Текст книги "Тихая вода"

Глава 18

«Это черт знает что», – ругался Юнни Альмхульт.

Настойчивый стук в дверь не прекращался. Между тем как голова оставалась тяжелой, как кирпич, а шершавым языком можно было драить материнскую плоскодонку.

Похоже, вчера Юнни уснул в чем был поверх одеяла. С трудом оторвал голову от подушки. Юнни не имел ни малейшего представления ни о времени суток, ни о своем местонахождении.

Протянув руку за будильником, опрокинул бутылку. Буро-желтая жидкость растеклась по полу и впиталась в ковер. Юнни выругался и снова упал на подушку.

Стук в дверь повторился.

– Прекратите же, я иду.

Слова вырвались из горла вместе с хрипом, похожим на воронье карканье.

– Юнни, Юнни… – раздалось за дверью.

Он узнал голос матери.

– Ты дома?

– Успокойся, мама. Я иду.

Юнни сел со стоном, перебросив ноги через край кровати. Потом встал и поковылял к двери. Открыв, встретил изучающий взгляд матери и стыдливо провел рукой по небритой щеке.

– Почему не открывал? – спросила мать. – Я давно здесь стою.

И продолжила, прежде чем Юнни успел ответить:

– Ты имеешь представление, который сейчас час? Третий пополудни… Как ты вообще можешь спать, когда на острове творится такое?

Юнни смотрел на мать и ничего не понимал. О чем она говорила? Единственное, чего ему сейчас хотелось, это пойти и залечь снова.

Но Эллен Альмхульт не унималась.

– Ты что, ничего не слышал? Они нашли еще один труп. Мертвую женщину в «Доме миссии».

Юнни сглотнул. Проклятая голова, с чего бы ей так гудеть…

Он ухватился за дверной косяк, чтобы не упасть, и почувствовал на затылке стекающую струйку пота.

– Как она выглядела?

Какой хриплый, болезненный голос.

– Я немного поговорила с Кристиной, ну, той, новенькой, что с весны заправляет в отеле. Она вне себя от ужаса.

Юнни схватил мать за плечи:

– Как она выглядела, я спрашиваю?

– Успокойся, что с тобой… Ей лет пятьдесят, как я слышала, прибыла на остров вчера. Длинные светлые волосы… Ну, как выглядят все нормальные люди?

Юнни застонал.

Боже мой…

– Послушай, мама, мне нехорошо. Я пойду прилягу, ладно?

– Ты как твой отец.

Эллен сжала губы, Юнни с детства знал эту ее гримасу. Она появлялась на лице матери всякий раз, когда он или отец делали что-нибудь не так.

Отец всю жизнь так и прожил под неодобрительным взглядом жены. И теперь эта же участь грозила его сыну.

– Потом поговорим, – мрачно пробурчал он.

– Не понимаю тебя, – возвысила голос Эллен. – Совершенно не понимаю.

Полоска губ стала еще уже.

– Мама, дорогая, оставь меня в покое ненадолго, хорошо?

– Этот алкоголь сделает тебя инвалидом, попомни мои слова.

Она подняла указательный палец и медленно перевела его на Юнни. Губы беззвучно зашевелились, и Юнни замер в ожидании готового обрушиться на него словесного потока.

В этот момент он понял, что сейчас упадет.

– Уходи, – прохрипел он. – Потом поговорим.

Едва ли не вытолкнув мать на лестницу, Юнни запер дверь и опустился на пол.

Он чувствовал собственное несвежее дыхание. Смешанный с табаком кислый запах застарелого пива. Страх комом стоял в горле. Язык распухшей массой лежал во рту. Юнни нужно было чего-нибудь выпить, чтобы успокоиться и привести в порядок мысли.

Он пошел на кухню, открыл холодильник и достал пиво. Прислонившись к мойке, осушил целую банку. Выбросил в мусорный пакет. Напряг мозги, пытаясь вспомнить вчерашний вечер. Всплывали только разрозненные фрагменты, и то не четко.

Эту девицу он подцепил в пабе. Вместе пили пиво, после того как Юнни сел за ее стол. Потом спросил, не хочет ли прогуляться. Они взяли куртки и расплатились. Солнце к тому времени уже зашло, но было довольно светло.

Они пошли к нему домой, благо совсем недалеко от отеля. Юнни помнил, как отпер дверь и впустил ее. Она осмотрелась и сказала что-то насчет его цветов.

Расположились перед телевизором на диване. Юнни принес пива из холодильника. Она достала сигареты и спросила, не хочет ли и он закурить.

Сама курила одну за одной и жаловалась на боли в желудке. Так много жаловалась, что чуть не натерла в его ушах мозоли. Оба к тому времени были в стельку. Юнни придвинулся к ней поближе, уверенный, что она его поняла.

И все было бы хорошо, стоило ей только его послушать. Казалось бы, чего проще – сделать, как он просил.

Чертовски просто.

Глава 19

«Можно ли провести летний субботний вечер лучше, чем в стенах полицейского отделения, в компании коллег, собравшихся на следственное совещание?»

Так думал Томас, мрачно вглядываясь в свои записи и приходя к неутешительному выводу, что выходные, по крайней мере у него, судя по всему, испорчены.

Пока криминалисты обследовали место преступления, он по мобильнику информировал Маргит о развитии ситуации.

Новости ей не понравились. А потом Дедушка решил назначить совещание на семь часов вечера субботы. Томасу оставалось достаточно времени, чтобы закончить работу на Сандхамне и вернуться на материк. Сейчас он сидел за коротким концом стола в комнате для совещаний. Справа заняла место Маргит, а за ней Карина. Оба молодых полицейских, Калле Лундвалль и Эрик Блум, тоже были вызваны в отделение, несмотря на выходной.

Дедушка резюмировал ситуацию:

– Итак, мы имеем жертву преступления, убитую, судя по всему, сильным ударом в голову. И она приходится кузиной утопленнику, вынесенному на берег на Сандхамне меньше двух недель назад. Мы по-прежнему ничего не можем утверждать, но никаких свидетельств в пользу версии самоубийства Кристера Берггрена до сих пор не найдено. В пользу версии убийства, впрочем, тоже. На установление же причины смерти Кики Берггрен нам потребуется как минимум несколько дней. Судмедэксперты обещали сделать все возможное, но у них нехватка людей из-за летних отпусков.

– А что связывало кузена и кузину с Сандхамном? – спросила Маргит. – Они всегда отдыхали там летом?

С первого взгляда было понятно, как Маргит нужен отпуск. Она выглядела уставшей и разве слегка загорелой. И вся так и искрилась нетерпением, словно Маргит совсем не заботили два нераскрытых убийства. Она хотела только, чтобы все это разрешилось как можно скорее, чтобы получить наконец долгожданную свободу от работы и этого отделения.

Томас провел рукой по коротко стриженным волосам, прежде чем ответить:

– Я не знаю. На сегодняшний день не имеется никаких свидетельств связи между Кики и Кристером Берггренами и Сандхамном. Но то, что кузина была найдена мертвой на том же самом острове, что и кузен, вряд ли случайность. Мы должны проверить все мыслимые варианты возможной связи. Посмотрим еще, что удастся обнаружить дома у Кики Берггрен. Ничто из найденного в квартире ее кузена не имеет никакого отношения к острову.

Дедушка прокашлялся.

– В любом случае, на этот раз у нас убийство. Маргит, ты назначаешься руководителем следственной группы. Томас, ты заместитель Маргит. Эрик и Калле на подхвате. Карина помогает по мере необходимости.

Карина повернулась к Томасу:

– Это ведь так только говорится, да?

И кокетливо поправила волосы. Она единственная в комнате улыбалась.

Маргит громко вздохнула и нахмурилась:

– У меня отпуск с понедельника, как ты знаешь. Мы сняли дом на западном побережье.

– Маргит, у нас два смертельных случая, из которых по крайней мере один с большой вероятностью убийство.

Но Маргит уже встала на тропу войны. Она никогда не сдавалась сразу. И сейчас сражалась за свою свободу, как будто речь шла о всей жизни, а не четырех неделях в июле, когда температура воздуха на взморье в лучшем случае колеблется вокруг двадцати градусов по Цельсию.

– И еще у меня две дочери-подростка и муж, за которого я, между прочим, тоже отвечаю. Ты когда-нибудь слышал о балансе труда и отдыха? Мне нужен отпуск. Я провела в этих стенах целый год, как тебе известно.

Она смотрела Дедушке в глаза, размахивая ручкой. Он смотрел на нее не менее пристально.

– Могу я внести предложение? – подал голос Томас.

Дедушка и Маргит прекратили перестрелку глазами и повернулись к нему.

– Если Маргит не отключит свой мобильник, я мог бы, по крайней мере, начать расследование. В случае необходимости она ведь всегда может сесть в машину и доехать до отделения. Я свой человек на Сандхамне и согласен подождать с отпуском пару недель.

Маргит призывно оглянулась на шефа, который вздохнул, прежде чем ответить вслух:

– Когда я пришел работать в полицию, мы ничего не знали ни о каких балансах. Просто работали, пока преступление не было раскрыто.

Он замолчал, опустив глаза перед воинственным взглядом Маргит.

– Но давайте вернемся к предложению Томаса. Маргит, ты можешь ехать, но будь готова объявиться, когда потребуется. Ты несешь ответственность за ход следствия. А пока будете общаться с Томасом по телефону.

На лице Маргит проступило выражение облегчения:

– Разумеется, Томас, звони мне, когда будет нужно. На всякий случай я дам тебе и мобильник мужа. А сейчас мы с тобой набросаем план действий на ближайшее время…

Она благодарно подмигнула Томасу, собирая бумаги со стола, и встала.

– Все будет хорошо, – заверила Маргит, очевидно, обращаясь к Дедушке, повернулась на каблуках и вышла из комнаты.

Пока Маргит и Томас составляли план работы на несколько дней вперед, снаружи успело стемнеть.

Итак, Калле Лидвалль и Эрик Блум уже утром отбывают на Сандхамн собирать информацию. Томас присоединится к ним в течение дня. Вечером – анализ собранного материала. Карина сидит за компьютером и дополняет картину данными из интернета. Поскольку более шестидесяти процентов убийств в Швеции совершается знакомыми жертвы, нужно составить представление о среде, в которой жили и работали кузен с кузиной. Методично пройтись по всему их окружению и с каждым, по возможности, установить контакт. Сложить пазл, в котором проступят очертания людей, предположительно имевших мотив.

Сразу после выходных собрать сведения о счетах, кредитных картах и тому подобном. Уму непостижимо, сколько всего нужно, чтобы разобраться с тем, как человек использовал свою кредитку.

Сандхамнской группе предстоит расписать, чем занималась Кики Берггрен последние двадцать четыре часа своей жизни. В котором часу прибыла на остров, где побывала и с кем общалась. Далее следует навести справки о всех, кто так или иначе с ней встречался. Связаться с судоходной компанией «Ваксхольмсбулагет» и водным такси. Возможно, ее запомнил кто-то из команды или знает, куда она направилась, сойдя на берег.

Каждое свидетельство, пусть даже самое невнятное, может послужить раскрытию преступления.

Но прежде всего Томас осмотрит ее квартиру.

Дом – немая история жизни хозяина. Он может многое рассказать о характере и привычках человека, его друзьях и врагах. Если повезет, найдется что-нибудь, что поможет пролить свет на связь Кики с Сандхамном.

Помимо прочего, Томасу нужно найти ее фотографию. Паспортный снимок мало чем поможет, когда они пойдут в обход по квартирам. Поразмыслив, Томас решил взять с собой Карину. В таком деле хорошо иметь рядом девушку. Она может заметить то, что ускользнет от его внимания. Ведь Томас всегда плохо понимал женщин и никогда не обольщался на этот счет.

Это была одна из тех горьких истин, которые он понял благодаря Пернилле, прежде чем их развод стал неопровержимым фактом. Томас вошел в ванную, где стояла Пернилла с детским подгузником в руке. Должно быть, его не заметили, когда собирали вещи после Эмили.

– Это не моя вина, – сказала Пернилла, сделав ударение на слове «моя». Ее полные ужаса глаза блуждали, как будто в этот момент она ненавидела мужа.

Очень может быть, что так оно и было.

Томас словно провалился куда-то.

– Я никогда не винил тебя, – ответил он.

Она подняла на него потухшие глаза, уголок рта дернулся:

– Ты не замечал меня последние шесть месяцев. Ни слова не сказал больше необходимого, ни разу не коснулся меня. В тех редких случаях, когда ты на меня смотрел, я видела в твоих глазах осуждение. Я знаю, что ты обо всем этом думаешь.

Пернилла быстрым движением вытерла хлынувшие из глаз слезы.

– Это не моя вина, – повторила она осипшим голосом. – И меня не должно это беспокоить.

Пропасть между ними была слишком велика, чтобы ее можно было преодолеть при помощи слов. Да их и не было у Томаса. Он никогда не умел говорить вслух о своих чувствах. Теперь же внутри все и вовсе оказалось заперто, и Томас не имел в себе силы даже на попытку высказаться.

Он как никто понимал Перниллу, которая нуждалась в подтверждении своей невиновности. Но каждый раз, когда он в очередной раз собирался ей об этом напомнить, слова застревали в горле.

Потому что где-то в глубине души залегла убежденность в том, что в смерти Эмили кто-то виноват. Каждый раз, когда в памяти возникал образ маленького безжизненного тела, Томас чувствовал в себе потребность кого-то обвинить. И если не Перниллу, тогда кого?

Он продолжал мучиться сомнениями. Вот уже в который раз спрашивал себя: что, если Пернилла проснулась бы той ночью? Она кормила грудью, поэтому должна была почувствовать, что с дочерью что-то не так. Томас понимал, что его рассуждения нелогичны, но снова и снова приходил к этому выводу. Как могла она спать, когда рядом умирал ребенок?

Это был последний раз, когда они говорили об Эмили, а спустя пару недель Томас уехал в шхеры. Развод прошел быстро. Если есть дети моложе шестнадцати лет, супругам дают время подумать. У них детей не было.

Томас резко поднялся. Провел рукой по лбу, прогоняя мысли. Что толку пережевывать это снова и снова? Сколько раз он ни вспоминал последние часы жизни Эмили, ничего, кроме боли, это не приносило.

Томас устало вздохнул и подошел к окну, на ходу разминая затекшую спину. От мостика отчаливали патрульные катера. Как хотелось бы ему оказаться сейчас на месте рулевого!

Он отвернулся от окна и перевел глаза на бумаги на столе.

В любом случае, у него есть расследование, которым нужно заниматься.

Глава 20

Воскресенье, вторая неделя

Когда в воскресенье Томас вернулся на Сандхамн, он имел при себе фотографию Кики Берггрен. И это было единственное, что они с Кариной нашли в квартире Кики, когда отправились туда рано утром.

Кики Берггрен жила неподалеку от своего кузена, в таком же высотном доме в Бандхагене. Ее не слишком просторная трешка отличалась удачной планировкой и была хорошо обжита, в отличие от квартиры Кристера.

Она состояла из спальни, гостиной и небольшой столовой.

В гостиной был компьютерный угол с телевизором, диван, ночной столик. И повсюду кипы еженедельных газет с фотографиями королевской семьи и всевозможных звезд, вроде Дэвида Бекхама и его жены. Похоже, Кики интересовалась жизнью знаменитостей.

Книжный шкаф из «Икеи» – у Томаса стоял такой же, но другого цвета, – как и у Кристера, был набит журналами и фильмами. Только на верхней полке Томас заметил немного книг. Похоже, Кики куда-то уезжала. В прихожей стояла неразобранная дорожная сумка, а на мебели лежал тонкий слой пыли.

Томас заглянул в ее компьютер и электронную почту, но не нашел там ничего, кроме обычной девической болтовни и всем известных интернет-шуток, которыми обмениваются пользователи социальных сетей.

Несколько страниц было обнаружено в закладках. Томас просмотрел их, отметив, что Кики заглядывала на сайт судоходной компании «Ваксхольмсбулагет». Возможно, интересовалась расписанием судов до Сандхамна.

Остальные закладки не дали ничего. Ни сохраненных документов, ни ссылок, ни малейшего намека на ее связь с Сандхамном – ничего, что могло бы помочь расследованию. Включая информацию, которая пролила бы свет на цель визита Кики на остров.

«Что ей там понадобилось?» – спрашивал себя Томас, присаживаясь на край кровати в спальне. Покрывало было светло-зеленым, подушки гармонирующих расцветок сложены посередине постели. На ночном столике пепельница с окурками.

В кабинете Томаса Кики ни словом не обмолвилась о предстоящей поездке, тем не менее отбыла на Сандхамн двумя днями позже. То есть у нее была причина не говорить об этом. Наверняка целью ее визита был конкретный человек. Или люди, вряд ли речь шла только об отдыхе. Но почему она не посвятила Томаса в свои планы?

Или уже тогда понимала, что стоит за смертью Кристера?

Карина осмотрела гардероб и ванную. Много одежды из «H&M» и «KappAhl». Черные юбки с белыми блузами, свидетельствующие о профессии крупье.

В ванной, как и следовало ожидать, много кремов для лица и прочей «продукции красоты». На стиральной машине полная корзина грязного белья, которым Кики, очевидно, рассчитывала заняться позже. Пакет с презервативами в шкафчике, упаковки альведона и стрепсила. И множество назальных капель всевозможных марок. Карина задалась вопросом, как это может быть связано с затхлым запахом от бельевой корзины в ванной?

О крупье и казино Карина знала не так много, но подозревала, что речь идет не о самой здоровой рабочей среде.

Томас также не имел обо всем этом ни малейшего представления.

Спустя некоторое время Карина снова окликнула инспектора и показала картонную коробку, которую нашла в гардеробе.

– Смотри, здесь старые фотографии и альбом.

Томас склонился над коробкой, в которой и в самом деле оказалось много снимков, в основном черно-белых. Он взял несколько наугад, просмотрел.

– Знаешь, кто это?

Вытащил фотографию молодой женщины, показал Карине.

– Нет.

– Это мать Кристера Берггрена, тетя Кики.

Карина взяла снимок, вгляделась.

– Какая красивая… Как кинозвезда пятидесятых годов.

Другая фотография представляла пару новобрачных.

– Наверняка родители Кики, – сказала Карина. – Видно, что жених родня девушке с первой фотографии.

Томас перевел взгляд с одного снимка на другой.

Похоже, жених чувствовал себя не совсем комфортно в праздничном костюме, зато невеста так и сияла от счастья. Прическа по моде пятидесятых – аккуратные локоны и много лака. Подвенечное платье совсем простое, но элегантное. В руке небольшой букетик роз.

Томас вынес коробку на кухню, чтобы как следует изучить ее содержимое. Обнаружилось множество снимков Кристера и Кики, начиная с детских. Ни он, ни она так и не повзрослели толком. На старых фотографиях Кристер выглядел угрюмым подростком, глядевшим в камеру из-под низкой челки. Не особенно радостным.

Зато Кики в этом возрасте была симпатичной темноволосой девочкой и разве совсем чуть-чуть перебарщивала с косметикой. Но и она на более поздних фотографиях не выглядела счастливой женщиной. Ее щеки быстро обвисли. Вместо смешливых морщинок вокруг глаз пролегли глубокие печальные складки от уголков носа.

Судя по всему, Кики Берггрен долгое время жила одна. Во всяком случае, ничто ни в ее квартире, ни в содержимом электронной почты не указывало на наличие более-менее постоянного спутника жизни. В морозильной камере отыскался пакет «Виктвактера»[12]12
  «Виктвактер» – программа по снижению веса в Швеции.


[Закрыть] с обедом на одного человека. В целом кухня была обставлена без роскоши.

Типичная одинокая берлога на краю столицы, более шестидесяти процентов населения которых не имеют собственной семьи.

И сам Томас один из них.

Он вспомнил себя и Перниллу, когда они были счастливы и все еще женаты. Когда ждали Эмили и строили планы на будущее. Думал ли он тогда, что спустя всего несколько лет превратится в такого же одиночку под сорок? И будет ходить к могиле, чей крохотный размер даже меньше надгробия, чтобы мучиться вопросом, что за ошибку он совершил?

Или чья это была ошибка?

Сколько ни напоминал себе, что пора двигаться дальше, что надо уметь оставлять прошлое позади, это ничего не меняло. Он просто не представлял себе, куда идти.

Карина тронула инспектора за руку и озабоченно посмотрела ему в лицо.

– Пойдем, здесь больше нечего делать.

Встретившись на Сандхамне с Калле и Эриком, Томас уяснил суть ситуации, после чего они вместе наметили дальнейшие шаги и распределили работу.

Эрик продолжал опрашивать жителей, а Томас и Кале взяли на себя обход пабов, ресторанов и магазинов. Начать решили с северных районов и с той стороны постепенно приблизиться к плавучему ресторану.

В отеле «Сандхамн» портье только покачал головой. Заходила ли Кики в паб, он сказать затруднялся. Бармен и официантка, которые работали в пятницу, были наняты на время летних отпусков и приезжали только на выходные. Их не ждали на острове раньше пятницы. Томас взял номера их мобильников, но тут же сообразил, что звонить бессмысленно. Он должен встретиться с этими людьми, чтобы показать им фотографию Кики. С небольшой долей вероятности, он выйдет на них в Стокгольме. Тогда и пригласит для беседы в участок.

Они продолжали опрашивать персонал магазинов и всевозможных кафе и баров в окрестностях гавани. Всего Томас насчитал одиннадцать точек, где можно было что-нибудь купить или съесть. Не так плохо для маленького острова в открытом море.

Только на выходе из плавучего ресторана Томаса осенило – старый отель в гавани, восстановленный несколько лет назад под названием «Санд-отеля», что сразу за продовольственным магазином!

Томас повернулся к Калле:

– Послушай, мы с тобой кое-что пропустили. Нужно вернуться к «Санд-отелю» и расспросить там.

Калле нагнулся, чтобы вытряхнуть из обуви песок, уже, наверное, в десятый раз.

– Сколько же здесь песка, – проворчал он. – Я думал, на шхерах много сосен и камней, и никак не ожидал увидеть здесь подобие пустыни Сахара.

– Хватит ныть. Радуйся, что тебя не оставили преть в отделении в такую жару, – подбодрил коллегу Томас.

– Хочешь сказать, ты с детства наловчился бегать в дюнах?

Последний вопрос Томас проигнорировал и повернул к отелю.

– Перекусим, раз уж будем там.

Управившись с кофе, для полноты удовольствия сдобренного венскими булочками, они продолжили обход. Все расписано, как древний ритуал – звоним в дверь, представляемся, показываем фото Кики Берггрен, спрашиваем. После того как обошли тридцатый по счету дом, Томасу взгрустнулось. Никто не узнавал Кики Берггрен, как будто ноги ее не ступало на землю Сандхамна. Многих не заставали дома, что было неудивительно при такой замечательной погоде. Но это только усложняло работу. Приходилось запоминать, в какой дом предстоит вернуться.

Томас видел, что в расспросах пройдет все утро понедельника. Помощь пришлась бы как нельзя кстати, но отделение полиции на острове опустело по случаю сезона отпусков. «Отсюда горькая мораль, – иронизировал про себя инспектор. – Не вздумай болеть или умирать в июле. В больницах для тебя не найдется места, потому что все врачи и медсестры в отпуске. И в полиции тобой тоже некому будет заниматься».

Все в отпусках, кроме журналистов.

Дедушка сообщил, что в понедельник проводит пресс-конференцию. Управление полиции лена заинтересовалось этим делом и тоже хочет участвовать. Газетчики как безумные охотятся за информацией. Убийство в летнем раю, где так любят отдыхать знаменитости, что может быть заманчивей?

Журналисты уже установили связь между двумя смертельными случаями. Рассуждают о причинах «убийства кузенов» на Сандхамне – так они окрестили оба происшествия. То, что Кристер умер насильственной смертью, по-прежнему ничем не подтверждается, но кого это волнует?

Томас поморщился. Журналиста на острове узнаешь сразу. Ими кишмя кишит поселок, если только они не толпятся вокруг все еще оцепленного «Дома миссии».

Скоро на Сандхамне не останется ни единого человека, у кого они не взяли бы интервью.