Текст книги "Невыдуманные истории из русской истории. Век восемнадцатый"

Владимир Дмитриев
Невыдуманные истории из русской истории: Век восемнадцатый

В оформлении книги использованы сюжеты произведений художников-баталистов XIX – начала XX века.

Художник А. Соловьев

Дорогие ребята!

Вы держите в руках очередную книгу серии «Невыдуманные истории из русской истории». На этот раз она вас перенесёт в век восемнадцатый.

Это непростое время для России было очень значимым. Страна вышла на берега Балтийского моря, закрепилась на них, стала империей и за короткий срок вошла в число ведущих государств Европы.

Восемнадцатый век в российской истории называют веком преобразований – и политических, и экономических, и культурных. И конечно, он не мог быть не насыщен интересными событиями и фактами, яркими эпизодами и забавными случаями из жизни и деятельности талантливых и неординарных личностей. Ведь всё, что происходило в прошлом и происходит в настоящем – как плохое, так и хорошее, – совершают люди. Просто потом кто-то из них навечно остается в памяти потомков, а кто-то исчезает во времени, порою даже навсегда.

Всё, о чём вы прочитаете в этой книге, случилось на самом деле. И таких фактов в учебниках истории вы, конечно, не найдёте.

В серии под общим названием «Невыдуманные истории из русской истории» также готовятся к выпуску:

«Век двадцатый»,

«Дела давно минувших дней»,

«Великая Отечественная»,

«Под Андреевским флагом».

Гвардионец сможет всё!

Как известно, создание русской регулярной армии началось с потешных полков Петра I, в которые принимали не только родовитых людей, но также и простолюдинов. Долгое время бояре относились к занятиям молодого царя с иронией и считали его солдат кем-то вроде шутов. Ну, потешится юный государь и остепенится. А эти – для забавы. Однако всё оказалось не так.

В полках все «потешные» проходили суровую солдатскую выучку. Наравне с ними военному делу учился и сам царь. Здесь он был уже не государем, а соратником и сослуживцем. Величать себя царскими титулами Пётр запрещал. Все жили одной семьёй и общими интересами, и многие будущие гвардейцы вошли в число друзей монарха. Отправляясь в заграничное путешествие, названное Великим посольством, много волонтёров царь отобрал из своих «потешных». В Европе они учились судостроению и судовождению, математике, артиллерийскому делу, фортификации и иным воинским наукам.

Мало-помалу потешные части обретали черты современной европейской армии, а из сослуживцев царя сформировалась особая группа людей, не желающих жить по-старому. Молодой царь знал едва ли не всё о жизни и быте своих соратников, часто выступал для них сватом (и кто мог отказать самому монарху?), гулял на свадьбах и именинах, крестил их детей. Те, в свою очередь, старались во всём подражать своему государю и командиру. Близость к коронованной особе имела исключительную ценность и открывала огромные перспективы. Ради этого можно было потерпеть и тяготы службы.

Семёновский и Преображенский полки стали первыми частями русской гвардии. Их боевое крещение прошло в неудачном для России сражении под Нарвой. После стремительной атаки шведов большая часть наших войск обратилась в бегство. Но бывшие петровские потешные стояли насмерть. В течение трёх часов они сдерживали неприятеля и спасли армию от полного уничтожения. Причём семёновцы сражались под командованием только младших офицеров. Старшие офицеры-иностранцы или погибли, или сдались неприятелю.

Из-под Нарвы гвардейские полки уходили непобеждёнными, под барабанный бой и с оружием в руках. Шведы даже починили полуразрушенный мост через реку Нарову, чтобы дать им пройти. Гордясь своими питомцами, царь ввёл в униформу этих полков красные чулки – в знак того, что они бились «по колено в крови», но не отступили.

Реформы в России тогда коснулись абсолютно всего, и первыми, кому Пётр I поручал воплощать их в жизнь, были его верные соратники, не боявшиеся принимать самостоятельные решения. Царь искренне считал, что его «гвардионцы» смогут всё, и жизнь доказала правоту монарха. Петровская гвардия была кузницей офицерских кадров для армии и флота. Так, барабанщик Семёновского полка Михаил Голицын, начавший службу в двенадцать лет, стал одним из героев Северной войны и впоследствии дослужился до чина фельдмаршала. Пётр I называл его «прямым сыном Отечества». А бывший потешный Наум Сенявин стал одним из первых русских адмиралов.

Гвардейцы не только воевали, но и выполняли специальные поручения царя. Сержант-преображенец Михаил Щепотьев руководил строительством Государевой дороги, по которой от Белого моря до Онежского озера волоком протащили два корабля. Трассу длиной более 180 километров по болотам и непроходимой тайге пробили менее чем за месяц. А капитан-преображенец Александр Румянцев отправился за границу с заданием разыскать и вернуть беглого сына монарха – царевича Алексея.

Пётр I настолько доверял своим соратникам, что поручал им расследования злоупотреблений чиновников самого высокого ранга. Бывший потешный бомбардирской роты Василий Корчмин по поручению царя некоторое время даже был ответственным за сбор налогов во всём государстве. И таких примеров много.

Традиции, заложенные Петром I, сохранялись и в дальнейшем. Из числа гвардейских офицеров вышло немалое число государственных и военных деятелей, многие годы определявших политику России.

Колдун Петра Великого

В потешные полки Петра I записывались не только русские дворяне, но и иностранцы. Так, под знамёна молодого царя встали два потомка шотландских королей братья Яков и Роман Брюсы. Их дед перебрался в Россию ещё в середине XVII века, спасаясь от гонений во времена Английской революции Кромвеля. С тех пор род Брюсов стал преданно служить России. Отец мальчишек Виллим (Уильям) Брюс дослужился до чина полковника и погиб при осаде Азова.

При поступлении в потешные младшему – Якову Брюсу было всего шестнадцать лет. Но к тому времени он уже свободно говорил на трёх языках, прекрасно знал математику, физику и астрономию. Молодой царь, сам тяготевший к различным наукам, сразу заметил толкового юношу. Тот сопровождал монарха в составе Великого посольства, во время которого изучал организацию артиллерийского дела в европейских странах. Брюс быстро стал сподвижником монарха и к 30 годам уже возглавлял всю русскую артиллерию.

Вместе с царём Брюс прошёл едва ли не все сражения Северной войны, но даже в боевых походах не расставался с книгами. Его прекрасная библиотека считалась тогда одной из лучших в России. Вполне доверяя широким познаниям и деловой экономности Брюса, Пётр отправил его в Берлин «для найму мастеровых людей знатных художеств, которые у нас потребны». В сопроводительной грамоте царь писал: «Что генерал наш им в контрактах пообещает и заключит, то от нас всё сдержано будет без умаления».

В 1701 году в Москве открылась Школа пушкарского приказа, ставшая вскоре Школой математических и навигацких наук. Располагалась она в Сухаревой башне. Учебное заведение было предтечей всей системы инженерно-технического образования в России. Здесь обучали не только элиту российской армии и флота. По существу, в башне находился первый в стране научный центр, в котором проводились регулярные астрономические наблюдения, ставились физические и химические опыты, чертились карты, переводились иностранные и писались свои учебные пособия. Первым руководителем школы был Яков Виллимович Брюс. Ориентироваться по звёздам будущих мореходов он учил лично.

С тех пор с Сухаревой башней его имя было связано неразрывно. Здесь у Брюса имелся свой кабинет, но застать начальника в нём удавалось редко. Всё своё время он проводил или в обсерватории, или в физико-химической лаборатории. Даже по ночам там нередко горел свет. Вскоре по Москве поползли слухи, что любимец царя не только наблюдает в трубу за звёздами, но и занимается колдовством и чародейством.

И стоит ли сегодня этому удивляться? Ведь грамоту тогда знали лишь немногие. Окончательно москвичи убедились, что Брюс колдун, когда было опубликовано сообщение о предстоящем солнечном затмении. Всем было совершенно ясно: тот, кто знал о том, что затмение будет, тот его и устроил. А для этого наверняка нужно знаться с дьяволом. Сухареву башню горожане теперь старались обходить стороной.

С годами слухи только множились. Из слухов родилось множество легенд. Москвичи были уверены, что Брюс точно знает, сколько звёзд на небе и сколько раз повернётся колесо, пока повозка доедет, например, до Киева, что он создал эликсир бессмертия и вовсю экспериментирует с живой и мёртвой водой. Смаковались рассказы о том, что царский любимец построил железную птицу и летает на ней в гости к царю в Петербург или по делам в другие города, а также, что колдун сам может превращаться в птицу. Причём имелась масса людей, которые всё это «видели» своими глазами. Много легенд ходило и о библиотеке учёного. По преданию, в ней имелась «волшебная книга», принадлежавшая ранее самому царю Соломону, позволяющая чернокнижнику предсказывать всё, что произойдёт в мире, включая и судьбы конкретных людей.

В последний раз Яков Брюс служил своему державному другу в конце января 1725 года. Он был главным распорядителем на похоронах монарха. После смерти Петра Великого далёкий от придворных интриг потомок шотландских королей предпочёл уйти в отставку. Он поселился в своём подмосковном имении Глинки, где разбил регулярный парк и построил дом с обсерваторией. Занимаясь наукой, Брюс жил здесь практически безвыездно до самой своей смерти.

А в Сухаревой башне москвичи ещё долго искали клад чернокнижника. Ведь не мог же колдун чего-то в ней не припрятать! Однако в 1933 году башню снесли, поскольку она стала мешать автомобильному и трамвайному движению. Сегодня на её месте стоит памятный гранитный камень.

Летучий Корволант

В феврале 1706 года шведский король Карл XII в сражении под городком Фрауштадтом наголову разгромил войска короля Польши и курфюрста Саксонии Августа II Сильного. В сентябре того же года в местечке Альтранштедт противники заключили мир. Август отрекался от польской короны, отказывался от союза с русским царём и выплачивал Швеции крупную контрибуцию. О заключённом мире Петра I в известность он даже не поставил. В Северной войне Россия и Швеция теперь были один на один. В начале 1708 года шведские войска вторглись в российские пределы.

Русская армия отходила. Отступая, наши солдаты увозили с собой или уничтожали все запасы продовольствия и фуража. Вскоре в шведских войсках начался голод, но молодого короля-викинга это волновало мало. К его армии из Риги шёл большой отряд генерала Левенгаупта с огромным обозом, в котором имелось всё для дальнейшего ведения боевых действий. Пока же король решил повернуть на Украину. Там изменивший царю Петру гетман Мазепа обещал ему поддержку и продовольствием, и порохом, и людьми. Левенгаупт получил приказ изменить маршрут движения и двигаться на Украину.

Допустить возможность соединения корпуса Левенгаупта с основными силами было никак нельзя. Врага надо было бить поодиночке. Вот только по какой дороге двигается шведский обоз? Разведка его обнаружить не смогла. И солдаты, и орудия, и повозки, которых было более семи тысяч, как будто растворились в лесах и болотах Беларуси.

В сентябре царь наконец-то получил достоверные сведения о местонахождении шведов. Необходимо было торопиться. Неприятель уже подходил к реке Сож, и переправа через неё давала врагу возможность оторваться от русской армии. Для уничтожения войск Левенгаупта Пётр спешно сформировал специальный отряд, который назвал Летучим корволантом (летучим корпусом). В него вошли десять драгунских полков, а также царская гвардия – Семёновский и Преображенский полки. Царь понимал, что для достижения полной победы кавалерию должна поддерживать и пехота, и артиллерия. А для того, чтобы пехота могла сравниться с конницей по скорости передвижения, гвардейцев посадили на лошадей и крестьянские телеги. Сегодня можно смело сказать, что это была первая мобильная пехота в русской армии. Ввиду особой важности задачи командование этим отрядом царь взял на себя.

Мобильность сыграла свою роль. Неприятеля настигли у деревни Лесная. Грянуло сражение. Тогда Пётр даже не предполагал, что шведы превосходят его корволант по численности. Несмотря на это враг был разбит наголову. И хотя противнику удалось уничтожить некоторое число повозок с припасами, трофеи были огромны. Русским достались все орудия, двадцать тысяч ружей, шесть тысяч бочонков с порохом, продовольствие, медикаменты и огромная сумма денег – шестьсот тысяч рейхсталеров. В ставку своего короля Левенгаупт смог привести менее 6 тысяч оборванных и измотанных долгими переходами солдат.

Победа русских войск под Лесной оставила шведскую армию и без подкреплений, и без продовольствия, и без боеприпасов. А вскоре отряд князя Меншикова штурмом взял столицу украинского гетмана Мазепы – город Батурин, где также было сосредоточено большое количество припасов. Ввиду приближения шведской армии вывезти отсюда смогли немного. Укрепления города взорвали, а продовольствие сожгли.

Пришедшую зиму шведская армия провела в холодных палатках, без пороха и достаточного количества еды. Всё это, несомненно, способствовало её поражению в Полтавском сражении. И не случайно свою победу при Лесной Пётр I позднее назвал «матерью Полтавской баталии».

Прутская конфузия царя Петра

С началом Северной войны большие усилия Пётр I направлял на то, чтобы в конфликте со Швецией ещё один враг России – Оттоманская порта оставалась нейтральной. Война на два фронта царю была совершенно не нужна. И долгое время с такой задачей русские дипломаты успешно справлялись. Однако после Полтавского сражения всё изменилось. Разбитый наголову и оставшийся без армии шведский король Карл XII укрылся во владениях турецкого султана. Мир с Россией он отказался заключать наотрез. «Хотя бы вся Швеция пропала, а миру не бывать», – заявил упрямый потомок викингов. Всю свою энергию теперь он направил на то, чтобы втянуть в войну Турцию. И его труды увенчались успехом.

В Стамбуле всё большую силу набирали антирусские настроения. В 1710 году султан потребовал вернуть город Азов, отбитый русскими ещё в самом начале царствования царя-реформатора. Получив отказ, в ноябре того же года Порта объявила России войну. Однако теперь война на два фронта Петра I уже не пугала. Военные действия на Балтике шли успешно. К тому времени наши солдаты взяли Выборг и Ригу. Сопротивление шведов слабело.

В этих условиях Пётр решился не просто защищать южные рубежи страны, но и сам совершить поход на Дунай. Он надеялся, что, как только русские солдаты появятся на его берегах, в крае вспыхнет восстание христианских народов, находящихся под властью османов. Обещали царю своё содействие и правители зависимых от Турции дунайских княжеств Молдавии и Валахии.

В феврале 1711 года армия получила приказ выдвигаться к границе империи. Вскоре к ней присоединился и сам царь. Его уверенность в победе была столь велика, что в поход он отправился вместе с женой. Её сопровождала свита придворных дам. С жёнами были и многие приближённые монарха. А некоторые женщины взяли с собой даже детей.

Пока добирались до границы, настало лето. Теперь войска двигались по неведомой степи, без предварительной разведки и без должных запасов продовольствия и фуража, уповая на то, что новые союзники снабдят их всем необходимым.

За Днестром условия похода стали вообще невыносимыми. Вокруг расстилалась голая безводная степь. Всю растительность уничтожила саранча. Кормить лошадей стало нечем. От палящего солнца и недостатка воды солдаты падали в обморок. А вокруг уже кружила татарская конница. Нападать враг не решался, но постоянное ожидание атак замедляло движение полков.

В таких условия армия подошла к реке Прут и переправилась на западный берег. Здесь к ней присоединился молдавский господарь Дмитрий Кантемир. Тут-то и выяснилось, что возлагаемые на него надежды были сильно преувеличенными. Кантемир предоставил Петру пятитысячный отряд, но вооружены его храбрецы были лишь луками и пиками. Молдаване пригнали большое стадо скота, но честно признались, что запасов хлеба из-за нашествия саранчи у них нет.

Неутешительными оказались и другие новости. Войско султана уже переправилось через Дунай и двигалось навстречу противнику. Пленные показали, что силы врага по численности превосходят наши едва ли не в шесть раз. К тому же турки располагали многочисленной конницей. Русская же кавалерия была истощена бескормицей и долгим походом по безводной степи. А господарь Валахии вообще нарушил своё слово и перешёл на сторону османов.

После ряда стычек с неприятелем армия Петра оказалась прижатой к берегу Прута. Здесь наши солдаты устроили лагерь и, как смогли, укрепили его: насыпали небольшой вал, оборудовали позиции для артиллерии, установили рогатки. Вокруг уже дымились костры янычар, которым не терпелось скрестить оружие с «неверными». Атака последовала незамедлительно, но окончилась провалом. Залпы пехоты и пушечная картечь нанесли туркам большой урон. В этот день враг ходил на штурм ещё дважды, но так же безуспешно.

Однако, несмотря на отбитые атаки, положение армии было отчаянным. И продовольствие, и боеприпасы подходили к концу. Царь прекрасно понимал, что спешить туркам некуда, а для русских дальнейшее пребывание в лагере грозило гибелью. На военном совете было принято решение предложить султану мир, а если тот ответит отказом, идти на прорыв «не на живот, а на смерть, никого не милуя и ни у кого не прося пощады». Позору плена монарх предпочитал смерть в бою.

В турецкий лагерь отправился опытный дипломат вице-канцлер Пётр Шафиров, наделённый широкими полномочиями. Уступки были большими. Царь был готов отдать Азов и Таганрог, а если османы будут упорствовать в защите интересов Карла XII, то возвратить Швеции все завоёванные земли на Балтике, за исключением Санкт-Петербурга. Много денег монарх выделил и на подарки вельможам султана.

Мир заключён был неожиданно быстро. Никто даже не предполагал, что свернуть боевые действия стремились и турки. Среди янычар царило уныние. Всего за один день боя их потери достигли 8 тысяч человек. Штурмовать русский лагерь снова они отказались наотрез, считая, что их шлют на убой. К тому же в тылу турецкой армии русские драгуны генерала Ренне захватили город Браилов, где находились большие запасы продовольствия и фуража. Теперь в сложном положении могла оказаться уже турецкая армия.

По условиям мирного договора Россия возвращала Турции Азов, обязывалась срыть укрепления в Таганроге и Каменном затоне и не вмешиваться в польские дела. Шафирову даже удалось отстоять молдавского господаря Дмитрия Кантемира и его добровольцев. Все они получали право переселиться в Россию. Интересы же шведского короля на переговорах вообще не обсуждались. Туркам он был безразличен.

Из лагеря русская армия выходила под барабанный бой, с оружием, артиллерией и развернутыми знамёнами. Бывшие враги даже безвозмездно снабдили наших солдат продовольствием на одиннадцать дней пути. Всё это породило слухи, что турецкий визирь был подкуплен. Якобы Екатерина I тайно переслала ему свои драгоценности. В конце концов эти слухи стоили вельможе жизни, но историки позднее сочли их совершенно беспочвенными. А в Молдавии и на берегах Чёрного моря Россия смогла укрепиться только при Екатерине Великой.

Русский ирландец

Россия всегда хорошо принимала подданных других государств – конечно, если те не вторгались в её пределы с оружием в руках, а приезжали работать или на службу. Особенно много чужеземцев появилось в нашей стране при Петре I. Реформы, проводимые царём, требовали специалистов самых разных направлений. Больше же всего иностранцев было в русской армии. Своих офицеров не хватало катастрофически. И хотя среди приезжавших оказывалось немало авантюристов, желавших продать свою шпагу тому, кто побольше заплатит, немало было и тех, кто честно исполнял свой долг. Для многих из них Россия стала второй родиной. За неё они проливали свою кровь, а нередко отдавали и саму жизнь. Одним из таких офицеров был Пётр Петрович Ласси.

На русскую службу ирландец Пирс Эдмонд де Лэйси прибыл в 1700 году в свите герцога де Кроа. Однако, когда в сражении под Нарвой его командир сдался шведам, Лэйси его примеру не последовал и вместе с отступающими войсками изведал всю горечь поражения.

Через год Пётр Петрович Ласси – так он стал именоваться в России – уже командовал гренадерской ротой. Он принимал участие едва ли не во всех битвах Северной войны. В 1705 году стал майором, год спустя уже командовал полком, был тяжело ранен в Полтавском сражении, а в 1710 году одним из первых вступил в захваченную Ригу, став её первым русским комендантом. Вверенные ему части прекрасно зарекомендовали себя в неудачном для России Прутском походе. За участие в нём Пётр I присвоил Ласси чин бригадира.

В 1719 году Ласси командовал одним из десантных отрядов, высадившихся на территории Швеции. Его бойцы уничтожали военные заводы, мастерские и склады. Ущерб шведской экономике был нанесён огромный. В следующем году русские солдаты подошли уже к самой шведской столице – Стокгольму. Вскоре Северная война завершилась выгодным для России Ништадтским миром. Ласси же был произведён в генерал-лейтенанты.

Ценила верного ирландца и Екатерина I. Она присвоила ему чин генерал-аншефа, наградила орденом Александра Невского, сделала членом Военной коллегии и назначила главнокомандующим всеми русскими войсками в Петербурге, Карелии, Ингрии, Эстляндии и Новгородской губернии.

Не отличалась спокойствием внешняя политика России и в царствование императрицы Анны Иоанновны. Ласси командовал русской армией в Польше, а затем совершил марш-бросок к Рейну. За время этого нелёгкого похода его войска поразили европейских обывателей своей организованностью и дисциплиной. Ещё бы, ведь русские солдаты никого не насиловали и не грабили! Небывалый по тем временам случай. На польском троне окончательно утвердился поддерживаемый Россией саксонский курфюрст Август III, а Ласси получил звание фельдмаршала.

А вскоре началась война с Турцией и походы в Крым. Но сперва корпус Ласси подошёл к Азову. Осада крепости продлилась всего три дня. В результате успешного штурма она пала. Боевые действия шли успешно. Русские войска дважды брали Перекоп и занимали полуостров, однако закрепиться на юге тогда страна не сумела.

В июле 1741 года России объявила войну Швеция. Не прошло и двух недель с начала боевых действий, как корпус Ласси наголову разбил шведов под Вильманстрандом, а год спустя заставил капитулировать армию неприятеля под Гельсингфорсом. А умением ладить с мирным населением командующий приобрёл для России в Финляндии много сторонников.

Современники так характеризовали прославленного воина: «С просвещённым умом он сочетал доброе сердце, возвышенные чувства… был решителен в военных предприятиях и осторожен в мирное время; не знал придворных интриг». О равнодушии воина к паркетным баталиям свидетельствует и такой факт. Во время русско-шведской войны в Петербурге произошёл дворцовый переворот. На отцовский престол взошла Елизавета Петровна. Новую императрицу очень беспокоило, как отнесётся к этому армия. К фельдмаршалу прибыл курьер, чтобы сообщить о свершившемся событии и выяснить, к какой партии он принадлежит. Ответ Пётр Петрович дал простой, по-солдатски лаконичный и беспроигрышный: «К ныне царствующей». При этом полководец совершенно не лукавил. Даже будучи фельдмаршалом, он оставался солдатом, чьей главной обязанностью была защита Отечества. Его шпага уже давно принадлежала России. Русской армии ирландец Ласси отдал пятьдесят лет.