Текст книги "Где живёт единорог? или Зоологические истории"

IV. Где живёт единорог?

Пришли времена, когда великая Римская империя рухнула под напором воинственных племён, пришедших из далёких лесов и степей. Вместе с ней погибла наука Греции и Рима. Грамотные люди остались только в монастырях, ведь монахам надо было читать Библию и другие священные книги.

В высоких залах монастырских библиотек хранились и книги о природе, там можно было увидеть даже сочинения Аристотеля. Но гораздо чаще, чем книги греческого мудреца, монахи читали «Бестиарий». По-русски это значит «зверинец» – так назвали книгу со сказочными историями о животных. Чего в ней только не было! Например, рассказ о муравьином льве. Сейчас каждый школьник знает, что это небольшое насекомое, похожее на стрекозу. Его личинки делают ямки-ловушки в земле и ловят в них муравьёв и других букашек. А в «Бестиарии» написано, что муравьиный лев – страшное чудовище. Передняя часть тела у него как у льва, а задняя – как у муравья. Есть в «Бестиарии» и сказка о диком и страшном звере антолопсе, с рогами, похожими на пилу, – ими он спиливает самые большие деревья.

Люди, которые читали эти истории, верили им и, попав в какую-нибудь далёкую страну, спрашивали: а не здесь ли живёт муравьиный лев или чудесная птица феникс, которая сгорает, а потом возрождается из пепла? И уж конечно, спрашивали они: не тут ли обитает таинственный и чудесный зверь единорог? Его мечтали увидеть рыцари, странствующие по белу свету. Короли и принцы обещали огромные деньги тому, кто поймает единорога. Чем же прославился этот зверь?

В «Бестиарии» о нём написано, что он совсем невелик, не больше козлёнка, и носит на голове не два рога, а один – прямой и закрученный, как винт. У единорога мирный характер, но ни один охотник не может к нему приблизиться – настолько чуток и быстр этот зверь.

В той местности, где он живёт, есть большое озеро, к нему приходят пить животные. Но только лишь они подойдут к воде, как из-под камней выползает огромная змея и выпускает свой яд в озеро. Звери, изнывая от жажды, боятся пить отравленную воду. И тогда из леса выходит единорог. Он бьёт по воде своим рогом, а в нём заключена такая чудесная сила, что яд исчезает из воды.

Поймать единорога может только молодая девушка. Надев белые одежды, она должна сесть у лесной тропы, и когда единорог её увидит, то подойдёт, приласкается, положит голову ей на колени. Вот в этот-то миг нужно набросить ему на рог верёвочную петлю или просто взять за рог и вести к королевскому дворцу.

Правда, никто, кроме самых отъявленных лжецов, не говорил, что видел единорога своими глазами, и ни одна девушка не приводила его ни к королю, ни к самому захудалому принцу. Но люди верили, что единорог существует. Он считался самым благородным из всех зверей, его изображением украшали княжеские и королевские гербы.

Да и как было не верить, когда купцы откуда-то из далёких краёв привозили рога единорога. Огромные, извитые, как винт. Правда, такие длинные и тяжёлые, что их никак не мог бы носить зверь размером с козлёнка. Но на это никто не обращал внимания. Все знали, что это рога единорога, и, значит, они обладают чудесными свойствами. Аптекари уверяли, что порошок из них лечит все болезни, и примешивали его в лекарства. Ювелиры делали из этих рогов кубки, украшали их золотом и драгоценностями и продавали за огромные деньги. Ведь если рог единорога обезвреживает яд, то человека, пьющего из такого кубка, нельзя отравить! Время было жестокое, многие богатые и знатные люди боялись, что их отравят, и каждый, кто мог, запасался таким кубком. Целый рог единорога стоил огромных денег – за него можно было купить замок! Однажды один принц заплатил за такой рог сто тысяч серебряных монет – талеров, это несколько сундуков серебра!

А купцы стерегли свои секреты и никому не говорили, откуда они везут эти рога, где живёт единорог. Ещё бы! Расскажи они это, никто бы не стал платить им бешеные деньги. Они-то знали, что нет на свете удивительного зверя единорога, похожего на оленя, а есть кит нарвал с длинным, торчащим вперёд, извитым зубом – бивнем. Водится этот некрупный кит в северных морях, добывают его охотники-норвежцы и русские северяне-поморы.

Прошло время. Учёные изучили нарвалов и описали в книгах их жизнь и привычки. Кубки из странной кости, немного похожей на слоновую, можно теперь увидеть в музеях. А если спросить у аптекаря, от чего помогает рог единорога, он очень удивится и скажет, что никогда не слышал о таком лекарстве.

V. Как Марко Поло прозвали лжецом

Вдоль шумной речки, по широкой горной долине, над которой высились покрытые вечным льдом вершины, двигался караван. Впереди на ослике ехал его начальник, караван-баши́, в овчинной шубе и остроконечной меховой шапке. Уже много лет он водил караваны через эти горы в далёкий Китай, ему знакомы все реки, перевалы и крепости на этом пути.

За ним вереницей, мерно покачиваясь, шагали верблюды, навьюченные тяжёлыми тюками с товарами. На их высоких шеях в такт шагам позвякивали колокольчики. Рядом с ним верхом ехали купцы, владельцы товаров, и вели бесконечный торговый разговор – где нужно покупать жемчуг, где дешевле шёлк и откуда привозят красные как кровь камни – драгоценные рубины. Рядом на низкорослых мохнатых лошадках скакала охрана: на боках – сабли, в руках – луки, за плечом – колчан со стрелами. Ведь места здесь дикие, из каждого ущелья могут выскочить лихие люди – разбойники.

Но сейчас их не было видно – наверно, побаивались охраны. Зато зверья вокруг – видимо-невидимо! Столбиками стояли у своих нор рыжие жирные сурки, пересвистывались друг с другом. И только когда караванный пёс с лаем бросался на них, они ныряли под землю, смешно взмахнув хвостом. Вот перебежала дорогу стайка горных козлов, а поодаль паслись целые стада огромных баранов с завитыми тяжёлыми рогами.

Изумлённо глядел на всё это юноша Марко, сын одного из купцов. Он в первый раз уехал из дома, и всё здесь для него незнакомо и ново. Его удивляла прозрачность здешнего воздуха, ведь горы, до которых несколько дней пути, видны так отчётливо, будто они рядом.

На закате он любил смотреть, как меняются краски на снежных вершинах – из голубовато-белых они становились оранжевыми, зеленоватыми, фиолетовыми. А когда начинало темнеть, на небе вспыхивали такие яркие звёзды, каких он никогда не видел в родной Венеции. Через много лет он будет вспоминать:

«Лучшие в мире пастбища тут: самая худая скотина разжиреет в десять дней. Диких зверей многое множество. Много больших диких баранов; рога у них в шесть ладоней и поменьше – по четыре или по три. Из тех рогов пастухи выделывают чаши, из них и едят; и ещё из рогов пастухи строят загоны, где держат скот. Двенадцать дней едешь по той равнине, называется она Памиром…»

Неблизок был путь наших купцов, и длился он много месяцев, пока они не добрались до столицы монгольского хана, правившего тогда Китаем. Хану понравился сметливый и отважный юноша Марко, и он не раз посылал его с важными поручениями в дальние концы своих необъятных владений. Марко увидел огромные горы и реки, далёкий Тихий океан, богатые и красивые города. На каждом шагу он встречал вещи странные и удивительные. Например, в Китае люди топили печи не дровами, а чёрными камнями, которые добывали в горах. Вместо золотых и серебряных монет на базарах и в лавках люди расплачивались лоскутками бумаги, на которых стояла печать великого хана.

И наконец, Марко увидел множество животных, о которых понятия не имели его земляки-венецианцы. В горах Монголии он встретил рогатых яков с длинной шерстью, они показались ему огромными, как слоны. Он пил их молоко, жирное, как сметана, видел, как они несли огромные вьюки через самые высокие заснеженные перевалы, и любовался красивыми и прочными тканями, сделанными из их шерсти. В тех же горах, первым из европейцев, он увидел кабаргу – маленького оленя с длинными зубами-клыками. Оказалось, что именно кабарга даёт драгоценное пахучее вещество – мускус, которое купцы привозили в Европу и продавали дороже золота. Но больше всего замечательных зверей он увидел в зверинце, который приказал сделать в своей столице монгольский хан. Там были огромные львы с чёрными, белыми и оранжевыми полосами, которых дрессировали для охоты на оленей. Сейчас-то мы знаем, что это были не львы, а тигры – те самые, которые живут в Индии, Китае и у нас на Дальнем Востоке. Но Марко никогда не слышал о тиграх, даже не знал этого слова и поэтому называл их полосатыми львами.

А во дворце великого хана любознательный путешественник встретил людей, которые побывали в далёких северных странах.

Они говорили ему, что во льдах там водятся громадные медведи, но не бурые, а белые как снег. А люди там – удивительное дело! – ездят в санях, запряжённых собаками.

«Если рассказать об этом дома, в Венеции, никто же мне не поверит», – думал Марко.

Прошло время, и однажды жители Венеции увидели трёх бородатых странников в меховой одежде, которые стучали в дверь дома на одной из главных улиц.

– Кто вы такие? – спрашивали люди. – Зачем вы стучитесь в этот дом? Ведь его хозяева, купцы из семейства Поло, давным-давно погибли в далёких краях!

– Неправда! – сказал загорелый человек с длинной чёрной бородой, с кривой саблей на поясе. – Мы не погибли. Я – Марко Поло, а это мои отец и дядя.

Долго качали головами удивлённые венецианцы. Но они удивились ещё больше, когда через несколько дней путешественники собрали друзей и родственников и рассказали им о своих странствиях и приключениях.

– Полосатые львы? Белые медведи? Ну и небылицы рассказывает этот Марко! Подумать только – чёрные камни вместо дров! Бумажки вместо денег! Неужели он надеется, что кто-нибудь поверит этим сказкам?

После этого много лет на знаменитых венецианских карнавалах какой-нибудь шутник, надев маску с бородой и меховую шубу, ходил по площади и рассказывал всякие небылицы.

– Марко Поло! – кричали венецианцы. – Слушайте, он лжёт, как Марко Поло!

А ведь это были те самые люди, которые верили сказкам о единороге и василиске, о людях с собачьими головами и о ласточках, зимующих под водой. Но рассказы Марко Поло они слушали, как сказку, не верили им. И только немногие учёные догадывались, что Марко Поло говорит правду.

Прошло немало лет, пока эта правда подтвердилась.

Теперь имя великого путешественника Марко Поло знает каждый школьник. А когда в горах Памира и Тянь-Шаня учёные отыскали огромных диких баранов с тяжёлыми извитыми рогами, тех самых, о которых рассказывал Марко, то в честь отважного венецианца их назвали горными баранами Поло.

VI. Птицы без ног

Двести лет прошло после путешествия Марко Поло, а всё так же через горы и пустыни шли караваны, привозя из дальних стран дорогие товары. Но время караванов кончалось, потому что добираться морем до этих стран стало проще и дешевле.

Однажды от испанских берегов отплывало в океан пять кораблей – целая флотилия. Командовал ею опытный и отважный моряк Фернандо Магеллан, которому король Испании дал высокое звание капитан-командора, начальника над капитанами. Развевались флаги, гремели пушечные салюты, священники в парадных облачениях провожали моряков молитвенным пением. Потом паруса скрылись за горизонтом.

Возвращение кораблей ждали год, второй, третий, и только через три года вернулся одинокий кораблик – самый маленький из кораблей Магеллана. Он назывался «Виктория» – это значит «победа». С него сошли на берег оборванные, измождённые люди. Из двухсот шестидесяти пяти человек, уплывших с Магелланом, вернулось только тринадцать. Не было и самого капитан-командора: он погиб в бою на далёких южных островах. Но всё равно это путешествие стало победой, потому что в первый раз люди смогли проплыть вокруг всей Земли.

Среди многих заморских диковин, привезённых на корабле, были лёгкие как пух птичьи шкурки, покрытые длинными и мягкими перьями невиданной красоты. Розовые, огненно-красные, коричневые, они отливали золотым, зелёным или оранжевым блеском и не были похожи на перья ни одной известной тогда птицы. Шкурки эти были получены в дар от султана, владетеля одного из далёких южных островов. Он говорил, что в его стране такие птицы не водятся, а привозят эти шкурки откуда-то издалека.

Первый учёный, к которому попали шкурки, решил, что это не просто шкурки, а такие птицы, у которых нет ни ног, ни костей, ни внутренностей. Чем же могут питаться эти создания? Наверно, только нектаром цветов и росой.

Его книгу прочитали другие учёные, которые сами не видели шкурок.

– Если у этих птиц нет ног, значит, они никогда не садятся на землю, – решили они. – Но как же они тогда отдыхают?

– Очень просто! – догадался кто-то. – На их хвостах есть перья, похожие на тонкие ленты. Этими перьями они цепляются за ветки и так спят.

Где же могут жить такие удивительные и такие прекрасные создания? Конечно, только в раю! И птиц этих стали называть райскими. Каких только сказок о них не придумали! Говорили о том, что шкурки райских птиц охраняют воинов от ран, а женщин делают вечно молодыми и прекрасными. Военные стали украшать этими шкурками шлемы, а женщины – цеплять их на шляпы и платья.

Конечно, не все учёные верили в такие сказки. Натуралист, исследователь природы Карл Клузий, изучивший многих редкостных животных, смеялся над рассказами о безногих птицах. Он писал, что райские птицы должны быть настоящими птицами с крыльями, ногами и костями, что купцы привозят с южных островов только искусно выделанные шкурки. Но доказать свою правоту он не мог: слишком труден и опасен был путь к тем островам. А верить ему на слово никто не хотел.

Триста лет продержалась сказка о птицах, прилетающих из рая! Даже великий натуралист Карл Линней, человек строгий и недоверчивый, и тот, внимательно осмотрев шкурку одной такой птицы, дал ей научное название «парадйзеа апода», что значит «безногая райская птица».

Но однажды к берегам тропического острова Новая Гвинея подошёл французский корабль – фрегат «Раковина». В команде «Раковины» был молодой аптекарь. Когда корабль остановился в укромной бухте, аптекарь каждый день бродил по берегу, взяв на всякий случай ружьё. И вот однажды он увидел, как в ветвях мелькнуло что-то красное. Он зарядил ружьё, подобрался поближе и увидел самую настоящую райскую птицу, изображение которой не раз встречал в книгах.

Её покрывали, как плащ, оранжево-алые длинные перья, её зелёная грудь отсвечивала на солнце, как драгоценный камень. И всё-таки это была птица как птица – с цепкими ногами и крепким клювом. Она прыгала с ветки на ветку, совсем по-куриному поворачивала голову, одним глазом приглядываясь к листьям и коре, а потом ловко склёвывала каких-то букашек. Но она была так красива, что рука не поднималась выстрелить в неё. Потом, познакомившись с туземными охотниками, любознательный аптекарь своими глазами увидел, как они искусно, не повредив ни пёрышка, снимают шкурки с убитых райских птиц и осторожно сушат их над огнём – так что получаются те самые безногие райские птицы, которые украшают шляпки европейских модниц.

А окончательно развеял все сказки замечательный исследователь Альфред Уоллес. Он наблюдал жизнь райских птиц, не раз видел, как они целыми десятками собираются на вершинах деревьев и танцуют, красуясь друг перед другом своим ярким оперением. В конце концов он прислал двух живых райских птиц в лондонский зоопарк, и тысячи людей могли видеть, как они расклёвывают фрукты или ссорятся из-за какого-нибудь червяка. Так умерла легенда о волшебных птицах, которые никогда не садятся на землю, питаясь росой и нектаром цветов.

VII. Доверчивые мудрецы

В больших библиотеках, где среди полок и шкафов с книгами можно заблудиться, обязательно бывают шкафы со старинными книгами.

Вот стоят на полке пять толстых томов, и у каждого на первой странице длинное и сложное название на латыни, языке древних римлян, ставшем языком науки. Оно говорит: «Конрада Гёснера, Врача из Швейцарии, История Животных», – все слова с большой буквы, как тогда полагалось писать в заголовках книг. А дальше, по алфавиту, подробные рассказы о самых разных животных. Тут же и рисунки. Вот носорог – странный, с жёсткими складками на коже, весь в какой-то чешуе, будто одетый в броню, и на ногах – непривычно высокие копыта. Почему же он такой? Да очень просто. Художник видел носорога в зверинце, это был первый носорог, попавший в Европу. Его везли на паруснике, где бедный зверь целые месяцы стоял в тесном закутке. Не то что бегать – даже пошевелиться он почти не мог, поэтому и выросли копыта, которые на воле стираются при ходьбе, потому и загрубела от неподвижности кожа, как будто покрывшись чешуёй.

Вот другой раздел – «О камелопардалисе». Что за странное имя? Оно напоминает латинские названия верблюда и леопарда. А на рисунке – пятнистое, как леопард, животное с длинной шеей и маленькими рожками. Конечно же это жираф!

А это ещё что такое? На рисунке бегемот держит в пасти крокодила. Тут художник ошибся, ведь бегемот – животное травоядное. И почему о нём написано, как о лошади? Очень просто, ведь ещё Аристотель называл бегемота водяной лошадью, гиппоспотамиос, а Геснер в своей книге повторил рассказы Аристотеля, Плиния и многих других учёных и путешественников, добавив и то, что слышал и видел сам. А бегемота он не видел, вот и написал понаслышке о том, как бегемоты сражаются с крокодилами.

Листаем дальше и дальше. Вот глава о зубре и рисунок: огромный зубр напирает на дерево, за которым прячется человек, воткнувший копьё в грудь лесного великана. Во времена Геснера в европейских лесах водилось ещё много зубров, они были так же обычны, как олени. Но это была завидная добыча для охотника, и животных постепенно становилось всё меньше и меньше.

Кем же был Конрад Геснер, автор этой «Истории Животных»? Он родился более пятисот лет назад в бедной семье и учился, как тогда говорили, на медные деньги. Но он был удивительно талантлив. Всё, что он прочитывал, он запоминал навсегда, а чужие языки давались ему с необычайной лёгкостью. Он знал и латынь, и древнегреческий, на котором писал Аристотель, и древнееврейский, и арабский, а кроме того, чуть ли не десяток других языков, не считая родного немецкого.

В двадцать два года он уже был профессором греческого языка, потом стал врачом, но больше всего на свете его интересовали животные. Он старался узнать о них как можно больше – читал книги, расспрашивал путешественников и путешествовал сам, объездив всю Европу. И всюду он отыскивал редкостных животных для своего, первого в мире, зоологического музея. Он покупал чучела, шкуры, черепа и целых животных – змей, ящериц, рыб. В те времена ещё не знали, что музейные экспонаты можно сохранять в спирту, поэтому Геснер их засушивал.

Нередко Геснеру привозили на продажу разные диковины: раковины из далёких морей, ярких тропических насекомых, а порой и совсем уже невероятных зверей – например, чучело маленькой русалки. Но у Геснера были зоркие глаза, он сразу заметил, что «русалка» – это просто мартышка с пришитым рыбьим хвостом.

В своей книге он написал: «Разные бродяги придают телу скотов различный вид. Я видел у нас одного бродягу, который показывал такого скота под видом василиска». Того самого, который своим взглядом убивает людей и животных. Оказалось, что он был сделан из ящерицы и рыбы-ската.

И всё-таки Геснера не раз обманывали. Стоит только перелистать четвёртый том его «Истории Животных», как сразу бросятся в глаза удивительные рисунки, сделанные по рассказам путешественников. Там есть морской чёрт с рыбьим хвостом, маленькими ластами-плавниками на двухпалых руках и собачьей головой с рогами. Неподалёку – морской монах, весь в чешуе, с какими-то щупальцами на месте рук и человеческой головой. Тут можно найти и кита-змею, обвившего корабль и пожирающего толпящихся на палубе людей. Правда, Геснер пишет, что сам не видел этих чудовищ и рассказывает о них с чужих слов.

Чем больше моряков и купцов путешествовало по свету, тем чаще привозили они из далёких земель разных невиданных зверей, и учёные наполняли ими свои «кабинеты диковин» – так назывались тогда музеи. Когда русский царь Пётр Первый решил создать у себя в столице музей, знаменитую Кунсткамеру, он попросил этих учёных помочь ему. Одного из них звали Альберт Сёба, и был он аптекарем, одним из уважаемых людей Амстердама, главного города Голландии. Его аптека была лучшей в городе, она приносила ему немалый доход. Но всё, что Себа зарабатывал, он тратил на свой музей, где в разных шкафах хранилось множество самых разных животных. Для царя Петра сделали их описание; в нём говорилось о «склянках самого чистого стекла, в которых лежат неизречённые, чудественные, странные звери в винном духе» – то есть в спирте. Тут были и огромные американские лягушки-пилы, вынашивающие своё потомство в специальных ячейках на спине; тут были летучие рыбы и крокодилы, морские скорпионы и черепахи, райские птицы и кораллы; одних бабочек было около пятидесяти коробок – «в том числе есть с серебряными и золотыми крылами». Были здесь даже «ревучие змеи» – что это такое, сейчас уже никто не скажет.

Когда Пётр, путешествуя, заехал в Амстердам и увидел все эти сокровища, он сразу же решил, что они должны украсить его Кунсткамеру. Себа продал ему весь свой музей за пятнадцать тысяч серебряных монет, гульденов. Это было почти триста килограммов серебра. И американские лягушки вместе с «ревучими змеями» и множеством других редкостей уехали в город на Неве.

Сейчас от этой коллекции уцелело немногое: рыбы и змеи в спирту выцветали, и их убирали куда-нибудь в подвал, где они гибли в пожары и наводнения; чучела поедала моль, ведь тогда ещё не было ни нафталина, ни других средств от насекомых. Но кое-что всё-таки осталось. Например, в Зоологическом музее в Санкт-Петербурге можно увидеть чучело огромной американской водяной змеи – анаконды. У неё нет головы, но ловкий чучельщик ещё во времена Себы просто разрезал спереди туловище, сделав что-то вроде рта. Поэтому и выглядит эта змея странным безголовым червяком. Тут же выставлена громадная морская черепаха, тоже из коллекции Себы. А в хранилищах Зоологического института хранится добрая сотня панцирей черепах, крокодильих шкур, банок с животными, которые, вероятно, были в музее Себы.

Но что же он сам, неутомимый собиратель редкостей? Наверно, получив кучу денег, он стал их тратить направо и налево? Ничуть не бывало! Не таким человеком был этот аптекарь. Он стал собирать новый музей, и лет через десять тот стал не хуже прежнего.

Правда, были там и подделки: Себа далеко не всегда мог их отличить. Великий шведский учёный Линней, разглядывая накопленные Себой сокровища, увидел там даже гидру, семиголовую морскую змею. И как он ни убеждал хозяина, что это фальшивка, сооружённая из шкуры удава и голов горностаев или ласок, Себа никак не хотел с ним согласиться, ведь за эту гидру он отвалил какому-то жулику кучу денег! Не признаваться же, что тебя надули!

Но почти все остальные животные были не поддельными, а подлинными. И когда Себа создал новый музей, он решил сделать книгу с описанием всех собранных в нём животных. Это был огромный труд. Аптекарю помогали учёные, но всё равно ушло много лет, прежде чем книгу можно было печатать.

И вот она стоит в книжном шкафу рядом с книгой Геснера. Это не одна книга, а четыре огромных тома, каждый из них едва умещается на столе. Есть здесь и портрет автора в его музее. У него весёлые живые глаза и высокий лоб, его не скрывает длинный парик. Аптекарь одет в шёлковую мантию – такие носили тогда учёные – ив одной руке держит банку с какой-то змеёй, а другой показывает на раковины, лежащие на столе. За его спиной – шкафы с редкостными животными.

Называется книга Себы сложно и длинно, как было принято в то время, – «Богатейший клад природного царства, аккуратно описанный и переданный искуснейшими изображениями». И действительно, рисунки в книге замечательные – точные, чёткие, выразительные – и раскрашены от руки так тонко, что кажется, художник делал это не кисточкой, а пёрышком крохотной птички колибри.

Ещё бы – на рисунки Себа не поскупился и заказал их лучшим художникам Голландии! В каждом томе – больше ста рисунков. И благодаря им эта книга понадобилась очень многим учёным. Тот самый Линней, который спорил с Себой из-за гидры, нашёл на этих рисунках десятки новых, неизвестных учёным животных.

Когда-то люди читали и перечитывали эти книги. Теперь они отслужили свою службу. Но учёные помнят о них и с доброй улыбкой вспоминают Геснера, Себу и многих других старинных мудрецов, любивших и изучавших природу.