Текст книги "Сезон несбывшихся желаний"

Владимир Благов
Сезон несбывшися желаний

Глава 1. Дожди по четвергам

7 сентября, четверг.

«Новый учебный год. Четверг – ненавистный день – серый и скучный, как слон в зоопарке. Дождь, словно просеянный через мелкое сито, опять зарядил на весь день. Такой дождь только грибам полезен. А людям хочется тепла, уюта, обыкновенного счастья. И почему дожди всегда идут по четвергам? Правда, в другие дни они тоже идут, но по четвергам дожди просто невыносимы».

Таня Булавина – стройная сероглазая девочка – не спешит в школу. У неё в запасе целых двадцать минут. В класс она всегда приходит одной из первых. Но учиться она не любит: ей скучно на уроках.

Слякоть. Жёлтые листья под ногами. Над головой – серое нависшее небо. Вокруг – молочно-белый туман, и в нём – шаги, голоса. Таня равнодушно смотрит по сторонам. Её мысли сейчас далеко отсюда. На ходу она подбирает рифму к слову «дожди».

Ничто не радует девочку. А красный купол зонта – единственное цветное пятно в окружающей серости – только раздражает. У зонта сломана спица.

«Если бы отец был жив, он бы починил. Или купил бы новый».

Танин отец был военным и погиб в одной из горячих точек три года назад. Ему было только сорок два года. Таня жалела и продолжала любить отца, чувствуя его незримое участие во всех её делах. Она смирилась с тем, что отца больше нет, и уже не плакала по ночам. Танина мама, Елена Анатольевна, была солидарна с дочерью и повторно выходить замуж не собиралась. Так они и жили – мама и дочь, поглощённые ежедневной суетой, с любовью к ушедшему человеку, с верой в лучшее будущее.

Дождь почти перестал. Но Таня по привычке держит зонт над головой: дождям нельзя доверять.

Почему-то вспомнилось первое сентября – торжественная линейка, посвящённая началу учебного года. Открывая линейку, директор школы Виктор Александрович Нилин привычно бодрым басом прокричал: – Дорогие ребята! Вот вы и стали на год старше!

– А ума ни на грош не прибавилось! – съязвил Витька Пыляев, вечный пересмешник и балагур. Реакция Тамары Петровны – классной дамы – была вполне предсказуемой: она строго погрозила Пыляеву пальцем, но ничего не сказала.

«Новый учебный год. Девятый класс. А что, собственно, нового?! Заученные жесты, домашние заготовки, штампы. Так было уже не раз, и так будет продолжаться из года в год. Неужели слова «школа» и «скука» – синонимы?! А как скучно, наверное, учителям! Ведь они из года в год переливают из пустого в порожнее, вдалбливают в головы нерадивых школяров свои аксиомы и орфограммы. Как скучно, должно быть, тому же директору – В.А.Нилину!»

Забавно. Неизвестно, кто и когда додумался переставить ударение в фамилии директора, только в итоге получилось смешное и не очень обидное прозвище – ВАНилин. За глаза директора так все и называли – Ванилин, даже учителя. Полный, рыхлый, румяный, Виктор Александрович был похож на кекс, только что вынутый из духовки. Сходство с кексом портили лишь усы и борода, неуместные на его круглом и добром лице. Будь её воля, Таня уговорила бы директора побриться.

У школьного крыльца стояла чья-то чёрная иномарка. Таня окинула машину равнодушным взглядом и, гася зонт, взбежала по ступеням крыльца. Дверь внезапно распахнулась, и из школьного вестибюля навстречу Тане, чуть не сбив её с ног, стремительно вышел седой человек в спортивном костюме и кроссовках. В правой руке у него был увесистый чемоданчик. И этим чемоданчиком мужчина задел Танино левое колено. Таня ойкнула от боли и неожиданности, выронила зонт, а в следующую секунду мужчина наступил на него ногой и остановился.

Таня прикусила губу от досады и боли, но ничего не сказала, разглядывая незнакомца. Он был высок ростом, худощав, скуласт. Лицо приятное, но печальное. Седой, но вовсе не старый. Видно, что умён и богат. Спортивный костюм не на барахолке купил. А в руке, оказывается, не чемоданчик, а ноутбук.

– Девушка, ради Бога, извините! – прижав левую руку к груди, сказал мужчина, и в глазах его – потухших и безнадёжных – Таня увидела неподдельное огорчение. – Вам очень больно?

«А ты думаешь, нет?! – уже готова была выпалить Татьяна. – Ударил, да ещё на зонт наступил!»

Но вместо этого, шмыгнув носом, она сказала:

– Ничего, пройдёт.

Мужчина задержал взгляд на Танином лице. Он будто пытался вспомнить, где и когда раньше мог видеть это бледное, в обрамлении русых волос, лицо, этот веснушчатый нос картошкой и эти умные глаза. Потом он нагнулся, поднял Танин зонт и, повертев его в руке, сказал:

– Извините, я испачкал ваш зонт… И даже сломал.

Таня поморщилась, тяжело вздохнула и насупилась: идиотская ситуация! Не хватало ещё, чтобы кто-нибудь увидел её в эту минуту! Таня огляделась. Туман, а в тумане – далёкие размытые тени людей.

«Слава Богу, никого! Но что делать с зонтом? Он грязный. Его надо куда-то положить. Но куда?» – успела подумать Таня, прежде чем ответить:

– Знаете, зонт сломан давно. Бросайте его сюда. – Таня достала из портфеля пластиковый пакет.

– Нет, – неожиданно запротестовал незнакомец. – Я виноват перед вами, и я всё исправлю. Идёмте! – он взял ноутбук и зонт в левую руку, а правой достал из кармана брелок автосигнализации.

Машина послушно мигнула фарами, просвистев что-то невразумительное. Таня остолбенела. Сразу вспомнились набившие оскомину мамины предостережения: «Никогда не заговаривай с незнакомцами! Никогда не садись в чужую машину!»

Таня слышала много леденящих душу историй о похищениях и убийствах детей и подростков. Поэтому она подумала так: «Бог с ним, с этим зонтом! Пусть хозяин иномарки оставит его себе на память! Надо повернуться и идти в класс. Тогда всё снова будет хорошо и привычно».

Но вместо этого Таня, как загипнотизированная, пошла вслед за незнакомцем. Мужчина подошёл к машине, распахнул перед Таней правую заднюю дверцу и сказал:

– Я хочу сделать вам подарок. Но выберете вы его сами.

Таня заглянула в салон и удивлённо хмыкнула. Здесь было из чего выбирать. На заднем сиденье лежало по меньшей мере двадцать разных зонтов: красных, зелёных, пёстрых. С первого взгляда Таня поняла, что зонты фирменные, а следовательно, дорогие. Один зонт – зелёный с фиолетовыми цветами – понравился ей больше других, но Таня решила ни за что не говорить об этом незнакомцу и не брать зонта ни в коем случае.

– Не стесняйтесь, берите любой, – мужчина заметил замешательство Татьяны и попробовал пошутить: – А то мне их девать некуда.

– Спасибо, но я возьму свой! – решительно ответила девочка.

Вместо ответа мужчина выбрал из кучи зонтов именно тот, что сразу понравился Тане, – зелёный с фиолетовыми цветами.

– Вот такой, я думаю, вам подойдёт. Берите на память. От чистого сердца. И ещё раз прошу: извините.

«Он точно гипнотизёр! – подумала Таня, принимая подарок. – Бывают же такие люди!»

А странный незнакомец хлопнул дверцей, обошёл вокруг машины, улыбнулся на прощание и – уже из салона – помахал Тане рукой. Таня кивнула ему в ответ. Иномарка плавно тронулась с места и сразу исчезла – растворилась в тумане. Какое-то время ещё были видны габаритные огни, но вот и они пропали за поворотом. Таня повернулась и увидела Витьку Пыляева. Он стоял на школьном крыльце и нагло улыбался. Волосы всклокочены, во рту жвачка.

– Булавина, это что, твой личный шофёр? – ехидно спросил он.

Таня обожгла Витьку презрительным взглядом исподлобья и фыркнула:

– Пыляев, ты – тормоз! Это мой личный киллер. И ты заказан.

– У тебя новый зонт? – Пыляев сразу переменил тему.

– Ну новый. Тебе-то что?

– Ничего. Просто так спросил…

* * *

Первым уроком была химия. Таня слушала учительницу вполуха, а сама смотрела в окно и продолжала думать о незнакомце.

«Кто он? Оптовый торговец зонтами? Почему такой щедрый? Что он забыл в школе? Ребёнка отвёл на урок или к кому-то в гости заходил? Но почему с ноутбуком? Почему в восемь утра? Новый учитель? Представитель РОНО? А может, он здесь раньше учился?»

Туман за окном постепенно редел, отступал и расползался по переулкам. И на уроке литературы «Седой» не выходил у Татьяны из головы. Из-за него она даже двойку схватила.

«А ведь он хороший, добрый человек! – внезапно поняла Таня. – Но его что-то беспокоит, тревожит. Как он посмотрел на меня! Вот уж не забуду! Он будто спутал меня с кем-то, но лишь на мгновенье. Какие печальные у него глаза! Должно быть, у него неприятности».

Третьим уроком была геометрия. Проходили подобие фигур. Тамара Петровна – классная и математичка в одном лице – за пять минут до звонка вызвала к доске Пыляева, а тот, как всегда, не учил и, как всегда, начал доказывать обратное.

– Хорошо, Пыляев, – прервала его Тамара Петровна. – Если ты учил, будь добр, ответь нам на такой вопрос. Если два угла одного треугольника равны двум углам другого треугольника, что мы можем сказать об этих фигурах?

– Можно взять помощь зала? – спросил Пыляев голосом известного телеведущего.

– Лучше уж позвони другу, – в тон ему ответила Тамара Петровна.

Пыляев сделал умное лицо и стал ждать подсказки класса. Но сегодня, видно, был не его день: никто не торопился на выручку Витьке. Наоборот, все ждали его поражения. Только Наташка Гончарова с первой парты сжалилась над ним и по-змеиному прошипела:

– Они бесподобны.

– Они бесподобны, – бездумно повторил Витька.

Класс взорвался от дружного хохота. И громче всех смеялась коварная Наташка.

– Если кто и бесподобен, Пыляев, так это ты, – недобро улыбнулась Тамара Петровна. – Садись, два.

В это время в класс заглянул директор. Ученики нехотя поднялись со своих мест, приветствуя Ванилина. Таня заметила в руках директора стопку белых конвертов.

– Тамара Петровна, я на минутку. Сейчас уже должен быть звонок, и я хочу сделать объявление. Ребята! Тех из вас, чьи фамилии я сейчас назову, попрошу остаться в классе после звонка. На пару минут.

Прозвенел звонок. Ученики ожили, потянулись к портфелям, загалдели. Тамара Петровна спохватилась:

– Запишите задание на дом! Пункт сто три, теорема одиннадцать, два. Доказательство буду спрашивать обязательно! Да угомонитесь же вы!

– Попрошу тишины! – невозмутимо, но строго сказал Ванилин. – Итак, повторяю. Те, чьи фамилии я назову, должны остаться на своих местах. Авдеева, Булавина, Венгеров, Гончарова, Ежов, Каминский, Мухин, Потапенко, Пыляев, Седых, Сокольникова, Хныкин. Все слышали? Остальные могут быть свободны.

Снова стало шумно. Кто-то равнодушно шёл к выходу, кто-то – наоборот – проявлял нездоровый интерес к стопке конвертов в руках директора. Таня и Оксана Седых переглянулись. Оксана пожала плечами и посмотрела на Дашу Авдееву. Даша выразительно вздохнула и села на своё место.

Наконец в классе остались только избранные. Директор обвёл присутствующих взглядом и спросил:

– Почему только одиннадцать? Должно быть двенадцать.

– Катя Сокольникова болеет, – сказала Таня.

– Понятно, – кивнул Ванилин. – Вот что, ребята! Сейчас я раздам вам пригласительные билеты на необычную лекцию. Эта лекция будет прочитана вам, и только вам. Больше никто во всей школе не узнает, о чём эта лекция. Это пожелание лектора.

– А нам это надо? Лично я не приду, – заявил Генка Хныкин – известный двоечник и грубиян.

Ванилин смерил его взглядом с головы до ног:

– Это твоё личное дело, Хныкин. Лишь бы ты потом об этом не пожалел.

– А сколько стоит билет? – спросил вечно всем недовольный Никита Ежов.

– Нисколько. Это бесплатная лекция. К тому же каждый пришедший получит книгу в подарок, – ответил Ванилин.

Девятиклассники загалдели.

– Лектор, видимо, прокурор, а книга в подарок – Уголовный Кодекс! – вполголоса просветил всех Пыляев.

– Хочу вас заверить от лица лектора, – продолжал директор. – Лекция состоится при любых обстоятельствах. Даже если на неё явится только один из вас.

– Даже так? – удивилась Наташка Гончарова.

– Даже так! – подтвердил Ванилин.

– А если никто не придёт? – хихикнула Наташка, но директор не удостоил её ответом.

– Сейчас подходите ко мне по одному. Я раздам пригласительные. Начнём с отсутствующей. Кто передаст конверт Сокольниковой?

– Я могу, – вызвалась Таня. – Она в одном доме со мной живёт, только в другом подъезде.

– Хорошо. Передай… Булавина? – Таня кивнула. – Возьми и свой заодно.

– Виктор Саныч, – сказал Хныкин, получая конверт, – вы бы мой билет кому другому отдали.

Всё равно я на лекцию не пойду. И книга мне не нужна.

– Хныкин, – устало вздохнул директор. – Билет выписан на твоё имя. На лекцию пойдёшь либо ты, либо никто.

– Странная какая-то у вас лекция, Виктор Саныч, – недовольно хмыкнул Генка. – О вреде курения или про наркотики?

– Открой и всё узнаешь, – ответил Ванилин.

Конверт Кати Сокольниковой Таня положила в портфель, а в свой сразу же заглянула – он был не заклеен. В конверте лежала глянцевая открытка с видом Большого Сфинкса на фоне египетских пирамид. На обратной стороне Таня прочла следующее:

УВАЖАЕМАЯ ТАТЬЯНА АЛЕКСАНДРОВНА!

ПРИГЛАШАЮ ВАС НА ВСТРЕЧУ

С ДРЕВНИМ ЕГИПТОМ.

ВЫ УЗНАЕТЕ МНОГО НОВОГО

О СТРАНЕ ФАРАОНОВ И ПИРАМИД,

ПРИМЕТЕ УЧАСТИЕ В ДИСКУССИИ,

ПОЛУЧИТЕ В ПОДАРОК КНИГУ.

ЛЕКЦИЯ СОСТОИТСЯ В ЧЕТВЕРГ,

14 СЕНТЯБРЯ, В 13.00 В КАБИНЕТЕ № 201.

ЖДУ ИМЕННО ВАС!

ПРИХОДИТЕ, НЕ ПОЖАЛЕЕТЕ!

СФИНКС

– Через неделю?! – недоуменно воскликнула Даша Авдеева.

– Седьмым уроком?! – в тон ей добавила Оксана Седых.

«Ну вот, опять четверг! – раздражённо подумала Татьяна. – Противный Сфинкс! Не мог, что ли, в другой день свою лекцию прочитать?! Назло не пойду!»

Первыми в коридор вышли Хныкин, Пыляев и Таня. Обладателей таинственных белых конвертов сразу окружила толпа любопытных.

– А ну, засвети, что в конверте! – схватил Пыляева за рукав Олег Бузов – спортсмен, отличник и совершенно безнравственный человек.

– Убери грабли, халявщик! – Витька освободился от захвата и, вдруг прищурившись, насмешливо оглядел одноклассников.

– Что, олухи, бесплатно учитесь? А нам премию в конвертах выдали! – Пыляев демонстративно выудил из конверта сторублёвую бумажку. – Видали?! Чем больше двоек, тем больше платят. Учись, халява!

Таня заулыбалась: «Ну Витька артист! Это же надо так приколоться! И как он только успел стольник в конверт подложить?! Самое смешное, что ему – пусть на мгновение – поверили все!»

Из класса вслед за директором выпорхнула стайка девчонок.

– Виктор Саныч, а мумию нам покажут? – задорно блестя глазами, спросила директора Наташа. Маленькая, шустрая, рыжеволосая, она была похожа на лисёнка. Ванилин спешил и поэтому ответил первое, что пришло в голову:

– Покажут, Гончарова. И мумию твою, и саркофаг.

– Даш, прикинь, как круто! Из Наташки мумию сделают и нам показывать будут! – подмигнула подруге Оксана Седых.

Девчонки прыснули. А Олег Бузов окликнул сконфуженную Наташку:

– Вам что, всем билеты в кино дали? На «Мумию»?

Наташка взглянула на Бузова, будто впервые его увидела. Как всякий баскетболист, Олег был высок ростом и худощав. Наташка – на две головы ниже – посмотрела на него снизу вверх и выпалила:

– А ты… ты… Скелет-на-Цыпочках!

Бузов переменился в лице. Ещё немного, и Наташка узнала бы, почём фунт лиха. Но в это время к Бузову подошёл Генка Хныкин.

– Олег, ты пойдёшь?

– Куда это? – удивился Бузов.

– Ну на лекцию эту, – и тут Генка вспомнил: – А-а-а! Тебя же не вызывали! Тебе не надо!

– А что за лекция? – ухватился за ниточку Бузов.

– Отстой, – махнул рукой Генка. – По истории Древнего Египта. Ну вот за каким мне эта лекция? Наверно, чушь собачья. Лично я не пойду. Про Египет недавно по ящику показывали. Ничего особенного.

– Покажи, что там вам в конвертах раздали, – вежливо попросил Бузов.

– На, смотри, я даже читать не стал.

Олег внимательно прочитал текст приглашения.

– Сфинкс! – хмыкнул он.

– Что «сфинкс»? – не понял Генка.

– Подпись: Сфинкс, – объяснил Бузов.

– Да хоть сам Хеопс, всё равно не пойду! – усмехнулся Генка.

– А я пойду, – заявил Никита Ежов – практичный, но недалёкий человек. – Бесплатно же! – обосновал он своё решение.

– Ловец халявы. Ещё тот, – рассмеялся Витька Пыляев.

– А ты что, не пойдёшь, что ли? – с вызовом спросил его Никита.

– Я? Пойду. Мне всё равно дома делать нечего. И книжка мне не помешает.

Прозвенел звонок, и все нехотя потянулись в класс. Следующей была алгебра. Тамара Петровна объявила, что в конце урока проведёт самостоятельную работу, и раздала одинарные листочки.

Таня положила перед собой пригласительный билет и принялась рассматривать лицо Сфинкса на фотографии, перечитала приглашение. Потом не удержалась и достала Катин конверт. Такая же открытка, тот же текст. Только обращение другое: «Уважаемая Екатерина Васильевна!»

«Уважаемая! Приятно, когда тебя уважают. Особенно если есть за что. А лектор, однако, хитрец! Потратился на открытки, посулил какие-то книги, придумал себе псевдоним – Сфинкс. Только сам ли он всё это задумал? Зачем, спрашивается, лектору псевдоним?! Вдобавок ко всему лекция бесплатная. Это подозрительно. Сейчас за всё деньги берут».

Таня – умная современная девочка. Она привыкла всему искать логическое объяснение. Она в курсе, что бесплатный сыр только в мышеловке, а в жизни ничего бесплатного не бывает. И если человек делает кому-то добро, то лишь потому, что надеется: это добро вернётся к нему бумерангом. Филантропы есть, но их мало. На всех почему-то не хватает. Чаще всего люди приносят обществу пользу, рассчитывая, что обществом это будет не только оценено, но и оплачено.

«Так сам ли лектор затеял эту бесплатную лекцию? Понятно, не сам. Станет лектор свои деньги транжирить! И времени у него лишнего нет. А дома жена, дети – всем есть подавай. Лектор точно не филантроп. Значит, он действует от лица какой-то благотворительной организации. Организация закупила книги, конверты, заплатила лектору за выступление, договорилась с директором школы о предоставлении кабинета. Всё вроде толково, логично. Но почему организация заинтересована в том, чтобы на лекцию пришли только двенадцать девятиклассников?! Почему бы организации не провести это мероприятие для всех без исключения старшеклассников? Или даже для всех желающих? Можно было обойтись без пригласительных. И без книг. Чего проще – собери всех в актовом зале и толкай свою речь. Нет, выбрали почему-то отпетых разгильдяев, двоечников, пофигистов. Какая же отдача может быть от такого пипла? Ответ: нулевая! Спрашивается, куда пошли деньги? Правильно – на ветер. Но кто будет сорить деньгами, не надеясь получить их обратно, пусть и без дивидендов?! В наше-то время!»

Таня поискала глазами счастливцев – всех, кому достался пригласительный билет.

«Один лучше другого! – невесело усмехнулась она про себя. – Хныкин двоечник и хулиган. Пыляев клоун и трепач. Ежов зануда и жадина. Каминский лгун и хам, Венгеров мечтатель, Потапенко приспособленец, а Мухин просто олух царя небесного. И девчонки ничем не лучше. Авдеева и Седых – две толстушки-сплетницы. Гончарова – язва. Сокольникова – воображала. Единственное исключение – я, – с улыбкой подумала Таня. – Слегка эгоистична, зато самокритична. К тому же – поэтесса!»

Глава 2. Пятое время года

После школы Таня спешит домой. Ещё сеет дождь, налетает порывами ветер, но в разрывах облаков виднеется синее небо. Погода меняется к лучшему, обещая пятое время года – бабье лето.

Булавины – мама и дочь – живут в двухкомнатной квартире в первом подъезде забытой Богом и ЖЭУ пятиэтажки. В подъезде вечно вывернута вкрученная накануне лампочка; у соседей – бесконечный, как сериал, скандал; из подвала тянет тухлятиной, а иногда из щели подвального люка показывается забавная крысиная мордочка. Впрочем, удивляться не приходится: стандартный подъезд. У Кати Сокольниковой – во втором – ещё хуже.

Весь этот негатив забывается сразу, как только приходишь домой. Вот что значит уют! Скрипят под ногами давно не крашенные полы, с грохотом проносится за окном трамвай, и тогда на перестук колёс нежным звоном отзывается чайный сервиз в серванте.

В Таниной комнате минимум необходимого: кровать, книжный шкаф, журнальный столик и кресло. В красном углу – стильная тумба с телевизором, дивидюшником и стареньким видаком. В тумбе – мёртвым грузом – куча кассет и дисков: набившие оскомину боевики и комедии. В отдельной коробке mp-3 диски – мамины и Танины вперемешку. Здесь Моцарт соседствует с «Фабрикой звёзд», а Глюкоза с Рахманиновым.

В книжном шкафу – на почётном месте – фотография отца…

Тане всегда приятно думать о доме, где даже стены лечат, где отдыхаешь душой и телом, где на кухне привычно пахнет корицей, а в маминой комнате цветут сенполии…

После школы Таня заглянула к Кате Сокольниковой. Дверь ей открыла Катина мама – Светлана Николаевна, высокая стройная женщина с пышной причёской и строгим лицом. Она преподавала в пединституте английский язык.

– Добрый день! – поздоровалась Таня. – Катя дома?

– Конечно, дома – болеет. Заходи.

Таня переступила с ноги на ногу, шмыгнула носом и вошла.

– Ты прямо из школы? Разувайся, разувайся… Ну и как там у вас? – загадочно спросила Катина мама, включая в прихожей свет.

– В школе? – переспросила Таня. – Нормально. Скучно.

– Плохо, – Светлана Николаевна поджала губы. – Когда я училась, нам не было скучно.

В спортивном костюме – бодрая и весёлая, а вовсе не больная, – с книжкой в руках, из комнаты вышла Катя. Она была очень похожа на мать: те же волосы цвета спелой пшеницы, то же строгое выражение лица, тот же нос с горбинкой. Вот только движения её были какие-то угловатые, неуклюжие. На голову выше всех девчонок в классе, Катя комплексовала из-за своего роста, поэтому держалась особняком, подруг у неё не было.

Светлана Николаевна знала, что дочь ни с кем не дружит. Она была бы очень рада, если бы у Кати появилась настоящая подруга. А Таня Булавина не только жила по соседству, но и в школе была одной из лучших. С Таниной мамой Светлана Николаевна часто виделась по пути на работу. Иногда они беседовали о дочерях, об унылой своей одинокой жизни. Светлана Николаевна подумала, как было бы хорошо, если бы Катя и Таня подружились.

– Привет, – сухо поздоровалась Катя с одноклассницей.

– Привет, – так же сухо отозвалась Таня. – Так ты болеешь или уже выздоровела?

– Мне завтра к врачу, выписываться. А с понедельника – в школу.

– Практически здорова, – улыбнулась Светлана Николаевна. – Гулять просится, да я не пускаю… Ну что, подруги, давайте чай пить? С клубничным вареньем.

– Да нет, спасибо, я на минутку, – Таня заторопилась. – Вот. Это тебе, – она подала Кате конверт.

– А что это? – удивилась Катя. Светлана Николаевна подошла ближе к дочери, внимательно разглядывая странное письмо. Катя вынула из конверта открытку и прочитала приглашение вслух.

– Вау! – воскликнула она, взглянув на Таню. Её строгое лицо осветилось неподдельной радостью, и эта перемена удивила Татьяну.

– Что это за «вау»?! – нахмурилась Светлана Николаевна. – Неужели в русском языке не осталось слов для выражения чувств?! Я, конечно, преподаю английский, – обратилась она к Тане. – Но я категорически против засорения родного языка.

– Я тоже, – натянуто улыбнулась Таня.

– А это всему классу раздали? – уточнила Светлана Николаевна. – Наверно, деньги сдавать надо?

– Нет, – покачала головой Таня. – Это бесплатно. И не всему классу, а некоторым.

– Тебе тоже дали? – продолжала допытываться Светлана Николаевна.

– Тоже.

– Значит, вместе пойдём? – вдруг обрадовалась Катя.

Таня скривила губы и пожала плечами.

– Не знаю.

– Как это «не знаю»?! – Катя посмотрела на Таню как на ненормальную. – Ты вообще представляешь, что такое Древний Египет?!

Таня нахмурилась. Светлана Николаевна поспешила разрядить напряжённость:

– Девчонки! Мойте руки, идёмте пить чай!

– Да я… – начала было Таня, но Светлана Николаевна перебила её:

– Молчи! Возражения не принимаются!

Уже за столом Светлана Николаевна объяснила Тане:

– Катюша всё лето штудировала египетскую мифологию. Не знаю, что на неё нашло, только теперь она спит и видит себя в пирамиде Хеопса. Вот сейчас читает «Хатшепсут» Элоизы Мак-Гроу. Это, конечно, роман, но написано увлекательно и исторически правдоподобно. Мне самой понравилось. В принципе, я довольна таким интересом к Древнему Египту…

– Вот бы съездить туда! – воскликнула Катя.

– Мечтать не вредно, – сухо заметила Светлана Николаевна.

Таня сидела, скучая, лениво поглядывая то на Катю, то на её маму. Тане было неинтересно их слушать.

– Лекция – это здорово! – продолжала щебетать Катя. – Так ты говоришь, не всем дали такие билеты?

– Не всем. Да и не все из тех, кому дали, пойдут. Хныкину вот даже книжка не нужна.

– Тоже мне пример – Хныкин! – усмехнулась Катя.

– А кому ещё из девочек дали приглашение? – поинтересовалась Светлана Николаевна.

– Авдеевой, Седых и Гончаровой.

– Странно, – Светлана Николаевна наморщила лоб и вздохнула. – Не сказала бы, что это самые умные девочки в классе.

– И я говорю, странно, – ответила Таня. – Выбрали двенадцать человек практически наугад. Хоть бы поинтересовались, нужно это кому или нет. А заинтриговали всех. Тех, кому пригласительных не досталось, даже ещё больше нас заинтриговали. Придётся, видимо, пойти послушать этого странного лектора, – неожиданно для себя самой приняла решение Таня.

– Правильно. Сходите, – поддержала её Светлана Николаевна. – Вы же из школы всё равно вместе идёте.

«Вместе, да не всегда», – подумала Таня.

– Спасибо! – сказала она, допив чай. – Я пойду– Танюш, чуть не забыла, – спохватилась Светлана Николаевна. – Оставь Катюше домашнее задание…

* * *

Выйдя из Катиного подъезда, Таня зажмурилась от яркого света. В безоблачном небе победно сияло солнце, и Таня подумала, что не так уж и плох этот четверг – жить можно.

Танина мама – Елена Анатольевна – была уже дома. Она работала стоматологом в районной поликлинике и по нечётным дням приходила домой в три. Работу свою обожала и часами могла говорить с дочерью о пульпите и пародонтозе. Таня не любила таких разговоров, но всегда старалась выслушать маму: знала, что той больше не с кем поделиться.

– Поздновато ты сегодня, – заметила Елена Анатольевна, взглянув на часы. Она готовила обед, накрывала на стол. – В школе задержали или заходила куда?

– У Катьки Сокольниковой была.

– Что это вдруг?

– Она болеет, а директор попросил меня ей кое-что передать. Вот и зашла.

– Что же, если не секрет?

– Пригласительный билет!

– Да? – мама усмехнулась: – Стихами говоришь. Салат будешь?

– Угу. А с чем?

– Ну, я буду с маслом, а тебе, если хочешь, могу сделать с майонезом.

– Ладно. Только мне без лука.

Елена Анатольевна неодобрительно хмыкнула и вдруг спросила:

– Какие отметки сегодня?

– Двойка по литературе.

– Плохо. Надо исправить.

– Исправлю, – охотно пообещала Таня.

Мама больше ни слова не сказала о двойке. Она знала, что свои обещания дочь всегда выполняет.

– А что за пригласительный?

Таня ждала этого вопроса. Она показала открытку и пояснила:

– В следующий четверг – лекция о Древнем Египте. Меня тоже пригласили.

– Да? – удивилась Елена Анатольевна. – Но ведь ты, насколько я знаю, никогда Древним Египтом не увлекалась.

– А они и не спрашивали, увлекаюсь я или нет. Дали и всё.

– Странно.

– Я сначала не хотела идти, а потом передумала. Мне интересно лектору в глаза посмотреть, пару вопросов ему задать.

– А нужно ли? – засомневалась мама.

– К тому же обещали дать книгу о Египте, – продолжала Таня. – А книга нам не помешает.

– Ну как знаешь.

– А Катюха, как услышала, что лекция о Египте, так чуть не до потолка подпрыгнула. Все уши мне прожужжала своими пирамидами.

– Тань, но ведь это прекрасно, когда человек чем-то увлечён по-настоящему.

– Мам, если честно, мне жаль эту дылду. Из-за её роста с ней никто не дружит.

– A-а! Вот почему ты уходишь в школу так рано! Чтобы не идти вместе с Катей.

– И совсем не поэтому! – возразила Татьяна. – Ты же знаешь, я не люблю опаздывать. А Катюха – копуша и постоянно опаздывает.

– Ну ладно, не кипятись. Переодевайся, умывайся – и за стол…

После обеда Елена Анатольевна обнаружила в прихожей чужой зонт.

– Тань, откуда у нас чужой зонт?

– Какой? – Таня слушала диски у себя в комнате и поэтому не сразу поняла, о чём идёт речь.

– Да вот этот, пёстрый. Он ведь не наш. Выключи музыку и подойди ко мне!

Недовольная тем, что её отвлекли, Татьяна появилась в прихожей.

– А! Этот! – она махнула рукой. – Это мне подарили.

– Подарили?! – Елена Анатольевна нахмурилась. – Кто? Когда? В честь чего?

– Понимаешь, это целая история, – и Таня рассказала маме о встрече с таинственным незнакомцем.

Елена Анатольевна не на шутку разволновалась.

– Нет, ну почему мне никто не дарит зонтов?! – всплеснула она руками. – Если бы мне – сорокалетней женщине – некий мужчина вздумал подарить зонт, то это, в принципе, было бы нормально. Но тебе! Я этого не понимаю… Что это за человек? Какие у него намерения? Ты же ничего об этом не знаешь! Я сколько раз тебе говорила: никогда не заговаривай с незнакомцами, никогда не садись в чужую машину!

– Мам, но ведь я же не садилась! – только и успела сказать в своё оправдание Таня.

– Этого ещё не хватало! Если подошла к машине, то могла и сесть. Может, он правда гипнотизёр! А потом ищи, где твои косточки схоронены!

– Мам, ну ты вечно всё драматизируешь! Ну не знаю я этого человека. Может, и не увижу его больше никогда в жизни. Может, он от чистого сердца подарил.

– От чистого сердца?! Это оскорбительно! Я что, не в силах своей дочери зонт купить?! – опять взорвалась Елена Анатольевна. – Короче, вот что. Я пойду к директору школы. Пусть он принимает меры. Пусть этого человека найдут и вернут ему его вещь. Нам таких подарков не нужно!

Елена Анатольевна прошла в кухню, села за стол и долго сидела, подперев голову рукой. Таня молча села рядом. Она ждала, пока мама успокоится.

– Я, конечно, никуда не пойду, – вздохнула Елена Анатольевна. – Мало ли какие люди заходят в школу. Директор не может всё обо всех знать. Я даже допускаю, что человек это неплохой и подарок от чистого сердца. Но ты, Татьяна, должна мне пообещать, что ничего подобного с тобой больше не случится. Я сама наделала в жизни много ошибок и не хочу, чтоб моя дочь их повторяла. Обещай мне!

– Мам, я постараюсь не повторять твоих ошибок, – пообещала Таня и задумчиво добавила: – Мне бы своих не наделать.

Елена Анатольевна неожиданно предложила:

– Тань, а почему бы тебе не почитать что-нибудь о Древнем Египте? Подготовиться к лекции…

Татьяна покачала головой:

– Мам, я не могу понять, что со мной происходит. Мне как-то не по себе, настроение – хуже некуда.

Елена Анатольевна с интересом посмотрела на дочь:

– Танюх, а ты, часом, не влюбилась?

– В кого, мам?! – рассмеялась Таня.

– В кого-нибудь. Бывает так, что увидишь человека раз в жизни, а потом любишь его до самой смерти, – неожиданно глаза Елены Анатольевны заблестели от слёз.