Текст книги "Городские легенды"

Но они удрали, перелетели через забор, упали на влажную траву, смотрели друг на друга и смеялись…

Вот и как он мог забыть? Римма понимала, что это, конечно же, не самое полезное и ценное воспоминание в его жизни. Но оно все равно важное! Такие моменты, короткие, не слишком серьезные, и переплетаются в настоящую жизнь. У них был тот сумрачный сад, а они были друг у друга. Да в своей взрослой жизни, яркой и успешной, Римма не была так счастлива, как в том укутанном сумерками саду!

Первая любовь вообще не должна забываться, какой бы она ни была. Она может быть счастливой, а может – не очень, однако она всегда уникальна, как и все новое. Постепенно боль и разочарование забываются, их несложно отпустить, и в душе остается только самое светлое, то, к чему так приятно возвращаться после очередного болезненного удара взрослой жизни.

И у Риммы это было – а у Данила, получается, не было? Или для него первой любовью стала не она?

Сначала она пыталась подыгрывать ему, не напоминать о том, кто она такая, втайне надеясь, что он вспомнит сам. Но теперь он по-настоящему задел ее за живое: значит, он просто выбросил память о них обоих, как мусор?!

Она готова была высказать ему все это, однако попросту не успела: в подъезде начали одна за другой открываться двери, и очень скоро их окружили недовольные соседи. Они собирались на лестничной площадке, спускались с этажей выше и поднимались с этажей ниже. Они смотрели на Римму и Данила так, как, пожалуй, и полагалось смотреть на двух незнакомцев, валяющихся на полу возле чужой квартиры.

Они были возмущены, но не напуганы, и вот это по-настоящему поражало Римму.

– Вы кто такие? – требовательно поинтересовалась глубоко беременная женщина. – Что вы здесь забыли?

– И что за грохот вы устроили в квартире? – поддакнул ей тщедушный мужичок, стоящий за ее спиной. – Вы что-то разбили?

– Вы воры?

– Вы взломщики?

– Наркоманы?!

– Безобразие, во что превратился дом!

Все это начинало напоминать озлобленную толпу с вилами и факелами, готовую преследовать чудовище до самого леса. Но, как ни странно, злость людей, самых обычных людей, позволила Римме окончательно прийти в себя, отгоняя остатки наваждения.

Данил тоже оправился, он первым поднялся на ноги и помог встать своей спутнице. Теперь, когда он был очевидно выше и сильнее многих собравшихся, нападки звучали уже не так громко.

– Да погодите вы! – велел Данил. – Нет, не воры, не наркоманы, не убийцы и так далее.

– Что за грохот вы там устроили?! – допытывалась беременная, явно представлявшая здесь глас совести.

– Вы слышали только грохот? – уточнила Римма. – А вой? Или хохот?

– Только ваш дурацкий смех в коридоре! Наркоманы!

– То есть, вы не слышали никого, кроме нас?

– Хватит тут галлюцинации свои рассказывать! – возмутилась пухлая женщина лет сорока. – Я живу прямо под вами, все прекрасно слышу! Думаете, я не слышала, как вы вошли? Слышала, каждый шаг! Потом вы бегать начали, потом – стекла бить. И вы скажете, что вы не наркоманы?!

Римма и Данил растерянно переглянулись, он чуть заметно пожал плечами. Вряд ли соседи так дружно притворялись, да и зачем им? Они действительно слышали только их!

Получается, Кровавой Мэри для них попросту не существовало, и леденящий душу вой звучал лишь в сознании незваных гостей.

– Я сейчас полицию вызову! – пригрозил пожилой мужчина. – За взлом!

– Да не было никакого взлома, здесь живет моя сестра, Веста! – заявила Римма. – Я пришла навестить ее, вошла, потом мне послышался какой-то хохот, я резко повернулась и опрокинула зеркало. Все, вот вам и весь грохот!

– Семь лет несчастья, – услужливо подсказала пухлая женщина.

– Ага, спасибо, начну завещание писать!

– А ржали вы тут почему? – подозрительно осведомилась беременная.

– Не ржали, а смеялись, – холодно поправил Данил. – Радовались тому, что зеркало никого из нас с головой не накрыло. Я вообще имею необъяснимую привычку радоваться тому, что не умер.

– Как у такой хорошей девочки, как Весточка, может быть такая родня?

– Да не родня они! Полицию надо звать!

– Правильно, звоните!

– Нет у нас времени ни на какую полицию, – отмахнулся Данил. – Если хотите, вызывайте, описывайте, кого вы видели, пусть разыскивают нас. Но сначала придумайте, в чем нас обвинить, а то сами будете платить штраф за ложный вызов. До скорого!

Он первым двинулся к выходу. Если его и хотели задержать, то просто не решились: он напоминал ледокол, расчищающий себе путь среди айсбергов. Он был слишком высоким, слишком очевидно сильным, чтобы спорить с ним. Римма, воспользовавшись этим, пряталась за его широкой спиной и молча шла следом.

Праведного гнева жителей подъезда хватило лишь на то, чтобы продолжать возмущаться у них за спиной. Этим они напоминали Римме маленьких злобных собачек, тявкающих с безопасного расстояния в пару шагов, но никогда не подбегающих на расстояние старого доброго пинка под зад.

Их угрозы Римму не беспокоили, она сейчас думала о другом. Если соседи и утрировали добродетель ее сестры, то не сильно. Все указывало на то, что для них Вест действительно была пай-девочкой, тихим золотцем, никогда никого не беспокоившим. Но при этом они все равно знали ее, получается, она мелькала в этой квартире достаточно часто. Это не просто обманка или попытка запугать Римму, Вест и правда много времени проводила в своем логове ведьмы!

Но разве соседям объяснишь, чем она тут занималась, ради чего приходила? Для них важно только одно: не шумела, не хамила, со всеми здоровалась. Мечта просто! Ну а то, что рядом с ними варили зелье из каких-то тараканов и птичьих голов… кто таким озадачивается? Кто заметит? И как это заметить?

Им и не нужно знать. Пожалуй, иногда неведение – это преимущество. Они бы все равно ничего не сделали с Вест, закон не дает возможности выселить кого-то за занятия черной магией. Не зная, на что она способна, они будут спокойней спать по ночам.

Римма и Данил вернулись к машине и поспешили уехать. У них не было определенной цели, просто оба понимали, что сейчас весь подъезд будет наблюдать за ними из окна, а некоторые, может, еще и фотографировать.

Римма свернула на соседнюю улицу и остановилась на парковке возле супермаркета.

– Как думаешь, они записали номер машины? – с улыбкой поинтересовалась она.

– Шутишь? Ты должна не спрашивать, записали ли они номер, а гадать, сколько человек это сделали. Думаю, в ближайшие сутки они будут гордо сжимать эти писульки в потных кулачках, ожидая, когда же придет полиция и начнет расспрашивать о нас.

– А с чего это полиции про нас расспрашивать?

– Ну как же? Мы ведь подозрительные личности, – подмигнул ей Данил.

– Это точно! Мы с тобой – да, Вест – нет, но вернемся все-таки к ней. Что это было там, в квартире?

– Та, чье имя я больше никогда в жизни не произнесу!

– Да? А ты уверен в этом?

– Это еще что должно означать? – изумился он.

Появление Кровавой Мэри казалось лучшим доказательством того, что магия и проклятья все-таки существуют. Но теперь, когда они снова оказались среди людей, когда вокруг было светло и безопасно, ситуация казалась не такой однозначной.

Тому, что произошло с ними в квартире Вест, было два объяснения.

Первое – мистическое. Вест подготовила для них заклинание-ловушку, и они каким-то непостижимым образом вызвали дух Кровавой Мэри, который попытался сделать из них фарш.

Второе – прагматичное. Вест развеяла в своей квартире какие-то галлюциногены, которые начали действовать с первого вздоха. Эта «ведьма» уже доказала, что отлично разбирается в таких веществах, когда похитила Данила. Получается, Кровавая Мэри просто почудилась им!

Все это Римма и попыталась сейчас объяснить Данилу. Он выслушал ее спокойно, не перебивая, а потом так же невозмутимо возразил:

– Она была.

– Почему ты так уверен в этом?

Вместо ответа он отклонил голову в сторону, показывая ей три кровавые борозды на своей шее. Царапины были глубокими и свежими: кровь на них только-только засохла, кожа вокруг травм оставалась красной и воспаленной.

– Твою ж налево, – нахмурилась Римма. – Может, это я тебя так? В этом… бреду, или что это там было.

– На ногти свои посмотри.

Римме не нужно было смотреть на свои ногти, она и так знала, о чем он. Чтобы оставить такие царапины, у дамочки должны быть длинные заостренные ногти. А Римма свои остригла коротко, да и лак делал их не такими острыми.

Получается, Кровавая Мэри действительно была?..

– Но почему она существовала только для нас? – смутилась Римма.

– Может, потому, что мы ее вызвали?

– Ее вызвал только ты, а бросалась она на нас обоих!

– Слушай, я и рад был бы дать тебе объяснение, но у меня его нет. Мы были в квартире сумасшедшей колдуньи, потом на нас что-то набросилось… А теперь вспомни все, что происходило раньше, и скажи, что это совершенно нормально и нам просто почудилось. Только уверенно скажи, так, чтобы я поверил!

– Не буду я ничего говорить, – буркнула Римма. У нее все еще болела голова после ледяной хватки призрака. – Ты лучше скажи, как нам быть дальше? Что делать?

– Искать твою сестрицу, что же еще? У нас уже и выбора нет!

Тут он был прав. Что бы ни произошло в квартире, оно скорее указывало на проклятье, а не опровергало его. А если так, то станет только хуже. Они не могли позволить себе расслабиться и жить дальше, потому что их прежняя жизнь долго не продлилась бы.

А значит, им нужно было все усилия сосредоточить на поиске Вест. Римма больше не имела права отвлекаться, размышляя о том, почему самый важный мужчина в ее жизни забыл ее, почему все обернулось именно так. Прошлое уже не так важно – им бы теперь защитить свое будущее!

4. Добрый самаритянин

Данил не был фанатом мистики и не стремился во всем искать следы паранормальной активности. Но он привык верить себе и доверять своему рассудку. Поэтому он и сейчас не сомневался, что было на самом деле, а что ему привиделось. Они с Риммой обнаружили самую безумную квартиру из всех, что ему доводилось видеть, там на них что-то напало – точка. И нападения не прекратятся, если не снять проклятье.

На нем проклятье! К этой мысли ему еще предстояло привыкнуть.

– Так что делаем дальше? – спросил он.

Римма показала ему маленький ключик с ярко-желтой биркой.

– Дальше нам остается только это. Хочу проверить, что получала Вест – и почему это не должны были приносить в почтовый ящик ее квартиры.

– Это снова может быть какая-нибудь западня, – предупредил Данил. – Я уже ничему не удивлюсь!

– Может быть, но даже если это западня, то последствия проявятся позже. Я не думаю, что Вест рискнет устроить что-то в почтовом отделении! Она же не террористка, чтобы встречать меня бомбой в абонентском ящике!

– Хочется верить…

– Да ну, брось, все будет нормально, – улыбнулась Римма.

В целом, он был с ней согласен. Он еще не до конца понял, что представляет собой ее сестра, но вряд ли эта Вест была таким уж всемогущим исчадьем ада. Нет, в почтовом отделении опасности точно не было.

Именно поэтому Данил не собирался сопровождать Римму.

– Нам нужно разделиться, здесь и сейчас.

– Что? – смутилась она. – Это еще что должно означать?

– М-да, прозвучало торжественней, чем хотелось бы – и чем следовало бы. Просто мне кажется, что сейчас у нас некая передышка, пауза. Ты будешь в безопасности, и ты вполне сможешь съездить на почту без меня.

– А ты что собрался делать?

– Хочу вернуть свою машину, – пояснил Данил.

– Что, надоел личный шофер? – фыркнула Римма.

– Напротив, наслаждаюсь моментом. И все равно мне не нравится настолько зависеть от тебя, нам обоим будет удобней, если в нашем распоряжении будет две машины. Это недолго, на самом-то деле. Когда ты закончишь на почте, я как раз доберусь до машины. Встретимся возле твоего отеля, там и решим, что делать дальше.

Он не привык быть пассажиром – не только сейчас, по жизни, и машина для него была одним из символов контроля над ситуацией. Римма словно поняла это и не стала спорить.

– Ладно, договорились. Мой номер у тебя есть, правильно? Позвони мне, чтобы у меня отразился твой! Как думаешь, сколько времени это займет?

– Часа два максимум, а скорее, и того меньше. Соскучиться не успеешь! – подмигнул ей Данил.

До склада, на который его заманила Вест, и правда было недалеко. На такси он и вовсе добрался бы туда за двадцать минут, но связываться с таксистами ему сейчас не хотелось: про них сложено куда больше городских легенд, чем про автобусы.

Поэтому Данил предпочел проехать пару остановок на общественном транспорте, а потом пройтись. Ему всегда легче думалось во время прогулок, а сейчас ему было о чем подумать!

В первую очередь – о том, как он вообще оказался втянут во все это. Просто потому, что Вест выбрала ее случайно? Ее квартира намекала, что она достаточно безумна для этого, и все же Данил никак не мог поверить, что причины действительно нет. Если он никак не связан с сестрами Корниловыми, то почему в его отношениях с Риммой все так странно?

Почему в его памяти то и дело мелькали образы, которых быть не могло? Почему голос Риммы откуда-то издалека произносил фразы, которые ничего не значили?

Заедешь за мной в семь, хорошо? А вернуться нам надо до десяти!

Ты ненормальный? Папа же нас убьет!

Мне не обязательно возвращаться домой… Пусть ругаются, мне все равно. Я люблю тебя.

Порой голос звучал все громче, и Данилу становилось сложнее отстраняться от него. Что это, часть проклятья? Или легкое помешательство, подаренное бессонными ночами? Но если все это просто галлюцинации и миражи, то почему Римма иногда так странно смотрит на него, будто ждет чего-то? Или ему только чудится? Он пока не знал, как это понимать, что делать с этим, и решил просто плыть по течению, сосредоточиться на том, что сейчас важнее всего. На выживании, например!

Его машина дожидалась его там, где он и оставил ее. Да и что могло произойти за день? Судя по следам в грязи, здесь даже никто не проезжал! Вест выбрала идеальное место, чтобы напасть на него.

Данил и теперь не собирался расслаблялся, но он не удержался, прошелся к складу, чтобы посмотреть, было ли там хоть что-то важное. Да ничего! Предполагаемое хранилище нового оборудования, на которое он ехал посмотреть, на деле оказалось сараем, запертым на ржавый замок. Как он вообще мог попасться на такой примитивный трюк? Только потому, что звонила женщина и он посчитал, что она не может быть опасной?

– Впредь будешь осторожней, осел, – проворчал Данил себе под нос.

Он справился быстрее, чем ожидал, и теперь, поторопившись, вполне мог встретить Римму возле почты. Поэтому он поспешно сел за руль, прислушался к знакомому урчанию мотора, проверяя, все ли в порядке, и вскоре машина двинулась с места.

Это была просто недолгая поездка по полупустым улицам. Он не ожидал подвоха – напротив, ему казалось, что хотя бы теперь он может расслабиться, подготовиться ко всем трудностям, которые ждут его и Римму дальше. Он думал о будущем, а не о дороге, он был отличным водителем, и ему не нужно было цепляться обеими руками за руль, у него был свой «автопилот». Но все это никак не могло подготовить его к громкому сигналу, прозвучавшему сзади.

Данил невольно вздрогнул, и машина, покорная рулю, который он задел, вильнула в сторону. Но не сильно, и он тут же выровнял ее, а потом посмотрел в зеркало заднего вида, пытаясь понять, что происходит. Кому это вообще сигналили?

Оказалось, что ему, других вариантов не было: на широкой дороге сейчас было только две машины. В одной ехал Данил, а вторая, похоже, его преследовала.

Это была не одна из тех машин, в которых есть хоть что-то страшное: обычная легковушка, серая, потрепанная временем. Не тот автомобиль, за рулем которого может оказаться маньяк или босс мафии. Да эта машина была намного меньше его собственной и при аварии она пострадала бы сильнее!

Но водитель той машины словно и не понимал этого. Он продолжал ехать прямо за Данилом, хотя другие полосы пустовали, и отчаянно жал на гудок. Данил не мог разглядеть, кто за рулем, но этот кто-то был настроен решительно.

Раньше, до всей этой истории с похищением и проклятьем, он бы без сомнений остановился и пошел разбираться. Но теперь… Он каждой клеточкой своего тела чувствовал: есть подвох. Эта машина не так безобидна, и даже ее хватит, чтобы раскатать его по асфальту, если он выйдет. Поэтому вместо тормоза он нажал на газ.

На первом же перекрестке он свернул в сторону, изменив свой прежний маршрут. Он не мог привести этого типа к Римме! Он и вовсе надеялся, что машина отстанет, но нет, серая легковушка следовала за ним по пятам, такая же шумная и наглая, как раньше.

Да, автомобиль Данила был намного мощнее, но на городских улицах это почти ничего не меняло. Ему нужно было выбраться на простор, туда, где разница между двумя двигателями станет очевидной.

А параллельно он пытался вспомнить хоть одну городскую легенду, связанную с подобным преследованием. Ох, как же это глупо! Его друзья за такое подняли бы его на смех, его родители настояли бы, чтобы он показался психиатру. Но никого из них здесь нет, значит, нет и смысла думать о каком-то там смущении, если на кону его жизнь.

Даже Римма сомневалась, что проклятье действительно существует. Однако Данил видел побольше, чем она, и та тварь в квартире Вест оцарапала его. Боль, до сих пор пульсирующая в шее, была лучшим напоминанием, что нужно доверять инстинктам, а не пытаться искать во всем этом здравый смысл.

Так что городская легенда и правда могла стать для него спасением, подсказать ему, что происходит – и как из этого выпутаться! Беда в том, что он не знал все эти байки так же хорошо, как Римма. Впрочем, во всей ситуации было нечто смутно знакомое: машина на шоссе, гудки, паника водителя, которого преследуют, – его паника!

Да, он определенно это видел, просто в другое время и, естественно, без собственного участия. Это не просто городская легенда, она популярна, ее сюжет использовали где-то, и он, Данил, его знает! Но где это было? В книге или в фильме? И чем кончился тот фильм?

Ему срочно нужно было вспомнить городскую легенду, чтобы понять, чем опасен преследующий его водитель. Кто там, безумец? Чудовище? Мужчина или женщина? Опасность есть, но какая, где…

И вдруг он понял: внутри. Опасность все это время была внутри.

Он будто слышал, как голос Риммы рассказывает ему эту легенду…

Женщина едет по ночному шоссе, когда ее внезапно начинает преследовать незнакомый автомобиль. Он сигналит ей, он мигает ей фарами, и их яркий свет, отражаясь от зеркала заднего вида, ослепляет ее.

Она невольно вспоминает новости о том, что возле этой дороги орудует маньяк, жестоко убивающий женщин, и понимает: это он. Он выбрал ее новой жертвой, он не отступит! Она едет все быстрее, но преследователь не отстает. Наконец она сворачивает на узкую дорогу к своему дому, в спешке покидает машину, бежит к двери, но преследователь перехватывает ее.

Вот только он не собирается ее убивать – он спасает ее. Он видел, как во время остановки в ее машину прокрался незнакомец и укрылся на заднем сидении. Все это время убийца был в машине, он дожидался, когда его жертва останется одна, но отчаянная погоня спугнула его. Смерть осталась на расстоянии одного удара…

Так было в легенде – и не могло случиться в реальности, просто не могло, не с Данилом, не в их маленьком тихом городке, где никаких серийных убийц отродясь не было. Но… он ведь не проверил заднее сидение, когда садился в машину, не было у него такой привычки – да и у кого она есть?

Ему нужно было проверить все прямо сейчас, а он никак не мог решиться. Последняя иллюзия спокойствия сохраняется в его мире до тех пор, пока он не знает правду. Но когда он посмотрит, все будет кончено. Во-первых, он получит доказательство того, что проклятье действительно существует. Хотя нужны ли ему новые доказательства? Он и так верил в это больше, чем Римма. Во-вторых, он окажется наедине с убийцей в собственной машине! Водитель серой легковушки ему вряд ли поможет, он уже сыграл свою роль в этой легенде. Все может закончиться совсем иначе!

Но вечно притворяться тоже не получится. Что тогда, попытаться свернуть к оживленным улицам и остановиться возле полиции? Вот только позволит ли это убийца?

Пока Данил сомневался, кое-кто другой принял решение за него. В зеркале заднего вида мелькнуло движение, и тот, кто до этого прижимался к сидению, наконец поднялся. Это был мужчина средних лет, крупный, больше даже, чем Данил. Да и так ли это важно? Он мог быть кем угодно, значение имел лишь мясницкий нож в его руке. Ударь этим ножом с должной силой – и он пройдет через сидение насквозь, а уж горло им перерезать – вопрос двух секунд.

Только эти две секунды и остались Данилу на принятие решения.

Он резко вывернул руль в сторону, и машина вильнула. Мужчину на заднем сидении рванула в сторону инерция, ударила о боковую дверцу, заставила уронить нож. Что ж, пристегнут он не был, и это давало Данилу хоть какое-то преимущество.

Но небольшое и ненадолго. Он и сам понимал, что здоровяк скоро приноровится к движению машины, фактор неожиданности по определению не может помогать вечно. Да и пытаться заговорить с этим существом, таким же невероятным, как Кровавая Мэри, было бессмысленно. Нужно было что-то делать – и делать быстро, пока не закончилась свободная дорога, где можно маневрировать.

Он набрал скорость, направляя машину вперед. Для этого ему пришлось прекратить резкие повороты, и убийца выпрямился, готовясь нанести удар, но так и не успел ничего сделать. Данил уверенно направил машину на бетонное ограждение.

Еще недавно он и мысли не допускал о том, что сможет повести себя так. Это казалось ему невероятным! Дело тут не в трусости или необходимости, просто есть инстинкт самосохранения, который не позволит так рисковать и заставит искать иной путь. Но за сутки в его жизни многое изменилось… как ни странно, изменилось все.

Сейчас, в момент абсолютной угрозы – возможно, в свой последний момент на земле, он почему-то думал о Римме. О Римме, девушке, которую только что узнал! Но ощущение, что за ней скрывается целая история, которую ему очень нужно узнать, лишь окрепло. Он должен был выжить, должен был предупредить ее, что проклятье существует, должен был защитить ее! А для этого ему необходимо было остаться уверенным сейчас.

Он контролировал момент удара и сделал так, чтобы основные повреждения приняла на себя сторона пассажира. Если бы кто-то сидел в кресле рядом с ним, этот несчастный не выжил бы – он был бы уничтожен, как и машина, которую вряд ли удастся восстановить.

Но главное, расчет Данила оправдался. Сила удара вынесла убийцу вперед, разбила его массивным телом лобовое стекло, швырнула его вдаль, куда-то в поле. Он, скорее всего, был мертв, а даже если нет – точно не опасен.

А вот Данила защитил ремень безопасности. Он, потрясенный, задыхающийся от адреналина, обнаружил, что чудовищная авария почти не повредила ему. Он ударился о руль, расшиб нос и губу, но это такие мелочи по сравнению с тем, что могло с ним случиться!

Он справился, а значит, он сможет помочь Римме. Это было его первой спокойной мыслью. Надо же… он перестал забывать ее имя, и надпись на запястье не пришлось возобновлять.

Сейчас он должен был отвлечься от этого, ведь ничего еще не закончилось, все только начиналось. Данил отстегнул ремень безопасности и кое-как выбрался из покореженной машины. Он сразу же огляделся по сторонам, однако серой легковушки так и не обнаружил. Куда она делась, отстала? Или потеряла его из виду? Или водитель решил, что дело сделано? Но человек, который так долго и отчаянно пытался его спасти, вряд ли сдался бы так легко! Ему не сложно было бы найти Данила на пустой дороге, если бы он этого хотел. Получается, он не хотел? Или…

Или его просто не было?

Этот вопрос, странный, на первый взгляд абсурдный, многое менял. Не решаясь поверить в свою дикую догадку, Данил поспешил вперед, в поле, туда, куда унесло его несостоявшегося убийцу.

Вот только там никого не было. Данил решил бы, что сошел с ума, если бы на влажной после недавнего дождя земле не сохранился четкий отпечаток человеческого тела. Однако самого тела здесь больше не было, как не было и следов ушедшего человека.

Ну и как это понимать? Это не могло быть галлюцинацией, потому что нападавший пробил стекло и упал здесь. Но это также не было полноценной реальностью, потому что на стекле не осталось крови, тела нет и нет серого автомобиля. Произошедшее было реально и нереально одновременно – прямо как порезы на его шее.

Все это настолько напоминало случай с Кровавой Мэри, что провести параллели было несложно. Получается, проклятье действительно существует, теперь уже нет сомнений. Но его проявления влияют только на Данила и Римму. Они не смогут обратиться в полицию, не смогут заснять тех, кто напал на них, на камеру – скорее всего, не смогут. А значит, для всего мира они будут лишь сумасшедшими… пока не погибнут.

Нет, этого Данил допустить не мог, он ведь однажды уже не уберег ее!

Так, стоп, а эта мысль откуда взялась? В его сознании снова мелькали какие-то странные воспоминания, сбивавшие его с толку. Как он мог не спасти Римму, если раньше не знал ее, а после их невероятного знакомства в сгоревшем доме у него был лишь один шанс помочь ей: защитить от Кровавой Мэри, и с этим он справился! Все верно, все так, как и должно быть… Но откуда тогда чувство, что он упустил нечто бесконечно важное?

Сейчас у него не было времени разбираться в этом. Он поспешно вернулся к машине, ему пока нельзя было уезжать: проклятье или нет, а авария произошла, и будет лучше, если он сам вызовет полицию, а не дождется, пока его начнут разыскивать. Но что им сказать? Да что угодно – солнце ослепило, машина подвела! Он на хорошем счету, они не будут особо копаться в этом.

Но сначала ему необходимо было услышать голос Риммы, убедиться, что с ней все в порядке. Проклятье становилось все сильнее, оно уже не нуждалось в стимуле, оно просто обрушивалось на них.

Римма ответила быстро – и этим значительно упростила ему жизнь.

– Привет, ты где? – поинтересовалась она. Похоже, она была абсолютно спокойна, с ней ничего не случилось.

Данил бросил взгляд на искореженную машину.

– Я… далеко. Это сложно объяснить. Боюсь, с самостоятельным перемещением у меня все-таки будут проблемы.

Он старался говорить беззаботно, расслабленно, но Римма мигом насторожилась.

– Что-то случилось?

– Расскажу при встрече. Ты где сейчас?

– Вот недавно вышла с почты.

– Есть результат?

– Кое-что есть. Похоже, сестренка с неделю не забирала корреспонденцию, но нам это только на руку. Вместе посмотрим, кажется, тут что-то интересное!

– Посмотрим, – согласился Данил. – Заедешь за мной? Я на шоссе.

– А что ты потерял на шоссе?

– Меньше, чем мог бы. Так ты заедешь или нет?

– Заеду, конечно, – пообещала Римма. – Только придется немного подождать, у меня тут небольшая неприятность.

Спокойствие, только-только установившееся в его душе, дело трещину.

– Что за неприятность?

– Да колесо спустило! Это ж надо так не вовремя… Сколько лет машину вожу – ни разу такого не было, а тут – премьера!

Судя по тону, Римма действительно не придавала случившемуся большого значения. Колесо и колесо, действительно ведь может произойти со всяким! Однако Данил как никто другой знал, что собственная машина неожиданно может стать смертельной ловушкой.

– Тогда не надо за мной ехать, я сам к тебе приеду и все починю, – сказал он.

– Да нет, что ты! Мне тут уже чинят.

– Ты успела вызвать мастера?

– Не пришлось! Мне подвернулся добрый самаритянин, хоть в чем-то же мне должно было повезти.

Она стала говорить громче – а значит, эти слова предназначались не только для Данила, но и для того, кто находится рядом с ней, того самого доброго самаритянина.

Дурное предчувствие нарастало. Да, для него не было никаких оснований, нельзя ведь подозревать, что весь мир подчинен проклятью! Но Данил ничего не мог с собой поделать. Когда он думал о том, что рядом с Риммой может появиться непонятное существо, лишь внешне похожее на человека, страх давил на него с такой силой, что становилось трудно дышать.

«Спокойно, – мысленно велел себе он. – Римма сейчас не одна, она на оживленной улице, поэтому она и не боится своего доброго самаритянина. И она права! Проклятье проявляется, только когда мы одни, оно не причинит ей вреда при других людях. Разве нет?»

Это были неплохие аргументы, взвешенные, правильные. Однако они никак не влияли на Данила, ему нужно было, чтобы Римма оказалась рядом с ним прямо сейчас. Но он не имел права пугать ее: неизвестно, как отреагирует проклятье, если она запаникует.

– Надолго этот ваш ремонт? – поинтересовался он.

– Нет, не очень, а в благодарность я пообещала подвезти моего спасителя в центр. Тоже хочу побыть добрым самаритянином! А потом – сразу к тебе, ты уж дождись!

– Куда я от тебя денусь? Пока у нас есть время, расскажи мне, что было в почтовом ящике.

Ему стоило немалых усилий разговаривать с ней вот так обыденно, держать себя в руках, не поддаваться волнению. Однако иначе он не мог: на кону стояла жизнь, причем не его жизнь, и от этого становилось лишь сложнее.

– Ты уверен, что это хорошая идея? – смутилась Римма. – Я, правда, скоро буду.

– А у нас на счету сейчас каждая минута, так что рассказывай!

На самом деле, он не готов был слушать, что она нашла в почтовом ящике. Да он бы этого даже не запомнил! Но Данил понимал, что ради такого рассказа Римма отойдет подальше от своего доброго самаритянина и начнет говорить потише, а только это и было ему нужно.

Последовала пауза – Римма действительно ушла в сторону.

– Ладно, сейчас расскажу… – начала она.

Но Данил поспешно прервал ее:

– Значит так, первое и главное: не прекращай улыбаться, веди себя так, будто мы продолжаем обсуждать что-то важное, но не слишком. Короче, что этот разговор идет так, как ты и хотела.

На той стороне зависло молчание, которое для Данила сейчас было хуже любой пытки. Что если «добряк» все-таки услышал предупреждение и напал на нее? Что если он только и ждал, пока она повернется к нему спиной? И тогда никакая шумная улица не защитит ее, потому что проклятье сложно смутить толпой!

Однако спустя целую вечность Римма заговорила снова, и по ее тону несложно было догадаться, что она улыбается.

– Так вот, в том ящике было полно всякой макулатуры, в основном рекламная рассылка, которой, как мне казалось, в абонентском ящике быть не должно. И я такая думаю: а что вообще происходит? У тебя догадки есть?

Что ж, она была даже умнее, чем он ожидал. Римма задавала ему вопрос так, что понять ее мог только он.