Текст книги "Норман"

– Ну и много орков убил?

Все напряглись, у Солда рука дернулась к мечу, но вернулась на место. Он расправил плечи, посмотрел Храму в глаза:

– Бывало, и убивал, сколько – не помню.

Храм вдруг улыбнулся своим оскалом:

– Не напрягайся, мстить не собираюсь. Воины всегда и везде воюют. Вчера вот я людей убивал, ты же не бросаешься на меня за это с мечом. И Рамос на меня не бросается, а у него на той войне два сына остались. У Лекама всю семью орки вырезали. А в войнах воины не виноваты, виноваты короли и вожди. Меня в самом начале войны вместе со всей деревней исварцы окружили. Нас было около тридцати, их – две сотни. Сказали, если не будем сопротивляться, женщин и детей не тронут. Как только заковали нам руки, все изменилось. Женщин насиловали, нас избивали, детей не тронули – но лучше бы сразу убили. Пригнали нас в Еканул, а там отправили на гладиаторскую арену.

Детей и женщин бросили зверям в первую очередь. Моя жена дочке сама голову свернула и на сейшу бросилась. Может, знаете, такие здоровые кошки, маги на них верхом ездят. Тогда жителям городов, не видевшим войны, хотелось быть к ней причастными, вот и выпускали нас, как зверей. Народу приходило поглазеть – тьма. Потом со зверьем стали стравливать. Когда нас мало осталось – люди, такие же рабы, как и мы, против нас выходили. Правда, нас перед боем зелье заставляли выпить, чтобы реакцию притупить и мышцы расслабить. Но и человеческие гладиаторы старались не убивать нас. В итоге из всей деревни выжил я один, и то, если бы не Ровный с Лекамом, меня бы не было.

На поляне повисло молчание, нарушил его Лекам:

– Поздно уже, давайте ложиться спать. Рик, первая стража твоя, потом меня толкнешь, дальше Шивак, Норман, Рамос, Храм.

Когда все разошлись, к Храму подошел Солд:

– Ты это, я никогда против мирных жителей не воевал и в холеных командах, что захватили твое село, никогда не был. Чем хочешь могу поклясться.

– Верю и без клятв, я таких разумных из холеных нутром чую.

Утро было спокойным. Так как явных врагов в округе не наблюдалось, нервное напряжение последних дней стало спадать. Храм и Солд ушли на охоту. Причем Солду трофейный арбалет дал Храм. Лекам, увидев меня проснувшимся, сразу утащил в сторону и заставил медитировать под напевы. Когда я опять уснул, он растолкал меня, и мы вернулись в лагерь, откуда доносились манящие ароматы жареного мяса.

– Лекам, а что за напев ты поешь, когда я медитирую?

– Тебе кажется, что я пою, на самом деле это единственное, что осталось во мне от магии. Я еще, когда Нейлу учил, заметил. Я посылаю в твою сторону свое ощущение при медитации, а оно преображается у тебя в голове в звуки.

– Ты мог говорить мыслями?

– Нет, я же был магом-воином, огневиком. Но элементарную менталистику нам тоже преподавали, чтобы умели отличить воздействие вражеских менталистов. Так что кое-какие навыки в голову вбили.

Около костра с двумя тушками глуханов важно стоял Солд. Как оказалось, охотились они с Храмом вместе. Солд умудрился одним болтом убить сразу двух глуханов, вернее, одного убил, а одного ранил. А орк промазал и теперь ходил злой, как медведь, разбуженный в спячку. Увидев меня, он аж засветился от радости:

– А чего это, ученик, ты у меня без нагрузки последнее время ходишь? С сегодняшнего дня вводим новую дисциплину – стрельба из лука. Пойдем со мной.

Мне ничего не осталось делать, как со стоном последовать за учителем. Кольцо мне орк дал свое, оно немного недотягивало до браслета, щиток на предплечье – тоже орка, в случае необходимости мог послужить щитом в бою. Но Храм оставался непреклонным. Спас меня завтрак, который приготовили до того, как мы закончили экипировку, и сборы в дорогу.

Ехали вновь переменно – рысь сменялась шагом. При этом длительность рыси сократилась, а шага – возросла. В общем, ехали не спеша. По дороге я узнал причину рвения орка обучить меня стрельбе из лука. Они с Солдом, вернувшись с охоты, поспорили, какое оружие более точное – лук или арбалет. Венцом спора стало решение научить меня стрелять из лука лучше, чем Солд – из арбалета. По дороге орк от меня не отстал. Вспомнив, что он мой учитель, возобновили занятия на выносливость, заключавшиеся в беге с полной экипировкой.

Глава 8
Шальные

Через десятину мы выехали из лесов Скользкого баронства к огромному селу, даже, скорее, маленькому городу, обнесенному частоколом и имеющему распашные ворота со стражей. На воротах с нас взяли по медяку за каждую лошадь, коих оказалось пятнадцать. Предупредили, что сбор разовый, то есть если выедем, а потом снова заедем – придется платить еще раз. Так же гордо сообщили, что это поселение называется «Шальное». И, собственно, является центром Шального баронства. Не забыли также проинформировать, что в Шальном есть два трактира, и лучший из них – это «Старый дуб».

Не успели отъехать, как в воротах появилась кавалькада, состоящая из двух десятков лошадей. На двух из них сидели парень и девушка со связанными руками. Парень был на первый взгляд помладше меня, а девушка с белыми вьющимися волосами ниже плеч – может, чуть постарше. На гербе воинов, ехавших на других лошадях, красовалась белая голова волка.

– Светлое братство, – мне показалось, что Лекам прошипел, а не прошептал эти слова. – Похоже, это наши попутчики по Скользкому баронству.

Уступив дорогу светлым братьям, мы тронулись дальше. Кальд поравнялся с отцом:

– У меня тут друг должен жить. Можем к нему попробовать на постой встать, на трактире сэкономим.

– А примет?

– Не знаю, но попробовать можно.

– А друг, случайно, не кузнец?

– Кузнец.

– Ну тогда поехали, на постой не встанем, так мечи продадим.

– Сейчас, дорогу только узнаем.

Гном пометался по улице меры три, но нашел человека, который знал кузницу его друга. Ехать пришлось совсем в другую сторону. Через полчасти, поплутав по улочкам и переулкам, мы подъехали к кузне. Кальд скатился с лошади и затарабанил в ворота. Спустя меру дверцы приоткрылись, и, ворча на гномьем, оттуда вышел грузный представитель этой расы. Его лицо постепенно светлело, меняя маску недовольства на радушную улыбку.

– Кальд! Молот тебе сам знаешь куда!

– Осальд!

Возгласы перешли в обнимания и тарабарщину на гномьем, через две меры им надоело тискаться, и гном представил нас:

– Это Рик, сын Хальвана.

– О-о-о, вылитый камень, как и отец, – пробурчал грудным голосом гном, обнимая спустившегося с коня Рика.

– Это Шивак, сын Аророна.

Видимо, отец Шивака занимал значительное положение в клане, поскольку Осальд стал серьезным. Пожав предплечье, слегка кивнул Шиваку и только потом обнял:

– Рад знакомству. Как отец? Не болеет? Кирка его остра?

Шивак ответил слегка сдержанно и официально:

– Гарде Дарре, все хорошо, и в доме, и в делах.

– Это наши друзья Рамос, Лекам, Норман, Храм, Солд, – продолжил Кальд.

Мы по очереди протянули руки и пожали неохватное предплечье гнома.

– Что привело тебя ко мне, Кальд? Дела или просто в гости заехал?

– И то, и другое, Осальд. Нам бы сегодня на постой встать, может, примешь?

– Ну проходите. Подумаю, где можно разместить. Сейчас скажу супруге, чтобы стол накрыла, а там посмотрим.

На обед явно не ждали столь разношерстную и большую компанию, но надо отдать должное хозяйке дома – радушной женщине, фигурой под стать хозяину, в грязь лицом она не ударила. Может, горячего и не было, но сыр, колбаса, вяленое мясо и пара салатов вполне утолили наш голод. Ну и, конечно, куда без гномьей настойки в рашках! Как оказалось, именно так назывались маленькие кружки гномов. У меня в голове почему-то крутилось другое название, но какое – вспомнить не мог. Во время обеда Кальд, упуская некоторые моменты, поведал о злоключениях рабства и дороги. Преследователей, правда, заменил на бандитов. Солд благоразумно молчал.

– Ну вот я и вспомнил, что у меня друг здесь живет. И подумал, может, возьмет нас на постой.

– Конечно, оставайтесь. Дом у меня, правда, небольшой, сами видите.

Дом действительно не мог похвастаться габаритами. Кроме кухни, одновременно являвшейся столовой, в доме имелось всего две комнаты небольшого размера.

– Но у меня есть мастерская.

– Гарде Дарре, но после такой дороги нам бы хотелось мягких кроватей, а может, еще чего «помягче». – При этих словах Лекам подмигнул гному. – Мы бы предпочли трактир, если не оскорбим этим твоего гостеприимства. Ну а уважаемые гномы, думаю, сами решат. Да и сомневаюсь я, что на их вкус в трактире «помягче» найдется.

– О-о-о, уважаемый Лекам. Не скажу, что рад, но прекрасно вас понимаю. Тем более что моя репутация только выиграет – вдруг кто-нибудь узнает, что я гостям в мастерской постелил! Но вы можете оставить лошадей и вещи, а тем самым уменьшить плату за трактир, я позабочусь о них.

– Пожалуй, вы бы очень выручили нас. Кстати, о вещах, у нас есть почти двадцать мечей да пяток кинжалов людской ковки, причем не лучшего качества. Знаю, как изделия ты это вряд ли возьмешь, но, может, примешь на перековку?

– Если очень надо, конечно, куплю. У меня как раз металла нет, но цена будет, сами понимаете. Я лучше дам вам адрес оружейника. Он возьмет по хорошей цене, не обманет.

– Ну тогда, думаю, нам лучше выехать сейчас, чтобы успеть продать мечи и встать на постой. Гарде за гостеприимство, Дарре. Прошу не принимать как обиду наш уход. Хозяйке передай, что стол был великолепен, особенно настойка. Прими в дар скромный подарок. – Лекам вытащил из кармана амулет для розжига, отобранный у Солда, и протянул его Осальду.

– О-о-о, прекрасный подарок. Редко встретишь человека, знающего традиции гномов. Прими и ты мой подарок. – Осальд убежал в комнату и через пару мер вернулся с великолепным кинжалом.

Оставив лошадей, кроме наших верховых и вьючной с мечами, мы выехали со двора.

– Уф, уже думал, опять в походных условиях спать придется, – вздохнул я, когда мы отъехали.

– От гномов тяжело уехать, гостеприимство у них на высоте. Уедешь неправильно, – врагом будешь. Да, Солд, держи кинжал. – Лекам протянул подарок гнома. – Настоящий, гномьей работы, дороже твоего амулета раза в полтора будет. А амулет тебе Аллойя еще сделает.

Выехав на улицу, отец поймал мальчишку, который за медяк согласился довести их до оружейника, названного гномом.

К оружейнику доехали за пять мер. Сухощавый старичок, повертев мечи, предложил по три четверти золотого за каждый и по двадцать пять серебрушек за кинжалы, что, по мнению Храма, вполне прилично с учетом разовой скупки всего оружия.

Выйдя от оружейника на улицу, увидели того же паренька («Сезон назад я с такими дрался!» – пронеслось в голове), который предложил за медяк проводить уважаемых господ хоть в Скользкое баронство. Предложение вызвало смех у всей компании. Парня наняли проводить до трактира, он на радостях пообещал провести нас через площадь, где стоят привязанными темный некромант и ведьма, которых завтра сожгут. Лекам ухмыльнулся:

– Ага, сейчас, вы ведьму с темным колдуном удержите веревками!

На площади, представлявшей собой вымощенный камнем круг, ограниченный разнообразными лавками, стояли два столба, к которым были привязаны паренек и девчонка, те самые, которых мы видели в компании светлых. Взгляды у темных магов были отсутствующими. Рядом с ними стояли стражники, не подпуская любопытствующих слишком близко. Отец, даже не посмотрев, проехал мимо. А вот Солд попросил (причем отпрашивался он как дите) остаться здесь:

– Потом подъеду к трактиру.

Отец пожал плечами:

– Оставайся, найдешь нас. Ты волен, не захочешь найти, не заплачем.

Выбравшись с площади, мы проехали мимо огромного дома, огороженного решетчатым забором. На воротах, гордо подняв голову, стоял молодой парень в доспехах. Его щит украшал герб Светлого братства. Судя по характерным крикам, доносившимся из дома, там шло застолье.

Вскоре мальчуган привел нас к «Старому дубу», потом, получив медяк, убежал по своим делам, по крайней мере, сказал так. В трактире оказалось довольно людно, причем не только людно, тут были два орка и эльф! Настоящий эльф с острыми ушами, торчащими из-под распущенных волос! Я замер, глазея на него, и Храм толкнул меня как бы невзначай. Свободных комнат оказалось целых три. Мы сняли все (даже если Солд не появится, двоим достанется по отдельной). За комнаты отдали по полсеребрушки и по десять медяков за лошадь (похоже, трактирщики в Исварском королевстве сговорились). Заказали у трактирщика купальню на пятерых, от услуг купальщиц отказались, единственное, попросили по кружке пива. После пыльной дороги отмокать в бочке, прихлебывая пивко, казалось блаженством. Вымывшись, переоделись в самое чистое, что у нас было. Остальную одежду отдали служанке для стирки.

Ужинать решили в зале. Свободный стол имелся только у выхода. Заказали суп, жаркое и еще пива, к этому времени подошел Солд. Повторили заказ и на него.

– Мне нечем рассчитываться.

– Ладно тебе, Солд, ты, конечно, нам не родной, но кормежку и ночевку обеспечим. – Храм был явно в хорошем расположении духа. – Что дальше делать собираешься?

– Хотел здесь остаться, баронство хорошее, только очень маленькое. Налогами не душат, народ доволен, но теперь думаю, в другое место надо ехать.

– А чего так?

– Тут раньше жил барон, тезка Лекама – Лекам эр Шальной. Эту землю его предкам кругов пятьсот назад, когда еще империя была, император подарил за заслуги. Его предок то ли капитаном, то ли адмиралом служил. Шальные всегда славились справедливостью, многого себе не желали. Может, видели дом со светлым на воротах?

Мы кивнули.

– Это и был единственный дом барона. То есть за эти круги они даже имение себе не нажили. Соседние бароны регулярно пытались присоединить его земли к своим то интригами, то нападениями, то еще как. Ведь его баронство граничит со Скользким, то есть еще и расширить земли можно. Последний раз круг назад барон Голан пытался сосватать дочь Лекама, Софью. Шальной отказал – дочь не захотела. Да и как тут захочешь, Голану – девяносто, Софье – восемнадцать. Голан обиделся. А тут к нему друг приехал, маг из Светлого братства со свитой. И через десятину светлые объявились у Шального. Сказали, что его дочь подозревается в занятиях темной магией, и для выяснения магической сущности ее необходимо везти в столицу. Шальной не дурак, понял, откуда пришла беда, как и то, что, если отпустит дочь, – больше не увидит. Он двоих светлых, что зашли в дом, прямо в гостиной и зарубил. А пока остальные ждали во дворе, успел сына, дочь и жену отправить подальше из поселка через задние ворота. Через полчасти времени ждавшие во дворе поняли, что что-то не так, и заглянули в дом. Там барон еще одного отправил к богам. Шального убили, официально – за нападение на светлых. Дочь и сына, которые являются наследниками земель, назвали темными. На площади сказали, что это они внушили отцу напасть на Светлое братство, а сами бежали.

Пиво закончилось, и Храм заказал еще.

Солд продолжил:

– Самого барона я не знал, а вот дочь его училась в академии. Они с моей Аллойей подругами были. Так вот, она такая же темная – как я маг. Пока ехали по площади, я его дочь узнал. Они с братом как раз к столбам привязаны, видимо, попались. Сейчас светлые пьют в доме барона, а завтра сожгут детей. И, вернее всего, будут помощников колдунов искать. Не может же один человек троих светлых убить!

– А кто попадет в ряды помощников, одним богам известно. И тебе, как я понимаю, в темные не хочется.

– Да и вам, думаю, тоже, поэтому возьмите меня с собой, хотя бы до следующей деревни. Я ведь так понимаю, что вы тоже завтра с утречка поедете отсюда. Сейчас одаренным с небольшой силой здесь совсем даже не место. – Он кивнул на меня. – Практически готовый темный маг для светлых.

– Хорошо, завтра с утра и поедем. – Отец допил пиво. – Ну что, в комнаты?

– И желательно побыстрее, – пробурчал Храм, который сидел лицом к входу.

В трактир вошли четыре подвыпивших светлых. Мы встали и направились к лестнице.

– Во молодцы! Стол освободили, орочьи выкормыши. – Один из светлых явно высказывался в наш адрес. – Помнишь, Рыжий, как мы орков давили?

– Помню! Бабы у них красивые, а сами уроды.

Светлые явно провоцировали Храма. Лекам взял орка за локоть:

– Не вздумай.

Под хохот светлых мы поднялись по лестнице.

Когда солнце коснулось горизонта, я спустился через черный ход на задний двор, в уборную. Сделав свои дела, направился обратно. Навстречу мне вывалили пьяные светлые, видимо, с той же целью, что и я. Я уже почти прошел мимо, когда один из них окликнул:

– Эй, малец, покажи-ка свой меч.

Я молча шел к двери.

– Я кому сказал, рожа придурошная!

– Да ладно тебе, Рыжий, не трогай убогого, – вступился за меня один из них.

– Не знаю как насчет убогости, а вот меч у него непростой, у меня глаз наметан. Стой, кому сказал!

В дверь, до которой я почти дошел, воткнулся метательный нож.

– Следующий тебе тыкву продырявит.

Пришлось остановиться. Светлые подошли. Рыжий выхватил клинок, перехватив мою руку, чтобы не помешал.

– Навозная куча, вот это да! Смотри ребята, да у нашего мага хуже!

– Скажи, паренек, – елейно пропел заступавшийся, – ты ведь давно не жертвовал на святые дела?

Светлые заржали.

– Нам для борьбы с темными силами как раз нужен такой меч.

Ржание повторилось.

– Ребята, да он же, наверное, темный. Да и где взял меч, необходимо узнать, вдруг там еще есть. А, придурок? Есть?

Я понял, что добром не разойдемся. Если уведут – обратно не вернусь. Да и меч жалко терять. Удар кулаком в кадык рыжему, ногой в колено заступнику, вырвал меч у Рыжего, перебил кисть и наотмашь выкинул руку с клинком в область шеи третьему. Кровь забила пульсирующим фонтаном. «Заступник» и четвертый уже стояли с оголенными мечами. Рыжий тоже поднимался с земли, держась за горло.

– Ну все, щенок! Пришел твой день отойти к богам.

Я попятился назад, упершись в стену, сделал шаг вперед. Со спины теперь не ударят. Нападать они начали одновременно явно опытные рубаки. Первые два удара отбил, третий вспорол мне рукав. Вокруг стал гаснуть звук. Несмотря на смену восприятия, медленнее мои противники не стали, даже наоборот – мне показалось, что их движения ускорились. Звуки ударов мечей напоминали растянутый колокольный звон. Еще одна рана – чиркнули по груди. Меч уже горел в руке, явно направляя ману на мое ускорение. Вдруг один из нападавших осел. «Заступник» отвлекся на него, я же в это время успел достать Рыжего по руке, которая тут же обвисла. «Кто-то из наших помогает!» – пронеслось в голове. У «заступника» замедленно отделилась голова и так же слегка замедленно полетела на землю. Я добил Рыжего колющим ударом в грудь и стал выпадать из ускорения.

Когда удалось сфокусировать зрение, увидел давешнего эльфа, вытирающего меч. Я стал медленно сползать по стене.

– Ты бы не садился отдыхать, надо трупы убрать – вдруг кто-то выйдет.

– Не смогу, – пересохшим голосом прошептал я. – Мер пятнадцать не смогу.

Меня начал бить озноб.

– Там в первой справа комнате друзья, они помогут.

– Ладно, пойдем.

Эльф поднял меня с земли и, закинув руку на свое плечо, потащил в трактир. При подъеме на лестницу, навстречу попался трактирщик.

– Перебрал. – Эльф натянуто улыбнулся.

«Какой перебрал, – промелькнула мысль, – Я весь в крови».

Зайдя в комнату, эльф одной фразой умудрился обрисовать ситуацию Храму и Солду:

– Там на заднем дворе четыре трупа, пришлось вашему парню помочь. Убрать бы, пока никого нет.

Храм молча встал с кровати:

– Положи пока сюда, мы приберемся. Солд, пошли.

Было слышно, как орк заглянул в соседнюю комнату и что-то пробурчал. Через три удара сердца в нашу комнату вошел Лекам, а по лестнице вниз застучали сапоги. Через пять мер в комнате снова собрались все. Лекам заканчивал перевязку моей руки.

– Уже? – спросил Лекам.

– Далеко таскать не стали, там их четверо. В конюшне пока спрятали. – Орк, присел на стул.

– Что произошло? – Отец посмотрел на эльфа.

– Хотели меч у вашего парня отобрать, уже в темные его записали. Он с ними сцепился. Первого сразу прирезал, а трое стали его теснить, пришлось слегка уравновесить силы.

– Они что, светлых прирезали? – До Лекама дошел смысл фразы. – Вот скажи мне, Ровный, у вас это наследственное – со светлыми проблем искать?

– Спасибо тебе. Прости, не знаю имени, – обратился отец к эльфу.

– Эллалий.

– Спасибо, Эллалий, сына спас, можем чем-то отблагодарить?

Тут в дверь постучали. Орк встал с оголенным мечом к стене около двери, Лекам прикрыл меня собой – чтобы из двери не видели кровь. Остальные напряглись. Отец открыл дверь. В проеме стоял трактирщик:

– У вас есть полчасти, потом я буду обязан сообщить. Трупы не должны остыть до того, как они приедут. Иначе меня обвинят в пособничестве – они ведь в общем зале гуляли.

– Почему помогаешь?

– Весь поселок помог бы. Шальные были уважаемыми в народе людьми, много кого выручили. Моей дочери мага оплатили, когда она умирала. Хоть кто-то за них отомстил.

– Хорошо, мы тебя поняли.

– Ну что, собираемся? – спросил орк, когда трактирщик ушел.

– Не-э-э, Храм. Здесь останемся, вдруг свидетели нужны будут, – съязвил Лекам.

– Подождите. – Эльф подошел к отцу. – Я помог вам, помогите мне.

Лекам повернулся к эльфу:

– Первый раз вижу эльфа, который о чем-то просит. Это должно быть что-то серьезное. Рассказывай.

– Мне надо выкрасть двоих подростков.

– Выкрасть?

– Да. Или их завтра сожгут. Больше в этом поселке против светлых никто не пойдет. А вы так и так им враги.

– То есть не просто выкрасть, а выкрасть у светлых? Как ты себе это представляешь?

– Через полчасти будет смеркаться, детей не оставят на площади, повезут в дом Шального. Я думаю, много охраны при этом не будет, два стражника и пара светлых. Я все равно попытаюсь, только сейчас у меня шансов почти нет. Растратил магические силы на ускорение, когда вашему парню помогал, а у меня их и так-то почти не было. А без усиления организма магией мне с ними не справиться, они ведь ускорятся.

– Светлые ускоряются?

– Да. Им уже круга два, как егерям, плетение ускорения и накопитель ставят.

– Что думаете, парни?

– Я – за. Давно хотел счет на светлых открыть, – ухмыльнулся орк.

– Я тоже. – Лекам встал, оттирая руку от моей крови. – А то как-то неудобно получается, разумный нам помог, а мы – нет.

– Ну а я из благодарности за жизнь сына тем более – за.

– Я тоже пойду, – вклинился Солд. – А вдруг мою дочь так же обвинят? Может, кто поможет.

– Нет, Солд, ты не пойдешь, – хлопнул его по плечу Лекам. – Во-первых, кто останется с Норманом – его даже ветром качает? Во-вторых, кто предупредит гномов и заберет наших лошадей? Вот вы с Норманом и поедете к ним. И скажи, что, если решат отправиться с нами, пусть подъезжают к воротам, но лучше, если они с нами не поедут. Скажешь, опять убегаем, и на этот раз враг гораздо опасней.

– Лошади для детей у тебя где? – обратился к Эллалию Храм.

Эльф потупил глаза.

– У меня только моя.

– А как ты собирался удирать от светлых с детьми?

– Я ваших двух как раз уводил, когда светлые на него напали.

Лекам засмеялся:

– Эльф – конокрад! Ты вообще какой-то неправильный эльф. Просишь других разумных, воруешь лошадей и детей. Кстати, а почему ты их решил спасти?

– Потому же, почему и трактирщик помогает, долг у меня перед Шальным.

– Понятно.

– Лекам, я тут подумал, что к гномам поедешь ты, а Солд пусть остается с нами. – Отец пристально посмотрел на Лекама.

– Почему?

– Отвечу тебе перечислениями, как ты любишь. Во-первых, Норману сейчас необходим присмотр человека, хоть немного разбирающегося в лекарстве и магии. Во-вторых, гномы могут и не отдать лошадей Солду. В-третьих, гномам действительно незачем подставлять себя под светлых, а ты это лучше объяснишь. В-четвертых, ты уж прости, Солд, но ты же любишь прямоту, я не совсем тебе доверяю. В-пятых, я так сказал.

– Последний аргумент самый убедительный. Хорошо.

– Поедете на одной лошади, нам нужна еще одна. Встретимся около ворот, будет возможность, выезжайте. Если ворота закрыты, приготовьте арбалет, кто его знает, что получится. И, Лекам, если увидишь, что у нас ситуация безвыходная, не геройствуй и Нормана придержи, не ввязывайтесь в драку. Будет шанс – прикроете, нет – сам знаешь. Ну, поехали, а то скоро трактирщик вызовет светлых.

– А вот это хорошо! – вдруг воскликнул Храм. – Пусть вызывает, они с площади уедут!

– Точно, пойду к нему, заодно продуктов прикуплю. А вы седлайте коней.

– Вина возьми, мяса по-нормански хочу.

Эльф с недоверием посмотрел на орка, видимо сомневаясь в его умственном здоровье.

Оседлали лошадей быстро, время поджимало, и в первую очередь группу освободителей. Хотя нам с Лекамом тоже надо было торопиться – в незнакомом поселке можно и заплутать. Мы выезжали первыми. Я уже вполне сносно себя чувствовал. Бедному Аравину пришлось нести не только нас, но еще и полный мешок продуктов. Трактирщик уже выслал гонца к светлым, хотя изначально хотел обратиться в стражу. Видимо, поняв, зачем нам надо, чтобы он вызвал светлых, вышел проводить нас.

– Боги вам в помощь, – и освятил каким-то знаком.

Мы доехали до кузни Осальда за четверть части, по дороге все-таки немного заплутали. В ворота пришлось стучать мер десять, пока не вышла Залза, жена Осальда. Она осторожно спросила:

– Кто?

Поскольку мы не были представлены супруге гнома, пришлось через ворота объяснять, что мы те самые спутники гномов. Как оказалось, отец с Лекамом зря волновались, убеждать гномов об опасности дальнейшего путешествия не пришлось по причине недвижимости убеждаемых. Если попросту – они были пьяны в наковальню, что их передвинуть, что оную – одинаково. В ответ на вялую попытку хозяйки их разбудить – только промычали. Объяснив, что у нас неприятности, о которых они узнают завтра, мы забрали четырех лошадей из девяти. Хорошо, что основную часть вещей оставили здесь, кроме мешка отца, тот его всегда держал рядом с собой, но в этот раз передал нам. Спешно оседлав и навьючив лошадей, выехали к воротам.

Так как около ворот все было спокойно, сделали вывод, что приехали первыми, ну или все закончилось плохо. Ворота уже готовились закрывать. Лекам мер пять пытался объяснить страже, что сейчас подъедут друзья и нам очень нужно выехать из поселка. Стражники под конец сказали, что чихали (в оригинале звучало грубее) на наши проблемы – их смена закончилась, и они закрывают ворота. Помог звон монет. Получив серебряный, они заявили, что для таких приятных собеседников сделают исключение в пятнадцать мер. Лекам, сообщив, что нам очень надо, пообещал еще, старший запросил за следующие пятнадцать мер два серебряных. Я краем глаза проследил, как один из стражников отошел потихоньку в сторонку, и только ему показалось, что мы его не видим, – со всех ног побежал. Еще двое как бы невзначай разошлись к воротинам, четвертый встал за спиной старшего, страхуя его. Выпускать нас явно не собирались. Старший скомандовал закрывать ворота.

– Подожди, мы же договорились!

– А вдруг проверяющий? Подъедут ваши друзья – откроем, не переживай.

Я спешился и, немного кривляясь, подошел к старшему, ведя лошадь в узде. Стражник сзади него напрягся.

– Дядь, а дядь, а правда, что, когда станешь стражником, тебе броню красивую дадут?

Старший недоуменно посмотрел на мое придурковатое лицо, к которому, помимо природных изъянов, я присовокупил артистические. Лекам, по-видимому, начал понимать ситуацию, потому как подыграл:

– Племянник. Дурачок. Из-за него и торопимся в Светлую, говорят, там маг-менталист приехал, лечит таких. Вот его отца ждем.

Старший и стоящий за ним стражник немного расслабились. Со стороны домов послышался топот копыт – либо наши, либо подмога к страже. И то, и другое требовало немедленных действий. Я наотмашь нанес удар снизу в подбородок старшему. Ногой в грудь толкнул стражника, выхватил меч и приставил к шее старшего, который, судя по всему, потерял сознание.

– Твари, кто с места сойдет, прирежу, а потом посмотрим, кто в мечном бою сильнее, стража или темный маг! Ворота открываем! Быстро!

Ошарашенные стражники, вернее всего первый раз оказавшиеся в ситуации шантажа, да еще и «темным магом», встали как дубы. Лекам, тоже не ожидавший такого развития событий, смотрел на меня расширенными глазами.

– Только встань, и твоя голова упадет, – буквально прорычал я вознамерившемуся подняться стражнику, сбитому ногой. Я сорвал с навершия меча повязку, скрывающую камень, тот пульсировал огнем.

– Открывай ворота или ваши души станут моими!

Ворота начали медленно открываться. Тут из переулка вылетела шестерка всадников. Дождавшись, когда они проскачут через ворота, запрыгнул на Аравина и дал с места в галоп. Сзади раздавался дробный топот копыт лошади Лекама.

Своих мы настигли через четверть части, когда они перешли на рысь, боясь загнать лошадей. Лекам сразу проехал к отцу. Я начал обгонять цепочку лошадей вслед за ним, когда что-то насторожило в поведении Солда – он еле держался в седле.

– Стойте! Сворачиваем в лес, надо раны подлечить. Солд, похоже, серьезно ранен, – беспрекословным тоном скомандовал я.

Храм остался около дороги. Все остальные завернули в лес. Через триста локтей я остановился:

– Лекам, проверь Солда.

Маг помог пострадавшему спуститься:

– Явно ранен, но в темноте не могу рассмотреть.

Луны, что одна, что вторая, скрывались за облаками. Вдруг над Солдом вспыхнул «светляк», рядом с ним стояла Софья.

– Лекам, быстро осматривай, и гасим свет, нас за версту видно. – Я подтягивал подпругу Аравину, по дороге седло стало немного съезжать.

– Весь в отца. – Лекам расстегивал куртку раненого. – Тут шить надо, серьезная рана.

– Сколько протянет?

– Думаю, мер через десять потеряет сознание.

– Софья, гаси иллюминацию, Лекам, перевязывай. Отъедем дальше в лес, здесь мы как на ладони. Эллалий – к Храму, скажешь, мы в лес отходим. Через часть подходите к нам, если не появимся. Еще раненые есть?

– Вроде нет, – ответил отец. – Парнишка без сознания, но мы его таким отбили.

– Софья, что с ним?

– Истощение сил, пытался веревки магией разорвать.

– Тогда едем.

Через десять мер выехали на поляну, которую скрывал от дороги небольшой холм.

– Ставим шатер, чтобы не отсвечивать. Лекам, посмотри парня и готовь Солда. Софья, поможешь Лекаму. Отец, помоги. – Я стягивал тюк шатра с вьючной лошади.

Через пятнадцать мер в шатре штопали Солда, он все-таки вырубился, но это было к лучшему – боли от иглы не чувствовал. Появился Храм:

– Десяток проехал по дороге, что мы в лес завернули – не заметили.

– Спохватятся. Утром проверят. – Я не страдал от иллюзий.

– К утру трава поднимется, незаметно будет.

– После одиннадцати лошадей?

– Тоже верно.

– Эти не отступятся, мало того, что четверых из них положили…