Текст книги "Шидонай-Сирота. Часть 2. Вечный Фантом"

В какой-то момент появление новых тканей стало очевидным, однако исцеление при этом не было завершено. Шарлотте пришлось отчитаться о том, что она делает. Она надеялась лишь на то, что победителей не судят, что теперь, когда конфликта донора и реципиента удалось избежать, ей позволят продолжить уже законно.

Конечно же, грянул скандал. Он грянул бы в любом случае, ну а теперь, после Марсианской Резни, он получился особенно истеричным. Администраторов не волновало то, что Одхан пока даже не пришел в сознание и уж точно не превратился в кровожадного монстра. То, что все показатели пришли в норму, тоже оставили без внимания. Шарлотту обвиняли во всех возможных грехах – от саботажа до предательства.

Она подозревала, что наказать ее по-настоящему не решились бы, высшим легионерам сейчас многое прощали – вон, Стефану вообще убийство ученого с рук сошло! Однако ей собирались запретить продолжение лечения, а это ее не устраивало, она чувствовала, что идет по верному пути.

Тогда, неожиданно для самой себя, Шарлотта обратилась к тому, с кого все началось. Она потребовала привлечь независимым экспертом Валентина Вернона. Ей попытались напомнить, что Легион очень неохотно задействует сотрудников спецкорпуса. Шарлотта парировала тем, что отчаянные времена требуют отчаянных решений, спецкорпус – дружественная организация, да и вообще, хуже уже не будет.

Одни чиновники все еще бегали по потолку в истерике, но другие наконец-то включили мозги. Они сообразили, что появился реальный шанс вернуть в строй сильнейшего легионера, и на телепатическую проверку согласились.

Шарлотта тогда подумала, что Одхан, узнав об их планах, убил бы всех сразу – и ее, и Вернона, и администраторов, допустивших такое. Он бы вряд ли согласился… Но от него пока ничего не зависело.

Вернон отнесся к заданию серьезно. Улыбаться и изображать доброжелательного весельчака он мог сколько угодно, он не хуже других понимал, какой угрозой способен стать легионер, потерявший контроль. Поэтому он посвятил изучению разума Одхана не один час, а пришедшая с ним женщина, вроде как его секретарь, зачем-то взяла образцы крови из тканей, наращенных уже с помощью Шарлотты. Вердикт телепата был окончательным: угрозы нет, материя, созданная Шарлоттой, полностью подчиняется новому хозяину.

Ей позволили продолжить, ей теперь даже помогали, и наконец наступил тот день, когда Одхан открыл глаза… Уже в следующую секунду он вопил на врачей и срывал с себя медицинские датчики, требуя немедленно выдать ему новую форму, пистолет и две бутылки коньяка. Врачи пытались убедить его, что ему нужен отдых. Шарлотта в потасовке не участвовала, она наблюдала со стороны, улыбалась и думала лишь об одном.

Люси, смотри, у меня получилось… Ты ведь гордишься мной, правда?

Нельзя сказать, что Шарлотта пришла в себя и снова почувствовала радость жизни. Но она точно знала: Люси не хотела бы, чтобы она сдалась. Она была нужна Одхану и остальным, теперь – больше, чем когда-либо. И когда легионерам велели лететь на Землю, чтобы помочь Черной Армаде, Шарлотта сразу же согласилась.

Когда выяснилось, что именно ее появление спасло Тео, она почти не удивилась. Ее как будто намеренно сюда привели – в место, где она могла стать полезной, раз пока не научилась быть счастливой. Конечно, в подобных убеждениях сквозил мистицизм, который в Легионе никогда не поощрялся. Но Шарлотта рассудила, что это намного лучше депрессии, и осталась при своем.

Если она о чем и сожалела, так только о том, что не прибыла раньше, и Черная Армада потеряла немало хороших солдат. Но изменить это Шарлотта уже не могла, теперь ей предстояло дожидаться подкрепления вместе с Бенни.

Она эту девушку толком не знала, хотя видела раньше – на Феронии ее таскал с собой Стефан Северин. Шарлотта не особо присматривалась к напарникам других легионеров, у нее ведь была Люси… Теперь это не важно.

Она и сейчас не собиралась начинать долгую дружескую беседу. Бенни оказалась ей симпатична – своим упорством и нежеланием сдаваться… ну, и тем, что пережила общение со Стефаном без попыток придушить его. Однако дальше им предстояло работать по отдельности, и Шарлотта не видела смысла сближаться с ней.

Вот только Бенни решила обратиться к ней сама.

– Простите… я могу задать вам вопрос?

– Ты даже можешь сделать это, обращаясь ко мне на «ты», – позволила Шарлотта.

– Это покажется невероятным, но… Я не сошла с ума, честное слово!

Легионер, которая пару минут назад общалась с погибшей подругой, лишь пожала плечами:

– Я обычно не спешу использовать безумие как аргумент. Так что случилось?

– Мне кажется… Кажется, что Тео говорит со мной! Такое возможно?

Что ж, Бенни предвосхитила события: первым желанием Шарлотты действительно было назвать ее сумасшедшей. Но легионер пересилила себя, она расспросила собеседницу о подробностях, и ситуация стала крайне любопытной.

С одной стороны, Тео десятилетиями считался не разумным созданием, а чуть ли не простейшей формой жизни. Его изучили все – от других легионеров до телепатов. Его брат не раз пытался пообщаться с ним и потерпел неудачу! Разве это не делало ситуацию однозначной?

Ну а с другой стороны, Шарлотта слышала о некоторых особенностях анатомии Тео. У него не было единого мозга, который можно было объявить погибшим. Мозговые клетки оказались распределены по всей той странной массе, которую нарастило его тело. Для человека это было бы бесполезной мутацией, но для того, чьи способности строились на колонии…

Шарлотта ответила честно:

– Я не знаю. Теоретически – да, хотя это просто мое мнение.

– Но если есть шанс, что он разумен… Разве можно и дальше следовать плану? Я не знаю всех подробностей, и все равно понятно, что Тео погибнет!

– Скорее всего, да.

– Как так можно поступать с разумным существом?! – возмутилась Бенни.

– Мы не знаем, разумен он или нет. Но если да, если он и правда общается с тобой… Он хоть раз внушал тебе, что не хочет этого? Что ему страшно умирать, что он готов на все ради продолжения хоть какого-то существования?

Вот теперь Бенни, до этого пылавшая праведным гневом, смутилась. Она перевела взгляд на Тео, замершего на мобильной платформе, потом снова посмотрела на Шарлотту.

– Ну… нет. Такого не было.

– Вот и все, что важно, – кивнула легионер. – Если он действительно по-своему разумен, все понимает, но не возражает, плану тем более нужно следовать до конца. Это решение мы должны оставить за Тео.

Бенни насупилась, недовольная, но не готовая к продолжению спора. Шарлотта мягко улыбнулась – вот только не ей.

Смотри, Люси, я учусь. Я по-прежнему не понимаю то решение, которое ты приняла в самом конце.

Но я все равно живу дальше.

* * *

Существо, вырвавшееся из земли, было похоже на гигантского червя, внезапно обретшего скелет. Его тело было вытянутым, расплывающимся, как будто водянистым: под полупрозрачной белесо-розовой кожей легко угадывались органы. Казалось, что такая тварь должна только ползать, да и то с трудом, а она уверенно поднималась на высоту трех этажей. Причину искать не приходилось: и мышцы, и крепкие доспехи из костей наросли на него снаружи, придавая хищнику совсем уж неестественный вид – вид создания, вырвавшегося из чьего-то ночного кошмара.

Людей появление такого уродца привело бы в ужас, но людей здесь больше не было. Остались только роботы, которые восприняли мутанта не как опасность, а как обстоятельство. Гигантский червь? Понадобятся лазеры и пилы покрупнее, только и всего.

Его со всех сторон атаковали дроны: одни стреляли, другие пролетали между костей, пробивали гладкую шкуру и взрывались внутри. Червь издавал странные хрипящие звуки, пытался то обороняться, то уйти на глубину. Но обороняться было бесполезно, а на глубину его не пускала та самая звуковая волна, которая изначально заставила покинуть убежище. Он ведь не был активно нападающим хищником, скорее, выжидающим, потому и протянул так долго. Но наступило время зачистки, и оставлять такую крупную тварь в столице Марса никто не собирался.

Червь проиграл довольно быстро, завалился на асфальт, потерял форму внутри собственных костей. Когда битва была закончена, боевые роботы отступили, их место заняли сервисные дроны. Одни деловито распиливали монстра на части, другие фасовали по стерилизационным пакетам, третьи грузили на мобильные платформы, которые должны были доставить останки существа на утилизацию. То, что раньше вызвало бы в городе хаос, стало вполне нормальным процессом.

Так Сина Лимаота проводила зачистку. Убедившись, что Феликс затаился и пока возвращаться не собирается, киборг номер 1 не стала сидеть без дела. Она методично избавляла город и от ловушек, и от чужих роботов, и от последних затаившихся тварей. Помощь ей в этом не требовалась, Сина вообще не спешила общаться со своими союзниками. Она показалась только один раз – во время схватки с Феликсом, и то в виде компьютерной проекции. Ну а потом все переговоры за нее снова вела сестра.

Сине и не требовалось с ними общаться, она со всем справлялась сама. Остальных это устраивало – ни Киган, ни Рале не пытались присоединиться к охоте. Стерлинг – тем более, он никогда не находил такое забавным.

Так что и за гибелью червя он наблюдал с крыши гигантской высотки, сам не зная, зачем. Надеялся этим зрелищем отвлечься, а стало только хуже.

– Тут даже мутация проходит не по правилам, – проворчал Стерлинг.

Ворчать в последнее время хотелось все больше. И не ворчать даже, а сорваться, накричать на кого-нибудь, сделать что-нибудь… Но делать было нечего, и даже для крика не нашлось бы оснований.

Формально никто ничего не нарушил. Даже больше: Телила и Сина поступили, как следует, они наверняка выполняли приказ, данный руководством. С чего бы им отчитываться перед кем-то? Или открывать свой секрет раньше времени? Ну а то, что Стерлинг теперь чувствовал себя дураком, – его личная проблема.

Нет, а ведь как спрашивала, как доверчиво смотрела!.. «Что значит быть киборгом, что вы почувствовали…» Он отвечал ей честно, считая, что Телиле действительно важно узнать. А она, получается, насмехалась над ним, ведь у нее давно уже был источник информации куда надежней. Да и тот случай, когда Стерлинг вроде как спас ее… Что было настоящим, а что – нет? Сина, вероятнее всего, наблюдала за сестрой с самого начала – тут весь город в глазах камер! Она никогда не позволила бы Телиле пострадать, и большой вопрос, чего Стерлинг добился на самом деле.

Было обидно и унизительно – при полном отсутствии причин для официальных жалоб. Но Стерлинг теперь как никогда остро чувствовал: порой правила не только можно, но и нужно нарушать, потому что это по-человечески.

– Стерлинг, – донеслось у него из-за спины. – Мы можем поговорить?

Он знал, что рано или поздно Телила найдет его. Такова уж ее природа: она очень вежливая, она изучала стратегии переговоров и знает, что в коллективе не должно быть обид. Возможно, она подошла бы к нему раньше, но она теперь выступала секретарем Сины, ей нужно было многое объяснить комиссии и сообщить новые условия работы.

Стерлинг намеренно держался от нее подальше, хотя и себе не смог бы объяснить, зачем делает это. Он ушел в высотку, которую никто в их группе не использовал, ему хотелось уединения. А тут еще и обнаружилась обзорная площадка, расположенная на крыше. Маленький сад, в котором роботы сохранили живые цветы, крошечный пруд с крупными ярко-рыжими карпами, выведенными специально для Марса, плетеная мебель, большая ива, склоняющая ветви над грандиозной высотой…

Киборг надеялся, что это позволит ему успокоиться и снова вести себя правильно, да не сложилось. Внутри по-прежнему саднило.

– Я не думаю, что это хорошая идея, – сказал он, не глядя на Телилу. – У меня нет никаких претензий. Вы все сделали как нужно.

– Я думала, мы друзья…

Прозвучало как-то особенно робко, жалко… Стерлинг даже не ожидал от нее такого, хотя сам недавно думал о том же. Но одно дело думать, другое дело – произносить вслух, особенно если ты взрослый человек, да еще и офицер! Киборг не знал, искренность это или провокация, попытка проверить, пригоден ли он для службы. Теперь, когда Телила уже не наблюдает за Феликсом, у нее наверняка новое задание. Может, ей поручили оценить всех, кто находится рядом?

А даже если нет, Стерлинг не был настроен выворачивать душу наизнанку. Возможно, прямо сейчас за ними еще и Сина наблюдает, кто знает, что ее веселит?

– Думаю, нет смысла обсуждать такое, пока мы оба при исполнении, – только и сказал он.

– Посмотри на меня, пожалуйста.

– Я вас видел. Не думаю, что что-то изменилось.

– Мы уже и на «вы», да? – тихо и совсем невесело рассмеялась Телила. – Наверно, это правильно, но… я все равно чувствую себя виноватой. Мне редко хочется кому-то что-то объяснить. А сейчас хочется. Просто посмотри.

Стерлинг не выдержал, обернулся, но не увидел перед собой ничего особенного. Только Телилу, стоящую на дорожке из белых камней в окружении пестрых цветов. Она продолжала улыбаться ему устало и очень грустно.

– И что я должен был увидеть? – сухо поинтересовался он.

– Человеческими глазами – то же, что и остальные. То есть, ничего особенного. Используй медицинский сканер.

Хотелось снова спросить, зачем, но Стерлинг понял, что такими вопросами лишь потратит время зря. Он был достаточно заинтригован, чтобы сделать это, а если так, лучше сразу начать.

Он не знал, что увидит. Предложение Телилы поступило слишком неожиданно, он не успел построить ни одной теории. Хотя это было не так уж важно, он все равно не угадал бы, что таилось внутри самого обычного на вид тела.

– Господи, – выдохнул Стерлинг. Ничего другого на ум почему-то не пришло.

– Да, я умею производить впечатление, если нужно, – снова рассмеялась Телила, и в этом смехе слышался какой-то надлом.

Она не была человеком. Сначала Стерлингу показалось, что перед ним и вовсе стоит робот, но потом сканер все-таки обнаружил человеческую плоть. Вот только это было не тело, дополненное протезами, как в случае большинства киборгов, а именно небольшой фрагмент плоти, со всех сторон окруженный сложнейшей системой жизнеобеспечения, замаскированной под человеческое тело.

Находился этот фрагмент даже не в голове. Нет, голова была отдана процессору, сканеру и мощнейшему передатчику. Плоть размещалась на уровне грудной клетки, там проще было создавать для нее пригодную среду. Причем Стерлинг никак не мог понять, что же это такое: у фрагмента не было четкой понятной формы. Следовало настроить сканер, получить более точные данные, но от волнения у киборга ничего не получалось.

Он был настолько шокирован открывшимся перед ним зрелищем, что раздражение и обида мгновенно улетучились. Он не знал, что и думать, и никакие инструкции к такому не готовили. Он просто замер, ожидая, когда появятся те самые правильные слова.

А вот Телила контролировала ситуацию куда лучше, она заговорила первой:

– Ты не должен был узнать об этом. Эта информация считается секретной, в моем личном деле ничего подобного не отражено. По этой же причине имя киборга номер 1 не значится ни в одном списке, кроме особо секретных, доступных лишь высшему руководству спецкорпуса.

– Подожди… Получается, ты и есть Сина?..

– Нет, конечно, – покачала головой она. Теперь, когда Стерлинг знал, что ее лицо – часть машины, он не мог не поражаться тому, насколько совершенную разработку ей предоставили. – Я Телила. Но и Сина тоже здесь. Послушай… Это секретная информация, но у меня есть официальное разрешение сообщать ее тому, кого я выберу сама. Ты никогда не узнал бы случайно. Если бы ты использовал на мне медицинский сканер по своей инициативе, он бы сообщил тебе, что я – абсолютно нормальный, ничем не примечательный человек.

Стерлинг не сомневался, что это правда. Он даже знал, как такое провернуть: компьютер Телилы был куда совершенней, чем тот, которым пользовался киборг. При попытке сканирования система отреагировала бы ложными данными, переданными на внутренний процессор. Идеальная цифровая иллюзия…

– Ну а хилеры? – спросил Стерлинг. – Они знают, кто ты такая?

Это было не так важно сейчас, но ему нужно было хоть как-то влиться в разговор, оправиться от шока, решить, что делать дальше. Телила, похоже, поняла это, молчать она не стала:

– Хилеров ко мне стараются лишний раз не подпускать. Сильные, конечно, знают, они и обеспечили мое существование. Ну а слабых я могу обмануть, испуская те сигналы, которые передает живой организм – и на которые они ориентируются. Они же не волшебники! Они просто считывают информацию на расстоянии. Теперь ты понимаешь, почему я не сказала тебе ничего в самом начале?

– Понимаю. Я не понимаю, почему ты говоришь это сейчас.

С ответом Телила не спешила. Она огляделась по сторонам, выбрала одно из плетеных кресел в тени навеса, немного неуклюже плюхнулась туда. На Стерлинга она больше не смотрела, она сорвала с ближайшей клумбы белый цветок и принялась рассеянно отрывать от него мелкие лепестки.

Но молчать она не стала. Голос звучал глухо, лепестки летели по воздуху, как невыплаканные слезы.

– Потому что я устала. Мне надоело быть чуть ли не единственной, кто знает об этом. Сина тоже знает, но… Она – образцовый номер 1. Ей нравится сражаться за флот, нравится выполнять приказы. Она только от этого и получает удовольствие, ее невозможно подкупить, как Феликса, и она никогда не предаст Землю. Но ее фанатичность означает, что поддержки от нее можно не ждать. Ты не подумай, что я так уж нуждаюсь в поддержке, просто… Бывает одиноко.

– Так ведь и я не лучший кандидат! – не выдержал Стерлинг. – В смысле, я не говорю, что не буду и не попытаюсь… Я просто не знаю, как это делается!

– А разве кто-нибудь по-настоящему знает?

– Другие, кажется, знают…

– Удачно притворяются, – вздохнула Телила. По этому вздоху никто никогда не заподозрил бы, что у нее нет легких. – Или оказываются в нужном месте в нужное время. Это вопрос опыта… Если ты понимаешь, через что прошел человек, тебе легче поддержать его.

– И ты думаешь, что я… понимаю? Мой опыт не так уж страшен по сравнению со многими!

– Может быть. Но мне показалось, что ты именно тот человек, который поймет. По многим причинам. Хотя ты не обязан слушать, я знаю! Не думай, что я давлю на тебя… Я просто пытаюсь объяснить, почему не была честна с тобой с самого начала, а теперь хочу быть честной. Но если ты захочешь уйти прямо сейчас, я пойму, я не буду настаивать.

Пожалуй, ему действительно следовало уйти. Стерлинг прекрасно понимал, что любая секретная информация опасна – даже переданная ему добровольно. Он обязан выполнять свои обязанности, а не становиться кому-то другом. Он в таком не эксперт, нечего лезть в зону чужой работы! Телиле следует поговорить с психологом или телепатом, если уж ей так тяжело, вот это по инструкции…

Но, даже все понимая, Стерлинг не ушел. Он опустился на кресло рядом с Телилой и тихо сказал:

– Ты можешь все мне рассказать.

* * *

Крупные корпорации стали самой популярной темой во всей межпланетной федерации. Их обсуждали на правительственном уровне, но такие разговоры по большей части оставались за закрытыми дверями. До журналистов доходили лишь обрывки информации, остальное приходилось придумывать, потому что правда в усеченном формате плохо продается, а жителям колоний нужно о чем-то говорить.

Страшные новости переплетались друг с другом: от участившихся пиратских атак до секретных новых вооружений, от восстания на дружественной Итойе до внезапной эвакуации с Марса. А где Марс – там и Земля рядом! Угроза неожиданно стала близкой, ее нужно было понять, придать ей форму, с которой можно бороться.

Так и появился новый персонаж новостей: бизнесмен из крупной корпорации. Жадный урод, которому нужны только деньги, хотя их у него одного изначально больше, чем у иных планет. На сгенерированных компьютером изображениях – всегда толстяк неопределенного возраста, масляно лоснящийся, хохочущий в окружении кровавых разводов. Маньяк, помешанный на обогащении, злодей, абсолютный злодей…

Правду знали немногие, но Джоэ́ль А́счер был одним из них. Он относился к предельно узкому кругу, которому была известна вся правда о случившемся. Потому что именно Джоэль Асчер сегодня управлял корпорацией «Аско», ставшей центром того самого заговора, в котором теперь испуганно разбиралось Общее Правительство.

Он не был толстяком, пожирающим все подряд. На изображениях, сделанных для деловых порталов, миллиарды людей видели подтянутого мужчину с безупречной улыбкой, смуглого красавца, власть которого легко принималась, потому что для него она казалась естественной. Он плохо подходил на роль злодея… Но Джоэль прекрасно понимал, что, если нужно, толпу легко перенастроят. Тут правда окажется полезным инструментом, и именно Джоэль станет лицом очень многих бед – включая резню на Феронии, гибель пятнадцати пассажирских судов от рук пиратов, мятеж на Итойе, попытку захватить Марс… Самые дотошные попытаются связать его с давним случаем на Эребе, но это будет не совсем правдой: тогда корпорацией управлял еще его отец, хотя Джоэль уже числился первым заместителем.

Как только злодей обретет новое лицо, ему придумают и мотивацию. Жадность, разумеется. Врожденная жестокость. Садизм? Может быть, почему нет? И только все тот же узкий круг посвященных будет знать, как все сложилось на самом деле…

Сам Джоэль не тратил время на напрасные философствования о природе добра и зла. Он родился в семье, которая контролировала крупный бизнес много поколений. Все его друзья были того же уровня. Он прекрасно знал, какие мотивы управляют такими людьми – включая его самого.

Кого-то действительно манили деньги. Но это, как правило, были бизнесмены первого поколения: те, кто только дорвался до серьезных финансов и знал, что такое бедность. Вот они готовы были покупать и продавать что угодно. Если бы Джоэль был чуть драматичней, он добавил бы в список лотов и их души. Сам же он никогда не нуждался в деньгах и знал, что это всего лишь ресурс.

Кого-то манила власть. Денег у таких компаний тоже хватало, их владельцы могли все себе позволить… Да уже позволили! И все им наскучило. А вот власть над людьми не подводила никогда: не просто возможность устанавливать правила, им нужен был тот уровень контроля, который превратил бы кого угодно в марионеток. Джоэль никогда не осуждал их, хотя в глубине души считал не наигравшимися детьми.

Кто-то просто был фанатиком. Например, «Феникс Арт» присоединилась к заговору исключительно для того, чтобы избавиться от ограничений, наложенных на них Общим Правительством. Владельцам компании очень уж не нравилось, что им запретили проводить эксперименты над людьми и бесконтрольно баловаться с геномом. Еще больше их раздражало то, что им не позволяли всесторонне изучить обладателей специальных способностей. Когда появился шанс все это отменить, они с готовностью согласились. Их устраивал даже сам процесс подготовки к восстанию: им предоставили все ресурсы для создания мутантов, необходимых в качестве живого оружия, «Феникс Арт» как раз выиграла больше всех уже на старте.

Ну и были такие, как Джоэль. Те, кому повезло меньше всех, те, кого он про себя называл «печальными избранными». Всему миру казалось, что они используют корпорации себе на благо. Он же знал, что они просто служат тому чудовищу, которое было создано их предками задолго до их рождения.

Джоэль мало кому говорил об этом, но сам он с детства представлял «Аско» диким зверем, которому постоянно нужно приносить жертвы. Зачем? Просто потому, что так заведено, потому что жизнь зверя – это и есть смысл жизни семьи Асчер. Когда-то компанию основали еще на Земле, то ли как строительную, то ли как логистическую. Это уже не так важно, потому что сегодня «Аско» объединяла в себе всё и сразу.

Каждый, кому предстояло однажды ее возглавить, с детства усваивал: корпорация должна расти. Не важно, как и какой ценой. Обязательно увеличиваться, потому что стабильность – это на самом деле простой, а простой – первый шаг к деградации.

«Аско» достигла зенита своих возможностей еще во времена отца Джоэля. Дальше корпорация могла развиваться, но сдержанно: поглощая мелкие компании, чуть-чуть подрастая, но оказываясь в тупике из-за назначенных правительством повышенных налогов. Для глобальных перемен требовалось изменить закон, и вот тогда «Аско» рванулась бы вперед – обзавелась собственными планетами, контролировала космические пути, даже регулировала количество населения…

Но это долгое время оставалось несбыточной мечтой, потому что… С чего бы Общему Правительству менять законы? А космическому флоту делиться властью? Им было плевать на рост «Аско», их этот рост даже пугал. Они во многом оставались монополистами, причем за счет спецкорпуса – монополистами опасными.

Уже тогда начались первые разговоры о том, что нужно менять систему. Но поначалу корпорации действовали осторожно, каждая – сама по себе, потому что никто никому не доверял. Если союзы и заключались, то временные, под конкретные проекты. Отправной точкой, пожалуй, можно было считать Эреб… Ради самой попытки перехватить эту уникальную планету «Аско» заключила контракт с оружейниками из «Стормгейт» и генетиками из «Феникс Арт».

Сам проект оказался неудачным: корпорации ничего не обрели, зато потеряли немало средств и ценных агентов внутри спецкорпуса. Но никто ни о чем не сожалел, потому что денег у них и без того было больше, чем достаточно, а вот единомышленников – куда меньше. При атаке на Эреб три крупные корпорации убедились, что у них одна цель, что они могут доверять друг другу. Они перешагнули через неудачу и стали размышлять, что делать дальше.

В тот период отец Джоэля умер, а сам он возглавил совет директоров. И, конечно же, продолжил семейную миссию. Он не относился ко всему этому с той одержимостью, которую порой проявляла его сестра. Вот она как раз искренне верила, что семья Асчер – особенная и заслуживает права управлять Вселенной. Джоэль относился ко всему куда прагматичнее, он просто делал то, что должен.

В какой-то момент казалось, что у них все получится: восстание на двух планетах одновременно изменит всю федерацию, можно будет наконец диктовать условия! Но нет, сорвалось… И не просто сорвалось, а с катастрофическими последствиями. У «Аско» и остальных отняли право прятаться за маской зловещей безликой корпорации. Совсем недавно их названия прозвучали на всю федерацию, в их офисы пожаловала проверка, многие их активы были арестованы, и им пришлось срочно искать дополнительных юристов…

Тогда Джоэлю впервые за всю жизнь захотелось соскочить. Просто сдаться, поднять белый флаг, пойти на сделку со следствием: сдать своих сообщников в обмен на сохранение свободы и части денег. Небольшой части по сравнению с нынешними средствами, но достаточной для того, чтобы его семья ни в чем не нуждалась еще много поколений. Джоэль ведь и сам успел жениться и стать отцом, он устал лить кровь, он не хотел, чтобы его детям однажды пришлось воспринимать жизни ни в чем не повинных людей как один из ресурсов. Зачем продолжать? И кого жалеть – психов из «Феникс Арт» или маньяков из тех же «Радиант Медиа», негласный девиз которых «Ни слова правды»? Нужно было просто решиться, перестать кормить чудовище, освободиться…

Но он так и не смог. Когда стало ясно, что космическому флоту теперь известны все названия и имена, объединению корпораций во главе с «Аско» нужно было или сдаваться, или переходить к решительным действиям. Противозаконным? Естественно. Но закон в любом случае не на их стороне, а вот война, в идеале – краткосрочная, может изменить правила игры. Убить тоже может, однако об этом Джоэль предпочитал пока не думать.

Его размышления о том, как лучше поступить теперь, прервало сообщение от его личного секретаря:

– Господин Асчер, на станцию прибыла Аделина Каглиене. Что ей передать?

– Передай, чтобы сразу шла ко мне, – распорядился Джоэль. – Для нее есть срочное задание.

* * *

Как повел бы себя зверь с Земли, привыкший к свободе, если бы вокруг него неожиданно возникла клетка? Он наверняка попытался бы освободиться. И чем больше неудач его постигало бы, тем яростнее становились бы его попытки. Ну а дальше… Все зависело бы от зверя. Один сдался бы, затаился, выжидая подходящего момента для побега. Другой продолжил биться о стены с кровавым отчаянием, уничтожая сам себя.

Однако у колонии с Шидоная природа была совершенно иной. Это существо изначально не было ни хищником, ни жертвой. Оно просто существовало, приспосабливаясь к окружающему пространству. Из него же оно получало некое подобие пищи и никогда не умирало, так за что ему сражаться и куда спешить? Пожалуй, именно такой могла быть первая жизнь на Земле, до начала эволюции…

И все же колония отреагировала на появление Стефана, попыталась забраться в капсулу, так что ее апатия была обманчивой. За существом продолжали наблюдать, полагаясь не только на компьютер, рядом все время находился кто-то, кто мог ощущать эту странную форму жизни – хилеры, легионер или телепатка.

Сейчас настал черед Альды дежурить возле куба, но, увидев в зале Стефана, она не удивилась. Легионер не первый раз подходил к клетке, однако колония на него больше не реагировала. Вероятнее всего, просто не чувствовала через двойной блок, она была слишком примитивна для обмана.

Обычно Стефан с Альдой не общался, уходил и все, но сегодня остался.

– Через несколько часов мы доберемся до первой военной базы, – напомнил он. – Там уже твой план будет не остановить.

– Я и сейчас не собираюсь его останавливать, – пожала плечами Альда. – С чего бы?

– Ты знаешь, с чего. Просто эта мысль тебе не нравится, и ты от нее отстраняешься.

Альда не стала спрашивать, о чем речь, она действительно понимала. Предварительные выводы подсказывали, что колония, добытая ими, отличается от той, которую получили при первом исследовании Шидоная. Возможно, форма жизни эволюционировала за прошедшее время, она была слишком уникальна, чтобы отследить такое – особенно с учетом времени, проведенного внутри войда. А может, это был другой подвид. В любом случае, казалось, что вторая колония сильнее и по-своему агрессивней первой.

А ведь даже первая породила таких монстров, которых едва удалось остановить… Одного и вовсе не до конца. Да, Стефан прав, наивно прятаться от этого, и Альда произнесла, глядя ему в глаза:

– Я понимаю, что, если что-то пойдет не так, мы можем случайно создать бессмертного хищника.

– Если ты понимаешь, это уже не случайно, – хмыкнул легионер. – Не просто хищника – пожирателя миров с непредсказуемым потенциалом к эволюции.