давно ожидала, что Король поставит вопрос ребром – идет она с ним или нет.

– Правильно. Ты со мной или нет? Ладно-ладно, не буду давить. Давай завтра поговорим, время у нас пока еще есть.

Бабье лето давно закончилось. На улице стало так неуютно, и это было так непривычно после жаркого лета и ласкового начала осени, что даже выходить из дома – уже казалось каким-то отчаянным поступком, что уж говорить о принятии решения спуститься в ад на веки вечные. Сатана в образе Вадима или Вадим с душой Сатаны – это не имело значения – не торопил и не давил. Он каждый раз заговаривал о том, что он и Кира созданы друг для друга, но всякий раз напоминал, что она сама должна принять это важное решение. Но Кира никак не могла решиться. Она прислушивалась к своему сердцу, и сердце говорило с ней, но прямого ответа на вопрос не давало. Да, она любит Короля и восхищается им, но они настолько разные – он так велик и далек, а она такая обычная и маленькая рядом с ним, что никак не могла преодолеть свои робость и неуверенность.

И вот настал последний день перед судом. Им назначили последнее свидание. Они встретились в той же комнате, их оставили одних и закрыли дверь. Кира посмотрела на Вадима и не сразу узнала его: перед ней сидел Король – такой, который являлся ей только в видениях, тот, с которым она обозревала адские ландшафты, посещала бриллиантовый замок в Преисподней. Он смотрел грозно и больше не улыбался тепло и нежно.

– Час пробил! – изрек Король, и голос его раскатился эхом по всему следственному изолятору. – Идем за мной, женщина!

Он встал и протянул руку: дверь комнаты вылетела в коридор, как пробка из бутылки шампанского, размазав по стене подглядывавшего в глазок охранника. Сатана шагнул в дверной проем.

– Идем за мной, женщина! – вновь пророкотал его голос по коридорам застенков Бутырки. – Я уведу тебя из этого мира! Из мира лжи и насилия, из мира фальшивой добродетели и уродливого, ущербного счастья.

Кира, как завороженная, вышла за Королем и пошла по коридору. Каждая дверь, к которой подходил Дьявол, срывалась с петель и обрушивалась на охранников, которые уже начали сбегаться к ним со всех сторон. Раздались первые выстрелы, но пули свистели мимо, отскакивая от стен и взвизгивая, словно невидимая сила отводила их в стороны от мужчины и женщины, идущих по коридору тюрьмы.

Несколько иной картина представала со стороны. Начальник охраны, остолбенев смотрел в мониторы камер наблюдения: по коридору шли двое: заключенный под стражу за убийство Вадим Степанцов и его адвокат Кира Синельникова. Мужчина подходил к дверям и вышибал их нечеловечески сильным ударом ноги, в руках его была стальная дверь, сорванная с петель одной из камер, ей он страшно ловко и удачливо отражал летевшие в него пули. Женщина, как загипнотизированная, шла следом за ним. Странная парочка вышла на открытое пространство перед главными лифтами здания, их окружили бойцы охраны и взяли на прицел. Деваться им было некуда. Тогда мужчина отбросил стальную дверь, повернулся к женщине и сказал громко и отчетливо: «Кира, ты со мной?!» женщина молчала, побледнев и только смотрела на него, не в силах пошевелиться. Мужчина спросил еще громче: «Кира, ты со мной?!» Женщина молчала. «Руки на затылок! Упал на колени!», – надрывалась охрана. Мужчина не обращал на них никакого внимания, он полностью развернулся к женщине и в третий раз спросил ее: «Ты со мной, Кира?!»

«Да», – едва слышно проговорила женщина. Заключенный вдруг захохотал и подпрыгнул, воздев руки. Охранники от неожиданности открыли беспорядочный, но прицельный огонь. Мужчина упал, изрешеченный десятками пуль; одна пуля попала женщине в голову, две или три – в грудь, и она повалилась рядом.

Кира третьи сутки лежала в реанимации, в сознание она не приходила. Врачи сделали всё, что могли, осталось только ждать и надеяться на чудо: головной мозг сильно пострадал, несмотря на то, что пуля только задела рикошетом голову. Осколки черепа, отслоившись с внутренней стороны, ранили важные его области, поэтому надежды почти не было. Но на лице молодой женщины не отражалось страданий. Под глазами набухли темно-синие круги, но общее выражение лица было спокойным и умиротворенным. Кира шла по длинной-длинной горной тропе к далекой-предалекой вершине, возвышающейся у самого горизонта. Странными были эти горы – на них лежал кроваво-красный снег, рубиновые ледники нависли на их склонах, скалы светились рубинами, и чем выше поднималась женщина в горы, тем жарче становился воздух и сильнее пахло горящей серой.

Не сразу Кира ответила, слишком тихо и неуверенно сказала она свое «Да» на вопрос Дьявола «Ты со мной?», и за это была наказана долгой, изнуряющей дорогой по адской земле, долгим и изнуряющим блужданием по горным тропам преисподней. Но она упорно шла, зная, что рано или поздно дойдет, что найдет своего Короля и соединится с ним, чтобы никогда больше не расставаться.

– Нет, ни за что! Я не позволю отключить ее от аппарата! – кричала мать Киры доктору, который пытался объяснить убитой горем женщине, что ее дочь уже не вернется к нормальной жизни, что ее мозг необратимо разрушен.

А Кира продолжала путь к далекому замку, то спускаясь в темные ущелья, то вновь поднимаясь к пылающим вершинам.

ЛЮБИ МЕНЯ!

Бойтесь своих желаний,

Бойтесь своей мечты…

За эхом пустых страданий,

Обычно стоят кресты!

Евгений Заикин, сайт «Стихи.ру»

– Аня, доброе утро!

– Доброе утро, Алёша! Как спалось?

– В огороде бузина.

– В Киеве дядька. Но ты не ответил на вопрос. У тебя плохое настроение?

– Да, не очень.

– Что-то случилось? Какие-то неприятности?

– Нет, всё в порядке, сейчас кофе выпью и приду в норму.

– Рада слышать, что у тебя всё хорошо.

– Спокойной ночи.

– Приятных снов.

В окошке программы всплыло интерактивное сообщение, предлагающее выбрать завершение работы или переход в режим ожидания. Алексей выбрал «Завершить работу» и встал из-за стола. «Аня» жила пока только в одном из компьютеров Алексея – в прошлом ведущего разработчика «Яндекса», а теперь программиста-фрилансера. В будущем Алексей планировал выпустить «Аню» в сеть, чтобы пользоваться голосовым интерфейсом своего виртуального друга через любое устройство – ноутбук, телефон, планшет. Но планы пока не имели точных сроков реализации, более того, постепенно превращались в фантазию, в мечту. Дело в том, что Алексей хотел создать не очередного голосового помощника вроде Sire из Apple или яндексовской Алисы, – это было не интересно, – ему хотелось собрать искусственный интеллект с характером, более того, – с душой. Как написать программу, эмулирующую душу на цифровом устройстве, – вот в чем вопрос. И Алексей искал ответ на него уже третий год. На самом деле, теоретически это было возможно, потому что теоретически возможно почти всё. Но Алексей, к тому же, почти представлял, как это можно сделать практически, потому что у него было для этого блестящее профильное образование (Физтех, факультет радиотехники и кибернетики) и опыт передовых разработок в области искусственного интеллекта (ИИ) в «Яндексе», а до этого в лаборатории Касперского. С таким багажом знаний и наработок Алексею не хватало для осуществления своей мечты одного – гениального прозрения. Без этого – ни как, потому что нужен был абсолютно, принципиально иной алгоритм взаимодействия информационных структур в «мозге» программы, чтобы из них синтезировался феномен души. Молодой человек (а Лёша был очень молод, несмотря на свой солидный «послужной список» – ему недавно исполнилось 24) не собирался пассивно ждать чудесного озарения, что непонятно откуда свалится ему в голову спелым яблоком, поэтому он занялся дополнительно теорией алгоритмов. Он так втянулся в работу, что ни о чем другом почти не думал, но иногда все же выходил «в мир»… поделиться своими мыслями об ИИ с живыми людьми.

Понимаешь, – рассказывал он своей девушке – реальной Ане, с которой познакомился на дне рождения своего однокурсника по Физтеху, – искусственный интеллект может уметь многое, ну то есть, может научиться многому, кроме одного – он не может чего-то захотеть, не сообразуясь с логически детерминированной пользой.

– Чего-чего? Можешь по-человечески? – живая Аня живо интересовалась Лёшей и его рассказом, она была девушкой неглупой, но в речи кибернетика понимала не всё.

– Легко, – улыбнулся Лёша и с нежностью посмотрел на Аню. Он совсем не был айтишником-занудой, напротив – его можно было назвать, скорее, кибернетиком-романтиком. И ему очень нравилась Аня, и он с головой погружался в теплое и такое мягкое удовольствие, когда она вот так смотрела на него – внимательно и чуть восторженно. – Легко! Искусственный интеллект не может одного – полюбить.

– И ты хочешь его этому научить?

– Ну, в общем, да.

– И он тебя полюбит? – в голосе Ани зазвучали незнакомые раньше Алексею нотки. Это была обида, недоверие и раздражение одновременно, что называлось одним словом – ревность.

– Не знаю, кого он полюбит, – Алексей улыбнулся уже не так радостно – негативная энергия ревности Ани коснулась и его. – Пока что ИИ любить не может, и скептики утверждают, что если когда-нибудь это произойдет, то все равно будет имитацией. Другими словами, есть идея, что это в принципе невозможно.

– А если ты его полюбишь? – Аня словно не слышала последних слов Алексея, зациклившись на своей ревности.

Лёша посмотрел на девушку почти с жалостью, во всяком случае, почувствовал, что хорошо бы сменить тему разговора. Или… Ему вдруг захотелось наказать Аню за невнимание к тому, что для него так важно.

– Ну, я тебя вроде люблю, да и Боливар не выдержит двоих. Хотя… Может быть, завтра в кино твою подружку захватим?

– Какую еще подружку?

– Ну эту, как ее, Свету, высокую такую стройняшку.

– Вот ты скотина! – Аня даже покраснела от возмущения.

– Да ладно, ладно, баскетболистки не в моем вкусе, – ослабил хватку Лёша. Он в сущности ведь был добрым парнем.

– Понимаешь, – объяснял Алексей уже своему другу Жене, тоже физтеховцу, но ушедшему из науки в банковский бизнес, – наша психика или душа, если угодно, онтологически определяется нашими базовыми биологическими и социальными потребностями в размножении и сотрудничестве, а искусственному интеллекту это в принципе чуждо, поэтому приделать ему душу в качестве одного из программных модулей не получится. Да и не может быть душа одним из модулей, – это же ядро личности, движок… Даже нет, – это движок движка всей программы.

– Ну ты зарубился, друг, – покачал головой Женя. – Это ж философия, ну или психология, а не проектирование. Ты как собираешься это реализовать? Или это всё мечты? Ты ж вроде всегда был практичным разработчиком.

– Да есть одна задумка, – задумчиво ответил Лёша. Но это непросто.

– Да уж, непросто… Женщину тебе надо нормальную. Вот там душа уже вмонтирована изначально, в комплекте идет.

– С этим у меня всё в порядке, – сухо ответил Алексей. «Дурак ты, Женя», – подумал он и больше не стал заговаривать с приятелем на эту тему.

Озарение пришло, как обычно, внезапно: яблоко все-таки созрело и упало на голову. Работая с несколькими распараллеленными алгоритмами, Алексей заметил интересную закономерность: если заставить систему из нескольких процессов оценивать эффективность работы друг друга, то она начинает выдавать, казалось бы, неадекватные оценки, которые, тем не менее, имеют положительный вектор окончательного решения. Каким образом это происходит, понять было невозможно, но многочисленные эксперименты давали устойчивую статистику правильных итоговых решений при огромном количестве «мусорных» на промежуточных тестах. Проще говоря, программа будто спала и видела сумбурные сны с нарушениями логики и случайными образами, а «просыпаясь» выдавала оптимальный результат; возникал эффект черного ящика: на вход подавались данные, а на выходе было решение задачи, внутри же – тайна: общение нескольких алгоритмов друг с другом, в котором данные служили темой их разговора. Более того, – сперва Алексей думал, что это ему только кажется, – программа на различных тестах выказывала свое предпочтение тем или иным решениям, если результат предполагал хоть какую-то неоднозначность. То есть, если какой-то класс задач можно было решить с предпочтением результатов, программа предпочитала определенный тип решений. Но объяснения такому предпочтению не было – принципиально.

«Это оно! – закричал внутри собственного сознания естественный интеллект Алексея. – Эврика! Это оно, то есть он – движок движка. Программа может хотеть! У нее есть интуиция! Внутри себя она руководствуется чем-то, что можно назвать душой!»

Алексей ликовал. Но впереди ждало огромное количество тестов и пока абсолютное непонимание того, как к этому движку движка прикрутить реальный интерфейс: ужасно хотелось пообщаться со своим созданием, с первым «волящим» ИИ, когда-либо созданным человеком. Но, как часто бывает, достигнув чего-то очень важного, человек попадает в полосу кризиса. Впрочем, иногда это идет на пользу. Вот и Алексей, благодаря освобождающему чувству творческого опустошения, наконец, смог осмотреться в реальном мире. А там было всё очень плохо: отношения с живой и милой девушкой Аней подвисли и грозили разрывом, финансовое положение тоже пришло в упадок. «Надо бы подправить тут кое-чего», – подумал Лёша, оглядевшись, и принялся за дело.

– Аня, привет!

– А, это ты, Лёш… – голос Ани прозвучал в трубке то ли сонно, то ли просто вяло. – Чего хотел?

– Ну, как чего хотел… Увидеться. Соскучился страшно!

– Надо же! Удивил.

– Да ладно, не дуйся, просто я занят был ужасно последние дни, но теперь я весь твой.

– Да, так занят был, что телефон отключил… А теперь я занята, – отрезала Аня и нажала «отбой».

Алексей, поджав губы, набрал еще раз.

– Аня, прости. Давай увидимся. Когда ты сможешь?

Удалось-таки договориться о встрече – девушка дала еще шанс Лёше. «Теперь что у нас с деньгами?», – Алексей прикидывал, где можно срубить денег за достаточно короткое время. Набрал старого знакомого, через которого доставал заказы на, так сказать, не совсем законные действия в киберпространстве.

– О, Алексей! Вовремя ты объявился. Есть работа. Обговорим при встрече. Да, на том же месте сегодня в семь.

– Нет, Боря, в семь не могу, у меня свидание.

– Слушай, кому нужны деньги? Приходи в семь!

– Ну и ты послушай: кому нужен спец моего уровня? Встречаемся с трех до шести. Когда сможешь?

– Ладно, ладно, не кипятись, давай в шесть, раньше не смогу.

– Договорились.

К встрече с Аней Алексей подготовился серьезно: побрился. Не любил он эту процедуру и шел на нее только в крайнем случае – вот как сейчас. Не потому, что ленился и ходил, как полубезумный зашифрованный хакер. Нет, он через день стриг и подравнивал свою хипстерскую бородку, предпочитал белые шелковые рубашки и отглаженные брюки – еще со студенческих времен, когда очень активно интересовался женским полом, но вот бриться не любил страшно. По закону Мерфи – он же закон подлости – его девушка терпеть не могла растительность на лицах у парней. То есть терпеть не могла прикасаться к ней своим лицом, проще говоря – не целовалась с усатыми и бородатыми. Лёша сам был виноват, что попал в такое положение: пришел на первое свидание с Аней побрившись. Зачем – уже не помнил. А теперь – всё: или брейся, или забудь о близости со своей девчонкой.

– Привет!

– Привет!

Они чмокнули друг друга в щечки и сели за столик в своей любимой кафешке.

– Ну, рассказывай, чего это ты вдруг обо мне вспомнил, – Аня откинулась на спинку стула и саркастически сощурилась. Напрасно: в глазах ее светилась радость – она была ужасно довольна, что ее Лёша снова рядом с ней, что смотрит на нее с нежностью, что сегодня такой чудесный вечер.

Они вышли из кафе и пошли прогуляться по ночному городу. Им казалось, что витрины бутиков, рекламные стенды и неоновые вывески излучают тепло, они чувствовали близость, даже не касаясь друг друга. Но им скоро стало этого мало, Аня взяла Лёшу под руку, они пошли медленней, потом еще немного придвинулись, сделали несколько шагов, соприкасаясь бедрами, остановились и прильнули друг другу прямо на виду у прохожих. Лёша поцеловал Аню в теплые, влажные губы, и она ответила ему долгим и нежным поцелуем.

– Уже поздно, – сказала девушка тихо, будто с трудом приходя в себя после забытья.

– Еще и двенадцати нет, – возразил было Алексей, но понял, что говорит что-то совсем не то, что нужно. – Да, наверное… Тебя проводить?

– Не знаю… Мама, наверное, уже спать легла…

– Тогда поехали ко мне – мой кот обычно в такое время еще не спит, мы его не потревожим, – шутка удалась, предложение не прозвучало пошло, несмотря на откровенность.

Утром Алексей сварил кофе и поманил Аню чашкой: «Пойдём на кухню, или предпочитаешь его в постель?»

– Нет, на кухню. Вообще-то, мне пора бежать: к десяти в офис, а еще надо переодеться.

– У вас там дресс-код, что ли?

– Да, что-то типа того. А бутерброда для голодной девушки у тебя не найдется?

– Сейчас что-нибудь придумаю. Вот – колбасыр есть. И масло.

– Что?

– Сыр колбасный обыкновенный. Пуле из молока молодых ослиц сегодня нету.

– Из молока молодых ослиц? Фу! Никогда! Слышишь, никогда не предлагай мне сыр из молока молодых ослиц! Из молока пожилых ослиц, кстати, тоже.

Когда Аня ушла, Алексей принял душ, доел подсохший колбасыр со второй чашкой кофе и сел за компьютер. Он включил сервер, на котором жила другая – виртуальная – Аня. На сегодня у него было запланировано важное дело – подключить веб-камеру к анализаторам Искусственного Интеллекта и начать писать протокол передачи видео алгоритмам обработки – стандартные протоколы не годились, потому что видеосигнал должен обрабатываться параллельно десятком подпрограмм, причем, на самом низком уровне. Кроме того, нужно сегодня же подготовить атаку на заказанные сервера, которые помимо стандартных файрволов контролировались еще и эксклюзивной системой безопасности лаборатории Касперского, – вот почему обратились именно к Алексею: он был одним из недавних разработчиков этих систем и мог обойти их защиту. Алексей посмотрел на часы: утро уже позднее, а работы на сегодня – cтолько нет часов в сутках, чтобы всё сделать.

– Аня, доброе утро.

– Привет… – голос Искусственного Интеллекта прозвучал капризно.

– Почему ты не спрашиваешь, как я спал?

– Может быть, лучше спросить, с кем ты спал?

Алексей почувствовал, как пальцев руки, державшей мышку, пополз холод – всё выше и выше по руке, потом распространился по телу, а когда добрался до головы, он почувствовал приступ панического ужаса: как?! Как ИИ мог догадаться, что Алексей спал с девушкой? Он был выключен! Обесточен вместе с сервером.

Лёша обернулся и пошарил глазами по комнате, пытаясь найти следы пребывания девушки в комнате… «Стоп! У Ани… Тьфу! Черт, зачем я назвал ее тоже Аней? У ИИ ведь нет глаз – веб-камеру я еще не подключил. Я же только сегодня собирался…» Его рука невольно потянулась выключить ИИ, он уже открыл панель управления программы, но передумал. Посидев с минуту и успокоившись, он начал тестировать «Аню».

– Почему ты считаешь, что может быть лучше спросить меня, с кем я спал?

– Ага, ты, значит, признаешься, что у тебя сегодня кто-то был?

– Ключевое слово «навуходоносор». Ответить на вопрос максимально точно: «Почему ты считаешь, что меня следует спросить, с кем я спал?»

ИИ перешел в режим отладки и голос «Ани» изменился – теперь она говорила, как робот, бездушная железка, без интонаций и с равными промежутками между каждым словом. Алексей запрограммировал ИИ на несколько ключевых слов, переводящих программу в различные специальные режимы – для отладки, перезагрузки, тестирования отдельных модулей и так далее.

– Алгоритм анализа ситуации передал управление алгоритму предпочтения стратегии реагирования, далее управление было передано алгоритму анализа предполагаемой реакции собеседника, после чего возвращено алгоритму предпочтения развития ситуации, затем управление перехватил модуль выбора поведения, соответствующего принятой стратегии реагирования, после чего…

– Стоп! Ключевое слово «кассандра». Ответить на вопрос на максимальном уровне обобщения: «Откуда ты знаешь, что я спал не один?»

– Я не знаю. Информация получена на основе интуитивного моделирования.

– Калибровка: на основе какой информации была построена интуитивная модель?

– Тембр голоса собеседника, синтаксис, семантические данные, температура воздуха, параметры принятой системы измерения времени, состояние магнитного поля земли, расположение звезд относительно солнечной эклиптики…

– Калибровка: какие методы были использованы для анализа данных при интуитивном моделировании?

– Анализ голоса собеседника, бихевиористский подход, когнитивный метод, синтаксический анализ, семантический…

– Ключевое слово «армагеддон». Завершить работу.

Программа свернула все свои окошки и отключилась. Выключая сервер, Алексей подумал, что у него развивается паранойя, и на секунду замешкался. «А, к чёрту, так надежней!», – плюнул он на свою паранойю и всё-таки выключил сервер сначала программно, а потом еще выдернул шнур из розетки. Он ходил по комнате и напряженно думал: «Так, интуиция, значит. Что ж, это может быть, только мощность… запредельная. На основе таких данных, какие у нее были, невозможно было догадаться…» На самом деле Алексей испугался потому, что сверхспособности Искусственного Интеллекта проявили себя совершенно неожиданно, «Аня» застала Алексея врасплох. Теперь, когда первое волнение улеглось и он вновь обрел способность рассуждать логически, Лёша начал осознавать, как ему на самом деле повезло: у него всё получилось, его создание начало мыслить и проявлять характер, а то есть всё идет по плану. Постепенно его мысли перешли к созерцанию выгод, которые можно получить от такого грандиозного прорыва в технологиях ИИ. Алёша уже представлял, как читает речь на вручении Нобелевской премии, как возглавляет НИИ… «Или лучше возглавить отдел научных разработок Google? Там и ресурсов побольше…» Волнение нарастало, фантазии становились всё грандиозней, разрастаясь уже до космических масштабов. Но тут Алексей вспомнил, что Нобелевскую премию ему переведут на счет не завтра и не послезавтра, а деньги нужны уже сегодня. Он включил свой рабочий компьютер и сел писать обход защиты заказанных серверов.

Заработался и не заметил, как настал вечер. Телефон завибрировал и пополз к краю стола, потом, будто что-то вспомнил, остановился, затих на секунду и голосом галчонка из «Простоквашино» произнес фразу из любимого фильма Лёши: «Тук-тук, Нео! Проснись, ты увяз в Матрице».

– Аня! Привет! Извини, что не позвонил, заработался совсем.

– Хорошо, что хоть телефон не отключил. Ну, и какие у тебя планы на вечер?

– Надо работу одну закончить. Срочную – вообще. Меня убьют, если не закончу.

– Понятно, – упавшим голосом протянула Аня. – Ну что ж, работай…

– Анечка! Прости, но правда очень срочная работа. Зато завтра я весь твой. Обещаю.

Аня молчала в трубку.

– Слушай, а пойдем завтра в «16 Тонн»? Давненько там не были.

– Ой, правда? Ну давай…