Текст книги "LOUNA. Грязные гастроли"

Владимир Еркович
LOUNA. «Грязные гастроли»

Все персонажи и события, описанные в этой книге, реальны и переданы максимально правдиво.

Участники группы LOUNA умышленно отказались от сакрализации своих образов и мифологизации собственной истории. Некоторые подробности повествования могут шокировать читателей с тонкой душевной организацией, поэтому трижды подумайте перед тем, как читать эту книгу или давать ее своим детям. Все грязные гастрольные трюки выполнены профессионалами, и группа LOUNA никому не советует их повторять.

Если вы готовы, то листайте дальше.

Глава 1

– Серега пришел и никак не мог угомониться, лазал в холодильник, шумел, что-то там бузил, – рассказывал Леня, пока мы шли по Курскому вокзалу. – Я ему раз сказал успокоиться, второй. Он как будто не слышал. А я и сам уже был в говно. У него режим рок-н-ролла, у меня – десантника. Ну и схлестнулись. Я схватил его и стал херачить головой об холодильник. Тут из соседней комнаты выходит отец бурятского семейства и говорит, чтобы мы успокоились. А я ему: «Слышь? Свалил отсюда! Ща я тя тоже угандошу!» А сам продолжаю бить Понкратьева башкой об холодильник. Бурят сразу скрылся за дверью, а мы повалились на пол. Я стал мочить его головой об пол. А он сильный! У него по пьяни какие-то дополнительные ресурсы открываются. Приходилось со всей силы бить… О! А вот и это животное!

Сергей Понкратьев стоял возле кофейного автомата и ждал нас. Как всегда, в темных очках и на позитиве. Черные джинсы, футболка и зеленый пуховик «Адидас» с рыжим искусственным мехом на воротнике. Рядом с ним стоял огромный фиолетовый чемодан на колесиках. Пуховик немного не вязался с октябрьской погодой – на улице было плюс десять. Хотя за месяц, в течение которого LOUNA собиралась проехать всю страну от Москвы до Владивостока, температура за бортом могла многократно поменяться. Так что выбор верхней одежды был верный.

– Володя! Мы тебе такого расскажем! – Понкратьев не знал, что мне только что говорил Леня, но логично продолжил его мысль. – Наши гастроли – это такой рок-н-ролл! Витя постоянно сопротивляется, но он просто не догоняет. Это и есть рок, а не его вечный ботанизм: «Вооот! Мы должны быть серьееезными! Рок это протееест!» Чувак! Гастроли – это отрыв! Надо отжигать. Но в этом туре ты моих отжигов не увидишь. Я решил, что не буду пить. Я подумал, что все пропускаю, когда играю концерты пьяным. А рубиться по трезвяку – вот это тема. Настоящий кайф!

Группа отправлялась в большой тур по России. Им предстояло семнадцать концертов за двадцать три дня. Они уже давно не уезжали так надолго. Обычно старались разбивать гастроли на блоки по пять-семь городов с возвратом домой. Все-таки тяжело целый месяц находиться в дороге. Я собирался провести с ними почти половину этого времени, чтобы выслушать десятилетнюю историю группы LOUNA.

Мы отправлялись на скоростной электричке в Нижний Новгород. Первый концерт тура. Если быть точным, то он был уже двадцать шестым. Гастроли в поддержку альбома «Дивный новый мир» шли с марта, просто их поделили на блоки. Чтобы не сдохнуть. Нижний стал первым городом в осеннем блоке «Дивного нового тура».

Нам предстояло провести четыре часа в сидячем вагоне. Не очень удобно, но всяко лучше, чем ехать всю ночь на обычном поезде. При посадке в «Стриж» возникла некоторая суматоха. Один лез вперед, другому надо было положить сумку, третий тупил в проходе. А вещей все везли очень много – у каждого по огромной сумке. Все опытные, знают, куда едут и чего ждать. Еще повезло, что инструментов с собой не было. Прокатчики везли их отдельно (на автобусе) вместе с прочим стаффом.

LOUNA выехала на гастроли в составе девяти человек. Пятеро музыкантов, техник Андрей Севиев по прозвищу Панк, светорежиссер Никита Краснов, звукорежиссер Алексей Бондаренко (он же Живодер) и тур-менеджер Андрей Меликов (известный под именем Бока). Ударение на последний слог.

В «Стриже» в начале каждого вагона есть небольшое багажное отделение. Но оно не было рассчитано на то, что десять пассажиров возьмут с собой месячный запас одежды в огромных чемоданах. В итоге мы полностью забили эти полки, и тем, кто входил после нас, просто не оставалось места для багажа.

Платформа за окном тихонько дернулась и осторожно поехала вправо. Огромное здание Курского вокзала смещалось вместе с ней. Вдоль окна проползали сонные полицейские, газетные киоски, столбы и серые вокзальные собаки с внимательными глазами. Когда железнодорожная инфраструктура скрылась за кадром, Москва продолжила прокручивать свою пасмурную ленту. Словно хотела показать, чего мы лишаем себя на ближайший месяц. Рекламные щиты, пробки, серые улицы, мокрый асфальт и полуголые деревья с желтыми листьями. Жалеть особо не о чем. Гораздо интереснее было то, что ждало нас впереди.

– Не могу сказать, что я кайфую в дороге или что для меня это стресс, – Вит сел рядом со мной и стал листать свежий журнал «Артист». – Я к ней отношусь, как к необходимому злу. Единственное – я уже много лет очень плохо переношу, когда приходится долгое время проводить сидя. Это еще со времен TRACKTOR BOWLING пошло, после того, как мы кучу дней гоняли в туре по Украине двумя группами в одной «ГАЗели». От непрерывного нахождения в позе эмбриона между водителем и Дэном Хромых у меня кишки слиплись, а поясничные позвонки посыпались. Плюс позже это все усугубилось постоянными травмами ног и позвоночника от моего активного рубилова на концертах. Вплоть до кровоизлияния в мозг дело доходило. Поэтому, когда у нас случаются длинные переезды на автобусе, я стараюсь всегда занять полулежачее положение на двух креслах или вообще ложусь на задний ряд. Это идеальный расклад.

Столица за окном постепенно сменилась Россией. Потянулась бесконечная лесополоса, отделенная от железной дороги полусотней метров болот и бурелома. Пасмурная погода только усугубляла тлен, проносившийся за окном со скоростью двести километров в час. Бесконечный видеоряд для песен «Гражданской обороны». Если зациклиться на таком пейзаже, то можно впасть в нехилую депрессию.

– В поезде я обычно закрываю окно шторкой, чтобы не видеть всю эту дрисню. – Вит ехал на чужом месте. Изначально рядом со мной сидела девушка с грудным ребенком, который постоянно плакал. Ей пришлось выйти с ним в тамбур и тусоваться там весь путь до Нижнего. – Недавно я узнал, что на самом деле страны и континенты выглядят не так, как мы привыкли их видеть на карте. Без искусственного расширения по вертикали Россия похожа на длинную колбасу. И вот мы всю жизнь ездим по этой колбасе вперед-назад.

Летом 2008 года уже вовсю ходили слухи о грядущем мировом кризисе, но это никого особо не пугало. С момента последнего кризиса в нашей стране прошло уже десять лет, и сытые нулевые дали ложное чувство спокойствия. Стабильность, будь она неладна. А мировой кризис мы вообще никогда не видели. Где мир и где Россия?

Лусинэ Геворкян шла где-то в районе метро «Павелецкая» и раздраженно думала: «Черт побери! Отпуск! Я в долгах как в шелках! Мне надо квартиру снимать, бабки искать, а им отпуск подавай!» За спиной у нее висел рюкзак – она только что вернулась из Эстонии, где группа TRACKTOR BOWLING выступала на каком-то нелепом фестивале в лесу. Когда «Трактора» отправлялись в Прибалтику на этот концерт, то думали, что делают качественный шаг в сторону западной сцены. А в итоге минувший уикенд стал последней каплей в кипящей кастрюле проблем, накопившихся в коллективе за последние полгода. Возвращаясь домой, музыканты поговорили и решили отложить запись альбома, деньги на который уже практически выделил лейбл A-One Records. Взять творческий отпуск, отдохнуть друг от друга и подумать, что делать дальше.

– Луся очень расстроилась, что «Трактора» больше нет, – рассказывал Вит, скручивая журнал в трубочку. – Тогда я предложил попробовать сделать свой проект, отдельно от ТБ. Тем более, что у меня было несколько тем, которые до этого завернули в TRACKTOR BOWLING. Помню, что Дэн Хромых отмел будущую песню «Армагеддон» со словами, что она слишком мрачная.

Финансовых проблем это не решало, но хотя бы могло заполнить творческую пустоту и дать жизненную энергию после долгих месяцев перманентной нервотрепки. На волне мотивационного подъема Вит записал музыку для песни «Сожженная заживо», используя этнические мотивы. Он никогда не был мультиинструменталистом, но в плане идей у него все было в порядке. Как мог, записал гитару и бас, забил MIDI-ударные, а Луся придумала вокальную партию. Текст появился тоже довольно быстро. Видимо, сработал эффект внезапной творческой свободы.

– Музыку для песни «Армагеддон» я написал еще в «Тракторе», – рассказывал Вит, – а вокальную рыбу мы с Лусей придумывали уже для нового проекта. Я там конкретно заморочился с текстом. Это, наверное, самый сложный мой текст вообще из всех. Там получается фонетическая и лингвистическая головоломка. Конец каждой строчки куплета фонетически совпадает с вокальной распевкой между строчками, и конец распевки начинает следующую строчку. Это был первый текст, в котором я поднимал социальные проблемы. Получается, что первый трек для «Луны» сразу получился остросоциальным, чего не было в TRACKTOR BOWLING. А на текст «Сожженной заживо» я вдохновился после прочтения одноименной книги про женщину в Палестине, которую родственники облили бензином и пытались сжечь за измену мужу. Всю музыкальную канву для этого трека я полностью сочинил сам, вдохновившись только что вышедшим дебютником Scars on Broadway. Наверное, месяц над этой песней работал. Мы с Лусей написали вокальную рыбу и приехали к моим родителям, сказали, что хотим делать новую группу, и поставили им послушать демку. Они, конечно, расстроились от таких новостей, потому что я долгое время доказывал им, что занимаюсь не херней, когда ушел с работы и пытался прожить музыкой. А тут получается, что мы опять начинаем с нуля. Я очень хотел, чтобы они в нас поверили, что у нас все получится.

На первый взгляд такое решение казалось странным. Музыканты группы, которая уже имела свою аудиторию и определенную популярность, откатились на ноль и решили строить свой шалаш рядом с приличным на вид домом, в котором у них была своя законная жилплощадь. Но за последние годы в «Тракторе» они настолько привыкли к постоянному раздраю, конфликтам, взлетам и падениям, что, начиная заново, им казалось, что они ничего особо не теряют.

– В каком-то смысле это было даже облегчением, – продолжал Вит, постукивая скрученным журналом по спинке переднего сидения. – Закончилась эта эпопея с бесконечным траханьем мозгов, и мы могли попробовать начать все заново и с новыми людьми. Мы тогда горели этой идеей, хотя были только вдвоем и не представляли, кто будет играть в группе, кроме нас.

– У нас такой творческий прилив был, – к разговору присоединилась Луся. Она подошла к нашим креслам и встала в проходе. – Мы думали, что возьмем клавишника, будем делать танкянщину, восток. У нас был знакомый, который нам рассказывал, какой он не в рот ядреный мультиинструменталист, но потом оказалось, что он вообще нулевой.

– Луся, ты перескакиваешь, – перебил ее Вит. – Я начал искать музыкантов по всяким форумам: «Новая группа, которая хочет играть музыку в стиле System of a Down, ищет музыкантов. Нужны гитаристы, клавишники, диджеи, барабанщики». Мы хотели оставаться инкогнито, и, чтобы не палиться, я придумал мыло с названием что-то вроде [email protected].

На суровом опыте Виту пришлось постичь важное знание. Никогда нельзя искать музыкантов через форумы и объявления. Во всяком случае инкогнито. Во-первых, отвечали ему неохотно. Он-то ждал шквал писем, из которых придется потом выбирать бриллианты – классных музыкантов. Во-вторых, те, чьи письма приходили на новый мейл, были настолько далеки от того, что нужно, насколько вообще можно быть далекими. После того, как последние остатки веры были втоптаны в грязь очередным пионерским письмом, Вит решил не мучить свою нервную систему и начал поиски среди знакомых. Самым первым он привлек Ивана Мартынова, бывшего барабанщика группы Spatorna, которая тоже репетировала на базе в Очаково. В тот момент Иван играл в поп-группе Serebro Максима Фадеева. Они вместе стали разбирать первые треки, написанные Витом: «Армагеддон» и «Сожженная заживо».

Иван Мартынов

Не совсем помню, как мы договорились с Витом попробовать сделать что-то вместе, но прекрасно помню, как он позвонил, предложив начать процесс: «Мы с Лу хотим создать группу помимо “Тракторов”. Если ты впишешься, то я решусь. Это будет иметь смысл». На тот момент я уже имел обязательства перед Максимом Александровичем Фадеевым, находясь на контракте, но не помочь таким же альтернативщикам, как и я сам, сделать что-то новое просто не мог. Мы сразу с ним договорились, что как только у группы сложится костяк, то драммер будет другим.

Также Вит знал, что в группе «Тараканы!» случился конфликт и из команды одновременно ушли басист и гитарист. Он познакомился с ними годом ранее, когда «Трактор» и «Тараканы!» выступали в Екатеринбурге на фестивале «Старый новый рок». Вит написал гитаристу Денису Буриму с предложением попробовать себя в новой группе, но тот ответил, что уехал куда-то на Восток и вообще решил отойти от рока, играть другую музыку.

– Оказалось, что все знакомые музыканты либо где-то играли, либо у них кукушка ехала, – Вит увлекся и практически кричал. Казалось, что полвагона уже знало про поехавшие кукушки столичных музыкантов. – В итоге я написал Кэшу из «Слота», и тот сказал, что есть хороший гитарист Рубен Казарьян, с которым он знаком еще по «металлической» сцене девяностых.

– Да, он сразу предупредил, что Рубен хороший инструменталист, но такой, необычный. Мозги нормально трахает, – добавила Луся.

– Что мы, мозгоклюев не видели? Нашел, чем испугать! Мы в «Тракторе» столько лет отыграли, – засмеялся Вит. – Я сразу полез пробивать Рубена в интернете и нашел его на Myspace. Меня немного озадачила фотка. Он был в клешах и в рубахе со шнурками на груди. Выглядел, как былинный чувак, музыкант из семидесятых.

Рассказ прервал мужчина в форме железнодорожника: «Здравствуйте, я начальник поезда, опрашиваю пассажиров о качестве сервиса. Хотел узнать, все ли у вас хорошо? Все ли устраивает?» Все немного растерялись – с чего вдруг начальник поезда ходит и спрашивает, как дела у пассажиров? При том, что мы не летели бизнес-классом, а ехали вполне себе бюджетным «Стрижом». В вагоне он обратился только к нашей компании. Чуваки сказали ему, что все ок, поезд шикарный, да и вообще они бы тут постоянно жили, но дела, дела. Дополнительных вопросов он не задавал, автографов тоже не просил. Кажется, чувак просто пропалил, что тут едут артисты и решил чуток с ними пообщаться. Хотя, может, это просто совпадение.

Вообще, если бы кто-то шел по поезду, то наш вагон он без труда отличил бы от других. Не сам вагон, конечно. Он-то как раз был обычным. А вот поведение артистов, едущих в нем, сильно отличалось от поведения других пассажиров. Люди вокруг либо спали, либо втыкали в гаджеты. Участники же синдиката под названием LOUNA вели себя так, будто находились не в скоростной электричке, а в своем туровом автобусе. Громко переговаривались между рядами, что-то обсуждали, человека три постоянно стояло в проходе. Они только периодически передвигались, чтобы пропустить недоумевающих пешеходов. Но выглядело это не вызывающе, как если бы ехала компания дембелей, а скорее необычно и даже притягивающе. Уверен, что некоторые соседи по вагону немного завидовали нашей компании. Еще бы! У нас весело, у них – нет.

– Мне позвонил Игорь Лобанов и сказал, что в TRACKTOR BOWLING намечаются перемены, ушел гитарист, – к разговору подключился Рубен, – и что он им меня порекомендовал. Я сказал, что «Трактор» это не совсем мое, но он заверил, что это другая группа. Играть хотят что-то вроде System of a Down, и вроде как там армяне, здесь армяне. В общем, чтобы я пообщался с ними. Потом мне написала Луся через ICQ, а дальше мы уже общались с Витом.

– Помню Вит мне рассказывал, что ездил встречаться с Рубеном. Говорил, какой он скромный, интеллигентный. Так необычно было общаться с таким человеком, – рассказывала Луся.

– Меня в первую очередь интересовало, чем новый коллектив будет отличаться от TRACKTOR BOWLING, – продолжал Рубен. – На что Вит сказал мне, что отличаться будет сильно. Хотя бы потому, что песни, которые у него сейчас есть, не подошли в «Трактор». Я спросил, почему они пригласили именно меня. Я-то человек совсем из другой оперы – из металла. Вит заявил, что они хотят именно чего-то другого, и мне это понравилось. Я вообще считаю, что все интересное происходит на стыке.

Когда Рубен пришел на первую репу, то у Вита с Иваном уже было, что показать. Он быстро влился в работу, снял партии и начал предлагать свои идеи. Одновременно с ним пришел чувак, которого Вит нашел на форуме музыкантов. Имени его никто не запомнил. Он красиво рассказывал, какой он серьезный музыкант и, более того, мультиинструменталист. Но одно дело переписываться в интернете, а другое – играть на гитаре. Оказалось, что тип совсем слабый. Чуваки старались быть с ним вежливыми, но между собой переглядывались с немым вопросом: «Что это за херня сейчас происходит?» Едва выдержав его до конца первой репетиции, парни решили, что будет правильным, если она станет для «мультиинструменталиста» последней. Сразу встал вопрос, кто будет вторым гитаристом. Тогда Рубен предложил своего старого приятеля Сергея Понкратьева, который играл с ним много лет в группе Ens Cogitans. Они были уже сыгранными музыкантами. Когда в группе две гитары, всегда очень важно, чтобы гитаристы чувствовали друг друга. Дополнительным плюсом было то, что Рубен характеризовал Сергея, как активного чувака, который пишет много музыки. Для группы, которой надо было нарабатывать новый материал, это было очень важно.

– Я сразу подумал: бинго, комплект. Круто, что гитаристы уже сыгранные. Но когда я зашел на страницу Понкратьева во «ВКонтакте», то увидел такую картину: стоит чувак в шубе и темных очках на фоне стеков Marshall, – от воспоминаний Вит расплылся в улыбке. – Он был похож на какого-то крутого сессионщика или музыканта группы Green Grey. Блин, такой чувак, небось, прайс запросит… А потом я спросил о нем у Каталыча, барабанщика группы 7Б, с которым я был знаком по альтернативной сцене. Он сказал, что Серега простой прикольный чувак. Просто любит эпатаж.

Сергей Понкратьев катался на велосипеде по осеннему парку, вдыхая аромат увядающей листвы, когда ему позвонил Рубен. Они часто созванивались в последнее время, и Сергей мог бы не брать трубку прямо сейчас, но, словно бы почувствовав, остановился и все-таки ответил на звонок. Рубен рассказал ему, что сейчас общается с чуваками из группы TRACKTOR BOWLING, которые хотят замутить свой проект.

– Какое-то время назад я был на их выступлении в клубе «Тень», – подключился к рассказу Сергей. Он сидел вполоборота ровно перед нами и говорил в просвет между сидениями. – У меня сложилось настолько хреновое впечатление об этой группе, что не описать словами. Абсолютно унылое зрелище. Только басист старался дергаться, а остальные стояли столбами и звук был отвратительный. Но я все равно позавидовал Рубену. Я уже примерно год был без группы, после того как распалась моя команда Ens Cogitans. И я попросил Рубена замолвить за меня словечко. Через несколько дней он перезвонил и сказал, что их гитарист оказался не очень и они хотят попробовать меня. Я, конечно, офигенно взбодрился от этого.

Чуваки договорились сначала встретиться с Сергеем и поговорить о том, чего они хотят от этой жизни. Встречу назначили в торговом центре «Европейский» на Киевской. Сперва хотели поговорить в ресторанном дворике, но там оказалось слишком шумно, поэтому они переместились в какой-то ресторанчик возле фуд-корта. Еда и напитки чуть подороже, но зато тихо.

– Серега зашел в кафешку бравым шагом и широко улыбнулся: «Привет, ребятки!», – вспоминал Вит. – После TRACKTOR BOWLING, где все были довольно смурные, это было очень необычно. Дэн Хромых, конечно, тоже улыбался, но у него был нездоровый блеск в глазах. Не знаешь, что от него ожидать. А тут было видно, что человек общительный, открытый. Сразу говорил так, будто знает нас сто лет.

Они обсуждали какие-то общие вещи – какая музыка нравится, что планируют играть и так далее. В целом общение шло очень легко. Если Рубен был более спокойным персонажем, в основном слушал других и присматривался, то Сергей сразу сказал, что у него есть куча своих тем. И если есть потребность в новом материале, то над ним можно будет совместно поработать.

– Ну что, Лу? Как думаешь, получится? – Сергей похлопал вокалистку по плечу.

– Что получится, Сережа? – Луся от неожиданности опешила.

– Ну как что… Выстрелить-то, я думаю, получится!

– Как скажешь. Я только за, – ответила Лу. К такой простоте они с Витом действительно не привыкли. Сказывалось суровое воспитание в «Тракторе».

На этой встрече Лу вела себя крайне скромно и тихо. В основном говорил Вит, поражая обоих гитаристов грандиозностью планов. Там было и про клип, и про эфиры на телеканале A-One. Разве что в космос не собирался лететь. В целом встреча прошла на диком позитиве, все друг другу понравились. Чтобы к репетиции Сергей мог погрузиться в материал, Рубен отправил ему демки на первые две песни.

– Я начал слушать «Армагеддон», и это был такооой кал! – Серега скривился. – Прооосто ууужас, какой-то пионерский металл. А я был уже музыкантом продвинутым и привык писать демо в хорошем качестве. Я позвонил Рубену. Мы ведь хотели как System of a Down, говорили про гранж. А это что? Короче, я сказал ему, что, видимо, я рано купился на всю эту историю. Лучше я буду искать группу посерьезнее. Для меня это был уровень на три ступени ниже. Детский сад просто. Рубен сказал, чтобы я так не переживал, это просто основа. Вит же не гитарист, как смог, так и записал. И еще сказал, что мы все перевернем и сделаем, как надо. Будет там и гранж, и металл, и альтернатива.

Рубену не без труда удалось уговорить Сергея не делать поспешных выводов. Помимо основных доводов касательно музыки, на решение Понкратьева повлияло и то, что он все равно сидел без дела. А тут появились целеустремленные люди с желанием сделать что-то серьезное. Такой напор заслуживал как минимум внимания.

На первую репетицию Сергей опоздал и с порога рассказал о том, что кузьмичи на дороге достали, колесо сломалось и вообще звезды не сошлись. К слову, в дальнейшем он очень часто опаздывал и каждый раз рассказывал похожие истории. В группе даже появился прикол, что, как только Сергей садится в машину, на дорогу выезжает толпа кузьмичей на жигулях и облепляет его тачку как рой пчел.

Когда они начали играть, стало сразу понятно, что пара Рубен-Сергей – это то, что надо. Они показывали чудеса совместной импровизации, органично дополняя друг друга. Когда люди долго играют вместе, то уже чувствуют, куда в следующий момент поведет мелодию один и что в этот момент будет делать другой. Вита и Лу тоже не назовешь новичками, но такого они еще не видели. Вакансии гитаристов были закрыты.

– Я пришел на репетицию подготовленным. Сразу сказал, что у меня есть предложения, и все такие: «Давай!» – вспоминал Сергей. – Тут давайте сделаем так, а тут так, а здесь вот такой переход. Все стали что-то предлагать, рубиться, пошло такое крутое творчество, что мы не заметили, как прошло четыре часа. Мы за первую репетицию практически полностью аранжировали еще одну сочиненную Виталиком песню «Кризис Крайст Суперзвезда». Это было очень круто! Я сразу понял, что это те люди, которых я искал.

Работа над треками пошла очень бодро. Помимо витовских «Армагеддона», «Сожженной заживо» и «Кризиса Крайста», которые в процессе слегка подкорректировали, появилась песня «Солнце». Музыку для нее Сергей принес уже полностью готовой. Следующим появился трек «Зачем?», который сильно отличался от первых, довольно смурных песен.

С этого момента начал вырисовываться какой-то свой стиль. Это была уже не альтернатива, а своеобразный рок в пониженном строе. А пониженный гитарный строй появился в группе из-за того, что первые песни Вит сочинял для «Тракторов». Более того, это был строй Drop B, когда к общему понижению шестая струна настраивалась еще на тон ниже. У Рубена был навык играть в «дропе», а вот Сергею пришлось с ним поковыряться. Он поставил на свой Gibson Les Paul толстые струны, и новое звучание его проперло. Гитара стала выдавать непривычные созвучия, а металл стал еще тяжелее.

– Мы все очень близко общались, много времени проводили вместе, и Сережа пригласил нас к себе домой, чтобы отметить Новый год, Рождество и свой день рождения, – Вит старался вытянуть ноги, но в электричке это было трудно сделать. Видимо, конечности уже затекли, хотя ехали мы только часа два. – Мы тогда впервые увидели его синим. Он стал воспринимать Лусю как деточку и включил какой-то минимальный харасмент. На тот момент мы еще не врубались в его измененное сознание.

– Он такой приобнял меня и пьяно пролепетал: «Ну, ты понимаешь, деточка, дело совсем не в сексе», – Луся заржала на весь вагон. – Я вообще не врубилась, к чему это он. Это было полностью вырвано из контекста.

– А мы с Лусей к этому времени перешли в такую стадию отношений, что уже не сильно шифровались, но все же старались не акцентировать на этом внимание, – продолжал Вит. – Самое забавное, что Юля, жена Сергея, была рядом. В итоге он ушел в чад кутежа и уснул лицом в салате. Очень символично.

– Но это еще не самое прикольное, что было на той тусе. Я с утра пошла в ванную и увидела у них гель для душа Shiseido. А это же страшно дорогая штука! Я просто не могла не помыться им. Что самое интересное, Ваня, наш барабанщик, тоже им помылся. Потом я чувствую – что-то не так. И Юля говорит: «Вы идиоты! Он же ментоловый!» Его, оказывается, можно только по чуть-чуть использовать, и не дай бог он куда-то попадет. Я-то еще ладно, а Ваня там орал, что у него ща яйца отвалятся.

Тут я почувствовал, что кофеек, выпитый на вокзале, дает о себе знать, и покинул шумную компанию. Надо было изучить местные удобства. Вдруг начальник поезда спросит, каково это – оправляться на скорости в двести кэмэче, а мне и ответить будет нечего.

Туалет в «Стриже» не для толстых. Дверь открывается вовнутрь и практически достает до унитаза. Если туда зайдет человек крупной комплекции, то он просто не сможет закрыть за собой дверь. Я подумал, что надо будет, если подвернется возможность, сказать об этом начальнику поезда.

Туса плавно рассредоточилась по вагону, и Вит бесцеремонно прилег на пару кресел, которые недавно освободили две молодые китайские туристки. Они вышли, кажется, в Коврове, предварительно потревожив наши чемоданы. Парням пришлось подрываться и раскапывать их сумки, заваленные туровым скарбом. Поездка начиналась неплохо.