Текст книги "Королевство кривых зеркал"

Глава тринадцатая,
в которой Яло убеждается в существовании подземного хода

Вот что случилось, прежде чем Бар попал к замку Абажа.

Высоко держа над головой факел, Бар вёл Яло в подземелье.

– Так ты, говорят, зеркальщик, а не паж? Это верно? – спросил он, оглядывая Яло с головы до ног. – И как тебя угораздило связаться с Нушроком?

– Ох, дядюшка Бар, я ни в чём не виноват.

– Верю… Да только для наших господ всё равно, что виновен, что не виновен.

– А что они со мной сделают, дядюшка Бар?

– Думаю, что тебе придётся не сладко, парень… Постой, откуда ты знаешь моё имя?

– Я видела… Нет, я видел, как дочь Нушрока ударила вас по лицу хлыстом и назвала Баром.

– Да, собачья жизнь… – проворчал Бар и в замешательстве остановился.

В каменной стене виднелось несколько дверей.

– Куда же тебя посадить, парень? – нерешительно проговорил он. – Я бы, пожалуй, отпустил тебя на свободу, да только тогда мне придётся распрощаться с жизнью.

Яло быстро сказала:

– А вы не отпускайте меня, дядя Бар, а посадите в винный погреб.

– В винный погреб? – усмехнулся Бар. – Уж не хочется ли тебе отведать старого амонтильядо, которое так любят пить наши господа? Впрочем, в винном погребе ты сможешь хоть посидеть на бочонках… Что ж, идём!

Бар подошёл к одной из дверей и снял с неё огромный замок. Громко заскрипели ржавые петли. Бар пропустил Яло в погреб. Это было низкое помещение со сводчатым потолком. Справа и слева стояли потемневшие от времени бочки. Проход между ними терялся в темноте. Пахло сыростью и плесенью.

– Как страшно оставаться здесь одному! – прошептала Яло.

– Я, пожалуй, оставлю тебе факел, мальчуган.

– Спасибо, дядюшка Бар!

– Захочешь спать – подремли на бочках, а то, если ляжешь на каменный пол, в тебя из этих камней вползёт такая лихорадка, что твои кости будут потом всю жизнь скрипеть.

Но Яло было не до отдыха. Как только по ту сторону двери щёлкнул заржавленный замок, она пошла вперёд по проходу между бочками, освещая себе путь факелом.

Проход упирался в глухую стену. Яло разочарованно остановилась перед ней и даже потрогала её пальцем. Стена была холодная и скользкая.

Девочка пошла назад по проходу, внимательно всё осматривая, и снова ничего не увидела, кроме бочек и замшелых стен, освещенных колеблющимся светом факела.

Яло начал пробирать холод подземелья, и она попрыгала, чтобы согреться. Потом снова побежала по проходу и, остановившись у стены, постучала в неё кулаком.

«Где же, наконец, этот подземный ход? – теряя терпение, подумала она. – Ведь говорил же Нушрок, что он начинается в винном погребе!»

Яло подняла факел повыше, чтобы осветить углы, и попятилась.

– Кто здесь? – испуганно спросила она.

В самом углу, притаившись за бочкой, стоял человек. На нём были металлический шлем и рыцарские доспехи, а лицо закрывало опущенное забрало. В одной руке человек держал щит, на котором Яло разглядела герб с коршуном, а в другой – копьё.

– Почему вы молчите? – тихо спросила Яло, переводя дыхание.

Человек не отвечал. Девочка подняла факел ещё выше, силясь разглядеть его глаза в узкой щели забрала.

– Вы, наверно, стережёте эти бочки с вином? – помолчав, добавила она.

Человек в доспехах рыцаря упорно не отвечал.

– Не подумайте, пожалуйста, что я хотела попробовать какого-нибудь вашего амон… амонтильядо, – проворчала Яло. – Я терпеть не могу никакого вина!

Человек безмолвствовал, и Яло жалобно проговорила:

– Пожалуйста, скажите хоть одно слово, а то мне становится очень страшно…

Рыцарь, по-видимому, относился к ней с полным равнодушием. В конце концов Яло осмелела и повысила голос:

– Ну и молчите, сколько вам влезет! Не думайте только, что я вас действительно боюсь!

Она протиснулась между стеной и бочкой и остановилась подле самого рыцаря.

– Эй, вы! – вызывающе сказала она. – Если вы разучились говорить, так хоть не стойте истуканом и не пугайте девочек. То есть, я хочу сказать, мальчиков…

И затем, уже совсем осмелев, Яло постучала костяшками пальцев в металлическую грудь рыцаря. Доспехи гулко зазвенели, и девочка рассмеялась. Под доспехами никого не было. Металлический человек был пуст, как выпитая бочка.

Улыбаясь, Яло ещё раз постучала по доспехам рыцаря, подёргала забрало, потрогала копьё и, наконец, со вздохом облокотилась на щит с коршуном.

Щит вдруг сдвинулся с места. Какие-то пружины звякнули внутри рыцаря, и что-то заскрежетало за спиной у Яло.

Она оглянулась и от удивления открыла рот: часть стены опустилась в землю. Факел осветил узкие ступени, круто уходящие вниз.

Это был подземный ход.

Яло быстро спустилась по скользким каменным ступеням и торопливо зашагала по узкому проходу. Вскоре её постигло несчастье: догорел и погас факел.

Отшвырнув факел, Яло пошла вперёд с вытянутыми перед собой руками. С отсыревшего потолка на неё падали холодные капли. Несколько раз Яло чувствовала, как по ногам пробегали крысы.

Бедная Яло, как испуганно билось её сердечко! Но она упрямо шла вперёд и шептала слова песенки:

 
А если трудный час придёт,
Не унывай, дружок!
Пусть тьма, пусть ночь, – шагай вперёд
И помни наш флажок!
 

И вот наконец впереди показался слабый свет. Он едва пробивался сквозь щели стены, в которую вдруг упёрся подземный ход. И этот неясный, тусклый свет обрадовал Яло, как солнце. Сбоку она увидела рычаг и поняла, что на него нужно нажать, чтобы открыть проход. Яло уже подняла к рычагу руку, как вдруг услышала голос.

Прислонив глаз к одной из щелей, девочка увидела полукруглые белые перила, затянутые вьющейся зеленью. По-видимому, это была беседка. За беседкой виднелись вершины деревьев, остроконечные стеклянные башенки и крыша огромного здания. Эта беседка была построена, вероятно, на очень высоком месте.

Яло посмотрела в другую щель и увидела Нушрока, Анидаг и Абажа, которые сидели за столиком в больших креслах.

Глава четырнадцатая,
в которой Яло встречается с Олей

Яло смотрела на человека, состоящего из двух шаров, кусала губы и вздрагивала от сдерживаемого смеха. Глаза на верхнем шаре были прикрыты сморщенными веками. Абаж о чём-то думал. Нушрок и Анидаг выжидательно молчали. Но вот веки Абажа зашевелились и открыли глаза.

– Я согласен с вами, Нушрок, – наконец сказал Абаж. – Нам нужен новый король. Да, да, новый король!

– Я не сомневался, Абаж, что вы будете моим единомышленником, – ответил Нушрок. – Я лишь сожалел, что вас не было в городе и я не мог посоветоваться с вами.

– Но я не во всём согласен с вами, Нушрок, – замигал веками Абаж. – На троне должен быть мужчина!

Чёрные птичьи глаза Нушрока смотрели зло и вопросительно. Абаж засопел и продолжал:

– Не думаете ли вы, что мы чего-нибудь достигнем, если снимем корону с уродливой куклы и наденем её на красивую куклу?

Лицо Анидаг вспыхнуло от гнева.

– Вы чрезвычайно любезны, Абаж!

– Министр Абаж! – пискнул Нушрок. – Мне кажется, что вы могли бы выбирать другие выражения, когда речь идёт о моей дочери!

Абаж устремил свои хитрые зелёные глаза на Анидаг.

– Я приношу свои извинения вашей прекрасной дочери, если моя откровенная речь ей не совсем приятна. Однако выслушайте меня спокойно, Нушрок. Поймите, на троне должен быть решительный и мужественный человек. Да, да! На троне должен быть мужчина. Тогда зеркальщики не будут засылать своих лазутчиков в наши замки! А самых беспокойных мы закуём в кандалы и запрём их вот этим ключом! – Абаж вынул из кармана ключ и взмахнул им.

У Яло забилось сердце. Немигающим взглядом она смотрела на ключ.

– Кто же всё-таки, по-вашему, должен быть королём? – спросил Нушрок изменившимся, почти глухим голосом.

– Мой сын, который, если хотите, женится на вашей дочери, – ответил Абаж. – Тогда мы вместе с вами будем управлять королевством.

– Вы хотите устроить получше свои дела, Абаж?

– Так же, как и вы, Нушрок. Мне, например, известно, что вместо кривых зеркал вы хотите начать делать оружие.

– Тсс… Молчите! Кто вам сказал об этом?

– Будьте спокойны, Нушрок. Об этом никто не узнает.

Все замолчали.

– Хорошо, Абаж, я согласен: мы поженим наших детей, – сказал Нушрок. – А теперь дайте мне ваш ключ.

– Зачем вам понадобился мой ключ, Нушрок?

– Королевский ключ пропал.

Зелёные глаза Абажа расширились.

– Пропал? Значит, я единственный обладатель той драгоценности, которая держит в страхе всё королевство?

– Дайте мне ваш ключ, Абаж! – повысил голос Нушрок.

– Я не отдам его так просто! – поднялся Абаж, и его живот заколыхался над столиком. – О, не смотрите, не смотрите на меня, Нушрок!

– Я знаю, Абаж, почему вы не хотите отдать мне ключ! – очень тихим, вздрагивающим от ярости голосом проговорил главный министр.

– Почему?

Нушрок поднялся во весь рост и пропищал:

– Потому что этот ключ подходит к кладовым с государственной казной! – Он вдруг ухватил Абажа за плечи. – Отдайте ключ!

– Не дам! – завопил Абаж, пытаясь сбросить со своих плеч руки Нушрока.

– Нет, отдашь, толстая жаба!

Они схватились, сопя и тяжело дыша, и вдруг рухнули на пол. Ключ со звоном отлетел в сторону. Яло слышала, как завизжала Анидаг, стараясь ухватить Абажа за волосы.

Яло нажала на рычаг. Заржавленные пружины заскрипели, и стена подалась в сторону, увлекая за собой гирлянды вьющейся зелени.

Девочка прыгнула в беседку и подхватила с пола ключ.

– Ключ! – завопила Анидаг. – Ключ!

Но захваченные борьбой Нушрок и Абаж не слышали её.

Яло искала глазами, куда бежать, и почувствовала, что её схватили за курточку.

– Пустите! – рванулась Яло, но пальцы Анидаг уже сжимали ей плечи.

– Нет, ты не уйдёшь от меня! – прошипела Анидаг.

Яло взглянула в её большие чёрные глаза и отшатнулась: «Как она похожа на Нушрока, когда злится!»

Глаза Анидаг налились кровью, и на лице выступили пятна, и заострившийся нос, казалось, приготовился клюнуть.

– Проклятые коршуны! – закричала Яло. – Вы больше меня не запугаете! Пустите, я совсем не боюсь вас!

Девочка рванулась, костюм пажа затрещал, и в руках Анидаг остался лишь обрывок рукава. Яло вскочила на перила беседки и свалилась на клумбу цветов.

– Держите его! Держите!.. – визгливо закричала ей вслед Анидаг.

Яло обежала большой фонтан, споткнулась, растянулась на дорожке, вскочила и, бросившись в кусты, уперлась в ограду. Она слышала, как, путаясь в длинном платье, за ней бежала дочь Нушрока. Девочка оглянулась. В развевающемся плаще по ступенькам беседки сбегал Нушрок. Следом за ним катился Абаж.

Яло торопливо взобралась на ограду и, прыгнув вниз, лицом к лицу столкнулась с Олей.

– Яло! Милая!..

– Оля, у меня ключ! – задыхаясь, сказала Яло.

Оля без слов схватила её за руку и потащила к коляске, на козлах которой дремал Бар.

– Дядюшка Бар, дорогой, отвезите нас в город! Завтра должны казнить маленького зеркальщика Гурда, – быстро говорила Оля. – Мы можем его спасти. Умоляю вас, дядюшка Бар!

– Держите его, держите! – доносился из сада пронзительный голос Анидаг.

– Гурд? – спросил Бар. – Я слышал о нём. Это смелый парень. Эх, была не была! Садитесь, друзья!

Девочки вскочили в коляску. Бар взмахнул кнутом. Словно ураган, понеслись вперёд добрые кони.

– Только как это вы опять очутились вместе? – обернулся к девочкам Бар. – Чудеса!

– Мы вам потом всё-всё расскажем. А теперь скорей в город! Пожалуйста, скорей, дядюшка Бар!

Глава пятнадцатая,
в которой Оля освобождает Гурда и побеждает Нушрока

Лошади мчались так быстро, что временами девочкам казалось, будто карета не катится, а летит по воздуху. Страшные пропасти и грозные скалы окружали извивающуюся в горах дорогу, которая словно по спирали поднималась всё выше и выше.

Яростный ветер бил в лицо девочек.

– Только бы успеть, Яло!

– Да, только бы успеть, Оля!

– Скорей, скорей, дядюшка Бар!

Оля оглянулась и увидела далеко внизу на дороге крошечного всадника. Плащ всадника, словно чёрное разбойничье знамя, бился на ветру за его спиной.

– Дядюшка Бар! – закричала Оля. – Нушрок гонится за нами!

Бар остановил лошадей и прыгнул на дорогу. Девочки удивлённо посмотрели на него.

На зелёном склоне паслись овцы. Старый пастух в белой одежде словно изваяние стоял над каменистым обрывом, опираясь на посох. Ветер трепал его длинные седые волосы.

Бар подбежал к пастуху, что-то быстро сказал ему, показывая вниз, на чёрного всадника. Старик кивнул головой.

Оля увидела, как старик и Бар начали сталкивать вниз камни. Сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее катятся камни вниз, сбивая и увлекая за собой другие.

Вскоре до слуха девочек донёсся грохот обвала, и тучи пыли поднялись над нижней дорогой.

Бар подошёл к девочкам и подмигнул:

– Если эти камешки и не накроют Нушрока, то задержат надолго!

…Рисовые поля, похожие на зеркало, горы с обрывами и скалами, зелёные королевские виноградники остались наконец позади. Город со сверкающими башнями и шпилями приближался с каждой секундой. Ещё издалека увидели девочки тёмный силуэт Башни смерти, поднимающийся под самые облака. И Оле вдруг показалось, будто жёлтая тень этой башни лежит на всей стране.

– Скорей, скорей, дядюшка Бар!

– Мы уже въезжаем в город, друзья.

Но вот наконец и Башня смерти. Бар натянул вожжи, лошади остановились словно вкопанные; они храпели, белая пена висела на их удилах. Оля и Яло стремительно выскочили из коляски.

Стражник загородил им путь.

– Простите, ваши сиятельства, но только господин министр Нушрок запретил мне пускать пажей на Башню смерти.

– Что ты, приятель! – похлопал его по плечу Бар. – Разве ты не видишь, что их сиятельства приехали казнить зеркальщика? Посмотри, вон у них и ключ от кандалов.

Стражник пожал плечами и сказал:

– Ну что ж, коли так – идите!

Девочки, задыхаясь, бежали вверх по лестнице.

– Только бы успеть, Яло!

– Да, только бы успеть, Оля!

Опять во мраке заметались летучие мыши, опять застонала сова… Будет ли когда-нибудь конец бесчисленным ступеням?!

Бледные, с бьющимися сердцами, девочки взбежали наконец на площадку крыши.

– Вот и мы, Гурд!

– Здравствуй, Гурд!

– Здравствуйте! – ответил радостно мальчик. – Я вас так ждал!.. Я верил, что вы придёте!

Сегодня Гурд выглядел куда лучше. Глаза его радостно блестели. Оля склонилась над мальчиком. Замок щёлкнул, звеня, упали цепи.

– Ты свободен, Гурд! Вставай!

Девочки помогли Гурду подняться. Какой он всё-таки слабый! Оля торопливо сняла с себя костюм пажа и осталась в своём школьном платье с красным галстуком.

– Быстрей надень этот костюм, Гурд!

Яло испуганно посмотрела на подругу.

– А как же ты, Оля?

– Я все обдумала, Яло. Так надо! Стражник подумает, что это я, а не Гурд.

– А ты?

– Я как-нибудь выберусь отсюда, Яло. Я здоровая и сильная. И я очень быстро бегаю… Не беспокойся обо мне.

– Но, Оля…

– Быстрей, Яло! Нельзя терять ни секунды!

Яло и Гурд ушли. Оля слышала, как постепенно удалялся шум их шагов. Она села на площадку и задумалась: что же ей теперь делать? Вернуться домой! Сегодня же! Только бы выскользнуть из этой ужасной башни! Оля легла на живот и подползла к самому краю площадки. Далеко-далеко внизу виднелась карета величиной с ноготок и такие же крошечные лошади. Значит, Яло и Гурд еще не вышли из башни. Как, однако, долго они спускаются! Ах, наконец-то они показались! Вот они подошли к карете. Вот стражник подсаживает их в коляску. И вот наконец лошади трогаются и несут карету к городу.

Оля облегченно вздохнула. Теперь и ей можно спуститься с башни.

Она сбежала вниз, прыгая через одну и даже через две ступеньки. Потом, когда скрылось отверстие в крыше и стало темно, девочка пошла медленнее. Несколько летучих мышей задели ее своими крыльями. Но она не замечала их.

Ступени, ступени, ступени! И вдруг девочка остановилась: кто-то поднимался ей навстречу.

– Кто здесь? – вскрикнула она.

Человек не отвечал. Девочка слышала только его прерывистое дыхание. Она в страхе пятилась от надвигающегося человека и поднималась всё выше. А когда в отверстии крыши забрезжил свет, она разглядела чёрный плащ и в отчаянии закрыла глаза рукой. Но вместе с отчаянием в ней поднялась волна ненависти к этому отвратительному человеку.

«Нет же, нет, – стискивая зубы, подумала Оля, – я не боюсь его!»

Нушрок вышел следом за Олей на крышу и остановился, увидев цепи, которые лежали на камнях, будто мёртвые змеи.

– Девчонка! – очень тихо сказал Нушрок. – Так это ты освободила зеркальщика?..

Оля не отвечала. Нушрок сделал к ней шаг и продолжал так же тихо, дрожа от ярости:

– Ты полетишь сейчас вниз, девчонка! Под моим взглядом ты сама бросишься вниз! Ну?! Что же ты не опускаешь своих глаз, девчонка?

Оля сжалась, однако не опустила перед Нушроком своих чистых голубых глаз. Наоборот, она широко открыла их и, не мигая, смотрела в хищные глаза человека-коршуна.

– Нет, я не опущу перед тобой глаз, проклятый Коршун! – вдруг крикнула она. – Я не боюсь тебя, потому что презираю! Я знаю, что ложь никогда не убьёт правду! А правда на моей стороне.

Девочка и человек-коршун застыли в страшном единоборстве. И вот в чёрных глазах Нушрока мелькнул ужас и по лицу пробежала судорога. Он втянул голову в плечи и стал отступать. И по мере того как сгибался Нушрок, Оля всё больше выпрямлялась, чувствуя, как её охватывает ликование. Ей казалось, что из её глаз вылетают молнии и она пронизывает Нушрока своим взглядом. Лицо Нушрока исказила гримаса. Он пятился всё дальше к краю площадки и наконец не выдержал, опустил глаза и закрыл их ладонью.

– Ага, ты опустил глаза! – торжествующе закричала Оля. – Ты боишься правды, проклятый Коршун!

– Кто ты? – тяжело дыша, спросил Нушрок. – Я никогда не видел таких глаз… И почему меня пугает этот красный галстук? Откуда ты пришла, девчонка? О-о, какие светлые глаза!.. Как страшно! Не смотри, не смотри на меня! Мне душно! Мне нечем дышать! Не смотри-и…

Нушрок сделал ещё шаг назад. Это был его последний шаг. Он сорвался с Башни смерти и разбился на тысячи стеклянных осколков.

Глава шестнадцатая, и последняя,
в которой Оля снова слышит голос волшебного зеркала

Если бы только вы могли видеть, что делалось внизу, когда Оля спустилась с башни!

– Нушрок разбился! Нушрок разбился! – во всю силу лёгких кричал стражник, подбрасывая вверх свою алебарду. – Сколько лет я ждал этой минуты!

Со всех концов города к башне торопились люди. Среди них было множество девочек и мальчиков. В толпе Оля увидела Яло, Гурда и Бара. Они налетели на неё, как вихрь, и чуть не задушили в своих объятиях.

Потом, расталкивая всех, к Оле протиснулась женщина в белом колпаке.

– Тётушка Аксал!

– Фазанята! Добрые мои девочки!..

Как радостно обнимала Олю и Яло тётушка Аксал! У неё дрожали руки, и она без конца повторяла, всхлипывая:

– Фазанята, славные мои фазанята!

Кто-то закричал в толпе:

– Гурд! Ты жив, мальчик?!

– Друзья! – ответил Гурд. – Эта девочка спасла мне жизнь!

Какая буря приветствий раздалась кругом! А Оля стояла раскрасневшаяся, неловко опустив руки, не зная, куда деваться от смущения.

– Эта девочка, – крикнула тётушка Аксал, – пришла из чудесной страны, где сердца всех людей благородны и отважны!

– Оля! – закричали дети. – Оставайся навсегда с нами!

– Оставайся с нами! – раздавалось со всех сторон.

Гурд посмотрел в глаза Оли и сказал:

– Ты слышишь, Оля?

Неожиданно для самой себя Оля взмахнула косичками и заговорила. И её слабый голосок вдруг стал таким звонким, что его услышали на самых отдалённых улицах города.

– Я не могу остаться с вами, дорогие друзья, потому что нет на свете ничего прекраснее и лучше моей родной страны! Вы, наверно, тоже построите когда-нибудь такую же светлую жизнь, как в моей стране. Я верю в это, дорогие друзья!

Потом Оля и Яло шли по городу, и все встречали их и расступались перед ними с улыбками и приветственными криками. Повсюду слышался звон стекла. Это горожане разбивали кривые зеркала на площадях и улицах города. И этот звон звучал как музыка.

– Оля, давай споём нашу песенку, – предложила Яло.

Оля кивнула, и девочки радостно запели:

 
Ничто не остановит нас,
Когда нам цель ясна!
«Вперёд, вперёд!» – дала наказ
Любимая страна.
 

Солнце ярко сверкало над городом, и всё искрилось вокруг. Песню подхватил Гурд. А вслед за ним её начали петь все мальчики и девочки.

Вот наконец и площадь с фонтаном, а вот и стеклянная лестница, уходящая вверх. Оля нежно простилась с тётушкой Аксал, Гурдом и Баром. Сотни мальчиков и девочек прощально махали ей руками.

Оля и Яло медленно поднимались по лестнице. Ступени, словно струны, звенели под их ногами. И вдруг девочки услышали отдалённый грохот. Они оглянулись. Далеко за городом рухнула Башня смерти, а там, где она стояла, в воздух поднялась, всё более разрастаясь, туча чёрной пыли. Весь город неумолчно шумел радостными криками. И девочки ещё раз подняли вверх руки, прощаясь со страной, жители которой перестали верить кривым зеркалам.

На самой вершине холма они раздвинули кусты и выпрыгнули из книги в переднюю. И в ту же секунду Оля увидела у своих ног книгу, на обложке которой было написано: «икзакС». Затем по чистой глади зеркала побежали голубые волны. Она услышала красивый, звенящий голос, будто ударились друг о дружку хрустальные стёклышки:

– Ты хочешь вернуться домой, Оля?

– Очень!

– Ты не жалеешь о том, что побывала в Королевстве кривых зеркал?

– О нет, я так благодарна тебе, волшебное зеркало! Ведь я так много видела и так много поняла! Я раньше даже представить себе не могла, что маленькие недостатки могут так помешать в трудную минуту!

Волны на гладком стекле зеркала успокоились, и голубой туман рассеялся. Стекло исчезло. Осталась только одна рама от зеркала.

– Прощай, дорогая Яло…

– Прощай, Оля! Спасибо, что ты научила меня быть смелой и доброй.

Подруги обнялись и расцеловались.

Потом Оля быстро переступила через раму и оглянулась. По зеркалу уже снова скользили голубые волны. Когда они рассеялись, Оля снова увидела Яло, улыбнулась ей и помахала правой рукой. Яло ответила ей тоже улыбкой и помахала левой рукой.

Скрипнула дверь.

– Опять ты вертишься перед зеркалом! – сказала бабушка, появляясь в передней. – Небось не отходила от него, пока я была у слесаря… Ну, вот я и получила новый ключ. Смотри, больше не теряй его, Оля!

Оля повисла у бабушки на шее.

– Бабунечка, родненькая, здравствуй, как я рада!

– Батюшки! – растроганно и немного растерянно сказала старушка. – Что это с тобой? Как будто год не виделись, а расстались-то всего десять минут назад.

– Как ты запыхалась, бедненькая! И почему я сама не пошла за ключом?

– Да ведь ты же боялась темноты.

Оля горячо поцеловала бабушку.

– Что с тобой, девочка? Чем ты так взволнована?

– Я тебе всё, всё расскажу.

– Да что случилось?

– Я просто, бабушка…

– Ну что? Что?

– Я просто… посмотрела на себя со стороны.

Обняв растроганную, улыбающуюся бабушку, Оля украдкой взглянула в зеркало и снова помахала рукой Яло. И странно: ей показалось, что Яло запоздала ответить ей таким же движением и, замешкавшись, смахнула со щеки слезу. Впрочем, всё это, конечно, Оле только показалось…