Текст книги "Дерево самоубийц"

Сопротивлялся он недолго, а потом сосредоточил все свое внимание на юной Леночке. Он привык добиваться своего – и без труда преуспел. Много ли неопытной девчонке надо? Они начали встречаться.

При этом о разводе Николай даже не задумывался. Ему не нужен был скандал, способный пошатнуть его карьеру, да и не мог он так поступить со своей женой. За столько лет вместе она стала ему верным другом и не заслужила такого позора. Поэтому с Леночкой он продолжил встречаться тайно, подальше от любопытных глаз.

Она и родила ему долгожданного сына, наследника, которого он уже отчаялся обрести. Но даже тогда Николай не решился признать отцовство и дать ребенку свою фамилию. Хотел, но не смог, побоялся, что это принесет неприятности не только ему, но и мальчику.

– Но это не значит, что я его бросил, – указал он. – Об этом даже речи не шло!

Николай продолжал поддерживать любовницу и сына, он сделал все, чтобы они ни в чем не нуждались. Да и тихой Леночке была ближе провинциальная жизнь, она тоже не рвалась стать «генеральшей» и центром скандала. Она поселилась в уютном домике, воспитывала сына сама, регулярно получала деньги, но брала меньше, чем Николай готов был дать ей. Она считала, что богатство балует, и учила своего сына зарабатывать, а не жить на всем готовом.

– Он знал, что вы – его отец? – спросил Денис.

– Сначала – нет. Я навещал его, но он считал меня просто родственником своей матери. Маленькие дети не умеют хранить секреты, нам не нужно было, чтобы он ляпнул лишнее при посторонних. Я сказал ему, когда ему исполнилось восемнадцать. Это было непросто принять, но Лена вырастила его умным, он не поддался подростковой истерике, он все понял правильно. Что я сделал, почему. Не могу сказать, что мои отношения с сыном сложились так, как мне хотелось бы, но получилось вот что.

После официального «знакомства» Николай начал больше баловать сына, хотя Елена это не одобряла. Когда парень самостоятельно поступил в престижный вуз, отец вознаградил его машиной и оплаченной арендой квартиры в Москве. Все складывалось прекрасно… А потом умерла Елена.

Она тяжело болела, и Николай хотел бы ее спасти, он бы все для этого отдал, но от него уже ничего не требовалось. Момент, когда лечение еще помогло бы, был упущен, и она угасла за несколько месяцев. Чтобы хоть как-то справиться с горем, Николай стал выдавать сыну все больше денег, он хотел, чтобы его наследник отвлекся от смерти матери, чтобы снова научился наслаждаться жизнью.

При этом он общался с сыном не так уж часто, у него по-прежнему была другая жизнь. Ему казалось, что все под контролем, раз парень вырос смышленым. Николай доверял ему, как самому себе.

– И вот теперь мой сын мертв, – холодно закончил он. – Убит. Непонятно почему, непонятно, как. Но как и со смертью Лены, тут уже ничего не переиграешь. Мне только и остается, что добиться для него правосудия. В этом мне активно мешают, потому я и пришел к вам.

Алиса еще во время его рассказа сообразила, что к чему – Ян рассказал ей о деле, в которое оказался втянут его племянник. Он тогда все не понимал, откуда погибший брал деньги на роскошную жизнь, которая вроде как была не по карману осиротевшему провинциалу. А вот откуда! Папочка снабжал.

Денису ничего не было известно об этом расследовании, но он взглянул на помощницу, и та еле заметно кивнула, подтверждая, что знает, о чем речь.

– Кто же вам мешает и при чем тут я? – спросил прокурор.

– Я не могу влиять на расследование напрямую, но внимательно за ним слежу. Мне сказали, что его передали толковой следовательнице. И вот теперь от нее поступила жалоба, копию которой направили мне. Следовательница утверждает, что ей не дают нормально работать, потому что главный подозреваемый – сын адвоката и племянник полицейского. Этот самый полицейский использует все свои связи, чтобы затормозить расследование, пустить его по ложному следу, лишь бы отмазать родственничка.

Алисе пришлось сжать кулак с такой силой, что ногти больно впились в ладонь. Только так она могла отвлечься, не поддаваться растущему гневу. Если она сейчас начнет вопить, что это неправда, она только подставит себя, покажется истеричкой, не заслуживающей доверия. Денис уже понял, что ей многое известно, пусть лучше ведет переговоры сам и даст ей слово, когда потребуется.

– Но что привело вас именно ко мне? – уточнил Денис. – Меня причислили к тем связям, которые якобы использует Ян Эйлер, чтобы защитить своего племянника?

– Я не люблю рубить с плеча. Прежде, чем реагировать на жалобу, я решил навести справки об этом полицейском. Должен признать, что информация о нем противоречива. Люди, которых я уважаю, рекомендовали мне обратиться к вам.

Николай не сказал напрямую, что требует у Дениса поручиться за следователя – но это и так было понятно. Прокурор повернулся к своей помощнице:

– Алиса, будьте добры, расскажите нам, что там за дело и действительно ли Ян препятствует следствию.

Вот теперь нужно было сосредоточиться. Не говорить слишком быстро, не проявлять слишком яркие эмоции и уж точно не допустить, чтобы на глазах заблестели слезы, как бывало в детстве, когда Алиса сталкивалась с вопиющей несправедливостью.

Она больше не маленькая девочка. Если она хочет однажды стать прокурором, все происходящее сейчас нужно воспринимать как экзамен.

– Ян действительно наблюдает за расследованием, – кивнула Алиса. – Не официально, потому что официально он и не может ничего сделать, он – заинтересованное лицо. Но при этом он не собирается прикрывать своего племянника, потому что это и не нужно. Кирилл Эйлер активно сотрудничает со следствием. Он добровольно передал на экспертизу свою машину и даже свою одежду. Никаких доказательств того, что он причастен к убийству, не нашли. Единственное основание подозревать его – состояние тела, когда Кирилл нашел его. Но до сих пор точно неизвестно, как тело вашего сына туда попало. У Кирилла Эйлера нет мотива, они с вашим сыном не были знакомы, у него нет ничего похожего на орудие убийства – он никогда не был связан с наркотиками. Мне очень жаль Эдуарда, Николай Алексеевич. Но если вы хотите для него справедливости, вам тоже не выгодно сосредоточиться только на Кирилле Эйлере, ведь на его стороне вовсе не родство, а факты.

– И тем не менее, его дядя не оставляет это дело, а активно вмешивается, – указал военный. – Почему, если его племяннику это не нужно? А невиновному человеку защита не нужна. И вы утверждаете, что в его интересе нет ничего личного?

– Я не говорила, что там нет ничего личного. Я лишь утверждаю, что он не пытается защитить племянника. А личное там есть.

– Что же?

– То, что и должно быть у хорошего следователя: желание найти убийцу. Насколько я понимаю, Ян ассоциирует вашего сына со своим племянником. Кирилл и Эдуард и правда были во многом похожи. Теперь Ян Эйлер хочет разобраться, кто это сделал, чтобы такое не повторилось. Профессионально ли это? Нет. Но мы ведь не роботы, не лишены чувств… Вот как я вижу эту ситуацию.

С каждым нужно говорить на его языке. Не вываливать все факты скопом, а выбирать те, которые повлияют на определенного человека. Алиса знала, что по этому методу работает Денис, так она хотела работать сама, и вот теперь ей предстояло проверить, получится у нее или нет.

Николай Бизин молчал, внимательно за ней наблюдая, и по этому взгляду ничего невозможно было понять. Он мог устроить Яну серьезные проблемы – но мог сделать так, чтобы жалобы на него перестали иметь значение, а та следовательница наконец занялась своим делом. Алисе хотелось склонить чашу весов именно в эту сторону, добавить что-нибудь, чтобы получить гарантированный результат. Но она знала, что слишком много слов – это тоже ошибка, и ждала.

– Хорошо, – наконец произнес Бизин. – Теперь я понимаю больше. Я вижу, почему мне рекомендовали обратиться к вам. Я не буду давать ход этой жалобе.

Тут Денис мог бы сказать, что военному и не полагалось лезть в это, не ему решать, как реагировать на жалобу сотрудника полиции. Но прокурор благоразумно промолчал.

– Естественно, не могу я и назначить на это дело Эйлера, хотя у него действительно неплохой послужной список, – продолжил Николай. – Пусть и дальше занимается самодеятельностью, если ему так хочется. Но если он пойдет наперекор следствию, у него должны быть для этого действительно серьезные основания. Факты, а не домыслы. Я позволяю все это, потому что у следовательницы, подавшей жалобу, только домыслы и есть. Я хочу знать имя убийцы моего сына, и мне не важно, кто мне это имя назовет.

Алиса уже видела, что этот старик катастрофически не нравится ее боссу. Слишком наглый, слишком самоуверенный, виноватый во всех своих проблемах – но теперь выставляющий себя чуть ли не мучеником.

Однако Денис по-прежнему был безупречно вежлив. Не только ради собственной репутации. Просто он понимал, что Ян Эйлер за обычное дело так не ухватится, там нужны были любые подсказки, и Николай Бизин мог стать неплохим источником данных.

– Я так понимаю, вы не встречались со следовательницей, которая ведет это дело? – спросил Денис.

– Я и с Эйлером встречаться не буду. Мое имя не должно быть связано с этой историей.

– Но вы уверены, что не можете помочь следствию?

– Чем же я могу помочь?

Алиса постаралась припомнить все, что Ян рассказывал об этом деле. Денис знал слишком мало, он не мог дать ей подсказку, и приходилось рассчитывать только на себя.

– У вашего сына не было близких друзей, – указала Алиса. – Поэтому теперь никто не может толком перечислить, чем он занимался, помимо учебы и работы, где бывал.

– Это не случайно. Я учил Эдика, что всё о нем должен знать только он сам. Это помогло бы ему в будущем.

– Но теперь это изменилось, не так ли? И в скрытности уже нет смысла.

Она знала, что прозвучит жестоко. Иногда иначе нельзя.

– Вы правы, – Бизин изобразил неудачное подобие улыбки. – Если нет будущего, нет смысла о нем и беспокоиться. Увы, я не смогу внести ясность. Эдик не отчитывался даже передо мной. Я понимаю, что для следствия важны любые данные. Но вы думаете, я держался бы в стороне, если бы они у меня были? Нет. Я знал о своем сыне ровно столько, сколько мне казалось нужным. Я не готовился к… ситуации, при которой будет нужно больше.

Он всем своим видом давал понять, что разговор окончен. Да и Алиса опасалась его разозлить, однако промолчать все-таки не могла.

– Еще один вопрос, если можно.

– Что ж, один пусть будет, – тяжело вздохнул Бизин.

– У вашего сына была девушка?

– Конечно, была. Что, кроме меня об этом спросить некого?

– Вы удивитесь, но – нет.

Ян и правда пытался узнать, кем была загадочная девушка с фотографии. Не было ведь гарантий, что возлюбленной, с друзьями тоже так фотографируются! Одногруппники Эдуарда и его приятели твердили, что никакой девушки у него не было.

А вот его отец даже не сомневался, что возлюбленная у сына была, причем не первый месяц. Что же получается? Эта девушка была достаточно важна для Эдуарда, чтобы упомянуть о ней отцу. При этом нормально, что он не сказал приятелям, уже очевидно, что его воспитали с привычкой не болтать о личном.

– Вы можете рассказать о ней? – попросила Алиса.

– Увы, нет. Поймите меня правильно: мои разговоры с сыном не были похожи на исповедь. Я знал все, что нужно. Он сообщал мне самое главное. Про эту девочку он говорил несколько раз. Он не специально о ней рассказывал, просто иногда упоминал как часть своей жизни. Он собирался меня с ней познакомить, но не успел.

– То есть, вы не знаете, кем она была, где и как познакомилась с Эдуардом?

– К сожалению, нет. Он собирался рассказать мне это все при встрече.

Эдуард хотел познакомить ее с отцом! Если учитывать все особенности его отношений с папашей, это можно было считать чуть ли не предпоследним шагом к браку.

Но при этом в его квартире была всего одна фотография девушки, их никто не видел вместе. Как такое вообще возможно? Ладно, с этим пусть разбирается Ян, ее задача – получить для него побольше данных.

– Вы когда-нибудь ее видели? На фото, например.

– Он не отправлял мне фотографии.

– Может, вы помните ее имя?

Бизин нахмурился, разыскивая в лабиринтах памяти крупинку информации, столь же ничтожную для него, как прогноз погоды на прошлый вторник или ценник на молоко.

– Что-то короткое было, с буквой «р». Кира, или Рита, или Римма. Точно не помню, нет.

– Хорошо, спасибо.

Он ушел, пожав напоследок руку Денису и коротко кивнув Алисе. Похоже, он был не слишком доволен их беседой. Но это его проблемы. Он далеко не отец года!

Денис дождался пока Бизин покинул его кабинет, пока стихли шаги в приемной. Только после этого он обратился к Алисе:

– Ты ведь понимаешь, насколько все серьезно?

– Да уж догадываюсь.

– Передай Яну не только то, что тут узнала, но и предупреждение.

– Что на него кляузы строчат?

– Это он, скорее всего, и так знает. Про другое предупреди. Я этого Бизина лично не знаю, сегодня вот встретил впервые. Но я о нем слышал. Это опасный человек, Алиса. Гораздо опасней, чем кажется.

– Насколько?

– Настолько, что если бы он хотя бы отдаленно догадывался, кто убил его сына, трупов в этой истории было бы намного больше.

Глава 5

Ян передал ей весь разговор с Андреем. При этом он изобразил придурковатого пионера и добросовестно донес до нее и личное послание. А когда получил по голове диванной подушкой, страшно удивлялся и делал вид, что не понимает, чем она так недовольна.

Александра не переносила разговоры про любовь. Это – личное… Некоторые слова прекрасны, лишь когда звучат сами по себе, когда срываются с губ – и их уже не удержать. Но когда начинается «цивилизованное» обсуждение любви, все получается таким натужным и пошлым, что лучше и не начинать. Особенно если вовлечена третья сторона.

– Давай просто забудем об этом? – устало попросила она брата. – Сделаем вид, что ничего не было.

– Я-то могу, не вопрос. Но его жалко.

– Жалостливый ты стал. Давай лучше о деле.

– Так а смысл о нем говорить? Все уже сказали.

Это факт – даже с учетом тех новых знаний, которые подкинула им Алиса. То, что Инна Токарева настрочила жалобу, нисколько не удивило Александру. Да после этого неадекватного трюка с машиной со следовательницей все было ясно! Но вот история с военным папашей стала для близнецов неожиданностью.

С одной стороны, это убирало версию с незаконным заработком, который и мог стать причиной убийства. Понятно, от кого Эдуард получал деньги, тут все законно.

С другой, добавлялась еще пара потенциальных мотивов и, соответственно, версий. Возможно, о существовании Дежурова узнали жена и дочери Николая Бизина. Им не улыбалось получить нового родственника, претендующего на солидное наследство. Бизин не значился отцом парня, но мог включить его в завещание, он любил сына! Да и потом, такую карьеру, как у него, не построишь, не нажив врагов, он многим перешел дорогу. Может, кто-то из этих врагов выяснил, что у него есть обожаемый сын? Хотя непонятно, почему убили именно Эдуарда, а не детей и внуков, которые на виду.

Ну и конечно, была загадочная девушка, которую Эдуард почему-то прятал ото всех. Не из университета, не из клубов, в которых он бывал. Ниоткуда! Ян уже начал поиск девушки по своим каналам, теперь оставалось только ждать, потому что разыскивать ее самостоятельно под каждым кустом как-то бесперспективно.

Александра сомневалась, получится ли что-нибудь хотя бы так, но девушку действительно нашли. На кладбище.

– Вчера обнаружили труп, – сообщил Ян, закончив долгий разговор с коллегой. – Но висела она там раньше.

– Возможно, умерла одновременно с Дежуровым? – догадалась Александра.

– Очень может быть. Если это действительно она.

– Есть сомнения?

– Есть, конечно, ее узнали только по одной фотографии, причем не лучшей. Нужно ехать и опознавать.

– А помимо нашей истории, опознали девушку? Имя есть?

– Да, остается только понять, значило ли это имя что-то для Дежурова.

Девушку звали Маргарита Вишнякова. Она была старше Эдуарда, но незначительно – на четыре года. Если на фото из его квартиры действительно она, эта разница была неочевидна.

Маргарита жила тихо и непримечательно, снимала комнатку в Москве – куда более скромную, чем жилье ее предполагаемого жениха, работала администратором в каком-то загородном клубе. Пятнадцатого февраля ее соседка по квартире заявила в полицию о пропаже, по ее словам, Маргарита последний раз выходила на связь тринадцатого – совсем как Эдуард!

Но закончились их истории по-разному, и общего тут пока не было. Эдуарда нашли мертвым посреди дороги. Маргариту обнаружили повесившейся на кладбище – неподалеку от могилы ее матери. Пока речь шла о самоубийстве.

А дальше все зависело от того, она на фото или нет. Если она – ни о каком самоубийстве и речи быть не может. Если нет – да, возможно, это действительно тихая девушка, которая не сумела пережить смерть близкого человека и совершила такую вот глупость. В любом случае, ее смерть вызвала куда меньший резонанс, чем гибель Дежурова, и связывать этих двоих никто не собирался.

До сегодняшнего дня. Александре хватило одного взгляда на покойницу, чтобы понять: это та самая девушка с фото, знакомый Яна, звонивший ему, не ошибся. Понятно, что смерть никого не красит, и тело на железном столе совсем не походило на солнечную красавицу с полароидного снимка. Но Александра знала, на что смотреть, какие признаки уникальны, что не оставит сомнений в личности.

Получается, возлюбленной Эдуарда действительно была Маргарита Вишнякова. Его отец вспоминал короткое имя с буквой «р». «Рита» вполне подходит. Эти двое умерли примерно в одно время, о каких совпадениях вообще может идти речь?

Но кто-то очень постарался, чтобы их смерти не связали друг с другом. Убийство Эдуарда представили чуть ли не мистическим. Из Риты попытались сделать сентиментальную самоубийцу. Они оба были найдены за городом, но – очень далеко друг от друга. Преступник как будто знал, что они не афишировали свои отношения! Хотя почему «как будто»? Может, и правда знал.

С Маргаритой у него прошло особенно удачно, у него почти получилось просто стереть ее из реальности. Почти. Теперь уже нет.

Пришло время поработать бюрократической машине, и вот здесь близнецам пошло на пользу то, что об этом деле знал Денис – и расследованию негласно способствовал Николай Бизин. С их помощью Яну удалось получить право расследовать смерть Маргариты Вишняковой. Почему нет? В это дело его родственники не вовлечены и официально оно не связано со смертью Дежурова, все честно! Иначе было нельзя: следователь, назначенный на это дело изначально, был убежден, что Рита действительно покончила с собой, не в чем тут копаться. Впрочем, он и расставался с делом без сожалений.

Ян тут же заказал повторное вскрытие у эксперта, которому доверял, и в этом Александра его поддерживала. Кто бы ни убил Риту, этот человек действовал грамотно, найти его ошибки будет трудно, а это особенно важно сейчас.

Пока шла работа с телом, близнецы не собирались терять время, им нужно было поговорить с той самой соседкой, которая первой забила тревогу.

– Как с цепи спустили, честное слово, – фыркнул Ян, вбивая нужный адрес в навигатор.

– Ты о чем?

– О том, что можно работать нормально, а не таиться по кустам!

– А, это да. Но за Инночкой, девой со взглядом горящим, все равно неплохо было бы следить.

– Пытаюсь, но это не так просто: она носится непонятно где. В любом случае, она уже не доставит нам больших проблем. Она попробовала укусить, поперхнулась, наверняка разочаровалась в системе и больше не полезет. Если мы докажем, что Вишнякова и Дежуров были связаны, она еще и данные нам предоставит по запросу.

– А потом придет и задушит тебя подушечкой во сне, – подмигнула ему Александра. – Чтобы спасти от тебя этот дивный мир.

– Это да, я у нее, похоже, воплощаю вселенское зло. Но пока со мной не покончено, займемся все-таки делом.

Соседка погибшей сразу же согласилась встретиться с ними, хотя рабочий день только начался. Это несколько удивило Александру, но после встречи все стало на свои места.

Татьяна Гураева была не только соседкой, она была подругой Риты. Они выросли в одном городке, вместе приехали в Москву, не первый год снимали одну квартиру на двоих. Весть о смерти Риты стала для Тани настоящим горем. Было заметно, что она плакала – и не первый день. Лицо опухло, глаза воспалены, похоже, давно уже не спала. Такое горе могут изобразить лишь самые гениальные артисты, но вряд ли Таня входила в их число.

Квартира была небольшой, чистой и светлой. Коридор пропах валерианой, ближе к кухне запах усиливался. При такой концентрации было непонятно, как сюда еще не сбежались все окрестные коты! В квартире сохранились все вещи Риты: ее куртка висела на вешалке, ботинки и сапоги стояли на коврике возле зеркала. Она ушла ненадолго, собираясь вернуться. Хотя это не означало, что она не могла покончить с собой, самоубийцы тоже чемоданы не пакуют.

Таня проводила их на кухню, где троим было тесновато. Пока еще терпимо, но с четвертым человеком получился бы эффект переполненной маршрутки.

– Чай вам сделать? – предложила Таня. – Или кофе? Сок еще есть.

Ян собирался отказаться, но сестра бросила на него предостерегающий взгляд, призывая молчать.

– Чай, пожалуйста, – попросила Александра. – Нам обоим, любой подойдет.

Она видела, что Таня лишь перед их визитом прекратила плакать. Если она сейчас просто сядет и начнет вспоминать подругу, слезы снова польются рекой. А вот если получится занять ее чем-то столь простым, как приготовление чая, – совсем другое дело.

Этот нехитрый прием помог: она начала рассказывать о Рите еще до того, как ей задали вопрос.

Ритка и Танька, как они сами себя называли, перебрались в столицу не за сказкой с принцами и конями, а за нормальной сытой жизнью. Они были о себе здравого мнения, поэтому не метили в кинозвезды, работу искали какую придется. Танька, невысокая, кругленькая, улыбчивая, устроилась работать официанткой. Ритке, натуральной блондинке, очень красивой даже без косметики, повезло больше, ее взяли администратором в элитный загородный клуб.

– Меня когда первый раз допрашивали, уточняли, не проституткой ли она там была, – всхлипнула Таня. – Типа, администратор – просто красивое название, а на самом деле она продавала себя, это привело к депрессии и… ну, тому. Но этого не было! Ритка говорила, что шалавы у них там крутятся, куда же без них, когда клиенты богатые. Но Ритка действительно просто работала администратором! Принимала бронь по телефону, рассчитывала клиентов – такое все.

– Мы вам верим, – кивнула Александра. – Я так понимаю, самоубийство вы вообще не рассматриваете как вариант?

– Ой, нет, нисколько! И меня бесит, что Ритку убили – а никто этого не хочет признавать!

– Мы здесь как раз потому, что считаем это убийством, – указал Ян. – Однако нельзя забывать, что это произошло неподалеку от могилы ее матери, в этом есть определенный символизм.

– Да ничего там нет! Ритка свою мать едва знала. Да, та умерла недавно. И что? Ее родители развелись давно, Ритку растил папка, она свою мамку видела хорошо если два раза в год! Но тут еще вот как. Даже если б папка ее помер, хотя не приведи господь, она б себя не убила! Поплакала бы – это да, но никогда. Не такой она была человек! Ритка очень жизнь любила. Даже когда трудно было, всегда улыбалась. Поэтому к ней и тянулись!

– Вы довольно быстро подали в розыск, – напомнил Ян. – Если она жила мирно, весело и всем нравилась, почему вы забеспокоились так быстро? Для этого была причина?

– Так она ж была веселой, а не тупой! Мы с ней смотрели новости, знали, что в Москве всякое случается. Поэтому мы договорились: созваниваемся хотя бы раз в день! Она уехала утром тринадцатого. Вечером я ей звонила, но она не ответила. Я тогда сильно не парилась, еще ж сутки не прошли! Позвонила ей на следующий день, но телефон уже был отключен. Честно скажу, я нервничала, но решила – праздник, понятно, чем она занята! Но она мне и пятнадцатого не ответила. И телефон по-прежнему был отключен! Вот тогда я и психанула, пошла заявление писать. У меня принимать не хотели, потому что я ей – никто. Так ведь у нее больше и нет никого! Короче я как-то добилась. Я еще верила, что все хорошо, решила, что извинюсь перед Риткой, если доставлю ей неприятности своей осторожностью. А потом мне сказали, сказали.

Она наконец сорвалась. Таня плакала и до этого – слезы просто струились по щекам, а она не замечала, говорила быстро, нервно. Лишь когда дошло до неизбежного признания смерти Риты, она разрыдалась, закрыв лицо руками.

Александра подошла ближе, протянула ей салфетку, дала время успокоиться. Ян молчал, зная, что ничем сейчас не поможет. Тишина пошла ей на пользу: Таня не успокоилась окончательно, но вернула способность говорить.

– Я не поверю в эту дурацкую версию никогда! Она не могла покончить с собой. Просто не могла!

– Тогда будем разбираться, что случилось с ней на самом деле, – рассудила Александра. – Куда она уехала тринадцатого?

– К парню своему. К Эдику.

Близнецы переглянулись: это уже была реальная связь между погибшими! Фотография лишь доказывала, что они знали друг друга. А показания Тани подтверждали, что они были парой.

– Что за Эдик? – спросила Александра так удивленно, будто и не было никакой фотографии.

Но оказалось, что о парне своей подруги Таня знает не так уж много. Рита была такой же скрытной, как ее возлюбленный: говорила очень мало, редко, сразу же предупреждая, что об этом – никому! Может, не говорила бы вообще, но счастье разрасталось внутри, искрилось пузырьками, как шампанское, требовало свободы. Рита наверняка была бы рада говорить и говорить об этом, однако следила за собой внимательно и слова отмеряла с умом, чем немало обижала соседку.

В итоге Таня знала об Эдике совсем немного – что он Эдик, что он очень хороший, красивый, добрый. Словом, сплошная дамская лирика. Рита предусмотрительно не сообщила подруге даже фамилию возлюбленного, не говоря уже о месте учебы и работы.

– Откуда такая скрытность? – поинтересовалась Александра.

– Так это. Он же клиент был! Ритке запрещено было с ним общаться, это даже в контракте прописывали!

Возможно, первый следователь, допрашивавший Таню по этому делу, действительно считал, что администратор в клубе, где отдыхают богатые люди, – это обязательно жрица любви и никак иначе. Бонус от заведения: ночь с любым из сотрудников на выбор! Но на самом деле, все было по-другому. Клубу нужно было держать марку, они не могли допустить, чтобы провинциальные девочки устраивались к ним налаживать личную жизнь.

Поэтому каждый сотрудник подписывал соглашение о корпоративной этике. Рите нельзя было кокетничать с клиентами, флиртовать с ними, а уж тем более отношения заводить! Это каралось не только увольнением, но и штрафом.

Рита и не искала на рабочем месте романтику, но у судьбы были на ее счет свои планы. Она не рассказывала Тане, как именно сошлась со своим Эдиком, однако догадаться несложно: тут улыбка, там приветливое слово, тут вопрос и – сложилось. Они начали тайно встречаться.

– Но почему тайно? – спросила Александра. – Если это действительно была большая любовь, почему она не уволилась?

– Она думала об этом. Но не сразу.

Когда этот роман только-только начался, за сохранение тайны с одинаковым рвением выступали обе стороны. Эдик утверждал, что ему нужно внимательно следить за репутацией, так уж его воспитали. Близнецы знали, что это правда.

Рита на такие заявления не обижалась. У нее были свои причины не афишировать эту связь. Она хотела сохранить работу и остаться самостоятельной, потому что любовь любовью – а за аренду квартиры нужно платить каждый месяц. Не похоже, что она рвалась получить деньги Эдика или уже считала его своим трофеем. Скорее, она просто любила. Судя по фото и словам его знакомых, Эдуард Дежуров действительно был человеком, в которого можно влюбиться просто так.

То, что начиналось как приятная интрижка, постепенно перерастало в серьезный роман. Молодые люди виделись все чаще, Рита подумывала об увольнении, Эдик планировал представить ее отцу… и вдруг все закончилось.

– Они хотели вместе отпраздновать день Святого Валентина, – сказала Таня. – Не знаю, где, Ритка все еще секретничала. Но знаю, что она взяла отгул на неделю, они хотели куда-то вместе ехать. Я думала, что, может, она отключила телефон, пока они наедине… Но пятнадцатого она должна была включить! Я все это сразу сказала следователю.

– А следователь что?

– Что «Эдик» без фото – это ни о чем.

Фотографии у Тани действительно не было, Рита лишь один раз показывала ей снимок на собственном телефоне, и даже на том снимке разглядеть загадочного Эдика было тяжело. Эти двое шифровались по собственным причинам – и невольно сыграли на руку убийце.

– Вы ведь мне верите? – Таня переводила взгляд с одного близнеца на другого с беспомощным отчаянием. – Пожалуйста, если вы не поверите, то я не знаю. Это же нечестно! Нечестно так поступать с ней! И убить, и опозорить!

– Мы вам верим, – мягко улыбнулась ей Александра. – Я не стану говорить, что все будет хорошо, потому что это неуместно. Я сочувствую вашей утрате. Но мы постараемся сделать все, чтобы Риту не обвиняли в том, что она не делала.

– Спасибо. – еле слышно шепнула Таня.

На душе было тяжело, и Александра не бралась сказать, от чего именно. Вроде как все очевидно: жалко молодую девушку и ее парня, которые пострадали непонятно за что. Но она не впервые вела расследование и умела отстраняться от жертв. Тут было нечто большее, она невольно позволила этой истории, дурацкой из-за налипших на нее тайн, прикоснуться к собственной душе. Неправильно это. Недопустимо для полицейской. Александра догадывалась, откуда появилась слабина, просто думать об этом не хотела.

– Мне в отделение подъехать надо, немного в бумагах утонуть, – предупредил Ян, когда они покинули душный, пропахший подгоревшими котлетами подъезд. – Ты, конечно же, ускользнешь?

– Конечно же, да.

Работу с документами сдержанно презирали оба близнеца. Разница заключалась в том, что Яну было никуда от этого не деться, а вот Александра могла воспользоваться тем, что она тут вообще по обмену приехала, иностранная гражданка, русский язык едва знает и ничего заполнять не может. Под настроение она порой помогала брату, но сейчас у нее такого настроения не было.

Хотелось одиночества, тишины и перезагрузки. Поэтому, когда Ян направился в отделение, она заскочила домой за Гайей и поехала с ним в парк.

Погода выдалась умеренно отвратительная: недавно прошел холодный дождь, и хотя с неба больше не срывалась невнятная муть, было скользко и сыро. В окружении преобладали черные и серые цвета – голые ветви да густо взбитая грязь. В покрытых островками тонкого льда лужах плавали окурки и полурастворившиеся бумажки.