Текст книги "Полиция Бога"

Глава 8. Волшебный напиток Поднебесной

Основу рецепта мне рассказал китаец, скрывавшийся от своих властей на российских гостеприимных просторах. Студентом я попал в лагерь на картошку в Амурзет, очаровательный пограничный поселок. Тамошний колхоз с успехом выращивал огромные урожаи всевозможных овощей и арбузов. Даже студентам, как ни старавшимся угробить собираемый урожай, все-таки не удавалось нанести существенный убыток процветавшему хозяйству. Население поселка, выросшее на лозунгах вроде «русский с китайцем братья навек», относились к гостям из Поднебесной как к добрым соседям. Китайцы отвечали взаимностью. Сплавать «за речку» и привезти шмотки, как и встретить на улицах поселка компанию китайцев, было в порядке вещей. Чудесное перестроечное время. Время чудес и удивительных свершений.

На шалаш Ли, я и Димка, сосед по комнате в бараке, напоролись случайно, отправившись по грибы, улизнув с поля и клятвенно пообещав бригаде вечером накормить грибной жарехой. Насобирав между соснами по пластиковому ведру маслят, взобравшись на гору, рассмотрели за холмом петлявшую протоку. Малая вода обнажила косу, манящую шелковистостью речного песка в сочетании с хрустальной прозрачностью чайного оттенка. Такая вода вытекает из торфяных болот, отличается особой чистотой. Шалаш стоял недалеко от берега, хорошо замаскированный, вписанный в естественный рельеф, для беглого взгляда совершенно не заметный. Ли подошел к нам, когда мы, накупавшись, загорали на теплом и мягком песке. Слово за слово, солнышко скатилось за горизонт. У костра мы с Димкой, наевшись жареных карасей, завороженно слушали приключения нашего нового знакомого, перемешанные с легендами и мифами неизвестной древней удивительной культуры, поражающей своей полнотой и мудростью. Ли – удивительной судьбы человек, родившийся в бедной крестьянской семье, в младенчестве проданный за еду для братьев и сестер. Жил в рабстве, тяжело работая за скудное пропитание, сбежав от очередного хозяина, прижился у даосского храма. Несмотря на Культурную революцию, храму, затерянному в горах северного Китая, удалось сохраниться. Даосы не пытались сопротивляться системе, не занимались пропагандой, не имели ничего ценного, вели исключительно аскетичную жизнь, без привлекающих внимание обрядов и праздников. «У каждого свой путь к совершенству. Главной задачей человека является совершенствование себя через гармонию со всем окружающим миром. Это и есть путь Дао».

Тем летом я освоил три стиля есть палочками, несколько вариантов медитации с мыслеобразами. Узнал множество секретов, позволяющих с комфортом не выживать, а жить, получая удовольствие. Понимая природу как гармоничный процесс, не нарушать природную гармонию. Рецепт чая Ли узнал от старца, жившего в пещере многие десятилетия. Основа чая – прошлогодние листья бадана, зеленые листья этой травы – яд. Прошлогодние дарят внутреннее тепло, жизненную энергию. Говорят, бадан растет летом, осенью засыпает и, вбирая силу яркого весеннего солнца, сгорает, накопив чудесную силу. Еще один чудесный ингредиент – мякоть ягод крупноплодной омелы, растущей на роскошном дубе, которому, вероятно, лет триста. Даосы – на Востоке, друиды – на Западе. Тут и там, независимо и одновременно людям открылись чудесные магические свойства. Расширять восприятие и способствовать переходу в измененное состояние сознания. Немного тертого имбиря, горсть сушеных листьев подорожника, череды, чистотела и тертых ягод шиповника и элеутерококка. Заваренный особым образом, чай творил чудеса, позволяя восстановиться после любых нагрузок. В сочетании с соответствующими дыхательными упражнениями чай открывал путь к бессмертию. Всего то и нужно заниматься этим в течение ста пятидесяти лет. Хитро задумано. Проживи сто пятьдесят лет и будешь жить вечно. Слабо проверить?

Глава 9. В поход!

Навигатор удобнейшая вещь даже в небольших походах. Помимо страховки от опасности заблудиться, можно «метить» координаты нужных мест. Впоследствии, через годы, вернуться туда же или передать координаты товарищу, что на словах иногда весьма затруднительно. А через некоторое время почти невозможно. Так мы и сделали. Разделившись на две группы, пошли разными тропами.

Кот, Пухлый и Стрекоза двинулись живописной тропой через озеро с серебряным водопадом, выше по высохшему руслу ручья, к роднику. Потом через седловину хребта, по солнечному склону, через ягодные места к месту сбора. На сказочно красивую опушку, окруженную непроходимыми зарослями элеутерококка, аралии и дикого винограда. Через эти колючие джунгли пробраться можно только ползком по щебенке, по руслу высохшего ручья, оживающего только весной и после хорошего дождя.

Мы с Князем избрали путь подлинней. Петляющая тропа изобиловала сказочными видами. Можно было по пути поживиться шиповником, бояркой и рябиной. Жемчужиной маршрута была малюсенькая полянка, с южной стороны стеной росла актинидия, с запада «конфетные кусты» соседствовали с лесным орехом. Такие полянки, как эта и как место сбора, отличались от остального леса какой-то особой атмосферой спокойствия и радости. Посвященные называют такие места «местами силы». Или местами выхода из земли, энергии жизни. К слову, есть и другие места, полная противоположность. Это, как правило, тинистые болота или леденящие сердце пещеры, дышащие гнилостью, или каменные пустоши, излучающие смерть, где не растет ничего. Несчастное семечко, попавшее в такое место, даже не даст ростка. В этих местах земля вдыхает жизненную энергию из космоса и из всего, что попадает в эту зону. Можно засыпать болото или овраг, проложить дороги, построить новенький квартал, но все хорошее из обитателей этого места всосется землей. Останется все гнусное и ничтожное. Как на фильтре оседает грязь, так и в таких местах оседает нечисть, притягивая к себе еще больше мерзости и непотребья.

Перед самым перевалом тропа проходит через скалы, заселенные лесными голубями. Жаркое из голубей на ужин будет очень кстати. Мы шли по едва заметной тропе, метрах в двадцати друг от друга, болтая обо всем и горланя песни по рации в конференц-режиме. Ничего, если турист не заметит медведя, главное, чтобы медведь вовремя заметил туриста и ушел подальше от шума. Конечно, если не собираешься охотиться. После «Ой, мороз, мороз» и «Любо, братцы, любо» дыхание изрядно сбилось и хотелось немного отдохнуть.

– Шаман, тебе не надоело работать «на дядю»?

– Бизнес не для меня, Князь. Ты же помнишь, я пробовал. Ничего хорошего. Слава богу, у жены что-то получается.

– Получается, как я знаю, не очень.

– Не будь так критичен. Живут и большие собаки, и маленькие. И даже мыши.

– Не очень хочется жить как мышь?

– Как посмотреть. Свой кайф есть и у них.

– Я тут задумал расширить бизнес. Открыть филиал. Мне нужен человек, которому я могу доверять.

– Это предложение?

– Все издержки первого времени на мне. Потом хороший процент.

– Ты же меня знаешь. Я не тот, кто тебе нужен.

– Тебе я могу доверять. Без доверия в этом деле никак.

– Понимаешь, если ты доверишь мне жизнь, я не подведу. Если ты мне доверишь деньги, я не собираюсь не спать ночами, распутывая ребусы условий, контрактов, и нервничать, как первоклашка у доски перед важной сделкой. К тому же это положит конец нашей дружбе.

– Подумай.

– Думать-то особо нечего, я себя знаю. «хондаря» вот думаю сменить.

– Эту сказку я уже слышал, кажется, года два назад.

– Так я растягиваю удовольствие от мечты.

– Да, да, да.

– Собственно, «хондарь» мне по душе. Но понтовилы на джипах достали.

– Это наезд?

– Это правда. Стрекозе его «Эскудо» в жилу. Ты же и не сядешь в него.

– У Стрекозы не джип, а караул.

– Вообще-то такой и есть настоящий джип. Зачем на асфальте внедорожные навороты?

– Человеком себя чувствуешь.

– Без понтов вроде не человек?

– Встречают по одежке.

– Я себе цену знаю, никому ничего доказывать не хочу. Особенно тем, кто мне безразличен.

– Что думаешь про электромобили? Красиво пишут. Вроде неплохие концепты, а серии все нет.

– Не мечтай, у нас зима. Это какой аккумулятор нужен, чтобы, замороженный, он пару сотен километров машину протащил? Это не по Италии или Израилю гонять. Немцы на электромобиль особо не налегают. Так, для имиджа концепт делали. Сами над водородными топливными элементами колдуют. Тоже не без приколов, взрываются.

Так, за трепом, набивая карманы шиповником и бояркой, подошли к намеченной полянке. Я подошел, когда Князь уже лакомился ягодой актинидии.

– Князь, без фанатизма!

– Тебе хватит. Вкуснятина! Просто мед!

На поясе у Князя на петлях висели четыре тушки бурундуков.

– Смотрю, ты с добычей?

– На перекус хватит.

Небольшой костер догорал. Косточки грызунов отправились в золу. Прах к праху.

– Что у тебя с Маринкой?

– Ни-че-го. Разошлись без претензий.

– Что так? У вас же все получалось.

– Получалось, да не получилось.

– Сколько вы прожили вместе? С год?

– Чуть больше. Мы стали напрягать друг друга. Ссорились по мелочам. Меня бесили ее женские загоны. Она во все лезла, все портила, как будто специально.

– Такая горячая штучка тебе надоела? Тебя же это сводило с ума.

– Первое время так и было. Потом… Потом начало раздражать.

Князь ненадолго умолк погрузившись в воспоминания. Тонкие сухие ветки легко загораются и быстро сгорают, оставляя светлый серый, невесомый пепел, раздуваемый легким ветром.

Глава 10. Встреча с кабаном

Тропка ушла в сторону, и мы шли, поднимаясь по крутому глинистому склону, кое-где покрытому травой и щедро засыпанному скользкой, влажной листвой. Удержаться на ногах было трудновато. Не говоря о любовании окружающими видами. Мы не обратили внимания на шорох и шевеление в кустах впереди. Неожиданно, прямо на нас, напролом, с оглушительным хрустом, как лавина, двинулось нечто. Сообразив, что это, Князь и я взлетели на подвернувшиеся деревья.

– Только этого нам не хватало.

– Хорошо, успели по деревьям сигануть. Иначе плохи наши дела.

– И где Кот со своим арбалетом? Еще и домой бы мясца принесли.

– Князь, повыше заберись, попробуй и вправду Кота крикнуть. Эта свинья, похоже, уходить не собирается.

Князь вскарабкался на самую верхушку молодого дуба. Переключил рацию на канал, зарезервированный как аварийный.

– Кот, прием. Кот, при-е-е-ем. Ау!

– Пухлый, прием. Пухлый, отзовись, Пухлый. Бегемот, отзовись.

– Стрекоза, прием. Стрекоза, прием! Стрекоза, прием! …….

– А в ответ тишина, – пропел я писклявым голосом

– Столько мяса убежит почем зря.

– Они уже за перевал ушли, не докричаться.

Хряк двухлеток, чувствуя свое привилегированное положение, не подозревая о наших коварных планах, не собирался уходить. Насмешливо хрюкал и бодал рылом поочередно то ствол моего ясеня, то дуб Князя. Ступая аккуратно на скользком склоне, двигаясь молча, мы застали его врасплох. Кабан не очень сообразителен, особенно молодой. К тому же подслеповат. Хотя слух и нюх развит лучше, чем у любой собаки. Кабан пасся в зарослях, подбирая падалицу шиповника, желуди и бог его знает что еще. Услышал наши тихие шаги, уже вблизи оценил их как агрессию. Почувствовав себя загнанным в угол, Оон по кабаньему обыкновению рванул напролом, принимая вызов.

– Шаман, отвлеки его.

– Хрр-хрр-хрр. Хрр-хрр-хрр. Ви-и! Хрр.

Хряк насторожился, повернулся в мою сторону, поднял морду. Глазки-бусинки уставились на меня стеклянным взглядом, пятачок суетливо шевелился, нюхая воздух, выказывая напряженную работу свиного мозга.

– Ви-и! Хрр-хрр. Ви-и. Ви-и-и! Хрр-хрр.

В это время Князь достал тяжелый метательный нож. Я помотал головой, показывая свое несогласие. Помедлив, Князь спрятал грозное оружие. Серьезно ранив, но не убив зверя, мы бы обрекли его на мучительную смерть. К тому же подранок мог от злости и отчаянья напасть на людей. Князь достал пару «игл» – малые метательные ножи. Обоюдоострые, похожие на дротики, с косичкой – стабилизатором на ручке. То, что надо. Убить не убьют. Рана не серьезная, но больно будет. Я кивнул головой. Князь изготовился и метнул. Два стальных жала впились в окорок нашему обидчику. Взвизгнув, кабан волчком закрутился, пытаясь отбиться от нападения. Резко замерев, расставив ноги в упоре, опустив рыло в боевой стойке, кабан понесся, не разбирая дороги, прочь.

– Спер иглу, – разгребая листву ногами, раздраженно под нос бубнил Князь.

– Свин он и есть свин. Тупое животное.

– Ты бы предпочел тигра или мишку? Реально легко отделались.

Глава 11. Знакомство

До скалы перед перевалом особых приключений не было. Азартно поохотившись на голубей, больше для удовольствия, чем по необходимости, запасли свежего мяса на ужин. Перемахнув перевал, мы прошли большую часть. Появилась возможность связи со второй группой. Кот подстрелил крупного фазана. Такую дичь, конечно, сразу не приготовить. Это трофей для дома. Фазану нужно отлежаться в тепле, иначе мясо очень жесткое. В деревнях практикуется такой вариант – фазана подвешивают за голову в сарае и ждут, когда тушка упадет. После такой выдержки мясо приобретает сочность, мягкость и особенный вкус дичи.

За шумными разговорами при встрече всей компании время прошло незаметно. Солнышко спускалось и светило уже сбоку, тени вытянулись, превратившись в полосы. Самое время готовить спальное место у костра. Нарубив кучу елового лапника, поверх него я водрузил матрас, набитый сухой листвой и травой, с такой же подушкой. От ветра укрылся пологом, растянутым на кольях. Такой привал самое лучшее, что можно придумать в дальневосточной тайге. Именно так ночевал Дерсу Узала, как описывал Арсеньев. В лесу сумерки наступают рано, быстро погружая лес в темноту. Пламя костра раскрасило все вокруг волшебным желтым цветом. После плотного ужина, под круто заваренный горячий чай вприкуску с орехами разговоры тянулись медленно и размеренно. Иногда все замолкали, думая каждый о чем-то своем или просто погрузившись в мир грез. Постепенно все мои собеседники уснули. Костер, сложенный из толстых чурок, обещал тепло на всю ночь. Мне решительно не спалось. Мысли роились, рисуя в сознании причудливые картинки. Разговор с внутренним голосом казался все реальней и интересней. Не могу сказать, к какому состоянию я был ближе – к сну или к бодрствованию.

– Что такое счастье?

– Счастье это эмоция, когда человек находится в гармонии чувств. Многие путают счастье и восторг. Можно испытать восторг, отодвинув на второй план беспокоящие проблемы, но скоро «таблетка восторга» перестает действовать. Нужна новая, новая, новая…. Это как привыкание к стимулятору. Ничего плохого, просто бег по кругу. В конце концов чувство пресыщения или чувство собственной несостоятельности.

– Получается, мы путаем счастье и восторг?

– Почти все. И эта гонка за суррогатом порождает такие фокусы. Что еще дальше уводит от гармонии и делает счастье недостижимым в проходимой жизни.

– Может, просто люди не знают об истинном счастье?

– Не хотят знать. Чтобы тебе понять, это так же невозможно, как убедить алкоголика заняться всерьез цигун.

– Ты сказал «проходимой жизни»?

– Ну да. Что тебя смущает? Что ты не помнишь свои прошлые жизни? Так значит, их и нет? Вам все нужно «пальцем потыкать», и что нельзя препарировать, того не существует. Со стороны «темных» было очень умно при перерождении глушить память.

– Что за «темные»?

– Это вроде болельщиков разных команд, Вы их демонами и богами называете, Яви и Нави, например. Верхний мир, нижний мир. Вам свойственна поляризация. Между тем полюсов столько, что на все полюса звезд на небе не хватит.

– А как же вселенская борьба добра со злом?

– Эта борьба больше похожа на пьяную драку в салуне в вестернах, когда каждый сам за себя, и все происходит не за что-либо, а от примитивной скуки. Сам посуди, миллионы лет позади, миллионы лет впереди. Всеобщий, непоколебимый баланс и гармония. Скука! Такая «жизнь», хоть и вечная, ничем от «смерти» не отличается.

– Ничего себе расклад!

Туманное пятно за пламенем костра постепенно приобретало форму. В воздухе материализовался пушистый медвежонок, паривший над самой землей.

– Ты кто?

– Настало время познакомиться.

Я огляделся. Я не спал. Вот костер, вот дрыхнут ребята. Пошевелил ногой, тело затекло от неподвижного сидения, движение доставило легкий дискомфорт.

– Я точно не сплю? – произнес я в полный голос. Голос звучал явственно и твердо, уничтожая сомнения в нереальности.

– Осталось только за нос пощипать и по щекам похлопать. Можешь начинать.

Медвежонок, поворочавшись, окутался туманом, постепенно трансформировавшись в образ старца друида в белых одеждах.

– Так лучше? – раздалось у меня в голове. Раньше я бы не придал этому значения, сочтя это за внутренний диалог с внутренним голосом. В этот раз мысли точно принадлежали не мне. Друид перехватил свой посох и ударил им меня по голове несколько раз. Посох при каждом ударе рассекал мою голову как голограмму, не причиняя дискомфорта, кроме психологического шока. Образ друида плавно завернулся в спираль, обратился во вращающийся диск, напоминающий золотую блестящую монету, вдруг рассыпавшийся брызгами монет поменьше. Монетки, покатавшись вокруг костра, собрались и слились в образ золотой статуи быка. Телец мотнул головой, обратившись золотым облаком, вновь приняв вид медвежонка, сидящего на попе, выпятив живот.

– Прикольный фокус.

Сейчас я осознал, что действительно общаюсь с кем-то, кто влез в мою голову.

– Да, да. Я слышу твои мысли, большой секрет! Вы своими «мыслями» кричите до Сатурна, так, кажется, называется планета. Кстати, там здорово! Какие вихри! Какие волны! Это же самый крутой оттяг. Умрешь, сгоняем. Я тебе там такие места покажу!

– Как-то не тороплюсь. Даже в планах нет. Приятно поболтать, только не могу понять, что тебе от меня надо? На самоубийство не рассчитывай. На пугалки или заманухи не поведусь.

– И то правда, это никуда не уйдет. Ты мне живой нужен. Понимаешь, какая незадача, у живых есть тело. Тело и тюрьма, и механизм работы с материальным миром. У меня нет тела, я могу пройти сквозь огонь, воду, землю, да что там землю, через солнце. Могу быть в любом месте. Я не мерзну, мне не жарко, я не могу утонуть или задохнуться. Но!!! Я не могу передвинуть даже песчинку. Я только могу наблюдать за происходящим. Поверь, скука жутчайшая. А, забыл, я же еще умереть не могу! Уж поверь, за хрен знает сколько миллиардов лет надоедает.

– Что-то я вообще ничего не понимаю. Полный шиз. Давай как-то по порядку и по возможности с начала.

– НАЧАЛО!!!!!

Образ расплылся, растекся по земле розоватым туманом и растворился.

«Отпустило, – подумал я. – Что за дурь мне сыпанули ребята? Утром устрою допрос с пристрастием».

– Ничего не отпустило. Просто надоело образ держать. И никто тебе ничего не сыпал.

– С начала, не с начала. Скажем, с создания мира. Всему причина СКУКА. Не любовь, а скука. Скажем, нигде и никогда не было ничего и были никто. Перевести на твои понятия, много нас было, а поговорить не о чем, потому как ничего и не было. И было так долго-долго. Пока окончательно не надоело, начали ничего с ничем сталкивать, и получилось чуть-чуть чего-то.

– Из ничего что-то? Фигня, так не бывает.

– Ой, не надо тупить! Ладно, когда ничего не знали, и науки не было. Вроде и знания вам дали, а как были дубье, так и продолжаете тупить. Тебе, может, еще библейские чудеса устроить, сказки с аттракционами. Память то напряги. Это в школе проходят. Ядерные реакции, теория относительности. Из чего-то получается ничего. А если кванты, это ведь ничего, они не материальны, в них нет массы, этому в школе, кстати, тоже учат. Два кванта слепить – и получится частичка с массой. Это уже что-то! Чуть-чуть, но это что-то! Это было так весело! Мы радовались и развлекались. Вспоминаю то время, прям дети в песочнице. Вы это большим взрывом называете, сотвореньем Вселенной. Только на одну незадачу поначалу никто и внимания не обратил. В построенный материальный мир никак нельзя вмешаться. Как я уже говорил, нельзя и песчинку передвинуть. Красиво, конечно, ну, облазили все, посмотрели, и опять скука скучная. Тут придумали еще одно классное развлечение. Чтобы ничем на что-то действовать. В подходящем месте придумали из белков машинки собирать, в них залазить и кататься, пока не сломается. Из одной машинки по мере старения другая сама вырастала. Правда, нужно как-то ее питать. Согласись, идея на миллион!

– Погоди-ка, это зарождение жизни на земле ты мне рассказал?

– Догоняешь! Значит, не безнадежен. Дальше машинки усложнялись, менялась мода. То рога, то хобот. То чешуя, то шерсть. А как тебе секс? Согласись, презабавная вещь. Только опять не без проблем. Вместилище, откуда можно управлять телом, уж больно много энергии требует, не прокормишь. Пришлось его поменьше сделать и, чтобы влезть, пришлось разделяться. Часть себя, которой все помнишь, и всякие возможности познания и коммуникации оставлять на хранение. Потому ты и не помнишь ничего до рождения.

– Это как блуждающие души, переселяющиеся в новые тела после смерти? Реинкарнация?

– В общих чертах. Только без сказок и параноидального бреда, пожалуйста, а то меня стошнит. Продвинутое тело еще попробуй добудь. На человеческое рождение очередь неисчислимая, без льгот и не подходи. Ты вот живешь, а за тобой пишут. Хоть ты травинка, хоть зверек, хоть человек. Как жизнь прожил, посмотрят, оценят, какое рождение кому дать.

– Это что же получается, помрешь, а над тобой опять начальство?

– Вам же книжку специально передали, и не одну, на разные вкусы, но смысл-то один. Помнишь, «сотворен по образу и подобию своему».

– Никак не думал, что это про слежку, льготы, распределение дефицитов и начальство.

– Все есть, – вздохнул голос. – Удивишься, но и анархисты, коррупция, уголовники и террористы. До сотворения жизни хоть и была скука, но делить было нечего, мир и покой. Когда появилось распределение тел, тут и началось. Элита, свои, чужие, пристрастия, авторитеты, воровство. Соответственно и стража, хоть как-то сдерживающая всю эту вакханалию. Но это не самое плохое, я бы сказал, мелочи.

– Если это мелочи, что же может быть хуже?

– Появилось движение за уничтожение жизни. Вроде как убрать распределение тел, делить будет нечего. И не будет разницы, кто лучше, кто хуже.

Голос затих, видимо обдумывая что то свое, сокровенное.

– Так-то оно так. Только ведь опять скука и никакого смысла. Как-то так, коротенько, без особенных подробностей и лишнего трепа. Оригинально хреново, зато правда. Теперь по делу. Я тот самый стражник и есть. Пытаюсь сохранить существующий порядок вещей, то есть жизнь. И как я говорил, не могу действовать на материальный мир, но слышу, вижу и знаю во сто крат больше твоего, беру тебя в помощники. Все согласовано, тебе зачтут заслуги при перерождении.

– О как! А меня спросить?

– Вот спрашиваю. Только если откажешься, проснешься навозным червем. Я тебя спасал, а ты тут, здравствуйте, пожалуйста. Дескать, недосуг, не хочу, не буду. Это уже нарушение кармического баланса и аккурат опускает тебя полных уровней на пятнадцать.

– Это еще что за новости? Когда это меня кто спасал?

– Я тебе покажу.

Я снова погрузился в сон.

Мечта байкера! Пустая дорога уходила за горизонт. Чистейшее голубое небо и насыщенная красками, еще густая, но уже вспыхнувшая осенним великолепием листва. Еду в машине неизвестно куда, неизвестно откуда. Нагоняю потрепанный грузовичок. Что-то в этом есть знакомое, где-то я это уже видел. Не могу вспомнить, но это точно не фантазия сна, а воспоминание. Принимаю вправо, приветствую, помигав фарами. Из открытого окна грузовичка надрывается Цыганова. Мигает правый поворот, грузовик прижимается к обочине. Водитель меня увидел и помогает в маневре. Идиллическая картина горизонта и его настроила на позитив. Прибавляю скорости, выхожу на встречную полосу. И тут происходит то, чего я никак не ожидал. Грузовик резко уходит влево, перекрывая мне дорогу. Его начинает раскачивать. Пытаясь «поймать» грузовичок, водитель кидает его то влево, то вправо. Я торможу, насколько это возможно на скорости в 140 километров. Расстояние до взбесившегося монстра сокращается неотвратимо. В этот момент задняя дверь фургона распахивается от сильнейшего удара и на дорогу падает синяя бочка с маркировкой Well ran. При падении на асфальт бочка разрывается, и я влетаю в волну желтой маслянистой жидкости. Чувствую, как машина клюет носом с обочины, переворот, еще, еще. Зажмуриваю глаза от летающих осколков и мусора, вжимаюсь в кресло. Слава богу, я пристегнут. Продолжение трагедии смотрю как бы со стороны. «Хонда» скатывается боком со склона обочины, подминая кустарник и придорожные заросли полыни, и вверх колесами плюхается в небольшой карьер, заполненный дождевой водой. Подняв волну при падении, машина с достоинством «Титаника» уходит под воду. Вот уже колеса скрываются в глубине. Через несколько секунд уже ничто не напоминает о трагедии, только помятая растительность да потревоженная ряска на воде.

Проснувшись, я вспомнил, где я видел эту дорогу и этот грузовик. Там еще противный абориген был, возомнивший себя королем дороги.

– Он тебе жизнь спас. Милейший преспокойный дедушка. Чтобы его из себя вывести, мне пришлось его местной шпаной напугать, с насиженного, прикормленного места согнать. Ему удочки сломали, прикорм со вкусом клубники для сазана, подарок сына из самого Питера, отобрали. У одного из той компании машина как у тебя, вот и осерчал дед. Так в жизни он и мухи не обидит. Между прочим, за свое хамское поведение он два дня переживал и казнил себя за непристойность.

– Все вроде так, только с чего вдруг грузовик взбесился? При мне он спокойно ехал и никаких фортелей не выкидывал.

– На воротнике Игната, дальнобойщика из Владивостока, сидела оса, привлеченная запахом медовухи от его майки, что он вечером пил, да пролил. Грязнуля он страшный. Потому и не женится. А вот осу вел тот, кто тебя хотел убить, как незавербованного агента. И еще, если бы с моей подачи Светке из «Страуса» не позвонил спьяна ее бывший и не вымотал ей мозги, она бы тебя из кафе не выгнала, не спастись тебе от банды зомбированных ублюдков.

– Обалденно! Неужели можно так все просчитать?

– Это на скорую руку. Если хорошо подумать да подготовиться, выходит куда изящней.

– Если вы так круто умеете, зачем усложнять, можно ведь открыто создать команду и всех порвать, кто против.

– Нельзя. Есть договора о невмешательстве, куча запретов и неприкосновенности свободы воли. У вас ведь тоже войны никто не хочет, но спецслужбы свое дело делают. Так ты в теме? Рассвет уж скоро, ломаешься, как девочка в бане. Кстати, работать больше не будешь. Не понадобится, возьмешь все, что захочешь, и так.

– Если еще и работать не придется, что же, пожалуй, согласен.

– По-другому и быть не могло. Добро пожаловать, напарник.