Текст книги "Российский и зарубежный конституционализм конца XVIII – 1-й четверти XIX вв. Опыт сравнительно-исторического анализа. Часть 1"

Именно в этом лежит разгадка активной просветительской деятельности московских розенкрейцеров во главе с Н. И. Новиковым.

В 1781 г. Шварц и Новиков создают «Дружеское Ученое общество», которое должно было заниматься устройством учебных заведений, пособиями нуждающимся, изданием полезных книг, «помогающим отцам в воспитании детей и поощряющих к образованию молодых людей». В общество вошли фактически все московские масоны, его фонды формировались за счет добровольных пожертвований. Особенно большие вклады внесли П. А. Татищев, князь А. Черкасский, князья Н. и Ю. Трубецкие, И. П. Тургенев.

В этом же 1781 г. Новиков взял в аренду типографию Московского университета, которая в 1788 г. выпускала уже более 40 % всех книг в России. В 1783 г. Новиков создает первую общедоступную библиотеку в России, в 1784 г. для расширения издательской деятельности создается акционерная Типографическая компания (из 14 ее учредителей 12 были масонами), а при ней еще 4 типографии (из них одна тайная в доме Лопухина для печатания масонских книг мистического характера).

Однако именного с этого момента начинаются правительственные гонения на московских масонов, завершившиеся в 1791–92 гг. закрытием Типографической компании, а затем арестом и осуждением на 15 лет заточения в Шлиссельбургской крепости Н. И. Новикова.

Среди историков до сих пор нет единства в определении причин столь жестких мер по отношению к Новикову правительства Екатерины II. Суммируя все основные точки зрения по этому вопросу, можно выделить следующие причины.

Во-первых, самой важной причиной бесспорно следует считать контакты московских масонов во главе с Новиковым с наследником престола Павлом Петровым, находившимся к тому моменту по сути во враждебных отношениях с Екатериной II. Именно этот факт в качестве главной причины репрессией против масонов признавала и сама Екатерина II в указе от 1 августа 1792 г.: «Они (имеются в виду масоны) употребляют разные способы, хотя вообще, к уловлению в свою секту известной особы; так и в упомянутой переписке Новиков сам признал себя преступником».[199]199
  Харитонович Д. Э. Указ. соч. С. 113.


[Закрыть]

Подобное поведение Екатерины, в общем-то, вполне объяснимо. Не имея никаких прав на престол, она постоянно опасалась заговоров, подозревая в качестве главного потенциального заговорщика своего сына Павла, у которого, как раз наоборот, формальных прав на престол было более чем достаточно. Масоны же возлагали на Павла, судя по всему, очень большие надежды, рассматривая его как продолжение ряда коронованных масонов – правителей типа Густава III в Швеции или Фридриха Вильгельма II в Пруссии (1786–1797). Характерно, что в 1782 г., когда на конгрессе в Вильгельмсбаде Россия была признана самостоятельной VIII Провинцией, пост Великого Провинциального Мастера был оставлен вакантным в расчете на Павла. В 1784 г. в журнале «Магазин вольнокаменщический» публикуется весьма недвусмысленное стихотворение (написанное, судя по всему, И. В. Лопухиным), рефреном которого были строки: «Украшенный венцом, Ты будешь нам отцом». В 1786–91 гг. московские масоны через знаменитого архитектора-масона В. И. Баженова установили непосредственный контакт с Павлом. Баженов во время строительства Каменноостровского дворца периодически передавал Павлу масонские книги мистического содержания[200]200
  Харитонович Д. Э. Указ. соч. С. 111; История масонства… С. 414–415; Пигалев В. А. Баженов. М., 1980. С. 186–195.


[Закрыть]. Все это наложилось на тайный характер масонской организации. В результате в глазах Екатерины II масонство превратилось в опасный очаг оппозиционных настроений, она, видимо, стала воспринимать масонские ложи как готовую организационную оболочку для возможной разработки планов государственного переворота в пользу Павла.

Во-вторых, сказалась личная неприязнь Екатерины II к Новикову из-за его иронических выпадов против порядков при Дворе и морального разложения самой императрицы. Например, в середине 1780-х гг. Новиков написал сатирический рассказ «Седина в бороду, а бес в ребро», в котором высмеял специфические наклонности Екатерины II: «… эту даму морщины и седые волосы достаточно обезобразили, но искушением беса ей все казалось, будто она в 18 лет. Наряды, румяна и белилы в должностях своих…, ей беспрепятственно мечталось, будто молодые мужчины ею пленяются, вздыхают по ней и гоняются всюду за нею».[201]201
  Харитонович Д. Э. Указ. соч. С. 109.


[Закрыть] Понятно, как на такой личный выпад могла отреагировать Екатерина.

В-третьих, широкая благотворительная деятельность московских масонов, в частности раздача хлеба голодающим в 1787 г, с точки зрения Екатерины, была подозрительной. Она слишком уж оттеняла беспомощность местной администрации. К тому же существование некой альтернативной общественной силы противоречило самой сути абсолютистского режима, в котором подданные могли только выполнять указания свыше, но никак не выступать с собственной инициативой.

В-четвертых, в самом разгаре была Великая Французская революция. Уже тогда по европейским Дворам ходили слухи о причастности к ее организации масонов, иллюминатов и других тайных обществ. Екатерина II естественно не могла их не учитывать.

Итак, в 1792 г. все эти причины наложились одна на другую и привели к аресту и осуждению Новикова, ссылке его ближайших сподвижников Н. Н. Трубецкого, И. П. Тургенева, И. В. Лопухина, а затем фактическому запрету масонских лож по указу 1 августа 1792 г. (по иронии судьбы ровно через 30 лет в этот же день выйдет точно такой же указ Александра I о запрете деятельности тайных обществ в России).

Итак, Новиков как руководитель московских масонов был фактически обвинен в организации политического заговора в целях смещения с престола Екатерины II и возведения на него царевича Павла Петровича.

Так ли это было на самом деле – выяснить в настоящее время не представляется возможным. Существуют аргументы и «за» и «против». На наш взгляд, косвенные данные свидетельствуют, что связи Новикова с Павлом выражались не только в пересылке ему книг, но и имели политическую подоплеку. Во время следствия фигурировали некие таинственные документы из переписки Новикова с Павлом, на них ссылается московский генерал-губернатор князь А. А. Прозоровский, и на их основании и был вынесен приговор. Однако до нас они не дошли[202]202
  Пигалев В. А. Указ. соч. С. 190–192; История масонства… С. 404–405.


[Закрыть]. Сам Новиков вел себя на допросах противоречиво: с одной стороны признавал себя «достойным жесточайшего наказания», с другой – показывал только то, что уже и так было известно правительству; недаром сами следователи по делу Новикова вынесли общее впечатление, что в его ответах «есть нечто, сокрытое быть желающим»[203]203
  Пигалев В. А. Указ. соч. С. 190–192; История масонства… С. 404.


[Закрыть].

Как бы то ни было, на примере «дела Новикова» видно, что русское масонство не избежало политизации, по сути, повторив путь развития масонства во Франции, США, Швеции и, частично, Германии. Часть масонов во главе с Новиковым оказалась втянута в политическую борьбу придворных группировок, оказалась в числе проигравших, что привело к крайне негативным последствия для всего российского масонства.

6-й этап истории российского масонства – 792—1801 гг. – характеризуется негласной деятельностью масонских лож, которые все это десятилетие оставались под запретом. Численность их резко упала, все нестойкие колеблющиеся братья постепенно перестали посещать заседания лож гонимой организации. С другой стороны, это пошло на пользу российским масонам, так как в их рядах остались теперь действительно настоящие идейные сторонники масонского учения, все случайные попутчики, вступившие в масонство ради моды или из-за карьеристских соображений, отсеялись. По подсчетам (весьма приблизительным) Т. О. Соколовской, численность масонских лож уменьшилось за это десятилетие примерно на 2/3.[204]204
  Соколовская Т. О. Капитул Феникса… С. 26–27.


[Закрыть] Наименее пострадали ложи шведской системы, изначально действовавшие в более секретной обстановке, чем ложи других систем; при приёме новых членов к ним предъявлялись более жесткие требования (несколько поручителей и т. д.); наконец, сама жестко иерархизированная организационная структура шведских лож с неизвестным для рядовых братье руководством – все это способствовало сохранению в тайне для правительства персонального состава этих лож. Хотя и в них наблюдается явный упадок деятельности (по вполне объективным причинам). Прекратился прием новых братьев, заседания лож проводились крайне редко (не чаще 2–3 раз в год)[205]205
  Соколовская Т. О. Капитул Феникса… С. 27–28.


[Закрыть].

Если подобное отношение к масонству Екатерины II, исходя из вышеизложенного материала, вполне понятно, то совершенно нелогичными выглядят действия Павла I, так и не давшего разрешения на возобновление деятельности масонских лож. Ведь, казалось бы, масоны (особенно московские), пострадали именно из-за него. Однако Павел, взойдя на престол, лишь освободил из тюрьмы Новикова, разрешил Лопухину пребывание в столице, отменил ссылку Куракина, Трубецкого и Тургенева, и этим ограничился. Разгадка подобного отношения к масонам Павла непосредственно связана с вопросом о том, был ли сам Павел масоном. Большинство исследователей считают, что был. В качестве доказательств фигурируют портреты Павла с масонскими атрибутами в Стокгольмской галерее и музее П. И. Щукина, а также некая недатированная записка придворной Канцелярии (на нее ссылаются авторы двухтомника «Масонство в его прошлом и настоящем», воспроизведенном в сборнике «История масонства», изданном в 2003 г., но без ссылок на архивные фонды), в которой говорится, что Павел был тайно принят в масонство сенатором И. П. Елагиным в присутствии Н. И. Панина после отъезда шведского короля-масона Густава III из Петербурга летом 1777 г. и не позднее 1779 г.[206]206
  История масонства (глава «Император Павел I и масонство), Смоленск, 2003. С. 412–413.


[Закрыть] Но даже если Павел формально и не стал масоном (прямых доказательств все-таки нет), то все – равно он испытывал с их стороны самое сильное влияние. Ведь практически все окружение Павла принадлежало к масонскому ордену. Достаточно назвать имена вице-канцлера и главного воспитателя Павла графа Никиты Ивановича Панина, его брата генерал-аншефа Петра Ивановича Панина, занявшего в 1776 г. пост заместителя Елагина в Великой Национальной ложе, одного из главных наставников Павла Тимофея Ивановича Остервальда, родственников Паниных князя Н. В. Репнина и князя Г. П. Гагарина, ставшего в 1779 г. главой шведских лож в России. Наконец, активными масонами были друзья юности Павла князь Александр Борисович Куракин (внучатый племянник Н. И. Панина) и капитан флота Сергей Иванович Плещеев (одновременно друг князя Репина), а также уже не раз упоминавшийся архитектор В. И. Баженов.

Восприятию масонских идей должны были способствовать и некоторые черты характера Павла: его склонность к мистицизму, религиозность, увлеченность рыцарской идеей, общая идеализация средневекового рыцарского прошлого.

Тем непонятнее дистанцирование Павла от масонов после прихода к власти в 1796 г. Объяснение, на наш взгляд, может быть только одно – к этому моменту резко изменилось само мировоззрение Павла и масонство перестало вписываться в его модель абсолютистско – полицейского государства, в котором не могло быть места никаким тайным обществам. К тому же Павел был одержим идеей объединения православной и католической церквей как противовесу идеям Французской революции, и сделал ставку в связи с этим не на масонство, а на Мальтийский Орден, гроссмейстером которого он стал в 1797 г. А, учитывая, что ряд масонских принципов стали лозунгами Французской революции, масонство было полностью дискредитировано.

В результате деятельность масонских лож при Павле I так и не была легализована. По недостоверным сведениям Павел во время коронации в Москве в апреле 1797 г. встречался с масонским руководством и объявил им, что ввиду опасных событий во Франции, возрождать масонство в России, по его мнению, преждевременно.[207]207
  Харитонович Д. Э. Указ. соч. С. 113.


[Закрыть]

В этой связи значительный интерес представился документ из архива видного масона П. И. Голенищева-Кутузова под названием «Записка об учреждении в России Ордена Внутренних рыцарей», обнаруженный и опубликованный Т. О. Соколовской в 1911 г. Суть этой записки, составленной, видимо, самим Голенищевым-Кутузовым, заключается в намерении создать некий Орден Внутренних рыцарей, цель которого – «духовное усовершенствование россиян, охранение престола и единодержавия». Предполагалось просить Павла I взять Орден под все покровительство. Дошла ли эта записка до Павла – неизвестно[208]208
  Соколовская Т. О. Материалы по истории русского масонства XVIII–XIX вв. М., 2000. С. 139; её же: Новые данные для истории русского масонства по рукописям Тверской Ученой Архивной Комиссии, Тверь, 1912.


[Закрыть].

Для нас этот документ важен тем, что демонстрирует стремление части масонов добиваться – таки легализации деятельности масонских лож, что называется, не мытьем так катаньем, использовав романтические настроения императора и его увлеченность рыцарской идеей. К тому же это была явная попытка подстроиться под политический идеал Павла («охранение престола и единодержавия» как одна из главных целей будущего Ордена). Тем не менее, вплоть до трагической гибели Павла I в марте 1801 г. масонские ложи (неважно в каком обличии и под каким прикрытием) официально разрешены не были.

В этой связи нельзя не привести версию, согласно которой Павел, как нарушивший клятву ордена каменщиков, не покровительствовавший им и не разрешивший им проводить собрания, был приговорен масонами к смерти и, следовательно, дворцовый переворот 11 марта 1801 г. был осуществлен масонами.[209]209
  История масонства. С. 420–421.


[Закрыть] В качестве главного аргумента фигурирует принадлежность большинства заговорщиков к масонскому ордену.

Данная версия представляется маловероятной, т. к. из всех участников заговора масонами были только Н. П. Панин и Л. Беннигсен, причем первый из них непосредственно в событиях 11 марта не участвовал. Нет ни одного свидетельства, которое бы указывало на участие в этом деле масонского ордена именно как организации.

7-й этап: 1801—1810 гг. – характеризуется возрождением масонства в России, фактическим снятием запрета с деятельности масонских лож; многообразием конкурирующих масонских систем.

На момент прихода Александра I к власти действующих масонских лож в России было очень мало, к тому же они не были объединены в единую организацию. В 1801–03 гг. в Петербурге и Москве действовали на полулегальном положении ложи как минимум трех систем. Во-первых, это ложа «Пеликана к Благотворительности» шведской системы во главе с Иваном Владимировичем Бебером (1746–1820), секретарем Капитула Феникса. Во-вторых, это ложи розенкрейцерского мистического направления.

Прежде всего, к ним следует отнести ложу «Умирающего Сфинкса», созданную последователем Новиковым А. Ф. Лабзиным (1776–1825), впоследствии вице-президентом Императорской Академии Наук, в 1800 г. на началах строжайшей конспирации. Один из высших постов в этой ложе занимал еще один активный деятель новиковского кружка мистик И. А. Поздеев (1776–1820), у которого все это время хранились акты московских розенкрейцеров. К ложе «Умирающего Сфинкса» примыкала учрежденная в 1803 г. в обстановке строгой секретности ложа «Нептуна» под руководством сенатора П. И. Голенищева-Кутузова (1768–1829). Фактически же он создал не новую ложу, а возобновил старую с таким же названием, которая была учреждена в Кронштадте в 1778 г. и возглавлял ее адмирал С. К. Грейг под началом которого и служил Голенищев-Кутузов. Ложа «Нептуна» считалась одной из самых нетерпимых и фанатичных, не признавала ложи других систем. Главной целью ее было достижение тайного мистического знания[210]210
  История масонства. С. 424–426; Соколовская Т. О. Материалы по истории русского масонства XVIII–XIX вв. М., 2000. С. 132–139.


[Закрыть].

К третьему направлению относились ложи французской системы. Самой крупной из них была ложа «Соединенных друзей», учрежденная в Петербурге в 1802 г. камергером и генерал-майором А. А. Жеребцовым. Сам он вступил в масонство в Париже в 1800 г., быстро достиг высоких степеней с правом открывать ложи французской системы в России. Жеребцов был тесно связан с великим князем Константином Павловичем, который вступил в ложу в том же 1802 г. Благодаря этому состав ложи стал самым великосветским в России: помимо брата Александра I в нее вступили герцог Александр Вюртембергский, граф Станислав Потоцкий, граф А. Остерман Толстой, граф И. Ф. Нарышкин, будущий министр полиции А. Д. Балашов, будущий начальник III отделения А. Х. Бенкендорф, поэт П. А. Вяземский и другие. Сам же Жеребцов интересен тем, что являлся сыном О. А. Жеребцовой-Зубовой и племянником последнего фаворита Екатерины II. П. А. Зубова. И мать и дядя принимали самое активное участие в организации заговора против Павла I[211]211
  Соколовская Т. О. Капитул Феникса… С. 64–66.


[Закрыть]. Ложа привлекала своими пышными обрядами, но в то же время цели ее деятельности были более чем серьезные и в какой-то степени политизированные (что в общем-то характерно для всего французского масонства): «стереть между человеками отличия рас, сословий, верований, воззрений, истребить фанатизм, суеверие, уничтожить национальную ненависть, войну, объединить все человечество узами любви и знания»[212]212
  История масонства. С. 427.


[Закрыть].

Вскоре Жеребцов основал ложу «Палестины» в Петербурге (в нее вступили будущие руководители «Капитула Феникса» граф М. Ю. Виельгорский и С. С. Ланской) и ложу «Иордана» в Феодосии.

По ряду свидетельств к 1803–04 гг. масонство в России было окончательно легализовано. По одной из версий, секретарь «Капитула Феникса» и глава ложи «Пеликана» (шведского обряда) И. В. Бебер добился в 1803 г. аудиенции у Александра I, рассказал ему о масонстве и добился легализации деятельности лож. Мало того, Александр I якобы даже сам вступил в ложу «Пеликана», переименованную в честь него в 1805 г. в ложу «Александра Благотворительности к коронованному Пеликану».

По другой версии, масонство было легализовано в 1804 г., после того, как старый масон А. С. Сергеев (директор канцелярии рижского губернатора) обратился с письмом к Александру I с просьбой возобновить деятельность лож и согласие было получено («Его Величеству сиё не противно»)[213]213
  Харитонович Д. Э. Указ. соч. С. 117–118.


[Закрыть].

Вопрос о том, вступил ли в масонство сам Александр I, до сих пор остаётся открытым. Прямых документальных доказательств нет. Но в любом случае на первых порах масонству он явно симпатизировал и, по сути, оказывал покровительство.

В 1805 г. (по другим данным в 1807 г.) лютеранским пастором И. А. Фесслером была основана ложа «Полярная звезда», отличавшаяся свободомыслием и филантропией. Она пользовалась особой популярностью еще и потому, что покровительство ей оказывал друг Фесслера М. М. Сперанский, вступивший в нее то ли в 1807 г., то ли в 1810 г. Однако растущая популярность Фесслера привела к интригам против него со стороны руководителя шведских лож И. В. Бебера, который в средствах не стеснялся и в 1811 г. добился ссылки Фесслера в Саратов.

Борьба за влияние между ложами разных систем, в конце концов, стала достоянием общественности и привлекла внимание правительства. В 1810 г. новоиспеченный министр полиции А. Д. Балашов, член ложи «Соединённых друзей» решил, видимо, упорядочить деятельность масонских лож и прекратить ненужную конкуренцию. Он обратился к руководителям лож со следующим заявлением: «Начальникам существующих здесь масонских обществ известно, что правительство, зная их существование, не чинило никаких препятствий их собраниям. Со своей стороны и общества сии заслуживают ту справедливость, что доселе не подавали они ни малейшего повода к какому-либо на них притязанию. Но неосторожностью некоторых членов, взаимными лож состязаниями и некоторую поспешностию к расширению их новыми и непрестанными приятиями, бытие сиих обществ слишком огласилось. Из тайных они стали почти явными и тем подали повод невежеству или злонамеренности к разным на них нареканиям. В сем положении вещей и дабы положить преграду сим толкованиям, правительство признало нужным войти подробнее в правило сих обществ и удостовериться в тех основаниях, на коих они могут быть терпимы и покровительствуемы».[214]214
  Харитонович Д. Э. Указ. соч. С. 121.


[Закрыть] Ложам предлагалось прекратить на год прием новых членов и сдать на просмотр свои уставные документы и списки участников. Причем делалось это в обстановке строгой секретности так, что рядовые члены масонских лож не должны были знать об этой проверке.

Дать оценку поданным документам и выработать единые правила организации масонских лож в России должен был специальный секретный комитет во главе со Сперанским. Есть основания предположить, что данная проверка была направлена против, прежде всего французских лож, которые видимо, подозревались в том, что они могут быть использованы в интересах наполеоновской Франции, отношения с которой стремительно ухудшались. Иначе трудно объяснить, почему ложи французской системы «Соединенных друзей» и «Палестины» (куда между прочим входил сам Балашов) спустя год все еще не получили разрешения возобновить работы и прием новых членов. Не помогли даже профранцузские симпатии самого Сперанского, что лишний раз доказывает тот факт, что инициатива организовать проверку деятельности масонских лож исходила, скорее всего, от самого Александра I.

Впрочем, большинство руководителей петербургских масонов всех уставных документов не представило. Например, А. Ф. Лабзин и А. А. Жеребцов ограничились предоставлением только списков участников лож и описанием обрядов, а И. В. Бебер не представил актов высших степеней шведской системы, ограничившись тремя иоанновскими степенями.

Во время деятельности комитета Сперанского туда поступила анонимная записка на высочайшее имя с предложениями об устройстве масонства в России. Большинство исследователей считает, что автором ее был сам Балашов. Вот что в ней предполагалось: «Хорошее устройство масонства в Империи должно принести две существенные выгоды:

• оно должно остановить увеличение испорченности нравов, установляя добрую нравственность, утвержденную на прочном основании религии;

• оно должно воспрепятствовать введению всякого другого общества, основанного на вредных началах, таким образом, образовать род постоянного, но незаметного надзора, который по своим тайным сношениям с министерством полиции, доставил бы ему, так сказать, залог против всякой попытки, противной предполагаемой цели»[215]215
  Здесь и далее текст записки цитирован по: Харитонович Д. Э. Масонство. М., 2001. С. 122–124.


[Закрыть].

Далее предлагалось следовать двум основным положениям. Во-первых, «сколько возможно «скрывать действия полиции в ее присмотре так, чтобы не только публика вообще или те, кто пытался бы вводить эти вредные начала, не подозревали этого надзора», но и чтобы рядовые члены лож оставались в неведении, что они «находятся под присмотром или покровительством правительства и чтобы только начальники ордена участвовали в этой тайне». Во-вторых, следует «установить масонство в первоначальной его чистоте. «Все то, что могли прибавить к нему в некоторых странах отдельные обстоятельства, чуждые для нас и которые, следует отделить от существенной части». Далее предлагалось образовать «центр соединения» масонских лож, к которому примыкали бы все ложи, учрежденные вне столицы и которые полиции было бы трудно проконтролировать. Таким центром соединения должна стать «ложа-мать», основанная в Петербурге; «всякая другая ложа, не основанная и не подчиняющаяся этой ложе-матери, не должна быть терпима».

Постоянное упоминание в записке «целей Вашего величества» позволяет предположить, что существовала какая-то секретная записка Александра I, в которой в общих чертах излагались желаемые цели деятельности масонских лож после их реформирования. К сожалению, пока эта гипотетическая записка в архивах не обнаружена. В целом можно согласиться с мнением Д. Э. Харитоновича, который считает, что реализация предложений Балашова (или иного не установленного автора записки) привело бы к «превращению российского масонства в тайно – полицейское государственное учреждение по распространению добродетели и недопущению зла»[216]216
  Здесь и далее текст записки цитирован по: Харитонович Д. Э. Масонство. М., 2001. С. 124.


[Закрыть].

И ведь самое интересное, что так и произошло. На основании этой докладной записки комитет Сперанского в 1811 г. принял единые правила для масонства в России. Ложи делились на терпимые и нетерпимые. К последним относились:

• общества и братства, «коих главные и побочные занятия состоят в том, чтобы с какою бы то ни было целью рассуждать о предполагаемых в государственном правлении переменах или о средствам, коими могут быть осуществлены эти перемены, или о мерах, уже предпринятых с этой целью», т. е. признаются крайне нежелательными любые беседы на политические темы;

• «в коих безвестными начальниками обещают послушание клятвою или поднятием руки, словесно, письменно или какими бы ни было образом;

• в коих требуют обета молчания относительно тайн, открываемых сочленами;

• кои имеют тайную цель или которые для достижения известной цели употребляют тайные средства или сокровенные таинственные иероглифические формы»[217]217
  Здесь и далее текст записки цитирован по: Харитонович Д. Э. Масонство. М., 2001. С. 124–125.


[Закрыть].

Фактически под запрет попадали ложи всех масонских систем, прежде всего шведские и розенкрейцерские, признававшие власть неизвестного начальства и занимавшиеся в высших степенях поисками тайных знаний. Тем не менее, именно ложи шведской системы были признаны наименее опасными. В силу каких причин – до сих пор не совсем понятно.

Единственно разрешенной ложей-матерью была признана Великая Национальная ложа (фактически «Капитул Феникса»), переименованная в Великую Директориальную ложу Владимира к порядку во главе с Бебером. Только она могла теперь учреждать новые ложи, а уже существующие обязаны были ей подчиниться Бебер обязался раз в полгода предоставлять в министерство полиции списки лож с указанием возраста, звания и занимаемой должности. Заседания лож допускались только с разрешения министра полиции.

Таким образом, была предпринята попытка поставить масонские ложи под полный правительственный контроль. Однако в полной мере сделать это не удалось, т. к. тот же Бебер подал «для апробации» только уставы и списки первых трех иоанновских степеней. Шотландские и рыцарские степени оказались вне контроля правительства, их носители собирались по сути тайно, соблюдалась строгая конспирация, протоколы собраний лож подписывались орденскими именами (т. е. псевдонимами). Кстати, подобная конспирация привела к тому, что исследователям масонства и в прошлом, и в настоящем крайне сложно идентифицировать носителей этих псевдонимов, и установить точный персональный состав хотя бы руководства масонских лож шведской системы. Стараниями Т. О. Соколовской удалось по косвенным источникам выяснить принадлежность лишь нескольких орденских имен. Так А. А. Жеребцов носил имя «Рыцаря венчанного креста» с девизом «Вскоре ярче заблестит», П. А. Шувалов (1774–1831) – «Рыцаря священного огня» с девизом «Умеренно и мудро», С. С. Потоцкий (1787–1831) – «Рыцаря покоящегося льва» с девизом «Покоится, но не спит»; М. Ю. Виельгорский (1788–1856) – «Рыцаря Белого лебедя» с девизом «Непорочность», С. С. Ланской (1787–1862) – «Рыцаря Воскресшего Феникса» с девизом «Из смерти жизнь».[218]218
  Соколовская Т. О. Капитул Феникса… С. 65–70.


[Закрыть]

В целом же после подобных демаршей правительства российским масонам пришлось хотя бы внешне принять предложенное верноподданическое направление своей деятельности. Именно в этом ключе был выдержан новый Устав российских лож шведского обряда, разработанный в 1811 г. и окончательно принятый в январе 1812 г. Состоял он из 9-ти разделов, вступления и заключения. В первом разделе «О должностях к Богу и религии» говорилось: «Исповедуй на всяком месте божественный закон Христа Спасителя и не стыдись никогда, что ты ему принадлежишь. Евангелие есть основание наших обязательств, ежели ты не веришь, то ты не каменщик».[219]219
  Здесь и далее цитировано по: Харитонович Д. Э. Указ. соч. С. 126–127.


[Закрыть] Тем самым ставится в довольно жесткой форме условие обязательного исповедания христианской религии. Второй раздел «О бессмертии души» содержал наставления, выдержанные в религиозном духе. Самым же интересным являлся третий раздел «О должности к государю и отечеству». В нем говорилось следующее: «Твоя первая клятва принадлежит Богу, вторая – Отечеству и государю… Чувствительный человек! Ты чтишь родителей своих, чти равно с ними и отцов государства. Они суть особы, представляющие Божества на земле сей. Если они ошибаются, сами они отвечать будут перед Судьей царей; но твое собственное рассуждение, зачастую несправедливое, не может уводить тебя от повиновения… Обнаружь со рвением все способности свои и направь их… для блага Отечества. Ежели когда-нибудь не исполнишь ты своей священной должности, ежели сердце твое не будет более от радости трепетать при нежном имени Отечества и государя твоего, то каменщики извергнут тебя из недр своих, яко противника общего порядка, яко недостойного быть участником в преимущественных выгодах такого общества, которое заслуживает доверенность и уважение государей, потому что любовь к отечеству есть одна из главнейших его пружин и что, ревнуя сделать лучшими граждан, требует оно, чтобы дети его с величайшею отличностью и по чистейшим побуждениям исполняли государственные должности».

Мы привели столь обширную цитату их Устава, так как она показывает, насколько изменились идеалы масонства по сравнению с первоначальными образами, воспринятыми из Англии. Как мы помним, один из основателей английского масонства Филалет призывал к религиозной и, особенно, политической терпимости. Масона, замешанного в антиправительственной деятельности, не стоит одобрять в его заблуждениях, но рекомендуется ни в коем случае не изгонять его из рядов масонства. В России – все наоборот: вместо космополитизма – приоритет национального патриотизма; вместо терпимости и аполитичности – верноподданичество и политическая нетерпимость.

Тем не менее, об идеалах свободы и равенства все-таки окончательно не забыли. В восьмом разделе «О должности к братьям» говорилось, что «в бесчисленной толпе существ, населяющих Вселенную, ты признал каменщиков братьями своими; не забывай никогда, что всякий каменщик, какой бы страны или состояния ни был, простирая тебе десницу свою, символ братской свободности, имеет священные права в твоей помощи и дружбе. Обет природы был равенство, но человек нарушил скоро оный. Каменщик восстанавливает первобытные права человеческого племени, он не жертвует никогда народным предрассудком и священный узел сравнивает здесь все состояния».

По сути, восьмой раздел довольно сильно противоречит третьему и закладывает совершенно иное свободолюбивое направление развития масонства.

Другие разделы Устава менее значимы. Разделы 4–6 были посвящены этическим вопросам, прежде всего о любви к ближнему, филантропии и благотворительности. Раздел 7 назывался «О нравственном совершенствовании себя», раздел 9 – «О должности к Ордену».

Если суммировать в целом, то новый Устав знаменовал дальнейшую эволюцию российского масонства в направлении национальных приоритетов и верноподданнических начал, но вместе с тем содержал элементы свободолюбия, демократизма и социальной справедливости. Видимо именно это и привлекло в масонстве будущих декабристов.

8-й этап развития российского масонства: 1811–1817 гг. – характеризуется господством лож шведской системы под тайным руководством Капитула Феникса и явным – производной от него Великой Директориальной ложи Владимира к порядку, во главе с И. В. Бебером.