Текст книги "Альфа Центавра. Второе путешествие на землю"

Глава 5

Дэн и Вра пригласили двух дам, прилетевших вместе с ними, а именно Га и Ан на берег моря, куда они уже прибыли на постоянное место жительства.

– Попросили местечко потеплее на Земле, – со смехом сказал Ленин, подписывая Декрет, разрешающий инопланетянам жить в Ялте на Черном море. Но не всем с постоянной пропиской. Например, Кок должен был только погостить у друзей с месяц – не больше – и отправляться восвояси, а именно в Иркутск.

И он, этот Кок, увязался с ними, хотя вроде бы:

– Чё делать впятером-то?

– Тут мне одна из них понравилась, – шепнул он Дэну.

– Я вообще-то сам хотел ее трахнуть.

– Да ты что! в первый день?

– Я уже давно ее знаю.

– Да? А я вот как увидел сразу влюбился, и что характерно, не помню ее по Альфе Центавре.

– Вы оттуда?

– Откуда? – не понял Кок.

– Ладно, – ответил Дэн, – не будем заморачиваться, я шучу.

– Понятно, но я говорю серьезно, если что:

– Извольте на дуэль.

– Да? Даже так? Вы купили Анаконду в Одессе на Барахолке? Вряд ли она будет стрелять.

– Я взял Браунинг, говорят, он надежней.

– Зачем?

– Что зачем? Я так и знал, что желающих здесь на Земле на всё хорошее будет много, готов постоять за себя.

– Простите, но почему сразу огнестрельное оружие? – спросил Дэн, – у нас есть Дзюдо.

– Ну, не знаю, может я перестарался, хотел быть:

– Как все. – Более того, я не хочу рекламировать наше фирменное Альфовское оружие – Дзю До. У нас нет на него, как это эмбарго?

– Ну-у, не знаю, не знаю, в любом случае…

– Вы правы: в любом случае ей выбирать, – перебил Кок. А Дэн не смог придумать возражения. Сразу не дуэль. Зачем? Она может и так его выбрать. Кто? Да любая!

Охотно верю.

Вообще, когда развели костер и появились шампура с осетриной, арбуз, помидоры и другие овощи и фрукты, даже шоколад во льду и конфеты, оказалось, что народу намного больше.

– Откуда?! – возмутился и Вра, который давно уже, еще на корабле, а может даже уже на Альфе, выбрал Ан.

Ладно бы еще сели на хвост Кок и Кор, но откуда-то взялась еще третья дама. Кто это?

– Ху а ю? – спросил Вра у девушки, пытавшей раздуть огонь погасших углей.

– Ай эм, точнее, я приглашена, – ответила она.

– Для кого? – спросил Вра.

– Да для какого-то Врангеля.

– Серьезно? Меня никто не предупредил, ибо я и есть Врангель. Точнее, просто Вра, но здесь просто Вра не могут понять и выговорить, поэтому, наверное, так тебе сказали. Не заморачивайся, зови, как хочешь.

– Можно, я буду звать тебя Пипер?

– Прошу прощенья?! Это шутка?

– Почему? Я не понимаю, почему такое приятное имя должно быть шуткой.

– Пипер – это май фрэнд.

– Как вас называть? Товарищ Маузер?

– Нет, я в другой армии.

– Жаль, а то бы я вам дала.

– Что, простите, дала?

– Понимаете, сэр, я тока простая служанка, и меня наняли, чтобы раздувать здесь угли под шашлыками.

– И всё?

– Ну, и жарить их, естественно. Впрочем, это только если у меня получится.

– А иначе, кто будет жарить, Дэн?

– Да.

– Я так и знал, что это он тебя пригласил.

– Почему?

– Конкурент.

– В каком смысле? Все время ищет вам девушек. Я так и думала.

– Вы думали обо мне.

– Дак, естественно. Больше мне не о чем думать, как только кому-то дать.

– Да я никак не пойму, что:

– Дать?

– А вот это и она приподняла широкую юбку.

Парень согнулся в три погибели от наслаждения.

– Что? Как? – спросила она.

– Я-я, – запинаясь ответил барон, – на тебя женюсь.

– Я не могу выйти замуж за инопланетянина.

– Почему?

– Потому что я знаю, что ты:

– Лошадь. – Или конь, в данном случае это не имеет значения. Ты:

– Пипи.

– Это не так.

– Да?

– Не совсем так.

– Вот этого Не-сов-сем я и боюсь.

Наверху появился Дэн. Прислонив ладонь ко лбу О – как она назвала себя – его увидела, и сказала:

– Во, мой наниматель приперся. Я пойду, принесу еще углей.

– Если что, запомни пароль, – крикнул ей вдогонку Вра.

– Какой?

– Фердинанд!

– Как?

– Впрочем, не заморачивайся, зови меня просто Федя.

– Куда она убежала? – спросил Дэн и предложил Вра сигару: – Будешь?

– Давай, – он взял сигару, нагнулся и прикурил от углей.

– Я просто так сказал, для приличия, а она, – Дэн кивнул на сигару, – была всего одна.

– Не переживай, друг, оставлю.

– Окей.

– Как ее звать?

– Ты не спросил?

– Спросил, но кажется, забыл из-за волнения. На Фэ вроде чё-то такое.

– Фекла?

– Точно.

– Это как переводится, Открытая?

– Любопытная.

– Любопытная – это Варвара.

– В общем, так на сегодня она твоя, я договорился, а к Га не лезь, – сказал Дэн.

– За грубость не оставлю, – Вра стряхнул с сигары пепел.

– Что ты ей пообещал?

– Что пообещал? Взять в обоз своей армии, если она соблазнит тебя на всю оставшуюся неделю. И да: зря проболтался, теперь, наверное, откажешься.

– Ты не это ей пообещал.

– А что, ты лучше меня знаешь, что я обычно обещаю?

– Спорим на коробку кубинских, которая у тебя в номере, что скажу, что ты обещал этой любопытной Фёкле.

– Ладно, – Дэн протянул руку, – а кто нас разобьет?

– Я и разобью, – сказала опять появляясь, как из-под земли Фёкла. Она притащила еще вязанку дров.

– Окей.

– Ты обещал взять ее с собой на Альфу Центавру.

– Вер-на-а, – удивленно посмотрела на Вра Фёкла.

– Но дело в том, – начал Вра, что мы туда…

Дэн перебил его:

– Одну минуточку. – И продолжил: – Это Тайна.

И Вра тоже вспомнил, что это Тайна, что они:

– Никогда не вернутся назад в Свою Систему Ценностей.

– Мне бы хотелось пригласить ее к общему столу, – сказал Вра.

– Я всё для тебя сделаю, друг, – обрадовался Дэн. – И добавил: – Тогда на Стюардессу Га будет меньше претендентов, только Кор, а Кок, по прозвищу:

– Иначе, – будет отстаивать свою Ан.

Далее, Ан – это Ар – Артистка – Щепкина-Куперник, а Га – Лю – Любовница Комиссара Дыбенко – Кали – Коллонтай.

И это скоро стало всем ясно. Дело в том, что на пригорке собралась большая толпа местных жителей, и наши дамы не выдержали, когда напились начали демонстрировать свои способности. Собственно, все этого и ждали:

– Щас увидите бросок Через Бедро с Захватом, – сказал один парень одной девушке, местной учительнице. – И да: – Я между прочим тоже хочу инопланетянку.

Ты не?

– Что, ты Не? – Нет, я инопланетянка. Как все. Агафья.

– Нестор Махно.

– Окей. После куда пойдешь?

– Дак, на сеновал, наверное. Али в баню.

– Хочешь вместе?

– Да бы так-то, но ведь не согласишься, только болтаешь больше.

– Нет, с тобой пойду, если выиграет тот, на которого…

– На которого я поставлю?

– Нет, на которую я поставлю, – засмеялась учительница.

Первой вышла Га, и ждала:

– Если лучше всего, Дэна, чтобы по обжиматься на ковре-то из соломы, да еще при всех.

Но понимала, что полезет подруга Ан. А вышла в длинном платье вот эта доярка-истопница, как назвал ее Корнилов, который, несмотря на то, что видел:

– Вра к ней клеится, – тоже навострил лыжи. А что делать, если сегодня у него больше никого нет. – Он обернулся на толпу, в надежде, что может какая махнет ему платком, да толку? Отсюда лица все равно не увидеть.

Однако, как назло, кто-то махнул, и более того:

– Он увидел его-ее лицо, – и чё-то даже отшатнулся:

– Непонятно, – пробурчал Кор, – толи баба, толи мужик. Наверное, мужик высунулся из-за бабы и показал ему кулачище.

Так-то бы не хотелось. Просто бы, чинно и благородно, тады да, будет, что вспомнить. А то сначала морду набьют, потом удовольствия будет мало. Ибо. Ибо было принято, как здесь было принято – решение, что в обычной жизни применять приемы Дзюдо:

– Нельзя. – Ну, не нельзя, а по крайней мере, не рекомендуется. А для человека благородного разницы-то нет никакой, ибо:

– Сказанное самому себе даже более важно, чем приказ по околотку:

– Никого не бить специально.

Далее, Корнилов встречается на сеновале с Марусей-Володей, а дамы не дерутся по системе Дзю До, а стреляются из наганов. Вра с Ольгой, которая пока не признается ему, что она баронесса.

– Прежде чем драться давайте в игру какую-нибудь сыграем, – сказал кто-то.

– В шашки, али в шахматы, что ли? – спросила Га. – Я не буду.

– Тогда можа в домино? – спросила для смеха Ан. Смешно, да. Но, к удивлению, некоторых, никто не предложил ничего более конкретного, все были заняты променажем по берегу реки, кушанием шашлыков, питиём вина, пива – нет, пива пока не подавали, предполагалось к рыбе и другим морепродуктам, а их еще не поймали – разговорами о погоде на сегодня, на завтра, на следующую неделю, и ждали игры на пианино, точнее:

– Здесь был рояль, – считалось он:

– Играет громче, – как сказала Фёкла, протирая его блестящую крышку. Она даже проверила, как играет рояль, исполнив сольно:

– Жили у бабуси две игривых гусыни.

– Где тебя учили музыке, – наконец нашел повод подойти к даме своего сердца Вра.

– А! – воскликнула она громко, как на базаре, – Дон Кихот э-э, прошу прощенья – забыла.

Их начинающийся любовный диалог был прерван голосом распорядителя Празднества Корниловым, он принес черный костюм из бостона, ботинки на каблуке с довольно острыми носами и белую рубашку с бантиком, с бабочкой, и попросил кого-нибудь объявить громко, что это приз победителю сегодняшних соревнований, и добавил:

– Скафандр черного космонавта.

– Носков не хватает! – крикнул кто-то так, что у Кора даже в одном ухе зазвенело.

– Вот он голос для объявлений наших побед, – сказал Дэн, – пусть сейчас и объявит:

– Первый раунд.

Под общий смех Фёкла опять влезла, и:

– Я про носки спросила! – и громкость ее голоса была не слабее, чем у предыдущего оратора, как констатировал Дэн. Он влез на самодельную трибуну, так как Кор пока числил уши.

– Что?

– Я говорю, спроси почему так громко орут? – сказал Кор.

– Убавь на ушах громкость, – услышал он, но ничего не сделал, так как думал, что это просто шутка. Он махнул рукой Дэну, чтобы сказал:

– Носки принесут к концу Передачи.

– О чем он говорит? Какой Передачи? – спросил Кок, и чуть-чуть приобнял, стоящую за ним даму, ну так, как будто и не знал, кто это. А она решила так и подумать, ибо это была Ан, которая не меньше самого Кока жаждала сегодня близости с ним. Да и в дальнейшем тоже. Да и Га потянула снизу Дэна за галифе:

– Че?

– Чё? А чё ты разорался.

– Нельзя?

– Нельзя, сегодня командует Кор.

– Ладно, пусть лезет на трибуну, – ответил Дэн, но спуститься не смог: предпоследняя ступенька сломалась. Га подала ему руку:

– Вставай, вставай, не придуривайся, что и у тебя нога сломана.

– А у кого еще-то? – спросил Дэн, у Кора?

– Дак, естественно.

– Думаю, он был бы не против уступить место мне.

– Может. Но нельзя.

– Почему?

– Субординация. Нет, нет, как-то по-другому, но приблизительно ты должен и так понять. Он назначен сегодня.

– Кто его назначил? – и сам, без подсказки посмотрел на почти безоблачное небо, где в принципе должна быть Альфа Центавра.

– Да, да, именно так. Тебе вообще лучше заниматься Журналистикой.

– Чем? Кем?

– Ты – прирожденный Журналист.

Но Дэн ничего не понял, и продолжил предыдущую мысль:

– Так нет же связи, – недоуменно резюмировал Дэн. А! информация уже заложена в наших мозгах, а подается к столу только постепенно.

Тут надо заметить, что Дэн сам отвечал на все свои вопросы, так как Га, ровно, как и Ан – ничего знать не могли. Если кто не знал или забыл:

– Это были Коллонтай и Щепкина Куперник, ибо настоящие инопланетянки остались в бане с Чапаевым и Дро – тоже, чтобы не забыли был:

– Не мэстным.

Га и Ан сразу вышли на поле боя, не давая мужчинам посостязаться за благородный костюм, тем более, как намекнул Корнилов, обладающий некоторыми необычными достоинствами.

А они согласились, понимая, или надеясь, что дамы будут драться ради них, чтобы потом презентовать костюм любимому.

Все расположились рядом, желая насладиться Дзю До с первого ряда. Как сказал Дэн:

– Люблю крупные планы.

Но дамы неожиданно для всех вынули Маузеры. Толпа отшатнулась.

А в толпе Простых зрителей Махно сказал с придыханием от волнения:

– Боло, – хачу такой.

– Автоматический? – спросила учительница Галина. – Я его тебе добуду.

– Это не автоматические, – сказала стоящая недалеко дама в мужском офицерском френче.

– Да, – сказал Махно, – на автоматический патронов не напасешься.

– Зато можно сразу: та-та-та-та-та, – рявкнула дама в этом длинном френче, и добавила: – И еще пятнадцать останется.

– Неужели бывают такие?! – очень удивился Нестор Махно, – с обоймами на 20 патронов.

– Тебе бы такой хотелось? – спросил дама и представилась:

– Никифор-ович.

– Никифор Ович? – переспросила учительница, и добавила:

– А меня тогда зови Агафья.

– Зачем?

– Ну, чтобы до кучи: все дак все ненормальные.

– Скажешь тоже. Ну, а кто первый-то из вас пойдет?

– Я.

– Я!

– Может нам сначала здесь проверить, кто лучше? – спросила Учительница Агафья.

– Зачем зря тратить энергию, – сказала Ника Ович.

– Давай тогда кинем жребий, кто пойдет первый.

– Да иди ты, я пока здесь пообнимаюсь с Нессестером.

– Каким еще Нессестером?! – возмутился парень, ты что плетешь-то.

– Хорошо, давай проще.

– Как проще-то, Нарцисс?

– Ты сказал.

– Только уточни, пожалуйста, какой? – спросила Учительница: – Белый с Желтым, или Желтый с Зеленым?

– Желтый с Красным, – не задумываясь ответил Нарцисс.

Глава 6

И первой пошла Учитель, как сокращенно попросила называть себя Галина-Агафья.

Завидуем, подумала, Ника Ович, моему мужскому имени. Она подумала, но Махно-Нарцисс тем не менее услышал, повернулся и внимательно посмотрел на новую подругу.

– Не торопись, ковбой, – сказала она, – авось она еще выиграет.

– И что?

– Дак, не подпустит тогда меня к тебе.

– Она не умеет стрелять.

– Совсем?

– Дак, только тетрадки учеников привыкла проверять.

– Тады, ой!

– В чем дело?

– Мне уже больно от того, как ты обращаешься со мной на сеновале.

– Дак, естественно.

Между тем произошло непредвиденное.

– Нет, нет, нет! – Корнилов вышел на площадку и попросил дам сдать пистолеты.

– Тем более это автоматика, – сказал Дэн.

– Да, друзья мои, – мы не на мясокомбинате.

– Тем более, мы скоро вообще не будем есть мяса, – подбавила его подруга, прижимая руку Кока сильнее к своему боку.

– А-а?! – Кор открыл рот, а за ним и Дэн.

Действительно:

– А кто там, на татами был тогда?

Узас-с!

– Прости, я задержалась, – сказала быстро Ан, – побегу назад, добуду для тебя сёный свитер.

– Ч-что-с? – решил спросить Кок.

– Прости, только один вопрос и пойду, зови себя как-то иначе, а то не солидно для командарма.

– Иначе, – подумал парень, – что зна-чи-т Иначе? Ах, Иначе!

Теперь понятно. Точнее, опять:

– Вспомнил.

Далее, Ан и Га сдают пистолеты, и бьются не между собой, а с подходящими по очереди противниками. Первая Учитель – выигрывает, так как оказалось владеет приемами Дзюдо на уровне мастера спорта. Она бросает Га.

Далее, дерутся Ан и Ника Ович – побеждает Ника Ович

И финал: Ника Ович и Учитель.

Ника Ович не успевает получить френч Черного Рыцаря, на тотами выходит Фёкла, Ольга Врангеля.

И Ольга побеждает, и дарит Костюм Чёрного Рыцаря Вра.

– На ринг вызываются былинные богатыри, – начал Дэн, – э-э…

– Олёша Попович и Илья Муромец, – перебил его кто-то. А это была, между прочим, Ольга, стоящая за Вра, и за платье которой держался он. Как? Так, протянул опять руку назад, и уцепился. А иногда нечаянно мизинчиком чирк-чирк по ляжке-то, а она толстая, аж в голове мутится.

– Дэни, меня вызывают, – сказала Га, – давай прощаться.

– Да брось ты, не убьёт чай, – сказал Дэн, и погладил любимую.

– Она нэ мэстная, – Га обернулась, может и убить.

– Откуда она?

– Не видишь? Из толпы народа пришла. Почему ты ленточку не протянул, чтобы они за нее не перелазили.

– Дак, демократия таперь.

– Ну, окей, тады пойду, проведу ей удушающий, авось здесь ишшо не изучали.

Но Учительница сразу начала с Подхвата под неопорную ногу. Но даже на этой необязательный прием Га попалась.

– Вот сука! – громко выругалась она, – чуть не оторвала мне ляжку.

Действительно, Учитель хотя и не потянула сильно вперед руками кимоно инопланетянки, но так резко толкнула ее вверх своей ляжкой, что Коли – а ведь эта была она, если кто не забыл – поняла:

– Сегодня на сеновале она не сможет играть роль активного партнера. А Дэн толстый, кто будет – непонятно.

Она попыталась провести бросок из русского вида Дзюдо, из Самбо, имеется в виду, авось инопланетяне его не знают. Ну, вы поняли, Га после неожиданного броска настолько запуталась, что уже приняла за инопланетянку Учительницу – бабу чисто из народа, можно сказать:

– Торфушку.

– О! – решили она, – так и буду ее звать, авось разозлится. – Открыла рот, и… и попала на Болевой из Стойки. – А! О! Мать твою! Сука! – и Учительница после этих ужасных воплей отпустила руку Га из болевого захвата уже в Партере. Но не потому, почему подумала Коли – Коллонтай, а просто судья, а он был – хотя и неизвестно, кто это – скрестил руку над головой, что означало отмену проведенного приема.

– Болевой из Стойки в Дзюдо запрещен, – сказал он. Но вместо Спасиба тут же получил Дэмет по пяткам от Га. Она встала, держась за локоть, провела этот смертельный удар по пяткам противника, и спросила мягко:

– Ты понял за что, как тебя не знаю звать? – А, между прочим, это был Кот – Котовский, шпион Красных. Точнее, тогда они еще назывались Зелеными. Уже пролез сюда, хотя боевые действия не только еще не были объявлены, но еще точно не было известно:

– Между кем и кем они будут. – Но вот некоторым по барабану, что будет дальше, они уже делают то, что любят.

Бой продолжился без судьи, которого умные люди не оставили без внимания, ибо:

– Так бывает, чтобы били судью? – Может. Но чтобы он еще и падал сразу, как повапленное дерево, а тем более:

– Гроб, – не бывает.

– Наоборот, бывает, – сказал Иначе, ибо это означает:

– Чек покрашенный, и более того: недавно, а, следовательно, и не может себя вести, как положено, как…

– Как неумелый актер, – закончил он свою речь.

– Назначаю тебя пока начальником Контрразведки, – сказало Корнилов, – тащи его в какую-нибудь клеть.

– Я? да вы что, я Иначе, я Ученый, – попятился назад Кок, а даму свою, между тем, так и не отпускал, а она смеясь так и следовала за ним:

– Как привязанная.

– Зря судью убрали, – сказала Ан, сама хватаясь за рукав Иначе.

– Почему? я скоро вернусь.

– Ты уже можешь не застать меня в живых. И знаешь почему?

– Нет.

– Труба зовет, меня вызывают на ринг, или этот, как его?

– Татами.

– Да, а ведь я имею только природные способности к бойбе и боксу, а так-то никогда не тренировалась, хотя меня и зовут некоторые:

– Кувырок.

– Кувырок? – переспросил Иначе, – где-то я это имя уже слышал.

– Может на встрече Пришельцев с Альфы Центавра?

– А точно, мы вместе их встречали, я имею в виду мэсных. Или… нет, нет, этого не может быть, – Ученый замахал рукой.

Впрочем, не беспокойся, я никому не скажу, что ты не она. Я ведь теперь начальник Контрразведки, как скажу – так и будет.

– Спасибо, любимый, – ответила Ан – она же Щепкина-Куперник по прозвищу Кувырок.

– Единственно чего я боюсь, – добавила она, – что проиграю тому монстру, – она указала миниатюрным пальчиком на Нику Ович в офицерском английском френче, который она так и не сняла пока.

– Наверное, боится, что все увидят:

– У нее титьки маленькие! – крикнул какой-то пацан. И тогда она сняла, осталась в одной белой рубахе с кружевами на рукавах и этих самых титьках.

– Ужас, – высказался и Ученый, – этот гигант какой-то по сравнению с тобой такой милой куколкой-балетницей.

– Добавь уж того:

– Воображалой-сплетницей.

– Изволь, – ответил он, – думаю так даже лучше, это тебя разозлит перед боем.

– Вряд ли, наоборот, я рада.

– Чему?

– Рада, что вижу тебя. Впрочем, наверно, в последний раз.

– Иди, считай, что я с тобой.

– Ты не будешь смотреть?

– Я должен идти пытать шпиона.

– Пытать?

– Да, ему будет больно. Больно призваться во всем, что он только делал до сих пор.

– Думаешь, не делал ничего хорошего?

– Скорее всего.

– Завербуй его.

– Если только ты вернешься живой и мне поможешь. Я не очень разбираюсь в том деле.

Ан – Кувырок сразу подвернулась и провела бросок Через Бедро с Захватом. Это не самый распространенный бросок, как некоторые думают, а просто, как элемент входит во многие другие броски. Всех новичков учат именно ему сначала. Почему об этом и говорил Владимир Высоцкий, мол:

– После обеда научусь, и сделаю. – Наверное, тогда он имел в виду не Корчного и тем более не – тем более – Фишера, а скорее всего, хотел сделать его своей любимой, так сказать:

– Марине Влади. – Но, скорее всего, побоялся, ибо она же ж:

– Владеет Махгией.

И захват взяла Ника Ович – имя, образовавшееся – последний раз напомню – сокращением имени, которым эта великолепная во многих отношениях дама представилась Махно – Нарциссу:

– Никифорович.

Кувырок дернулась,

попыталась разорвать эти цепкие объятья. Нэт.

– Вот щука, – печально подумала Куколка-Балетница-Воображала-Сплетница, – скорее всего, проглотит. – Она несколько раз ударила по ногам противника, изображая Переднюю Подсечку. Толку никакого – столб телеграфный.

Но тут ей, видимо, передалась часть той энергии Альфы Центавра, энергии Ан, роль которой она играла, и она поняла:

– Надо бросать через себя. – Точнее, не надо, а можно это сделать. И села на свой не такой уж тощий, а даже наоборот, зад.

Ника удивилась, но вынуждена была согнуться, можно сказать:

– В три погибели. – Так это, как поблевать вышла, перепив в ресторане. Но нохги, нохги! не слушались, ибо они уже чуть-чуть повисли на Землей. Ноги, висящие над Землей, это уже не наши ноги. Это ноги будущего поражения.

Кувырок выпрямила ногу, и Ника полетела. У улетела бы, возможно, очень далеко, но руки ее были прикованы цепями к скале, как руки Прометея. Какими бы могучими они ни были, они не могли оторваться от скалы, к которой приковал его Вулкан-Гефест.

Ника Ович попыталась потрясти ими, чтобы сбросить этот Кувырок-Мячик, но:

– Он же ж был связан с Землей. Как Илья Муромец. Тут – бесполезно. Ибо. Ибо никто еще тогда не имел рычага Архимеда, с помощью которого это можно бы сделать.

– Купить бы, – даже мелькнуло в голове Ники, – да откуда деньги, такой рычаг, наверно, стоит целое… впрочем, точно не меньше. И грохнулась на спину с другой стороны. Щепкина-Куперник по инерции на нее верхом. Но почувствовала что-то очень твердое в своем животе, и не то, что испугалась, а просто подумала:

– Убила! – Кто-то оставил здесь лом, а организаторы не проверили хорошенько площадку перед соревнованиями, так, не глядя постелили татами, а железный лом его проткнул во время соревнований, точнее, вот именно сейчас.

И она не стала переходить на болевой или на удержание Ники. Та воспользовалась замешательством и опять быстро встала в стойку. Только что спустила Кимоно пониже, чтобы не очень видно было воткнувшийся в нее лом.

Но Ще-Ка не собиралась драться дальше, она указала судье прямо, пальцем:

– Она ранена!

– Не смертельно, – сказал кто-то. – Кто? Да не важно, а важно, что судьи-то не было, не к кому было обратиться с протестом, или как сейчас, с простым указанием.

Бой был продолжен. Точнее:

– Начат и тут же закончен.

Ника Ович положила одну руку на плечо маленькой даме, а вторую просунула между ног. Посмотрела в глаза, мол:

– Прощайся с Победой! – и перевернула.

Но это был еще не бросок. Кувырок повисла между двумя планетами, как-то:

– Землей и Альфой Центавра. – И только, повисев немного, полетела, как пропеллер:

– Голова – ноги:

– Ноги – голова, – и так до тех пор, пока не приземлилась на татами. – Жесткий, но ведь аэродром. На нем гораздо лучше, чем вертеться в небе, как подбитая куропатка.

Некоторые так и кричали ей:

– Куропатка, зря мы на тебя ставили! – А кто, собственно, на нее ставил, если здесь еще не было тотализатора? Так только если:

– Между собой договорились. – Хотя… хотя охотники всегда находятся взять на себя инициативу в неподходящий момент.

И таким был Лева Задов по кличке Примус, который он всегда возил с собой, ибо ел только горячие блюда.

Он предложил Махно поставить на Нику Ович два поросенка. Нарцисс махнул рукой:

– Согласен? – спросил для точности Примус.

– Если проиграю, ты будешь этим поросенком, – логично ответил Махно.

– Окей, – согласился, немного подумал Лева Задов. Хотя мог бы сказать:

– Одним я, а другим тогда ты, – но не сказал.

Ибо. Ибо решил не ссорится с этим Нарциссом, а лучше подружиться. Зачем? Интуиция, точнее:

– Чутьё было у Лёвы Задова.

– Чистая победа! – крикнул Лева, и выбежал за голубую ленточку, отделяющую простой народ от другой, в данном случае, инопланетной публики, и занял место судьи. Никто не понял:

– Надо возражать или нет? – и он подвел Нику к Махно, так и держа поднятой вверх ее руку.

– Ей руку поднял рефери, которую я еще не целовал, – сказал Нарциисс. И добавил: – Ибо. Ибо – это ведь еще не вся победа, на так ли?

– Какой базар, – ответил Лева, – всё в наших руках.

А Кувырка бросили, как докуренный до фильтра окурок в стог сена, не сообразив, что не только от спички, но и от такого, казалось бы, бесполезного окурка, может разгореться большой огонь, а может даже:

– Пламя.

Утешением ей было только то, что подруга, Коллонтай, валялась здесь же.

– Мне оторвали руку, – сказала она.

– Это хорошо, – сказала Кувырок, потому что мне ничего не оторвали.

– Да?

– Да, остались внутри только одни консервы. Она провела мне какой-то Пропеллер.

– Бросок Переворотом с Захватом между ног, – сказала Коллонтай. – И добавила:

– Мы должны его отработать.

– На ком? – спросила ЩеКа, с трудом поворачиваясь к подруге.

– Так на тебе, ты уже тренированная.

– Знаешь, что, – ответила Кувырок, – можно я тебя укушу, так как для борьбы в Партере я еще не готова? – И не дожидаясь ответа сделала это.

– Ай! – воскликнула Коллонтай, – это похоже на китайский иглоукалывательный массаж, покусай меня еще.

– Хорошо, но с условием: потом ты полижешь мне жопу.

Далее. Точнее:

– Далее, – рявкнул во всё своё луженое горло Лёва Задов:

– Н-н-и-и-ка Ович и Учитель.

– Ее учитель?! – крикнул кто-то весело.

Кто всё время кричал? Это был Васька Чапаев. Он оставил двух инопланетянок и Дро заведовать Сандуновскими Банями в Москве, переданными ему по секретному декрету Ле-Ниным, в обмен на вербовку одного из инопланетян на сторону Зеленых.

Он так и сказал:

– Объясни ему по-человечески, что совершенно непонятно чем Зеленые хуже Желтых, а уж тем более просто Белых. Скажи этому Дро, что:

– Если он человек умный, то должен понять:

– Разницы-то никакой, так только чисто философские, научные некоторые расхождения, а так как инопланетяне в нашей науке ни бум-бум, то, я думаю, он должен согласиться.

– Из всего вами сказанного, дорогой Ле, я не понял только одного.

– Да, да, что именно?

– Именно: разве Дро человек?

– А кто он по-вашему?

– Так с этой, Альфы.

– Вот это ни-пра-виль-на-а. И знаешь почему? Если ты так думаешь, он тем более так же будет думать, а надо, чтобы он считал себя человеком.

– Вообще-то, я думаю, у этого Дро немного не хватает, – сказал Василий Иванович, – кажется он если не всё, то многое забыл.

– И?

– И, значит, думаю всё получится. Но.

– Говори, говори, пока я свободен. Моё время – твоё время.

– Мне кажется… Можно на ухо?

– На ухо? Вы думаете, что у меня здесь уже есть Прослушка?