Текст книги "Эпиграммы (сборник)"

Владимир Филиппов
Эпиграммы (сборник)

© Владимир Филиппов, 2016

© Т8 Издательские Технологии, 2016

* * *

Филиппов Владимир Зиновьевич

Писатель, Архитектор, Художник. Автор более тысячи произведений прозы и поэзии.

Ведущий архитектор ОАО «Метрогипротранс», автор 15 архитектурных проектов станций Московского метрополитена. Автор многих произведений живописи и скульптуры. Член Союза писателей России. Член Союза архитекторов России. Член Профессионального союза художников.

Награды и премии:

Орден «Почетный гражданин России», 2015 год

Орден «Элитарх» Первой степени, 2015 год.

Премия Москвы в области литературы и искусства, 2013 год.

Биография:

Родился в 1950 году. В 1978 году окончил Московский архитектурный институт. Писать начал в конце 90-х. В основном философская лирика, ироническая и шуточная поэзия, короткие рассказы в прозе. Три авторских сборника. Иронической поэзии «Бывает дважды два – четыре…». Шуточных стихов «От частушки до лимерика», сборника лимериков «Повстречались Кандинский с Дали». Участие в сборниках юмористической поэзии «Улыбка пегаса», «Смейся до чёртиков», «Весёлое слово» и «Ирония и юмор». В сборнике восточной поэзии «Иероглиф жизнь», в поэтических сборниках «Времена года», «Стихия природы», «Кураж-любовь», «Современная сетевая поэзия», и «Современная сетевая проза». А также в альманахах «Золотая строфа» и «Российские поэты». Печатался в журналах: «Крокодил», «Вокруг смеха», «Колесо смеха», «Смеховыжималка», 16-ой странице «Литературной газеты», в газетах «Комсомольская правда» и «Известия». С 80-х годов Филиппов Владимир Зиновьевич является автором многочисленных проектов московского метро. С 1976 года по настоящее время работает в проектно-изыскательском институте «Метрогипротранс» в должности Главного архитектора отдела. Среди проектов Владимира Зиновьевича станции: «Трубная», «Цветной бульвар», «Третьяковская», «Дмитровская», «Петровско-Разумовская», «Люблино», «Марьино», «Дубровка», «Бульвар Дмитрия Донского», «Митино», «Лефортовский» и «Северо-западные» автодорожные тоннели, а также сооружения коммерческого и жилого назначения.

Дружеские шаржи Вячеслава Доцоева

Владимир Филиппов известен, прежде всего, как архитектор, автор проектов станций метрополитена построенных в Москве, проектов для Киева, Минска, Самары, Днепропетровска. Трубная, Третьяковская, Люблино, Марьино, Бульвар Дмитрия Донского, Цветной бульвар, Митино… Список можно продолжать долго. Но сейчас важно не то, сколько знакомых нам всем станций метрополитена спроектировал Филиппов, а то, что его талант архитектора гармонично дополняется талантами художника, писателя и поэта. Он является членом и Профессионального союза художников России, и Союза писателей России. И если архитектор-художник – явление достаточно частое (все-таки профессии родственные, зодчему положено быть, как минимум, хорошим рисовальщиком), то архитектор-писатель и архитектор-поэт – огромная редкость. Сразу вспоминаются такие разносторонние личности, как Леонардо да Винчи и Микеланджело Буонаротти, существует даже такое понятие, как «талант ренессансной широты». Это понятие может быть с полным правом применено к Владимиру Филиппову.

И вот теперь читателям предлагаются эпиграммы этого замечательного мастера кульмана, мольберта и пера.

Эпиграмма – один из наиболее старинных литературных жанров. В форме эпиграмм выражались размышления Платона, Сафо писала эпиграммы о горечи ранней утраты, Анакреонто веселье на пиру. Традиции античной эпиграммы продолжались в византийской и латинской литературе Средних веков и Ренессанса.

К древнеримскому поэту Марку Марциалу восходит современное понимание эпиграммы как короткого насмешливого стихотворения, обычно построенного на контрасте постепенной экспозиции и неожиданного завершения, заключительной остроты.

В России такие эпиграммы писали Симеон Полоцкий, Феофан Прокопович, Антиох Кантемир, Василий Тредиаковский, Михаил Ломоносов… В XIX веке эпиграммы выступали не только средством обличения пороков и человеческих слабостей, но и орудием литературной и общественно-политической борьбы. Среди выдающихся эпиграмматистов первых трех десятилетий XIX века -Александр Пушкин, Евгений Баратынский, Петр Вяземский. К середине этого века переживает подъем сатирическая злободневная эпиграмма (Николай Некрасов, Василий Курочкин). Эпиграммы писались многими другими выдающимися поэтами (Федор Тютчев, Афанасий Фет), и даже некоторыми прозаиками (Федор Достоевский, Николай Лесков).

Эпиграммы Владимира Филиппова очень многоплановые и многообразные. Среди них есть как классические – сугубо сатирические (восходящие к Марциалу), есть и написанные в стиле Николая Карамзина и его последователей в этом жанре (Василия Жуковского, Василия Пушкина), когда эпиграмма приобрела салонный характер и сблизилась с разновидностями альбомных стихов.

Такое разнообразие стилей, в которых написаны эпиграммы Филиппова, полностью соответствует разнообразию его увлечений и талантов. Нет никакого сомнения, что каждый читатель найдет в них что-то, соответствующее собственному взгляду и на мир, и на вечные или злободневные проблемы этого мира.

С. В. Заграевский,

академик, профессор, заслуженный работник культуры России

Евгению Леонову

 
Леонов всегда безупречен,
Пусть даже не главная роль.
Но, вышел на сцену, – король,
И пьесе успех обеспечен.
 

Юрию Никулину

 
Одним лицом, но – многоликий,
Обманчив облик простака.
Какой был «пьяница» великий!
Ах, как «валял он дурака»!
 

Фрунзику Мкртчяну

 
Он был красавцем, это без вопросов.
И если говорить о нём приватно,
Он женщин покорял не только носом,
Никто, как он, не «делал им приятно».
 

Иные нынче времена

 
Комедии выходят на экраны.
Смеются в зале только наркоманы.
 

Леониду Гайдаю

 
Комедий и ныне немало снимают.
Смотришь рекламу – смешное кино,
Тратятся деньги, актёры играют,
Но на экране совсем не смешно.
И смотрим, от смеха рыдая,
Мы старые фильмы Гайдая.
 

Никите Михалкову

 
Во времена «застойные»
Он много снял достойного.
Советский классик, вроде бы,
Но откликается уже на «Ваше благородие».
 

Михаилу Боярскому

 
Гусар, брюнет когда-то жгучий,
Герой-любовник без изъянов.
И Д'Артаньян, сегодня лучший
Из всех живущих Д'Артаньянов.
 

Николаю Караченцову

 
Николай Караченцов
Не играет подлецов.
Не легко с таким лицом
Быть на сцене подлецом.
 

Михаилу Задорнову

 
Он с эстрады часто объясняет
То, чего и «сам не понимает».
Но, сидящим в зале всё равно.
Что ни прочитает – всё смешно.
 

Владимиру Высоцкому

 
Что тебе награды те и звания?!
Ты народный, так народным и слыви.
Разве мало всенародного признания,
И народной самой искренней любви?
 

Евгению Моргунову

 
Играть всегда «Бывалого» –
Триумфа не познать.
А как хотел, бывало, он
Безухова сыграть!
 

Валентину Гафту

 
Талантлив и харизматичен,
Насмешлив, желчен, ироничен.
А то, что пишет, – не беда.
Жаль, беспощаден иногда.
 

Леониду Якубовичу

 
Чудеса? Да нет, не только.
Он попал в «Поля чудес».
Хоть усилий там вот столько,
Популярность до небес.
 

Лии Ахеджаковой

 
Смогу ли я вам рассказать,
Что Лия может показать?
Во всей красе и всякого
Покажет Ахеджакова.
 

Владимиру Этушу

 
Комсомолки, спортсменки, красавицы –
Он по-прежнему женщинам нравится.
 

Татьяне Шмыга

 
Где в оперетте молодые примы?
Пока, как прима, Вы незаменимы.
 

Чулпан Хаматовой

 
Всего-то килограммов сорок.
Но мал тот золотник, да дорог!
 

Геннадию Хазанову

 
То, что скажу я Вам, Вы сами знаете:
Талантом Вы недюжинным отмечены.
Спасибо, что в «Аншлаге» не мелькаете,
И в «Зеркалах» ни разу не замечены.
 

Жану-Полю Бельмондо

 
Любимец женщин Бельмондо
Для них Мужчина «от и до»!
Пусть борода его седа,
Он хоть кого и хоть куда!
 

Александру Домогарову

 
Он молод, статен и красив,
И нет ему альтернатив!
 

Михайлову, Петрову, Харламову

 
Своей стране ковали вы победы.
Боялись вас канадцы, чехи, шведы.
Вы всех тогда их без разбору «драли».
Притом, что не за деньги, ведь, играли.
 

Котэ Махарадзе

 
Как сцена – будка репортёра.
Он культ футбола воспевал.
Спектакль одного актёра
Нам полтора часа давал.
Из тысяч выделить могли мы
Его акцент неповторимый.
 

Алле Борисовне Пугачёвой

 
«Браво!» – публика кричала:
«Выходи на сцену, Алла!»
Вышла Алла и сказала:
«Как же я от вас устала!»
 

«Ходят слухи, что в новый брак…»

 
Ходят слухи, что в новый брак
Примадонна вступает снова.
Что ж, опять совершает шаг –
От смешного, до очень смешного.
 

Татьяне Булановой

 
Плачет Таня Буланова
На концерте Газманова.
А Газманов, на Танином,
Стонет сотником раненым.
 

Анжелике Варум

 
Голос сладкий, как изюм.
В ЦКЗ поёт Варум.
На слуху одна строфа:
«Ля-ля-ф»а, да «ля-ля-фа».
 

Витасу

 
Все говорят: мужик. А я не верю.
А может, что-то прищемило дверью?
 

Александру Буйнову

 
НедоЭлтон, НедоДжон,
«Капитан Каталкин»
Отложил аккордеон,
Подобрал две палки.
Ободнудругою-стук,
И запел «пустой бамбук».
 

Илье Лагутенко

 
«Стой! Фамилия, пароль?»
«Лагутенко – Мумий тролль».
«Проходи, мы рады,
Только петь не надо!»
 

Шуре

 
Хоть и смеялись над беззубым ртом,
Его успех был бешеным при том.
Он вставил зубы и не слышно смеха,
А вместе с ним уж нет того успеха.
 

Алсу

 
Вот у Сафиной Алсу
Есть вопросы к голосу.
Но при этом, кстати,
Нет претензий к стати.
 

«Записан диск и дело в шляпе…»

 
Записан диск и дело в шляпе.
Процесс пошёл. Спасибо папе.
 

Кристине Орбакайте

 
Кто своими формами богат,
Кто-то сделал их из силикона.
У кого-то голос есть, талант,
У кого-то мама примадонна.
 

Валерию Леонтьеву

 
Массовка – как на опере в «Большом».
Мельканье света, звук – оглохнуть можно.
Певец в поту, почти что голышом.
О чём же пел он? Вспомнить невозможно.
 

Маше Распутиной

 
Отпустите её в Гималаи!
Там живёт гималайский медведь.
Пусть и воет она там и лает,
Косолапому пофигу, ведь!
 

Борису Моисееву

 
Не любил Моисеев Борис
Никогда ни певиц, ни актрис.
А любил он танцоров с певцами,
Почему? Ну, вы знаете сами.
 

Лайме Вайкуле

 
Мы вечером прошлись по Пикадилли,
Завидев Лайму, сразу предложили:
«Зайдём в кафешку, водочки попьём?»
Она: «Спасибо, лучше «Чай вдвоём»!
 

Николаю Баскову

 
Идёт отлично твой вокал
Под поднятый с вином бокал.
Под выпивку и жрачку
Пойдёт любая жвачка.
 

Диме Билану

 
Вот взять Билана Дмитрия, к примеру:
Поёт как все, привычно, под фанеру.
Приёмы изучил, потом не сложно,
И вот уж «невозможное возможно».
 

Ларисе Долиной

 
По-прежнему Лариса хороша.
В порядке голос и поёт душа.
Всё в жизни как хотелось, кроме
Того, что не везёт с погодой в доме.
 

«Вам эпиграмму на Кобзона?..»

 
Вам эпиграмму на Кобзона?
Скажу вам честно: «Нет резона».
 

Константину Меладзе

 
У Меладзе жизнь, как в Греции.
Всё есть, добавить бы потенции.
Известно всем, Валерий тоже
Дня без «Виа Гры» жить не может.
 

Попса

 
Народ на их концерты прёт,
Как насекомые на мёд.
Но мухам, правда, всё равно,
Они летят и на говно.
 

«Новые русские бабки»

 
Платки, чуть грима без гримёра,
Кофтёнки, юбки, – чем не бабки?
Не нужно быть большим актёром,
Чтоб так на сцене делать «бабки».
 

Николаю Дроздову

 
Неужели так он любит всех,
Насекомых, птиц, млекопитающих,
На земле живущих и летающих,
В чешуе и тех, кто носит мех?
 

Станиславу Садальскому

 
У Стаса интерес к скандалам
Заложен в сером веществе.
Кого уж только не достал он,
Он – как кирпич по голове!
 

Сергею Доренко

 
И при наличии изысканных манер
Он телекиллер, телебультерьер.
 

Одному ведущему на TV

 
Он был приятен в обхождении,
И в обращении был мил.
Сперва унизил снисхождением,
Великодушием добил.
 

Михаилу Евдокимову

 
Нет, тут не обошлось без провокатора.
Мне кажется, я это знаю твёрдо.
Нельзя ж из бани – в кресло губернатора.
Нельзя в «единороссы» с «красной мордой».
 

Ивану Затевахину

 
Что говорят о нём, так это враки.
О фауне он знает больше всех.
Не знает только, где зимуют раки,
И почему не согревает рыбий мех.
 

Евгению Петросяну

 
Нет на ТВ программы без изъянов.
Пусть существуют все, да ради бога!
Я б на экран пускал и Петросяна.
Но вот зачем так часто и так много?
 

«Смехопанорама»

 
Есть передача – «Смехопанорама»,
Что по субботам входит в каждый дом.
На первом месте – «шутки» Петросяна,
А юмор даже и не на втором.
 

Театралу

 
Себя считал он театралом,
Любил театр всей душой.
Особенно ценил «Большой»,
Но мог довольствоваться «Малым».
 

«Он состоялся б и раскрылся…»

 
Он состоялся б и раскрылся,
Когда б безвременно не спился.
 

О недержании

 
И лекарства не лечат, не умерит гипноз
Недержание речи и словесный понос.
 

Бабнику

 
На что он жизнь свою потратил?
Здоровье, ум употребил в кровати.
 

Неприкосновенность

 
Наш депутат весьма народу ценен.
Но и его болезни не щадят.
Попал на стол к хирургу депутат,
Что делать с ним? Он неприкосновенен.
 

Элита страны

 
Хоть мы сами не пашем, не строим,
Но дела кой-какие творим.
Мы страну разорить не позволим,
Мы и сами её разорим.
 

Григорию Явлинскому

 
Теряет популярность год от года,
Так и не став избранником народа.
А мог достичь заоблачных высот.
Всего-то не хватило дней пятьсот.
 

Борису Грызлову

 
Смотря на Вас, я часто сожалею,
Что нет в стране теперь уже обычая,
Нам видеть первых лиц на мавзолее.
Вы бы смотрелись очень органично.
 

Сергею Шойгу

 
К нему имея интерес,
Я не отметить не могу:
В стране бесчисленных ЧС
Нам невозможно без Шойгу.
 

Михаилу Швыдкому

 
Да, в семье не без урода,
Был такой министр Швыдкой.
Раздавал добро народа.
Ишь ты, добренький какой!
 

Борису Березовскому

 
Он был удачлив, и это знали.
Всё получалось, как он хотел.
«Имей же совесть» – ему сказали.
Он без раздумий её имел.
 

«Березовский, – проще – БАБ…»

 
Березовский, – проще – БАБ
Любит денежки и баб.
И притом не прочь украсть,
Потому и шёл во власть.
 

БАБу

 
Он дверь ногою открывал
В Кремлёвский кабинет.
Он разрешал и запрещал
И, вот, его уж нет.
Но, правда, нет его в Кремле
И, как всё обернётся?
Он где-то ходит по земле,
И, может быть, вернётся.
 

Владыке Кириллу

 
Умён и образован, много знает,
На все вопросы может дать ответ.
Но главного, притом, не понимает,
Что люди смертны, да и Бога нет.
 

Михаилу Ходорковскому

 
Пошёл бездумно против власти,
Но та ему дала понять,
Что, не всегда с деньгами счастье,
И глупо против ветра *****
 

«На воре и шапка горит»

 
Когда б известная пословица Руси
Вдруг стала явью, господи прости,
Все головы чиновников России,
Имели бы ожоги до кости.
 

Депутаты

 
Есть в депутатах женское начало.
Как те, они свой образ создают,
И на себя, обычно, тянут одеяло,
И больше обещают, чем дают.
 
 
И что с того, что мы их выбирали?
Мы знаем, что творится в их «верхах».
Какую б карту там не разыграли,
Народ всегда оставят в дураках.
 

Гаранту конституции

 
«Галка села на заборе,
Кот забрался на чердак».
И, сказал народу Боря:
«Я начальник, ты – дурак».
 

Юрию Лужкову

 
Хорошо иметь жену-миллиардера,
А жене-миллиардерше мужа – мэра.
 

«Молчанье можно золотом назвать…»

 
Молчанье можно золотом назвать,
И то не забывают хитрецы,
Они всегда молчат, как мудрецы,
А им ведь просто нечего сказать.
 

Виктору Черномырдину

 
Что он сказал – понять никто не может.
Узнать бы, что он думает при этом?
Слова родные и знакомые, но всё же
Вопросы остаются без ответов.
 

«Так и прут из Вити перлы…»

 
Так и прут из Вити перлы.
Здесь он, безусловно, первый.
А сравниться с ним готов
Разве что Козьма Прутков.
 

О президентах и стране

 
Страна, бывает, и в говне.
Но, президенты на коне!
 

«Депутаты в Думе спорят…»

 
Депутаты в Думе спорят.
За стеною жизнь течёт.
А вокруг чужое горе,
Но кого оно ****?
 

Владимиру Жириновскому

 
Вице-спикер Думы?
Кто бы мог подумать!?
 

Алексею Навальному

 
Не всякую мысль можно вставить в строку,
А вслух огласить, и тем более.
Навальный, вот, волю давал языку,
И оба теперь подневольные.
 

Зурабу Церетели

 
Талантлив – надо должное отдать.
Настойчив, не упустит своего.
Уж невозможно бронзы отыскать,
Где не было бы подписи его.
 

«Он был душой приверженец порядка…»

 
Он был душой приверженец порядка,
Свою работу знал как алфавит,
Отдал всю душу делу без остатка,
Теперь она за дело не болит!
 

«С рожденья он был дуэлянтом…»

 
С рожденья он был дуэлянтом,
Сражался с общественным мнением.
Непризнанным начал талантом,
А кончил – непризнанным гением.
 

«Был он весь спортивный, крепкий и упругий…»

 
Был он весь спортивный, крепкий и упругий,
И в постели был он просто бесподобен.
А теперь уходят юные подруги
К тем, кто ещё молод и пока способен.
 

«Он к власти относился без почтения…»

 
Он к власти относился без почтения
И часто оставался не у дел.
Сначала он стоял за убеждения,
Потом за них же, но уже сидел.
 

«Как начал пить, он потерял надежду…»

 
Как начал пить, он потерял надежду,
Купить себе хоть что-то из одежды.
Зачем же брать одежду, чтоб пропить?
Не лучше ль сразу выпивки купить?
 

Успешному адвокату

 
Было лжи в тех речах до небес.
Адвокат артистически врал.
В общем, выиграл он тот процесс.
Но, ведь кто-то его проиграл.
 

«Лежит на полке книга: Горький «Мать»…»

 
Лежит на полке книга: Горький «Мать»
Среди тарелок, мисок и стаканов.
Он мог бы эту книгу прочитать,
Но он ей бьёт на кухне тараканов.
 

О месте под солнцем

 
Лишь ожиданье – счастья вместо.
Он очень неразумно жил.
Пока искал под солнцем место,
Уж вечер жизни наступил.
 

В «обезьяннике»

 
Здесь не приветствуют строптивость.
В том убеждались мы не раз.
А те, кто верит в справедливость,
Обычно получают в глаз.
 

«Он уже не подаёт надежды…»

 
Он уже не подаёт надежды
А ведь очень долго подавал.
Похотлив он, правда, как и прежде,
Но уже не тот потенциал.
 

«Он был и напорист и смел…»

 
Он был и напорист и смел,
Хоть в драку открыто не лез.
Он много соратников съел,
Теперь набирает он вес.
 

«Иные рождены, чтоб делать гадости…»

 
Иные рождены, чтоб делать гадости.
Вредить другим – их главная забота.
Нет для говна на свете большей радости,
Чем миг, когда в него вступает кто-то.
 

«Перестали люди видоизменяться…»

 
Перестали люди видоизменяться.
Никому не надо на людей равняться.
 

«Как бесконечно человек наивен…»

 
Как бесконечно человек наивен.
Он строит планы, чем-то вдохновлён,
А там уж всем предел определён,
И он для высших сил бесперспективен.
 

«Когда перо само просилось в руки…»

 
Когда перо само просилось в руки,
Он был счастливей первооткрывателей.
Писал, испытывая творческие муки,
Теперь мученья ждут его читателей.
 

Графоману

 
Стихи писать – не водку пить.
Оставь ты их. и прозу тоже.
«Поэтом можешь ты не быть»,
Ведь ты, действительно, не можешь.
 

«Написал он две строчки до точки…»

 
Написал он две строчки до точки,
Только были корявыми строчки.
Да и рифмы в них не было тоже,
Что писать, если в рифму не можешь.
 

Александру Солженицину

 
Вернувшись в родные пенаты,
Он понял, что он не пророк.
Умом не понять нас, куда там.
Никто ещё в мире не смог.
 

Сергею Михалкову

 
По-детски ты общался с музой,
Хоть были с ней у вас грешки.
Ведь Гимн Советского Союза –
Совсем не детские стишки.
 

Владимиру Кириленко

 
Похоже, всякий это знает:
За богохульство бог карает.
Не верю я, всё это вздор,
Жив Кириленко до сих пор!
 

Эдуарду Лимонову

 
Не тратьте гормонов,
Писатель Лимонов,
Пишите «нетленку»,
Товарищ Савенко.
 

Поэту N

 
Вы Пушкина легко переживёте,
И в глубокой старости умрёте.
Не такой у вас в искусстве вес,
Чтоб на вас позарился Дантес.
 

Владимиру Вишневскому

 
Собирая весь смысл в одной строчке,
И её сократить он стремится.
А ужаться ведь можно до точки.
Нет, пора бы и остановиться!
 

Андрею Вознесенскому

 
Очень много пишет Вознесенский
О смысле жизни, о добре и зле.
В его стихах заложен смысл вселенский,
Не просто нам понять их на земле.
 

«Решил прочесть «Антимиры» я…»

 
Решил прочесть «Антимиры» я.
Читаю их до сей поры я.
Давно стал дедом, поседел,
Но, лишь две трети одолел.
 

Автору женских романов

 
Нам интеллект дарован кем-то свыше,
А ты взяла, похоже, только часть.
Но ты и с этим можешь не пропасть.
Народ читает всё, что ты напишешь.
 
 
Но много тем тебе закрыты, ибо
Тебе не разобраться и в азах.
Я это прочитал в твоих глазах,
Там столько грамматических ошибок.
 

Графоману

 
Ты на стихи свои трезво взгляни,
Может, не стоит так мучиться с ними?
В мире достаточно всякой фигни,
А ты добавляешь стихами своими.
 

«Иным, бывает, жизнь потратить надо…»

 
Иным, бывает, жизнь потратить надо,
Чтоб обрести в литературе вес.
Почти на всех найдётся Виноградов,
Лишь лучшим уготован свой Дантес.
 

На «Стихи, ру»

 
Убогость текста в двух строках видна,
Но всё же дочитаешь для порядка,
И точно – в огороде бузина,
А в Киеве, как и должно быть, – дядька.
 

«Как хорошо, как славно быть поэтом…»

 
Как хорошо, как славно быть поэтом,
Работая редактором при этом.
 

«Оправдание графомана…»

 
Оправдание графомана:
Все мы здесь не без изъяна.
 

На поэтических сайтах

 
В анонсах многие поэты,
Освоив только интернет,
Нам сообщают по секрету:
Мол, я пишу, но не поэт.
 
 
Себя поэтом не считаю,
Пишу же только для души.
А если вправду не считаешь,
Так будь любезен, не пиши.
 

«Ты десять строчек в рифму написал…»

 
Ты десять строчек в рифму написал.
В них ощутил я творческие муки.
Но до конца, увы, не дочитал,
На пятой, где-то, задремал от скуки.
 

«Писать как Блок, он не мечтал…»

 
Писать как Блок, он не мечтал.
Его он просто не читал.
 

Журналисту

 
Когда бросаешь камень от ворот,
Узнай сначала, чей там огород.