Текст книги "Тёмное вино. Властелин мира. Графоман. Романы"

21 глава

Антон в четвёртый раз нажал кнопку вызова на мобильном телефоне. Никита не отвечал. Женский голос предложил оставить сообщение на автоответчик. Антон сказал:

– Никита, перезвони мне.

Подумав, Антон набрал номер Никиты с городского телефона. Долгие гудки, а потом всё тот же женский голос предложил оставить сообщение на автоответчик.

В кабинете было приоткрыто окно, и лёгкий весенний морозный ветер раскачивал тюль и занавеску.

Антон сидел в задумчивой позе в своём большом вращающемся кресле. Он сцепил перед собой пальцы и смотрел в одну точку, ничего не видя вокруг. Наконец он встал из кресла, снял пиджак со спинки кресла и надел его. Выйдя из кабинета, Антон сообщил Маше:

– Я по делам. Если будет что-то важное, звони мне на мобильный.

Антон сел в свою машину на стоянке рядом со зданием министерства и выехал на улицу.

Офис фирмы «Биармия» теперь находился в другом месте около станции метро Молодёжная. Охранник не пустил Антона на стоянку рядом со зданием в четыре этажа, где расположилась «Биармия». Антон с трудом припарковал машину во дворе между двумя домами и вернулся к четырёхэтажному зданию. Охранник на реципиенте переписал паспортные данные Антона. Недовольный Антон поднялся на четвёртый этаж. Дверь с табличкой «Биармия» была открыта. Симпатичная секретарша в синем костюме с волнистыми пшеничного цвета волосами что-то печатала на компьютере. Антон не был ни разу в новом офисе Никиты.

– Где Никита? – спросил Антон.

– Никита Анатольевич? – У секретарши были добрые коровьи красивые глаза.

– Именно.

– Я не знаю.

– Он же должен был что-то сообщить вам о своём местонахождении, должен был дать какие-то распоряжения. Когда он был здесь последний раз?

– Я не знаю.

Справа были две двери. Одна из них ближайшая к окну открылась, и из неё вышел Данила Плотников в модных джинсах и красной рубашке.

– Привет. – Плотников смотрел надменно на своего бывшего шефа и держал руки в карманах джинсов.

– Здорово, Данила, я хочу с тобой поговорить.

– Пожалуйста. – Данила рукой указал на вход в свой кабинет.

У Данилы был небольшой, но уютный кабинет. Модный стол с компьютером. Над дверью висела плазма. Антон сел напротив Данилы.

– Что случилось с Никитой? – спросил Антон.

Глаза Данилы выразили удивление и непонимание.

– Он избегает меня уже больше недели, – объяснил Антон. – Он должен был дать мне мою долю.

Ежемесячная доля Антона составляла десять тысяч евро.

– Это ваши дела, – сказал Данила.

– Он не мог тебе ничего не сказать об этом.

– Он ничего мне об этом не говорил.

– Данила, я помог тебе стать тем, кем ты стал, помоги и ты мне.

– Увы. Я ничего не знаю ни о планах Никиты, ни о ваших с ним делах.

Антон вышел из кабинета, не попрощавшись.

В восьмом часу вечера он подъехал к своему дому. Машину удалось припарковать только в двух подъездах от его подъезда. Рабочий день прошёл нервно и всё из-за непонятного поведения Никиты. Антон умудрился даже забыть несколько указаний Огурцова.

Достав из кармана плаща ключи, Антон открыл дверь подъезда магнитным ключом. В правом ботинке хлюпала вода. И это итальянская обувь. Итальянская ли? Антон купил пару модных коричневых ботинок в дорогом бутике в «Охотном ряду».

Медленно поднимаясь по лестнице, Антон заметил вверху какое-то подозрительное шевеление. Антон посмотрел вверх. Никого не было видно. Следовательно, человек стал подальше от перил. Шагов не было слышно. Этот кто-то замер. Но зачем? Антон прикинул, где он заметил шевеление. Это было на лестничном пролёте между третьим и четвёртым этажами. Его этаж был третий. Шагов не слышно. Пойти обратно? А потом что? Это наверно всё нервы. Антон медленно стал подниматься и дошёл до своего третьего этажа. На лестничном пролёте выше стоял человек в короткой серой куртке спиной к нему, опустив голову. Рук его не было видно, так как человек их держал перед собой. Что-то внутри Антона подало в мозг сигнал тревоги. Он аккуратно попятился назад. Человек чуть повернул голову и боковым зрением заметил движение Антона. Антон побежал вниз по лестнице. Человек кинулся за ним. В руке его был пистолет с глушителем. Антон бежал быстро. Громыхнули два выстрела. Пули не задели Антона. Он успел выбежать из подъезда и побежал, петляя через двор к углу дома напротив. Наёмный убийца выбежал из подъезда. Он с ходу выстрелил три раза вслед Антона, но пули опять не достали его. Поняв, что Антон ушёл, киллер бросился в другую сторону. Вокруг было не очень много людей, которые толком так и не поняли, что произошло, так как всё это случилось очень быстро.

Сообщать ли о случившемся в милицию? Антон курил около отделения милиции уже третью сигарету подряд. То, что заказчик убийства Сорокин – это очевидно. Потом выясниться, что он Антон Хлебников государственный чиновник имел с бизнесменом Сорокиным общие дела и даже получал каждый месяц свою долю доходов, что является нарушением закона. Посадят не только Сорокина, но и его самого. Никита всё здорово просчитал. Мерзавец.

Антон позвонил Борцову. Через час Борцов приехал на своей машине. Он купил новую иномарку синего цвета. Они договорились встретиться около парка «Сокольники».

Борцов курил крепкую сигарету, пуская дым в приоткрытое стекло в дверце. Антон сел на соседнее сиденье.

– В меня стреляли. Пять раз, – сказал Антон, не поздоровавшись.

– Это был непрофессионал, – сразу заключил Борцов.

– Почему?

Борцов ответил ироничным взглядом.

– Никита куда-то исчез и не хочет платить мою долю от бизнеса, – сказал Антон.

– Он пожалел денег на хорошего профессионала.

– Да. Он стал очень жадным.

– Крыша поехала. Такое бывает иногда. Не всякий способен адекватно пройти испытание богатством.

– Как же мне теперь быть?

– Надо действовать на опережение.

– Никиту надо будет ликвидировать?

– Выбирай: ты или он?

– Может быть, лучше закрыть его?

– Ты с ним крепко связан – придётся пойти на зону следом за ним.

– Логично, я думал об этом.

– Тебе надо будет спрятаться где-нибудь.

– Понимаю.

– Лучше действовать быстрее. Надо придумать через кого можно выйти на Никиту, пока он ещё не наделал бед.

– Плотников. Это чмо наверняка с ним заодно.

– Я тебе захватил две папочки, то о чём ты просил меня месяц назад.

– Компромат?

– Ага.

Они на следующий день приехали к офису «Биармии». Антон остался в машине, а Борцов пошёл в офис. В офисе не было ни Плотникова, ни Никиты. Секретарь не могла никак помочь найти их. Борцов переписал их телефоны и адреса электронной почты. Антон теперь поселился у Борцова на кухне.

Антон прожил уже неделю в квартире Борцова. Дмитрий неплохо отделал свою двушку в Бибирево: сделал дорогой ремонт, купил новую мебель. Ужинали вчетвером: Борцов, его жена Анна, восьмилетний сын Алексей и Антон. Анна приготовил овощное рагу и пожарила курицу. Борцов и Антон пили коньяк. Жена Борцова очень редко употребляла спиртное.

– Очень вкусно, – честно сказал Антон.

– Я старалась, – сказала Анна.

– Мне повезло женой, а некоторые мои друзья подъедаются в кафе – жёны не готовят, – признался Дмитрий.

– Я больше не хочу, – проскулил Алексей.

– Ты сделал уроки? – строго спросил его отец.

– Да.

– Я сейчас проверю. Как у тебя с русским языком дела?

– Учительница говорит, что у меня плохой почерк.

– Ты ленишься, не стараешься. Завтра я буду с тобой плотно заниматься. Знаешь, я был в школе четвёрочником, я не был самым лучшим, но старался, трудился. Сам поступил в институт, устроился в милицию. Когда ты вырастишь, сынок, никто тебе помогать не будет, кроме, может быть, матери, но это неправильно. Когда ты сам будешь способен добиться всего, что тебе нужно – ты будешь сам себя уважать, и люди тебя будут уважать. Я из тебя сделаю самостоятельную личность.

– Не дави на ребёнка, – вмешалась в воспитательный процесс Анна.

– Не мешай мне его воспитывать. Я же не порю его.

По окончании ужина Антон и Борцов вышли на балкон курить.

– Никита спрятался где-то очень основательно. И Плотников тоже. Сейчас в их фирме с клиентами работает некто Перевалов. Я пытаюсь через него выйти на этих двух ублюдков, – сказал Дмитрий.

– Если Никиту убить, Плотникова нельзя будет оставлять – он будет слишком много знать, – сказал Антон.

– Да и этого урода тоже придётся уничтожить.

– У меня есть план. Надо предложить Никите откуп. Пусть он мне выплатит пятьдесят тысяч евро, и я ухожу из его бизнеса.

– Так мало? Как это ты себе представляешь?

– Рассказать об этом Перевалову. Тот моё предложение передаст Никите.

– Этот ублюдок конечно не откажется от такого выгодного для него договора. Тебе не жалко прощать его? Ты же его вытащил из грязи.

– Дим, жизнь дороже любых денег. И здоровье.

– Согласен.

– Мне надо уже появиться, наконец, на работе. Огурцов прикрывает меня уже неделю. Да, и Нинка уже не верит, что я в срочной командировке.

Антона теперь сопровождали два охранника. Они встречали Антона утром у двери его квартиры, потом ехали с ним в его машине до его работы. Один телохранитель сидел за рулём. Антон сидел рядом с ним. Машина припарковалась на автостоянке. Из машины сначала вышли телохранители. Они внимательно посмотрели по сторонам. Один телохранитель открыл дверцу Антону. Антон вышел и в сопровождении своих охранников дошёл до входных дверей в министерство.

– Всё, ребята, ждите меня в машине, – дал команду Антон.

Он поднялся на лифте на девятый этаж и по коридору направился в сторону своей приёмной. Зазвонил мобильный телефон в кармане пиджака. Антон быстро достал его. Звонил Борцов.

– Всё в порядке, – с ходу отрапортовал Дмитрий. – Никита согласен. Перевалов всё время был с ним на связи.

– Это было очевидно, – сказал Антон.

– Перевалов сказал, что Никита передаст тебе через него то, что ты хочешь через неделю.

– Что ж, придётся подождать. Как думаешь, оставить охрану?

– Оставь, конечно.

– Спасибо тебе, Дим, ещё созвонимся.

Около входа в свою приёмную Антон столкнулся с Огурцовым.

– Я гляжу, ты ходишь с охранниками, – сказал Огурцов и протянул руку для пожатия. – Неприятности?

– Уже позади, но на всякий случай не мешает подстраховаться – ведь эта жизнь одна.

– Разумно, разумно. Зайдёшь ко мне, расскажешь подробности.

– Григорий Николаевич, это всё такая ерунда.

– Наставил рогов какой-то важной птице?

– Что-то вроде того.

– Я так и предполагал. В следующий раз будь осторожней, Антош.

Антон принялся за работу. Нужно было разгрести кучу накопившихся дел, за время, что он прятался на квартире Борцова. Сотрудники трудились спустя рукава, никто не хотел брать инициативу на себя. В отделе царили лень, благодушие и равнодушие. Как бы встряхнуть это гнилое болото? Чтобы у сотрудников было хоть какое-то рвение, нужен стимул. А какой он может предложить им стимул? Все ходы вверх по карьерным лестницам были перекрыты и тёплые места распределены между своими людьми. Впрочем, он-то смог из никого стать кем-то. Смог-то смог. Весь вопрос только в цене. Стоило ли оно того? Антон терпеливо разбирал бумаги, которые ему передала секретарша Маша. Он старался вчитываться внимательно в каждый документ, но так работать с каждой бумагой было невозможно: не хватило бы на всё рабочего времени; поэтому некоторые бумаги, который на взгляд, брошенный вскользь, не представляли из себя хоть какой-то важности, быстро откладывались в сторону. Так Антон уже отложил некую справку, но потом снова положил её перед собой. О чём свидетельствовала эта бумага, сразу понять было трудно, надо было вчитываться внимательно. Антон читал минуты четыре, пока не понял, что это свидетельство о том, что некие граждане подали в суд на железнодорожников из-за каких-то их проколов и недоработок. Иски подавались в Новгородской и Московской областях. Антон видел уже такого же типа справки, но быстро откладывал их в сторону. Он отыскал их все и сложил в одну стопку. Оказывается не всё так просто в отрасли. Антон задумался. Что, если на основании этих справок устроить специальную комиссию? Нет. Огурцов его не поймёт. Комиссия это слишком. Нужно проанализировать эти справки, выделить всех тех, на кого были поданы иски в особый список, и учинить им разнос. Это прерогатива уже министра и Огурцова, поэтому надо будет ему доложить об этой идеи. А он, Антон подготовит доклад по этой теме страниц на сорок. Доклад, конечно, напишет кто-нибудь из сотрудников. Надо найти такого выручалу. Может, привлечь Пыляеву? Нельзя, она может раздуть из мухи слона, устроит целое расследование и скандал. И почему она не выходит из его головы? Он давно уже обещал Огурцову разобраться с ней.

Закончился рабочий день. Антон подкараулил Пыляеву у выхода из кабинета, где у неё был стол. Татьяна была в лёгкой жёлтой кофточке и бежевой длинной юбке. На улице уже потеплело, была середина мая.

– Тань, я хотел бы с тобой кое-о-чём поговорить, – сразу выпалил Антон.

Татьяна с удивлением посмотрела на Антона.

– Дай мне хотя бы час, – попросил он.

– Хорошо.

Они вышли из здания, и подошли к машине Антона. Из машины вышли телохранители.

– Парни, сядьте впереди, а мы сядем назад, – распорядился Антон.

Когда Татьяна недоумённо посмотрела на него, он добавил:

– Это мои друзья, не обращай на них внимания, они немного себя странно ведут, так надо.

Поехали.

– Я сейчас покажу, у какого ресторана надо будет остановиться, – обратился к охраннику, управляющему машиной Антон.

Антон и Татьяна вышли у французского ресторана.

– Я не привыкла к такой роскошной обстановке и здесь наверно очень дорого, – сказала Татьяна.

Они сели за столик около окна.

– Здесь не так уж и дорого. – Антон лукаво улыбнулся.

– Для вас может быть.

На небольшой сцене на арфе играла девушка с причёской в античном стиле.

Заказали блюда из фруктов и бутылку белого вина.

– Я, Таня, хотел с тобой поговорить о твоей личной жизни, – сказал Антон, после того, как они сделали первые несколько глотков из бокалов.

– О моей? С чего бы это?

– Ты совсем себя не бережёшь. Я чисто по-человечески переживаю за тебя.

– Странно.

– Ничего странного, что я монстр? Я же вижу, сколько ты тратишь сил на борьбу. И толку то что? Это же борьба с ветряными мельницами.

– Вам, понятно, хотелось бы, чтобы всё осталось так, как оно есть.

– Да, я сам вижу все эти безобразия и негодую, как все честные люди. Но толку то, что от всех этих поисков справедливости?

– По-вашему надо сложить ручки и плыть по течению?

– Не знаю. А тебе надо остановиться.

– Это угроза?

– За кого ты меня принимаешь?

– Вы очень загадочный, вас можно принять за кого-угодно.

– Я хочу, чтобы мои сотрудники хорошо делали свою работу, и у них было всё хорошо. У тебя есть парень?

– Нет.

– Это очень плохо. У тебя наверно очень высокая планка.

– Я не люблю дураков и жуликов.

– Таких полно у нас в отделе.

– У нас в отделе одни лентяи и аморфные гермафродиты, а не мужчины.

– Зря ты так про наших ребят.

– Я всегда говорю правду.

– Я заметил. И всё же займись собой. Познакомься с кем-нибудь, сделай себе анкету на сайте знакомств.

– Я не знаю, как это делать.

– Я тебе помогу.

– Я подумаю.

22 глава

На рабочем столе Огурцова лежал цветной журнал. На обложке журнала на большом фото была запечатлена встреча президента с врачами и медсёстрами. Огурцов пририсовал одному врачу и двум медсёстрам ручкой рожки. Он разговаривал по телефону:

– Хорошо, Володь. Мы сможем. Я уверен. Я оптимист. Договорились. Вечером после восьми я тебе перезвоню.

Положив трубку, Огурцов сделал глубокий выдох, и ослабил галстук.

– Этот Пономаренко какой-то паникёр, – сказал Огурцов о своём товарище, с которым только что разговаривал.

Слева от него на стуле сидел Антон.

– Пономаренко – это из министерства образования? – спросил Антон.

– Нет. Он из префектуры центрального округа Москвы. Трус. Ты его ещё не видел. Так, Антош, что скажешь про Таньку Пыляеву? Ты мне давно уже обещал с ней разобраться, а воз и ныне там.

– Я вчера говорил с ней.

– Ну?

– Есть у меня план. Она сделала себе страницу на сайте знакомств. Я хочу нанять какого-нибудь балбеса, который бы охмурил её и мог бы на неё воздействовать.

– Где ты такого найдёшь?

– Есть же всякие клубы пикаперов, можно там поискать.

– Ну, допустим, он соблазнит её, а дальше что? Как он на неё будет воздействовать?

– Пусть он уговорит её перейти на другую работу, я как раз найду что-нибудь для неё.

– Тебе не кажется, что это слишком сложно?

– Пожалуй.

– Тебе денег-то не жалко?

– Ничего больше в голову не приходит.

– Нужно придумать что-то попроще.

– Согласен.

– Надо придумать какую-нибудь подставу для неё, и я её уволю.

– Не слишком ли это подло?

– А нанимать специальных соблазнителей не подло?

– И это тоже подло.

– Ты, Антош, забудь про такие категории, как подло-неподло, добро-зло. У нас это непринято. Мы живём в другой реальности, мы выше всего этого.

Никита согласился выкупить долю Антона. Цена вопроса была смехотворной для него. Зачем Антон пошёл на это? Это он сделал интуитивно. Какой-то голос внутри него будто сказал, что пора остановиться. Если рассуждать с деловой точки зрения, он поступил, как дурак. Бизнес развивался, прибыли росли, надо ковать железо, пока горячо. При этом жить стало небезопасно, бизнес-партнёр, можно сказать даже друг, стал первым врагом. Стоит ли рисковать жизнью, ради даже миллиардов? Надо поскорее выйти из этого бизнеса. Пятьдесят тысяч евро – тоже хорошая сумма.

Был погожий майский день. Антон приехал по окончании рабочего дня к городскому парку. У больших ворот в парк он встретился с Борцовым. Они поприветствовали друг друга, и пошли в парк. В правой руке Антон нёс большой кожаный портфель. Они остановились у скамейки рядом с фонтаном. Закурили. Мимо них на велосипедах с криками проехали парни и девушки. Природа излучала жизнелюбие, обновление и красоту. Антон наблюдал за стайкой воробьёв, разместившейся на молодой рябине. Птицы сбились в кучу, и лишь один представитель стаи уселся под деревом на широкий лист подорожника и флегматично наблюдал за дымящимся бычком.

– Время уже восьмой час, – сказал Борцов.

Антон посмотрел на свои часы. Было семь минут восьмого. Перевалов обещал появиться с деньгами без пятнадцати семь.

– Набери его, – попросил Антон.

Борцов набрал номер Перевалова на своём мобильном телефоне.

– Не берёт трубку, – сказал Борцов.

– Твою мать, Никита совсем с ума сошёл. Это уже паранойя. Его пора изолировать от общества, – сказал Антон.

– Неужели у него, в самом деле, крыша поехала?

– Да, деньги не то, что портят некоторых людей, но видимо и ломают.

– Это же очень выгодная для него сделка.

– Может быть, он напрягся из-за того, что все договорённости между нами носят условный характер? Он может думать, что я всё равно не откажусь от своих притязаний на этот бизнес.

– Кто знает, что у него в мозгу?

Подождали ещё полчаса. Перевалов на звонки Борцова не отвечал.

Антон поехал домой.

Нина жила уже три дня в квартире Антона. Она приготовила ужин к его приезду: рагу с овощами и осетриной и салат из манго, бананов и мандаринов с зеленью. На десерт Нина приготовила клубнику в сметане поданную в двух средней величины стеклянных чашах.

Нина и Антон ели на кухне.

– У тебя мрачный вид, – заметила Нина.

– Ерунда. Устал.

– Врёшь.

– Меня похоже кинули.

– На большую сумму?

– Приличную. Я пойду в комнату.

Взяв чашу с клубникой в сметане и чайную ложку, Антон пошёл в комнату. Он пультом включил плазменный телевизор, висевший на стене и сел на край кровати. Показывали новости. В голове что-то щёлкнуло. Антон услышал знакомые имя и фамилию. Никита Сорокин. Два милиционера вели Никиту. Никита был в футболке, бейсболке и шортах, на руках спереди его были надеты наручники. Ведущий новостей читал текст:

– В Москве был задержан бизнесмен Никита Сорокин. Он был также причастен к посредничеству в передачи взяток за выдачу лицензий авиакомпаниям.

Репортаж о Никите закончился. Следующий репортаж был о Китае.

Антон поставил чашу на пол.

В комнату вошла Нина. Сев рядом с Антоном, она обняла его за предплечья, а потом освободила свои объятия.

– Дорогой, что с тобой? – Нина испугалась.

– Что?

– Что случилось?

Нина решительно выключила телевизор пультом.

– Рассказывай, – потребовала она.

– Нин, у тебя есть место, где можно скрыться?

– Что ты наделал?

– Взятки.

Нина задумалась, а потом сказала:

– У моей подруги Дашки есть дача. Ты там можешь спрятаться на какое-то время.

Нина ехала на электричке. Она оделась в джинсы, синюю кофту, глаза её закрывали солнцезащитные очки. Было тепло, но в вагоне Нина больше никого не видела с солнцезащитными очками. Она мысленно выругала себя. Ведь, если за ней следят, очки – это верный признак того, что она что-то скрывает или замышляет. Напротив неё сидел толстый флегматичный мужчина в голубой рубашке, смотревший в одну точку. Рядом с ним у окна девушка слушала музыку в наушниках, с другой стороны от него сидела ветхая старушка, державшая на коленях корзинку с продуктами. Кажется, в вагоне никто не обращал на неё внимания. За ней могли наблюдать те, кто сидел сзади; те, кого она не видела. Подъезжали к Дмитрову. Нина встала и пошла назад к тамбуру. Нина вышла на станции, прошлась, оглянулась по сторонам и назад. Народу было много.

Нина прошла к автостоянке к месту, где стояли машины такси. Она подошла к салатовой «пятнадцатой» модели жигулей с разбитой задней правой фарой. За рулём сидел худой брюнет с пышными усами и красным лицом.

– Мне надо в Клин, – обратилась к нему Нина.

– Куда?! – таксист скорчил так лицо, как будто ему очень захотелось в туалет.

– Я хорошо заплачу.

Таксист оглядел внимательно Нину с головы до ног, будто он раздумывал заняться с ней сексом или не стоит.

– Садись, – согласился таксист.

Нина села на заднее сиденье.

Таксист завёл двигатель. Поехали.

Выехали за город. Машин было немного. Нина смотрела назад. За ними ехала серая «тойота», которая через несколько минут свернула направо. Какое-то время позади не было видно ни одной машины.

Наконец машина подъехала к дачному посёлку на опушке хвойного леса.

– Остановите здесь, – попросила Нина.

Таксист остановил машину на въезде в посёлок. Нина рассчиталась с ним и вышла из машины.

Антон обитал в небольшом доме из серых керамзитных блоков. Он смотрел маленький черно-белый телевизор в единственной комнате, лёжа на кровати, когда услышал на улице шум. Антон быстро подбежал к окну и увидел, как в калитку вошла Нина. Она несла в руках большой белый целлофановый пакет. Антон открыл входную дверь. Нина вошла и поставила пакет на пол. Они обнялись.

Антон положил продукты в холодильник на кухне и поставил чайник.

На кухне пили кофе из больших жёлтых керамических чашек. Нина рассказывала:

– Ко мне вчера приходили оперативники. Ты в розыске. Этот Сорокин сдал тебя с потрохами. Он даёт показания на всех. Хочет чистосердечным признанием добиться минимального срока. Я тебе привезла газету, там подробно написано о вашем деле. Сначала взяли Шишкина. Он был посредником в передачи взяток в ваше министерство от авиакомпаний. Какая-то авиакомпания разорилась. У них остался компромат на Шишкина, свидетельство получения им от них денег за получение лицензии. Разорившийся бизнесмен сдал Шишкина милиции. Тот быстро во всём сознался и признался в том, что его привёл в этот «бизнес» Сорокин, которому платил долю от своих доходов. На Сорокина тоже быстро нашли какие-то улики. Сам почитаешь.

– Из министерства никого не взяли?

– Нет.

– Странно.

– Я так устала.

– Может, тебе лучше порвать со мной отношения?

– Ты этого хочешь?

– Я думаю о тебе, о твоём благополучии. Как видишь, я оказался плохим парнем.

– Я предполагала что-то в этом роде. Не хочешь сдаться органам?

– Нет. Я не хочу сгнить, как крыса, в тюрьме.

– Тебя могут найти.

– Знаю, мне надо будет куда-нибудь уехать подальше.

– За границу?

– В Украину или в нашу глубинку. Надо отсидеться и подумать, как действовать дальше. Ты можешь не ждать меня, я не хочу, чтобы ты страдала из-за меня.