Текст книги "Троецарствие. Герцог"

Глава 91

С наступлением вечера влажная духота, которую я на удивление хорошо переносил, отступила. Солдаты, изнуренные муштрой, отправились к своим палаткам – варить пищу и готовиться ко сну. Я, в принципе, тоже планировал заняться чем-то подобным. С той лишь разницей, что еду мне уже приготовили, а спать… спать мне еще долго не светило.

Сейчас, наверное, подумали про важные обязанности главы фракции, да? Подписание указов, награждение виноватых и наказание невиновных? Ну, или там – дипломатическую переписку на худой конец? Все мимо. В походе жизнь простого китайского Стратега была проста и, можно даже сказать, безмятежна.

Гоняй себе новобранцев, присматривай за ветеранами, слушай советников, занимайся собой. В смысле, качай тело и ци постоянными упражнениями. Питайся еще хорошо, да. А вечерами, когда слуги, запалив ночные фонари, удалялись, а заранее проинструктированная охрана вип-лица у шатра делала каменные лица…

– Вы сегодня так долго, мой господин?!

В голосе госпожи Чэн Юэлян отчетливо слышалось нетерпение. Тонкой ноткой, спрятанной среди воркующего бархата мурлыкающей кошки. Распробовавшая отдельные аспекты семейной жизни девушка старалась по максимуму использовать каждую ночь, чтобы научиться чему-то новому и пройтись по уже изученному материалу.

И главное, не сказать, что я был таким опытным любовником. Что там того опыта – несколько интрижек в студенческие годы, оказавшейся неудачной женитьба плюс некоторый объем (всего-то пара десятков гигабайт!) увлекательной теории, почерпнутой из интернета. Но! Это по меркам моего просвещенного двадцать первого века. Здесь же, в Китае конца второго, секс не то чтобы табуировался – просто оставался за скобками.

О нем не говорили. То есть разудалые гусары, вроде моего Пирата, и вообще мужчины, особенно накидавшись сливового вина, сплетничали. Но очень общими фразами, намеками и высокохудожественными образами. Типа – с этой низко висящей ветви плод сорвал бы любой! Ну и я не прошел мимо!

Справочная литература тоже имелась. Трактаты – как же, блин, без них. То есть книги, понимаете? Некоторые даже с рисунками. Первые были полны иносказаний, и там без пояснительной бригады можно было всерьез запутаться. Вторые представляли собой застенчиво прорисованные контуры, в которых при должном воображении действительно можно было угадать девичий стан или, например, грудь с задорно торчащим соском.

Другими словами, техническая сторона данного вопроса в этом мире-времени была раскрыта на троечку. И в моем лице Юлька нашла весьма толкового учителя. Сперва, конечно, у нас было очень много сцен со стыдливо опущенными глазами, горящими щеками и тонкими пальчиками, вцепившимися в ткань одежды. А потом… как-то пошло дело! И до того пошло, что меня порой посещали мысли – нечасто, но бывало! – чтобы завести себе еще один шатер. Где можно иногда, чисто разнообразия ради, лечь спать сразу.

– Такая у нас, Стратегов, доля! – провозгласил я пафосно.

Неуловимая тень скользнула с постели мне за спину. Пальцы пробежались по спине, по шее, нырнули под верхний халат.

– Мой господин утомлен дневными трудами, – уха коснулись горячие губы. – Позвольте мне позаботиться о вас!

Оказавшаяся очень талантливой ученицей Юлька часто начинала именно с этой игры. Такая вся из себя раболепная китайская жена, единственная цель которой – служить своему супругу. Но вот эти ее интонации, голос, полный нескрываемого возбуждения, невесомые ласки – черт! Я порой из халата выпрыгивал, чтобы побыстрее начать. Но нет! Моя принцесса уже знала толк в этих делах.

Одежда с меня была медленно снята. Пропитанная ароматическими маслами влажная ткань прошлась по шее, по спине и груди. Спустилась ниже, к животу…

– Юэ!..

В такие моменты, полагаю, любой нормальный мужчина выглядит забавно. В смысле – вот я весь из себя полководец, четко очерченная линия скул, сурово сжатые губы и полный мудрости взгляд. Картины пиши просто и рассылай потом по музеям для поднятия боевого духа! Еще по рекрутским центра – стань пикинером, спаси Хань!

И всего несколько минут в компании с любимой женщиной делают из этого образцового альфа-самца кусок сырого теста. Из которого тонкие пальчики лепят все, что их хозяйке угодно.

А еще этот вот стон – Юэ! – ну что это такое?! Беспомощный! Так себя ведут победители по жизни, а? Подобный скале, которую не склонит никакой, даже самый яростный ветер, я пришел в этот мир доминировать и повелевать! Но как, черт возьми, сделать это, когда ее руки и губы заставляют меня учащенно дышать и вздрагивать?

Впрочем, когда двое становятся одним, никого не интересует, как это выглядит со стороны.

Спустя… не знаю сколько времени, мокрый, с лицом, на котором застыло выражение обожравшегося сливками кота, я бездумно смотрел на сходящиеся потолочные стропила шатра и… Да никаких «и», если честно! Просто лежал и смотрел.

В ухо что-то нежно мурлыкала Юлька – не знаю, я ни слова не мог разобрать, да и не вслушивался, если честно. Может, она про наши акробатические этюды сейчас говорила, а может – женщина же! – предлагала потолок в шатре покрыть тканью другого цвета.

И такая полнота на меня вдруг свалилась! Вот прямо с неба, сквозь ткань, сквозь стропила! Я лежал и понимал – не думал, а именно понимал, – что нахожусь на своем месте. В паре тысячелетий по временной шкале и в десятке тысяч километров от того места, где родился – а дома! Впереди у меня битвы, за плечом – верные друзья, а рядом – прекраснейшая из женщин! И как-то вот пофиг, что я сам при этом китаец.

С тем я и вырубился. Знаю – некрасиво. Дама, возможно, желала поговорить. Но против естества не попрешь! На пике такого абсолютного умиротворения и счастья попросту невозможно удержаться в реальности и не заснуть.

– Ты бы улыбочку эту с лица стер! – насмешливо проговорил вдруг до боли знакомый, но уже очень давно не слышимый голос.

Я открыл глаза. Нет, неправильно – они и не были закрыты. Я – или моя проекция, неважно – находился сейчас в до боли знакомом месте. В нигде и в никогда. Никогде – у кого я это слово, кстати, встречал? Очень точно определяет временно-пространственные координаты, в которых я находился. Астральный или духовный мир, где раньше я частенько встречался с Милосердной Тысячеликой Богиней по имени Гуаньинь.

– Вот с чего бы? – ворчливо отозвался я. – Имею право, знаешь ли, быть счастливым в браке.

Серебряные колокольчики смеха раздались сразу со всех сторон. Богиня, только что выглядящая как почтенная матрона, мать и хозяйка, вдруг превратилась в смешливую девчонку с веером в руке. Обошла меня по кругу, оценивающе оглядывая. Я вдруг вспомнил, что попал сюда без одежды, и тоже бросил взгляд вниз. Все было в порядке – на мне был вполне себе строгий, можно даже сказать, официальный костюм Стратега.

– Давно не виделись, Алексей, – произнесла девушка. – Скучал?

В ответ я пожал плечами.

– Знаешь, если честно, не до того было. Все эти сражения, марши, управление фракцией. Так что, если честно говорить, нет. Не скучал. Даже, признаться, не вспоминал. Не обидел?

– Вовсе нет.

Какая-то она сегодня приветливая и необидчивая. Не к добру это, ох не к добру. Мы с ней, конечно, здорово поработали над отношениями, она перестала считать меня бессловесным рабом, а я ее – бездушной сукой. Но все равно ощущалось неравенство. Ну, типа, она всемогущая богиня, я смертный человек. Разные уровни. А тут она прямо из кожи лезет, чтобы показать свое расположение.

Последний раз так было, когда она меня в сеттинг «Троецарствия» зазывала. Будет круто, говорила она. Интересная жизнь – сплошное веселье. Не соврала, кстати. Хотя и скрыла довольно много существенных деталей.

– Не пойми меня неправильно, милосердная. Но с чего у нас с тобой вдруг свидание? Насколько я помню, твои деловые партнеры, которые боги, постановили полный запрет на общение со мной.

Было такое, да. Все интриги Короля Ада – Янь-вана. В китайской версии, к слову, он вовсе не Сотона, а просто глава загробной корпорации «Искупаем грехи. Можно дешевле». То есть такой чиновник, следящий за тем, чтобы исправления пороков у каждого человека в его бесконечной цепи перерождений происходило в соответствии с планом.

Но не все так просто. У него с Гуаньинь имелись некоторые шероховатости. Моя покровительница была одержима некой идеей – спасением магии в этом отдельно взятом мире. Глубже я не копал, но цель признавал достойной и помогал, как мог. А вот господин Янь-ван придерживался другой концепции. Не то чтобы прямо против был, а считал, что развитие во всех версиях мультивселенной должно идти самостоятельно и без вмешательства таких могущественных существ, как боги.

Применительно к магии – померла, так померла. Если не выдержала конкуренции с технологиями, научным подходом и прочим виаром – туда ей и дорога. На свалку истории, как говорил один деятель из моего мира. Кстати! А могло быть так, чтобы он принял тогда покровительство Янь-вана? Земли крестьянам, материализм, бога нет и вот это вот все? Никогда с этой точки зрения на этого исторического персонажа не смотрел. А ведь похоже!

Король китайского Ада и ко мне подкатывал. Смени, говорил, покровителя, и будет тебе счастье. Был очень настойчив, даже как-то хитро сделал меня частично одержимым, но я от этого уже исцелился. А когда ответил отказом, стал подляны всякие устраивать. То Бай Гуйцзин пошлет – леди-скелет, такой лич на максималках. То убийц, то сам явится. А под конец даже собрал большой совет всех богов (или как там у них это сборище называлось), обвинил Гуаньинь во вмешательстве в дела людей и продавил решение забанить умницу, красавицу и спасительницу магии.

Да еще и сделал это с каким-то подлым в моем отношении условием. Мол, вот пусть тот смертный, которому ты помогала, докажет, что он самостоятелен и вообще дееспособен. А то есть у нас, подруга, подозрения, что ты его на читах тащишь, а это, как известно, не по понятиям. Пусть походит годик без тебя, без твоих советов мудрых, и заодно захватит земель много, чтобы совсем нам не сомневаться в его одаренности.

На это, если мне не изменяет память, совет богов выделил год. Год без права переписки с богиней-покровительницей, которая вдруг явилась примерно на половине установленного срока. А ведь четыре уезда я до сих пор не захватил, подо мной самое большое – два. Хотя, если считать с союзниками, которые раньше были вассалами моего коварного тестя Чэна Шу, а теперь, получается, сделались моими…

– Посчитал? – по-простецки ухмыльнулась богиня. В этот момент она была в образе труженицы рисовых полей – с загорелой дочерна кожей и щербатой улыбкой.

– Посчитал, – кивнул я. – То есть сняли бан?

– Ну, не сказать, чтобы админы были от этого в восторге, но ведь они сами правила озвучили, да? – превратившись в девчонку-гика с синими волосами и пирсингом в нижней губе, ответила Гуаньинь. – Так что – больше никаких предъяв и хейта. Янь-ван утерся и ушел в свой нижний мир. Сидит такой в озере серы и – плак-плак!

– Ага…

Я немножко завис, когда услышал ответ. Не из-за содержания, а формы. Впервые на моей памяти милосердная говорила так. Словно моя современница-стримерша. И вроде ничего удивительного, она же в свое время для меня виртуальный интерфейс сделала, чтобы помочь овладеть ци-магией, так что в теме шарила – это как минимум. Да и вообще – она же богиня! Тысячерукая, многоликая, живущая сразу во множестве временных потоков, для которой мое тутошнее Троецарствие – лишь одна из множества реальностей. Очень ей интересная, но все-таки – одна из.

Но смущало. Обычно она по-другому со мной разговаривала. Да и я тут привык немного к местному образу выражения мыслей. И вообще, с чего? Она ведь задействует для общения со мной максимум одну тысячную процента от своей оперативки, так зачем эти закидоны тогда? Может, так обозначает радость встречи? Да не!

– Напрягся? – правильно уловила мое настроение Гуаньинь. Дождалась утвердительного кивка – а чего врать-то! – и удовлетворенно покачала головой. – Это хорошо, Алексей. Это правильно. Есть из-за чего. Значит, развил ты в себе правильные инстинкты.

Я помрачнел. Эта ее жизнерадостность вкупе с признанием того факта, что радоваться, в общем, нечему, мне сильно не понравилась. Каждая история, которая начинается с таких вот преувеличенных эмоций, заканчивается для меня не лучшим образом.

– К делу? – предложил я, глядя в смеющиеся глаза морщинистой старухи.

– Ну, к делу, так к делу! – согласилась она, преображаясь в полуобнаженную деву, на голове которой красовались лисьи ушки.

И – перешла. Да еще как! Без всех ее обычных рассуждений о добре и зле – просто и конкретно. Ну ладно, не совсем так. Кое-какую вводную философию она все же использовала.

Равновесие, сказала она, – основа существования мироздания. На каждое действие существует противодействие. «Чем больше сила – тем больше ответственность!» – спасибо, дядя Бэн. А раз так все грамотно устроено, то и успехи ее протеже вызвали ответные шаги у короля ада. Почтенный господин Янь-ван решил повторить опыт милосердной Гуаньинь по созданию своего агента перемен.

Точнее, задумался он об этом давно и даже действовать начал чуть ли не раньше, чем меня богиня из моего мира призвала. Но из тени своего чемпиона вывел только тогда, когда провалился его план дискредитировать соперницу и ее ставленника.

– Я правильно понял, что там, за рекой, меня ждет кто-то, служащий Янь-вану? – уточнил я.

– Верно. Это Стратег, как и ты. Совсем молодой, ему сейчас около восемнадцати лет. Но очень талантливый. Как ты закрыт мной с сегодняшнего дня от короля ада, так и он скрыт от меня им. Но мне удалось узнать, как его зовут господин Чжугэ Лян. Также, несмотря на юные годы, он изрядно продвинулся по Пути и даже обрел среди соратников прозвище Невидимый Дракон. Те, кто знают его, отзываются о молодом Стратеге очень хорошо, называя его одним из самых хитроумных военачальников современности.

– Кунмин, – с серьезной миной протянул я. А потом не выдержал и прыснул.

– Я сказала что-то смешное?

– Прости! Ох, прости, пожалуйста! Это же Кунмин! Свернувшийся дракон Лю Бэя! Хитроумный Чжугэ Лян – герой Троецарствия, изобретатель многозарядных арбалетов и гениальный стратег той эпохи!

Дородная повариха с большим деревянным половником в руке смотрела на меня недоуменно. Богиня все еще не понимала причин для моего веселья.

– Ну, Троецарствие же, милосердная! Книга из моего мира, где…

– Я знаю, о чем ты говоришь, – без улыбки, как бы подчеркивая свое неудовольствие даже от тени подозрения в том, что она может чего-то не знать, произнесла богиня. – Только этот литературный труд не имеет никакого отношения к реальным историческим событиям, произошедшим в твоей родной ветви реальности.

– Вот ты душнила! – не удержался я. Тут же извинился, так как богиня опасно сузила глаза – не любила она панибратства, – и продолжил. – Но ты правда не видишь иронии?

– В том, что человек, ставший чемпионом Янь-вана в этом мире, в твоей реальности является образцом стратегического гения и положительным литературным персонажем? Пожалуй…

В лице при этом она не переменилась. Как робот, ей-богу, ха-ха-ха, это действительно смешно. М-да, анекдоты ей лучше не рассказывать. Юмора не поймет, даже если увидит все скрытые отсылочки. Душнила, как есть!

– Но, если он даже вполовину так хорош, как описан в твоей любимой книге. – продолжила Гуаньинь. – У тебя появился очень достойный противник. А учитывая, что ему покровительствует сам король ада, то это будет, пожалуй, самый твой опасный враг. У меня есть подозрения, что Янь-ван осуществил точно такой же призыв героя из другого мира, как и я. Вполне возможно, он сделал это даже раньше меня. Это объяснило бы его предвзятость по отношению к тебе. Скрывал свой грешок и выпячивал мой.

Ух ты! Еще один попаданец! Тоже, наверное, человек, от «исчезновения которого в мире ничего не изменится»? Погодите-ка… Стоп! То есть у него, получается, тогда и знания о стратегии и тактике будущего есть? И для него каре графа Румянцева не станут чем-то неожиданным?

А если предположить, что король ада призвал не такого раздолбая, как я, а кого-то серьезного? Того, кто готовился, изучал стратегию и тактику не спустя рукава, а со всей серьезностью? Блин, а ведь похоже на то! Восемнадцать лет – и гений стратегии! Да это точно попаданец!

Видя, как меняется мое лицо, Гуаньинь удовлетворенно покачала головой. Мол, молодец. Дошло. Я кивнул в ответ – да, вполне осознал. И даже начал немного бояться. Один только вопрос у меня остался. Если Янь-ван выступает идейным противником магии, то будет ли его чемпион одаренным?

– Неизвестно. – пожала плечами молоденькая китаянка с младенцем на руках. – Король ада может выступать против чего угодно, но он никогда не откажется от оружия, даже если оно ему противно. Да и не противник он магии, как таковой. Там другие причины…

Хотелось мне спросить, что ж там за причины такие, что две божественных сущности сошлись в опосредованной зарубе этой реальности. Но не стал. Знал – не ответит, в лучшем случае с темы съедет. А значит, и время на это тратить не стоит.

– А я вот… – тогда решил я похвастаться. – Десятый разряд взял! Круто, да? Теперь надо срочно искать Великого Мастера, чтобы самому себя не взорвать по незнанию. Нет на примете никого, прекраснейшая?

– Уже послала одного, – небрежно сообщила Гуаньинь, давая понять, что про мои успехи в овладении ци она знает и без рассказов. – Дня через три-четыре нагонит тебя.

– И это уже не будет считаться читами? – уточнил я.

На что богиня пожала плечами и растаяла. А я из этого сделал очень неприятный вывод. Игра пошла по-крупному, раз обычно придерживающаяся правил защитница магии так нагло начала пользоваться админской учеткой. Не знаю, там как у них, в вышних эмпиреях, а для меня такой подход может отказаться губительным.

Но все равно утром я проснулся с довольной улыбкой на лице. Собрал совет и объявил им, что за рекой нас, возможно, ждет самый искусный Стратег в мировой истории – лично Невидимый дракон Чжугэ Лян. После меня, конечно.

Глава 92

Вот бы все мои проблемы решались так просто, думал я, лениво покачиваясь в седле. Круто же! Вчера в обед выяснил, что достиг десятого разряда, то есть вошел в высшую лигу ци-юзеров. Правда, не без нюансов – оказывается, без учителя уровня Великого Мастера я очень быстро скопычусь. Где брать такого – непонятно. Но тут в ночи заявляется богиня, которой не было слышно около полугода, и небрежно так сообщает, что отправила мне сенсея, и тот через несколько дней армию догонит.

Идеально!

Только вот основная причина ее визита была менее приятна. Вообще-то, Гуаньинь приходила, чтобы сообщить о том, что игра пошла по очень большим ставкам, и ее противник – король ада Янь-ван – выставил против меня другого Стратега. И не какого-то там, а Чжугэ Ляна собственной персоной. Юного, но уже с громкой погонялой и, вероятно, впечатляющим послужным списком. К тому же попаданца, с высокой степенью вероятности.

Уже не так круто, верно?

А все, потому что, когда решением твоих проблем боги занимаются лично, получается… Как лечение у врачей в моем мире. В смысле, одно лечим – другое калечим. Все-таки без всех этих Гуаньиней и Янь-ванов было проще. Тоже хватало проблем, но каких-то понятных, что ли.

Взять, к примеру, стотысячную армию на северном берегу Янцзы, которую удалось остановить на переправе. Страшно – да. Но понятно же! Что делать – понятно. А тут… Кунмин этот, будь он неладен! Весь план вторжения, блин, мартышке под хвост! Причем он еще ни шагу в моем направлении не сделал, а уже гадит!

То есть я сам это делаю, но ведь у чувака репутация! Кого попало Невидимым Драконом не назовут. У меня, например, прозвище куда менее пугающее. Какие ассоциации появляются у человека, когда он слышит – на нас идет Белый Тигр? Сила! Благородство! Честность! Милосердие! Другими словами – достойный противник, с которым не в падлу клинки скрестить и силушкой богатырской помериться.

А Невидимый Дракон? Тут без вариантов – ум и хитрость. Не, не так – ХИТРОСТЬ! Такое прозвище дают человеку, у планов которого есть двойное дно, а у того дна – еще одно дно и свои планы. Военачальник с таким позывным точно не сделает того, чего ты от него ждешь. И того, чего не ждешь, он тоже не сделает. Он вообще сделает… Вот что он сделает?

Все демоны китайского ада и Бай Гуйцзин сверху – я уже сам себя запутал! А все потому, что репутация у человека! Он еще и шагу не ступил, а ты уже ошибок наделал, фланг подставил и обозы слил! Его имя…

Так, остановитесь, товарищ Стратег! Вы что-то не в ту степь коня направили. Сам себя зашугал, сижу, понимаешь, в седле и вздрагиваю. Вот чего я завелся? Ну да, Чжугэ Лян. Да, гениальный Стратег. Да, очень возможно, попаданец, у которого в голове не только стратагемы Сунь Цзы, но и весь мировой опыт человеческой истории в области тактики и стратегии. Бивали мы таких? Н-да… Таких, если честно, еще не бивали. Все как-то попроще народец был. Эх, да что ж я опять в уныние-то полез?

– О чем задумался мой господин?

Сегодня во время движения армии меня сопровождала Ноу-Ниу. Вольная Лисица, которая осталась в команде даже после того, как было снято связывающее нас проклятье. Не могу сказать, что мы стали прямо друзьями – все-таки она лиса-оборотень, а это, знаете ли, накладывает определенный отпечаток на психику.

Но крепкие приятельские отношения нас связывали. Общие победы и приключения. Собственно, она поэтому и осталась рядом, хотя и была Вольной. Интересно ей было. Так и сказала, когда мы войско Гэ разбили – с вами, господин Вэнь Тай, очень интересно рядом быть. Большие возможности, мол. Ну а я и не против – дурак, что ли, от такого юнита отказываться.

Да и остальные члены моего штаба с ней нашли общий язык. Пират, подозреваю, вообще с Ноу-Ниу периодически спал. Но победами не хвастался, не идиот. Чем хвастать-то? Что нимфоманку завалил? Тоже мне победа!

Напряженные отношения у Лисы были только с моей Юлькой. Точнее, у Юльки с ней – у самой-то оборотницы взгляд на мир был очень, как бы так сказать, легким, вот! То ли моя благоверная ее ревновала (клялась, что нет, но фиг пойми этих женщин!), то ли опасалась за мою жизнь. Хули Цзин, как ни крути, была сущностью ветреной, могла и поменять отношение в процессе.

Вспомнит, например, что по моей милости, точнее, не без моего участия, лишилась девятого хвоста, формального бессмертия и членской карточки клуба возвысившихся Лис. Взгрустнет от этого и – неожиданно! – решит отомстить. Женщина же!

В итоге эти две красавицы пересекались редко. Если рядом со мной находилась Юэ, Ноу-Ниу тусила где-то в другом месте – с Пиратом развлекалась, наверное. Но стоило Юльке, вот как сегодня, засесть в нашем передвижном штабе, чтобы изучить донесения агентов с мест, как лисичка была тут как тут и пристраивалась сбоку от моего коня.

Зато с ней никого из себя изображать не надо было. Когда сожрешь с человеком… с оборотнем то есть, килограмм дерьма, узнаешь его во всех подробностях. Таких, которых порой даже лучшие друзья и возлюбленные не знают. Особенно лучшие друзья и возлюбленные.

– О чем задумался? – хмыкнул я. – О том, что надо садится и переделывать весь план кампании, вот о чем!

– А что не так со старым?

Нашел с кем обсуждать! Ноу-Ниу и планы – это лед и пламень! Вольная – это эмоции, это страсть, это безудержный полет куда-то в неизвестность. Секс, который не повод для знакомства, а часто – прелюдия к обеду. Что ей все эти скучные стратагемы и черточки на бумаге, которыми унылые Стратеги заполняют карты? Нет, она не глупая. И живет давно. И с такими людьми общалась, с которыми рядом блистательный я, так, тля. Ученые, философы и военачальники, про которых каждый китаец знает! Правда, интересовал ее не их ум, да… В общем, другие у нее жизненные интересы.

Тем не менее поговорить с кем-то мне буквально физически требовалось. А то я так себя загоняю, что по приезде к лагерю на той стороне Янцзы приму решение распустить войско и уйти в монастырь в горах по причине полной бесперспективности сопротивления гениальному Чжугэ Ляну.

Что не так с моим старым планом, спрашиваешь? Да прекрасный был план! И против любого другого противника – до сих пор замечательный! Произвести высадку там, где нас не ждут, устроить плацдарм и начать его потихоньку расширять.

Но что сработало бы против господина Гэ, далеко не факт, что сработает против Чжугэ Ляна.

– Видишь ли, я не учел такой вводной, как Стратег, поставленный против меня самим Янь-ваном.

Вольная чихнула. Даже в человеческом обличье у нее это получалось по-лисьи. Или по-собачьи? Лисы же – псовые?

Но чихнула она вовсе не потому, что ей пылинка в нос попала, нет! Щас, ага – позволит эта королева борделей трех прошлых династий какой-то банальной соринке в ее ноздрю залетать! Не, таким образом Ноу-Ниу выражала свое отношение к сказанному мной. И понимай, главное, как хочешь! То ли «Глупости говорите, Стратег! Что вам какой-то ставленник короля ада?», то ли «Ты о чем, вообще, парниша? Какие вводные, какие стратегии? С тобой сама Вольная Лисица! Победа будет за нами!», а то и вовсе «Да, вы все погибнете, вы же смертные! А я буду жить, поэтому мне чхать на все!»

Но все равно. Лучше уж такой собеседник, чем тот распаниковавшийся всезнайка у меня в голове. Я протянул Лисе платок, мол, вытри носик, прекраснейшая. А сам начал рассказывать о том, как раньше планировал победить. Не для нее, понятное дело. Для себя.

Сейчас у нас наземных сил было, можно сказать, с избытком. Ядро армии – десять полков нового строя, названных здесь «ежами». Ветераны, прекрасно осознавшие, насколько выигрышно предложенное мной построение против классических «хвостов Нюйи» и прочих «крыльев журавля». Каждый полк возглавлял одаренный не ниже пятого разряда, а чаще выше. Это решение позволяло мне держать связь с каждым подразделением, а это, дорогие мои, в условиях той антично-средневековой действительности, в которой я нахожусь, дорогого стоило!

Дальше шла легкая стрелковая кавалерия в количестве четырех уже тысяч, под рукой Амазонки, которая за время путешествий со мной по южному Китаю поднялась в разряде уже до семерки. Ударная конница под Пиратом – две тысячи. Союзная конница Бешеной Цань – десять тысяч. Итого – пятьдесят шесть тысяч пеших и конных, на которых можно рассчитывать.

Это были нормальные войска. В том смысле, что надежные. Обычные люди, но уже бывавшие в боях, умевшие собираться в новый строй и знавшие меня. Дальше я принялся перечислять Ноу-Ниу ополчение, которое от сильного ветра побежит. Шесть не обученных «ежей» из подгонов союзников, добровольцев и дезертиров господина Гэ – двадцать четыре тысячи. Почти восемь тысяч человек, которых пока вооружили только луками или простенькими арбалетами. В сумме – тридцать две тысячи человек.

Пока не трогаем небольшую армию Стража Великой реки, сказал я. Там стрелки на речных крепостях, которые в линейном сражении нам погоды не сделают, зато способны пресечь переправу во много раз превосходящих сил противника. Так же не включаем в подсчет небольшие гарнизоны в городах, союзные дружины, которые то ли есть, то ли нет. Джонки Бешеной с морпехами на борту – тоже пока не знаю, считать или нет.

Получается, что на тот берег я переправляю почти девяносто тысяч воинов. Но по факту – чуть больше пятидесяти. Этого, по моему мнению, было вполне достаточно, чтобы отжать немного землицы на северном берегу, а создав плацдарм – двинуться дальше. Было достаточно. До появления в уравнении такого неизвестного, как Чжугэ Лян.

Здесь я вздохнул, удостоился еще одного чиха оборотницы и продолжил.

– Политический расклад у нас очень удачный. Но только, если в обороне сидеть и на чужой берег не ходить. А это у нас – что? Правильно, это у нас путь в никуда! Так вот царство У и досиделось в свое время. Типа – приходите к нам! И что? Битву у Красной Скалы они, конечно, выиграли, но политика самоизоляции – ты это не хуже меня знаешь – никого до добра не доводила. Согласна?

Ноу-Ниу улыбнулась. Обольстительно. Нет, она не собиралась меня совращать, у нас с ней это пройденный этап – и не лучшим образом пройденный. Просто это любвеобильное существо из китайской мифологии имело только два вида улыбки. Вот такой, как сейчас продемонстрировала. И оскал. Так что лучше пусть первый вариант, да.

А вообще, ей явно побоку были все мои размышления. Но Лисичка меня по-своему любила, а потому не хотела обидеть. И делала вид, что внимательно слушает. Небось, не первый я у нее, кто любит поговорить сам с собой. Наловчилась за столько-то лет.

– Вот и я так думаю, – продолжил я. – Политическая карта Юга у нас неплохая. Тестюшка в сознание пришел и козни строить перестал. Вассалы его ко мне отошли. Пока, конечно, с них больше мороки, чем пользы, но Юлька им ума даст, можешь даже не сомневаться! А где моей прекрасной супруги не хватит, там Матушка И с Мытарем подмогнут. Так что будут по струнке ходить и спрашивать, как высоко прыгать. Но только пока мы на своей земле. Когда сунемся за реку – расклады поменяются.

– Почему? – спросила Лиса, кажется, всерьез заинтересовавшись этим вопросом. А может, это я придумал и сам в своей голове ее реплику себе озвучил. Просто чтобы размышлять было комфортнее.

– А потому, драгоценная моя Ноу-Ниу, что здесь мы защитники, а там – агрессоры. На южном берегу порядок какой-никакой, экономика работает, поля не вытаптываются. Солдаты получают жалование, его есть куда потратить. Тылы прикрыты, опять же. Любой крестьянин прибежит, стоит ему только увидеть отряд врага. А все потому, что она знает – мы его защищаем. Налоги свои, конечно, но и его тоже. А на северном берегу будет иначе. Там на нас будут доносить. Пути снабжения будут растягиваться. Провиант чтобы собрать, придется фуражировкой заниматься. А ты знаешь, красавица, что такое фуражировка? Это то же самое, что грабеж, только за него в случае победы могут рассчитаться по векселю.

– Но это еще полбеды, – продолжил я, когда моя собеседница кивнула, чтобы продемонстрировать свое неослабевающее внимание. – Главный затык в том, что я никому из своих вассалов не верю. Кот из дому – мыши в пляс, понимаешь? Им выгоднее меня слить, ну, пообещать поддержку, а потом сослаться на разлившиеся рисовые поля, которые размыли все дороги. И не прийти. Они же уверены, эти недалекие товарищи, что река будет их вечно защищать! А это не так! Вот я это понимаю, ты это понимаешь, а они – нет.

Вольная улыбнулась. Мол, да, уж я-то в таких вещах понимаю. А меня уже несло дальше. Про наряд сил и средств, который есть у господина Гэ до сих пор, несмотря на сокрушительное поражение при переправе. Про то, что тамошние заречные князья тоже, вероятнее всего, будут не в восторге от явления Белого Тигра Юга – что может послужить объединяющим фактором. И что я тогда буду делать со своими пятьюдесятью тысячами ветеранов, незамиренным до конца тылом и в нагрузку еще и Чжугэ Ляном? В триста спартанцев играть? Так у меня нет кожаных трусов!