Текст книги "Вечный наблюдатель. Умереть, чтобы родиться вновь"

Владимир Древс, Анастасия Вриндавати
Вечный наблюдатель. Умереть, чтобы родиться вновь

© Древс В., текст, 2024

© Вриндавати А., текст, 2024

© Селедцова А., иллюстрации, 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Глава 1
Встреча

Мужчина открыл глаза и увидел перед собой неровную каменную стену. Оглядевшись, он понял, что находится в помещении, напоминающем пещеру. На стене играл отблеск огня, источником которого был небольшой светильник, стоящий на самодельном деревянном столике. Рядом со столиком располагался низкий узкий топчан, на котором мужчина и лежал. В теле чувствовалось онемение и слабость. Вдруг в голове вспыхнули последние воспоминания: они с командой спускались со скалы, неожиданно где‐то над ними раздался сильный грохот, и через несколько мгновений оглушительным ударом их накрыла снежная лавина. В ту же секунду произошел какой‐то сильный рывок и всё… Всё. Больше он не помнил ничего.

– Все твои друзья погибли, – послышался голос из темного угла.

Мужчина повернул полову и увидел худощавого старца в тонкой хлопковой одежде. Точнее, это был отрез ткани, из которого старик соорудил некое подобие широких шаровар и накидки.

Мужчина словно оцепенел. Затем, сглотнув ком в горле, сдавленно спросил:

– Как…?

– Их накрыло лавиной. Я смог вытащить только тебя. Выдернул в последний момент.

– Это я виноват… Я затащил их туда ради съёмок. Что я наделал…Ни один фильм не стоит человеческих жизней…

– Нет. Это не ты. Не бери на себя слишком много. Так действует судьба. С тобой пошли именно те, кому пришел срок покинуть этот мир. Если бы они не отправились с тобой, они пошли бы с кем‐то другим. В любом случае их время пришло. Ты просто стал пазлом в картине под названием «жизнь».

– Это ужасно.

– Это часть жизни.

– Мне надо позвонить жене. Сказать, что я в порядке.

– Сейчас ты не можешь этого сделать. Здесь нет связи с внешним миром. Какое‐то время ты побудешь здесь, со мной.

– Кто ты?

– Меня зовут Вьяса.

– Ты живешь здесь?

– Да.

– Где я?

– В Гималаях.

– Что? Но я же был на Кавказе…

– Горы полны неожиданностей, – старец слегка улыбнулся. – Кто хорошо с ними знаком, может оказаться в любой точке гор на планете.

– У меня галлюцинации? Я не понимаю, о чем вы говорите.

– Ну ты же начал интересоваться мистикой и тонкими законами жизни? И даже хотел снять об этом свой второй фильм. Да, Сергей?

– Да…

– Ты сделал шаг в сторону эволюции сознания. Именно поэтому ты здесь.

– Подождите… Вы знаете мое имя?

– При тебе были документы. Здесь как раз нет никакой мистики.

Сергей попытался сесть, но из-за сильного головокружения снова лег на топчан.

– Выпей этот отвар. Он придаст тебе сил, – Вьяса протянул гостю железную кружку.

Мужчина приподнялся и принялся мелкими глотками пить горячий травяной напиток.

– Вкусно, спасибо.

– Кстати, по поводу галлюцинаций. Почему ты так отреагировал?

– Ну ты сказал, что перенес меня с Кавказа в Гималаи. Это необычно.

– Понимаю. Я скажу тебе, почему ты удивился. Потому что ты слушал меня своим умом. И новая информация не совпала с твоим привычным представлением о мире. Так?

– Похоже на то.

– Поэтому давай договоримся сразу: попробуй воспринимать меня, не сверяясь каждую секунду со своим умом. Не пытайся все понять головой.

– Не представляю, как это…

– Конечно, не представляешь. В твоем мире так не принято. Но только так ты сможешь понять что‐то очень важное – то, что раньше было тебе недоступно. И сумеешь по-настоящему заглянуть в глубь себя.

Сергей медленно сел на топчан и обхватил голову руками. Все его мысли были о погибших товарищах. В голове набатом пульсировало: «Это я во всем виноват».

Старик же, словно не замечая переживаний своего гостя, неторопливо продолжал:

– Слушание… Это очень большая сила. И умение сосредотачиваться. А также – умение ставить под сомнение то, что ты уже знаешь.

– Это из серии, что невозможно наполнить стакан, который уже полон? – вяло отозвался Сергей.

– Именно так, – старец немного помолчал и произнес: – Я попрошу тебя не просто слушать. Постарайся одновременно сосредоточиться на мне и на всем, что в данный момент тебя окружает.

– Звучит необычно.

– Не надо анализировать. Просто сделай, как я говорю. Это означает «воспринимать мир до ума». И это позволит тому, что я говорю, проникать напрямую в глубь тебя, избегая оценки твоего ума, сопоставлений с прошлым опытом или знаниями. Ведь наш ум может всё исказить.

– Не уверен, что до конца понимаю, о чем речь, но попробую.

– Если ты научишься воспринимать происходящее вокруг «до ума», ты начнешь жить совсем в другом мире. По сути, это то, к чему мы все стремимся, нам всем необходимо туда вернуться.

– Вернуться? Не помню, чтобы я когда‐то так жил.

– Когда‐то ты не знал своих ролей, другими словами, ты не имел никакого представления о себе. Затем это представление сформировалось и стало ограничивать тебя, ставить оценочные фильтры восприятия. А до этого ты жил без анализа и без границ. Жил без страха, в радости.

– Допустим… Но… Как это – не анализировать? Это вообще реально? Я вот сейчас слушаю тебя и анализирую то, что ты говоришь. А если я не буду этого делать, я вообще ничего не пойму.

– Да, это реально. Ты уже есть, и ты понимаешь то, что я тебе говорю, еще до того, как твой ум начинает анализировать сказанное. Иными словами, это можно назвать быть «здесь и сейчас». Многие слышали эту фразу, но лишь единицы познали это состояние. В нём нет мышления, а лишь безоценочное восприятие реальности.

– Хм… – По Сергею было видно, что до него с трудом доходят речи старца.

– Ничего, ты скоро перестроишься, – успокоил его Вьяса и продолжил:

– Чтобы попасть в состояние «здесь и сейчас», можно для начала попробовать фиксировать свой ум на всём, что тебя окружает. Обычно, когда ты смотришь через ум, ты видишь только что‐то одно. Например, когда ведешь машину, ты видишь только дорогу и зеркала. А видеть всё – значит воспринимать полностью окружающую действительность. Это называется целостное восприятие. Твои глаза всегда видят всю картинку, но ум выдёргивает лишь отдельные ее элементы.

– Подожди. Получается, это как в кадре, – Сергей немного оживился. – Можно снимать объект, чтобы он был в фокусе, а все остальное размыто. А можно снимать так, чтобы все объекты в кадре были видны четко. Ты это имеешь в виду?

– Да, именно так. Ты понял, о чем я говорю. И это даст тебе спокойствие и умиротворение, позволит, находясь в моменте, не анализировать происходящее. Хотя поначалу тебе, или точнее твоему уму, будет казаться, что без анализа ты ничего не поймёшь. Но это иллюзия. Это уникальное состояние доверия к жизни и к Богу. Ты всё видишь, всё понимаешь, ничего не оцениваешь, ничего не планируешь, а значит, тебя ничто не заботит и не ранит.

– Слушай… Ну это, правда, странно… А что значит «не планировать»? Ведь я даже, когда чищу зубы, думаю о том, что буду делать в течение дня. Иначе, мне кажется, можно упустить что‐то важное.

– Если ты перестанешь планировать, то всё равно всё будет хорошо, – улыбнулся старец. – Я рассказываю тебе о законах нашего мироздания. И законы эти существуют для того, чтобы ты жил счастливо. Во благо себе и во благо всех живых существ.

– Ты думаешь, это действительно возможно? Я давно задавался этим вопросом.

– Сила слушания, помнишь? Если ты будешь просто слушать меня, не призывая ум в советчики, ненужные наслоения твоего сознания постепенно будут рассыпаться: ложные представления о себе, о своих ролях, а также об ограничениях, которые держат тебя в своей власти, – всё рассыплется в прах. И еще один важный момент.

Старец замолчал. Затем медленно подошел к топчану, придвинул облезлый деревянный стул, сел напротив гостя и посмотрел ему прямо в глаза.

Глаза… Сергей раньше никогда не видел таких глаз, как у этого человека. Казалось, в них отражается вечность, а вместе с ней – какая‐то неземная доброта, спокойствие, а ещё – невероятная мощь. От одного этого взгляда он почти физически ощутил присутствие рядом какой‐то особой силы, а вслед за этим пришло удивительное спокойствие. Будто в огромном мегаполисе разом отключили всё электричество и наступила тотальная первозданная тишина. Старец не двигался, продолжая смотреть на Сергея. И состояние глубокого умиротворения, внутренней уверенности постепенно заполняло всё существо молодого мужчины, проникая всё глубже в его сознание.

– Просто смотри в глаза, – произнес Вьяса, – и ничего не ожидай. Не ищи никакого смысла. Просто смотри. Если у тебя начнет всё сливаться или появится ощущение, будто ты теряешь себя, ничего не бойся – это всего лишь проекция твоего ума. Это не имеет отношения к реальности. Просто доверься. Просто будь.

Помолчав несколько минут, он продолжил:

– Сейчас ты все слышишь и все понимаешь. Тебе не надо анализировать мои слова. Твой ум, словно попугай, повторяет то, что ты и так знаешь. Когда ты видишь дом, то знаешь, что это дом, и слышишь, как твой ум повторяет то, что ты знаешь.

В какой‐то момент Сергей ощутил, что покрывается испариной, по телу пробежала дрожь. Ему показалось, что сейчас произойдёт что‐то странное, неправильное. Он начал терять контроль над собой. Не выдержав, Сергей взволнованно заговорил:

– Мне страшно. Кажется, будто я умираю. Такое ощущение, что еще немного, и я потеряю сознание. Всё плывет перед глазами, всё как в тумане.

– Да, да… Это реакция твоего ума. Иллюзия. Просто продолжай. Просто смотри. Просто будь. С тобой не может случиться ничего плохого.

Сергей сделал глубокий вдох, и было видно, что его тело начало понемногу расслабляться. Он продолжал смотреть в глаза старца. В какой‐то момент Сергей понял, что по его щекам текут слезы. Прошло еще некоторое время, и он снова заговорил:

– Не знаю, как передать тебе то, что я чувствую. Я так тебе благодарен. Никогда раньше не испытывал ничего подобного. Такое удивительное спокойствие меня окутало, будто я оказался на глубине Мирового океана, куда не проникает ни звук, ни свет, и никакие волнения. Словно ничто не может разрушить эту тишину. Я как будто прикоснулся к вечности и весь мир застыл в этом моменте. И нет никаких тревог, волнений, переживаний. Нет страхов и проблем. А с другой стороны, кажется, что у меня есть всё, что мне нужно. Всё сделано, всё закончено. Я достиг всего, к чему стремился.

– Да. Так и есть. Я рад, что ты почувствовал это, мой друг. Поздравляю тебя с первым опытом соприкосновения с целостностью. Скоро я расскажу тебе о том, как устроена структура эго. Чтобы ты понимал, как будут отшелушиваться все твои старые представления о жизни и о самом себе. Важно, чтобы у тебя было это базовое понимание. А потом я расскажу о разных законах Вселенной. Это поможет тебе переосмыслить своё существование. Смыслы и ценности, на которые ты опираешься в своей голове, создают окружающую тебя реальность. А когда ты их меняешь, это меняет и всю твою жизнь: меняются твои отношения – люди иначе начинают относиться к тебе, а ты к ним; появляется внутренняя сила, уверенность в себе, умиротворение, радость, выравнивается здоровье. Ты начинаешь достигать всего того, чего раньше боялся достичь. Ты даже представить не мог, что способен на такое.

– Ого… Звучит красиво, но не до конца верится. Неужели это действительно возможно?

– Безусловно. Но даже это второстепенно. Главное, что ты начинаешь видеть мир другими глазами. А сейчас давай немного помолчим. Просто ощути это глубочайшее умиротворение. И осознай, что в этом состоянии ты можешь жить всегда. Обычно люди живут в состоянии стресса: ничего не успевают, куда‐то бегут, торопятся, ожидают каких‐то событий… Нет в их жизни радости и гармонии. Но жить и действовать в спокойствии и умиротворении не только возможно… Это твоё истинное состояние, – расплылся в улыбке старик.

– Хотелось бы, конечно, так жить… расслабиться и получать удовольствие от каждого момента. Но ведь тогда можно что‐то пропустить или не успеть.

– Да, есть много всего на свете, за что человек хватается в поисках себя. Но достаточно найти себя, и больше не нужно будет бежать и хвататься за всё подряд. Это и есть ключ к красивой и полноценной жизни. Достаточно найти и оставить себе то, что тебе действительно необходимо в этой жизни. И тогда исчезают проблемы с деньгами, с отношениями, со здоровьем. Все налаживается. И у тебя наладится, не переживай. А сейчас просто закрой глаза и проанализируй свои чувства.

Вьяса замолчал, а Сергей закрыл глаза и погрузился в свои ощущения.

– Это удивительно, – заговорил он через несколько минут. – Я хочу узнать больше, Вьяса, – Сергей впервые назвал старца по имени, и было заметно, что он проникается все большим доверием к хозяину пещеры. – И я хочу так жить всегда, если это действительно возможно!

Старик тепло улыбнулся и протянул Сергею руку:

– Пойдем, прогуляемся немного.

Глава 2
Ты был еще до того, как появились твои роли

– Ступай за мной, – Вьяса встал и направился к выходу из пещеры.

Сергей осторожно поднялся на ноги, но с удивлением обнаружил, что держится на них довольно уверенно. Он вышел из пещеры вслед за старцем и замер от восхищения. Перед ним раскинулся невероятно величественный вид на нескончаемую череду снежных гор. Первозданная красота природы поражала своим великолепием и мощью. Человек здесь был никак не хозяином, а гостем и, возможно, учеником. Он был маленьким и незначительным на фоне горных пейзажей, окутанных дыханием вечности. Оглядевшись, Сергей увидел, что находится на небольшой поляне. Было прохладно, и это лишь придало ему бодрости.

– Я обещал рассказать тебе об эго.

– Да… – Сергею и самому не терпелось вернуться к беседе.

– Эго – это структура психики, дающая возможность человеку формировать представление о себе и играть какую‐то роль.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты ведь знаешь, как работают актеры, верно?

– Конечно, я и сам играл в кино.

– Прекрасно. Нам пригодится этот опыт. Давай представим, что тебе надо сыграть Наполеона.

– Да уж… Не совсем мой типаж, – улыбнулся Сергей.

– Импровизируй.

– Хорошо…

Он осмотрелся. У входа в пещеру увидел обрывок веревки с метр длиной, рядом лежала палка. Веревку он повязал через плечо, видимо, изображая ленту, пересекающую мундир полководца. Палку заткнул за пояс – получился короткий меч.

Сергей на мгновение задумался, восстанавливая в памяти детали образа французского императора. Затем его плечи начали распрямляться, спина выровнялась, подбородок поднялся вверх, взгляд стал пронзительным и решительным. И вот он медленно, но уверенно зашагал вперед.

– Франция – великая страна! – четко и громко произнес Наполеон-Сергей.

– Прекрасно! – зааплодировал старец. – А теперь покажи мне реакцию Наполеона на проигрыш в битве при Ватерлоо.

Не выходя из образа, Сергей остановился и принялся всматриваться вдаль. Затем сделал несколько неуверенных шагов вперед. И вдруг взревел, словно раненый тигр. Но через мгновение, словно опомнившись, замолчал. Сел на большой валун и опустил голову.

– Да, прекрасно, ты и правда талантлив. Скажи, ты ведь сейчас действительно испытывал эмоции, которые играл?

– Да… То есть, это тяжело объяснить. С одной стороны, я действительно испытывал эти эмоции. С другой – я, конечно же, понимал, что они не мои. Я просто пытался представить, что чувствовал Наполеон, и выразить это…

– А как ты думаешь, что при этом чувствовал я, как зритель?

– Если я плохо сыграл, ты, наверное, чувствовал неловкость и легкий стыд, – улыбнулся Сергей.

– Ты хорошо сыграл.

– А если хорошо, то эмоции моего персонажа, возможно, отразились на тебе. В идеале, тебе должны были передаться чувства Наполеона.

– Да, это так. Мы, как зрители, подключаемся к этим эмоциям. Таковы возможности нашего эго. А также эго разделяет нас, и это дает понимание, кто есть я и кто есть ты.

– Как‐то запутанно ты говоришь. Ничего не понимаю.

– Сейчас поясню. Ты мужчина, ты можешь быть клиентом в магазине или чьим‐то другом. Это всё – твои роли в жизни. И в твоем подсознании есть прописанные сценарии, представление о том, как следует действовать, согласно той или иной роли. А также там прописано, как другие люди должны вести себя по отношению к тебе, в соответствии с этими ролями и сценариями. Например…

Вьяса на секунду замолчал. Затем улыбнулся и продолжил:

– Мне понравилось, как ты играешь. Давай продолжим. Сыграй мне следующую ситуацию: ты свободный мужчина. Идя по улице, ты увидел женщину, которая тебе понравилась. Твои действия?

Сергей засмеялся:

– Хорошо, буду работать с воображаемым партнером.

– Я облегчу тебе задачу, – Вьяса щелкнул пальцами, и прямо из воздуха материализовалась красивая молодая женщина. Стройная, улыбчивая, в элегантном платье, – она кокетливо поглядывала на ошарашенного Сергея. Тот, в свою очередь, совсем растерялся и, похоже, потерял дар речи:

– Э… А…Как это…

– Работай, работай, – тоном маститого режиссера произнес Вьяса. – Потом объясню, как я это сделал.

Так до конца и не отойдя от потрясения, Сергей стал думать – какой типаж героя выбрать. Затем легкой уверенной походкой направился к незнакомке.

– Простите, я тут шел мимо, – его голос все‐таки немного дрогнул. – Вы прекрасно выглядите. Откровенно говоря, я просто очарован и не могу продолжить свой путь, не пригласив вас на чашечку кофе. Женщина слегка наклонила голову, мягко улыбнулась и поправила волосы.

– Хорошо, остановись тут, – прервал его Вьяса. – Скажи, а почему ты не бросил в нее чем‐нибудь для привлечения внимания?

– Что? Я что, сумасшедший? Думаю, это был бы не лучший способ расположить девушку к себе.

– Да, ты прав. Это как раз то, о чем я говорил. Изначально ты видел, как ведут себя твои мама и папа. Ты узнал, как должны вести себя мужчина и женщина. Потом у тебя был какой‐то юношеский опыт, школа, друзья. Возможно, ты читал какие‐то книги, слушал лекции по теме, смотрел фильмы. Таким образом, у тебя сложилось определенное представление о том, как должен вести себя мужчина по отношению к женщине. Это тот самый сценарий, согласно которому ты ведёшь себя так, как надо себя вести, и действуешь так, как принято. И когда ты встречаешь женщину, у тебя есть четкое представление, как следует с ней поступать, а как – нет. Есть у тебя представление и о том, как она должна себя вести с тобой. У нее, в свою очередь, тоже имеется понимание, как общаться с мужчиной. Попробуй снова подойти к этой даме и продолжить знакомство.

Сергей вернулся на импровизированную сцену. Не успел он снова подойти к незнакомке, как та вдруг схватилась за подол своего платья и начала высоко подпрыгивать, издавая рычащие звуки. В ее глазах разгорался огонек безумия, в повадках появилось что‐то хищное, – стремительными прыжками она приближалась к оцепеневшему Сергею. Тот продолжал стоять на месте, будто прирос ногами к земле, и не мог произнести ни слова. Было видно, что он глубоко потрясен – уже в который раз за этот день. Послышался щелчок пальцев, и дама исчезла так же внезапно, как и появилась.

А Сергей так и продолжал стоять, не шевелясь. Спустя некоторое время, собравшись с силами, он обратился к старцу:

– Что. Это. Было. Кто она такая? Откуда взялась?

– Это иллюзия, которую я создал для тебя.

– Как ты это сделал?

– Это несложно. В древности многие воины и мудрецы обладали такими способностями. В древних текстах есть много свидетельств этому.

– Я думал, что все это сказки.

– Люди называют чудом или сказкой то, что не могут объяснить. Когда‐то и молния считалась чудом, пока ученые не поняли механизм ее возникновения. А есть народы, которым покажешь зажигалку, а они примут тебя за колдуна. Понимаешь?

– Ты хочешь сказать, что вот так материализовывать предметы и людей может каждый?

– В теории, да. Это называется «сиддхи» – мистические способности. Есть определенные виды йоги, направленные на развитие этих умений.

– Ты научился этому при помощи йоги?!

– Не в том смысле, в котором ты это понимаешь. В моем случае «сиддхи» не являлись целью практики. Они пришли ко мне как побочный эффект. Но сейчас речь не об этом. Давай вернемся к твоему необычному знакомству. Тебе полегчало? – улыбнулся старец.

– Даже не знаю, что сказать… Поведение этой дамы шокировало меня. Я такого не ожидал.

– Да, ты правильно сказал: я такого не ожидал. Потому что у тебя есть ожидание или представление о том, как должна и не должна вести себя девушка. Оно формировалось по мере твоего развития, воспитания. Я проговаривал это раньше.

Шок – это естественная реакция психики на нестандартную ситуацию. Есть три варианта реакции на неожиданные, странные и страшные вещи: гнев и агрессия, убегание и замирание, шок. С тобой произошло третье. Эти реакции инстинктивны и также прописаны в эго. И они – тоже часть определенного сценария. Сценарий – это ряд ограничений, которые диктуют человеку, как ему себя вести в соответствии с ролью, которую он сейчас играет. Когда женщина начала вытворять то, что не предусмотрено ни в одном из известных тебе сценариев, ты впал в шок и не знал, как реагировать. А теперь представь, что в твоей голове нет абсолютно никакого сценария. У тебя нет ожиданий и понимания, что нормально, а что нет. Ты не знаешь, как принято вести себя при знакомстве, а как не принято. Вообрази, что любая реакция нормальна. Как бы ты отреагировал в этом случае?

– Это очень интересно, вдруг вот так обнулиться и попытаться взглянуть на всё чистым, незамутненным взглядом. Наверное, если бы у меня не было никаких ожиданий и внутренних сценариев… Знаешь, я бы, наверное, ей подыграл… Станцевал бы с ней танец аборигенов. Мне кажется, что потом мы бы долго смеялись, и это было бы самое необычное знакомство в моей жизни.

– Интересно, не так ли?

– Да, очень! Я вот сейчас думаю, что… отсутствие ожиданий и внутреннего сценария на самом деле дают такую свободу! Как бы ни повела себя эта девушка, если мое восприятие было бы чистым, я мог бы выбрать любую реакцию. И не зависел бы от общепринятых шаблонов. Это очень похоже на свободное творчество. Или на импровизацию, когда режиссер, даже имея сценарий, говорит «сделай что‐то от себя». И в этот момент ты словно паришь над рамками, они не властны над тобой, и ты знаешь, что волен делать всё что угодно здесь и сейчас. И, как правило, эти импровизации получаются не просто неожиданными, – они почти всегда намного лучше того, что было изначально прописано в сценарии. И потом именно импровизации остаются в фильме. История кино знает множество таких примеров.

– Хорошее сравнение ты привел, Сергей. Действуя по сценарию, человек руководствуется инстинктами, заложенными в нем моделями поведения. То есть люди сами создают себе рамки, понимаешь? А нет сценария – нет и ограничивающих рамок. Если мы сами не загоняем себя в клетку ограничений, наше сознание остается открытым, и каждый раз мы можем выбирать, как нам реагировать на ту или иную ситуацию. Избавляясь от ограничений, мы, в итоге, выбираем новую судьбу.

– Даже так? Что это значит?

– Это значит, что любая твоя реакция на то или иное событие влечет определенные последствия в жизни. Выбирая реакцию, мы осознанно или неосознанно выбираем и последствия. К примеру, если бы ты выбрал не застыть, а напасть на женщину, которая приближалась к тебе в странном танце, то за это тебе пришлось бы отвечать в будущем. Но в тот момент, когда ты реагируешь осознанно, вне рамок, ты перестаешь быть марионеткой кармы, а значит, меняешь судьбу. Быть марионеткой – значит реагировать так, как говорит поведенческая программа внутри тебя.

– Я не так давно начал читать «Бхагавад-гиту», там как раз про карму. Но я, можно сказать, неофит, только‐только встал на путь духовных поисков. Мне еще многое предстоит узнать и понять…

– «Бхагавад-гита» – великая книга, она раскрывает законы мироздания и человеческой природы. И да, там именно про карму. Вот смотри. Когда ты осознанно выбираешь, как поступить, вместо того чтобы действовать на автомате, ты меняешь свою жизнь, избавляешься от кармического сценария. Когда собаке кидают палку, она за ней бежит. Почему? Потому что в неё внедрили эту программу. Понимаешь? А ты как часто делал то, чего не хотел? Ловил себя на том, что действуешь на автомате? В эти моменты ты поступал так, как диктовала программа внутри тебя. Если же ты принимаешь окружающий мир, людей и самого себя, ты начинаешь жить в состоянии творения и чистого выбора. И, заметь, не ранишь своими негативными эмоциями ни окружающих, ни самого себя.

– Принимать всё и всех? Это что же, надо быть ласковым и пушистым для всех вокруг? Ты, кажется, оторвался от реальности и не знаешь, что так это не работает.

– Сейчас по твоей реакции я вижу, что мне ответил не ты, а та самая встроенная в тебя программа. Ты просто выстрелил в меня этой фразой. Знаешь, Сергей, иногда действительно нужно проявить строгость или жесткость, чтобы остановить кого‐то или, наоборот, побудить к действию. Но смысл в том, чтобы эту эмоцию выбрать осознанно, а не стать её заложником. Я хочу научить тебя с интересом наблюдать за происходящим вместо того, чтобы пребывать в поведенческих ограничивающих программах, которые ты впитал с молоком матери.

– Ты знаешь, я сейчас кое-что вспомнил. Когда мне было года четыре, я, пока никто не видит, изрисовал стены своей комнаты фломастерами. Мы жили не бедно, на стенах были красивые обои, довольно дорогие и редкие по тем дефицитным временам. И я помню, как мама, увидев мои художества, сильно разволновалась и сразу позвала отца. А тот ни на секунду не разозлился! Он знаешь, спокойно так ко мне подошел, присел рядом и спросил: «Сынок, а что ты нарисовал?» Я ответил, что это вулканическая лава. Незадолго до этого отец рассказывал мне про извержения вулканов, и я был под таким впечатлением, что решил изобразить это явление. Папа обнял меня и сказал, что у меня очень красиво получилось, спросил, знаю ли я, что эта лава теперь не отмоется со стен. Эта новость меня обрадовала, я сказал, что не хотел бы, чтобы она смывалась. На что отец засмеялся и попросил, чтобы лава оставалась только в моей комнате и не выливалась дальше, заполняя собой всю квартиру. Я радостно согласился.

– Очень мудрая реакция со стороны папы, ты не находишь?

– Да, это точно. Наверное, потому, что мой отец и сам художник. В широком смысле этого слова. Он режиссер. И он понимал, насколько важно не наказывать меня за эту смелую попытку проявить себя, выразить свои чувства через творчество. Возможно, благодаря такому его подходу я и стал актером и режиссером. Сейчас для меня творчество – родная стихия, я не боюсь браться даже за самые масштабные и, казалось бы, сумасшедшие проекты. А сколько я слышал историй из детства, в которых родители реагировали на подобные выходки детей совсем не так, как мой отец… Это же и есть та самая автоматическая реакция, да? Когда человек руководствуется сценарием, диктующим, что стены в доме должны быть непременно чистыми, а рисовать можно исключительно на бумаге. И родители начинают кричать на своих детей. А ребенок, в котором наверняка есть зачатки большого таланта, в итоге закроется в себе, замкнётся, будет жить, лелея обиды, испытывая страхи, и, возможно, не сможет реализовать себя во взрослой жизни. До конца дней он будет заниматься не своим делом, не решаясь проявить свой истинный талант.

– Да, именно так это и работает. Твой отец выбрал свою реакцию, а большинство родителей реагируют так, как когда‐то реагировали их родители на их действия. У них в подсознании осталась поведенческая программа, которая включается, когда они видят похожую ситуацию. Когда режиссер говорит актеру, что нужно делать, он… – старик задумался.

– Он ставит перед ним актёрскую задачу, – подсказал Сергей.

– Да! Спасибо. Так вот, я сейчас поставлю перед тобой несколько актерских задач подряд. А ты их выполнишь как считаешь нужным.

– Давай.

Вьяса принялся перечислять персонажей, которых Сергею предстояло изобразить: клиент в магазине, лучший друг, любящий муж, заботливый отец, строгий начальник, подчиненный. Сергей изображал их так, как, по его мнению, все эти люди могли бы выглядеть и вести себя в реальной жизни. Он всегда умел мастерски подмечать детали поведения окружающих, их манеру говорить, – пластика его тела и выражение лица разительно менялись при переходе от образа к образу.

– Прекрасно! За тобой очень интересно наблюдать. Что ты заметил?

– Ох… Как это ни странно, мне ничего не надо было выдумывать, ведь это как раз те роли, которые я привык играть в жизни. Те роли, которые накладывают на нас ограничения и заставляют действовать по заготовленным сценариям. Ты ведь это хотел до меня донести, так?

– Продолжим. Изобрази, пожалуйста, мусульманина. Христианина. Кришнаита. Буддиста. Немца. Русского. Китайца.

Сергей как мог старался перевоплотиться то в религиозного мусульманина, читающего Коран, то бил в импровизированный барабан и пританцовывал на манер почитателей Кришны, то размашисто осенял себя крестом, то с аппетитом поедал воображаемую свиную ногу с кислой капустой, то блаженно щурился, отхлебывая из несуществующей пиалы зелёный чай… Наконец он устало приземлился на траву.

– Не уверен, что показал похоже. Скорее, у меня получились какие‐то карикатурные, стереотипные образы, – немного смущенно признался Сергей.

– Суть не в этом. А в том, что люди порой настолько заигрываются в эти роли, что начинают ненавидеть друг друга только потому, что кто‐то носит другую маску, понимаешь? Иудеи не любят христиан, христиане – кришнаитов и так далее. Все в этом мире хотят одного – быть счастливыми. Все мы – дети одного отца, но, надев маску, мы чувствуем разделенность, и поведенческая программа диктует нам, как реагировать. Она показывает – кто свой, а кто чужой. Кого – любить, а кого – ненавидеть.

– Да, я, кстати, тоже об этом думал. Зачем вообще делить богов на своих и чужих, если Он един?

– Именно так, в этом нет никакой логики. Но люди ослеплены своими ролями и наложенными на них ограничениями. Им так сказали, их так научили, их в этом убедили, и они в это поверили. Это иллюзия. То же самое и с национальностями: есть народы, в которых с молоком матери закладывают программу их нации и ненависти к другой. Ребёнок, не зная иных людей, не встречая их в своей жизни, начинает их ненавидеть, потому что ему так сказали родители, так научило общество.

И именно исходя из этого, люди определяют, кого любить, а кого ненавидеть. Мол, этих мой народ любит, а этих – нет. Итак, смотри. Мальчик и девочка. Национальность, вероисповедание, социальный статус, профессия… Это всё роли, с которыми связано множество рамок и условностей, – эту информацию мы получаем от наших родителей, этому учит общество.