Текст книги "Земля обетованная"

Глава вторая

Чужая земля

Через несколько месяцев Адам и Ева перестали напоминать прежних атлантов. Постоянная забота о пропитании и тяжкий труд в попытках обустроить убогий быт изнуряли несчастных. Их измученные тела издавали неприятный запах. Ежедневное омовение стало для них ритуалом. Каждое утро и каждый вечер они входили в океанские волны, чтобы смыть с себя грязь, но запах казался неистребимым. В их жизни переменилось все. Они узнали, что такое холода, ветра, дожди. Теперь, вместо того чтобы горевать об утраченном благоденствии, они думали о том, как найти укрытие на ночь, как устроить крышу над головой, где раздобыть теплую одежду.

На второй день пребывания на чужой земле Адам и Ева взялись за сооружение своего первого жилища. У них уже хватало материала: все, что им удалось выловить из воды, шло в дело. Ева во всем полагалась на Адама. Он владел великими знаниями и пытался применить их к законам дикой природы, которая теперь окружала их. Во всяком случае, он ясно представлял, какой должна быть их хижина.

Прежде всего, они с Евой отыскали место для строительства. Выбор пал на сухую площадку с плодородной землей, расположенную не слишком далеко и не слишком близко от опасной океанской волны и линии прилива. Нелегкая работа по сооружению дома началась. Адам придумывал различные механизмы для поднятия тяжелых балок, искусно обрабатывал камень, укреплял им фундамент, но и ему, и Еве все равно приходилось нелегко. Через несколько недель их первая халупа была сооружена. На пустынном и диком берегу на клочке неухоженной земли появился дом из кусков разрушенной Атлантиды, из руин самой древней культуры, из остатков цивилизации, которая когда-то напрямую общалась с богами, с живой природой, с Душой Всего. Как им этого всего не хватало… Их первый дом стал напоминанием о том великом, что ушло безвозвратно. Он стал данью исчезнувшей культуре.

Внезапно наступила осень. По усилившимся холодам Адам и Ева поняли – теплые дни закончились и их ждут суровые времена. Атланты начали болеть. Ссадины на их руках и ногах затягивались долго, гноились, кровь подолгу сочилась из ран, не сворачиваясь, мозоли на ладонях лопались, суставы ныли и не давали заснуть. Ни Адам, ни Ева не знали, как нужно обрабатывать раны, как избавляться от нарывов. В Атлантиде им не приходилось сталкиваться с подобным. Там не было ничего, что могло причинить им вред. Их тела были защищены, и они не ведали боли. Здесь же природа, которая раньше была их защитницей, открылась им с другой стороны.

Для них все начиналось с самого начала. Земля здесь не была столь плодородной, как в Атлантиде, и местные растения не баловали их дивными плодами, поэтому бывших атлантов не оставляло постоянное чувство голода. И это ощущение тоже было новым, в их животах рождались непривычные звуки, желудки бывших атлантов ныли не переставая. Все, что Адам и Ева видели вокруг себя, сразу же оценивалось, насколько оно годно в пищу. Все это делало их похожими на животных. Казалось, что в них пробудился инстинкт выживания, словно давало о себе знать чувство, которое вложил в природу сам Сатана. Так Адам назвал того, кто, по его предположению, вышел из ящика Пандоры и разрушил их мир.

Если бы Адам знал, насколько он близок к пониманию произошедшего. Но Адам был слишком занят добыванием пропитания для себя и Евы, чтобы погружаться в подоплеку сущего. А Сатана не дремал. Своим первым оружием и инструментом он сделал тварей с жуткими инстинктами, которые должны были, по его замыслу, захватить власть над природой. Выращенные в преисподней, они были направлены им на землю, чтобы стать царями сущего, правителями мира, над которым, как предполагал Сатана, Бог утратил свою силу. И некоторые из этих тварей стали появляться неподалеку от первого жилища Адама и Евы.

Это были животные, которых не знала Атлантида. В небе над берегом, который стал пристанищем для Адама и Евы, парили стервятники, в окрестных зарослях таились хищники, в расщелинах между камнями копошились скорпионы, змеи, ящерицы и прочие гады. В прибрежных водах зловещими тенями мелькали акулы и пираньи. В воздухе гудели мухи. Все это было лишь частью общей картины. Вся земля заполнялась мерзкими тварями, которые выживали, убивая и пожирая плоть своих жертв. Для атлантов это выглядело дико. Раз за разом, наблюдая ужасные картины, Адам возвращался к мыслям о ящике Пандоры. Только он мог дать жизнь подобным существам, потому что для них эта дикая среда казалась привычным миром. Неспроста их становилось в округе все больше и больше.

Растительность менялась не так быстро, но и здесь Адам замечал перемены. По земле стали расползаться сорняки, стройные деревья окутывали лианы-паразиты, кусты одевались в колючки и исходились из трещин ядовитым соком. Вся эта поросль обвивала и душила те растения, к которым Адам и Ева успели привыкнуть. Она расползалась по полям и забивала те культуры, которые атланты пытались возделывать. Корни сорняков проникали глубоко в землю и лишали плодородные растения грунтовых вод. Вырастить что-то на возделываемом поле Адаму и Еве становилось все труднее. Их сад, в котором они выращивали местные плодовые деревья, и огород, где созревали жалкие подобия культур Атлантиды, требовали все больше и больше времени. Но атланты постепенно забывали вкус тех плодов, которыми наслаждались на своей родине. Местные плоды не шли с ними ни в какое сравнение, но лишь они служили источником силы для атлантов, и их нужно было оберегать.

Между тем посевы страдали от потрав окрестных тварей. Животные зверели от голода, поедали все, что им попадалось на глаза, нападали друг на друга, пожирая слабейших, пытались даже атаковать Адама и Еву. Атлантам приходилось отбиваться от них. Адаму даже пришлось сделать огромное копье, чтобы отгонять хищников. Но не только это беспокоило его.

Постепенно Адам стал замечать, что что-то меняется в природе самого человека. В его собственной голове происходило что-то странное. Ему казалось, словно какой-то червь поселился в ней. Это ощущение было едва уловимым, но Адам был мудрым философом Атлантиды, и он начал искать истолкование собственных ощущений, стал пытаться понять их природу и причину появления. Он выделял чувства, вызванные в нем природным инстинктом, их он мог понимать и контролировать, но он не мог понять природу тех червей, которых ощущал своим духом. Тех сорняков, что пытались прорасти в его мозгах, сердце и душе.

В какое-то мгновение Адам начал ощущать что-то, напоминающее черную дыру в голове. Ему казалось, будто кто-то проложил портал к его существу. Связал его душу с ящиком Пандоры. Вытянулся змеиным телом и обратился страшным мостом, по которому к нему приходит то, что ему чуждо. Адам противился этому потоку, потому что думал, что сам может рухнуть так же, как рухнула Атлантида. Ему казалось, что он – последний бастион исчезнувшей цивилизации и если он падет, то на землю ринется вся рать ящика Пандоры и тогда уже не будет спасения ни для кого. То и дело он возвращался мыслями к случившемуся и вечерами, засыпая, думал о том, что надо исторгнуть все поганые зерна, что просачивались в его почву, и вырвать все ростки, что пускали в ней корни. Надо закрыть, запечатать ящик Пандоры, как это сделали боги, на веки вечные. Ведь у них это как-то получилось. И Адам знал те ключи, которыми были запечатаны скрижали жизни и смерти.

В то же самое время Еве снилось, что она падает в темную бездну. Одиночество охватывало ее. Ей казалось, что она одна на всей планете и сама природа – Душа Всего борется за ее душу, деля ее на две части. Она словно пропалывала ее, вырывая из души все ангельское. Прореживала, чтобы, перед тем как ее тело рухнет на дно бездны, сумела спастись ее чистая, девственная часть. Еве было ужасно страшно, она ощущала, что ни Адам, ни Бог не в силах были ей помочь. Она их призывала, тонула, ей не хватало воздуха, она задыхалась, но протянуть руку помощи ей было некому. И вдруг ее душа вышла наружу, оторвалась от ее бренного тела, которое рухнуло на дно бездны. И в этом сне Ева пережила ощущение смерти, такое близкое и сильное, что, когда она проснулась, еще долгое время не могла прийти в себя. Даже открыв глаза, Ева все еще оставалась в кошмаре. Этот сон словно был сильнее реальности. Сердце Евы колотилось, кошмар постепенно рассеивался, и она приходила в себя, обливаясь потом и исходясь дрожью.

Ева не могла понять происходящего с ней. То, как природа обходилась со своей дочерью, навевало на нее жуть, пронизывало ее до глубины души. Возможно, все дело было в отсутствии Души Всего и невозможности наладить связь с природой Земли. Безжалостная природа словно внушала Еве, что та совершенно одна и ей неоткуда ждать помощи. Все это было проявлением новых сторон сущего, последствиями открытия ящика Пандоры. Сатана уже пробивался наружу, используя эти сны как один из своих инструментов. Сомнения и страх охватывали Еву. И Сатана, который почувствовал свою силу осознал свои возможности, понял свою власть над живой душой Евы. В его власти оказались нити, которыми он мог управлять. На очереди был Адам.

Отойдя от страшного сна, Ева почувствовала, как все переменилось в ней и вокруг нее. И ее сердцебиение было отражением этих перемен. Сердце не привыкло так откликаться на душевные терзания. Ему было тяжело прокачивать кровь по ее телу. Оно отзывалось болью на необходимость работать в таком ритме. Но именно этот ритм и был нужен Сатане. Он питался этими вибрациями, наслаждался эманациями страданий, и это была первая чистая еда, которую он себе добыл после того, как Бог отрезал его от источника благодати – Древа жизни. Свершилось. Сатана мог вновь питаться чистой манной небесной и даже делиться ею со всем его Тартаром, наполняя ею кубки. И в тот момент, когда Ева переводила дыхание, в чертогах Сатаны гремел пир с бокалами, наполненными соками ее жизни.

– Атланты распахнули ящик Пандоры, – шипел Сатана. – Теперь у нас есть власть над этим миром! Но получение власти было лишь первым шагом. Теперь я приступаю к главному. Я поселю в головах этих наивных атлантов собственное детище. Я внедрю в их почву свое эго. Когда оно прорастет в их душах, то даст такие плоды, что мы заживем всем Тартаром как боги. Оно изменит атлантов так, что нам откроются немыслимые порталы и неиссякаемые водопады Древа жизни обеспечат нам тысячелетия пиршества.

Гром аплодисментов был ему ответом. Все знали, что Сатана был хозяином своего слова. И это значило, что он вплотную занялся сущностью человека.

На радость богам, и Адам, и Ева обладали природной интуицией. В их жилах все еще текла кровь атлантов. В их душах пребывала та жизнь, которой они пропитывались в Атлантиде, где царила душевная гармония, слитая с Душой Всего и природой жизни. Атланты были защищены от происков Сатаны. Но у него имелись все рычаги для того, чтобы взять их крепость. Это было лишь вопросом времени.

Глава третья

Происки Сатаны и Божественное начало

Оставаясь в неведении относительно планов Сатаны, Адам и Ева стали собираться в путь. Пришла пора изучить окрестные земли, разыскать более обильные источники пресной воды и по возможности более спокойные земли для будущей жизни. Сделав достаточный запас провианта в дорогу, они перешагнули порог своего первого дома.

Атланты понимали, что путь обещал быть долгим, так как, стоя на вершине близлежащего холма, они давно заметили, что горные вершины уходят далеко за горизонт. Так и оказалось. Их путь через неизведанные земли, через горные перевалы и долины занял много месяцев. Адам шел, вооружившись тяжелой тростью, которой он отпугивал диких животных. Ева несла теплое одеяло для ночлега, которое она сшила из кусков выброшенной морем ткани – последнего напоминания о погибшей Атлантиде. Всю дорогу Адам вел наблюдения за природой. Постепенно он начал замечать некую цикличность в смене ее сезонов. Периодичность природных перемен странно совпадала с периодами, когда естество Евы кровоточило. Двадцать восемь лунных фаз навели Адама на мысль, что лунный календарь соответствует природным процессам Земли. Сопоставляя увиденное, Адам создал первый календарь, который состоял из тринадцати лун. После этого жизнь атлантов приобрела некую временную упорядоченность. В Атлантиде время протекало по-иному, но хотя Адам был кроносом и прекрасно разбирался во времени, прежние его знания теперь были почти неприменимы. Если в Атлантиде один дневной цикл мог длиться сотни земных лун, то дневной цикл Земли на его фоне казался мгновением. И все же рассчитать цикл из тринадцати лун было непросто.

Составляя свой календарь, Адам со временем обнаружил, что природные явления повторяются. Если закат был красным, то наутро случится ветер. Если утром стоял туман, то день будет теплым. Если сгущаются тучи и начинает дуть ветер, жди дождя. Свои наблюдения и умозаключения Адам запоминал, а на коротких стоянках записывал на обработанной коре деревьев, которую он снимал с поваленных бурей стволов. С каждым месяцем пути груз его рукописей становился все неподъемнее. Адам пытался запоминать самое важное из записанного и время от времени устраивал тайники, где оставлял свои заметки, чтобы вернуться за ними впоследствии, если в том будет нужда.

Их путь казался бесконечным. Атланты преодолевали ущелья и горные склоны, раздирая свои одежды, которые и так уже напоминали лохмотья, продирались через дикие лесные чащи. Лишь изредка им попадались светлые ручьи и крохотные уютные поляны. И чем дальше они уходили от дома, тем более невозможным казалось им возвращение. В конце концов атланты решили, что, если через несколько лунных циклов ничего не изменится, они все же начнут обратную дорогу. Вернутся к их первому милому дому и саду, в который были вложены их труд и душа.

Но не прошло еще и двух лунных циклов, как атланты начали замечать, что природа вокруг них меняется. Луга, на которые они ступали, поражали атлантов разнотравьем, деревья удивляли их густыми кронами, а леса и пространства – яркими и насыщенными красками. Природа словно оживала, и ощущение ее наполненности жизнью заставило атлантов забыть о возвращении. Однажды, когда луна спряталась в облаках и землю укутала мгла, Адам и Ева остановились на очередной ночлег. Обычно они находили себе убежище под большим деревом или старались укрыться в каком-нибудь овраге, но в этот раз им пришлось подыскивать место для ночлега почти на ощупь. На следующее утро они проснулись от какого-то шума, на который не обратили внимания с вечера. Поднявшись, атланты двинулись в сторону этого шума. Они пробирались через густые заросли и чем ближе подходили к источнику шума, тем громче он становился, напоминая уже какой-то гул. Наконец, атланты вышли из леса, вскарабкались на высящийся за ним холм и замерли в восхищении.

Они стояли на краю обрыва, за которым открывался чудесный вид. Перед ними лежал грандиозный каньон, в котором воистину царствовала дивная природа. Взору атлантов открылись луга и озера, рощи и ручьи, обращающиеся в реки. Эти реки спускались с вершин окрестных гор, они словно сплетались друг с другом, рушились со скал в озера чудесными водопадами, переливаясь на солнце разными цветами, воздвигая радуги и сверкая солнечными бликами. В благословенной долине, что раскинулась перед атлантами, благоденствовала жизнь. Даже с такой высоты они видели плещущуюся в озерах рыбу, разгуливающих по лугам и взлетающих над кронами деревьев птиц, пасущихся на открытых пространствах антилоп и диких коз. И все вместе одаривало атлантов ощущением гармонии и спокойствия. Впервые после долгого перерыва они почувствовали присутствие живого духа.

– Посмотри, Ева, на этот рай, – восторженно произнес Адам. – Кажется, мы наконец нашли свой новый дом.

Ева ничего ему не ответила, но улыбнулась впервые за долгое время. В ее глазах словно проснулась надежда и ожила радость. Ей понравилось то, что она увидела.

Продолжая восхищаться найденной долиной, атланты спустились в нее и пошли по лугу к центру этого дивного места, который совпадал с небольшим холмом, занятым уютной рощей. С верхушки этого холма, по предположению Адама, можно было обозреть всю долину на тысячи шагов во все стороны. Так и случилось. Поднявшись на холм и миновав тенистую рощу, составленную из высоких и стройных деревьев, атланты оказались на поляне, с которой было видно все вокруг – и реки, и озера, и луга, и водопады, и горы. Найденная ими долина была идеальным местом для нового дома и лучшим местом для новой жизни. Адаму и Еве казалось, что их путь подошел к концу. Вымотанные дорогой, они опустились на мягкую траву, чтобы передохнуть и набраться сил. Они решили остаться здесь.

Через несколько лунных циклов атланты соорудили свой второй дом. Они использовали деревья из ближайшего леса, в ход шли даже ветви и сучья, но их жилище получилось надежным. Оно выросло возле водопада с прозрачной водой, в месте, которое атлантов особенно очаровало. Оно как будто напоминало о прошлой жизни, овевало гармонией и укутывало уединением.

Наконец-то атланты зажили так, как хотели. Они продолжали трудиться, но теперь у них всего было в достатке. Потекли лучшие годы их жизни. Теперь они чувствовали себя свободно и счастливо. Их счастью ничто не мешало. Их дом стал маленьким раем, в котором они упивались собственным счастьем, размышляя и гадая о будущем. Ведь Адам и Ева были еще очень молоды, но находились в том возрасте, когда в Атлантиде начинали готовиться к священному обряду – зачатию ребенка. По сути, атланты подготавливались и шли к этому всю жизнь. У некоторых ребенок оказывался единственным, других природа одаривала несколькими детьми, но счастьем было и то и другое. Никто из атлантов не сомневался в мудрости Души Всего, в ее провидении и воле. Пришло время задуматься о ребенке и Адаму и Еве. Но в Атлантиде сама связь с природой налаживала некий контакт с женским началом, его внутренней средой. Налаживала для того, чтобы соединить душу нарождающегося ребенка с его родителями. Отвечала за перемещение юной монады в лоно матери. На земле прежней связи с природой не было.

Ева, как женщина, больше чувствовала природу, ее женское начало всегда было ближе к матери-прародительнице, к душе природы. Но тут она не могла наладить эту связь, которая оказалась оборванной полностью. Адам же по природе отличался мужским началом, способностью к логике и мудрости суждений, что делало их союз с Евой совершенным, но и он не представлял себе, как они должны подступиться к зачатию ребенка. Когда-то их души были в единой оболочке двух начал под защитой Души Всего, самой природы, но тут у них этой защиты не было. И атланты решили довериться провидению.

Сначала они задумали провести брачный ритуал, который требовал тщательной подготовки. Несколько лунных лет Адам и Ева обретали гармонию. Они наполняли свои души спокойствием и непоколебимостью. В конце концов они начали видеть в своих снах образ своего будущего дитя, что наполняло их дополнительным счастьем. И Адам, и Ева ощущали – счастливый день близок. Зачатие должно было состояться, когда они оба достигнут особого душевного состояния. Обряд стяжения Божественной монады был самым священным таинством их прежней жизни, и теперь тоже не было ничего важнее этого.

Когда этот день настал, Ева была прекрасна. Она сияла так, как сияют архангелы. Ее душевное состояние невозможно было описать словами. Она танцевала, и этот танец дополнял ее красоту и грацию. В этом танце была вся ее жизнь. Адам подошел к ней, и они начали танцевать вместе. Они сплетались в одно целое и замирали в душевном экстазе. Поток света, который создавался их танцем, пробивал своею силою небеса. Казалось, что они стали двумя солнцами, способными спалить все вокруг. Их любовь была не просто чудотворной, не было ничего сильнее ее, и зачатие совершилось. Ева почувствовала будущего ребенка с самой первой секунды. Почувствовала себя матерью.

Оставшуюся ночь Адам и Ева спали долгим и глубоким сном. Им казалось, что они лишились половины всей своей жизненной силы. И вместе с тем это был самый сладкий сон всей их трудной жизни.

Проснувшись наутро, они помолились богам. Атланты отдавали себе отчет в том, что их союз наполнен огромной ответственностью перед грядущими поколениями тех, кто будет жить на этой земле. Их пребывание здесь не могло быть случайным событием, и они чувствовали, что являются частью Божьего провидения.

Но у Сатаны были свои собственные планы. Он тоже ждал момента зачатия, так как подготовил для него одно из своих самых коварных оружий – человеческое эго. Оно было наготове и ждало своего часа, чтобы внедриться в человеческую монаду. Эго должно было изменить человеческую натуру. Дети богов обретали свою смертную участь, перемешав Божественное начало с земным. Так должно было свершиться долгожданное дьявольское чудо – катарсис, которого так ждал Сатана. И когда монада была стяжена, Сатана, не медля ни секунды, посеял ужасное семя в благоприятную почву. Страшное свершилось. Теперь его эго было соединено с Божественной природой Адама и Евы. Оставалось ждать того, как оно приживется и каковы будут его плоды.

С самого момента зачатия, почувствовав себя матерью, Ева стала меняться. В ней словно включился природный механизм защиты. Сама того не подозревая, она совершала вещи, которые раньше никогда не делала. Материнские инстинкты стали управлять ею. Ева стала более осторожной, более восприимчивой. Ее чувства обострились, все происходящее с нею и вокруг нее она начала принимать близко к сердцу. Адам замечал эти изменения. Он знал, что женская природа во все времена была более эмоциональной, чем мужская. Он понимал, что женская натура всегда была ближе к Душе Всего. Бог создал Вселенную с двойственной природой, и именно союз этих природ зарождал жизнь. Женское начало всегда было более чувствительным, тогда как мужское отвечало больше за логику и мышление. Только извечный импульс жизни, само животворящее начало вмещало в себя оба начала, и это было именно то, к чему стремились боги. То, что создавало, по их меркам, рай. Адам знал это из рукописей бытия богов и сотворения мира, над переводом которых он провел огромное количество времени. Размышляя об этом, Адам наблюдал за Евой и видел, что она ведет себя порой необычно.

Между тем Адам и Ева продолжали вести спокойную жизнь. Они работали вместе, прокладывали дорожки между деревьями, устраивали каналы для орошения созданных ими полей и садов. Собирали выращенные ими спелые плоды, чтобы утолить мучивший их голод. То, чего они не знали в Атлантиде, постепенно становилось их обыденностью. Их жизненная сила, их вечная молодость больше не были гарантированы им.

Шло время, Ева отметила, что уже второй лунный цикл ее естество не кровоточит. Сомнений быть не могло – ее беременность состоялась. Она ощущала это и раньше, но теперь у нее было прямое подтверждение. Почувствовав огромную радость, она поспешила к Адаму, чтобы поделиться с ним этой вестью. Он трудился в лесу, обрабатывая заточенным камнем ствол дерева. Еще подбегая к любимому, Ева прокричала ему:

– Адам! Чудо свершилось, у нас будет ребенок! Боги смилостивились над нами!

Она была счастлива. В ее утробе была жизнь. Крохотное создание, которое прорастало, как дивный и хрупкий цветок. Адам от радости поднял ее на руки и начал кружить вокруг себя. Они оба радовались и смеялись, как маленькие дети. Воистину, это был момент их истинного счастья. Природа одарила их, и они были ей безумно благодарны.

– Кровь моя, – шептал Адам, прижимая к себе Еву. – Половинка моя неразделяемая, из рая мне посланная, чтобы со мной провести вечность. Ты принесла великую жертву во имя нас. И я ценю это. Ты будешь самой лучшей матерью. Твое лоно священно.

Поставив Еву на ноги, Адам опустился на колени и прикоснулся к ее животу. Он почувствовал тепло и попытался представить ощущение зарождающейся внутри жизни, которое испытывала Ева. Он был счастлив.