Текст книги "Екатерингоф. От императорской резиденции до рабочей окраины"

Сутугины и другие

На «Генеральном плане ворот и обозначением местности около Петергофской дороги…» 1814 г. по правую сторону от новых Триумфальных ворот, по нынешней нечетной стороне Старо-Петергофского проспекта, располагался «Сад купца Сутугина» (№ 902)[110]110
  См.: РГИА. Ф. 485. Оп. 2. Д. 1073. Л. 1.


[Закрыть].

Начнем именно с Сутугиных, тем более что нынешний мост через Бумажный канал (правильнее, бывший затон Таракановки) называется Сутугиным, а улица Перекопская – от площади Стачек до парка «Екатерингоф» – официально с 9 августа 1882 г. по 15 декабря 1952 г. называлась Сутугиной.

В ноябре 1795 г. купец 3-й гильдии Петр Матвеевич Сутугин обвенчался в церкви Симеона Богоприимца и Анны Пророчицы (в Литейной части) с 20-летней купеческой дочерью Натальей Ивановной Армяниновой. С того года и на протяжении последующих тридцати лет Петр Иванович «с особенною ревностию и усердием» исполнял обязанности старосты этого храма.

Владел Петр Матвеевич собственным домом на участке, расположенном на углу Итальянской (параллельно именовавшейся Садовой и позднее – Большой Итальянской) и Нового переулка (с 1829 г. – Малая Садовая, в 1887-1918 гг. – Екатерининская ул.). Современный адрес: дом № 2 по Малой Садовой и № 27 по Итальянской улице, более известный как «Дом радио». После смерти Петра Матвеевича (24 ноября 1828 г.) участком владела невестка старшего сына, Анна Ивановна Сутугина (1802-1880), урожденная Ключарева. Далее участок принадлежал представителям семьи Васильевых. Многоэтажный каменный дом не сохранился. Владелец участка купец Сергей Яковлевич Васильев его продал, и на этом месте к 1914 г. возвели новое здание – для Благородного собрания.

Нарвская площадь и часть Петергофской дороги. План. 1849 г.

Соседний с участком П.М. Сутугина по Новому переулку принадлежал его родственникам – купцу И. Армянинову, потом сыну купца – Дмитрию Ивановичу. После его смерти (1877 г.) участок (№ 4) с домом перешел к внуку, затем к правнуку Петра Матвеевича Сутугина. Ныне на фасаде пятиэтажного здания прикреплена пояснительно-памятная доска, из которой явствует, что в 1828-1831 гг. в этом доме жил поэт И.И. Козлов, и перечислены известнейшие люди России, которые у него бывали.

По объявлениям[111]111
  См.: Санктпетербургские ведомости. 1817. 18 декабря; там же. 1818. Первое прибавление. 12 апреля; там же. 1819. Первое прибавление. 22 августа. С. 750; там же. 1821. 3 мая. С. CCCXIX.


[Закрыть], в доме П.М. Сутугина на Садовой улице можно было купить «разнаго сорта Италиянский шоколад» или коляску «со всем дорожным прибором», пригодную «для езды по городу». Или «две лошади». В другом сутугинском доме (который к 1822 г. перейдет к купчихе Зверковой), у Харламова моста, в ренсковом погребе, можно было купить вина: красное и белое испанское, полынное, малагу, белый и красный портвейн, бишев, смородиновку, малиновку, а также двойной портер «за печатью» и ординарный портер «без стекла». Причем «желающим оныя вина покупать анкерами и ящиками» предлагалась скидка. И это помимо других предлагавшихся водок и вин «по сходным ценам».

Водки поступали содержателям ренсковых погребков, имеющих соответствующие свидетельства, от заводчиков, которые, как правило, сами развозили свою продукцию для продажи.

В 1811-1813 гг. П.М. Сутугин входил «по выбору от купеческого общества» в «Комитет о городских строениях Санктпетербурга». В эти годы в Комитет входили те, кто в будущем будет строить в Екатерингофе (В.И. Беретти) и осуществлять его переустройство (М.П. Сакер, М.А. Овсянников).

«Дворовое место», которое было куплено П.М. Сутугиным в Екатерингофе, составляло площадь в 14,4 га. Границы участка проходили по нынешним Старо-Петергофскому проспекту, площади Стачек, Перекопской улице, набережной Бумажного канала и (примерно) по Бумажной улице.

Примерно к 1815 г. относится возведение на участке двухэтажной дачи с бельведером, запечатленной на гравюре К. Гампельна и неоднократно репродуцируемой в современной историко-краеведческой литературе.

Квадратный в плане дом (со сторонами в 15,5 м) имел несколько входов и три портика, площадь каждого из них равнялась примерно 14,5 кв. м. От бумажного канала дом отстоял примерно на пять саженей, от Бумажной улицы (после ее появления) – около 14 м. На расстоянии около 24 м от дома начинался почти квадратный в плане пруд площадью в 2,3 тыс. кв. м.

Дача П.М. Сутугина. Ок. 1815 г. Фото 1927 г.

В 1820-1822 гг. П.М. Сутугин являлся избранным от купечества членом депутатской комиссии по переоценке «обывательских домов, лавок и мест» в 1-й Адмиралтейской части. В эти же годы избранными от купечества членами аналогичных депутатских комиссий были и те, чья жизнь и предпринимательская деятельность будет связана с Екатерингофом – П.И. Пономарев (переоценка в 1-й Адмиралтейской части) и Г. Жуков (в Нарвской части).

Связана фамилия Сутугин и с событием 7 ноября 1824 г.

После наводнения столичные газеты долго молчали. Разве что одна, спустя неделю, в разделе «Смесь», обратилась к читателям: «Во время наводнения 7-го Ноября спасены пять тюков хлопчатой бумаги и брус краснаго дерева. Хозяин оных вещей, с ясными на принадлежность доказательствами, заплатя издержки, употребленныя для спасения помянутых вещей, может явиться для получения…»[112]112
  Санктпетербургские ведомости. 1824. 14 ноября. С. 1148.


[Закрыть].

Только 18 ноября столица узнала, что Александр I направил князю А.Б. Куракину рескрипт (от 11 ноября), которым император выделял «в раздачу наиболее разоренным и неимущим» один миллион рублей без возврата «из сумм, составленных от сбережения хозяйственным устройством военных поселений». Одновременно надлежало создать «Комитет о пособии разоренным наводнением С. Петербурга» и положить в основу его деятельности следующее: доставление прибежища и содержание лишенных «покрова и пищи»; «чтоб пособия из назначеннаго капитала оказуемы были тем единственно, для коих по совершенной бедности они необходимы»; «чтоб пособия сии верно и точно доходили по назначениям» и «чтоб доставляемы оне были скоро и безпрепятственно»[113]113
  См: ОР РНБ. Ф. № 42. 836. Л. 2; Санктпетербургские ведомости. 1824. 18 ноября. С. 1149.


[Закрыть].

Созданный «Комитет о пособии…» постановил устроить в пострадавших от наводнения частях города «частные вспомогательные Комитеты, под председательством известных по службе людей», составлять комитеты из попечителей о бедных Императорского Человеколюбивого общества, церковных ктиторов и лиц по спискам, составленным предводителем дворянства и городским головой и представленным военному генерал-губернатору (на утверждение).

Первым в списке вспомогательного Комитета по Нарвской части был сенатор, генерал-лейтенант Егор Андреевич Кушелев. Членом Комитета стал и Петр Матвеевич Сутугин.

В «Комитет о пособии…» поступали пожертвования. В числе первых внес купец 1-й гильдии П.И. Пономарев (15 тыс. руб.). Деньги, одежда, продукты, строительные материалы, лекарства и т. д. поступали от крестьян, мещан, военных, губернаторов и жителей других городов, русских и иностранных купцов, даже из-за границы. Из Вены братья Ротшильды прислали 10 тыс. руб.

В опубликованных списках жертвователей за ноябрь-декабрь 1824 г. фамилия Сутугин не встретилась.

Деятельность П.М. Сутугина в Комитете по Нарвской части достойно оценили – 24 апреля 1826 г. ему пожаловали орден Св. Анны III степени.

В 1831 г., когда купец 1-й гильдии Петр Матвеевич Сутугин уже три года покоился в Духовской церкви Александро-Невской лавры, он, его вдова, дети, невестка и внуки (от старшего сына) были внесены в первую часть Дворянской родословной книги Санкт-Петербургской губернии.

До своей смерти в октябре 1860 г. владельцем «дворового места» близ Екатерингофского парка состояла Наталья Ивановна Сутугина.

Ей же принадлежал купленный дом – на углу Екатерингофского проспекта и набережной Екатерининского канала. Впоследствии здание перейдет к ее внуку, затем – к правнуку, Павлу Петровичу, его жене и их детям. Сохранившийся дом (наб. канала Грибоедова, 106, – пр. Римского-Корсакова, 12) справедливо называют «Домом Сутугиных».

По письменному свидетельству Городской думы (1830 г.), Н.И. Сутугина «с семейством ея поведения хорошаго, в несостоятельности к платежу долгов или на Кураторстве не находилась, и подати от нея платятся исправно»[114]114
  См.: РГИА. Ф. 1343. Оп. 51. Д. 458. Л. 98 об., 99.


[Закрыть].

Кураторы выбирались из числа объявивших себя кредиторов физического лица или лиц, если, в соответствии с Уставом о банкротах, городской магистрат официально объявлял этих лиц несостоятельными «к платежу долгов».

Дачный участок в Екатерингофе был занят «грядами с обыкновенными огородными овощами», в начале 1830-х гг. они давали ежегодно «вернаго дохода» 5 тыс. руб., сумма же вносимой повинности составляла 500 руб.[115]115
  См.: там же. Ф. 1287. Оп. 37. Д. 1. Л. 7, 8 об., 12.


[Закрыть] Вскоре эти цифры снизились. В марте 1836 г. площадь дачного участка уменьшилась на 0,52 га, и вот в связи с чем.

Высочайшим указом от 7 июля 1833 г. было «повелено: потребное количество земли для устроения при Триумфальных воротах, в честь Гвардейскаго корпуса сооружаемых, площади, дороги и кордегардии, всего 5026 кв. сажен, обратить от частных владельцев в казенное ведомство, на основании Указа, Правительствующему Сенату даннаго»[116]116
  Там же. Л. 1.


[Закрыть].

«Во исполнение сей Монаршей воли» военный генерал-губернатор под своим председательством составил Комиссию из уездного предводителя дворянства, городского головы и губернского архитектора. Комиссия исчислила, сколько земли вокруг сооружаемых ворот «долженствует отойти» «из огородных мест» каждого из четырех их владельцев. От Н.И. Сутугиной – 1167 кв. сажен. «По соображении достоинства» земель Комиссия определила (для себя) их ценность – по 5 руб. за каждую квадратную сажень.

Комиссия направила запросы владельцам, сколько они хотели бы получить «вознаграждения» за отторгаемую землю.

«Владельцы отозвались». Директор Хозяйственного департамента Министерства внутренних дел доложил министру, что дворянка Наталья Сутугина согласна получить 20 808 руб., «исключая вознаграждение за имеющиеся на огороде овощи и издержек на устроение новых заборов и мостовой», и не согласна с предлагаемой Комиссией суммой[117]117
  См.: там же. Л. 4, 8 об.


[Закрыть].

Сосед Натальи Ивановны, купец И.И. Малышев, имея участок площадью раза в два меньше, чем у Сутугина, «отозвался» на сумму в полтора раза большую, чем Наталья Ивановна.

Хозяйственный департамент поступил просто. Направил в Городскую думу запрос, какова оценка всех дач в денежном выражении «по городской табели» и какова сумма ежегодно вносимых в казну налогов («повинностей») их владельцами, а затем, сравнив, какой процент от общей площади участков отходит в «казенное ведомство», установили, сколько реально могут потерять владельцы в доходах.

У П.М. и Н.И. Сутугиных было пять дочерей и три сына.

Две дочери вышли замуж за морских офицеров. Александра, жена коллежского советника, скончалась на 27-м году жизни. О двух дочерях, Елизавете и Анне, найти ничего не удалось. О Павле Петровиче (1797-1841), Петре Петровиче (1812-1854) и Федоре Петровиче пока только известно, что вели они «жизнь благородную»[118]118
  См.: там же. Ф. 1343. Оп. 51. Д. 458. Л. 99.


[Закрыть].

С Екатерингофом и его окрестностями связана жизнь внука Сутугиных, Петра Павловича, и правнука, Александра Петровича[119]119
  У Павла Петровича и Анны Ивановны (1829-1870), было еще две дочери и сын Николай (1829-1870). Обе дочери вышли замуж за военных, баронов Криденеров – Александра (1823-1862)за Павла Ивановича, Раиса(1821-1899) – за Франца Григорьевича.


[Закрыть].

В 1900-е гг. в Болдыревом (Болдыревском) переулке (д. 7) проживал и их родственник, Александр Иванович Сутугин.

Петр Павлович Сутугин родился 11 февраля 1825 г.[120]120
  Дата рождения, 11 февраля, указана в документе Санкт-Петербургской Духовной консистории от 31 октября 1830 года // РГИА. Ф. 1343. Оп. 51. Д. 458. Л. 99 об. Дата 18 февраля – в «Некрополе».


[Закрыть]

На май 1868 г. коллежский асессор П.П. Сутугин владел в Екатерингофе двадцатью четырьмя участками. Самый большой по площади участок (№ 1) составлял 6,8 га, самый маленький (№ 20) – 0,12 га. В 1860-1870-е гг. Петр Павлович владел также участком, выходившим на Нарвскую площадь, – от здания караульного дома (гауптвахты) до берега Таракановки.

Все строения (без фундаментов и подвалов) на участках были застрахованы (покойной родительницей) на сумму 7200 руб. до 5 мая 1870 г.

Дата указана не случайно. Именно Петр Павлович и именно с этого времени начинает распродавать свои екатерингофские участки, получив в городском Кредитном обществе под залог земли в 14,2 га в декабре 1869 г. ссуду в 25 тыс. руб. на двадцатипятилетний срок.

В последующем несколькими бывшими сутугинскими участками владели разные лица – ремесленники, мясные торговцы, крестьяне, купцы, жены купцов и др.

Но мы выберем только один участок, который территориально находился вблизи Триумфальных ворот, возведенных в 1814 г.

12 сентября 1870 г. была совершена купчая на проданные П.П. Сутугиным коллежскому регистратору Андрею Александровичу Гельду три участка земли по Петергофскому проспекту общей площадью 3,6 га «с переводом за эти участки долга Кредитному Обществу» из размера полученной 25-тысячной ссуды.

К маю 1872 г. на участках № 37 и № 39 по Петергофскому проспекту можно было увидеть следующее[121]121
  См.: ЦГИА СПб. Ф. 515. Оп. 1. Д. 1456. Л. 12-13 об.


[Закрыть]: два двухэтажных деревянных, одинаковой высоты в девять метров, крытых кровельным железом дома и одноэтажные нежилые службы.

Первый жилой дом занимал площадь более 260 кв. м. Фундамент из плит, сорок четыре окна с зимними и летними переплетами, двенадцать печей, шесть очагов, семь деревянных лестниц, двустворчатые двери, два крыльца и два отхожих места «о трех отделениях». Дом окружал 36-метровый забор, имевший ворота и калитку.

Второй жилой дом, занимавший площадь около 340 кв. м, с пристройками для четырех отхожих мест «о двух отделениях», был построен «в обвязку» на столбах, обшит, имел четыре крыльца и был окружен забором внутри двора общей длиной 170 м. В доме было восемь «английских очагов».

В нежилом строении служб (около 122 кв. м) с пятью крыльцами стояла русская печь с «прачешным котлом».

В октябре 1875 г. А.А. Гельд продал два участка земли петербургскому купцу 2-й гильдии Василию Федоровичу Ловачеву, так же с переводом на покупщика долга Петербургскому городскому кредитному обществу. После купца участками владели его дети, родственники, на 1882 г. – студент университета Николай Васильевич Ловачев и мещанка Татьяна Сергеева.

В марте 1884 г. оба участка купил на торгах при Окружном суде проживавший в Коломенской части купец 2-й гильдии Федор Егорович Метлин. Через шестнадцать лет участки заложил в Кредитном обществе, но через год умер. Наследниками Метлина стала вдова, Анна Васильевна, и ее сыновья, сдававшие квартиры (числом примерно 20) в наем за 140-300 руб. в год каждая.

Осенью 1904 г. имущество Метлиных за неплатежи недоимок «было назначено в публичную продажу». В декабре участок № 41 по Петергофскому проспекту купила… Анна Васильевна Метлина, предложившая при переторжке 21 360 руб., с принятием на себя «остальнаго капитальнаго долга»[122]122
  См.: там же. Л. 43, 80, 95, 197, 198, 229.


[Закрыть].

Последним до 1918 г. владельцем (с 1910 г.) участка № 41 был торговец москательными товарами Федор Антонович Кожин, проживавший на Петергофском шоссе.

30 июля 1876 г. Дума, заслушав представления Управы «о наименовании вновь открытых улиц и проездов», постановила: дорогу от Сутугина моста к Нарвским Триумфальным воротам наименовать Сутугиной. В первой половине 1880 г. это решение Думы было высочайше утверждено[123]123
  См.: ЦГИА СПб. Ф. 256. Оп. 9. Д. 171. Л. 1-3, 17; Известия С.-Петербургской Городской думы. 1876. № 31. С. 1997, 1999.


[Закрыть]. Но официальное «извещение» полиции о переименовании последовало только 9 августа 1882 г.

В Петербурге были случаи, когда частное лицо, купив участки, выходившие на обе стороны улицы на всем ее протяжении, «имело честь почтительно ходатайствовать» перед губернатором о переименовании улицы своей фамилией. И о решении просил уведомить «по месту моего жительства».

Действительного статского советника Петра Павловича Сутугина избрали гласным Думы в 1893 г. Он входил в Комиссию по народному образованию.

Основное в деятельности этой Комиссии (с 1892 г.) было «попечение о развитии средств народного образования». Комиссия готовила ежегодный доклад об ассигнованиях сумм на начальное, общее, ремесленно-профессиональное и «городское» образование. Судя по протоколам Комиссии, П.П. Сутугин ее заседания посещал.

Комиссия «составляла расходы» на деятельность Городского училищного совета, содержание почти 330 мужских и женских начальных народных училищ, более 15 городских воскресных школ, городских бесплатных читален, пособия «от города посторонним учреждениям и частным лицам на городское образование» и частным ремесленно-профессиональным заведениям, обучение ремеслам детей «бедных жителей» и т. д. В Нарвской части расходы на наем помещений («квартир») для начальных городских училищ, с оплатой дворников, полотеров и швейцаров, ежегодно составляли более 250 тыс. руб.

П.П. Сутугин являлся членом Комитета попечительства «Николаевского комитета для разбора и призрения нищих».

Скончался Петр Павлович 15 апреля 1896 г.

Дума на своем очередном заседании, «почтив память покойнаго общим вставанием», постановила: «Выразить семейству его, от имени городской Думы, чувство соболезнования»[124]124
  Известия С.Петербургской Городской думы. 1896. № 12. С. 126.


[Закрыть]. Правда, в отличие от постановления по поводу кончины в феврале того же года гласного Думы П.В. Жуковского, «Известия…» Думы не привели выдержки из выступления городского головы. Скорее всего, его, выступления, не было. Что касается постановлений Думы об «увековечивании памяти» ее покойных гласных, то Петр Павлович Сутугин вряд ли расстроился бы. Именем его коллеги П.В. Жуковского Дума решила назвать родильный приют. Увековечивание памяти покойного гласного Г.Н. Шаумяна заключалось в установке его фотографии «в конторе городских скотобоен»…

Сын Петра Петровича Сутугина, Александр Петрович, долгие годы работал в Санкт-Петербургском университете. Был хранителем географического и антропологического кабинетов университета, библиотекарем Русского антропологического общества (1887 г.) при университете, членом Совета этого Общества (1904 г.).

Много лет А.П. Сутугин состоял казначеем двух научных обществ при университете – Русского антропологического общества и Общества землеведения (создано в 1902 г.). Существование этой должности связано с тем, что деятельность Антропологического общества требовала финансовой отчетности: члены обществ вносили как вступительные, так и ежегодные денежные взносы, финансовую поддержку оказывал университет, велась издательская деятельность. Однако интенсивность казначейской работы была разной. Так, в мае 1904 г. Обществом констатировалось, что издания Общества не выходили уже три года, от университета Общество «не пользовалось субсидией» два года, «денежные ресурсы сильно истощились», а число членов Общества увеличилось только на пять человек[125]125
  См.: Русское Антропологическое общество при Петербургском университете // Русский антропологический журнал. 1904. Кн. XVII. № 1. С. 233.


[Закрыть].

Александр Петрович входил в состав Русского географического общества. Более десяти лет преподавал природоведение в 1-й Петербургской классической гимназии и некоторое время – географию в гимназии Императорского Человеколюбивого общества. Несколько лет являлся сотрудником Николаевского комитета для разбора и призрения нищих. Был членом ревизионной комиссии Общества школьных дач.

На 1917 г. статский советник А.П. Сутугин на Бумажной улице, набережной Бумажного канала и Сутугиной улице владел в общей сложности одиннадцатью участками, из которых четыре сдавал в аренду.

…В адресной и справочной книге «Весь Ленинград» на 1934 г. указано только два человека, носивших фамилию Сутугин: Борис Петрович, кандидат в члены Центрального райсовета, и Зоя Михайловна, проживавшая в переулке Ильича.

* * *

На 1814 г. участком (№ 909) с левой стороны от новых Триумфальных ворот, по нынешней четной стороне СтароПетергофского проспекта, владела Доротея Орловская, урожденная Тацки (по одному из источников – жена полковника).

«Сад госпожи Орловской» граничил с участком камер-фурьера Федора Федоровича Севастьянова (№ 910), там же, в собственном доме, проживал коллежский асессор Николай Федорович Севастьянов. Гоф-фурьер Севастьянов владел другим участком, ближе к Обводному каналу.

Протяженность участка Орловской по Петергофской дороге от Таракановского моста до участка камер-фурьера Севастьянова составляла более 350 метров.

На указанном в 1814 г. участке Орловской, выходившем на Петергофскую дорогу, располагались 7 деревянных строений: четыре жилых, два нежилых и круглая в плане беседка в глубине сада. Примерно в 30 метрах от берега Таракановки находился самый большой по размерам дом (о нем – далее). Рядом с ним – жилое и нежилое строение. Все три строения к Петергофской дороге выходили боковыми фасадами. В конце участка жилое строение выходило на дорогу лицевым фасадом (длиною более 25 м).

В опубликованных объявлениях о сдаче дач в наем за 1814 г. упоминания об участке Орловской нет. Объяснений пока два.

Первое. В конце 1810-х гг. в одном из домов, принадлежавших «лакировальному фабриканту» Карлу Тимпо (Тимпону), купец 3-й гильдии С. Ульянов содержал трактир.

Второе. С большой долей уверенности можно сказать, что именно на этом участке, в нежилых строениях, располагалась фабрика, а одно (или два) жилых строения могли предназначаться для работников.

На 1812 г. фабрика Доротеи Орловской была единственной лакировальной фабрикой в столице, губернии (и, судя по «Ведомости о мануфактурах в России…», чуть ли не единственной в стране). Работали на ней 10 человек вольнонаемных, в течение указанного года ими произведено «разных жестяных и бумажных лакировальных вещей» на сумму 4360 руб. Но продано чуть более 60 % от произведенного товара (табакерок и пр.).

В следующие два года на фабрике Орловской в «Ведомости…» показаны только трое вольнонаемных, за 1814 г. произведено «лакировальных вещей» на 4110 руб., а продано продукции, с учетом остатков от предыдущего года, на 8110 руб.

С одной стороны, рост продаж в стоимостном измерении увеличился, с другой же, в 1813-1814 гг. в Петербурге появились еще три новые лакировальные фабрики: купца Кузьмы Чурсинова, он произвел лака почти на 216 тыс. руб. и всю произведенную продукцию продал; мещанина Ефима Косицкого, чья фабрика при двух «машинах» и двух вольнонаемных работниках произвела того же лака на 12 тыс. руб., всю продукцию продали; и Луи Берти, который продавал не только лакированные предметы и лак, но и лампы.

Так у Орловской – почти в одночасье – появились сразу три серьезнейших конкурента.

В «Ведомости о мануфактурах…» на 1815 г. фабрика Доротеи Орловской уже не показана[126]126
  См.: Ведомость о мануфактурах в России за 1812 год. СПб.: В типогр. Военного министерства, 1814. С. 135; Ведомость о мануфактурах в России за 1813 и 1814 года. СПб.: В типогр. Правит. Сената, 1816. С. 335.


[Закрыть].

По обстоятельствам, до конца мной не проясненным, Доротея Орловская стала Доротеей Тимпо, женой «лакировального фабриканта».

До или вскоре после смерти Д. Тимпо ее дачу секвестрировали и разделили на две части. Южная часть (от Таракановского моста за Триумфальные ворота, по Табели об оценке 1822 г. – № 411) через ратмана Управы благочиния с середины апреля 1820 г. сдавалась внаем.

В секвестрированных домах (судя по объявлениям, они ранее принадлежали купцам или их наследникам) через Управу благочиния в Петербурге сдавались в аренду бельэтажи, лавки.

На другой части бывшей дачи Тимпо поселился «управитель», и дача (№ 412) «с господским домом, службами и садом для гулянья» также стала сдаваться в аренду[127]127
  См.: Санктпетербургские ведомости. 1820. Первое прибавление. 7 мая. С. 454.


[Закрыть]. Вскоре у участка появился новый владелец – жена чиновника X класса Яковлева. Мужем ее, скорее всего, был коллежский секретарь Федор Акимович Яковлев (проживавший в 4-й Адмиралтейской части).

Секвестрированный участок № 411 через несколько лет после «опекунского управления» перешел к наследникам Д. Тимпо: к ее брату – портному мастеру Иоганну Матиасу Тацки и еще семерым лицам, среди которых были, в частности, булочный мастер, седельный подмастерье, купеческий сын, родственники по линии мужа и др. И все они проживали… в старинном торговом, ганзейских времен, городе Прусской Померании Грейфсвальде. А потому доверенным лицом наследников Тимпо в Петербурге – в частности, по вопросу содержания участка на Петергофской дороге – выступал титулярный советник Федор Карлович Брилинг, проживавший во 2-й Адмиралтейской части.

Площадь участка наследников Тимпо составляла 1,6 га. Земля «по табели» оценили в 8 тыс. рублей.

По объявлениям в газете, участок имел «больший дом, удобный для занятия большой фамилии, с особым садом, людскою, конюшнею, сараем и ледником, а другой [дом] для помещения небольшаго семейства, окнами на Петергофскую дорогу»[128]128
  См.: Санктпетербургские ведомости. 1820. Первое прибавление. 13 апреля. С. 358; там же. Второе прибавление. 16 апреля. С. CCXXXIV; там же. Второе прибавление. 20 апреля. С. CCXLVI.


[Закрыть].

«Большой дом» стоял на гранитном фундаменте, имел 34 м в длину и почти 13 м в ширину. Был оценен Первым страховым от огня обществом в 5500 руб. (а с фундаментом – в 7000 руб.). В первой половине 1830-х гг. страховому обществу выплачивалось в год 87 руб. В летний дачный сезон аренда дома дачниками приносила более 600 руб. дохода. Сдача одной квартиры дома могла принести до 15 руб. Дворнику платили 300 руб.

Всего же наследниками Тимпо (через их поверенного) вносилось в Городскую думу повинностей 180 руб. в год.

С.Б. Горбатенко в своей книге «Петергофская дорога» пишет, что этим участком в 1830-1850-е годы владели Мусины-Пушкины (во множественном числе) и далее приводит цитату из «Воспоминаний о Пушкине» П.А. Катенина, подтверждающую, с точки зрения автора, что на даче В.В. Мусина-Пушкина побывал Александр Сергеевич Пушкин[129]129
  Горбатенко С.Б. Петергофская дорога: историко-архитектурный путеводитель. 2-е изд. СПб., 2002. С. 52-53.


[Закрыть].

Факт слишком важный и интересный, чтобы на нем не остановиться подробнее, а затем перейти непосредственно к владельцу (единственное число) участка в 1830-е гг.

Для начала приведу выдержки из воспоминаний Петра Александровича Катенина, написанные им – это нужно учитывать – спустя двадцать лет с рассматриваемого нами «дачного эпизода» по просьбе П.В. Анненкова, в более полном объеме: