Текст книги "Чудеса Ветхого Завета и их научное объяснение"

Глава 6. Наложницы бога, или почему Авраам заключил союз с Яхве

Греческий историк Геродота, живший в пятом веке до нашей эры, писал о нравах жителей древней Месопотамии (современный Ирак) следующее: «Самый же позорный обычай у вавилонян вот какой. Каждая вавилонянка однажды в жизни должна садиться в святилище Афродиты и отдаваться [за деньги] чужестранцу. Многие женщины, гордясь своим богатством, считают недостойным смешиваться с [толпой] остальных женщин. Они приезжают в закрытых повозках в сопровождении множества слуг и останавливаются около святилища. Большинство же женщин поступает вот как: в священном участке Афродиты сидит множество женщин с повязками из веревочных жгутов на голове. Одни из них приходят, другие уходят. Прямые проходы разделяют по всем направлениям толпу ожидающих женщин. По этим-то проходам ходят чужеземцы и выбирают себе женщин. Сидящая здесь женщина не может возвратиться домой, пока какой-нибудь чужестранец не бросит ей в подол деньги и не соединится с ней за пределами священного участка. Бросив женщине деньги, он должен только сказать: «Призываю тебя на служение богине Милитте!». Милиттой же ассирийцы называют Афродиту. Плата может быть сколь угодно малой. Отказываться брать деньги женщине не дозволено, так как деньги эти священные. Девушка должна идти без отказа за первым человеком, кто бросил ей деньги. После соития, исполнив священный долг богине, она уходит домой и затем уже ни за какие деньги не овладеешь ею вторично. Красавицы и статные девушки скоро уходят домой, а безобразным приходится долго ждать, пока они смогут выполнить обычай. И действительно, иные должны оставаться в святилище даже по три-четыре года».

(См. Геродот. История в девяти книгах. Л., 1972, стр. 74-75).

В достоверность этого сообщения серьезные историки не верили, поскольку полагали, что такие вещи в консервативном вавилонском обществе были абсолютно невозможны. Дискуссия оказалась долгой и бесплодной. Пока британскому археологу сэру Леонарду Вулли не удалось сделать ряд удивительных открытий в некогда процветавшем (до ухода благословенных вод Евфрата на шестнадцать километров в сторону) древнем Уре, расположенном на полпути между Багдадом и Персидским заливом.

Впрочем, приступая в 1922 году к раскопкам в этом полном загадок городе, ученый ставил перед собой совершенно иные цели. Так, Вулли пытался найти среди урских развалин дом, в котором когда-то жил… легендарный Авраам. Эта задача сильно осложнялась тем, что к началу двадцатого века от былого величия древнего города, оставленного горожанами 2400 лет назад, остался лишь один большой холм, возвышавшийся над окружавшей его пустыней. Его местные арабы называли Тал-ал-муккайир, или Смоляной холм…

Отцом Аврама, как известно, был Фарра, живший в городе Уре. Об этом прямо говорится в Библии: «Вот родословие Фарры: Фарра родил Аврама, Нахора и Арана. Аран родил Лота. И умер Аран при Фарре, отце своем, в земле рождения своего, в Уре Халдейском… И взял Фарра Аврама, сына своего, и Лота, сына Аранова, внука своего, и Сару, невестку свою, жену Аврама, сына своего, и вышел с ними из Ура Халдейского, чтобы идти в землю Ханаанскую; но дойдя до Харрана, они остановились там. И было дней жизни Фарры [ в Харранской земле]: двести пять лет, и умер Фарра в Харране». (см. Бытие, глава 11).

Правда, этот отрывок из Библии у ряда исследователей вызвал некоторые сомнения: семитоязычные халдеи (кстати, предком семитов считается сын Ноя – Сим, по-гречески его звали Sem) в Междуречье появились лишь в начале первого тысячелетия до нашей эры. Поэтому название Ур Халдейский для начала второго тысячелетия до нашей эры представляет собой исторический анахронизм. Но, эти возражения достаточно легко снимаются тем обстоятельством, что составители Библии, писавшие в конце первого тысячелетия до нашей эры, назвали Ур Халдейским для того, чтобы лучше показать, где конкретно находится этот город.

Ур находился на холме, возвышавшемся над прилегающей равниной. Город был обнесен стеной, сложенной из плотно сбитого сырцового кирпича, шириной от 25 до 34 метров и высотой в несколько метров. В пределах городской стены находилось до 4250 домов, разместившихся на 230 гектарах. По тем временам это был очень большой город. В «Большом Уре» с близлежащими предместьями, по оценке Л. Вулли, могло жить до 250 тысяч жителей. Очень важную роль в городе играли жрецы – до 54 гектаров городской площади было отведено под «священный участок», на котором находились храмы с прилегающими постройками. На главной Священной площади Ура стояло самое высокое здание города – «Светлый Гиппар», святилище бога луны Сина. Еще один крупный храм, действовавший здесь в начале второго тысячелетии до нашей эры, был посвящен шумерской богини плодородия и любви Инанны (семитоязычные аккадцы звали ее Иштар). Археологи даже нашли фундамент, на котором стоял алтарь, предположительно принадлежавший местным семитам.

Члены рода Фарры и Авраама, поселившиеся в Уре, были амореями. Судя по всему, они пришли вместе со своими сородичами. Родство протоевреев с амореями, кстати, с блеском сумел доказать французский археолог Андре Парро. Ключ к разгадке и в этом случае оказался спрятанным глубоко в земле – в холме, который арабы называют Тель-Харири. Этот холм находится между Мосулом и Дамаском. Однажды рабочие, раскапывая там могилу, нашли странную статуэтку, относящуюся к какой-то незнакомой культуре. Парро, узнав об этой находке, в конце 1933 года приступил к систематическим раскопкам холма. Уже в первые дни он здесь нашел фигуру бородатого мужчины с молитвенно сложенными руками. Клинописный текст у основания скульптуры гласил: «Я Лами-Мари, царь государства Мари…»

Эта новая находка произвела колоссальное впечатление. О существовании в древности государства Мари, правда, было известно и раньше. Но никому не удавалось установить, где оно находилось. В семнадцатом веке до нашей эры страну завоевали войска Вавилонского царства и сровняли столицу этого государства с землей.

Дальнейшие поиски Парро подтвердили, что под холмом находятся развалины столицы Мари. Были обнаружены храм, жилые дома, крепостные стены, зиккурат и прежде всего великолепный царский дворец, построенный в третьем тысячелетии до нашей эры. Дворец состоял из двухсот шестидесяти комнат и залов. Там были кухни, бани с ваннами, тронный зал и молельня, посвященная богине Иштар. Всюду виднелись следы пожара и умышленного разрушения – безусловные признаки вавилонского нашествия. Крупнейшей находкой оказался царский архив, состоящий из тридцати трех тысяч шестисот табличек с клинописными текстами. Из этих табличек мы узнали, что население Мари составляли племена амореев.

В состав этого государства входил также город Харран, причем именно в тот период, когда туда прибыла семья Фарры. Когда ученые начали расшифровывать хроники, рапорты и переписку государства Мари, обнаружилась удивительная вещь: упоминаемые в этих документах названия городов Hахур, Фаррахи, Сарухи и Фалеки поразительно похожи на имена родственников Авраама – Hахор, Фарра, Серух и Фалек. Кроме того, там говорится о племенах Авам-рам, Иакоб-эль и даже о племени Вениамин, которое появилось на границе и досаждало жителям Мари. Hе подлежит сомнению, что имена Авраама, его внука Иакова и самого младшего из сыновей Иакова, Вениамина, находятся в непосредственной связи с названиями этих племен. Видимо, это связано с тем, что в древности очень широко был распространен обычай, когда имена патриархов давались племенам и городам, родоначальниками которых они являлись. Лингвистический анализ клинописных табличек из Мари доказал, что проевреи по своему происхождению были очень близки к амореям и даже составляли одну из их этнических ветвей.

Как полагают историки, прародиной Фарры и его многочисленных, по-видимому, были аравийские степи, к востоку от Иордана и в северо-восточной части Синайского полуострова. В пользу этого говорит приручение в Палестине в середине второго тысячелетия до нашей эры одногорбого верблюда, родина которого Аравийская пустыня. В сезон дождей условия для разведения коз, овец и ослов там были благоприятными. Климат в те времена тогда в том регионе был более влажный, чем сейчас. Летом, когда степная растительность высыхала, люди со всем имуществом переходили на новые пастбища – к западу, северу и востоку от степей. Вот почему с древнейших времен семитские пастушеские племена часто вторгались на территории близлежащих цивилизованных государств, где было много воды и плодородных земель

Кочевые семитские племена амореев вторглись в Междуречье из Сирийской пустыни в начале второго тысячелетия до нашей эры. Завоеватели довольно быстро приобщились к местной культуре, так как здесь уже жили родственные им семиты, появившиеся в этих местах несколько веков назад. К началу второго тысячелетия пришельцы практически полностью ассимилировали шумеров, более древних жителей Междуречья. Главным результатом этого завоевания стало возникновение аморейского Старовавилонского царства, объединившее в своих пределах всю долину между Тигром и Евфратом. Наиболее известным правителем этого царства был Хаммурапи, царствовавший с 1792 по 1750 год.

Таким образом, семейство Фарры и великий царь Хаммурапи говорили на одном языке. Более того, они были современниками. В главе 14 книги Бытия описывается, как Авраам (уже будучи в Ханаане) во главе своих домочадцев и рабов воевал против Амрафела (Хаммурапи) и коалиции его союзников. Сначала шла война четырех царей против пяти, среди которых был и Амрафел. Военное счастье оказалось на стороне пятерых правителей. Победители взяли в плен Авраамова племянника Лота. Узнав об этом, Авраам во главе вооруженного отряда бросился вдогонку за победителями и смог отбить у них своего племянника. Видимо, этот военный эпизод стоит рассматривать не как схватку с могущественной коалицией, так как у Авраама в наличии имелось только 318 человек. Скорее всего, это был всего лишь ночной налет на отставшую от основных сил, зазевавшуюся стражу …

В Уре в начале второго тысячелетия до нашей эры действовало несколько школ. Археологам при раскопке ряда зданий удалось найти учебники, написанные на глиняных табличках, а у одного богатого купца, торговавшего с Верхним Междуречьем – даже шумеро-аккадский словарь. Но вряд ли маленький Аврам в них ходил в школу. Скорее всего, по тогдашним обычаям, он как старший сын в семье помогал отцу пасти скот. Тем более что по преданию Фарра занимался не только скотоводством, но был еще и изготовителем терракотовых идолов. Хотя семейство Фарры жило в крупном городе (скорее всего в его дальнем предместье, поближе к выпасам), в те времена в Уре не только они, но и большая часть жителей занималась как ремеслами, но и сельским хозяйством. Правда, главным образом, земледелием, а не скотоводством.

Согласно Ветхому Завету, Аврам был первым человеком, с которым бог Яхве заключил договор. А в кого верил Фарра, и, следовательно, кому в юности поклонялись трое его сыновей – Аврам, Аран и Нахор? Ветхозаветный вождь евреев Иисус Навин, обращаясь к израильтянам, сказал от имени Господа Бога: «за рекою жили отцы ваши издревле, Фарра, отец Авраама и отец Нахора, и служили иным богам» (См. Книга Иисуса Навина, глава 24).

По мнению ученых, имена ближайших Авраамовых родственников – Фарра, Лаван и некоторых других – свидетельствуют об их поклонению культу бога Луны Сина. Например, Фарру, в Ветхом завете на иврите называют Йерахом (Терахом), то есть луной, а Лаван в переводе означает «белый» или «луна». Возможно, выбор этого божества у рода Фарры был обусловлен тем, что в жаркой полупустыне их предки предпочитали перегонять свой скот ночью при лунном свете.

Увы, сэру Леонарду Вулли так и не удалось обнаружить дом, в котором жило семейство Авраама. Как он сам заявил, если бы это произошло, то стало бы исключительно счастливой случайностью. Ведь Авраам не занимал в Уре какого-либо видного положения. Он не был ни царем, ни приближенным к монарху человеком. А в те времена простые люди, не занимавшие высокого места в общественной иерархии, не отмечались ни в каких документах. Но зато знаменитому британскому археологу удалось сделать гораздо большее: показать истинное лицо богов, которым поклонялся Фарра, а заодно и узнать, почему Аврам вдруг решился переменить веру. Ведь заключив договор с Яхве, еврейский патриарх даже изменил свое имя, став Авраамом. Тоже сделала и его жена Сара, ставшая Саррой. Тем самым подчеркивался радикальный разрыв с прежней религией. Вполне понятно, что причина, побудившая богобоязненного Авраама отречься от веры отцов, должна быть очень серьезной и ее нужно искать в особенностях этой религии, которые кардинальным образом противоречили взглядам этого простодушного скотовода.

В местном храме, посвященном богине плодородия и любви, археологи нашли на полу терракоту, изображавшую женщину и мужчину в ритуальной одежде с «фестонами», которые вели девочку-подростка. Юная девушка также была одета в ритуальное платье, которое было задрано так, что у нее обнажилось тело и грудь. Это сцена посвящения девушки в жрицы. Суть этого ритуала историкам стала известна из сохранившегося письма одной из ашшурских купчих, жившей в восемнадцатом веке до нашей эры. Она послала его своему мужу, торговавшему в Анатолии. Оказывается, по достижении половой зрелости девочку, которой предназначено стать жрицей, родители обязаны были возлагать на «лоно» бога. Иными словами, юная жрица становилась наложницей божества мужского пола, «обитавшего» в этом храме. Правда, кто конкретно при этом исполнял роль «бога»: жрец храма или пришлый чужестранец, как это происходило (по сообщению Геродота) в позднем Вавилоне, современным историкам неизвестно.

Какая была повседневная жизнь у жриц в этом храме? Ответ на этот вопрос дает терракотовый барельеф, на котором изображена молодая жрица с ритуальной косой, за которую ее держит мужчина. Девушка самым недвусмысленным образом ведет мужчину к особому храмовому алтарю, где ей и предстояло в очередной раз исполнить роль наложницы бога.

В тщательно исследованном археологами доме 8-10, который был расположен по улице, названной археологами «Пастерностер»», жили жрицы определенного типа, служившие богине любви и плодородия. При этом «прилавок», обнаруженный исследователями в одном из двух проемов, выходящих на улицу, скорее всего, был окном. Судя по всему, из этого оконного проема наложнице бога полагалось смотреть на прохожих, ожидая прихода очередного священного гостя…

Вот такой была вера у жителей древнего Ура. Недаром жизненным кредо богини плодородия и любви Инанны были слова, имевшие силу заговора: «Ко мне, мужчины, ко мне!» Любвеобильное божество изображали в накидке из сети, с помощью которой она отлавливала для себя женихов.

Такие ритуалы не могли не вызывать возражения у привыкших к патриархальным нравам аморейских скотоводов, каковым являлся и сам Авраам. Правда, род Фарры своим главным божеством считал бога луны Сина, служение которому было не столь одиозным. Но в обычае жителей древнего Ура, как впрочем, и всего Междуречья, являлось поклонение всему пантеону богов. Вряд ли семейство Фарры в этом смысле было каким-то исключением. Поэтому можно предположить, что отцу Авраама приходилось делать фигурки для всех многочисленных шумеро-аккадских божеств, которым поклонялись в то время в Уре.

Быть может, храмовая проституция, процветавшая в Уре, и стала главной причиной отказа Авраама от прежних богов. Договор с Богом Яхве (в переводе его имя означает «Сущий») позволил пуритански настроенным израильтянам постепенно отказаться от постыдных религиозных обрядов. Впрочем, это произошло далеко не сразу. До 621 года до нашей эры, когда произошла религиозная реформа иудейского царя Иосии, евреи еще много столетий поклонялись не только своему главному Божеству Яхва, но множеству других богов.

Так, до окончательного запрета многобожия в Иудее и Израиле был довольно сильно распространен культ богини Ашеры – верховной богини и супруги бога Эла (в еврейской Библии его называют «Элохим»).

Вот что рассказывает пророк Иеремия о нравах, царивших до реформы Иосии: «Не видишь ли, что они делают в городах Иудеи и на улицах Иерусалима? Дети собирают дрова, а отцы разводят огонь, и женщины замешивают тесто, чтобы делать пирожки для богини неба и совершать возлияния иным богам, чтобы огорчать Меня» (Иеремия 7:17-18)

В переводе известного советского исследователя Ильи Шифмана, речь пророка, обличающего эротическую обрядность священного брака Эла и Ашеры, звучит следующим образом:

«На горе высокой и возвышенной

ты ставишь свое ложе,

именно туда ты восходишь принести жертву,

И за дверью, за косяком

ты ставишь свою память,

ибо от меня (ты) удалилась,

разделась и взошла,

расстелила свое ложе

и сговорилась себе с ними,

возлюбила их ложе,

руку* узрела».

(Исайя (57:7—8).

Тут следует пояснить, что термин «рука» в поэзии древней Передней Азии служил для иносказательного обозначения фаллоса.

Когда в XIII веке до нашей эры израильские кочевые племена завоевали «землю обетованную», то здесь у них наблюдался постепенный переход от скотоводства к земледелию. В результате они стали поклоняться чужим земледельческим богам, порой забывая о Яхве. Еще в X веке до нашей эры царь Соломон, преследуя свои политические цели, построил в Иерусалим храмы сидонской богини Астарты, моавитского бога Кемош и аммонийского бога Милькома; эти храмы существовали до последней четверти VII века до нашей эры. Стоял в Иерусалиме и храм чужого для израильтян земледельческого бога Баала.

До реформы Иосии даже в Иерусалимском храме, посвященному Яхве, находились статуи и утварь, связанные с культами Баала, Ашеры, Солнца, Луны, звезд и всего «воинства небесного». В храме имелись и колесницы Солнца, и кони, которых иудейские цари посвящали ему. При храме находились и специальные дома, в которых жили жрицы-блудницы, ткавшие для Ашеры одежды. Таким образом, храмовая проституция была окончательно запрещена лишь после перехода сынов Израилиевых к монотеизму.

Только всемогущий Яхве дал еврейскому народу строгие пуританские предписания: «Не оскверняй дочери твоей, допуская ее до блуда, чтобы не блудодействовала земля и не наполнилась земля развратом… Если кто будет прелюбодействовать с женой замужнею, если кто будет прелюбодействовать с женою ближнего своего, – да будут преданы смерти и прелюбодей и прелюбодейка. Кто ляжет с женою отца своего, тот открыл наготу отца своего: оба они да будут преданы смерти, кровь их на них. Если кто ляжет с невесткою своею, то оба они да будут преданы смерти: мерзость сделали они, кровь их на них. Если кто ляжет с мужчиною, как с женщиною, то оба они сделали мерзость: да будут преданы смерти, кровь их на них. Если кто возьмет себе жену и мать ее: это беззаконие; на огне должно сжечь его и их, чтобы не было беззакония между вами. Кто смесится со скотиною, того предать смерти, и скотину убейте. Если женщина пойдет к какой-нибудь скотине, чтобы совокупиться с нею, то убей женщину и скотину: да будут они преданы смерти, кровь их на них. Если кто возьмет сестру свою, дочь отца своего или дочь матери своей, и увидит наготу ее, и она увидит наготу его: это срам, да будут они истреблены пред глазами сынов народа своего; он открыл наготу сестры своей: грех свой понесет он…Кто ляжет с теткою своею, тот открыл наготу дяди своего; грех свой понесут они, бездетными умрут. Если кто возьмет жену брата своего: это гнусно; он открыл наготу брата своего, бездетны будут они…» (См. Левит, глава 20).

Как видим, Яхве был весьма суров к тому, кто не исполнял его заповедей, особенно к тем, кто допускал разного рода половые извращения. Но по сравнению с богами древнего Ура он все-таки был достаточно милостивым.

Во время раскопок царского захоронения в Уре ученые обнаружил весьма красноречивое доказательство жестокости шумеро-аккадских богов. В захоронении местного шумерского правителя ими было обнаружено до 80 тел, рядом с которыми почему-то лежали чаши. Как считают археологи, во время погребения здесь разыгралась самая настоящая драма. Первым в могилу положили тело умершего владыки со всеми украшениями и знаками его царского достоинства. После него в погребальную камеру отправили четырех самых близких ему царедворцов, дав каждому из них чашу с ядом. Внутреннюю могилу замуровали кирпичом, а потом наступил черед остальных царских приближенных. В огромную яму под руководством жрецов спустилась многочисленная погребальная процессия. Среди ее участников: военачальники, придворные дамы в роскошных одеждах, царские слуги, музыканты с арфами и лирами… и даже возничие с быками, запряженными в повозки.

Все занимали заранее отведенные места на дне могилы. Процессию замыкали четверо воинов, которые становились у выхода. Обряд сопровождался печальной музыкой, под звуки которой обреченные люди черпали смертоносное зелье из медного котла, стоявшего в центре могильной ямы. Первыми на смерть пошли любимые женщины царя, а за ними и вся остальная челядь. В конце драмы жрецы, руководившие обрядом, смотрели за тем, чтобы каждый умерший лежал на своем месте, убивали жертвенных животных, а в случае необходимости и добивали людей, не сумевших еще расстаться со своей жизнью.

А из угла этой коллективной могилы за массовым убийством с состраданием наблюдала маленькая фигурка овна, запутавшегося в чаще рогами своими. Деревянная скульптура этого забавного животного была обшита золотом, а бараньи рога и ветви кустарника сделаны из ляпис-лазури.

С овном, прикованным серебряными цепями к деревцу, связан какой-то древний миф о человеческих жертвоприношениях, до нас не дошедший в первоначальном виде. Через двадцать пять столетий эта весьма символичная фигурка привлекла внимание раскопавших могилу археологов…

Овну, запутавшемуся рогами своими в чаще, отведено почетное место и в библейской истории. Увы, человеческие жертвоприношения в глубокой древности практиковались не только шумерами и аккадцами, но и другими народами. Не только в Месопотамии, но и в Сирии и Ханаане (так называли Палестину, Финикию и часть Сирии до прихода филистимлян) существовал очень древний обычай приносить в жертву богам первородных детей. Во время раскопок в Гезере – одном из крупнейших центров ханаанского культа – археологи нашли урны со скелетами восьмидневных детей, принесенных в жертву богам. Детей приносили в жертву также по случаю постройки храмов и общественных зданий. Останки этих жертв часто находили замурованными в фундаменты домов, а в Мегиддо у подножия городской стены было найдено зацементированное тело пятнадцатилетней девушки.

Новый бог также подверг Авраама такому искушению. Об этом с большим драматизмом написано в Библии: «…Бог искушал Авраама и сказал ему: Авраам! Он сказал: вот я. Бог сказал; возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака; и пойди в землю Мориа и там принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой Я скажу тебе. Авраам встал рано утром, оседлал осла своего, взял с собою двоих из отроков своих и Исаака, сына своего; наколол дров для всесожжения, и встав пошел на место, о котором сказал ему Бог. На третий день Авраам возвел очи свои, и увидел то место издалека. И сказал Авраам отрокам своим: останьтесь вы здесь с ослом, а я и сын пойдем туда и поклонимся, и возвратимся к вам. И взял Авраам дрова для всесожжения, и возложил на Исаака, сына своего; взял в руки огонь и нож, и пошли оба вместе.

И начал Исаак говорить Аврааму, отцу своему, и сказал: отец мой! Он отвечал: вот я, сын мой. Он сказал: вот огонь и дрова, где же агнец для всесожжения? Авраам сказал: Бог усмотрит Себе агнца для всесожжения, сын мой. И шли далее оба вместе.

И пришли на место, о котором сказал ему Бог; и устроил там Авраам жертвенник, разложил дрова и, связав сына своего Исаака, положил его на жертвенник поверх дров. И простер Авраам руку свою и взял нож, чтобы заколоть сына своего. Но Ангел Господень воззвал к нему с неба и сказал: Авраам! Авраам! Он сказал: вот я. Ангел сказал: не поднимай руки твоей на отрока и не делай над ним ничего, ибо теперь Я знаю, что боишься ты Бога и не пожалел сына твоего, единственного твоего, для Меня. И возвел Авраам очи свои и увидел: и вот, позади овен, запутавшийся в чаще рогами своими. Авраам пошел, взял овна и принес его во всесожжение вместо [Исаака], сына своего» (См. Бытие, глава 22).

Этот библейский эпизод поражает глубоким своим проникновением в психологию верующего человека. Мы знаем: Авраам безмерно любит своего сына, рождения которого он долго ждал. Но Авраам не может ослушаться Бога. До последней минуты сердце несчастного отца разрывается, между всепоглощающей любовью к своему позднему ребенку, который должен был стать ему утешением в его старости, и безусловной готовностью исполнить любое Божье повеление. Но где-то в глубине души он все-таки еще надеется – такую жертву Бог от него не примет. Почувствовал что-то неладное и его сын, видя, что к жертвоприношению все готово, а агнцем для всесожжения, видимо, придется быть ему… И когда надежды на спасение уже не осталось, Господь послал Аврааму овна, запутавшегося в чаще рогами своими…

Впрочем, как следует из библейского текста, Яхве прямо запрещал приносить людей в жертву: «И сказал Господь Моисею, говоря: скажи сие сынам Израилевым: кто из сынов Израилевых и из пришельцев, живущих между Израильтянами, даст из детей своих Молоху, тот да будет предан смерти: народ земли да побьет его камнями…» (Левит 20: 2).

Впрочем, искушение с жертвоприношением произошло не в Уре, а гораздо позже, когда Авраам уже жил в Ханаане. Хотя недовольство старыми богами у прародителя еврейского народа возникло еще в Уре, перейти в новую веру он еще не мог. Отказ от веры отцов – поступок по тем временам весьма серьезный. В патриархальном обществе так мог поступить только глава рода или племени. При жизни отца сыновья по тогдашним понятиям просто не имели на это права. Лишь после смерти Фарры, когда Авраам стал главой рода, он заключил договор с богом Яхве. Случилось это, когда Авраамово племя, покинув Харран (север Месопотамии), уже оказалось в Ханаане, который впоследствии должен был стать для евреев землей обетованной…

«И простёр Авраам руку свою и взял нож, чтобы заколоть сына своего. Но Ангел Господень воззвал к нему с неба и сказал: Авраам! Авраам! Он сказал: вот я. Ангел сказал: не поднимай руки твоей на отрока и не делай над ним ничего, ибо теперь Я знаю, что боишься ты Бога и не пожалел сына твоего, единственного твоего, для Меня. И возвёл Авраам очи свои и увидел: и вот, позади овен, запутавшийся в чаще рогами своими. Авраам пошёл, взял овна и принёс его во всесожжение вместо [Исаака], сына своего». Бытие (22:10-13)

***