Текст книги "Тёмное вино. Властелин мира. Графоман. Романы"

17 глава

Маша сидела за своим столом в приёмной Антона и переписывалась в социальной сети с настойчивым поклонником, предлагавшим удовлетворить её самыми изощрёнными способами.

Вошёл Антон, державший в одной руке портфель; через левую руку он перекинул кашемировое пальто.

– Маш, сейчас возможно подойдёт Пыляева. Пропусти, – распорядился он и прошёл в свой кабинет.

Татьяна пришла через двадцать минут.

– Садись, Тань.

Антон вышел из-за стола и сам выдвинул стул для Пыляевой. Татьяна села. Антон вернулся в своё кресло.

– Что-нибудь решается по моим вопросам? – Татьяна чуть улыбнулась.

Антон также немного улыбнулся.

– Конечно, – сказал он. – Решается.

– Каким образом?

– Скоро будет создана комиссия, которая и решит всё.

– Здорово.

– Да.

– И Огурцов всё это разрешит?

– А куда он денется? Ты сегодня прекрасно выглядишь?

– Не может быть, у меня мешки под глазами, я не выспалась.

– Тебе идёт лёгкая невыспанность.

– Вы лукавите, Антон Игоревич.

– Нет, я говорю от чистого сердца.

– Что ж, тогда остаётся только ожидать создания комиссии.

– Да.

– Меня включат в состав комиссии?

– Я похлопочу об этом.

– Спасибо.

Они просидели немного молча, глядя друг на друга, потом Татьяна сказала:

– Ну, я пойду?

– Тань, подожди. У меня к тебе дело важное.

– Очень интересно.

– Мне нужен один сотрудник наш для поручения ему очень ответственной и секретной работы; да я не знаю, на кого можно было бы положиться. Ты лучше знаешь наших ребят. Посоветуй кого-нибудь.

– Мне трудно вот так вот кого-то посоветовать, не подумав основательно.

– Может, Ежов?

– Ежов? Он очень скрытный, сам себе на уме; но мне кажется он очень умный.

– А Шахматов?

– Шахматов – шутник, но он очень честный, как мне кажется. Я с ним очень дружу.

– А Плотников Данила?

– Он мне не нравится.

– Почему же?

– Легкомысленный, эгоист. Он очень амбициозный и любит деньги. Я так думаю, хотя может быть, я не права.

– Да, очень неприятный тип. Ладно, Тань, спасибо. Ещё встретимся и поговорим. Обязательно.

– Спасибо за помощь, Антон Игоревич.

– Пока не за что, Танюш.

Татьяна ушла.

Антон включил громкую связь на телефоне и связался с секретарём:

– Маш, вызови мне Плотникова, пожалуйста.

В кабинет вошёл Плотников. Это был крепко сложенный с правильными чертами лицами шатен. У него был прямой несколько выдающийся вперёд нос и надменный взгляд карих глаз. Волосы его лежали неровно и были зачёсаны на бок. Ему было двадцать семь лет. Он стал у двери, держа руки в карманах чёрных слегка помятых брюк.

– Садись, Данила, – предложил ему Антон.

Плотников сел на стул напротив него.

– Хочешь подзаработать, Данила? – сразу перешёл к делу Антон.

Данила подумал немного, потом спросил:

– А что нужно делать?

– Моему другу нужен помощник. Друг – бизнесмен. Тебе надо будет стать кем-то вроде посредника. Ты будешь встречаться с клиентами и заключать договора. Тебе нигде не надо будет ставить свои подписи, в бумагах уже будут стоять подписи этого друга. Клиенты будут ставить свои подписи, а ты будешь ставить печать.

– Серьёзный бизнес?

– Продажа земельных участков.

– Ого.

– Да.

– А как я буду встречаться с клиентами? Где? Здесь? Это наверно нельзя.

– Я тебе оформлю служебную командировку.

– Лихо. А сколько я буду получать?

– Я думаю неплохо. Ты согласен?

– Это же не совсем законно?

– Смотри сам. Я могу найти другого человека, и мы будем считать, что этого разговора не было.

– Я согласен, но я могу рассчитывать впоследствии на получение каких-то бонусов по службе? Или же какое-то продвижение в этом бизнесе?

– Как сработаемся, Данила? Всё зависит от тебя. У тебя есть шанс проявить себя.

На следующий день ближе к концу рабочего дня Антона вызвал к себе Огурцов. Огурцов любил темноту. Его окна были частично закрыты шторами. Он сидел, сильно откинувшись назад, в большом вращающемся кресле. Антон положил перед собой раскрытый блокнот и ручку. Он сидел у стола приставленного торцом к столу начальника отдела боком к шефу.

– Антон, мне надоела эта Пыляева. Она постоянно суёт свой курносый носик туда, куда не надо. Мне сказали, что она часто ходит к тебе. Зачем? – у Огурцова был загробный голос и сам он был похож на воскресшего мертвеца из плохого голливудского фильма.

– Да, всё какие-то петиции с подписями показывала. Я не вникал.

– Не вникал? В это трудно поверить.

– Там, как я понял дело в якобы незаконном избавлении от имущества нашим министерством. Я полагаю это не моя забота.

– Ты умница. Почему ты ей не объяснил, что ей не следует копаться в этом?

– Она не такая, как мы.

– Это ты верно заметил. Что же с ней делать? Уволить?

– Почему бы нет.

– Это очень просто. Но она же ещё больше разозлиться, и у неё есть поддержка; кто-то же ставил подписи в её дурацких бумажках.

– Сложный человек.

– Надо её изменить как-то. Может быть, у неё проблемы в личной жизни. Ей нужен хороший любовник, чтобы она переключилась с работы в другое русло. Я уверен, она ещё не постигла все тонкости радостей жизни. Говорят, что ты Антон – офигительный ходок.

– Я?

– Не скромничай.

– Это такое дело…

– Соблазни её, соблазни, разврати, сделай её своей игрушкой и рабыней.

– Это было бы слишком жестоко.

– Она сама захотела играть в жестокие игры.

– Она видимо слишком наивна и не понимает во что играет.

– Всё она понимает.

– Я не могу.

– Почему?

– Я же могу в итоге пострадать от всего этого. Если она поймёт, зачем всё это будет сделано? Мало ли что она выкинет?

– Разумно. Что же с ней делать?

– Надо будет её вывести как-то помягче из всех этих дел, в которые она влезла.

– Помягче? Ну-ну. Тогда тебе задание – придумай, как от неё избавиться.

– Хорошо.

– У меня к тебе ещё одно дело. Скоро будут проходить госзакупки. Надо будет купить всякой канцелярской всячины и будет ещё статья расходов на сувениры. На это будет выделено на наш отдел четыре миллиона рублей. Улавливаешь ход моих мыслей?

– И какой процент нужно освоить?

– Миллиона три будет нормально.

– Трудно будет уложиться.

– Надо постараться.

18 глава

Никита Сорокин жил на конспиративной квартире, о которой знали только Дмитрий Борцов и двое его друзей оперативников. С Данилой Плотниковым Никита встречался в разных дворах, которые находились в нескольких кварталах от дома, где он прятался. Антон первый раз пожаловал в гости к другу в эту квартиру. Он пришёл вместе с Борцовым. Квартира была старая, но чистая. Антон и Борцов повесили верхнюю одежду на вешалки в прихожей и прошли на кухню. На подоконнике стояла литровая стеклянная банка наполненная бычками – Никита много курил. Голубоватые обои на кухне в некоторых местах пожелтели. Никита разлил в кружки чай. Уселись за стол.

– Дима кое-что узнал, – начал разговор Антон.

– Скорее всего, угрозы в твой адрес исходят от компании «Страна грёз», – сказал Борцов.

– Кто это такие? – спросил Сорокин.

– Очень крупная компания, это динозавры на рынке продажи земельных участков и строительстве домов, – пояснил Борцов.

– Монополисты. Акулы бизнеса, пожирающие мелкую рыбёшку. – Никита громко отхлебнул чай.

– Странно, почему от них не поступает никаких предложений? – Антон ждал, когда остынет его чай.

– Например? – попросил уточнить Никита.

– Отказаться от нашего бизнеса за определённую сумму. Ведь не абсолютные же они монстры, готовые на всё.

– Мы про них ничего не знаем, – сказал Никита. – Жалко терять этот бизнес. Хорошо остался хотя бы ресторан. Как там мои девочки? Сколько я ещё буду тут сидеть?

– Пока опасность совсем не минует, – сказал Антон.

– А когда она минует? – в голосе Никиты слышались нотки отчаяния.

– Никита, мы можем выбросить белый флаг и отказаться от этого бизнеса. Я готов к этому, а ты? – предложил Антон

– Пока нет. Давай пока поборемся, – сказал Никита. – Давай что-нибудь придумаем. Мы будем дураками, если уйдём из этого бизнеса.

– Хорошо будем думать. Ты не думал о том, что если нас хотят уничтожить, то сохраняется угроза сотрудникам фирмы? – спросил друга Антон.

– Кому именно, у меня в фирме официально числятся три сотрудника, это мелочь. Они не будут об них мараться.

– Может быть. А Плотников?

– Он нам даже не друг.

Антон вошёл в приёмную Огурцова. Секретарша Огурцова бывшая фотомодель Катя поправила очки, оторвала взгляд от компьютера и сказала:

– Проходите, Антон Игоревич, Григорий Николаевич ждёт вас.

Огурцов читал популярный жёлтый еженедельник. На первой его странице красовались лица известных людей и скандальные названия статей. Огурцов положил еженедельник на стол. Антон сел на стул напротив него.

– У меня, Григорий Николаевич, к вам очень важное дело.

– Слушаю.

– Мне нужно срочно познакомиться с кем-нибудь, кто занимается землёй.

– Это другое министерство, Антоша.

– Я понимаю. А что, если мне познакомиться с кем-нибудь, кто занимается такими вопросами в Государственной Думе?

– Как ты себе это представляешь? Где я, а где Государственная дума?

– В Думе же есть какой-нибудь комитет, который работает по нашему министерству; значит, есть комитет, который занимается землёй.

– И?

– И через депутата или депутатов, связанного с нашим министерством, можно выйти на какого-нибудь депутата, работающего в комитете, занимающимся землёй.

– Ты, как-то всё очень сложно объясняешь.

– Вот.

Антон достал из внутреннего кармана пиджака конверт и положил его перед Огурцовым.

– Тут пятнаха.

В конверте лежали пятнадцать тысяч долларов.

Огурцов аккуратно бросил конверт в ящик стола, подумал, пошевелил пальцами перед собой, потом вспомнил:

– А ведь я знаю одного депутата. Надо будет ему позвонить.

На двух столиках лежали шесть стопок книг. Известный депутат Илья Мясников стоял за стопками с микрофоном и что-то говорил. Его плохо слушали. Мясников устроил презентацию своей книги «Как вывести Россию из кризиса», которую написали два научных сотрудника и один аспирант. Имена настоящих авторов должны были остаться неизвестными, чтобы они молчали, Мясников каждому заплатил по восемьсот долларов. Презентация проходила в закрытом клубе, куда вход был позволен только членам клуба по специальным карточкам. Для гостей клуба выписывались специальные приглашения. Так в это место попал Антон. Книги раздавались на халяву, и кто-то брал сразу три или четыре книги, сколько не тяжело было нести до машины. В большом зале, отделанном цветами белым и золотисто-жёлтым, установили десять столиков с закуской, минералкой и шампанским, к которым были приставлены большие диваны буквой «г». Антон сидел рядом с депутатом Андреем Хлопковым. Хлопкову было сорок восемь лет. У него была лысая, как бильярдный шар голова и серые недоверчивые глаза. Черты лица его были просты, как у крестьянина. На нём был дорогой итальянский костюм и рубашка с тёмным галстуком. Хлопков держал в руке бокал с шампанским, такой же бокал был в руке Антона. На Хлопкова Антон вышел через депутата, с которым был знаком Огурцов. Хлопков работал в комитете, занимающимся земельными вопросами. Антон изложил суть проблемы депутату. Хлопков отпил немного шампанского, прищурил глаза и спросил:

– Я вашу проблему, молодой человек, понял. Теперь, мне хотелось бы знать, что я со всего этого буду иметь?

Антон полез во внутренний карман пиджака за конвертом с двадцатью тысячами долларов. Хлопков быстро остановил его, положив свою правую руку на локоть Антона.

– Не тут. Ты с ума сошёл? Здесь собралось цивилизованное общество. Здесь так не принято.

– Извините.

– Да, что уж там. Молодость она и есть молодость.

– Это ещё не всё. Мы на вас забиваем двойной участок и строим на свои средства вам дом по вашему плану.

– У меня уже есть один дом в Подмосковье и ещё один в Краснодарском крае.

Хлопков допил шампанское и закусил оливкой.

– Ещё один дом – разве это плохо? – рассудил он.

– Мы ещё хотим приобрести несколько земельных наделов в Подмосковье под строительство коттеджей, – сказал Антон.

– Это уже очень интересно.

– Вы, разумеется, будете в доле.

– «Страна грёз», «Страна грёз» – это же крупные акулы.

– Верно.

– С ними контачит Валерка Несунов из нашего комитета. Они ему, мне думается, не хило отстёгивают. А давай я поговорю с Валеркой и через него надавлю на них. Нечего давить средний и малый бизнес. Правильно я говорю? И на акул найдутся другие хищники.

– Это будет великолепно. Предлагаю за это выпить.

Машина Антона стояла на автостоянке около большого торгового центра. Время было обеденное. Был март, и в Москве уже было мало снега. К машине подошёл Плотников, открыл дверцу и сел рядом с Антоном. Плотников был в новом модном сером пальто с меховым воротником. Он бросил на колени кейс.

– Здорово, ты какой-то серьёзный, – заметил Антон и пожал руку своему подчинённому.

– Здорово. Будешь серьёзным, если походишь с такой суммой по Москве.

Плотников открыл кейс полный пачек русских денег.

– Здесь три миллиона, – сказал он.

Это были откаты с госзакупок. По факту Плотников умудрился потратить на все закупки даже не миллион, а восемьсот пятьдесят тысяч рублей. В процессе договора, об откатах и реальных платежах ушлый клерк ухитрился прикарманить сто пятьдесят тысяч рублей.

– Возьми отсюда триста штук – это твоя доля, – сказал Антон.

Плотников взял то, что ему полагалось.

– Как дела идут на рынке недвижимости? – поинтересовался Антон.

– Работаю с двумя клиентами. Один из них уже точно созрел для покупки.

– Скоро наши проблемы будут решены в этом бизнесе, и Никите не надо будет прятаться.

– Моя помощь уже не понадобиться?

– Ты очень нам помог. В любом случае ты ещё нам понадобишься. Если ты сам, разумеется, хочешь с нами сотрудничать.

– Да. Хочу. Мне понравилось.

– Скоро тебя придётся «вызывать из командировки». Готов к серым чиновничьим будням?

– Отвык уже.

– Ничего. Жизнь у нас ещё впереди будет очень интересная.

– Пожалуй.

– Ладно, надо отвезти кейс. Я тебе сегодня позвоню ещё.

Плотников вышел из машины.

Антон поехал в министерство.

Обеденное время закончилось сорок минут назад. Антон приехал на работу. Он поднимался в лифте с кейсом в руке. Зазвонил сотовый телефон. Это была Нина.

– Привет, – у неё был бодрый голос.

– Привет.

– Почему не звонишь?

– Я звонил.

– Три недели назад?

– Да. Ты не брала трубку.

– У меня было плохое настроение.

– Сейчас оно хорошее?

– Да.

– С чем это связано?

– Очень рада слышать твой голос.

– Неужели?

– Я поняла, что мне тебя очень не хватает, и с этим нужно что-то делать.

– Что же?

– Я вечером приеду к тебе. Что ты молчишь?

– Это так неожиданно.

– Я вела себя, как полная дура. Прости меня.

– Странно это от тебя слышать.

– Я очень соскучилась по тебе.

– Я тоже скучал.

– Скучал?

– Скучал.

– Какой же ты вредный.

Двери лифта открылись, и Антон вышел в коридор.

– Нин, хорошо я жду тебя. У меня ещё много важных дел, – сказал он. – Всё. Целую.

– И я целую.

19 глава

Прошли месяцы. В ноябре Антон и Нина полетели отдыхать в юго-восточную Азию. Они сняли бунгало на острове рядом с пляжем.

Был вечер. Небо было цвета бирюзы. Тёмные волны океана бились о берег. Никто не купался. Нина лежала на шезлонге. Антон наблюдал за ней, стоя на крыльце бунгало. Докурив сигарету и, смяв бычок в пепельнице, он направился к Нине. Он сел на шезлонг, установленный рядом с шезлонгом, на котором лежала Нина. Глаза её закрывали солнцезащитные очки.

– Уже солнца нет, а ты всё лежишь тут, – проворчал Антон.

– И что?

– Пойдём в бар.

– Что там хорошего? Опять пить? Ты – алкоголик.

– Что хорошего в таком вот лежании?

– Ничего ты не понимаешь. Воздух, океан, аура.

– Я так не могу. Я привык что-нибудь делать.

Близко к воде подошла молодая пара, разговаривающая на немецком языке. Парень и девушка стали на мокрый песок, и тёплая вода волн омывала их стопы.

Спустя час Антон и Нина пошли в город. Они шли по тесной улице, держась за руки. Посредине улицы справа было большое открытое кафе. Антон и Нина заняли свободный столик. Сделали заказ. Официант принёс кальян, два бокала пива и закуску.

– Здесь совсем не слышно русской речи, – заметил Антон. – За три дня мы не встретили ни одного русского.

– И хорошо, – сказала Нина.

– Почему?

– Я здесь отдыхаю от России.

– А я просто отдыхаю.

– Ты квасной патриот.

– Нет.

– Да.

– Ты мечтательница. Чем тебе Россия не угодила? Ты думаешь, здесь, или даже в Штатах или в Европе нищих и убогих меньше, чем у нас.

– Люди тут другие.

– Ещё хуже: готовы друг другу глотку перегрызть за сотню баксов.

– Они активнее, а в России одни лентяи.

– Не могу понять, чем тебе Россия не угодила. Ты вкусно ешь, живёшь в уюте. Чего тебе ещё не хватает?

– У нас не уютно. Давай уедем.

– Куда?

– В другую страну.

– Например?

– Можно здесь остановиться.

– А на что мы тут будем жить?

– Отложим денег. Здесь заработаем.

– Как ты себе это представляешь?

– Ты же как-то зарабатываешь.

– А как я зарабатываю?

– Я предполагаю, основной у тебя доход идёт не от чистой зарплаты. Ты ещё занимаешься консультированием фирм, как ты говорил, и за это тебе хорошо платят.

– А кого я здесь буду консультировать? И здесь я никогда не стану чиновником.

– Ты так любишь власть?

– Не знаю. Я люблю, когда у меня есть какая-то цель.

На другой день был сильный дождь. Антон и Нина стояли на просторной веранде кафе, рядом с пляжем. Здесь часто собирались люди, снимающие бунгало рядом с пляжем. Ветер качал высокие пальмы. По дорожке за верандой сновали люди с зонтами. Нина курила тонкую сигарету, опершись плечом о деревянный столб веранды. На неё летели капли воды с улицы. Антон стоял позади неё. В двух метрах от них стояла пара. Мужчина, которому было видно уже сорок и женщина явно моложе его. Они говорили по-итальянски. Мужчина постоянно повышал голос. Вскоре они ушли. Нина затушила сигарету и бросила её в урну.

– Он любит один прогуливаться по вечерам и даже ночью, – сказала она. Она знала итальянский язык.

– Они муж и жена кажется, – предположил Антон.

– Да. Ей это не нравится.

– Что ей мешает развестись с ним?

– Она зависит от него.

– А гордость?

– Это смешно.

– За деньги всё можно стерпеть.

– Не знаю. Если мы будем вместе, я буду тоже зависеть от тебя. И ты тоже возможно будешь этим пользоваться.

– Зависимость взаимная. У нас. Я ведь тоже от тебя завишу.

– Интересно. Давай расскажи, как ты от меня зависишь, дорогой?

– Давай не будем углубляться в это, ты и так всё прекрасно поняла. Пошли отсюда.

Наступила ночь. Нина лежала головой на груди Антона. Они укрылись лёгкой простынёй. На тумбочке горел жёлтый светильник. Нина подняла голову и посмотрела в глаза Антону.

– Спи, – сказал он.

– Не хочу.

– Проказница.

– Ты таких любишь.

– Такую.

– Врёшь.

– Прекрати.

– Ты видел… здесь ходят такие женщины…

– Какие?

– Ну…

– Местные?

– В основном наверно да…

– И что?

– Они продают себя.

– Зачем я должен на них заглядываться, если у меня есть ты.

– Давай ты купишь одну такую.

– Ты с ума сошла!

– Ты с ней займёшься сексом, а я буду смотреть на вас. Это не будет считаться изменой.

– Ты сумасшедшая!

– Это же моя идея.

– Провокатор.

– Нет! Я серьёзно!

– Мерзавка ты! Всё, спать!

Прошло ещё два дня. Солнце опускалось к горизонту между сизой полосой неба и тёмной линией океана. Где-то противно прокричал попугай. Антон и Нина прогуливались по пляжу. Они шли по мокрому песку. Волны доходили до их ног и снова откатывались назад. Нина шла впереди. На ней была серо-красно-белая рубашка в мелкую клетку и светлые шорты. Антон был в серых шортах и чёрной рубашке с коротким рукавом. Навстречу прошла семейная пара: большой мужчина и женщина ниже и худее его, между ним шёл малыш и держал родителей за руки. В океан зашли два сёрфингиста с досками. Антон и Нина прошли к небольшому лесочку в конце пляжа. Здесь росли пальмы, а за ними начиналась скала из жёлтого морщинистого камня. Рядом никого не было. Антон крепко зажал Нину за пальмой в свои объятия и поцеловал в губы. Нина ответно охотно целовала губы Антона. Антон пальцами слегка сжал на затылке её волосы, так что она чуть томно простонала.

Обратно к бунгало они шли, взявшись за руки.

– Так будет всегда? – спросила Нина.

– Конечно, нет, – сказал Антон. – В жизни нет ничего постоянного; но я буду стараться, чтобы так было, как можно чаще.

20 глава

Наступил 2012 год.

На такси Антон подъехал к высокому зданию с большими затемнёнными окнами. Около входа курили два человека в чёрном. Расплатившись с таксистом, Антон вышел из машины и направился ко входу в здание.

Холл был отделан камнем и мрамором. На потолке висели огромные хрустальные люстры. В каменных кадках росли диковинные растения. Слева бил небольшой фонтан. Людей было мало. Антон заметил только двух человек и трёх зевающих секьюрити в пиджаках и галстуках с рациями на входе.

Антон был одет в бежевый пиджак белую рубашку и джинсы.

Лифт был свободен.

На лифте Антон поднялся на самый верхний этаж.

Весь последний этаж представлял собой открытое пространство. Здесь были бар, небольшая сцена, на которые выступали известные артисты, столики, занятые почтенной публикой. На отдельной сцене танцевали танцоры. Верх представлял собой стеклянный купол. Антон поднял голову. В ночном небе ярко светили звёзды.

Антон пошёл вправо к столикам. За круглым столиком сидел Хлопков. Он был один. Увидев Антона, он поднялся, поприветствовал его и приобнял.

– Я взял вискаря, – сказал Хлопков.

Антон и так это уже заметил, рядом с квадратной бутылкой виски стояло ведёрко со льдом, а также тарелка с бутербродами и нарезанными дольками фруктами.

– Давай же хлопнем, – предложил Хлопков.

Они выпили по бокалу виски.

– Красиво тут, – заметил Антон.

– Да. Выше только звёзды. Ты чувствуешь?

– Что?

– Особый вкус жизни. Уровень.

– Да.

– Дойти, точнее поднявшись до такого уровня, уже становится очень страшно опуститься снова вниз. Многие боятся в этом признаваться, а я не боюсь. Мне до фонаря. И ведь знаешь, что самое важное, в чём никто никогда не признается? В том, что ты готов на всё, даже пойти на преступление; лишь бы остаться в этом мире, на этой высоте.

– Это суровая правда жизни.

– Именно. Здесь не место идеалистам и романтикам.

– Тут много свободных девушек.

– Шлюхи.

– Как? Настоящие проститутки?

– Не знаю. Я тут ещё никого не снимал. Может быть, фотомодели, которые ищут себе кошельки. У меня уже есть две такие куколки плюс жена. Не хочешь себе завести любовницу?

– Пока нет.

– Давай ещё выпьем.

Выпили ещё.

– Ты странный, Антон, я думал ты бабник, – заметил Хлопков.

– Я сам иногда не пойму, кто я; ни то что: бабник я или нет.

– Это всё глупости, философствование, самокопание. Это от большого ума. Здесь этому не место. Ты ловок, Антон, и хитёр, развивайся в этом направлении и всё у тебя получится.

– Никита стал какой-то странный.

– Ты тоже это заметил?

– Да. А вы, что об этом думаете?

– Не знаю.

– У меня есть опасения, что он подсел на наркотики.

– Вряд ли. Может быть, парень словил звёздочку. У него хорошо идут дела в бизнесе. Это талант, друг. Нам нельзя его далеко от себя отпускать. И этот Данила Плотников тоже я смотрю, везде успевает.

– Тот ещё подонок, я его вытащил из грязи в князи из своей конторы.

– Ну, ты поаккуратней с такими определениями – «подонок»; узнает ещё обидится.

– Пускай. Я не лучше его.

– Никита сейчас работает над амбициозным проектом: будет разрабатывать план постройки коттеджных поселков в красивых местах Тульской и Калужской областей.

– Об этом он мне ничего ещё не рассказывал. Я в последнее время его редко вижу.

Они просидели за разговорами так ещё с полчаса. Потом Хлопков предложил:

– Пойдём, я тебе покажу балкон. С него открывается охренительный вид на ночную Москву.

Они встали из-за стола, и пошли к балкону. На длиннющем балконе было много людей: пары и группы. Одна дама стояла одна. Она смотрела вниз и пила шампанское из бокала. У неё была замысловатая причёска русых волос и короткое платье с блёстками. Балкон был застеклён. Женщина дула на стекло и от её дыхания образовалось что-то вроде серого пятна. За окном валил снег. Город весь горел электрическими огнями.

– Видишь. – Хлопков указал Антону на одинокую женщину.

– Ты её знаешь?

– Это Мария Виноградова – один металлургический завод, свинцовый и вольфрамовый рудники. Сколько ты думаешь ей лет?

– Сорок?

– Побольше. Современная медицина творит чудеса. Ты бы ей понравился.

– С чего ты решил?

– У тебя интеллигентное лицо. Бабы-дуры любят таких. Не все конечно, но она мне кажется из тех, кому такие, как ты, нравятся.

– Хорошо, что рудники не урановые.

– Да хоть бы и урановые.

– Я и так не беден. Мне её миллионы не нужны.

– Дурак, можешь стать миллионером.

– Я подумаю над этим. Пойду, прогуляюсь один.

Антон прошёлся к лифту, потом к сцене. Пел артист, который ему не нравился. Антон пошёл к своему столику. Мимо него к бару прошла красивая девушка в жёлтом платье. Антон смотрел ей вслед. Фигура девушки была идеальной, будто её нарисовал художник – тонкий эстет. Под дорогой блестящей плотно облегающей ягодицы тканью и выше Антон не приметил никаких выпуклостей. Неужели она была без трусиков? Девушка остановилась, что-то поискала в сумочке, поправила светло-русые локоны, падающие на правое плечо, и быстро повернула голову в сторону Антона, поймав его изучающий взгляд. Антон отвернулся в сторону и засунул руки в карманы джинсов. Боковым зрением Антон заметил, что девушка улыбнулась. Он подождал, пока она не направилась к бару. Она стала у барной стойки. Антон изучал её на расстоянии. Что у неё в голове? Особняки, тачки, шубы, золото, бабки? А может быть, она учится на философском факультете? Она приехала из глухой провинции, и жизнь её заставила вести блядский образ жизни? Можно с ней познакомиться и просто с ней поболтать. Что в этом такого? Во внутреннем кармане зазвонил мобильный телефон. Это была Нина.

– Да, мой розовый лепесточек, – ответил Антон.

– Чем ты там занимаешься? Когда закончится твоя встреча с важными людьми?

– Через час, скорее всего, а может быть и позже. Тут всё развивается очень непредсказуемо.

– Ты меня пугаешь.

– Я постараюсь вырваться поскорее.

– Обещаешь?

– Обещаю. Всё целую, меня уже зовут. Я позвоню, когда всё закончится.

Огурцов проводил совещание в своём кабинете. За столом, приставленном к его столу торцом, сидели с обеих сторон четырнадцать сотрудников отдела. Ближе всех к шефу сидел Антон – по правую от него руку. Антон вертел в пальцах авторучку. Огурцов говорил:

– Итак, какой я хочу подвести итог ко всему вышесказанному? Ребята, каждый должен делать честно свою работу. Я хочу подчеркнуть слово честно. Кто-то, может быть, думает, что мы тут ерундой занимаемся. Зачем такому большому министерству ещё отдел информации и связи с общественностью? Зачем нам вообще нужна связь с общественностью? Кто-нибудь из вас может дать ответ на этот очень простой вопрос? Ну? Есть желающие сказать что-то? Может быть, Таня Пыляева что-то хочет сказать?

Пыляева открыла рот, но тут же его закрыла – сказать ей было нечего.

– Ещё кто-то? – вновь обратился к подчинённым Огурцов.

В ответ молчание и ёрзание на стульях.

– Может быть, ты, Антон? – обратился он к Антону.

– Я? – Антон положил ручку перед собой. – Зачем нужен наш отдел? Это должен знать каждый наш сотрудник. Наш отдел выполняет необходимую функцию в нашем министерстве, и его работа имеет важнейшее значение в связи транспортной системы нашей страны и простых граждан. Наш отдел отражает не только интересы нашего государства, но в то же время стоит на твёрдой позиции защиты наших граждан в сфере ими использования всех видов транспорта. Открытие новых дорог, трасс, линий метрополитена, железных дорог – наш долг своевременно доносить об этом информацию до граждан. Также мы предупреждаем наших граждан о мерах безопасности, которые нужно предпринимать в экстренных случаях, которые могут произойти во время использования того или иного транспортного средства. Вот, пожалуйста, не полный, но основной перечень функций нашего отдела.

Огурцов покачал головой.

– Молодец, Антон, – сказал он. – А вы. Вы запомнили? Кто-нибудь записывал? Нет. Зря. Я это ещё потом спрошу с каждого. Всё, все свободны.

Все начали расходиться. Антон встал из-за стола.

– Задержись, Антош, – попросил Огурцов.

Сотрудники отдела ушли. Антон сел на стул.

– Как это ты? Готовился? – спросил Огурцов.

– Нет. Так всплыло что-то из памяти. Я это читал когда-то в уставе нашего отдела.

– Поразительно, никто не читает наш устав. Какое свинство. Я сам давно его не читал.

– Так везде у нас – система.

– Эх. А что мы можем с тобой сделать, Антон? Да ничего. Не мы стоим у руля государства. Я тебя вот о чём хотел спросить, что ты там предпринимаешь с Пыляевой?

– Она заказала статью в одном популярном еженедельнике о продаже санаториев. Я дал денег одному редактору этого еженедельника и статья не прошла. Она хотела напечататься ещё в одной газете. Я заплатил журналисту, который писал статью и он написал запутанный непонятный текст.

– Антон, ты тратишь свои деньги на это!? Ты с ума сошёл!?

– А что я должен сделать?

– Уволить её надо.

– Не за что.

– Всё равно ты слишком гуманен с ней.

– Что же мне убить её?

– Нет. Этого я не предлагаю, но всё равно надо быть жёстче.