Текст книги "Тёмное вино. Властелин мира. Графоман. Романы"

23 глава

Антон приехал на электричке в Конаково в Тверскую область. Был тёплый июньский день. На плече Антона висела красно-чёрная спортивная сумка с вещами. Около станции рядом со скамейкой была вкопана доска с объявлениями. Антон принялся изучать объявления, пока его взгляд не остановился на клочке бумаге, на котором некая Вера предлагала сдать свой дом русской семье. В объявлении был написан адрес то ли проживания Веры, то ли дома, который она собиралась сдавать и её номер сотового телефона. Антон отправился по указанному адресу. Это оказался небольшой двухкомнатный дом из силикатного кирпича с деревянной щитовой террасой, покрашенной в светло-коричневый цвет. Вера была дома. Ей было тридцать три года, у неё было красивое русское лицо и прямые волосы соломенного цвета. Вера показала дом Антону. Они вышли на крыльцо.

– На какое время вы хотите снять дом? – спросила Вера.

– На месяц пока. Сколько это будет стоить?

– Шесть тысяч.

– Я согласен.

Антон давно уже не готовил сам себе пищу. Теперь пришлось вспомнить былые холостяцкие года. Он сходил на рынок и купил продукты. Вечером он приготовил себе ужин. К сумеркам он вышел на задний двор и сел на скамейке у сарая. Воздух казался волшебным. Антон закурил. Он смотрел на небо. Одиночество заставляет думать о высоком. Он понимал, что причина всех его бед кроется в нём самом. Он делал неправильный выбор, и теперь он беглец, он одинок, он не знает, что его ожидает в скором времени. Это всё равно не выход. Нужно бежать за границу, но он боялся, что его быстро арестуют пограничники: наверняка у них есть его данные. Нужен качественный поддельный паспорт, но как его приобрести? У кого? Столько вопросов. Он всегда умел находить выход из самых сложных и запутанных ситуаций, а теперь, кажется, он оказался в тупике. Нелегче ли отсидеть за свои преступления? Сколько ему могут дать? Самое большое лет пять или семь возможно. Он не знал уголовный кодекс. Нет, он не был готов к тюрьме.

Он долго не мог уснуть. Его мучали неприятные мысли. Он подумал, что его могут остановить милиционеры и проверить у него документы. Тогда… Что тогда? Если он в розыске, тогда у местных правоохранителей, возможно, есть его данные, его фотографии. Но он не один в розыске, Россия большая, в ней много беглых преступников. Милиционеры просто физически не имеют возможность помнить данные всех беглецов. Доводы разума не успокаивали, и Антон уснул только перед рассветом.

Прошло три дня. Антон гулял по городу. Было солнечно. Антон изучал прохожих. Некоторых людей он уже знал в лицо, а кого-то и по именам. Он невольно слышал разговоры людей в магазине и на улице. Они обращались друг к другу по именам, а когда и по отчествам. Опустившихся алкоголиков Антон встречал мало. Раньше он думал, что в провинции живут в основном деградирующие элементы и чудаки. Может быть, он ещё мало пожил в Конаково, но он был несколько удивлён, часто встречая на улице не злые, осмысленные лица.

Антон шёл по улице по улице Чайковского. Справа из-за дома вышел сержант милиции и двинулся ему навстречу. Из-за фуражки торчали рыжие прямые волосы. Взгляд правоохранителя был мутный, как его водянистые серые глаза. Антон замедлил шаг. Милиционер приблизился к нему и посмотрел на него. В правой руке милиционера был беляш, завёрнутый в белую бумагу. Милиционер откусил большой кусок беляша, когда они поравнялись. Внутри Антона всё похолодело. Он быстро двинулся к своему временному жилищу.

Вечером он смотрел телевизор. Он много курил. За день уходило больше пачки сигарет. Он сидел в кресле и сбрасывал пепел от сигареты в банку уже полную окурков. По телевизору шла передача «Давай поженимся». Женили сорокавосьмилетнего сантехника Михаила из Вологды. Напротив Михаила уселась миловидная брюнетка тридцати четырёх лет Раиса. Раиса нигде не работала. У неё было двое сыновей. Михаил поедал Раису плотоядным взглядом, будто предвкушая нечто сладкое и незабываемое. У Антона была тяжёлая депрессия, и всё происходящее на голубом экране ему казалось верхом критинизма и бессмысленности. На ночь Антон выпил бутылку портвейна. Он провалился в глубокий беспокойный сон.

Встал он только ближе к полудню. Позавтракав, Антон пошёл гулять. Он пришёл к берегу Волги. Усевшись в траве, он стал наблюдать за водой. Так текла река уже много лет, много столетий. У истоков вода выходит из земли и течёт по реке к морю – вечное движение, от малого к великому. А куда он движется? Он сам не мог понять этого.

К двум часам Антон вернулся к снимаемому дому. Мимо него прошли соседи – пожилая пара. Седой мужчина в красной клетчатой рубашке, изучающе посмотрел на Антона. Антон открыл калитку и вошёл во двор. У крыльца стояла Вера.

– Привет, – поприветствовал Антон хозяйку.

– Здравствуйте. – Вера была в жёлтом старомодном платье и белой косынке. Она сложила руки перед собой.

– Что-то случилось?

– Нет.

– Проходите в дом. Я сейчас открою.

Антон открыл дверь ключом, и они вошли в дом.

– Я чайник поставлю, – сказал Антон.

Он поставил чайник на кухне. Вера села на кухне за стол.

– Тут я немного намусорил. Сейчас уберусь, – начал хлопотать Антон.

– Не надо. Не стоит.

– У меня и конфет нет.

– Мне просто чай. С сахаром, если можно.

– Разумеется.

– Давайте, я сама разолью в чашки.

– Это будет очень здорово – меня давно уже никто не обслуживал.

Вера разлила чай и поставила на стол дымящиеся чашки.

Антон отхлебнул чуть-чуть чай.

– Горячий, – сказал он.

– Пусть остынет.

– Да.

– У меня дочь сегодня уехала в лагерь.

– Большая уже?

– Десять лет.

– А у меня нет детей.

– Почему?

– Я ни разу не был женат.

– Как вам это удалось?

– Такой характер наверно. Женщинам трудно меня приручить.

– Вы видимо сильный мужчина.

– Иногда сильный, иногда не очень. Всё время быть сильным невозможно.

– А как здесь оказались?

– Хочу отвлечься от московской суеты, побыть наедине с самим собой.

– Вы наверно писатель или художник?

– Писатель.

– Я не видела у вас компьютера или как он называется, ноутбука.

– Я в тетрадь пишу. Не изменяю старой привычке. Так получается лучше, глубже и душевнее.

– Я себе писателей примерно так и представляла.

– Мне это многие говорят.

– А ваши книги можно купить где-нибудь?

– Сейчас нет. Меня уже пять лет не издают. Я четвёртый год пишу одну книгу.

– Долго. А на что же вы живёте, если вас не издают?

– Меня недавно в Германии и Канаде издали. Иностранцы хорошо платят.

– Здорово.

– Да.

– Писателям наверно женщины нужны особенные, с простыми им неинтересно.

– Писатели – это такие же люди, как и все остальные. А где ваш муж?

– Я развелась.

– Он гулял?

– Нет, он пил и пьёт.

– Я бы тоже не смог жить с алкоголичкой.

Вера посмотрела на пустую бутылку портвейна в мусорном ведре у двери.

– А это. Да, бывает, когда скучно, а так я вообще почти не употребляю, – оправдывался Антон.

– Я же не жена вам, чтобы вас упрекать в чём-то. Может быть, вам надо постирать что-то? У меня в квартире есть стиральная машина.

– Хорошо, я соберу бельё.

Антон собрал бельё в зелёный целлофановый пакет.

Вера стояла уже на ступеньках крыльца. Антон протянул ей пакет. Вера взяла его.

– Я пойду, – сказала она.

– Подождите.

Антон пристально посмотрел в зелёные глаза Веры.

– Вы что-то хотели сказать? – спросила Вера.

– Да.

– Что?

– Почему бы нам не заняться сексом?

Вера опустила глаза в землю. Она привычно держала руки перед собой и раскачивала ими пакет с бельём. Она посмотрела в глаза Антона и высказала:

– Вы думаете, я проститутка?

– О нет, извините меня. Я просто идиот. Вы такая красивая, поэтому я так себя нелепо веду.

– Вы бабник?

– Нет же, мне не везёт в личной жизни, не везёт катастрофически.

– Я пойду.

– Извините меня, за моё хамство.

– Да, ладно, я пошла.

Вера развернулась и двинулась к калитке.

Прошло два дня. Был дождь. Антон сидел у окна и смотрел на улицу. По улице шли люди с зонтами и проезжали машины. К трём часам дождь закончился. Антон вышел из дома. Он пошёл к Волге. Навстречу по улице ему шёл священник с русой волнистой бородой. Он нёс через плечо большую спортивную сумку.

– Не поможете? – неожиданно обратился священник к Антону.

– Давайте, – согласился Антон.

Они взяли сумку за две ручки и так понесли.

Священник жил в частном доме, щитовом, покрашенном коричневой краской. На нём была обыкновенная чёрная ряса, а на груди висел большой белый крест.

Сумку занесли в террасу и поставили на пол.

– Меня Виктор зовут, – представился священник.

– Антон.

– Предлагаю попить чаю, моих дома нет, они отдыхают у реки.

– Не откажусь.

Прошли на кухню. В доме было чисто и просто. Виктор поставил чайник и прошёл в комнату, где переоделся. В кухню он вернулся в простой клетчатой рубашке и тренировочных. Разливая чай в кружки, Виктор спросил:

– Предпочитаете крепкий?

– Желательно.

Виктор сделал Антону крепкий чай.

Чай пили с карамельными конфетами.

– Я вас тут раньше не видел и манеры у вас нездешние. Москвич? – поинтересовался Виктор.

Он, когда отхлёбывал горячий чай, хитро прищуривал глаза.

– Да.

– Видно у вас что-то случилось, раз вы здесь оказались.

– Я писатель, пишу книгу, для этого мне нужны тишина и одиночество. В Москве слишком суетно.

– Не похожи вы на писателя.

– Это почему?

– Интуиция.

Антон не счёл нужным развивать эту тему и промолчал.

– Вы в бога верите? – спросил Виктор.

– Скорее нет, чем да.

Теперь замолчал Виктор.

– У вас дети есть? – перешёл он на другую тему.

– Нет.

– А у меня трое.

– Тяжело наверно вам?

– Да, что ж поделать, приходится туго иногда с ними.

Антон и Виктор вышли на крыльцо.

– Какой чудесный воздух после дождя, – заметил Виктор. – А как земля пахнет.

– Да здесь всё не как в Москве, – сказал Антон.

– Приходите ещё в гости. Вы играете в шахматы?

– Не очень хорошо. Давно не играл. А приходите вы ко мне в гости с шахматами, у меня спокойнее.

Следующим вечером Виктор пришёл в гости к Антону с шахматной доской. Сели играть в комнате. Антон включил телевизор. Виктор начал играть в атакующем стиле. Антон защищался.

– Ты неплохо строишь защиту, – заметил Виктор.

– Стараюсь, – сказал Антон.

– Я сам не очень хороший игрок.

– А шахматы – это грех?

– О шахматах ничего в писании не написано.

– Понятно.

После тридцать восьмого хода положение на доске было ничейным.

– Я схожу в туалет, – сказал Виктор.

Туалет находился на улице.

По телевизору шли новости. Показали фото Антона. Диктор говорил:

– Правоохранители разыскивают Антона Хлебникова – чиновника из министерства транспорта, сообщений и перевозок. Этот человек является подозреваемым в причастности к деятельности группы дельцов, которые помогали за деньги выдавать лицензии авиационным компаниям. Всем, кто знает местонахождение данного гражданина просьба сообщить об этом сотрудникам милиции по указанным телефонам.

У Антона всё похолодело внутри. Вернулся Виктор.

Антон быстро проиграл партию.

– У тебя что-то случилось? Ты побелел весь, – заметил Виктор.

– Нет. Всё в порядке.

– Ладно, не буду лезть в твою душу.

– На самом деле я расстался с любимой девушкой и всё ещё не смирился с потерей.

– А ты мне сказки рассказывал про писательство, я так и думал, что здесь что-то другое. Не переживай, всё наладиться. Женщина – это не только удовольствие и любовь. Женщины очень опасны. Не зря женщину называют иногда сатанинским сосудом.

– Это верно. На сто процентов.

– Я пойду. Завтра будем играть?

– Давайте лучше через три дня. У меня будут гости.

– Из Москвы?

– Из Питера.

24 глава

Старый жёлтый автобус ехал в Тверь. Антон сидел у окна и смотрел на густой лес. На соседнем сиденье лежала большая спортивная сумка. Слева от него через проход сидели две бабушки. Одна в синей кофте и белом платке была совсем древней. Антон взял с собой книгу, но читать было невозможно, потому что автобус страшно трясло из-за плохой дороги.

На следующий день Антон приехал в Новгород. Был дождливый день. Антон купил местную газету с объявлениями в газетном киоске. Чтобы снять жильё, нужно было звонить по телефону. Антон в центре города нашёл кафе и зашёл в него. Посетителей не было. Антон сделал заказ. В меню были в основном блюда русской кухни. Кроме еды Антон заказал двести грамм водки. Когда официант расставил на столе заказ, Антон спросил его:

– От вас можно позвонить?

– Пожалуйста, можете подойти к барной стойке, бармен вам даст аппарат.

Поев и выпив водки, Антон подошёл к барной стойке и попросил телефон. Женщина-бармен в красной рубашке и джинсах дала жёлтый старый телефон с кнопками. У неё были голубые глаза, красное равнодушное лицо и белые крашеные волосы.

Антон позвонил по местному номеру, переписанному на салфетку из газеты.

Квартира, которую снял Антон, была однокомнатной на пятом этаже со старой мебелью и телевизором. На стене над кроватью висел старый ковёр.

«В большом городе легче потеряться», – думал Антон.

Он нарочно не брился, скоро у него выросла борода. С соседями он не общался и выходил из дома только в магазин за продуктами. Текли дни и ночи.

Ночью Антон часто сидел на балконе, курил и смотрел в небо. Через две неделе он осатанел от телевизора и перестал его смотреть. Ему захотелось новых знакомств, общения, лучше с противоположным полом.

Антон отправился после обеда в городской парк. Он понимал, что с бородой его шансы познакомиться с какой-нибудь девушкой значительно меньше, нежели в том состоянии, в котором он был обычно. На скамейке молодая девушка в очках в голубой рубашке и юбке читала книгу. Антон остановился около неё. Девушка была не красавица, а это, как казалось Антону, увеличивало его шансы на успех. Антон присмотрелся к книге. Лев Толстой «Анна Каренина». Антон присел на край скамейки. Девушка посмотрела на него. Антон улыбнулся. Любительница классика вернулась к чтению.

– Так редко можно встретить девушку, которая интересуется классикой, – заметил вслух Антон и закинул ногу на ногу.

Его слова не вызвали никакой реакции.

– Я тоже люблю читать, – продолжил Антон.

И опять равнодушие.

– Девушка, а вас как зовут? – спросил Антон.

Девушка закрыла книгу, встала и пошла по дорожке.

День прошёл, потом ещё, один скучнее другого.

Антон решил придумать себе какое-то развлечение, чтобы не сойти с ума со скуки. Гуляя по городу, он обратил внимание на букмекерскую контору. Он долго изучал таблицы чемпионатов разных видов спорта и ставки, развешанные на стенах конторы. Первые несколько ставок он сделал на четыреста рублей.

Игра стала смыслом существования Антона. Он проигрывал небольшие суммы, а иногда оказывался в небольшом плюсе. В двух тонких тетрадях Антон вёл записи о своих прогнозах и рисовал графики.

Прошёл месяц. Антон смотрел футбольный матч. Он сделал ставку на победу московского «Динамо». «Динамо» выиграло. Антон выиграл триста рублей. Триста рублей – это его уровень? Антон вышел на балкон и закурил сигарету. Над новгородским кремлём сгустились сизые тучи. На тополе расселась стая ворон. Внизу с колясками прошли две мамаши. Жизнь текла своим течением. История продолжалась. История мира, страны, отдельных людей. А кто он в этой истории, в этом мире, в этой жизни? Он – Никто. Он вырвался из истории, из жизни; из легального мира, и теперь он не может быть активным членом общества. Впрочем, так ли это необходимо? Живут же монахи в своих монастырях. Но он не монах, он любит жизнь, он мог бы достичь каких-то целей, он что-то умеет. Такая жизнь ему надоела. Нужно что-то менять. Но что? Сдаться полиции? Отсидеть пару-тройку лет и вернуться к нормальной жизни? Или сделать новый паспорт и начать новую жизнь где-то в Латинской Америке? Второй план ему нравился больше. Разве плохо жить где-нибудь в Боливии или Перу? У него остались деньги. Можно открыть пару магазинов или организовать другой бизнес. Там тоже живут люди, тоже ходят на дискотеки, смотрят телевизоры и сидят в интернете. Там тоже есть женщины, красивые и не очень.

Антон купил сим-карту по своему паспорту и самый дешёвый мобильный телефон. У него была записная книжка, в которую он записал самые важные и необходимые телефоны. Он набрал номер Димы Борцова.

– Алло, – услышал он знакомый голос.

– Дим, привет, нам нужно встретиться.

– Антон?!

– Да. Долго не могу говорить. Давай встретимся в Твери завтра вечером.

– Как?! Как ты?!

– Нормально. Мне нужна твоя помощь.

Антон и Дмитрий обнялись при встрече. Они встретились в небольшом кафе на берегу Волги. Сели за столик. Заказали водку и закуски.

– Я думал, что ты уже где-нибудь на Кубе, – сказал Борцов.

– Ты будто читаешь мои мысли.

– Тебе нужно покинуть страну?

– Ты же знаешь, что я в розыске. Мне нужен паспорт.

В кафе зашли три милиционера. Они громко говорили и смеялись. Один рыжий с прищуром неприятно посмотрел на Антона и его друга. У Антона похолодело всё внутри.

– Не ссы, у меня есть ксива, – попытался успокоить друга Борцов.

– Мне нужен паспорт на другого человека и загранпаспорт. Сколько это будет стоить?

– Я не знаю, я попробую что-нибудь придумать.

– Как ты думаешь, твой номер прослушивают?

– Вряд ли. Я не заметил за собой хвоста.

– Я очень надеюсь на твою помощь.

– Куда хочешь валить? На Кубу?

– Наверно. Куда-нибудь, где можно жить, как нормальный человек.

Капитан Алексей Кривошеин вошёл в кабинет. В кабинете стояли два стола. Один стол принадлежал ему, другой лейтенанту Петру Куницыну. Пётр сидел за своим столом и играл в какую-то игру в мобильном телефоне. Пётр был белобрысым и худым. У него были приятные черты лица и плавные медленные движения. Он был одет просто по-граждански. Алексей был спортивного сложения, имел красноватое лицо и короткую стрижку.

– Видел, какой я пиджак купил? – Алексей прошёлся по кабинету, показывая модный бежевый пиджак, накинутый на чёрную рубашку с коротким рукавом. Вместо брюк у него были джинсы.

Пётр остановил игру, быстро посмотрел на коллегу, и вернулся к прежнему занятию.

– Пётр, ты совсем ничего не понимаешь в высокой моде, – сказал Кривошеин. – Поэтому у тебя нет, и никогда не было девушки.

Ребята-оперативники как-то рассказали Кривошеину забавную историю про Петра. Один его друг решил его познакомить с девушкой. Девушке Пётр понравился. У них произошла близость, и девушка даже осталась жить у Петра. Пётр жил один. Он вёл себя очень странно, и как-то признался своему приятелю, который его познакомил с этой девушкой, что он устал от неё, хочет от неё избавиться, но не знает, как это сделать. В конце концов, устав от флегматизма Петра и его равнодушия, девушка сама покинула его.

– Как я понимаю женщин, – сказал Кривошеин, присаживаясь за свой стол. – Какой же ты странный Пётр. Почему ты вообще пошёл в полицию?

– Ты уже спрашивал, – наконец отозвался Пётр.

– Ну да. Так хотел дедушка. А ты чего хочешь? Только спать, жрать и играть в компьютерные игры.

– А ты как будто хочешь спасти мир.

– Нет. Не хочу, но могу оставить пусть и не самый яркий след в этой жизни, в этом мире, но хоть какой-то. Что у нас с этим Хлебниковым?

– Каким Хлебниковым?

– Чиновником, который организовал группу для получения взяток от авиакомпаний.

– А этот, я не помню.

– Ты должен был с утра принести распечатки телефонных разговоров его друзей, коллег и любовницы.

– Забыл.

– Давай, быстро сгоняй за распечатками.

Через пятнадцать минут Пётр принёс распечатки телефонных разговоров и положил их на стол Кривошеина.

Кривошеин читал распечатки и комментировал:

– Сколько тут интересного: разговоры с друзьями, любовницами, жёнами. Сколько люди обсирают своих друзей за их спинами, перемывают косточки друг дружке.

– Про Хлебникова есть что-то? – спросил Куницын, наливая себе воду в кружку из электрического чайника.

– Мало. Сам он похоже никому не звонил. Он умный, этот Антон Хлебников.

– Он мог и за границу свалить.

– Если у него был хороший поддельный паспорт и загранпаспорт.

– Где же он может прятаться?

– В глуши какой-нибудь. Он мог спокойно перейти границу Украины или Белоруссии. В Казахстан он вряд ли попрётся.

– Как же мы будем его искать?

– Давай поставим себя на его место. Ты бы что делал, окажись ты на его месте.

Куницын сел за свой стол и задумался.

– Поехал бы в деревню какую-нибудь и там бы залёг на дно, – ответил он после раздумий.

– А деньги? Жить на что?

– Так у него же есть деньги – он взятки брал.

– И правда.

– А участковый придерётся, захочет разузнать, что он за птица; что тогда?

– Дать участковому денег и рассказать сказку о преследовании злыми людьми и своей невиновности.

– И сколько пришлось бы жить в деревне? Ты бы с ума не сошёл?

– Я нет. Телевизор есть, еда есть, чего ещё надо.

– Это ты, а то Хлебников – светский лев, деловой человек, любитель женщин и красивой жизни.

– Тогда он рано или поздно окажется в Питере или большом русском городе, типа Ростова-на-Дону, а может быть Волгограда.

– И это для него мало.

– Ты думаешь, он вернётся в Москву?

– Да, но не сразу. Может быть, года через два. Мы будем рассылать его фото по всем московским отделениям, пока его не поймаем.

– Тебе не жалко его; он всё-таки не маньяк, не насильник, не убийца.

– Я делаю свою работу, Петя.

Прошли месяцы. На дворе стояла зима двенадцатого года – середина декабря.

Пётр сидел в оперативной машине серой «Волге» на переднем пассажирском сиденье и ел шоколадку. Машина была припаркована к обочине шумного проспекта. К машине подошёл Кривошеин и сел за руль. В руке у него была жёлтая папка, которую он бросил на торпеду.

– Хлебникова видели в Пскове, – сообщил Кривошеин.

– А ещё его видели в Тверской области, Новгороде и Смоленске, – напомнил Пётр. – Глядишь, твои прогнозы сбудутся, и он окажется в Москве.

– Я не удивлюсь, если он тут бывает.

– Вот идиот. Почему он не сбежит за границу?

– Меня это тоже несколько удивляет. Я предполагаю, что он живёт по фальшивому паспорту, и уже совсем потерял страх от неуловимости и безнаказанности. Но, что он дальше планирует делать? Он, скорее всего, ещё не решил, надеется на импровизацию.

– Хоть он и умный – он всё равно идиот.

– Увидим.

Через неделю Кривошеин придумывал план поиска Хлебникова. Он сидел на столе в своём кабинете, а Пётр его слушал сидя за своим столом.

– Что у нас есть? Хлебников где-то болтается по России. Слоняется с места на место. Это значит, что он всё же опасается, что его обнаружат.

– Но ты же решил, что у него есть фальшивый паспорт, – напомнил Пётр.

– Да. Но его фото есть во многих отделениях полиции России. Он это знает.

– Он не может покинуть Россию, потому что у него нет загранпаспорта.

– Возможно. Это, если он хочет уехать.

– А что ему тут делать?

– Здесь он был фигурой, величиной.

– Но это же всё в прошлом. На этом можно поставить крест.

– Ты прав. Пока он здесь, мы должны его найти. Я думаю, нас ждёт после этого повышение – это резонансное дело, нас обязательно отметят.

– Мы и так делаем всё, что можем.

– Я кое-что придумал. Мы можем найти его только одним путём через его старые связи: друзья, любовницы, подруги и родственники. Берём весь список, в нём двадцать один человек. Я хочу привлечь к этому делу стажёров. Каждому стажёру дадим по два-три человека из списка, и пусть он шерстит все их связи через телефонные разговоры, которые мы опять будем прослушивать. Нас будут интересовать все мужчины в возрасте от двадцати пяти до сорока лет.

– Это адова работа.

– У нас должно получиться.

Спустя неделю в кабинет Кривошеина и Куницына вошёл стажёр Игорь Котов полный студент академии МВД.

– Товарищ капитан, у меня для вас есть кое-что, – объявил Котов.

Кривошеин и Куницын сидели за своими столами.

– Я слушаю тебя, – сказал Кривошеин.

– Среди круга общения Дмитрия Борцова появилась новая загадочная личность – Олег Петросян, – сказал Котов.

– Что же в нём загадочного? – поинтересовался Кривошеин.

– Я нашёл его и сделал несколько снимков, мне кажется он похож на Хлебникова.

Котов достал из внутреннего кармана пиджака пачку фотографий. Кривошеин принялся изучать снимки.

– Я фотографировал издалека, поэтому, что получилось, то получилось, – сказал Котов.

Кривошеин долго всматривался в один снимок, на котором Петросян курил около входа в ночной клуб. Он или не он?

– Он вероятно волосы покрасил чёрной краской, – сказал Котов.

– Котов, ты в любом случае молодец, – сказал Кривошеин. – Петь, не хочешь посмотреть фотки?

Пётр подошёл к столу Кривошеина и начал изучать снимки.

– Итак, работаем по этому Петросяну. Мы должны узнать о нём всё: кто его родители, кто его любовницы или любовники, его жёны, его друзья; его биографию, где учился и с кем, где и с кем работал. Завтра, самое позднее послезавтра досье должно быть готово. Этим займёшься ты, Пётр, – объявил Кривошеин.

– За два дня я не успею, – буркнул Пётр.

– Один день.

– Шеф.

– Выполнять.

На второй день Алексей Кривошеин и Пётр Куницын на оперативной машине ехали к ресторану «Марсель».

– Наручники взял? – спросил Кривошеин.

– Да, – сказал Куницын.

Машину вёл водитель сержант Николай Голицын.

– Николай, от тебя страшно пахнет, – заметил Кривошеин. – Опять вчера пил?

– Чуть-чуть.

– Я заметил. Мы правильно едем? Очень долго.

– Приедем через пять минут.

– Ты это говорил десять минут назад. Если мы опоздаем, я буду требовать, чтобы тебя наказали.

Подъехали к ресторану. Кривошеин быстро выскочил из машины, в то время как Пётр медленно выползал из салона автомобиля.

– Догоняй, – крикнул ему Кривошеин.

Кривошеин ворвался в помещение.

– У нас принято раздеваться! – крикнул гардеробщик.

– Заткнись, гомик! – Кривошеин достал из внутреннего кармана пальто удостоверение и показал его гардеробщику.

В небольшом зале были заняты только пять столиков. За столиком в центре Кривошеин приметил Петросяна. Напротив него сидела девушка в белом свитере. У неё были длинные русые волосы, которые она постоянно поправляла сзади. Петросян и девушка пили белое вино. Они ели ирландскую сельдь в манговом соусе с рисом и тёртой морковью. Посреди столика было установлено блюдо на длинной ножке с нарезанными бананами, дольками апельсина и виноградом красным и светлым. Петросян курил коричневую дорогую сигарету.

– Петросян? – Кривошеин подошёл к столику.

– Да. А что? С кем имею честь разговаривать?

– Вопросы обычно задаю я. А вы девушка кто?

Девушка скривила милое личико.

– Что за бесцеремонность?

– Вы путана?

– Это уже хамство!

– Я требую, чтобы вы представились. – Кривошеин достал удостоверение, раскрыл его и показал девушке и Петросяну. – Капитан Кривошеин.

– Я, Марина, – испуганно пролепетала девушка.

– Фамилия?

– Доброва.

– Паспорт с собой?

– Да.

– Давайте его. Где вы работаете?

– В интернет-магазине.

Марина достала из сумочки паспорт и дала Кривошеину. Кривошеин взял паспорт полистал его и отдал подошедшему Куницыну.

– Займись ей, – приказал Кривошеин.

Он взял у Петра файл с документами. Марина встала и прошла с Петром за дальний столик у окна. Кривошеин сел на место Марины.

– Ну, что, Петросян или не Петросян, поговорим?

– Я не понимаю, что происходит. – Визави Кривошеина оставался внешне спокоен. Он аккуратно затушил остаток сигареты в пепельнице.

– Я вам объясню. Мы ищем господина Антона Хлебникова, и я подозреваю, что он и вы – один человек.

– Хлебников? Кто это?

– Вы не знаете?

– Поэта, футуриста знаю.

– Это другой Хлебников. Может быть, хватит дурочку валять? А ведь вы не похожи на армянина.

– У меня мама русская.

– Я так и подумал. Как маму зовут? – Кривошеин достал из файла бумаги и что-то прочитал.

– Алевтина Матвеевна Колобахина.

– Год рождения?

– Пятьдесят восьмой.

– Выучил. Ладно. А скажи-ка, Петросян, какие были отношения в вашей семье. Мама и папа любили друг друга или напротив постоянно ссорились? Может быть, у твоей мамы было много любовников, и твой папа хотел из-за этого повеситься?

– Что вы себе позволяете?

– Я разыскиваю особо опасного преступника, поэтому могу себе много позволить! Особо! Особо опасного!

– Вы красите волосы или это ваш естественный цвет?

– Я не буду отвечать на этот вопрос.

– Значит, красишь. Посмотри на это фото. – Кривошеин достал из внутреннего кармана пиджака фотографию Антона Хлебникова. – По-моему это вы, только волосы некрашеные.

– Не вижу никакого сходства.

– Поразительно.

– Посмотрите сами внимательно.

– Я уже много смотрел на это фото, и мне этот образ часто приходит во сне. Я так и думал, что вы такой: лживый, изворотливый и лукавый. Я сейчас дам вам протокол, где вы напишите, что вы отказываетесь сознаваться в том, что вы не Петросян. Это будет называться лживыми показаниями. Это усугубит ваше и так аховое положение. Подумайте.

– Я вообще ничего писать и подписывать не буду.

– Придётся. Вы помните Артёма Лихачёва.

После паузы Кривошеин получил ответ:

– Смутно.

– Смутно? Это был ваш лучший друг в классе. Неужели вы не знаете о том, что Лихачёв был депутатом Моссовета, а в девятом году сел в тюрьму за изнасилование?

– Я что-то такое слышал. Мы давно не общались.

– Странно. А Киру Капустину? Вы помните?

– Нет. Тоже смутно.

– Смутно? Как вам не стыдно? Вы учились на одном курсе в институте и у вас были близкие отношения два года, потом вы уговорили Киру сделать аборт, когда она от вас забеременела. Потом бедная Кира бросила учёбу и хотела уйти в монастырь. Как это всё можно забыть?

– Мне тяжело об этом говорить, как вы не понимаете?

– Понимаю. Как не понимать. Никакой Киры Капустиной нет, как и Артёма Лихачёва. Я блефовал, чтобы вас вывести на чистую воду. Вы – Хлебников! Я поймал особо опасного преступника!

Антон склонил голову.

– Мы поедем в наше управление, и вы во всём сознаетесь. А, если будете упрямиться, я привезу десять одноклассников Петросяна, которые скажут, что вы это не он. Возможно, бедный Петросян, давно уже умер, – сказал Кривошеин. – Что молчите, Хлебников? Нечего сказать?

– Можно я выпью ещё вина.

– Пейте, сейчас уже поедем. В тюрьме можно будет побаловаться только чифирём.

В ресторан вошли четыре сотрудника полиции в форме. Впереди шла светловолосая девушка с погонами капитана очень похожая на популярную актрису.

– Вот и всё, Хлебников, – сказал Кривошеин. – Как же глупо. С вашими возможностями и деньгами, с вашим умом…