Текст книги "По следам людоеда"

Неопределенность

1

Едва Владлен зашел в квартиру, жена и сын бросились ему на шею, при этом малыш, не умевший выговаривать «р», к немалому удивлению, кричал:

– Папа пр-р-риехал!

Жена сообщила отличную новость:

– Знаешь, Владик, я ходила с Лешенькой в гости к Ирине (так звали ее близкую подругу), там его стала учить их бабушка, ты же знаешь, она работала учительницей, представь себе, он начал выговаривать букву «р»! – тараторила жена.

Радости не было предела.

– Ну-ка, старик, скажи-ка «кар», – попросил Владлен сынишку.

– Кар, кар!

– Молодец, а сейчас – «корова», – продолжал он пытать сына.

– Кор-рова!

Общаясь с родными, Владлен не заметил, как наступил вечер.

С утра пораньше он отправился на работу. Веденеев всегда приходил в полвосьмого, Владлен хотел доложить ему о поездке, пока нет сотрудников – никто не будет мешать разговору.

Веденеев находился на месте, изучал сводку происшествий за сутки.

– Здравия желаю! – поприветствовал Владлен Веденеева. – Я хотел доложить о поездке, пока народу мало.

– Да, да, заходи, – пригласил он Владлена в кабинет. – Расскажи быстро, через двадцать минут иду к министру, он ждет доклада.

Димов торопливо, чтобы успеть сказать основное, изложил информацию, и Веденеев, уходя к министру, дал указание:

– Сделай дубликат отчета по вашей командировке и отправь Сомову, он ждет, я с ним вчера разговаривал. Оперативное сопровождение возложено на них, на тебе – контроль. – И вышел из кабинета.

«Иного я и не ожидал, Сомов его обработал окончательно. Как можно быть таким наивным, хотя бы послушал мое мнение, в конце концов, за раскрытие всех убийств в республике спрашивают прежде всего с меня», – с такими мыслями Димов покинул кабинет Веденеева.

Времени до утренней пятиминутки было достаточно. Чтобы не терять его зря, Владлен решил позвонить Рогову. И тот снова перезвонил откуда-то с «чистого» телефона.

– Валера, привет, – обрадовался своему другу Владлен. – Мы слетали на место, где убили отца и сына из артели, это на Адыче. С утра доложился Веденееву, он практически отстранил меня от дела, всем правит Сомов. Он убедил Веденеева, что оперативное сопровождение полностью берет на себя… – Тут Владлен почему-то осекся и замолчал.

– Влад, тут дело такое… – Рогов сделал многозначительную паузу. – Я пока не смог съездить в поселок, в тот, заброшенный, где живут «хищники», но зато встретился здесь с человечком, и он рассказал интересные вещи. Этот Пугачев весной собрал отряд из трех человек, примерно в том районе реки Адычи они были, когда он отделился от них и пропал. Эти трое кое-как вернулись обратно и находятся в поселке. С ними уже Тарасюк разговаривал – если я у них поинтересуюсь, они сразу же ему стуканут. Короче, приезжай сюда, тут такие дела разворачиваются! Еще у меня есть информация о темных делах Тарасюка – золотом ворочает, у вас в аппарате его крышуют, да и начальник Сомов его…

– Хорошо, Валера, – перебил Владлен, понимая, что и этот телефон мог быть не совсем «чистым», – потихоньку продолжай, только осторожно! А я попробую попасть к министру, с Веденеевым каши не сваришь, толку от него нет.

– Да они его используют втемную, старик и рад, – язвительно ответил Рогов.

– Давай созвонимся, если что, найди меня сразу, – предупредил Рогова Владлен.

Вечером он позвонил судебному медику. Петрович бодрым голосом доложился:

– У парня черепно-мозговая, перелом основания черепа, у отца огнестрельное ранение, пуля застряла в позвоночнике, следователь уже интересовался.

– У отца только одно ранение?

– Да, других нет, навылет нет, пуля семь шестьдесят два, – как бы опережая вопрос Владлена, ответил медик и добавил: – Гистология потом, звони.

– Хорошо, спасибо, Петрович, – поблагодарил старика Владлен. – На днях заскочу.

2

Потянулись дни, министр Димова не вызывал, а самому инициировать встречу Владлен не хотел из-за возможной ревности начальника.

Веденеев, по принятому распорядку, каждое утро докладывая министру о наиболее тяжких преступлениях, по адычанской трагедии информировал только со слов Сомова. Сначала Владлен постоянно думал о деле, но текучка, другие, не менее жестокие происшествия, отвлекли его, и он с головой окунулся в будничную, рутинную работу.

Так появилась неопределенность в этом сложном, неординарном деле. По мнению Димова, его раскрытие было пущено по задуманному кем-то сценарию, скорее всего какие-то заинтересованные стороны запутывали следствие.

Однажды в конце сентября позвонил из Северного Рогов и сообщил, что Пугачева нигде нет, он из тайги еще не вышел. Предположил, что может выйти по снегу, когда земля подморозится, в конце октября – начале ноября.

– Этот зверь где-то прячется, все равно появится, ему идти больше некуда, – уверенно сказал Рогов. – Если только его не грохнули. Но его грохнуть сложновато, фрукт еще тот. – И, помолчав, добавил: – Однако живым он не нужен, особенно Тарасюку, слишком много знает.

Где-то в середине октября Димова срочно вызвал министр. Секретарша в приемной предупредила, что начальник в плохом настроении, вызвал Веденеева, отчитывает его.

Прокручивая в голове, за какое же нераскрытое преступление Веденеев получает взбучку, он открыл кабинет министра и доложил:

– Товарищ генерал, майор Димов по вашему приказанию прибыл!

Веденеев, сидя перед министром как школьник перед строгим учителем, даже не взглянул в сторону Владлена. Министр, не пригласив Владлена присесть за стол, продолжал громко отчитывать Веденеева:

– Надо же, не знает, что творится в его вотчине, подчиненные водят его за нос, совсем нюх потерял. – Грозно глянул в сторону Димова. – Срочно организуйте командировку. Выезжай лично сам! – указал генерал пальцем на Владлена.

Ничего не понимающий Владлен вышел вслед за Веденеевым из кабинета министра. Из рассказа Веденеева стало ясно, почему так был рассержен генерал. Оказывается, геолог Меркулов, будучи проездом, зашел в отдел милиции Северного и попытался узнать, как продвигается раскрытие убийства старателей. Ему никто толком не смог ничего объяснить, более того, кто-то там брякнул, что этим делом вообще занимается центральный аппарат. Взбешенный Меркулов, вернувшись в город, на приеме у президента лично высказал ему все, что думает о милиции, вспомнив, между прочим, и о нелепой версии Веденеева о том, что старатели сами друг друга поубивали.

– Надо готовиться к командировке. – Веденееву было трудно признаваться в своем провале из-за беззаветной веры Сомову, который его так подвел. – Определись, кого с собой возьмешь, и ближайшим рейсом вылетайте в Северный.

Владлена терзали противоречивые чувства. С одной стороны, ему было жалко уже отслужившего свой срок полковника, с другой – возмущало, что столько времени упущено и то, что могло бы помочь расследованию, теперь, возможно, утеряно безвозвратно. Успокаивало одно – Пугачев еще не вышел из тайги, и если он жив, то должен вот-вот объявиться в поселке.

Вопроса о том, кого взять с собой, у Владлена не возникало. В отделе у него в подчинении был Эдуард Климов, молодой, но опытный и умный оперативник. Несмотря на возраст, за спиной у него был ряд раскрытых тяжких преступлений и задержаний. Его отец работал в Северном на партийных должностях, позже перевелся в город. Климов никогда не терял связи со своей малой родиной, был хорошо знаком с Роговым, знал обстановку в районе.

Когда Климов зашел в кабинет, Владлен его сразу спросил:

– Ну что, Эдик, нет желания съездить на родину? Тут командировка выдалась.

– Что, серьезно?! – обрадовался Климов. – Конечно хочу, давно не был, больше года. Это по убийству старателей? Да, жаль отца и сына…

Владлен с удовлетворением отметил про себя, что Климов, как профессионал, в курсе дела о совершенном преступлении, хотя и не курировал его раскрытие.

– Молодец, что такой догадливый. Расскажи, что знаешь про район, введи меня в курс, я еще ни разу там не был.

– Район сложный, – стал рассказывать Климов, – много приезжих, всех интересует золото. Народ недоверчивый, через одного таскают с собой диктофоны, записывают разговоры, на всякий случай. Там заправляет всем начальник валютного отделения милиции Тарасюк. Он еще в молодости перевелся в Северный откуда-то с Западной Украины. В девяностых годах в районе органами госбезопасности руководил некто Бахарев. Он прибрал Тарасюка к рукам, через него обтяпывал свои грязные манипуляции с золотом…

– А где сейчас этот Бахарев? – перебил Климова Владлен.

– Он уволился, переехал в соседний регион, работает по золоту, у него артель, систематически наведывается в Северный. Более того, ставший вместо него руководителем фейсов – фамилия его Башков – продолжает ту же политику, Тарасюк у него днюет и ночует.

– Фейсы означает ФСБ? Рогов тоже говорит «фейсы, фейсы», откуда это слово?

– Не знаю, но у нас, в Северном, все их называют фейсами. В отделе милиции никому верить нельзя, – продолжал Климов. – Сомов всех держит крепко, по приезде определимся, на кого опереться, все же есть там нормальные люди.

– А Рогов как, не изменился?

– Рогову можно верить полностью, этот никогда не изменится, – обрадовал Владлена Климов, – у него конфликт с Тарасюком. До Тарасюка валютой руководил Разумовский – честный, порядочный милиционер. Он не нашел общего языка с Бахаревым, и тот посредством Тарасюка подкинул через форточку в квартиру Разумовского несколько значков золота. Потом фейсы изъяли это золото, Разумовского задержали, и Бахарев предложил ему либо тюрьму, либо увольнение. Разумовский выбрал второе и уехал из Северного. Место Разумовского, нетрудно догадаться, занял Тарасюк.

– А откуда такая информация? – удивился Владлен. Он столько лет работал в милиции, но даже в большом городе не помнил столь откровенных подстав милиционеров – только в фильмах такое видел.

– Я же говорю, район специфический, об этом знали все, но молчали, хотя многие уважали Разумовского. Тарасюк под крышей фейсов настолько обнаглел, что действует почти в открытую, никого не боится, даже Сомова держит на крючке.

– Объясни, что такое «значки золота».

Владлен, работая всю жизнь по убийствам, не касался валютных преступлений и теперь понимал, что надо восполнить знания в этой области – разбираясь с убийством старателей, придется столкнуться со множеством подобных тонкостей.

– Значки – это маленькие слитки, крупицы золота. Обычно их подбрасывают кому-либо, чтобы взять на компру. Это все равно что подбросить наркотики.

– Хорошо, на сегодня хватит, еще поговорим, – остановил Владлен Климова, которого распирало от желания рассказать еще много чего. – Сходи в бухгалтерию, возьми командировочные, купи авиабилеты, а я – к следователю, хорошо бы его взять с собой.

Димов ехал в прокуратуру. Впервые за все годы работы он чувствовал, что едет в командировку, словно в стан врага. Врага сильного, алчного, опасного. Раньше, когда приезжал в другой район, он твердо знал: вот они, преступники, а вот свои, на которых можно положиться.

«Золото портит людей, люди становятся волками, перешагнут через тебя и не заметят», – размышлял он. Он вспомнил рассказ ветерана милиции, который еще в пятидесятые годы громил банды, грабившие золотые прииски. Оказывается, кандидата на работу по борьбе с хищениями золота проверяли так: ему показывали золотые пески и самородки, если у кандидата загорались глаза, краснело лицо и потели ладони, его сразу же исключали из списка. Брали только тех людей, кто равнодушно, как вещественное доказательство, рассматривал изъятое золото.

«Притягательная сила золота описана тысячами писателей и историков, но никому, по сути, этот металл не принес истинного счастья, – сделал для себя открытие Владлен, – только горе и страдания».

Еще ни разу не видя и не зная Тарасюка, он думал про него: «Этот деятель психологический тест милиционеров пятидесятых годов явно не прошел бы. Необходимо взять с собой следователя, без него будет сложно что-то сделать. Да и эта свора, – Владлен имел в виду окружение Тарасюка, – притихнет, если приедет следователь республиканской прокуратуры».

Следователь прокуратуры был неумолим:

– Не смогу сейчас выехать, надо закончить и отправить в суд тройное убийство, твои же раскрывали, – надавил он на сознательность Владлена. – Езжайте сами, если будет что-то интересное, сразу же прилечу, так что извини.

Владлен понимал следователя: дело надо было заканчивать, в свое время оно вызвало большой скандал, раскрывали действительно подчиненные Владлена. Поэтому он не стал дальше настаивать, договорились созваниваться и информировать друг друга, на этом расстались.

Вечером Владлену позвонил Климов и сообщил, что следующий рейс в Северный только через четыре дня, он уже купил билеты.

Так закончилась неопределенность по делу об убийстве старателей, начинался новый этап в расследовании этого запутанного и интересного, с точки зрения сведущего, преступления.

Северный

1

Утром Климов по пути в аэропорт заехал за Владленом. За рулем старенькой иномарки находился молодой паренек, которого Климов представил братом.

Зарегистрировавшись, Владлен и Климов, коротая время в зале ожидания, вели разговор о Северном и его людях.

– Надо быть осторожным, – продолжал высказывать свои опасения Климов. – Каждый наш шаг будет фиксироваться. Скорее всего Сомов предложит нам квартиру, надо по-любому отказываться, остановимся у моих родственников, они уехали в Краснодар, квартира пустая, будут только после Нового года.

– Хочешь сказать, что мы будем торчать там до следующего года? – в шутку спросил Владлен, даже не осознавая, какой сюрприз преподнесет им эта командировка.

– Если остановимся в предложенной Сомовым квартире, то каждое наше движение будет под контролем, могут и жучка подложить или организовать какую-либо провокацию, – нагнетал тревожность Климов.

– Черт возьми, едем, словно в тыл врага, а не к родной милиции! – выругался Владлен. – Паранойей не будем страдать, но, конечно, меры предосторожности надо соблюдать, – согласился он с Климовым.

После того как закончилась посадка пассажиров, самолет, тихо и плавно двинувшись, завернул на взлетную полосу. У Владлена внутри опять зашевелился страх, и он, стараясь его заглушить, занялся разгадыванием кроссворда.

Когда самолет набрал высоту и двигатели заработали более ровно и стабильно, Владлен задремал. Климов заметил в салоне своего знакомого, пересел к нему, и они о чем-то оживленно разговаривали. Очнулся Владлен от ощущения провала в бездну – попали в небольшую турбулентность, и внутри у него все похолодело. Но вот самолет выровнялся, и Владлен посмотрел в иллюминатор. Внизу, в легкой дымке, простиралась низменность, впереди виднелись горы. По мере приближения к горам стала открываться та же картина, которую он видел с вертолета, когда летал к месту убийства старателей, – горная тайга. Ровная земля закончилась, теперь, куда ни глянь, везде горы.

При снижении началась сильная болтанка. Самолет, то резко вздрагивая и ревя, то затихая и зависая в воздухе, садился на аэродром, стиснутый горами. Владлену в иллюминатор было видно крыло, и оно, казалось, вот-вот заденет гору. Посадка, по всей видимости, была действительно сложной, это Владлен почувствовал по аплодисментам искушенных пассажиров.

– Ну, прилетели. – Климов пересел к Владлену. – А не хило трясло, аж душа ушла в пятки!

«Уж если такой человек, как Климов, перетрусил, то со мной все нормально», – успокоил себя Владлен, стараясь придать себе беззаботный вид не прошибаемого ничем человека.

В аэропорту их встретила дежурная машина УАЗ – «буханка».

До райотдела милиции ехали довольно долго. По пути то и дело встречались какие-то заброшенные бараки, строения, явно сталинских времен. Поселок, куда заехали, представлял собой серый, мрачноватый населенный пункт. Хотя был конец октября, на дорогах пыль стояла столбом, снега не было.

Прибыли в отдел милиции далеко за полдень. Водитель провел Владлена и Климова в кабинет к начальнику. Там уже находился Тарасюк. Сомов, на повышенных тонах распекавший подчиненного, только кивнул в сторону вошедших и продолжал сдирать шкуру с Тарасюка.

– Почему плохо изымаем золото? Где твоя хваленая агентура, почему до сих пор нет информации по убийству старателей? Если будешь так же работать, получишь у меня выговор! – разорялся Сомов. – Вот из-за тебя люди приехали издалека, им что, думаешь, делать там нечего в МВД? Все бросили и хотят нам помочь – не можешь вовремя сам раскрыть преступление!

Эта показательная процедура публичной порки продолжалась довольно долго, от нечего делать Владлен принялся рассматривать диковинные камни, нагроможденные на подоконнике.

– Ну все, иди работай и дай мне результаты! – прозвучал последний аккорд Сомова в воспитательной беседе с подчиненным.

Когда Тарасюк покинул кабинет, Сомов великодушно поздоровался за руку с прибывшими.

– Ну, как долетели? – Лицо его озарила поддельная улыбка. – Где будете останавливаться? У нас есть свободная квартира, если желаете.

– Нет, жильем мы обеспечены, – отрезал Владлен, – нам бы кабинетик какой-нибудь, компьютер, принтер и машину, когда нужно будет.

– Хорошо. – Благодушное выражение Сомова сменилось ничем не истребимой надменностью. – Берите к себе Тарасюка, он вам обеспечит машину. И агентура у него сильнейшая, поможет информацией.

– Да, по мере необходимости, – отреагировал Владлен.

– Кстати, у Тарасюка имеются сведения, что в наш район из соседнего региона проникли какие-то люди. Все в камуфляжных костюмах, хорошо вооружены, передвигаются скрытно по тайге. Переговорите с ним, он все расскажет.

– Обязательно переговорим. – Владлен усмехнулся. – Какой-то партизанский отряд.

– А зря вы смеетесь, информация заслуживает доверия. – Сомов раздражался.

Долгого разговора с начальником не получилось, да и не хотелось, и, выйдя из райотдела, они пешком направились к родственникам Климова.

2

– А хорошую сценку нам преподнес этот господин. – Климов не жаловал Сомова. – Целый концерт устроил специально к нашему приезду, – продолжал он возмущаться.

– Да, я это тоже понял – перед нами красовался. – Возмущение подчиненного передалось и Владлену. – И с этим таинственным отрядом, который скрытно передвигается по району, явная дезинформация. За кого он нас держит? За городских пижонов?

– А ведь жилье он нам предложил, я как в воду глядел. Наверное, напичкали там все аппаратурой, – сердито пиная камешки, ворчал Климов.

Климов взял ключи, оставленные родственниками у соседей. Квартира оказалась просторной: три комнаты и кухня. Решили жить в одной большой комнате и пользоваться кухней.

Условились вечером пойти в гости к Рогову. Предупредить о визите его не успели, решили сделать своим неожиданным появлением сюрприз.

До вечера Климов показывал Владлену поселок. Они пешком ходили по улицам, заглядывали во дворы, смотрели старые бараки.

– Во времена Сталина сюда пригоняли тысячи заключенных на добычу золота, строили Колымский тракт, – рассказывал Климов. – Пригоняли из Центральной России, с юга, этих неприспособленных к холоду людей загоняли в убогие бараки, они работали, выполняли план, поднимали страну. Столько народа здесь погибло!

Владлен невольно поежился, представляя плохо одетого южанина в стылом бараке, за стенами которого пятидесятиградусный мороз.

Соприкоснувшись непосредственно с местом трагической судьбы тысяч людей не столь далеких времен, Владлен ощутимо представил происходившее.

«Человек ко всему привыкает, но трудно представить, как тут выживали люди. – Владлена вдруг накрыла щемящая грусть. – Многие ведь не выдерживали, гибли».

Из грустного раздумья Владлена вывел громкий шепот Климова:

– А вот и хвостик за нами.

Владлен, привыкший сам устраивать за преступниками слежку, не стал судорожно оглядываться, дабы не выдать себя.

– Ты точно уверен? На таком безлюдном месте следить – себе навредить, – получилось у него в рифму.

Улучив момент, он все-таки боковым зрением выцепил на почтительном расстоянии человека, который следовал за ними. Чтобы удостовериться, они завернули в проулок, человек последовал за ними, вышли снова на улицу – он не отставал. Тогда решили действовать напролом – резко развернулись и двинулись навстречу преследователю. Тот поспешно юркнул во дворы. Когда прошли довольно далеко и оглянулись, то увидели торчащую над забором голову. Далее он не рискнул за ними следовать, осознав, что спалился. Вдоволь насмеявшись над доморощенной наружкой, Владлен и Климов отправились домой, а вечерний визит к Рогову отменили в целях конспирации.

После ужина Климов засобирался в гости.

– Семеныч, я схожу к своим одноклассникам, посидим, поговорим, заодно разведаю обстановку.

– Хорошо, только не пить, – строго предупредил Владлен. – Еще вот что: попозже, часикам к двенадцати, заскочи к Рогову, приведи его сюда – надо с ним обстоятельно потолковать. Только проверь, чтобы тот хвост к тебе не прицепился.

– Ну что вы, Семеныч, пока не закончили дело – ни грамма. А насчет Рогова – все сделаю по первому сорту.

«Молодец Эдуард, повезло мне с ним, – думал про Климова Владлен, отмечая его качества сыщика, – многие вопросы снимает без указания и напоминаний».

Ночью произошла долгожданная встреча друзей.

– Я жду-жду от вас вестей, знаю, что днем приехали, – радостно заговорил Рогов. – Не хотел светиться в отделе, Сомов приказал сопровождать вас только Тарасюку. Когда пришел Эдик, я так обрадовался…

Владлен обнял и крепко прижал к себе друга.

– Сколько лет мы с тобой не виделись? Года три, четыре? Не думал, что встретимся по такому поводу.

На Владлена нахлынули воспоминания былой бесшабашной молодости, он чуть было не прослезился. «Надо же, стареем, что ли, в сентиментальность ударяемся», – подумал он, тайком вытирая глаза.

Расположившись в большой комнате, они все вместе принялись обсуждать, с чего начать работу, на что обратить особое внимание, как нейтрализовать возможное противодействие со стороны Тарасюка, в общем, три опытных сыщика вели деловой разговор.

– Сегодня за нами следили, – сказал Владлен. – Нам не показалось, это действительно была слежка. Как думаешь, Валера, кто это мог сделать?

– Конечно, Тарасюк с ведома Сомова. У Тарасюка в отделении семеро человек, все мутные, я с ними не общаюсь. Да он и со стороны может кого-нибудь привлечь.

– Фейсов? – вставил вопрос Климов.

– Да нет, фейсы на это не пойдут, у них и сил таких нет. Они спецы где прослушать, где задержать с провокацией, опять же, по наводке Тарасюка. – Рогов немного подумал и добавил: – Есть у него здесь люди, которых он использует для этих целей, я имею в виду для наружки. И для провокации тоже – подбрасывает золото, а затем хлопает.

– Расскажи подробнее про провокации, как это происходит, – поинтересовался Владлен, чувствуя, что начинается самое главное, и, как опытный оперативник, пытаясь увязать эти провокации с убийством старателей.

– Со светомаскировкой у нас хреновато. – Климов вскочил со стула и задернул плотнее шторы, выключил лампы и включил торшер. – Так будет лучше, эти охламоны могут торчать под окном.