Текст книги "Антистерва. Выбери меня"

– Ещё одна, – сухо заметила она.

Клара поправила задранное платье. Трусиков не было. Получается, она никуда не бежала. В глаза ударил свет. В клубе зажгли лампы дневного света. Музыки уже не было.

Инну Клара не нашла. Она кое-как привела себя в порядок и поехала домой на метро.

Клара и Максим много времени проводили в своём загородном доме особенно летом. Был конец августа.

– Мямлик, Мямлик, – позвала пса Клара, выйдя из спальной к перилам на втором этаже.

Она посмотрела вниз в гостиную. Малайка смуглая домработница Аманда в соответствующей спецодежде: сером платье с белым фартуком убирала со стола. Аманда огляделась по сторонам и ушла в сторону кладовки, откуда скоро появилась с пёсиком папильоном в руках.

– Давай его сюда, – скомандовала Клара.

Аманда принесла пса наверх и передала в руки Кларе. Клара прижала животное к груди со словами:

– Мой золотой, как же я люблю тебя.

И ушла в спальную.

Здесь она легла на широкую кровать, устеленную жёлтым покрывалом, и пультом включила, стоявший в углу телевизор. Показывали старый фильм «Унесённые ветром».

Клара гладила и игралась с Мямликом, когда в спальную вошёл Максим.

– Опять ты животное тащишь в постель, в которой мы спим, – посетовал Максим.

– Это не животное, это мой ребёнок.

– Клара, я прошу тебя, отпусти его, пусть побегает во дворе, пока есть возможность побыть на природе.

Максим сел на край кровати. Клара передала ему пса. Максим взял его и вынес из спальной, а потом закрыл дверь. Максим скинул на стул пиджак и лёг рядом с Кларой.

– Я соскучился, – сказал он.

– И я.

– Я тебя люблю.

– И я тебя.

– Ты весёлая сегодня. Я рад этому.

– Давай возьмём ребёнка из детского дома.

– Ты представляешь, какая это ответственность?

– Да.

– Какие у него гены, ты знаешь? Это дети алкашей и уголовников. Что из него потом вырастит?

– Не говори так о несчастных детях.

– Я говорю правду.

– Ты очень жесток.

– Я думаю о тебе. Тебе будет очень плохо, когда твой ребёнок вырастет в социопата.

– Нет. Он вырастит хорошим человеком. Мы так его воспитаем.

– Милая, ох, уж эти твои фантазии.

– Это не фантазии. Я уже была в одном детском доме.

– Это, что ещё за новости?

– Чтобы взять ребёнка, лучше всего состоять в официальном браке. Я знаю, что ты этого не хочешь, поэтому мне придётся идти более трудным окольным путём, но я своего добьюсь, и возьму ребёнка, ты можешь не принимать участие в его воспитании.

– Это материнский инстинкт, я понимаю.

– Ничего ты не понимаешь. Ты, можешь, завтра выкинуть на улицу меня, ведь, я тебе не жена.

– Не говори глупостей.

Клара отвернулась к окну. Подумав минуты три, Максим сказал:

– Мы должны пожениться. Я плохо поступал с тобой, извини.

– А мы возьмём ребёнка из детского дома?

– Сначала мы поженимся.

– Когда?

– Давай в феврале.

– Так долго?

– Что ж может в ноябре?

– Пожалуй.

– Как тебе? – спросил Максим Костю.

Они ходили по просторному помещению со стенами, окрашенными в рыжий цвет.

– Там будет мой кабинет. – Максим указал рукой на жёлтую дверь.

– Здорово, – оценил Костя.

– Фирму я назову «Максимум».

– Справимся ли вдвоём?

– Наймём ещё сотрудников. Мы будем расти. Я найму пиар-менеджера и менеджера по рекламе для привлечения клиентов.

Они вышли из офиса и Максим закрыл сейфовым ключом металлическую дверь. Офис находился в центре Москвы на третьем этаже в здании из четырёх этажей, новоделе, построенном в стиле ампир.

Максим и Костя вышли из здания.

– Пока, – сказал Максим, пожав на прощание руку помощнику. – Созвонимся вечером.

– Пока.

Максим прошёл около ста метров по улице к своей машине, припаркованной у обочины дороги. Пультом дистанционного управления он открыл дверцы автомобиля. Неожиданно сзади к нему подошли двое крепких коротко стриженых парней в чёрных кожаных куртках. Максим не успел дотронуться до ручки дверцы, как его подхватили сзади под руки эти двое.

– Что вы делаете?! Что вам надо?! Кто вы такие?! – возмущался Максим.

Но крепыши молчали и тащили его в сторону большого джипа. Максим попытался вырваться, но один из схвативших его, шедший слева, сильно ударил его кулаком в переносицу. Из носа Максима хлынула кровь. На заднем сиденье джипа Максима посадили посредине между собой напавшие на него. На глаза Максиму повязали чёрную повязку.

Ехали около полутора часов.

Наконец Максима вывели из машины и повели куда-то. Он чувствовал, что его ввели в помещение. Потом ему развязали глаза. Он увидел тёмный кабинет. В углу за письменным столом сидел грузный мужчина с квадратным лицом и пышной жёлтой шевелюрой, на вид ему было около сорока семи лет. Мужчина был в белой рубашке с закатанными рукавами и подтяжках. На письменном столе горела старая пыльная лампа. Мужчина курил и изучал Максима своими серыми, как сталь, глазами.

– Садись, – заговорил мужчина.

Приведшие Максима ушли. Максим сел на старый шатающийся стул.

– Вы кто? – спросил Максим.

– Лучше тебе этого не знать, – сказал желтоволосый.

– Что вам от меня надо?

– Ты начудил со своим другом Ковалёвым и должен расплатиться за это по счетам.

– О чём вы?

– О промзоне и Воробьёве. Это был наш человек.

– Ваш?

– Так и быть немного просвещу тебя. Про силовиков слышал что-нибудь. Знаю, слышал. У меня есть прозвище в определённых кругах Генерал. Я тебе даже могу свою фамилию назвать: Климов.

– Почему же вы сразу не помогли Воробьёву?

– Нам было не до него.

– Но я то, что могу сделать? Я всего лишь юрист, адвокат.

– Ты принял очень ощутимое участие в отжатии бизнеса у Воробьёва и поэтому ты такой же бандит, как Ковалёв. Вы должны вернуть промзону нам и возместить ущерб. С вас пять лямов зелёных. Делите, как хотите эту сумму. Есть другой вариант развития событий. Ты даёшь или собираешь компру на Ковалёва, передаёшь её мне. Тогда ты ничего не должен в деньгах, и мы тебя отпускаем.

Максим созвонился с Ковалёвым. Ковалёв отдыхал в Подмосковье. Он объяснил Максиму, как можно до него добраться.

Во дворе небольшой гостиницы, окружённой сосновым лесом, находилось несколько бань. Ковалёв занял баню, находившуюся в углу двора гостиницы рядом с молодым дубом и фонарным столбом.

Максим вошёл в предбанник. Ковалёв сидел за столом, обёрнутый большим белым полотенцем. Перед ним стояла большая кружка с пивом.

– Здорово, раздевайся, – скомандовал Ковалёв.

– У меня к тебе очень серьёзный разговор, – сказал Максим.

– Что, мы так будем разговаривать?

– Хорошо.

Максим стал раздеваться.

Из туалета вышла красивая молодая шлюха брюнетка в одних стрингах. Не посмотрев на Максима, она села за стол сбоку от Ковалёва, и налила себе пива в кружку из бутылки.

– Хочешь? – Ковалёв кивнул головой в сторону девицы.

– Сначала надо поговорить. – Максим разделся до трусов и сел напротив Ковалёва.

– Маш, выйди, – попросил Ковалёв.

Девица с недовольным лицом вышла.

Максим рассказал о встрече с Климовым.

– Ты ничего не забыл? – Ковалёв посмотрел с прищуром на Максима и закинул в рот кусок сушёной воблы.

– В смысле?

– Из разговора с этим силовиком.

– Нет вроде.

– Я разберусь.

– Ты всё решишь?

– Да не волнуйся.

Прошла неделя.

Вечером Максим, поужинав в гостиной в загородном доме, пошёл наверх в спальную, на пути прихватив Мямлика. Он прижал пёсика к груди и поглаживал ему пальцем за ухом. Так он вошёл в спальную. Клара смотрела телевизор, лёжа на кровати. Начались новости. На экране показали тело убитого мужчины на носилках. прикрытое чёрным целлофаном. Диктор комментировал картинку:

– Сегодня около четырёх часов дня недалеко от своего загородного дома был убит предприниматель Артём Ковалёв. По предварительным данным милиции это было заказное убийство. По имеющейся у нас информации Артём Ковалёв помимо законной предпринимательской деятельности находился в тесном контакте с криминальными структурами.

Максим выронил Мямлика. Пёс, едва не подвернувший лапу, заскулил. Лицо Максима побелело.

Клара привстала с кровати, спросив:

– Это Артём?

– Да.

– Что это могло быть?

– Не знаю.

– Милый, что с тобой?

– Дорогая, я думаю нам нужно уехать.

– Тебе грозит опасность?

– Да.

Прошло шесть дней. Была пятница. Небо словно затянуло серой плёнкой. Максим ехал на своей машине по относительно ровной дороге. Справа вдоль дороги тянулся ряд клёнов перед заросшей канавой, слева пролегло кукурузное поле, в котором тарахтел маленький синий трактор.

Максим несколько дней не мог дозвониться до Волгина. Тот не брал трубку. Недобрый знак. Послезавтра Максим и Клара должны были вылететь в Грецию по туристической путёвке. По делу об убийстве Ковалёва не было никаких новостей. К Максиму не приходили из милиции и его никуда не вызывали.

Сзади послышался нарастающий звук сирены. В зеркале заднего вида Максим увидел две милицейские машины. Грозный голос из громкоговорителя потребовал Максима съехать на обочину и остановить машину. Максим нервно замотал головой, его пальцы на руле тряслись. Внутри всё похолодело. Он выполнил требования и выключил двигатель. Одна машина милиции стала впереди него, другая сзади, за которой пристроилась зелёная девятка. К машине Максима подошёл милиционер в форме капитана. За ним следовали ещё милиционеры. У двоих были автоматы. Капитан склонился над дверцей, у которой Максим опустил стекло.

– Капитан Огородников, – представился милиционер. – Вы Максим Комаров?

– Да.

– Пожалуйста, выйдите из машины.

– Что происходит?

– Сейчас мы вам всё объясним.

Максим вышел из машины. К нему подошёл белобрысый молодой сержант и нацепил ему на руки наручники.

– Это произвол! – возмутился Максим. – Что происходит?! Какое вы имеете право, так поступать со мной? В чём меня обвиняют?

– Идёмте, сейчас вам всё объяснят, – спокойно сказал Огородников.

Максима повели вперёд к милицейской машине. Краем глаза он видел шевеление около своей машины. Ему ничего не объяснили, а потом Огородников скомандовал:

– Идём к вашей машине.

У машины Максима стояли пожилой мужчина в серой кепке и чёрной куртке; рядом женщина в платке, державшая руки в карманах старого бежевого плаща. Этих людей привезли на девятке.

– Понятые, обратите внимание, – говорил Огородников, имея в виду эту пару.

Сержант в белых перчатках, надевший на Максима наручники, достал из салона машины пистолет. Всё это действие снимал на видеокамеру мужчина в гражданской одежде. Сержант показал пистолет так, чтобы камера сняла его крупным планом.

– Все видели? – спросил Огородников. – Из салона автомобиля гражданина Комарова изъято боевое оружие – пистолет в количестве одной единицы. Понятые сейчас подпишут протокол, и мы поедем в управление.

– Это подстава! Эти понятые тоже заранее подготовленные, заинтересованные люди! – ругался Максим, когда его повели к передней милицейской машине.

14 глава.

Максим сидел за старым светло-коричневым столом похожим на школьную парту. Маленький серый прямоугольник неба вверху стены подобие окна накрывала ржавая решётка. Стены были покрашены толстым слоем краски салатового цвета. Пол был бетонный серый и холодный. Жуткая вонь от разлагающейся где-то мёртвой крысы заставляла Максима делать вдохи через рот. С равномерным промежутком раздавался звон-стон капель воды ударяющихся при падении о пол.

За три дня проведённых в сизо Максим сильно сдал; он словно высох и осунулся.

Противно скрипнула массивная дверь, и в небольшое помещение вошёл полный мужчина в фиолетовом свитере. Это был сорока восьмилетний редковолосый блондин. Он сел напротив Максима, достав из портфеля, и положив перед собой чистый лист бумаги с простой авторучкой.

– Меня зовут Красавцев Иван Иванович, – представился следователь.

Красавцев холодно оценивающе посмотрел на Максима.

– Товарищ следователь, вы же прекрасно понимаете, что всё это дикий произвол, – заговорил Максим.

– Произвол?

– Я думаю, вы всё знаете; знаете, как состряпано моё дело.

– Вы полагаете, что ни в чём не виноваты?

– Вы должны это понимать, если вы честный человек.

– Вы так уверены в вашей невиновности?

– Разумеется.

– Разве вы не помогали Ковалёву отжимать промзону у Воробьёва?

– Я?

– Это было заурядное дело. С точки зрения закона всё было гладко.

– Ну, закон можно повернуть по-разному у нас.

– Если бы меня кто-нибудь тогда предупредил или одёрнул, я бы не влез в это дело.

– Вы умный человек. Голова вам на что? Должны были понимать, куда можно лезть, а куда не надо.

Максим курил, стоя у окна, пуская дым вверх в открытую форточку. Он делал глубокие затяжки и выдыхал плотные густые серые струи дыма. Закурил он месяц назад. Клара сидела за столом, на котором была разложена принесённая ею еда. Одноместная металлическая казённая кровать была заправлена синим колючим покрывалом с тремя чёрными полосами внизу.

Кларе показалось, что Максим внешне постарел лет на пять-семь. Она боялась его, полагая, что заключение могло как-то отразиться на его психике и поведении.

Максим находился в сизо уже более трёх месяцев. Он смотрел куда-то вверх в белое небо, будто в надежде увидеть там нечто важное.

– Ты слишком много куришь, – заметила Клара.

– Знаю. Это как невроз. Господи, как мне со всем этим справиться?

Максим подошёл к Кларе, опустился перед ней на колени и принялся целовать её руки.

– Милая моя, если бы не ты, я бы покончил с собой тут. Ты самая верная, самая лучшая. Какой же я мудак, что сразу не женился на тебе. Идиот. Я живу только для тебя. Только здесь я понял, как сильно люблю тебя, – причитал Максим. – Ты принесла вино?

– Да.

– Вот и хорошо. Выпьем за нашу любовь, чтобы она никогда не умерла. Она будет всегда нас подпитывать энергией; от этого я чувствую себя так, словно я способен свернуть горы и повернуть реки вспять.

Максим встал, прошёл к столу и сел за него.

– Я надеюсь, что тебя скоро выпустят, – сказала Клара.

– Всё очень непросто.

– Хороший адвокат докажет, что тебе подкинули пистолет.

– Мне уже помимо незаконного хранения оружия хотят ещё добавить терроризм и организацию преступной группы.

У Максима был адвокат Олег Марков. Это был сероглазый рыжеволосый мужчина средних лет. Максим встречался с Максимом в тёмной комнате. На столе горела маленькая зелёная лампа обляпанная каплями кофе, чая и крови. Неожиданно Олег произнёс:

– Максим, с тобой хочет поговорить один человек.

– Кто?

– Я не знаком с ним. Он мне сказал, что связан с каким-то Климовым. Ты знаешь его?

– Да.

– Что это за люди?

– Я говорил про них.

– Силовики?

– Похоже, если они не набивают себе цену.

– Возможно, тебе будет предложена сделка.

– Я ничему не удивлюсь.

Олег ушёл и через четыре минуты в комнату зашёл красивый мужчина шатен в строгом сером костюме с зелёным галстуком. Он сел напротив Максима и сразу заявил, не представившись:

– Ваши дела, Максим, очень плохи. Во что же вы вляпались? Хранение оружия, терроризм, организация преступной группы. Лет пятнадцать можно схлопотать очень легко.

– Вы пришли, чтобы это сказать?

– Вы обидели человека, который находился под нашим патронажем, и влезли в сферу нашего влияния. Нехорошо.

– Я не понимал это.

– Поздно оправдываться. И ещё, нам нужна информация, желательно компрометирующего характера, относительно вашего круга друзей и знакомых.

– Что за ерунда?

– И ещё. Вы выплатите нам компенсацию за причинённый нам ущерб. Это большая сумма.

– Где я её возьму?

– Продадите дом, квартиру.

– После этого меня выпустят?

– Стопроцентную гарантию дать не могу, но положение станет, куда легче. Лучше один-два года отсидеть, чем пятнадцать-двадцать.

– Могу я вам верить?

– Можете не верить. Вы не поверили после первой встречи с нашим человеком, и к чему это привело. Делайте выводы.

– Господи, за что мне всё это?

– К справедливости взываете, к богу, а сами, как зарабатывали ваши немалые состояния? Не тем путём, не тем. Через грех и зло. За всё приходиться когда-нибудь платить.

Клара первый раз в жизни пошла в цирк.

Накануне она созвонилась с Викой, с которой не виделась уже около двух лет. Идея с цирком принадлежала Вике.

Подруги смотрели представление с грустными лицами. В перерыве в буфете разговорились.

– Мой совсем стал плохой, – жаловалась Вика, имея в виду Кирилла, который стал её законным мужем. – Пьёт скотина. Положила его на лечение в наркологическую клинику. Магазин он уже пропил, разорился. Купили небольшой пункт обмена валюты. Теперь я там одна управляюсь – денег на зарплаты кассирам нет. Хорошо хоть у бабушки Кирилла есть квартира, в которой мы сейчас обитаем. Ужас, а не жизнь. Не об этом я мечтала, подруга. Я его спрашиваю, собирается ли он делать со мной детей. Молчит. Понимай, как хочешь. А какой смысл рожать от пьяной рожи? Что получится?

– Максим уже пять месяцев сидит в изоляторе, – у Клары была своя беда.

– Боже! За что его?!

– Подставили, подбросили в машину оружие. Теперь он через адвоката сделал мне доверенность на право продажи его квартиры, дома и машины. Всё это надо продать, чтобы расплатиться с теми, кто упрятал Макса в тюрьму. Я не знаю, где я буду жить, когда всё продам. Нужно снова искать работу и снимать жильё.

– Кошмар. Мои несчастья по сравнению с твоими чепуха.

На один ряд ниже справа от подруг сидел парень с длинными волнистыми волосами. Черты лица его были тонкими, а сложение худым. Он то и дело обращал взгляд в сторону Клары во время представления. Парень сидел в компании двух молодых людей и двух девушек.

На улице шёл снег. Стемнело. Подруги прощались.

– Обязательно созвонимся, – сказала Вика.

Краем глаза Клара заметила парня с длинными светлыми волосами, смотревшего на неё во время представления. Он стоял в пятнадцати шагах от них в той же кампании. На нём была короткая синяя куртка и серая шапка причудливой формы похожей на использованный презерватив. Он отделился от кампании и подошёл к Кларе.

– Я решился сделать этот дерзкий шаг: попытаться с вами познакомиться. Надеюсь, вы отметите это и любезно согласитесь где-нибудь со мной пообедать или поужинать или сходить в кино, – улыбаясь, сказал парень.

– У меня нет времени на это, – сказала Клара.

– Что ж, оставьте мне свой номер телефона. Мы будем общаться и когда-нибудь выберем свободное время для встречи.

– У меня есть муж.

– Если так, почему вы сразу об этом не сказали?

Назойливый тип достал из внутреннего кармана куртки визитку и протянул Кларе. Клара взяла синий плотный картонный прямоугольник, на котором золотистыми буквами было написано: « Павел Калинин, ниже – музыкант, продюсер, ещё ниже – номер мобильного телефона».

– Вот. Если вам будет грустно, звоните, буду рад услышать ваш милый голос.

Калинин поклонился и пошёл к своим.

– Я где-то его видела, – вспомнила Вика.

– Он музыкант. – Клара показала визитку подруге.

15 глава.

Клара сидела на большом диване из кожзаменителя коричневого цвета в офисе с серыми стенами. Перед ней был низкий стеклянный квадратный стол, на котором риелтор Владимир изучал бумаги. Он поправил модные очки в металлической оправе, и сказал, протягивая бумаги крупному седому мужчине в строгом костюме и жёлтой рубашке с бордовым галстуком:

– Здесь распишитесь.

Седой богатырь взял бумаги и начал читать. Ему было пятьдесят пять лет. Рядом сидела его тридцати пятилетняя жена – русоволосая дама с хитрым лисьим лицом в голубой юбке и сиреневой блузке. Она всё время держала мужа под руку, будто опасалась, что он может от неё убежать.

Мужчина подписался в нескольких местах.

– Теперь вы, – обратился к Кларе Владимир.

Клара, чуть колеблясь, подписалась в местах, где были поставлены галочки.

– Анатолий Иванович, теперь, пожалуйста, рассчитайтесь с Кларой Анатольевной, – попросил Владимир.

Мужчина извлёк из коричневого портфеля три толстые пачки с долларами перетянутые резинками.

Риелтор сидел слева от Клары, семейная пара покупателей квартиры Максима справа.

– Будете пересчитывать? – спросил Владимир.

– Конечно.

Клара не знала, как отличить настоящие купюры от фальшивых. Её легко могли обмануть. Попросить помощи у Владимира? Нет. Она боялась выглядеть в глазах его и покупателей деревенской лохушкой. Старательно она пересчитала деньги. Сумма была та, о которой договаривалась.

– Всё правильно, – сказала Клара.

– Что ж, поздравляю вас с приобретением жилья. – Владимир встал и пожал руку Анатолию Ивановичу. – А вас, Клара, с удачной продажей.

Семейная пара ушла.

Клара складывала деньги в большую женскую сумку. Она поймала на себе внимательный взгляд Владимира.

– Здесь большая сумма. Вас будет кто-нибудь или сопровождать? – поинтересовался он.

– А что?

– С этим небезопасно просто так ходить по улице.

– Что вы можете мне предложить?

– Могу вызвать знакомых милиционеров.

Подумав, Клара решила:

– Нет, не надо, спасибо.

– Советую для безопасности положить деньги в банк.

На безлюдной улице во многих местах лежал снег. Было начало апреля. Клара шла, оглядываясь по сторонам, крепко прижимая к себе сумку. Она остановилась у чёрной иномарки, припаркованной около аптеки. Открылась правая задняя дверца. Клара забралась в салон. На заднем сиденье сидел большеголовый брюнет на вид лет пятидесяти в пиджаке и серой водолазке. У него был суровый, жестокий взгляд. Клара передала ему деньги, которые он сложил в маленькую спортивную сумку.

– Его выпустят? – спросила Клара.

– Он не получит пятнадцать или двадцать лет, – хриплым голосом ответил большеголовый.

– Что это значит?

– Я могу вернуть вам ваши деньги.

– Нет.

– Тогда всё.

– Сделайте так, чтобы его отпустили.

Просьба Клары осталась без ответа.

Две недели до этого она продала дом Максима в Подмосковье и его машину.

В середине мая состоялся суд. На процессе Клара сидела рядом с отцом Максима Петром Васильевичем. Бывшая жена и их дети не пришли.

Клара посмотрела на Максима. На его посеревшем лице появились морщины. Взгляд стал рассеянным.

Судья зачитал приговор. Максим должен был отсидеть ещё год в колонии общего режима. Целый год, но это не пятнадцать, не двадцать лет.

На следующий день Клара и Максим встретились в помещении для свиданий в сизо. Они общались через перегородку из оргстекла. Из глаз Клары текли слёзы.

– Где теперь будешь жить? – спросил Максим.

– Я сняла квартиру в Реутове.

– А что с работой?

– Ещё не нашла.

– Ты можешь пожить с моим отцом. Я поговорил с ним, он не против.

– Нет.

– Как же я виноват перед тобой.

– Нет. Ты никому не хотел делать зла.

– Не хотел, но делал. Я очень сильно люблю тебя. Ты мой смысл жизни. Я выживу там только ради тебя, и потом мы всё начнём сначала. Мы поженимся. Да?

– Да.

– Я постараюсь вновь стать сильным и успешным.

– Не надо ничего обещать, главное – береги себя.

Клара жила одна в съёмной однокомнатной квартире в Реутове. Она с разрешения Максима оставила себе некоторую сумму денег из тех, что ей удалось получить с продажи дома, квартиры и машины. На эти деньги она могла жить два-три месяца. Через месяц после того, как Максима отправили в колонию, Клара нашла работу. Она устроилась старшим продавцом в цветочный магазин.

Магазин находился рядом со станцией метро, и в нём было много посетителей. Кто-то спешил на свидание, кто-то на день рождения или вечеринку.

Клара любила наблюдать за покупателями. Большинство из них имели консервативный вкус, отдавая предпочтения розам. Вот пришёл в магазин негр в зелёной рубашке и джинсах. Он попросил три белые розы. У него был интеллигентный вид. Видимо он был студентом. Потом пожаловал пожилой мужчина низкого роста в старой серой куртке. Он также выбрал три розы только бордового цвета. После него к кассе подошли два молодых человека, которые громко обсуждали своих друзей и подруг и часто смеялись. Один из них купил три красные розы, второй пять розовых. За ними была женщина в возрасте в очках с умным, интеллигентным лицом. Она выбрала букет из белых хризантем. После неё был крупный высокий мужчина, седоватый с серыми глазами. На нём была лёгкая бежевая куртка. Он покупал розы персикового цвета. Рассчитываясь на кассе с Кларой, он зачем-то отметил:

– У двоюродной сестры день рождения.

Клара ответила лишь улыбкой, отсчитывая купюры для сдачи.

– Я, между прочим, тут недалеко работаю, в отделении.

Мужчина хотел продолжить общение.

– Я полковник милиции. Я здесь многих знаю. А вы тут недавно работаете?

– Да, – ответила Клара.

– Если что, если будут какие-нибудь проблемы, обращайтесь ко мне. Моя фамилия Камышов.

– Спасибо. Так и сделаю.

– Хотите в кафе посидим. Я, между прочим, неженатый. У вас я вижу, тоже нет кольца на пальце.

– Я не могу, извините.

Месяц спустя у одной из продавщиц Оксаны был день рожденья. Оксана была курносой блондинкой маленького роста. Она была из дальнего Подмосковья и жила в съёмной квартире с каким-то неудачником из Белгорода, который никак не мог найти себе работу. Оксана пригласила Клару в кафе отметить день рождения. Кроме неё была приглашена ещё подруга Оксаны красивая брюнетка Света, которая работала в банке. Света жила одна, время от времени выезжая на дачу к богатому папику, которому было больше шестидесяти лет. Девчонки пили шампанское. Они заказали мало закуски. Оксана жаловалась:

– Эх, не везёт мне с мужиками. Один тупее другого, да ещё одни нищеёбы попадаются.

– Это потому что ты смазливых выбираешь, – объяснила причины её неудач Света.

– Предлагаешь со старыми шпилиться, как ты? – огрызнулась Оксана.

– У них хотя бы деньги есть.

– И жёны, от которых они не уходят.

– Надо бороться за своё счастье.

– Клар, а у тебя, как дела на личном фронте? – спросила Оксана. – Твой звонит?

– Давно не звонил.

– Он у тебя мужик крутой, выйдет, снова заработает денег.

Клара пожала плечами. Она подумала, что уже не любит Максима, что поддерживает с ним отношения, исключительно из привычки, из чувства долга. Он был слишком умён и заботлив; и всё равно чего-то не хватало в нём, чтобы Клара могла его полюбить. Но чего? Это трудно было понять, как трудно понять сердце любой женщины. Любовь – это такая материя, которая либо есть, либо её нет. Клара захотела достать из сумочки зеркальце и обнаружила там забытую визитку Павла Калинина. Забавный парень. Что если ему позвонить? Это будет предательством Максима. У неё уже очень долго не было мужчины.

– Девчонки, извините, мне надо позвонить, – сказала Клара.

Клара вышла на улицу, закурила сигарету и набрала на сотовом телефоне номер из визитки.

– Алло, – услышала она мужской голос.

– Павел?

– Да.

– Я девушка, с которой вы хотели познакомиться около цирка. Помните?

– У цирка?

– Да.

– А вспомнил. Такая прекрасная брюнетка. Вы даже не сказали своего имени.

– Точно.

– Давайте встретимся. В кино? Нет, поздно уже. Хотите, приезжайте ко мне. Не сочтите за низость моё предложение. Клянусь быть бережным с вами и обращаться как с хрустальной вазой.

– Не знаю, мне страшно.

– Приезжайте же. Я нахожусь около метро Краснопресненская. Я вам продиктую адрес, вызывайте такси. Я расплачусь с таксистом.

Клара приехала на такси к дому, где жил Павел. Это был современный дом. В подъезде Клару встретил консьерж в костюме без галстука. Он объяснил Кларе, как найти квартиру Павла. Она на лифте поднялась на третий этаж. Павел встретил Клару с бутылкой красного вина в руке.

– Проходи, не стесняйся, – сказал он, взял у Клары сумочку и закинул её в район вешалки. – Будь, как дома.

Павел был в белой маечке-алкоголичке и широких тренировочных штанах. Длинные волосы он связал резинкой в конский хвост.

Квартира была огромной с тремя комнатами. Отделка была помпезной, дорогой. Видно было, что хозяева не считали деньги, когда занимались обустройством этого золотого гнёздышка.

– Проходи в гостиную, – сказал Павел.

Гостиная была тёмно-синей. На широком экране телевизора шёл фильм. Клара уселась в кресло. Павел пришёл с бокалами и открытой бутылкой вина.

– Это «Сука-любовь». Хочу ещё раз посмотреть. Никогда не смотрела? – спросил Павел.

– Нет, кажется.

– Не понимаю, то ли Иньяриту стырил идею у Тарантино или наоборот. Я давно уже заметил, что фильм похож по структуре, во всяком случае, на «Криминальное чтиво». Надо посмотреть по годам, кто раньше снял свой фильм.

В постели Павел был ласков и нежен, старался угодить Кларе.

Ночью Клара встала с кровати, накинула рубашку и пошла на кухню. На кухне, не включая свет, приоткрыв дверь балкона, она закурила.

– Какая ночь, – услышала она сзади голос Павла.

Он подошёл в одних тренировочных и поцеловал Клару в затылок.

– Мне тоже не спится, – сказал он и тоже закурил.

– Это твоя квартира?

– Нет. Твоё, моё – как же это всё глупо. Это квартира моего друга. Я не гонюсь за приобретательством и роскошью. У меня ничего нет и в то же время всё вокруг моё. Небо – крыша моего дома, а весь мир и есть мой дом.

– Ты – коммунист?

– Нет – творец, артист, художник.

16 глава.

В маленьком клубе за чёрными деревянными столами сидели посетители в основном с интеллигентными лицами. Несколько человек облепили стойку бара. Их взгляды были направлены на полукруг сцены. Одетый в чёрный жилет на белую рубашку с длинным рукавом, сидя на высоком стуле, Павел Калинин исполнял свой хит «Мухи и пчёлы». Он сам себе аккомпанировал на гитаре и пел, временами подвывая по-козлиному, совсем как Гребенщиков.

Павел закончил. Публика аплодировала. Клара, сидевшая в углу клуба, также хлопала. Пепельница на её столе была полна окурков. Клара пила пиво.

Ночью Павел и Клара шли к станции метро. Был двенадцатый час ночи, и метро ещё работало. За спиной Павла громоздился большой футляр с гитарой.

– У нас есть дома что-нибудь выпить? – спросил Павел.

– Осталась бутылка виски, – сказала Клара.

– Отлично.

– Милый, ты иногда много пьёшь.

– Мне это нужно, чтобы восстановиться; я отдал много энергии во время концерта.

Приехали домой.

Вместо того чтобы лечь спать, Павел побрёл на кухню.

– Ты будешь? – предложил он Кларе виски.

– Давай.

На кухне Павел включил телевизор. По музыкальному каналу крутили клипы. Павел заедал виски копчёной сосиской. Клара, сидя за столом, крутила в руке бокал. Зазвучала энергичная мелодия. На экране телевизора появилась Маргарита Покровская со своим хитом «Я буду твоим солнцем». Павел схватил пульт со стола и выключил телевизор.

– Ты что? – удивилась Клара.

– Гадина! Поющее влагалище с ушами! – ругался Павел.

– Она?

– Покровская. Эта шлюха!

– У тебя с ней что-то было?

– Да. Я был её продюсером. Мы три года жили вместе, занимались сексом круглые сутки. Она с утра до вечера твердила мне, что любит меня, жить без меня не может. А я идиот верил ей, как наивный чукотский мальчик. Потом она встретила этого старого дебила Шеина и сбежала к нему.

– Почему?

– Почему? Потому у того денег, как у дурака фантиков, дома на Средиземном море и в Швейцарии, яхты и много чего ещё.

– Может не стоит так злиться. Раз она тебя предала, значит, она могла это сделать и позже. Представь, что было бы, если бы вы прожили дольше и она ушла. Удар был бы намного сильнее.