Текст книги "Весь мир на блюдечке сметаны"

Глава 7

Мы стояли на нашем берегу Крыжовницы и смотрели вдаль. Как полагается настоящим богатырям, прижав ладонь ко лбу, якобы от солнца, а на самом деле – для солидности.

Какое тут солнце, на Крыжовнице постоянно дождь идет. Изо дня в день. Мелкий, но противный.

Такое уж свойство у этой реки. Родники да ручьи ее почти не питают, только дождевые потоки. Подозреваю, кто-то из колдодеев прошлого здорово тут покуролесил.

Логово Змия ровно напротив нас, за бугром, что разделяет наше княжество и Пряжское королевство. То есть на самом деле бугра никакого нет, так говорят просто. Зато есть глиняные холмы преизрядной высоты и вырытые в них лазы Змиевы.

Умеет гад устраиваться! На глиняный холм не забраться ни с той стороны, ни с этой. Все равно что на ледяную горку залезть пытаться, сколько ни пробуй, а катиться тебе кубарем вниз, прямиком в реку.

– И как же нам на ту сторону перебраться? – почесал в затылке богатырь. Вот это я понимаю, мыслитель, я уже пытаюсь в Змиево гнездо пробраться, а он все через реку плывет. Кстати, вопрос не праздный – конь переправу осилил бы, но на берег выйти не сумеет. Богатырь смог бы, но переплыть только на коне сможет, доспех под воду утянет. Снять тоже нельзя – сопрут за два стука. Да и не дело это, со Змием разбираться идти без кольчуги, меча и щита. Не поймет, уважать не будет. А для пущего позора еще и на бой не выйдет – богатырю тогда, как девке опозоренной, только в петлю и остается со стыда.

И вот что обидно – я реку могу хоть вплавь, хоть в бабушкиной ступе, а Хреногор – ни так ни этак. Кстати, а если вот так…

– Коня придется оставить, – сказал я строго. Богатырь печально вздохнул, потрепал скакуна по холке. Тот расстроенным не выглядел, не больно-то и хотелось нырять в пелену дождя, а потом еще через реку плыть.

– Надеюсь, волки тут не водятся, – сказал богатырь, стреноживая коня.

Я промолчал, чтоб не расстраивать добра молодца. Надейся не надейся, где это видано – лес без волков?

– В стаи сбиваться не должны, не время, а одного пришибет, – утешал сам себя Хреногор, забрасывая щит на спину.

А вот в этом он прав. С боевым жеребцом волки сейчас связываться не захотят, стаю собирать не станут, еды хватает. Максимум семья, волк с волчицей да щенки малые. Нет, не полезут, а вот конокрады – запросто. Но на это у нас есть я, а у меня – заговор против воровства. Пусть кто попробует влезть в охраняемый круг, если здоровья не жалко. Нет, ничего опасного, посидит на холодной мокрой земле, пока мы не вернемся, недвижимый, как статуя. Удовольствие то еще, чувствуешь все, а шевельнуться не можешь. Никому бы в конокрады идти не советовал, опасное это занятие.

– Как меня через реку перенести думаешь, ведун? – спросил богатырь требовательно.

– На прицепе, – ответил я, заканчивая чаровать круг. Никак не могу заставить себя признаться, он же меня убьет на месте!

– На вот веревку, завяжи вокруг пояса, только смотри, крепко-накрепко, – приказал я, роясь в бабушкиной суме. Так… печка не нужна, музыкальная шкатулка – тоже. О, кладенец мой, тот, что Змий всучил знакомый! Возьмем, пригодится. Смотри-ка, скатерть-самоволка нашлась, а я уж думал, сбежала от нас совсем.

А вот и она – ступа глиняная. И помело для управления.

Опытные наездники без метлы обходятся, управляют движениями ног. Это не для меня, у меня полетного времени больше двадцати сказов нипочем не наберется. Неуютно мне как-то на высоте, да и птицы смеются. Я их понимаю, человек в ступе нелепо выглядит, но все равно обидно. У бабушки это изящно получалось, лихо, а у меня – коряво. А с богатырем на прицепе и подавно высоко не поднимешься.

– Гм, ведун. А ты уверен, что получится? – осторожно поинтересовался богатырь.

– Разумеется, – уверенно соврал я.

Нет, до того берега я дотяну, это факт. Беда в том, что на большой скорости я управление теряю, а на малой Хреногор потонет. И что лучше неизвестно еще, пожалуй, одинаково плохо. Тонущий богатырь попробует по веревке залезть и перевернет мне ступу. Тот же результат, если с управлением не справлюсь.

Стоп, это что же получается? При любом раскладе мы с Хреногором потонем? Что-то не нравятся мне такие варианты.

Ладно, подумаем еще раз. Ступа двоих не понесет (тот еще Боливар), на метле Хреногор не умеет (да и мне без нее тяжеловато править). Без коня утонет, с конем – утонет скакун. Где-то я это слышал уже. Ощущение, что на дне Крыжовницы межевой камень утоплен.

Лодки у нас нет, но… плот!

– Придумал! – кричу радостно, хлопаю со всей силы богатыря по плечу. Боль в руке отрезвляет – это сколько же работать придется!

Я ошибся. Это для меня дело, для богатыря же – дельце на пару пульсов. Топором – тюк, тюк, ветви со ствола счистил, бревно оттащил к реке. Потом второе, третье. А больше и не надо.

Поперек положили пару суков потолще, для жесткости, связали все это веревками, спустили на воду. Я даже не вспотел. Да и с чего бы – раскуривание трубки меня нисколько не напрягает (спаси Аленкарр!), остальную работу Хреногор делал.

Дальше – больше. Один конец веревки присоединили к плоту, второй – к ступе. Для чего такие сложности? Течение здесь сильное, снесет без нее прилично.

Хреногор с некоторым сомнением залез на шаткую конструкцию, пару раз подпрыгнул, чтобы проверить прочность конструкции. По лицу видно, остался недовольным, но жаловаться не стал – богатыри не ноют.

Медленно, под легкой моросью, плот двигался к другому берегу. Вылети сейчас Змий, мы стали бы легкой добычей – плот, привязанный к ступе, ступа, привязанная к плоту, и два дурака в придачу. Но Змий не вылетел, хотя я твердо знал, что он в логове. Наверное, спал, что ему еще в гнезде делать?

Наконец мы достигли другого берега. Теперь самое трудное – подъем богатыря к одному из Змиевых лазов… а потом блуждания по глиняным коридорам.

Плот врезался в узкую полоску берега, этакий крохотный пятачок у подножия холма, и застрял. Это кстати, не надо будет ломать голову, как выбираться обратно.

Богатырь пополз вверх по веревке. Он часто сглатывал, вниз старался не смотреть. Что может бояться высоты, я как-то не сообразил, а Хреногор был слишком горд, чтобы признаться. Я с ужасом следил, как он хрен за хреном, ногу за ногой (меры длины, разумеется, а не части тела) тащит себя буквально за волосы вверх.

Наконец он достиг Змиева лаза и запрыгнул внутрь. Тут же сел на пол, я заметил, что руки его дрожали. Богатырь неловко достал из поясной сумы бутыль зелена вина и изрядно к ней приложился.

– Хочешь? – спросил он у меня, я помотал головой.

– Зря. Для общения с зелеными Змиями – самое то. А уж для битвы как хорошо!

Он оживал прямо на глазах, руки уже не дрожали, на щеках появился румянец. Хреногор сделал еще изрядный глоток, легко поднялся на ноги.

– Пошли отыщем зеленого. Разговор к нему есть, – и с хрустом сжал кулаки. Меня передернуло. Стало страшно за Змия.

Оказалось, что бояться я начал рано. Чтобы отпинать Змия, его сначала предстояло найти, а это было непросто. Выкопанные лазы пронизывали холмы под разными углами, пересекались, расходились, заканчивались тупиками. В общем, уже через полчаса бесплодных поисков я уже перестал понимать, куда мы идем и где сейчас находимся относительно входа.

Хорошо еще, что мой спутник, человек жизнью тертый и бывалый путешественник, как-то умудрялся ориентироваться в этом безумном лабиринте лазов, строго придерживаясь странной, одному ему понятной системы. Хорошо быть богатырем! Везде-то ты побывал, все на свете посмотрел, а кое-что даже пощупал. Или кое-кого.

– Ты раньше дрался со Змиями? – поинтересовался я.

– Да. – Богатырь не стал вдаваться в подробности. Что ж, это кое-что объясняет. Раз он видел жилища других Змиев, это тоже сложности особой не представляет.

Следующие два часа блужданий вымотали меня окончательно.

– Привал, – сказал я измученно. – Не могу больше.

И рухнул на землю.

– Хорошо, наверное, быть ведуном, – мечтательно произнес богатырь, присаживаясь рядом со мной. – Я бы нипочем в этой путанице ходов не разобрался. Когда б не ты, ведун, давно бы уже заблудились.

Я закрыл глаза. Желание было одно – не рождаться, но даже Превеликий не может сделать бывшее небывшим. Да и смог бы, нипочем не стал бы надрываться ради одного неудачника.

Хреногору говорить не стал, чтобы не расстраивать. А сам на пути стал метки колдодейские ставить. Путь отмечать. Догадался бы сразу – уже со Змием беседовали бы… Может, и к лучшему, что не сообразил?

Лаз, которым мы шли, повернул вдруг резко вниз, круто завился спиралью. Мы определенно к чему-то приближались, только вот я считал отчего-то, что Змий должен обитать под самой вершиной холма. С чего я так решил? Да они мне и рассказывали сами, Горынычи да Холмовичи.

Лаз уводил нас все ниже, и никаких ответвлений от него не было. Хорошо еще Змий догадался обжечь глину в своем жилище, не то по колено в грязи сейчас бы ползали.

Наконец мы вывалились в огромный котлован, заваленный самыми разными костями, большими и малыми. Хреногора от потери челюсти спас только ремешок шлема, меня – ведунская мудрость.

– А ты думал, Змий траву ест? – ухмыльнулся я растерянности богатыря.

– Нет, но я не думал, что их так много, – ответил тот.

Я задрал голову. Широкая шахта уходила наверх, чуть ли не к вершине холма. И у меня была твердая уверенность, что именно там и обитает Змий.

– Кажется, он там и есть, – сказал богатырь, задрав бороду вверх. – Но как туда попасть?

Только не по лазам этим злосчастным! Нипочем не выберемся, в этом я убежден. А если так, то вариант только один – на ступе. Даром я, что ли, эту тяжесть по всему подхолмию таскаю?

– Тебе ведь летать понравилось? – спросил у Хреногора, забираясь в ступу. Тот позеленел, сглотнул и кивнул обреченно.

– Тогда полетели! – Я кинул ему конец веревки, в которую богатырь и вцепился, как собака в любимую кость. Ступа медленно, без рывков пошла вверх, натужно поскрипывая. Я осторожно помахивал метлой, подгоняя.

Движение все сильнее замедлялось, ступа у меня старенькая, устала уже. Не буду ее подгонять, если развалится, лучше не станет. А падать с такой высоты даже кошке не рекомендуется. Вдобавок многие кости обломаны, иные острые, как копья, торчат во все стороны. Нет, лучше здесь не падать.

Наконец ступа совсем перестала двигаться, зависла, ни туда ни сюда. Плохо, но не настолько, чтобы впадать в истерику. Есть у меня еще одно средство, а вот если и оно не подействует, можно смело паниковать.

Одной рукой продолжая помахивать помелом (оно для меня коротковато, вполне могу и одной рукой управлять), я достал фляжку из колдодейного небьющегося стекла, зубами вытащил пробку. Попросил Превеликого не оставить в черный стук своей помощью, вылил несколько капель на дно, поспешно закрыл фляжку и убрал за пазуху, пока не началось. Сам подхватил помело и приготовился.

Настой травки-мявки – великая сила. Убойно действует не только на кошек, но и на ведовские вещи, как то: избушку, ступу, разные артефакты. Хотите насолить недругу, капните пару капель в сапоги-скороходы и предложите примерить. Шансов уцелеть у него будет минимум, а вернуться обратно и того меньше.

Ступу тряхнуло, и она пошла выписывать невообразимые кренделя. Я вовсю махал помелом, пытаясь из нее не вывалиться. Внизу на веревке висел богатырь и тоскливо матерился.

Ступа сделала неожиданно какой-то безумный кульбит, плавно перетекший в «мертвую петлю», и мы с Хреногором едва не столкнулись в воздухе. Вид у богатыря был не очень, глаза вылезли из орбит, пальцы судорожно впились в веревку.

– Выживу – убью! – крикнул он, когда мы разминулись. Нет, я все понимаю. Нехорошо ему, но зачем на Змие-то злость вымещать? Я снова взмахнул помелом, ступа пошла резко вверх, богатыря занесло и в очередной раз припечатало о стенку шахты.

– Ууууубьююююю! – долетел до меня истошный крик. Я покачал головой. Добрее надо быть, вот что. Ступу опять тряхнуло, повело вправо, но я ожидал этого и взмахом метлы придал ей нужное направление. Мы стремительно неслись вверх, я видел уже край, когда в шахту заглянула голова Змия, которую заинтересовал непонятный шум и кондовая матерщина. Вот только время Холмович выбрал неудачно – ступа как раз проскочила выше и заложила новую «мертвую петлю». Веревка с Хреногором по инерции захлестнула длинную шею и раза четыре вокруг нее обмоталась, накрепко привязав богатыря к Змию, вроде того, как в храме молодоженов веревочкой связывают. Там, правда, не за шею, иначе народ вовсе жениться бы перестал, после столь откровенного предупреждения.

– Попался, гнида! – Богатырь обрадовался внезапному подарку судьбы и вцепился в глотку Холмовича обеими руками, с хрустом вминая чешую. – А ну говори, сволочь, куда невесту мою Забавушку дел?

Змей задумчиво посинел, открыл зубастую пасть и вывалил треххреновый язык.

– Ах, не хочешь говорить? – Змиев язык удлинился на хрен, и я сообразил, что крылатый гад вот-вот сдохнет.

– Хреногор, поосторожней! Задушишь!

Богатырь опомнился, хватку ослабил.

– Жить хочешь? – спросил ласково. Змий попытался кивнуть, с привязанным к шее Хреногором получилось не очень, но витязь понял правильно. – Тогда начинай рассказывать. И упаси тебя Превеликий соврать!

Для пущей убедительности он слегка сжал горло Змию, тот с готовностью показал язык.

– Это светленькая такая? – спросил гад, судорожно глотая воздух. – В кокошнике?

– Это которая из Топорянска, – уточнил я. Чернявую да без кокошников в наших краях не так-то просто найти. Глаз да глаз за этими Змиями, так и норовят обмануть.

– Ты ее сожрал, тварь зеленая? – Богатырь снова усилил-ослабил хват пальцев на горле.

– Не-ет! – истошно завопил Змий. – Яйцами клянусь!

– Хм, достойная клятва, – слегка оттаял богатырь.

– Он – самка, – сказал я.

– Что? Обмануть хочешь, тварь?

– Детенышами будущими клянусь! – завопила Змеиха, поняв, что сейчас ее по недоразумению придушат.

– Вообще-то среди костей человечьих нет, – поддержал я чудище.

– Правда? – Богатырь ослабил захват. – Может, плохо смотрел?

– Похоже, что людей не жрет, – не согласился я. – Иначе хоть один костяк да заметил бы.

– Говори, змеюка. – Хреногор попытался встряхнуть чудище, но сделать это, будучи привязанным к шее, оказалось непросто. – Куда Забаву дела?

– Отнесла заказчику, – быстро сказала Холмовна.

– Кто заказчик, где живет? – продолжал расспрашивать богатырь.

– Живет в Краснореченске, – не стала таить Змея. – А зовут его дядька Бренс, барон Крей.

– И давно он девицу забрал? – полюбопытствовал я.

– Зачем ее забирать? – удивилась Змеюка. – Это сейчас не модно. Он доставку проплатил.

Мы с Хреногором переглянулись. По всему выходило, что придется прогуляться по Пряжскому королевству самое малое до Краснореченска, а это отнюдь не ближний свет.

– Как он выглядел? – продолжал я допрос.

– Брось, – поморщился богатырь. – Найдем – увидим.

– А если он Змеюке соврал? – возразил я, и Хреногор заткнулся. Видимо, такого коварства он от похитителя не ожидал.

– Высокий, статный, волосы до плеч, – сообщила Змеюка. – У вас такие считаются красивыми.

– А у вас? – не сдержался я.

– Вкусными, – отрезала та. Холмовна замолчала, а я стал прикидывать, как нам половчее добраться до Краснореченска.

– Может, прибить со злости, на всякий случай? – печально спросил Хреногор, распутывая веревку. Змеюка собралась было ответить, но передумала.

– Несчастную беззащитную женщину? – поразился я.

Холмовна открыла было рот, чтобы поправить, и опять передумала.

Хреногор погрустнел еще сильнее.

– Плохой день, – пожаловался он.

– Понедельник, – пожал я плечами. – Эй, радость, не проводишь до выхода? А то дядька Хреногор и так расстроен, ему по твоим лазам сейчас вредно бродить. Может и холм обрушить, богатыри это умеют.

– Да-да, конечно, – заторопилась Змеюка. – Следуйте за мной, дядьки, тут совсем недалеко, надо только знать, как и куда идти.

Было действительно недалеко, но сами мы этот лаз не отыскали бы нипочем, даже если бы всю жизнь бродили. Он не менее шести раз менял направления, а пересекался с обманными лазами не менее восьми раз, пока мы шли до выхода.

– Ты в Краснореченске был? – поинтересовался я у Хреногора по дороге.

– Ни разу, – сознался тот. – Да не переживай, друг. Слыхал поговорку – язык до Топорянска доведет?

– Слыхал. Только нам в Краснореченск надо, – ответил я. Надо же было такую промашку допустить! Висела ведь карта на стене избушки, заморская, дорогая. У кого-то из королей бабушкой самолично упертая. И я ее так и забыл на стене! Ну не дурак ли?

– Вот выход, – сказала Змеюка. – Пришли. Спасибо, гости дорогие, что до смерти не убили, хоть и могли. Вот тебе монетка, ведун, из тех денег, что мне тот дядька заплатил, который девицу заказал похитить. Возьми, вдруг да пригодится.

– Благодарствую, – сказал я и убрал монетку подальше. Змеюка Холмовна исчезла в хитросплетении ходов и лазов, а мы стояли у нашего плота с кислыми минами. Не знаю, о чем думал Хреногор, а я вдруг понял, что мы как-то забыли посетить змеиную сокровищницу. Вот же лапти, ведь всего-то спросить надо было!

– Пошли, ведун, – тяжело вздохнул богатырь. – Путь будет трудным.

Глава 8

– Ситуация мне не нравится, – сказала Леди Иллиара Светлому Лорду дядьке Колорну Реталу Роу. – Напряженность растет с каждым днем, присутствие каждого Лорда постоянно усиливается. Однажды полыхнет так, что новой войны будет не избежать.

– Полностью с тобой согласен, радость моя, – кивнул дядька Колорн, и по тому, как он пропел это самое «радость моя», становилось ясно, что эти двое не только коллеги. – А еще я слышал, в городе появился какой-то жуткий демон. Что ты об этом думаешь?

– Ну не такой уж он и страшный, – рассмеялась радость Иллиара. – Демон ПА, Пожиратель Артефактов, моим людям удалось идентифицировать это существо по описанию в одном из древних справочников. Представляешь, его больше полтысячи солнц не вызывали!

– Людей, как я понимаю, он не трогает? – осведомился дядька Колорн.

– Для людей безопасен, вежлив, обходителен, – рассмеялась радость Иллиара. – Был бы завидным женихом, если б проявлял побольше консерватизма в одежде.

– И был бы чуть покрасивее. Да? – ухмыльнулся дядька Колорн.

– Ночью темно, – отмахнулась великолепная Леди Иллиара. – Мне интересно, чья это придумка – выпустить демона? Какой прекрасный ход – взять и уничтожить артефакт, вместо того чтоб грызться за него с остальными, как собаки за кость. В этом есть что-то величественное, не находишь?

– Ход сильный, – согласился дядька Колорн. – По-твоему, кто ввел в игру это существо?

– Вот уж не знаю. – Радость Иллиара удивленно на него посмотрела. – А что, это так важно?

– Более чем, – заверил ее дядька Колорн. – Мы знаем, что демон ПА способен уничтожить кота Мощи, и мы с легкостью поверим, что это произошло, потому что ситуация постепенно выходит из-под контроля. А если уничтожение артефакта окажется фикцией? Что, если этот демон всего лишь отвлекающий момент, призванный скрыть переход кота в собственность одного из Лордов?

– Мы получим Темного Властелина, – в ужасе прошептала Иллиара.

– Правильно. Если кто-то завладеет котом и сумеет скрыть этот факт от остальных, он непременно поднимется на самую вершину. А если не сумеет, мы получим войну. В которую окажутся втянуты все.

– Восхитительные перспективы. – Радость Иллиара содрогнулась. – У тебя есть какие-нибудь предложения? Оба варианта меня как-то не привлекают. И еще – меня тревожит, что не найдено никаких следов дядьки Унораса.

– Полагаешь, его рано списывать со счетов? – ухмыльнулся дядька Колорн. – Думаю, бывший Лорд забился в самую глухую дыру, которую сумел отыскать, и все мысли его заняты вопросом, как восстановить свою былую мощь. Он сейчас беззащитней младенца, его даже низший чарун одолеет.

– Ты забыл про его коллекцию артефактов, – возразила Леди. Внезапно ее зеленые глаза расширились в изумлении. – Артефакты! А ты уверен, дядька мой, что демона призвали охотиться за котом?

– Теперь уже совсем не уверен, – потрясенно прошептал Светлый Лорд и покачал головой. – А ведь найти Унораса куда важнее, чем кота Всевластия.

– И проще, – уверенно сказала Леди Иллиара. – Убеждена, что Краснореченска он не покидал.

– А я убежден в обратном, – возразил дядька Колорн. – Унорас умен, он не мог не понимать, каким котлом станет Краснореченск, едва наши коллеги прослышат о коте-артефакте.

– Именно потому, – не уступала радость Иллиара, – он и остался. Никому ведь в голову не придет, что дядька Унорас совершит такую глупость. Его и не ищет никто… кроме, возможно, того колдодея, что вызвал демона.

– Предлагаешь сменить цель? – Светлый Лорд хищно потянулся в кресле, глаза азартно блеснули. – Что ж, дядька Унорас – дичь более чем достойная.

– Не сменить цель, – поправила колшебница, – а добавить новую.

– Мне хочется удавить тебя своими руками, – негромко сказал дядька Темногор сыну, и того пробрала легкая дрожь – отец не шутил. – Мало того что ты не справился с заданием, мало того что опозорил меня перед другими Лордами – ты потерял ценный артефакт!

– Я не… – начал было оправдываться дядька Пивогор, но Темный Лорд заставил его умолкнуть властным взмахом руки.

– Мне неинтересны причины. Я хочу знать, почему ты их не сумел нейтрализовать.

– У меня не хватило умения, – признал Пивогор.

– Пусть так, но оградить артефакт ты вполне мог. Демон ПА неплохо защищен, зато неагрессивен и весьма слаб в атаке. Отогнать его можно солью, водой и серебром. Не убить, не изгнать, не просто урон нанести – именно отогнать. Этого было бы достаточно. А что делаешь ты? Эта нелепая погоня – зачем? Что ты собирался делать, если бы догнал его? Думаешь, демон выплюнул бы уже сожранный артефакт? Он же физически этого не может, сожрано – значит, сожрано. Или ты собирался скормить ему еще и Зуб Судьбы?

– Нет, – выдавил из себя Пивогор.

– Надеюсь, ты все усвоил. А чтобы еще и запомнить – десять плетей. С оттяжкой. Голова куда лучше работает, если как следует врезать по заднице.

Дядька Пивогор тоскливо вздохнул. Он-то читал уже, что при порке кровь приливает к седалищу, а значит, мозг снабжается хуже. Для учебы уж точно не полезно.

Только вот попытка сказать об этом отцу сейчас только усугубит наказание. Изрядно усугубит. Стало быть, надо сжать зубы и терпеть. В конце концов, от десяти плетей никто еще не умирал. Правда, и сидеть тоже никто не мог.

Дядька Пивогор стянул штаны и перегнулся через лавку. Надо – значит, надо, терпеть он умеет, не первый же раз. Могло и хуже выйти.

– Котик, прячься! – Младшая дочь рыбака Ревана была всерьез испугана судьбой уставшего и голодного животного. – Тебе нельзя к нам, понимаешь? Папка продаст злым колдодеям. Меня продаст, если слушаться не буду, а тебя, даже если будешь, продаст. Понимаешь, котик? Тебя весь город ищет, денег наобещали – жуть! Прячься, котик, подальше и ни к кому не подходи. На вот рыбки, покушай.

Девочка Сона, слишком юная еще, чтобы прозываться радостью, протянула коту кусок копченой рыбки. Тот жадно сглодал подачку, посмотрел вопросительно – нет ли еще? – поднял хвост трубой и гордо удалился.

В кустах что-то блеснуло. Сона раздвинула упругие ветви, чтобы посмотреть – и ахнула. На земле лежала монетка, но не медная и не серебряная даже, те Сона видела. Наверное, золотая, только тусклая какая-то. Девочка всегда полагала, что золото сверкает, как солнце, ну, может, самую малость слабее. Но раз не серебро и не медь – стало быть, золото, чему ж еще быть?

– Вот почему за тобой, котик, все охотятся, – задумчиво произнесла она, глядя вслед белому чудодею.

Жители Краснореченска привыкли уже к стычкам чарунов на улицах их города. Если сначала их это пугало, то сейчас, поняв уже, что город жечь никто из пришлых колдодеев не собирается, местные наблюдали за поединками с большим удовольствием. А что? Красивое, необычное, азартное и вдобавок бесплатное – попробуй найди лучшее развлечение в тихом Краснореченске. Разве что дерби в котобол между «Барсами» и «Тиграми», но это совсем уж другое дело. Поддержать свою команду, всласть поорать, подразнить чужих болельщиков, попить пива и наконец подраться – столько удовольствий сразу никакой поединок чарунов не пересилит.

В этот раз схватились люди Светлого Лорда Постала и ренновцы. Что не поделили – непонятно, но не кота – точно, его горожане высматривали с неугасающим энтузиазмом. Награда, обещанная за пушистого каждой из чарунских группировок, превосходила всякое разумение. Причем те, кто собирались получить за животное награду, были в меньшинстве, все помнили, как прозрела малышка Лита, как в кувшине бабки Фарги никогда не кончается молоко, как у старого дядьки Будула за одну ночь выросли давно выпавшие зубы… Случаев таких было не перечесть, вот самый последний – белый кот оставлял за собой золотые монетки, дочка рыбака Ревана Сона сама видела. Малой, разумеется, никто не поверил бы, но папаша наливается бражкой в кабаке – наверное, помрет, на золотой никому еше не удавалось напиться так, чтоб живым остаться.

Были и другие случаи. Пивовар дядька Ситорг, которому кошки мешали спать, швырнул в окно тяжелым сапогом. И то ли в неподходящий момент кинул, то ли в неподходящее место попал, но рука у него с тех пор отсохла. Ювелир дядька Федупас, обнаружив пробравшегося на кухню кота, вздумал отнять у него честно украденную котлету. В результате страдалец полтора дня висел под потолком, знакомя окрестности с богатым своим лексиконом. Радость Додола пожалела для чудо-кота молока, и теперь любая посуда, которой она коснется, сразу в черепки. А вот дядька Будун отвесил коту пинка, и ничего с ним не случилось. То ли кот был другой, то ли дядька врет, то ли дуракам закон не писан – сразу и не разберешь. Будун и с колокольни два раза падал, где уж какому-то коту извести того, кого даже Превеликий к себе забирать не желает?

Словом, большинство горожан сходилось на том, что если чарунам заезжим кот до зарезу нужен и горы золота за него обещают, то и самим горожанам он ничуть не помешает. Деньги деньгами, а здоровье ведь не купишь.

Так вот, охота на кота в этот раз не велась, но дядьки колдодеи с присущей им настойчивостью нашли другой повод сцепиться. Какой именно, горожане не знали, да и важным это не было. Главное, что чаруны очертили круг, поставили колдодейский купол и принялись метать друг в друга молнии да огненные стрелы. Красиво так и увлекательно.

Тут же собралась средних размеров толпа, народ принялся обсуждать дуэлянтов и делать ставки. Соратников и того и другого чаруна это здорово бесило, но они пока сдерживались.

И вот тут появился виновник торжества. Большой белый кот стрелой пронесся мимо оцепеневшей толпы и исчез в переулке. А за ним следом – сателлиты Светлого Лорда дядьки Ранвила, с колдодейными сетями наготове.

И тут толпу прорвало.

– Держи! – истошно завопил кто-то громкий, и все, кто наслаждался чарунской дуэлью, сколько их ни было, припустили за чудо-котом.

Ранвиловцев смели в мгновение ока. Двоих изрядно потоптали, прежде чем их товарищи смогли вмешаться. Иные на ходу подхватывали сети, то ли для охоты, то ли просто надеясь потом выгодно их продать.

Кот в очередной раз ускользнул. Распаленная толпа, посчитав, что догнать чудо-зверя им помешали ранвиловцы, немедленно открыла охоту на новую дичь, но та оказалась настолько хитра, что заблаговременно исчезла в лабиринте улиц. А может, просто стала невидимой – колшебникам это вполне по силам.

Воодушевленная толпа с призывом «Бей колдодеев проклятых!» двинулась на поиски не то чтобы приключений, скорее неприятностей. И разумеется, она их нашла, не так уж это сложно, найти и поймать ничего не подозревающие неприятности. Что вот с ними делать после этого, другой вопрос.

В общем, распаленная толпа нарвалась не на кого-нибудь – на самого дядьку Пивогора со товарищи. И началось…

Когда полетели первые камни, Пивогор удивился, но не растерялся. В чарунов периодически бросают булыжники, они к этому привыкли и не всегда готовы адекватно ответить. Что, собственно, и было продемонстрировано.

Сильные потоки холодной, мало не ледяной воды, практически смыли нападавших с мостовой. Пивогор мог ответить и жестче, все-таки Краснореченск был вотчиной дядьки Унораса и в данный момент покровителя не имел.

Едва промокшие, растерявшие уже боевой пыл люди вновь собрались в кучу, недовольно ворча и распаляя себя для новой атаки, как Пивогор угостил их пронизывающим ветром. Этого хватило. Толпа кинулась врассыпную, потому что бить колдодеев дело, конечно, славное и достойное, но ведь так и простудиться можно.

– Что, черви, не нравится? – расхохотался им вслед дядька Пивогор. – А ну с дороги!

Это был его день. Удача, неизменно поворачивающаяся к нему задом последнее время, на этот раз немного нагнулась и подняла юбку.

Размахивая подхваченными сетями колдодейского железа, темногорцы гордо вышагивали посреди улицы, краснохвостыми петухами поглядывая на горожан, спешащих убраться с дороги.

И тут, лениво и вальяжно, на мостовую выполз белый кот. Посмотрел на Пивогора с таким видом, будто тот ему должен, и вразвалку двинулся к противоположной стороне дороги. Он был не в курсе, что удача нынче прогнулась перед Пивогором.

Колдодей не мешкая влепил ему Огненной Лентой. Животное не превратилось в обугленный комок, как ожидалось, зато добавило скорости и тут же исчезло за забором.

А дальше команда сработала на редкость слаженно, чего Пивогор так старательно добивался последнее время. Один чарун поднялся в воздух, чтобы не потерять кота из вида, еще один Тараном Ветра снес довольно прочный забор (и две яблони за ним, но эти уже сами под удар полезли), остальные мгновенно рванули в образовавшийся пролом. Даже раньше, чем тот образовался.

Кот такой прыти явно не ожидал. Все предыдущие победы в игре «поймай кота» сыграли с ним злую шутку, заставив относиться к противнику с долей пренебрежения. И трое темногорцев сумели подобраться на расстояние броска сети.

Собственно, накрыл цель только один, от остальных чудо-кот сумел увернуться. Но и этого хватило.

Он истошно завопил, забился, все сильнее запутываясь в прочных металлических нитях, которые не разорвать руками и не уничтожить никакими чарами, зато простое прикосновение железа обращает их в пыль. Железа у кота не было, сверху навалился кто-то из темногорцев, и бедняга тоскливо завыл, сообразив, что попался.

– Чисто сработано! – Дядька Пивогор просто лучился довольством. – Отец будет доволен. Эй, братцы, выше нос! Без награды никто не останется.

– Уууу! – на одной ноте выл кот, уже не пытаясь вырваться. Ему награды точно не светило.