Текст книги "Личная жизнь"

– Ты мне пальцем чуть глаз не выпорола! – жалуется Неалина.

В этом зале также довольно холодно, поэтому мы зарываемся в солому. Вдруг из-за двери, в которую мы вошли, доносится шум. Затем она со скрипом открывается, и в нее просовываются два факела, а потом и головы солдат. Неожиданно в их направлении с ревом проносится язык пламени, словно кто-то выстрелил из огнемета. Я такое в кинофильмах о войне видела. В ту же минуту дверь резко захлопывается.

– Вот так полыхнул! – шепчу я Неалине на ухо.

– Тсс! – закрывает та мне рот своей грязной рукой. Нужно ей обязательно сказать, чтобы руки помыла.

Мы долго сидим, притаившись, и я, немного согревшись, незаметно для себя засыпаю. Просыпаюсь я в своей собственной кровати, у которой клюет носом мать. Она поднимает голову и на лице ее радость.

– Проснулась! – радостно восклицает она. – А мы с отцом так испугались. Ведь ты проспала весь вечер, ночь и еще день.

– А как ты с работой? – беспокоюсь я. И, может быть, впервые в сознательной жизни, в моей груди появляется какое-то щемящее чувство: мамочка, я так рада тебя видеть!

– Ничего, – успокаивает меня мать, – я отпросилась. А отец скоро придет – пошел в поликлинику проконсультироваться насчет твоего долгого сна. Кстати, классная звонила, справлялась о тебе. Я сказала, что все в порядке, мол, денек отдохнешь и опять на занятия.

Да, действительно, проблемка! Есть о чем задуматься. Возвращаться или не возвращаться в эту школу! Что-то очень трусливое внутри говорит: не возвращайся, ведь всегда можно найти другую школу. Пусть подальше от дома, но без этих опостылевших одноклассников. А другая часть моего настоящего «Я» не соглашается, мол, то, что я уйду из школы, проблему не решит. Слухи обо мне быстро достигнут стен новой школы, и тогда уж за мной точно привяжется кличка Контуженная. А так есть еще шанс побороться за свое доброе имя. Насколько я знаю, Парфенов парень не болтливый. Учится он не хуже Степанова и, видимо, на него можно положиться. Что ж, нужно учитывать реалии – или встретить насмешки с высоко поднятой головой, или опуститься еще ниже без надежды почувствовать себя нормальным человеком.

– Хорошо, я подумаю, мамочка, – говорю я матери, а сама себе удивляюсь: никогда мать так не называла.

Мама наклоняется и обнимает меня, целует в щеку, а потом шепчет:

– Принцесса моя!

И я как-то сразу успокаиваюсь – все будет хорошо! Мать собрала на стол, и я быстро перекусила – разве одним хлебом, который я ела там, в замке, насытишься. Тьфу, я уже воспринимаю свой сон, словно реальность! После обильного завтрака я отправилась к себе в комнату и села за письменный стол. Что же я хочу? Прежде всего, нужно нарисовать все, что увидела во сне. Правда, какой-то сон уж больно реалистичный, словно настоящий. Но об этом потом. Главное сейчас – это рисование, оно меня всегда успокаивает. Извлекла из стола свои акварельки, набрала в стаканчик воды и принялась за дело. Сначала я нарисовала колонны, выступающие из тьмы. Потом неясные очертания туловища дракона и уже более отчетливо изобразила голову с гребнем и тонкую шею. Вдруг в дверь квартиры позвонили.

– Ма! – кричу, – открой.

Сижу, рисую дальше. Вся такая облаченная в халат, словно барыня-художница на досуге. Вдруг стук в дверь моей комнаты.

– Ма! – кричу, – что за дворянские церемонии?!

За спиной слышен скрип моей многострадальной двери, которой я люблю врезать со всей дури в минуту душевных невзгод.

– Это не мать, это я, – слышу голос Парфенова. – Принес твои вещи и сумку со школы.

Вот прохиндей! В краску вогнал! Вот тебе и мать – настоящая лиса. Сразу нос по ветру. К дому прибился ухажер!

– Проходи, – говорю, – коль пришел.

Спиной чувствую: подходит сзади и вкрадчиво (кстати, по гороскопу Парфенов – Кот) мурлычет:

– Можно посмотреть?

Честно сказать, я не очень люблю котов, мне больше нравятся собаки. К слову, Степанов по гороскопу Собака. Да еще какая!

– Смотри, – говорю.

Чувствую, как говорится, спиной: смотрит мой Котик.

И этак запанибратски:

– В подсознании у каждого из нас кроются свои драконы. Давай лучше мороженым угощаться, если, конечно, тебе не вредно!

Я не ненормальная какая-то, чтобы отказываться от мороженого, когда день и ночь просидела на черством хлебе. Хотя горло пощипывает – подстыла в своих явных и мнимых странствиях.

– Давай, – соглашаюсь, – твое мороженое. Какое оно у тебя?

Хитрый Котик поднимает с пола пакет и вытряхивает на край стола шесть, нет, семь пломбиров. Именно таких, как я люблю. Где только узнал о моих пристрастиях?

– Сколько я тебе должна? – интересуюсь у своего первого в жизни ухажера.

– Не парься, – успокаивает меня гость, – за все заплачено из моих личных сбережений.

Хоть этот ответ меня полностью не удовлетворяет, но начинаю поедать мороженое. Котик за компанию берет одно, но больше греет в руке, чем лакомится. И такое ощущение, что мной любуется. Мне это начинает надоедать. Нашел кем! Чтобы прекратить это форменное безобразие, сгребаю не съеденное нами мороженое и уношу на кухню, где прячу в холодильник. Это же первое в моей жизни приношение, значит, раритет, который нужно хранить. Возвращаюсь уже в доспехах – джинсах и своем любимом свитере, который я с собой в тот сказочный мир не брала. Хорошо, «мои доспехи» на кухне обнаружились. А где тот свитер, в котором я уснула? Видимо, мать его в стирку утащила.

Чтобы как-то занять гостя, начинаю ему демонстрировать свою довольно богатую коллекцию книг по изобразительному искусству. Все с тайной надеждой, что незваному визитеру это быстро надоест. Но, оказывается, что налицо странное совпадение вкусов. И Парфенову нравится Ге, Коровин и другие художники-передвижники. Он даже обещает мне кое-что подарить, имеется в виду, конечно же, книга по истории живописи. Словом, мы недурно поболтали. И не такой уж мой Котик молчун и зануда, каким его считают в классе. Я даже так разоткровенничалась, что даже пообещала рассказать, где видела дракона. Но только не сегодня.

Гость намек понял и начал откланиваться. И уже у порога оповестил меня, что весь класс на стороне моей, а не Степанова. Все дружно его осудили. А меня ждут скорее на занятия. Так что я что-то вроде героя дня. Не буду скромничать, но это меня порадовало. И как только гость исчез, бесшумно затворив за собой дверь, мне стали звонить по «мобильнику» мои, как я уже считала, бывшие «подруги» из класса. Вот тут-то я и узнала, что Степанов и Парфенов после моего эффектного убегания из класса, схватились за грудки. Правда, дело до драки не дошло, но меня порадовало, что было кому вступиться за мою честь. Жалко, конечно, что Степанова и Парфенова растащили одноклассники – несколько синяков в мою честь только прибавили бы мне авторитета в собственных глазах.

Потом я засела за уроки – негоже герою дня нахватать двоек. Уже часиков этак в десять вечера позвонила по домашнему телефону Нелька. Я с ней от щедрой души помирилась. Ведь с кем не бывает закидонов, когда дело касается амурных вопросов. Так что легла я в кровать в благодушном настроении, обнимая большую мягкую игрушку, отдаленно напоминающую собаку. Настоящую собаку родители мне не могут купить – у мамы аллергия на собачью, котиную и т. д. шерсть. Вот только почему-то от моего Котика она не зачихала? Сквозь сон я почувствовала, что кто-то толкает меня в плечо. Ну, это уж фирменное безобразие – не успела заснуть, как уже будят!

– Веалина, – слышу сквозь сон шепот, – вставай, пойдем убирать за солдатами трапезную, да и есть уже очень хочется.

Как есть?! Я же перед сном неплохо закусила мороженым!

– А солдаты? – машинально спрашиваю я, как-то автоматически включаясь в игру, хоть, честно сказать, так хотелось послать эту Неалину куда подальше. Но любопытство пересилило. Кое-как протерев глаза, поднимаюсь с соломы. В зале, где должен где-то находиться дракон, по-прежнему темно. Интересно, бывает ли здесь день или хотя бы утро? Вдруг неожиданно сноп пламени проносится где-то над головой и на секунды две в зале становится светло. А он, зал, огромен, словно цирк. И на каком-то подобии арены лежит огромная туша дракона. Я ее даже рассмотреть не успела. Причем, выстрела огнем я ничуть не испугалась, так как все происходящее во сне теперь кажется мне иллюзорным, как бы мама сказала, невсамделишным.

– Что-то он плюется огнем? – спрашиваю я Неалину.

– Не пугайся, – успокаивает та, – это он так согревается. Вот время от времени и пускает огонь.

– А почему здесь все время темно? – задаю я вопрос, который меня уже давно интересует. Ведь, когда бы я здесь ни очутилась, в замке темень кромешная. Здесь что, окон нет?

– Все очень просто, – просвещает меня Неалина, – наш замок находится в сумеречной зоне, где никогда не бывает светло. Светлее становится, когда прибывает очередной претендент на руку принцессы. Тогда на небе появляется на короткое время солнышко. Претенденту, как я уже говорила, прежде чем поцеловать спящую принцессу, нужно сразиться с драконом. И после того, как он его, дракона, убьет, претендент может подняться в башню и поцеловать принцессу. А вот что будет потом, никто не знает.

– Как, вы не знаете, что будет после того, как принц или рыцарь поцелует спящую принцессу? – удивляюсь я.

– А откуда нам это знать? – защищается Неалина. – Пока еще ни один из претендентов не убил дракона и не поцеловал принцессу.

Действительно, видимо, обитатели замка не читали сказку о спящей принцессе. Так, пора пробираться в зал, где трапезничают солдаты. Мы потихонечку выглядываем в дверь, которая ведет из огромного зала, где находится в заточении дракон. В темном коридоре никого.

– Сейчас ночь, и все уже улеглись спать, – объясняет Неалина.

– А как ты узнаешь, что уже пришла ночь? – интересуюсь я.

– Очень просто, – поясняет моя сумеречная подруга, – Ночью всегда становится холоднее.

Мы, как уже делали это раньше, проникли в обеденный зал на втором этаже и принялись за уборку. Одновременно не забывали и о себе, откладывая на чистое место все, что можно съесть. И откуда у меня такой аппетит? Может, от холода? Хотя в моей кроватке было так уютно и тепло. И занесла же меня опять нелегкая в этот странный замок! По моему предложению объедки теперь мы носили не в свинарник, а к Венлею. Ведь ему нужно набираться сил. Может быть, уже неподалеку очередной претендент на руку, нет, поцелуй, спящей принцессы? Я даже не знаю, за кого больше болею. За Венлея, старого и, как утверждает Неалина, больного дракона, или принца, который должен, прямо-таки обязан поцеловать принцессу. Просто мне очень жаль Венлея. Но и принца или рыцаря, который придет для того, чтобы поцелуем пробудить спящую принцессу, мне тоже жалко. Сердце мое на стороне потенциального возлюбленного, а душа – старого и больного. Вот такое раздвоение личности. И как с этим быть?

Ну, хорошо, поживем и увидим. Все, видимо, будет зависеть от того, кто придет добиваться спящей принцессы. И все же старого дракона очень жалко! Только вот какой вопрос: как он, претендент на поцелуй принцессы, может влюбиться, если совершенно не знает девушку? Может, она, принцесса, проснется и окажется, что это вздорная и сварливая барышня, которая, к тому же, вовсе не собирается полюбить принца. И тогда все напрасно, в том числе и гибель старого и одинокого Венлея, прикованного за ногу к большому кольцу в центре зала. Это я успела рассмотреть, когда он начал плеваться огнем.

Голова думает, а руки делают. Вот уж и каменный пол в столовой чисто подметен и вымыт. Хорошо, что на столе посуды минимум – меньше работы. А о вилках, здесь, видимо, и не слышали. Сели мы за относительно чистый стол и сами перекусили. Специально отложили все более-менее съедобное. Кое-что из сбереженных припасов взяли с собой. При этом я ничуть не кочевряжилась, ведь недаром говорят, что голодне тетка. Мы уже собирались уходить, когда в другом конце зала открылась дверь и в нее вошла женщина со свечой. Как я рассмотрела, на ней было пышное платье и странный головной убор. О боже, как она похожа на нашу классную руководительницу. И как этого Нелька не замечает. Ой, она же не Нелли, а Неалина.

– Убрали? – зычным, как у нашей классной, голосом поинтересовалась уже знакомая нам женщина и с помощью свечи провела ревизию того, что мы сделали. Видимо, осталась довольна.

– Вы двое, – обратилась она к нам, – идите в гардероб для служанок и переоденьтесь в чистое – завтра будете прислуживать за столом. Будет большой пир в честь принца, который сразится с драконом за обладание спящей принцессой. Ступайте!

Женщина ушла. Неалина объяснила, что это наша хозяйка Эмиалина, и ей нужно безоговорочно подчиняться, иначе будет то, что случилось со мной. Оказывается, в прошлый раз, когда приезжал очередной принц, я стала отговаривать его сражаться с драконом, а потом попробовала освободить, конечно же, дракона. Кстати, за это меня и ударили по голове. И сделал это именно капитан Олдс.

И за что мне досталось? Просто хотела защитить бедное животное! Вот такая справедливость на средневековый лад. Правда, нынешняя справедливость, согласитесь со мной, во многом похожа. Если уж не заедут тебе по голове, то уничтожат другим способом, но не менее эффективно. С такими мыслями я пошла вслед за Неалиной. Кажется, я уже стала привыкать к моим новым снам, переносящим в какой-то сумеречный замок.

Мы поднялись по темной лестнице, прошли каким-то длинным коридором и очутились перед открытой дверью, из которой лился свет. Неалина смело вошла туда, а я только заглянула. В комнате находилось примерно полтора десятка девушек нашего с Неалиной возраста. Все они держали по глиняному блюдечку с зажженной свечой. У большого и странного на вид шкафа стояла еще одна девушка и раздавала какую-то одежду. Боже, я ее узнала! Это же наша общественница Валька Русиянова. И здесь при деле! Я осторожно вошла в дверь и стала за Неалиной.

– А вы чего притащились? – зашипела на нас миловидная девушка в чепце и аккуратном платье, в какие одевают служанок в фильмах о средневековье.

Боже, это же предводительница классного бомонда Милана Персиянцева. А задирает она так нос потому, что папа у нее владелец крупного магазина. На звук ее голоса к нам повернулись девичьи лица. Это же весь наш класс! Мне покровительственно улыбнулась Алина Крапивцева, дочь чиновника из городской администрации. Все у нас знают, что в классе она временно – по слухам, ее отца переводят куда-то выше.

Помахала рукой Татьяна Большакова, рубаха-парень. Всегда завидовала ее открытому характеру и способности находить язык со всеми. Кое-кто из девчат быстро отвернулся, как я поняла, мы и здесь в разряде неприкасаемых. Все брали свое платье из рук Валентины Русиянцевой и отходили. Вот, наконец, и мы дождались своей очереди. Валентина царственно протянула нам по комплекту спецодежды для горничных и чепцу, потом захлопнула шкаф и распорядилась:

– Ступайте по своим рабочим местам, и чтобы перед завтрашним пиром собрались на кухне. Не опаздывать! И платье чтобы было чистым! Это касается вас, замарашки, – царственно указала она пальцем на Неалину и меня. Неалина только фыркнула и вышла из комнаты, я – за ней. Как же я была с ней солидарна! Конечно же, с Неалиной.

Мы шли назад, а я чувствовала себя этакой золушкой. Только вот на бал нас приглашают в качестве прислуги, и принц приедет сюда далеко не с той целью, чтобы составить счастье всей моей жизни. Ха-ха-ха! Кому-кому, а мне на такого принца начхать! Больно хочется, чтобы меня так кто-то добивался! Хотя разве можно позавидовать бедному парню, хотя и принцу, ведь ему придется целовать мертвую девушку, которой 300 лет! Лично мне хочется только спать. И придя в логово к Венлею, первое, что я сделала, это завалилась в углу на соломе, подложив новый комплект платья под голову. Чепец у меня вырвала Неалина и куда-то повесила. Это для того, чтобы я его не измяла.

Проснулась я от звона будильника, установленного на мобильном телефоне. Такой надоедливый – пи-пи-пи-пи – звук, что, кажется, и мертвого поднимет. А здесь еще мать:

– Вставай, доченька, принцесса моя, в школу нужно собираться!

– Сколько раз просила – не называй меня так! – кричу по привычке и окончательно просыпаюсь. – Мамочка, прости, называй меня кем угодно и сколько хочешь! Как я рада тебя видеть!

Боже, опять вернулась! Подошла, обняла маму. Хорошо-то как! Не хочу больше в замок – очень уж доставать и там меня стали дорогие одноклассницы! Правда, теперь к ним опять на встречу собирайся. Ну, нет, дудки! На этот раз не буду я золушкой, которую пригласили на бал в качестве прислуги! Вот и решила надеть новый костюмчик из модного бутика, который мне тетя в прошлый приезд преподнесла. И зачем я его храню? Может, потому, что единственный?

Правда, тетка обещала приехать и подарить мне еще что-нибудь. Ей это не в тягость – она же жена довольно крупного бизнесмена, точнее, стала ей недавно. Вот и взяла надо мной шефство. Просто, своих детей у нее нет, да и с нынешним мужем, пузатиком-бизнесменом, вряд ли их заведет. Просто он, муж тети, такой страшный. Голова большая, лысая. Сам круглый, как мячик, а из-за воротника торчит шерсть. Брр!

И все же я решила на этот раз надеть свой костюмчик. Не являться же в класс побитой собакой. Собралась я живо – все отглажено. Облачилась, словно в доспехи, в свое бессменное вот уже на протяжении трех лет демисезонное пальто, взяла сумку с необходимыми учебниками и тетрадями – и выпорхнула за дверь. На лице улыбка, которую я смогла изобразить. Это для мамы, которая меня провожает ласковым взглядом. А в душе все трясется: как там встретят родные одноклассники! Что промолвит незабвенный Степанов? На улице застегнула пальто – погода мерзкая. Сыплет мелкий дождичек, дует промозглый ветер. Холодно. Тоскливо. Небо серое. В такую погоду и собака хозяина на улицу не выгонит, точнее, хозяин собаку. Совсем как тогда…

Робко вхожу в школу – такое ощущение, что все на меня оглядываются. Снимаю в раздевалке пальто – и на наш третий этаж. В коридорах толкаются ученички и ученицы, и здесь кое-кто на меня оглядывается. Только не понять – по причине моего прикида или еще по какой? Перед классом я шаг замедлила, но вошла. Как в клетку со зверями.

Одноклассники стали пристально рассматривать меня. Мне показалось или у кого-то из одноклассниц во взгляде промелькнула зависть. Почему так показалось? Кому-кому, а мне это чувство ведомо. Обычная реакция на новый наряд. Но вот только, как показалось, меня, именно меня никто и не заметил. Все пялились только на мой новый наряд. Степанова, кажется, нет. А вот и мой Котик спешит навстречу. Задушевно так говорит:

– Привет!

И у меня на душе потеплело, что кто-то и меня увидел, а не только мой новый костюмчик. Нелли вокруг круги нарезает – все же боится, видимо, подойти. А, может, еще не решила, как к моему костюмчику относиться. А я себе еще и новую причесуху сварганила. Все же Нелька подходит и сразу:

– Ну, ты настоящая леди из глянцевого журнала. Где прикид надыбала?

Видимо, тоже из-за моего прикида переживает. Ей пока такой не светит. Хоть и предки у нее по социальному статусу выше – служащие. Я только небрежно рукой махнула. А она:

– Где сядем?

– Где еще? – удивляюсь. – Конечно же, на «камчатке».

Вижу: не хочется моей подружке в аутсайдеры. Ну что ж, значит, нам не по пути. И я двигаю без объяснений к моему Котику, я уже привыкла его так называть. Парфенов рад, что я с ним села за одну парту, чуть не мурлычет. И мне, честно признаюсь, захотелось даже брюшко ему пощекотать. Хотя опыта в амурных делах у меня никакого.

Нелька двинула к пустующей первой парте и гордо воссела там одна. Вижу: страшно злится, что я ее Котика приручаю. Ничего, переживет. Как я вижу, Сидорцов с Нельки глаз не сводит – будет еще та пара! Сидорцов парень видный, вот только с предками у него проблема – родители развелись. И теперь, без отцовской поддержки, ему, по всей видимости, не так сладко, как раньше, живется. Даже стал немного своего бывшего закадычного дружка Степанова сторониться.

Уроки прошли в целом неплохо. На переменах я немного пообщалась с одноклассниками. Сева Слепцов – наш штатный правдолюб – во всем меня поддержал и даже заявил, что «разберется» со Степаном. Я еле уговорила его не обращать внимания на эту задницу. Слава Колбаскин (по кличке Колбаса) отпустил мне два комплимента – хочется надеяться, что искренних! И вообще мужская часть класса ко мне более доброжелательно относится. А вот наши дамы. . Видимо, не по нраву интерес, проявленный ко мне сильным полом нашего класса. Кстати, и Котик мой подозрительно посматривает на мои прогулки по классу. Но я каждый раз только к нему возвращаюсь, теперь уже на нашу парту. Приятно, когда есть, куда возвращаться. И когда тебя кто-то ждет.

Кто меня безоговорочно поддержал из дамского коллектива класса, так это Танька Большакова. Спасибо ей за это! И даже Милана Персиянцева благожелательно кивнула. Это, по-видимому, из-за того, что «сбруя» на ней еще круче. Алина Крапивцева соизволила мне тоже кивнуть. А вот Валька Русиянова в упор не замечает. Понимаю, не дала возможность покрасоваться в роли организатора похорон от класса. На третьей перемене нас навестила Эмилия Вениаминовна. Отвела меня в сторону:

– Как держишься, девочка? Вижу: молодцом! Только негоже отношения выяснять таким образом, как ты со Степановым. Видишь: он даже сегодня в школу не пришел. Я промолчала – что с ней спорить? Оказывается, что пострадавшая сторона – это он. Ничего себе выкрутасы! Только пока до этого обиженного юноши что-то дойдет – много воды утечет.

Учителя меня на уроках особенно не напрягали. А учитель по алгебре Николай Михайлович даже похвалил за удачно решенный пример. Такого еще не бывало – нужно в дневник записать. Домой меня провожал Котик. Я его даже под руку взяла. Хоть попадись нам навстречу Степанов, сердце у меня бы все равно дрогнуло. Проклятая любовь! И чем тебя можно вытравить?

После школы я весь вечер провела дома – скукотища. Даже все уроки выучила. Как-то стыдно теперь отставать от Котика, а он у меня умненький. Приглашал вот на новый фильм, но я отговорилась, что нездоровится. Посмотрела немного телевизор – и в постельку. Вот затылок почему-то подозрительно побаливает. Вроде, и шишка на голове есть. Какая-то мистика! Долго не могла уснуть, хоть спать хотелось ужасно – уже, кажется, два дня живу двойной жизнью. В 10 вечера буквально рухнула в кровать.

– Вставай! – кто-то горячо шепчет мне на ухо.

Только уснула – и опять в школу!

– Веалина! – уже громче мне на ухо. – Опоздаем на пир.

Какой пир, когда мне в школу нужно, к Котику! А, пир! Так, где я? Опять в этом сумеречном замке! Поднимаю голову – это мне только кажется или в драконовом логове стало светлей? Оглядываюсь. Действительно, светлей. Свет сочится из высоких окон, расположенных с противоположной от нас стороны.

Точно, когда приезжает принц, тогда и восходит солнце. Странная аллегория! Принц-солнце.

Как там бедный Венлей? Вот в углу лежит гора и на нас совсем не реагирует. Неужели знает, что, может быть, его сегодня убьют! Нет, не хочется об этом думать. Может быть, все обойдется? Неалина протягивает мне мое платье и чепчик. Сама уже вполне облачилась. Я быстро переодеваюсь, и Неалина помогает мне с непривычным головным убором. Взглянув на Венлея, мы удаляемся.

Идем на кухню, где я ни разу еще не была. Помещение это расположено на первом этаже замка. Стены сложены из огромных, плохо обтесанных камней. Огромные печи устроены вдоль стен. В центре – разделочные столы. Внутри кухни полно народу. Здесь уже вовсю кипит работа. Кто-то помешивает варево в дымящихся огромных кастрюлях, кто-то нарезает овощи. Кто-то подбрасывает дрова в печи.

Звучит команда, и мы начинаем носить кушанья на огромных металлических блюдах на второй этаж замка, где расположен парадный трапезный зал. И занятие это не из простых. Блюда, на которых навалены горы мяса, для меня кажутся очень тяжелыми. А с ними нужно еще подниматься по крутой лестнице. Так и кажется, что оступишься и поедешь на копчике по довольно крутой лестницы до самого подвала. И очень повезет, если не свернешь себе шею. Хорошо, что стало светлее – из окон сочится свет. Даже при таком освещении больше шансов не свернуть себе шею.

А под ногами крутятся противные с виду гончие собаки. Чтобы они отстали, мы потихоньку бросаем им мясо с подносов. Наконец, хоть казалось, что эта тяжелая работа никогда не закончится, поступила команда носить пустые кувшины, в которые будут наливать вино. Кувшины не тяжелые, так что проблем с ним нет. Девушки, работавшие вместе с нами, заметно устали. Милана Персиянцева вытирает пот рукой. Вот тебе и фаворитка! Да, забыла сказать, что она мутит со Степановым. Теперь ей не до амурных утех, да и чепец сбился набок. И где подевался ее неприступный вид и безупречные манеры уже не такие великосветские. А нас все подгоняют, мол, быстрей, быстрей, а то не успеем.

Действительно, в зале становилось все светлее. И улучив мгновение, девушки то и дело бросают взгляд на окна. Небо все светлее. Вот уж и чадящие факелы, что раньше освещали трапезный зал, потушили за ненадобностью. Как возле них стены закопчены! Сколько же здесь факелов сгорело за бесконечную ночь? И сколько длилась эта ночь? Видимо, лет 300. А может, и более того. Как жутко даже думать об этом! И холодная вечность продлится, если принц не убьет дракона.

Наконец, нам разрешили отдохнуть. Многие повалились на пол прямо в коридоре. Мы с Неалиной отправились, еле волоча ноги, к себе, точнее, в логово к Венлею. Но на дверях в огромный зал, где обитал дракон, уже стояла стража, которая нас не пропустила. А капитан Олдс (Неалина еще раз мне объяснила, кто это такой) пригрозил вздуть нас, если мы будем «протирать стены» поблизости. Солдафон, командир солдафонов! Такой противный! Огромный, а на фаянсовом лице словно приклеены черные усы.

Выслушав угрозы, мы отправились во двор, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Солнце позолотило вершины башен. Свежий воздух, но не такой холодный, как ночью, взбодрил. Мощенный крупными камнями двор был пуст. Все, видимо, суетились внутри замка. Мы присели на каменную скамеечку у стены и замерли. Сказывалась усталость бешенного утреннего ритма, когда в замке накрывали на стол. Нащупываю у себя в кармане что-то твердое. Добираюсь до джинсов и лезу в карман. Что это? Ну, глупая, это же мобильный телефон. Достаю. Нажимаю на кнопки, дисплей засветился. На нем надпись: «Поиск сети». Да, вряд ли можно дозвониться из этого сумеречного замка. Нелька, тьфу, Неалина подозрительно смотрит на меня. Потом не выдерживает:

– Что это у тебя? – спрашивает подозрительно.

– Мобильный телефон, – объясняю этой непутевой.

– Талисман? – переспрашивает моя сумеречная подруга.

– Талисман, талисман! – киваю я головой. Как ей объяснишь, что это обычный мобильник. Сколько раз с его помощью я хотела позвонить Степанову и признаться, что питаю к нему, как это говорится, нежные чувства. Только не престало девушке признаваться в любви парню!

На улице становится все светлее. Я с интересом рассматриваю огромные камни, из которых сложены стены замка. Сколько им лет? Вон уже кое-где покрыты мхом. И как может в полной темноте расти мох? Неужели все же не так редко над этим сумеречным замком восходит солнце?

– Неалина, – начинаю я разговор, ощупывая свою шишку на затылке, так как голова ощутимо побаливает, – расскажи, так как я опять забыла, за что мне врезали по голове.

– Все очень просто, – начала моя подруга, – через огромные ворота дракона выпускают за стену замка, где он должен сразиться с претендентом. А чтобы дракон не улетел, к его ноге прикреплена тяжелая цепь, которую большим замком примыкают к столбу, вмурованному в пол драконьего зала. Ты этот замок и пыталась открыть. Это заметил капитан Олдс и ударил тебя по голове эфесом шпаги. Вот ты память и потеряла. Да и не такая теперь шустрая, как раньше была! Раньше тебе, бывало, палец в рот не клади, а сейчас за мою юбку держишься. Хоть я не в претензии – мы же подруги!

– А если бы мне тогда удалось открыть замок, то что бы было?

– Дракон тогда бы улетел, – улыбается Неалина. – И следующему претенденту не было бы с кем драться, ведь дракон в мире один. Тогда бы смысл существования замка пропал. И принц не смог бы поцеловать спящую принцессу. Тогда солнце над замком зашло бы окончательно! И все бы мы замерзли от холода! Видишь, как ты бываешь неосмотрительна!

– А Венлей? – не могу врубиться я, ведь оставался еще дракон.

– Венлея в тот раз напал на принца Степани. Тому здорово досталось – унесли на носилках с поля боя. Правда, говорят, что он уже поправился.

Помолчали. Жалко Венлея! И Степани жалко!

– Погоди, – вдруг смутная догадка забрезжила в моей голове, – а Степани – это такой высокий и на правой щеке родинка?

– Точно! – удивляется Неалина, – Ты вспомнила?

– Пока нет, но уже догадываюсь.

А сама думаю: «И здесь этот Степанов пролез в принцы. Его портрет! Хоть на свете может быть сколько угодно парней с родинкой хоть себе и на правой щеке. Но я почему-то уверена, что это Степанов. Получается, что он опять решил сразиться с драконом? Очень хотелось бы мне знать, ради кого он так старается! Что не ради меня, так это уж точно! Кто же там, в башне, лежит?

– Слушай, – начинаю я с сомнением, – чего мне хочется, так это увидеть спящую принцессу.

– Что ж, можно попробовать, – немного подумав, соглашается Неалина. – Соланж, я тебе о ней рассказывала, ну, служанка в башне спящей принцессы, должна нам помочь.

Неалина решительно входит в какую-то дверь и почти бежит по коридору, я, чтобы не отстать, спешу за ней. Проходим коридор, поднимаемся по винтовой лесенке. Причем поднимаемся так долго, что начинает кружиться голова. Я поднимаю голову вверх и вижу большой светлый квадрат. В нем и исчезает Неалина. Я прислоняюсь к стене и закрываю глаза – мне почему-то страшно. Страшно узнать или страшно не узнать? Вдруг начинает бить колокол: бом-бом-бом…

– Вставай! – слышу такой родной мамин голос. – Опоздаешь в школу. Десять минут будильник звонит, а ты не реагируешь! Мне уже на работу пора!

Когда же закончится эта двойная жизнь? Засыпаю – я в замке. Просыпаюсь – в школу пора. Спать некогда! А так хочется! Но нужно собираться в школу – не хватало, чтобы меня еще и в прогульщицы определили.

Достаю с тумбочки у кровати свой мобильный телефон и, протерев глаза, смотрю на экран – до звонка на первый урок осталось полчаса! А мне еще нужно собраться! В темпе вальса умываюсь, одеваюсь. У меня еще есть тайное оружие – шикарные джинсы и свитер, который мне подарила на день рождения мама. Старые свитер и джинсы подозрительно быстро стали какими-то потертыми. Конечно, классные снобы, неплохо, согласитесь, прозвучало и даже получилось несколько двусмысленно, будут показывать на меня пальцами, но зато демос поддержит.