Текст книги "Маршал Конев"

«Ha случай, если последует приказ на частичный отрыв от противника и на занятие обороны, группа армий устанавливает следующий общий рубеж: Нарские пруды, течение р. Москва до Каринское, Истринское водохранилище, Сенежское озеро, район восточнее Клин, левый фланг 36-й моторизованной дивизии в районе Волжского водохранилища… Начало отхода, для которого по расчетам группы армий потребуется две ночи, возможно, будет намечено на вечер 6.12, о чем будет сообщено в особом приказе… Пока речь идет только о подготовке к предполагаемой операции, поскольку решение фюрера по этому вопросу еще неизвестно»[206]206
  Цит. по: Русский архив: Великая Отечественная. Т. 15 (4–1). С. 204.


[Закрыть].

Итак, предусмотрительный фон Бок, сам того не ведая, облегчал в некоторой степени задачи войск Западного и Калининского фронтов. Но Гитлер не сразу поддержал командующего группой армий «Центр».

Первыми в контрнаступление перешли войска 31-й армии Калининского фронта. Ее передовые батальоны в три часа утра 5 декабря форсировали Волгу и после упорных боев захватили плацдарм на ее правобережье. Этим плацдармом воспользовалась ударная группа армии, которая в течение дня продвинулась на 4–5 км. В результате вражеская оборона, очаговая по своему построению, дала трещину. Однако вскоре наступление армии приостановилось, так как ее части и соединения оказались без поддержки артиллерии, которая отстала из-за больших снежных заносов.

В 11 часов 5 декабря после артиллерийской подготовки началось наступление главных сил 29-й армии (246, 252 и 243-я стрелковые дивизии). Они, вместо того чтобы нанести один мощный удар, прорывали вражескую оборону на трех участках (ширина каждого 1–1,5 км), отдаленных друг от друга на 7–8 км. Передовые подразделения форсировали Волгу, но сразу же встретили упорное сопротивление врага. Преодолевая его, части 252-й стрелковой дивизии полковника A.A. Забалуева овладели деревней Черкассы, превращенной противником в мощный опорный пункт. Однако плохая организация наступления со стороны командующего армией генерал-лейтенанта Масленникова, рассредоточение малочисленной артиллерии по всему фронту, отсутствие резерва не позволило нарастить успех. Противник сумел быстро оправиться и нанес ряд контрударов по войскам 29-й армии. В два часа дня в наступление перешли правофланговые соединения 5-й армии Западного фронта.

Гитлер, получив донесения Генерального штаба Сухопутных войск о переходе в контрнаступление войск Западного и Калининского фронтов, посчитал их преувеличенными. На совещании с руководителями вермахта, состоявшемся 6 декабря, он высказал сомнение в успехе русских:

– Даже если вооруженные силы потеряли 25 процентов своего боевого состава, все равно русские, несмотря на свое трехкратное преимущество в новых формированиях, понесли значительно большие потери в боевом составе. И если наши дивизии удерживают участки в 30 км по фронту, это свидетельствует о недостаточной силе противника.

Несмотря на столь оптимистический прогноз, Гитлер все-таки принял план фон Бока. В приказе № 2900/41 командующего группой армий «Центр» от 6 декабря было определено, что правый фланг 3-й танковой группы, оборонявшейся против войск Западного фронта, должен был в ночь с 6 на 7 декабря отойти на линию Удино, Каменка, Ольгово, а в ночь с 7 на 8 декабря – на линию Кочергино, Рогачево. В последующем, в случае необходимости, предполагалось в ночь с 8 на 9 декабря отойти на линию северная оконечность Сенежского озера, Аладьино, Дорошево. 4-й танковой группе предстояло в тесном взаимодействии с 3-й танковой группой отвести свой северный фланг до района Сенежского озера. Принятие решения об отходе всех остальных соединений 4-й танковой группы на рубеж, указанный в приказе № 2870/41, возлагалось на командующего 4-й армией[207]207
  См.: Русский архив: Великая Отечественная. Т. 15 (4–1). С. 205.


[Закрыть].

Отход войск 9-й армии перед Калининским фронтом пока не планировался. Фон Бок, стремясь локализовать наступление его войск, потребовал от командующего 9-й армией нанести по ним ряд контрударов. 6 декабря удару подверглась 246-я стрелковая дивизия 29-й армии, которая вынуждена была отойти на противоположный берег Волги. Затем под натиском превосходящего противника отошла и 252-я стрелковая дивизия, удержав за собой деревню Черкассы. Части 243-й стрелковой дивизии генерал-майора B.C. Поленова продолжали вести упорные бои на северо-восточной окраине Калинина.

Если на Калининском фронте борьба шла с переменным успехом, то на Западном фронте в контрнаступление вовлекались все новые силы. 6 декабря к нему присоединились на правом крыле 30-я, 1-я ударная и 20-я армии, а на левом крыле – 10-я и 13-я армии. Это насторожило опытного генштабиста генерал-полковника Гальдера. 7 декабря он сделал в своем дневнике следующую запись: «Самым ужасным является то, что ОКБ[208]208
  ОКВ – от нем. Oberkommando der Wehrmacht – Верховное Главнокомандование вермахта.


[Закрыть] не понимает состояния наших войск и занимается латанием дыр, вместо того чтобы принимать принципиальные стратегические решения. Одним из решений такого рода должен быть приказ на отход войск группы армий “Центр” на рубеж Руза, Осташков»[209]209
  Цит. по: Гальдер Ф. Военный дневник. 22.06.1941–24.09.1942. С. 445.


[Закрыть].

Командующий Калининским фронтом, пытаясь переломить ситуацию в свою пользу, перебросил часть артиллерии на усиление 31-й армии и передал ей из своего резерва 54-ю кавалерийскую дивизию полковника И.С. Есаулова. Это позволило ударной группе армии 8 декабря при поддержке подтянутой артиллерии пробиться к железной дороге Калинин – Клин. Командующий армией генерал-майор В.А. Юшкевич сразу же перегруппировал сюда 256-ю стрелковую дивизию генерала С.Г. Горячева и 54-ю кавалерийскую дивизию. Ввод свежих сил сказался на развитии операции. Части 256-й стрелковой дивизии обошли населенный пункт Кольцово и овладели им. Продолжая наступление, правый фланг 31-й армии перерезал Калининское шоссе, идущее на Тургиново.

В полосе Западного фронта 7–8 декабря к активным действиям перешли 16-я армия, оперативные группы генералов Ф.Я. Костенко и П.А. Белова, 3-я и 50-я армии.

Успех войск Западного и Калининского фронтов по-прежнему не вызывал особого беспокойства у Гитлера. У него теперь появилась другая головная боль: «холодная зима». В своей директиве № 39 от 8 декабря он отмечал:

«Преждевременное наступление холодной зимы на восточном фронте и возникшие в связи с этим затруднения в подвозе снабжения вынуждают немедленно прекратить все крупные наступательные операции и перейти к обороне. Порядок ведения этой обороны зависит от цели, которую она преследует, а именно:

а) удержать за собою районы, имеющие для противника важное оперативное и военно-хозяйственное значение;

б) дать войскам отдых и возможность произвести пополнение;

в) создать таким образом необходимые предпосылки для возобновления крупных наступательных операций в 1942 г.»[210]210
  Цит. по: «Совершенно секретно! Только для командования». Стратегия фашистской Германии в войне против СССР: Документы и материалы. М.: Наука, 1967. С. 342.


[Закрыть].

Гитлер потребовал «не допускать превосходства противника» и оказывать ему ожесточенное сопротивление. Отход частей разрешался лишь в том случае, если «на прежних позициях они не смогут из-за отсутствия боеприпасов или продовольствия причинить ущерб противнику». При отступлении предписывалось сжигать населенные пункты, чтобы лишить войска Красной Армии возможности использовать их для отдыха. Так, Гитлер решил отомстить Сталину за его приказ об уничтожении населенных пунктов во время наступления группы армий «Центр». В то время как она должна была упорно обороняться, группе армий «Юг» предстояло «в течение зимы предпринять наступление с целью выхода на рубеж нижнего течения рек Дон и Донец» и «как можно быстрей захватить Севастополь».

Ссылка Гитлера на холодную зиму малоубедительна. По данным ежедневных оперативных сводок штаба группы армий «Центр», средняя температура в Подмосковье в ноябре составляла минус 4–6 градусов по Цельсию. Замерзшие болота, ручьи, мелкие речки вместе с неглубоким еще снежным покровом резко улучшили условия проходимости танков и моторизованных частей противника. И лишь 5–7 декабря температура опустилась до отметки минус 30–38 градусов, но уже с 8 декабря снова поднялась до нулевой отметки.

Что же в это время происходило на фронте?

К 10 декабря ударная группа 31-й армии, продвинувшись на 10–12 км, фактически преодолела тактическую зону обороны противника. Она захватила плацдармы на правом берегу Волги, перерезала шоссе Калинин – Тургиново, создав угрозу тылу группировки врага в Калинине. Активное содействие наземным войскам оказывала авиация Калининского фронта, наносившая бомбовые и штурмовые удары по противнику. Для срыва перебросок к линии фронта его резервов и ведения воздушной разведки привлекались авиация Московской зоны обороны и резерва ВГК, а также 6-й истребительный авиационный корпус ПВО.

Угроза Калинину, где находились большие запасы материальных средств и значительное количество не готовых к вылету самолетов на аэродроме, вынудила командующего 9-й армией генерал-полковника А. Штрауса принять срочные меры по укреплению обороны города. Он снял с участка фронта западнее Калинина 251-ю и 110-ю пехотные дивизии и срочно перебросил их к юго-востоку от него. Штраус, не веря в серьезность намерений командующего Калининским фронтом, 10 декабря высказал мнение, что линия фронта юго-восточнее Калинина, где бои уже «перешагнули кульминационный пункт, может быть удержана»[211]211
  См.: Рейнгардт К. Поворот под Москвой. Крах гитлеровской стратегии зимой 1941/42 года: Исторический очерк. С. 248.


[Закрыть].

Генерал-полковник Конев был иного мнения. Он уточнил свое решение, возложив освобождение Калинина не только на 29-ю, но и на 31-ю армию. Согласно приказу № 14, подписанному командующим Калининским фронтом в четыре часа дня 10 декабря, обе армии должны были ударом с юго-запада овладеть городом. Переход в наступление был назначен на 10 часов утра 11 декабря.

Бои носили исключительно упорный характер, продвижение давалось с огромным трудом. Между тем задержка наступления грозила нарушением замысла Калининской операции – выйти в тыл клинской группировке противника. Учитывая это, Ставка ВГК 11 декабря передала Калининскому фронту 359-ю и 375-ю стрелковые дивизии, а на другой день – и 46-ю кавалерийскую дивизию. Кроме того, намечалось перебросить на фронт вновь сформированную в Архангельском военном округе 39-ю армию (6 стрелковых, 2 кавалерийские дивизии). Командующим армией был назначен генерал-лейтенант И.И. Масленников, а вместо него 29-ю армию возглавил командир 133-й стрелковой дивизии генерал-майор В.И. Шевцов[212]212
  См.: Русский архив: Великая Отечественная: Ставка ВГК. Документы и материалы. 1941 год. Т. 16 (5–1). С. 332.


[Закрыть]. Эти факты опровергают утверждение С.Е. Михеенкова о том, что Калининский фронт перед началом контрудара был усилен всего одной стрелковой дивизией, а чуть позже – двумя отдельными танковыми батальонами[213]213
  См.: Михеенков С.Е. Конев. Солдатский маршал. С. 245.


[Закрыть].

В то же время Сталин был недоволен медленным продвижением войск левого крыла Калининского фронта. В девятом часу вечера 12 декабря он вызвал к прямому проводу генерал-полковника Конева. Позволим себе привести некоторые выдержки из состоявшегося диалога[214]214
  См.: Русский архив: Великая Отечественная: Ставка ВГК. Документы и материалы. 1941 год. Т. 16 (5–1). С. 333.


[Закрыть].

СТАЛИН: – Действия вашей левой группы нас не удовлетворяют. Вместо того чтобы навалиться всеми силами на противника и создать для себя решительный перевес, Вы, как крохобор и кустарь, вводите в дело отдельные части, давая противнику изматывать их. Требуем от Вас, чтобы крохоборскую тактику заменили Вы тактикой действительного наступления.

КОНЕВ: – Докладываю: все, что у меня было собрано, брошено в бой. Группировка наших войск состоит из пяти стрелковых дивизий, одной мотобригады, превращенной в дивизию, одной кавалерийской дивизии в составе 300 активных сабель. Танковые батальоны удалось собрать только в составе легких танков к исходу 10 декабря. Дело осложнила оттепель: Через Волгу тяжелые танки переправить не удается. Лично не удовлетворен командармом-31 Юшкевичем. Приходится все время толкать и нажимать, в ряде случаев принуждать под угрозой командиров дивизий. Две стрелковые дивизии направлены для усиления. Сегодня к исходу сосредоточилась одна. Требуется на приведение в порядок – раздачу оружия, освоение оружия – два-три дня. Вторая дивизия – разгрузилось два эшелона. Ваши указания поняты, приняты к исполнению…

СТАЛИН: – Больше вопросов нет. Я думаю, что Вы поняли данные Вам установки. Действуйте смело и энергично. Все. До свидания.

КОНЕВ: – Понял, все ясно, принято к исполнению, нажимаю вовсю.

На Западном фронте события развивались более успешно. 11 декабря его войска заняли Истру, 12-го – Солнечногорск, а на левом крыле фронта вынудили к отходу от Тулы соединения 2-й танковой армии.

Генерал-полковник Конев, выполняя приказ Сталина, в седьмом часу утра 13 декабря принял решение силами заново созданной ударной группы 31-й армии[215]215
  В состав группы вошли 250, 247 и 256-я стрелковые дивизии, два полка 119-й стрелковой дивизии, 54-я кавалерийская дивизия, два танковых и три лыжных батальона, два полка артиллерии РВГК, два гвардейских минометных дивизиона.


[Закрыть] возобновить наступление с целью окружения вражеской группировки в районе Калинина. Командующему 29-й армией приказывалось, создав группу войск из двух стрелковых дивизий (246-я и 252-я), ударить на Даниловское, чтобы глубже охватить противника и перерезать ему пути отхода на запад и юго-запад.

С утра 13 декабря на левом крыле Калининского фронта снова разгорелись упорные бои. Командующий 29-й армией не успел перегруппировать части 252-й стрелковой дивизии, ранее нацеленной на Калинин, и поэтому не смог нанести сосредоточенный удар на Даниловское. Это снова вызвало недовольство у Сталина. По его указанию 13 декабря командующему 31-й армией была направлена директива № 005658, в которой требовалось частью сил совместно с 29-й армией «немедленно окружить и пленить противника в районе г. Калинин, предложив немцам сдачу и обещав им сохранить жизнь, в противном случае истребить их до единого». Остальными силами предписывалось продолжать непрерывное выдвижение на юго-запад с целью разгрома противника совместно с войсками Западного фронта[216]216
  См.: Русский архив: Великая Отечественная: Ставка ВГК. Документы и материалы. 1941 год. Т. 16 (5–1). С. 334.


[Закрыть].

В то время как Сталин требовал от командующего 31-й армией более активных действий, в Смоленск, где находился штаб группы армий «Центр», прибыл главнокомандующий Сухопутными войсками генерал-фельдмаршал В. фон Браухич. Он спросил у фон Бока:

– Какие у Вас есть предложения по ведению боевых действий?

– У меня нет новых предложений, – ответил фон Бок. – Вопрос, который нам необходимо обсудить, скорее политического, нежели военного свойства. Фюрер должен, наконец решить, как быть группе армий: или сражаться, оставаясь на тех позициях, которые она сейчас занимает, рискуя потерпеть полное поражение, или отойти, что сопряжено с таким же примерно риском. Если фюрер прикажет отходить, он должен понимать, что новых сокращенных позиций в тылу, которые, кстати сказать, совершенно не подготовлены к обороне, смогут достичь далеко не все наши войска, поэтому неизвестно, смогут ли ослабленные части группы армий эти позиции удержать. Подкрепления, которые были мне обещаны, тащатся с такой черепашьей скоростью, что оказать решающее воздействие на принятие соответствующего решения не смогут.

Одновременно фон Бок просил подыскать ему замену из-за ухудшения физического состояния.

Если командующий группой армий «Центр» испытывал затруднения со здоровьем, то генерал-полковнику Коневу некогда было думать о нем. Разговор с Верховным Главнокомандующим оказал на Ивана Степановича магическое воздействие. Ведь всего лишь два месяца тому назад он уже лишался поста командующего фронтом (Западного). Тогда за него заступился генерал армии Жуков, рекомендовав Сталину назначить Конева заместителем командующего Западным фронтом. Ему не хотелось испытывать судьбу еще раз.

Своевременно принятые меры по созданию новой ударной группы 31-й армии вскоре дали свои плоды. В центре полосы наступления армии 262-я стрелковая дивизия полковника В.К. Горбачева, отбив днем 14 декабря шесть вражеских контратак, вечером овладела двумя сильными опорными пунктами. На левом фланге 5-я стрелковая дивизия под командованием генерала В.Р. Вашкевича вышла на рубеж Труново, Межево. Генерал-полковник Конев, находясь вблизи Калинина, непосредственно руководил войсками. С целью развития успеха он немедленно передал 31-й армии 359-ю стрелковую дивизию полковника З.И. Хотимского, а 46-ю кавалерийскую дивизию полковника С.В. Соколова выдвинул в полосу 5-й стрелковой дивизии для действий в ближайшем тылу вражеских войск. Докладывая Сталину о выполнении директивы № 005658, командующий Калининским фронтом отмечал, что рассчитывает завершить полное окружение Калинина 16–17 декабря. Одновременно за нерешительность в действиях отстранил от должности двух командиров дивизий и начальника штаба 119-й стрелковой дивизии.

А между тем в Генеральном штабе Сухопутных войск вермахта все чаще подумывали о начале отвода войск группы армий «Центр». Вечером 14 декабря генерал-фельдмаршал фон Браухич сообщил фон Боку, что «постепенный отвод войск группы армий к заранее очерченным на карте тыловым позициям неизбежен»[217]217
  См.: Бок Федор фон. Я стоял у ворот Москвы. Военные дневники 1941–1945. С. 287–288.


[Закрыть]. Адъютант Гитлера полковник Шмундт, находившийся в штабе группы армий «Центр», передал решение фюрера о том, что он не против спрямления выступов у Клина и Калинина, но требует удерживать прежние позиции до последнего солдата, пока не будут завершены все необходимые приготовления для приема войск на тыловых позициях. Генерал-полковник Гальдер, оценивая этот приказ, 16 декабря писал: «Об отходе не может быть и речи. Отводить войска только с таких участков, где противник добился глубокого прорыва. Создание тыловых рубежей – это фантазия. Фронт страдает только от одного: у противника больше солдат. Зато он не располагает большим количеством артиллерии. Его положение гораздо хуже, чем наше»[218]218
  Гальдер Ф. Военный дневник. 22.06.1941-24.09.1942. С. 466.


[Закрыть].

Ночью 15 декабря Гитлер приказал начальнику военно-транспортной службы вермахта генералу Р. Герке и рейхсмаршалу авиации Г. Герингу подготовить авиацию для немедленной переброски ряда дивизий и маршевых батальонов на усиление группы армий «Центр». Тогда же генерал-фельдмаршал фон Бок потребовал от своих войск ускорить подготовку тыловых оборонительных рубежей.

Однако все эти приказы и призывы мало помогали. К исходу дня 15 декабря соединения 30-й и 1-й ударной армий Западного фронта освободили Клин. Войска 29-й и 31-й армий сумели охватить группировку противника в Калинине с севера, востока и запада. Все это вынудило генерал-полковника Штрауса начать в ночь на 16 декабря вывод из города своих главных сил вдоль Волги к Старице, выставляя сильные арьергарды. Той же ночью сражавшаяся на северной окраине Калинина 243-я стрелковая дивизия при содействии 252-й стрелковой дивизии сбила вражеские заслоны и, переправившись через Волгу, овладела центром города. А к 11 часам в Калинин ворвались части 256-й стрелковой дивизии 31-й армии. В шесть часов вечера генерал-полковник Конев доложил Сталину:

«1. Войска Калининского фронта в ожесточенных боях с 5 по 16 декабря, разгромив 86у 110, 129, 161, 162 и частично 251 пехотные дивизии противника, в 13 часов 16.12 овладели гор. Калинин.

2. Остатки разбитых дивизий противника отступают на юг и юго-запад.

3. Захвачены большие трофеи, которые подсчитываются.

4. Войска Калининского фронта преследуют и уничтожают отходящего противника».

По уточненным данным, противник потерял 9157 солдат и офицеров, 61 орудие, 55 минометов, 12 танков и бронемашин. Войска Калининского фронта захватили 84 пленных, 14 танков и танкеток, 49 минометов, 101 орудие, большое количество стрелкового оружия, боеприпасов и имущества[219]219
  ЦАМО РФ.Ф. 213. Оп. 2002. Д. 5. Л. 179–180.


[Закрыть], 266 орудий и минометов, 26 танков и 319 автомашин[220]220
  См.: Великая Отечественная война 1941–1945 гг. Военно-исторические очерки. В четырех книгах. Книга первая. Суровые испытания. С. 202.


[Закрыть].

17 декабря газета «Правда» опубликовала статью генерал-полковника Конева, в которой он отмечал: «Дивизии армий генерала Юшкевича с юго-востока и генерала Масленникова с северо-запада во встречном движении взяли город Калинин в клещи… К исходу 15 декабря кольцо войск вокруг Калинина почти сомкнулось, враг почувствовал угрозу окружения и начал в панике бежать, бросая орудия, другую боевую технику. Борьба за Калинин еще раз подтверждает боязнь немцев окружения. Отсюда мы можем сделать вывод, что смелые действия наших войск по флангам и тылам противница должны повсеместно применяться как весьма эффективный способ истребления живой силы…»

Почему же войска Калининского фронта не смогли отрезать калининской группировке противника пути отхода, окружить и полностью уничтожить ее? Главной причиной была не «крохоборческая тактика» генерал-полковника Конева, а недостаток сил. В отличие от Западного фронта, Калининский фронт к началу контрнаступления получил на усиление всего две стрелковые дивизии, а 11 декабря – две стрелковые и одну кавалерийскую дивизии. Такое слабое усиление не позволяло добиться превосходства над противником. Однако это произошло не по вине Ставки ВГК, которая тогда не имела возможности помочь Калининскому фронту. И только со второй половины декабря он стал получать более значительное усиление, но выгодный момент для окружения и уничтожения противника был упущен.

16 декабря по решению Сталина из состава Западного фронта в подчинение генерал-полковника Конева была передана 30-я армия генерал-майора Д.Д. Лелюшенко. Ей предстояло левым флангом занять Старицу, а правым флангом перехватить с юга и юго-запада все пути сообщения калининской группировки противника и завершить ее окружение[221]221
  См.: Русский архив: Великая Отечественная: Ставка ВГК. Документы и материалы. 1941 год. Т. 16 (5–1). С. 337.


[Закрыть].

Командующий Калининским фронтом решил силами 30-й и 31-й армий нанести главный удар, как это и приказывал Сталин, на северо-запад на Старицу. Удар наносился в полосе шириной до 42 км и на глубину до 60 км. Войскам 31-й армии предстояло, энергично наступая, выйти в тыл калининской группировке врага, а 30-й армии – глубоко охватить правый фланг 9-й армии южнее Калинина и отрезать ей пути отхода на юг и юго-запад. К исходу 21 декабря 30-я и 31-я армии должны были выйти к Волге на рубеже Заборовье, Старица. Другой удар на Старицу наносился с утра 18 декабря смежными флангами 22-й и 29-й армий с севера. Темп продвижения войск определялся 10–15 км в сутки. Для преследования противника приказывалось широко использовать подвижные отряды, конницу, лыжников, пехоту на автомашинах. На направлении главного удара фронт превосходил противника в 1,5 раза в людях, но уступал, как и раньше, в танках и артиллерии. В резерве командующего фронтом оставались три стрелковые дивизии (243, 256 и 348-я).

Наступление войск 31-й армии началось 17 декабря, а 22-й, 29-й и 30-й армий – на следующий день. Соединения 9-й армии оказывали упорное сопротивление. Причиной тому был приказ № 3147/41 фон Бока от 16 декабря, в котором отмечалось, что любой отход может быть произведен только с разрешения командующего армией, а отступление соединений от дивизии и выше – только с личного разрешения командующего группой армий «Центр». Фон Бок подчеркивал: «Мнение, что оборонительный бой является делом пехотных дивизий и что моторизованные соединения должны быть выведены из боя, в настоящий момент неправильно. Никто не может быть снят с передовой. Подкрепление в ближайшее время не ожидается. Действительности нужно смотреть в глаза. Никто лучше меня не знает, какие усилия были приложены войсками и какие жертвы от них потребовались. Но, несмотря на это, я требую еще большего напряжения, так как судьба всего Восточного фронта зависит от этого. Каждый офицер должен проявить твердость к тому, чтобы заставить даже самые уставшие части оказывать сопротивление и не давать места настроениям, которые подрывают волю к сопротивлению»[222]222
  Цит. по: Русский архив: Великая Отечественная. Т. 15 (4–1). С. 213.


[Закрыть].

Ожесточенное сопротивление противника и недостатки в организации наступления привели к тому, что оно развивалось очень медленно. Войска левого фланга 22-й армии генерал-майора В.И. Вострухова[223]223
  В состав 22-й армии входили 178, 179, 186, 220 и 249-я стрелковые дивизии.


[Закрыть] и правого фланга 29-й армии генерал-майора В.И. Швецова в течение трех дней фактически топтались на месте. 31-я армия генерал-майора В.А. Юшкевича за четверо суток прошла с боями всего 12–15 км. Такая мощная по своему составу 30-я армия генерал-майора Д.Д. Лелюшенко также не имела особого успеха. Командарм перешел в наступление лишь двумя стрелковыми дивизиями (185-я и 379-я), не перенацелив своевременно на главное направление свои основные силы (9 дивизий). Генерал-полковник Конев 17 декабря потребовал от генерал-майора Лелюшенко ускорить перегруппировку войск и уплотнить их на главном направлении. Одновременно Иван Степанович распорядился выдвинуть в полосу 30-й армии из резерва фронта 379-ю стрелковую дивизию и 35-ю танковую бригаду.

19 декабря генерал-лейтенант Василевский сообщил командующему Калининским фронтом:

– Вам, товарищ Конев, передается 39-я армия и несколько свежих дивизий. В отношении 39-й армии товарищ Сталин требует учесть, что войска в большинстве своем не обстреляны, поэтому необходимо дать им возможность хотя бы в течение двух дней освоиться с фронтовой обстановкой.

Генерал-полковник Конев, приняв 39-ю армию, немедленно организовал в ее войсках боевую подготовку, мобилизовав для этого основной состав штаба, политуправления фронта, отделов полевого управления.

В стане противника в это время занимались поиском путей выхода из сложившейся ситуации. Гитлер снова потребовал от группы армий «Центр» не допустить отступления крупного масштаба, оказывать фанатическое сопротивление на занимаемых позициях с целью выиграть время для переброски подкреплений из Германии и с Запада. Речь шла о пяти пехотных дивизиях (216, 208, 246, 211 и 205-я). На усиление 8-го авиационного корпуса выделялись четыре бомбардировочные, одна истребительная, одна транспортная авиагруппы из 4-го воздушного флота, а также пять транспортных авиагрупп из Германии[224]224
  См.: Русский архив: Великая Отечественная. Т. 15 (4–1). С. 215–216.


[Закрыть]. Гитлер, требуя от войск стойкости, пришел к выводу, что фон Браухич и фон Бок не способны руководить войсками в кризисной ситуации. Руководство по спасению Восточного фронта фюрер взял на себя, решив лично стать во главе Сухопутных войск. Вечером 18 декабря фон Браухич сообщил фон Боку, что фюрер дал положительный ответ на его просьбу о предоставлении отпуска «до полного восстановления здоровья»[225]225
  См.: Бок Федор фон. Я стоял у ворот Москвы. Военные дневники 1941–1945. С. 296.


[Закрыть]. Сам фон Браухич был отправлен домой «по болезни». Группу армий «Центр» возглавил генерал-фельдмаршал Х.Г. Клюге, которого на посту командующего 4-й армией сменил генерал горнострелковых войск Л. Кюблер.

Войска Калининского фронта тем временем медленно продвигались вперед. К исходу дня 20 декабря соединения 30-й армии с тяжелыми боями вышли на рубеж восточнее р. Лобь, за железнодорожную магистраль Москва – Бологое. Это позволяло установить прямое сообщение между Западным и Северо-Западным стратегическими направлениями. Однако наступление частей и соединений не отвечало заданным темпам и к тому же приобретало фронтальный характер. Эта ситуация была обсуждена в Генеральном штабе и доложена Сталину. В результате было решено ввести в сражение на ржевском направлении 39-ю армию. Генерал-полковнику Коневу была направлена директива № 005918 Ставки ВГК, которая требовала не позднее 22 декабря возобновить всеми силами наступление, нанести удары на Ржев с севера и северо-востока в целях окружения и уничтожения основных сил 9-й армии[226]226
  См.: Русский архив: Великая Отечественная: Ставка ВГК. Документы и материалы. 1941 год. Т. 16 (5–1). С. 342.


[Закрыть]. Средний темп продвижения снова планировался 10–15 км в сутки.

Утром 22 декабря войска Калининского фронта (кроме 22-й армии) продолжили наступление. На разных направлениях оно протекало неодинаково. В полосе 39-й армии в наступление из шести стрелковых дивизий перешли всего две, которые к исходу дня сумели продвинуться лишь на 4–6 км. Более успешно действовала 29-я армия. Ее командующий генерал-майор В.И. Швецов, учитывая сильное сопротивление арьергардов 26, 6 и 110-й пехотных дивизий противника, осуществил обходный маневр, что позволило к вечеру 25 декабря продвинуться на глубину до 40 км. Столь же успешно действовали и войска 31-й армии, продвинувшиеся за это время до 30 км. В то же время в полосе 30-й армии события развивались не столь благоприятно. Генерал-майор Лелюшенко, стремясь быстрее выйти в район Ржев, Зубцов и охватить противника с юго-запада, сосредоточил свои главные усилия на левом фланге, но продвижение здесь давалось с большим трудом.

Генерал-полковник Конев, следя за развитием событий, постоянно требовал от командармов более активных действий. Так, рано утром 23 декабря он приказал командующему 30-й армией выходить на тылы противника, окружать его и уничтожать вначале в районе Погорелое Городище, а затем в районе Зубцова. Опорные пункты следовало обходить и окружать.

С целью не допустить ослабления темпов наступления предписывалось иметь в дивизиях вторые эшелоны и резервы для наращивания удара.

К исходу дня 25 декабря правофланговые соединения (363-я и 348-я стрелковые дивизии) 30-й армии продвинулись на 30–35 км. Но отставание левого фланга армии не позволило охватить вражеские войска. В тот же день силами трех стрелковых дивизий (179,186и 178-я) начала наступление 22-я армия. Она, преодолев упорное сопротивление трех пехотных дивизий (253, 102 и 206-я), прорвала их оборону и стала развивать наступление.

Командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Клюге в сложившейся обстановке больше всего опасался выхода 30-й армии во фланг 3-й танковой группы. Поэтому он перебросил на это направление 162-ю и 86-ю пехотные, 36-ю моторизованную и 1-ю танковую дивизии. Одновременно в спешном порядке устанавливались минные заграждения, возводились дзоты и другие инженерные сооружения.

26 декабря войска Калининского фронта возобновили наступление. Однако противник, оказывая упорное сопротивление, сдерживал их продвижение. Генерал-полковник Конев негодовал, будучи недовольным действиями своих войск. 27 декабря он потребовал от командующих 30-й и 31-й армиями отказаться от равномерного наступления по всему фронту, сосредоточить ударные кулаки на узких участках, шире использовать подвижные части. На следующий день приказывает командующему 39-й армией «энергично и стремительно продолжать наступление, не допуская противнику устроиться для обороны на новом рубеже», а 29 декабря указывает командующему 31-й армией, что он по-прежнему распыляет силы, действует отдельными батальонами или полками[227]227
  ЦАМО РФ. Ф. 213. Оп. 2002. Д. 5. Л. 214,215,217.


[Закрыть].

Однако все эти приказы мало помогали. В течение пяти дней войскам Калининского фронта удалось продвинуться всего на 15–20 км, выйдя на правом крыле к Волге, а в центре – к мощному укрепленному району у города Старица. Генерал-полковник Конев, стремясь ускорить продвижение войск, частично изменил с 1 января 1942 г. направления ударов армий и установил новые разграничительные линии. Теперь 39-я армия нацеливалась на обход Ржева с северо-запада, а 29-я – с северо-востока. Из полосы 30-й армии подвижные соединения перегруппировывались в полосу 31-й армии, в район Бакланова. Одновременно 18, 24 и 82-я кавалерийские и 107-я мотострелковая дивизии 30-й армии были сведены в кавалерийскую группу во главе с полковником Н.В. Гориным. Ей предстояло к утру 4 января овладеть районом Зубцова и выйти на рубеж Белогурово, Высокино, Бубново, чтобы перерезать пути, идущие на юг и юго-запад, а в последующем нанести удар в направлении станции Мончалово, содействуя 39-й армии в овладении районом города Ржев. Кроме того, кавалерийская группа силами не менее одной кавалерийской дивизии должна была к утру 6 января выйти в район Сычевки, на пути отхода противника на запад.