Текст книги "Гладиатор"

– Так что по вашему. Он уникальная личность? – зло спросил Президент.

– Он уникальная личность? – снова повторил Президент и не услышав ответа повторил ещё раз: Он уникальная личность? Неожиданно Президент, казалось, рассвирепел. Но через мгновение, через долю мгновения он неожиданно улыбнулся

Игорь Дмитриевич не смело посмотрел в глаза Президенту: Наше мнение здесь, Владимир Владимирович, излишне.

– Хорошо. Я согласен с этим. Поясняю, что ваше мнение излишне для меня. – И улыбка оставалась на лице. Но было понятно, что это могло повториться. – Но вы сказали, что режим моего имени рухнет с пролитием крови? Как это?

– Это сказал не я, это предрекает Ходорковский – с малым количеством крови или с большим – он не уточнил, потому что сам не знает.

– Не знает, а говорит. Странно! И пусть говорит, ему никто не поверит. Он преступник, который помилован Президентом, вы можете это понять? – задыхаясь, Владимир Владимирович замолчал и не пытался продолжить ответ. – Да что же это такое! – Слабо взмутился он в сторону и наклонив голову. – Почему такое непонимание? Ведь я Президент! Какая кровь на мне? Откуда всё это берётся? Давайте прервёмся и успокоимся.

11

Юра, запиши вопрос на завтра: Обращение Президента к Совету Федерации за вводом российских войск за пределы России и не использование Президентом этого разрешения – как это?

Юра согласно кивнул – уже записал.

Они не разъехались по домам. Что бы обсудить сегодняшений день и подготовиться к завтрашней встрече с Президентом, они поселились в гостинице «Москва» в номере подешевле. Утомлённый и возбуждённый Юра уснул как убитый, а Игорь Дмитриевич поздно уснул и рано проснулся. Не ждал ничего хорошего от продолжения разговора с Президентом.

Игорь Дмитриевич, проснувшись, долго лежал без сил, без мыслей, прислушивался к неслышным утренним звукам за окном, к осторожному похрапыванию Юры на соседней кровати. Кто то плескался в ванной в соседнем номере и бормотала спущенная в уборной вода. Гостиница просыпалась и стало слышно звяканье посуды в буфете. Что бы разбудить не проснувшийся мир в себе, Игорь Дмитриевич включил телевизор и в комнату вплыл абсурдный мир, которому он надоел, а мир надоел ему. Мы с этим миром живём. – Для того, что бы окончательно утвердиться во власти после ухода Бориса Николаевича, вам, Владимир Владимирович, нужна была дополнительная легализация своей власти, которая была для элиты неожиданной, но пусть и предсказуемой, хотя и странной, о чём говорят первые ваши акты об объявлении неприкосновенности Ельцину о недопустимости его привлечения к уголовной или административной ответственности.

Президент успокоился не сразу. Юра сидел с побитым видом и не мог пошевелиться, не то что бы сказать что то вроде извинения и покинуть позор. Да и Игорь Дмитриевич был в чём то посрамлён. Наверное превосходством Президента во всём, за что он примется. Никто не мог ему в чём либо возразить. А уж тем более журналисты только что созданного агентства.

Казалось, что Президент вот-вот покинет журналистов и отправится играть в теннис по старой памяти предшественника. Но он не сделал этого, наверное потому, что был бы чересчур откровенен в своих симпатиях. И он сдержал себя в этой выходке.

Теннис – новое массовое, пожалуй, увлечение высшего класса России, который видит в этом спорте своеобразную визитную карточку политического деятеля современного стиля или крупного бизнесмена. Как говорят все эти люди, теннис исключает даже просто спортивную злость и освобождает от угрозы даже случайного оскорбления противника. Теннис прекрасная игра и небывалый авторитет этого вида спорта в России можно объяснить в определённой степени в первую очередь пристрастием к нему Президента Буша и следом за ним Президента Ельцина. Но ни о какой визитной карточке ни политика, ни бизнесмена – во всяком случае в России речи не идёт, а речь идёт лишь о том, что теннис – прекрасный вид спорта и Россия знает о нём со времён Николая Озерова. Это в плотную. Но и до Николая Озерова слыхали о теннисе. Тут и спорить не о чём. И ни Ельцин и ни Буш внедрили игру в народ, а вот что этот Николай Озеров, сам теннисист, артист МХАТа и футбольный комментатор активно пропагандировал этот спорт, то сам Игорь Дмитриевич неоднократно слышал о нём, и о теннисе В те же самые времена ждали, что и городки к нам придут, Но наоборот, чуть раздутый интерес к народной игре Льва Толстого потух и никак не поддерживается государством.

Закончив окончательно гневаться, Владимир Владимирович спросил так, словно и не было между ними разногласий до посинения:

– Вы захватили с собой плавки? Могли бы поплавать со мной в бассейне.

– А у вас что, бассейн с подогревом? – неожиданно даже для себя выпалил Игорь Дмитриевич. Владимиру Владимироичу это показалось нахальством высшей степени. Но он сдержал себя в достойном ответе.

Президенту, видимо, одному не хотелось купаться, а на Игоря Дмитриевича без плавок надежды не было – не должен же прыгнуть в воду в семейных трусах, а может просто это были президентские фокусы, маленькие издёвки?

Но он после слов Игоря Дмитриевича остолбенел от изумления. Разве можно было ему ожидать в этот вечер, что случится с ним какая то неприятность от отечественного журналиста, не от иностранного. Но слишком наивная откровенность Игоря Дмитриевича и что то вроде шутки в его словах изумили Президента до нервной крайности. Значит этот журналюга безотлагательно готов был ждать момента, что бы высказать кучу всяких неприятностей прямо в глаза. Посмотрим, куда он направит свои мысли, что он хочет ещё спросить меня – подумал Президент и спросил:

– Продолжим? – и уселся готовый к дальнейшему разговору, победно улыбаясь.

– Продолжим, Владимир Владимирович, – сказал спокойно Игорь Дмитриевич.

– Итак. Предположения к ответственности не только за деяния во время исполнения обязанностей Президента России, но и за последующие его возможные преступления. Такой характер носил ваш первый указ. И второй ваш акт – это законопроект «О гарантиях Президенту Российской Федерации, прекратившему исполнение своих полномочий, и членам его семьи». Указ и принятый Федеральным Собранием закон проливает свет на многие стороны вашей личности, Владимир Владимирович. Что вы скажете на это?

– Меня до сих об этих моих первых президентских актах ещё никто не спрашивал – вы первые. Я считал, что для всех они были понятны. Это первое, что я хочу сказать. И второе. Ельцин был популярен в ту пору. И это надо было мне понимать.

Игорь Дмитриевич вмешался в слова Президента: Нет, Владимир Владимирович, его рейтинг был в тот момент почти нулевым.

– Я то лучше это знаю. – Президент, удивлённо прервавшись, скептически улыбнулся в лицо Игоря Дмитриевича. – У него было много недоброжелателей, но и рейтинг был высок. Очень высок. И только после того, как Ельцин вступился за Сербию, тогда раздались вопли похожие на свист оголтелых. Но это меня не остановило и я написал законопроект о гарантиях Президенту, который был принят Советом Федерации и одобрен большинством членами Совета.

– Кроме коммунистов.

– Да, кроме коммунистов. И что?

– Разве эти два президентских акта не явились для вас безнравственными, когда падение уровня жизни достигло критического состояния. Ведь именно тогда Государственная Дума предприняла попытку отрешения Ельцина от власти, а вы спасали его и его семью от позора и давали возможность жить вдали от проблем. Этим воспользовались все в окружении Ельцина, не только семья, но и весь клан. Разве трудно увидеть во всём этом цинизме, как в России действует чистилище для претендентов на власть.

– Как? Ну ка скажите!

– Очень цинично! Помнится, что у Дворковича зародилось что то государственное в ходе всех объявленных реформ двух Президентов, вас и Медведева, что то о смене элит он сказал, правда во всеуслашание его особо никто не поддержал – как это элиты менять, когда они не меняются ни приказом, ни указами. Как это: Ввести в состав элиты России следующих членов партии «Единая Россия»: (далее по списку)»? Но именно так и сказал молодой наш и многообещающий, всё чаще и чаще светящийся на экране телевизора, политик, Не он ли готов войти в официальную власть хоть в составе триумвирата, хоть в составе пентархии? А с ним наготове и Рогозин?

Любую форму власти поддержат не оппозиционеры, поддержат сами властители. И я не сомневаюсь, что в Истории России такое может случится.

– Так будем готовы, граждане, будем готовы, к смене элит. Как вы это прокомментируете, Владимир Владимирович? Как Вы относитесь к такой форме правления?

– Я подготовлю свой ответ, – неожиданно ответил Президент после долгого раздумья. – И завтра при новой встрече я обстоятельно отвечу. Хорошо?

Но само собой подумалось Президенту: Кто это такой? Надо гнать! Не иначе.

Но! Пока хранит господь Россию, Владимир Владимирович занят другим. Его обнажённый актёрский нерв подсказывал ему, что надо торопиться, надо успеть сказать побольше, потому что сценический триумф может в любой момент кончится. Устанет публика, например. Потухнет свет. Или антрепренёр этого авангардистского театра вдруг уснёт и не проснётся к финалу. Много всяких пакостей поджидает вдохновенного артиста. Пока все они, собравшиеся вокруг, переполнены неожиданным успехом игры на рояле в защиту амурских тигров. К примеру. Или беспримерным полётом в стае стерхов. А о разводе с женой народ разве забыл? Кто старое помянет тому глаз вон. И не будем старое поминать. Старое и смешное.

И тогда Игорь Дмитриевич сказал тихонько почти неслышным шёпотом:

Юра, запиши вопрос на завтра.

Счастливая своей опрятностью и свежестью лица дикторша сообщала поставленным голосом новости из Украины и Крыма, потом об открытии в Москве клуба предпринимателей – миллионеров, потом об ивановской ткачихе соткавшей миллион метров хорошенького ситца, потом о демонстрациях в Польше и Германии, потом об отрядах самообороны в Донбассе и об их желании, что бы их убили безоружными.

Хорошенькое дело! Что тут скажешь? Неужели кто то действительно ждёт, что бы людей убивали безоружными? Тогда кто тот поп Гапон? Кто? И все молчат. А ведь есть тот поп Гапон, есть!

А мир то не спал – не дремал, бурлил своей жизнью больного кишечника и не знал сердечного томления за други своя, только сотрясает его вонь и грохот метеоризма. И люди то ли напоказ, то ли взаправду готовы умереть безоружными. А с другого близкого берега, совсем рядом, из России на них смотрят как на подопытных: посмотрим что будет? И уже они не братья, а только что были братьями. И уже сухо говорится говорливыми дикторами и дикторшами и всё теми же политологами, снова высунувшими свои головёнки из укрытий, трое в Славянске убиты из числа мирных жителей. Ай! яй – яй! Да как же это можно убивать безоружных! Да пропадите вы все пропадом с этой земли! Мы останемся в двоём в абсолютной тиши здесь, сколько же можно насиловать эту землю и эти головы из века в век! Мы останемся в двоём со другом, только не бурлите, не убивайте, и не грозите убивать. Уйдите из нашей жизни. Оставьте нас в покое.

12

Юный друг Юра лежал и молчал, буд то вспоминал его голос, хотя знал, что голос Гладиатора ему не запомнится. Ведь он ему понадобится, что бы преодолеть подступивший к горлу счастливый ком волнения мстителя в споре на самом высшем уровне на площади Ленина в Донецке при необъятном скоплении народа. Так думал молодой журналист! А вы спрашиваете что думали простые шахтёры о нём, таком прямом и честном, и не пьющем как они или другие властители России! Но!

– Почему Путин просит у Совета Федерации разрешения ввода вооружённых сил за пределами Российской Федерации? – задаёт неожиданно вопрос Юра.

– Не валяй дурака. – отвечает Игорь Дмитриевич ему. – Этим он объясняет сенаторам, что он один знает Конституцию и один ею распоряжается. Заметь, и ничто не возникает ни у кого об ущербности положений Конституции в связи с ситуацией на Украине. С одной стороны в статье 102 ч. 1г) мы читаем:

«решение вопроса о возможности использования Вооружённых Сил Российской Федерации за пределами Российской Фелерации» – относится к ведению Совета Федерации. А с другой стороны кто такой вопрос может поставить перед сенаторами? Оказывается некому. Обязанностями Президента этот конституционный вопрос не прописан.

Так что это значит? если не быть дураком? А то и значит, что Президент готовил вторжение российских войск куда то. Но вдруг передумал, буд то бы. Хотя ясно было, что воевать России с кем то ещё, кроме как с Украиной было не с кем. Но почему то решил заручится поддержкой Совета Федерации. Наперёд! Или напоказ, для острастки. Так лучше бы Совет Федерации сам проявил свою инициативу и подсказал план агрессии Президенту. Так, на всякий случай. Византия, друг мой, Византия!

– Буд то я не знаю, буд то мир не знает!

– Граждане не знают. российский плебс в неведении. Быть в неведении плебсу российскому – гарантия высокого рейтинга Путину. Весь организм России был вовлечён в войну. А плебс и не знает об этом, он упивается этим, словно римский торговец в цирке на жестоком бое гладиаторов.

Забвения! Я хочу забвения. Что бы все всё забыли. И тогда мы сможем помириться с властью. Но раз я всё помню так отчётливо и так непримиримо, то мне трудно будет такое примирение. Но есть и другие. Такие же памятливые. Хотя бы из тех, кому удалось сменить свою роль в этой жизни. И выжить и жить по-своему в угоду себе.. А что здесь можно поделать, ведь все защищены правами человека по Международной Конвенции.

Я никогда стараюсь не думать о ней, о власти, не вспоминать, что она властвует функционируя: решает что то для себя – вроде как дать Президенту то, что он просит. Просит, на всякий случай, разрешить ему введение российских войск на чужую территорию – так дадим. Без спроса на какую территорию, что там происходит на этой территории, вот для этого и дать согласие его просьбе. А если бы спросить Президента: как ты использовал наше разрешение? Только так не делается! А если делается, то в России и с путинскими запросами на разрешение, потому что путинский запрос – это приказ немедленно исполнить. Так на какой срок использования войск Совет Федерации дал разрешение предполагаемо (?) для ввода на Украину? Ведь убийства русскоязычного населения вот-вот начнётся массово. И уже начались! Но сейчас то почему то Президент и Совет Федерации забыли о президентской просьбе и о парламентском разрешении. Почему? Вот вопрос.

Стыд – штука сильная, подчас может страх победить.

Ну, и мы, конечно, не возражаем. Я сам всё это правдоискательство

терпеть не могу. Не мне же, в самом деле, вспоминать эти печальные подробности – из той давней, очень старой, совсем истаявшей жизни.

Сейчас уже не разобрать за давностью, кто там виноват – власть или мы. А мы всё одно твердим: Мы все не виноваты, а вот жизнь виновата. Как это понимать?

13

А первая наша киевская правительница Ольга решилась на поездку в Византию. В душе уже христианка, она в христианство стремилась не только сама, но и пыталась вести за собой всю Киевскую Русь, языческую, как и те племена, которые докучали Византии. Поэтому христианское государство и завлекало Ольгу в свою религию, что бы заручиться поддержкой. И Ольга уже в летах решилась стать христианкой. Она направилась в Византию на обряд крещения, где её с пышностью приняли оба брата Императора и Патриарх. Все они крестили её в Софийском соборе, сами надеясь на поддержку сильного Княжества в сохранении Империи под напором кочевников, таких же язычников, как и сама Киевская Русь. Ольга не знала как обратить в христианство народ Княжества и как бы не склоняла к помощи сына, тот упорствовал и продолжал следовать обрядам язычества, хотя и не запрещал никому креститься. Но Святослав с презрением относился к христианам и с досадой отвергал все уговоры матери.

Но Ольга с упорством и усердием к новой своей вере, наученная греческим Патриархом и церковными пастырями Греческой Церкви, не отказывалась открыть сыну его заблуждения язычеством, но совсем юный Святослав в своей гордости был непоколебим и не изменял своего мнения и оставался язычником.

Но сама она с годами только набирала славу подвижницы христианства по мере того как отходила от дел государственного управления, тем более, что Святослав не притеснял её и не ревновал на Княжении. И остатки жизни она отдала делу церковного строительства, хотя Церкви как таковой в Киевской Руси ещё не было, она ещё не была признана, но христиан в Киеве было немало благодаря усилиям Ольги и церквей было для них достаточно, что бы проводить обряды, пусть скромные, явно не Византийского размаха, но они уже появились.

Но что происходило и когда? Это происходило до трагедии с Игорем и до мстительных действий Ольги. Тогда, когда Игорь ходил за данью к древлянам. Собрал дань и уже возвращался в свои земли, как единоплеменники потребовали большей дани с древлян. Ольга была в Киеве и ожидала мужа в высоком тереме в светёлке, откуда виден был каменистый древлянский шлях, изъезженный Ольгой, Игорем и Олегом в увеселительных прогулках. К этим годам сам Игорь имел претензии к себе за малое количество совершённых дел во имя Государства и ревностно относился к делам Олега. завидовал ему. Может поэтому так отнёсся к требованиям дружинников – единоплеменников и исполнил их, развернув дружину повторно за данью.

Но прежде Игорь не хотел остаться без славы и для этого собрал многочисленное войско из славян и отправился с походом на Византию, прибавив к славянам новых призванных варягов и нанятых печенегов. Император, видя эту опасность и не уверенный в победе, желая спасти Империю, откупился на этот раз дорогими подарками. Но Игорь не хотел остаться без славы и собрал другое многочисленное войско из своих славян, новых призванных варягов и нанятых печенегов. Император, видя эту опасность и не уверенный в победе, желая спасти Империю, отправил к Игорю послов с предложением дани, если Игорь покинет Византию. Игорь согласился на условия и покинул Империю с богатыми дарами, а печенегам велел грабить соседнюю Болгарию., отправил к Игорю послов с предложением дани, если Игорь покинет Византию. Игорь согласился на условия и покинул Империю с богатыми дарами, а печенегам велел грабить соседнюю Болгарию. А потом Император и Князь клятвенно утвердили союз и Игорь принял от Императора богатые подарки: оружие и золото, которые так любили Российские язычники. Со своей стороны Игорь одарил представителей Императора мехами, воском и пленниками. И он расчитывал на спокойную свою старость, но корыстолюбие варяжских дружинников не позволило ему воспользоваться наслаждением спокойной старости. Ольга, скорее Игоря прижилась к славянской жизни, отговаривала его от чрезмерного взимания дани, но он, видимо, не послушал верную супругу и отправился за данью к древлянам. И собрал уже большую дань и ушёл из древлянской земли. Но услышав недовольство иных своих дружинников, возвратился к древлянам, оставив в Киеве довольных походом, требовать новой дани.

– Волк повадится – всё стадо перережет. Так убъём волка. – решили древляне. И перебили всю малочисленную дружину Игоря. А самого его привязали к двум высоким берёзам пригнутым до земли и, отпустив их, разорвали Князя пополам. А Ольга не дождалась мужа. И знала, ясновидящая, что с Игорем приключилась беда в земле у древлян. И велела конюшему подать белую кобылицу, и вскочив в седло помчалась узнать страшную весть. Ещё до полного понимания трагедии, ещё на скаку, она увидела дружинников Игоря рассыпанных по дороге, дальше в лесу, ещё дальше на поляне, все они лежали, поражёнными в спину – значит бежали не вступив в бой, как сбитые битой при игре в городки. Значит бежали! И она, уже немолодая женщина заорала от горя, зная, что горе пришло. И на её крик и то же с криком, она увидела бежавших к ней людей. Она поняла – это древляне. Сей час она узнает, что Игорь убит. Ольга подняла глаза, ожидая страшных слов, но увидела среди древлян их Князя, но он молчал. Сидел в седле и молчал. как и все, кто его окружал. Тогда заговорила она.

– Ответь мне, Мал, где Князь и жив ли? Отвечай. – И понизила голос – сил не было. – Э-э, Княгиня, но ты женщина и у тебя нет такого права говорить со мной. Потому умолкни и ничего не спрашивай. А Я буду говорить, коли захочу, то не перебивай.

– Говори, я слушаю.

Мал помолчал и сказал: Слушай. Пришёл Игорь с дружиной и просит дань. Мы всё дали, но Князь забыл, что умернность есть добродетель власти и Игорь вновь обременил древлян тягостным налогом при скором наступлении зимы. А дружина его не унималась и отбирала всё, что на глаза попадалось, отбирала у данников, а они несчастные воспротивились и определили Князю судьбу быть убитым ими, так и сказали мне: надобно убить хищного волка, или всё стадо будет его жертвою. И убили. А потом пригнули две берёзы, привязали Князя за ноги к вершинам, потом дали свободу берёзам, что бы разогнулись – и Князь был разорван на две части. Могилу его покажу, следуй за мной.

Насыпанный невысокий могильный холм был уже обихожен древлянами, обложен дёрном и у основания камнями.

– Приду сюда тризну справлять. – сказала Ольга. – И древлянам здесь место найдётся. Приходите, ждать буду.

И не сказав больше ни слова Ольга покинула страшное место. И она тронула коня, мимо смотревших на неё с ужасом людей чужого племени. Выехав на тропу, где лежали убитые люди, она вспомнила ту ночь, которая принесла ей столько радости и с которой начала замужество, в любви и согласии с Игорем, и которое, в конце концов, стало претить соплеменникам и самим славянам, но они не замечали этой нелюбви со стороны и никак не реагировали на происходящее. Тем временем послы древлян пришли просить у её для своего Князя руки и сердца.

– Мы, древляне, убили твоего мужа за хищность его, обман и грабительство в земле нашей, но мы, древляне и Князь наш добры и великодушны, земля наша цветёт и процветает ещё более. Не упорствуй нам и дай согласие на супружество с Князем нашим Малым в нашем городе Коростень.

– Мне приятна речь ваша. Коль я не могу воскресить мужа своего, завтра вы услышите от меня всю честь мою к вам, а теперь возвращайтесь в свою ладью, в которой вы приплыли к берегам Киева, а когда люди наши придут за вами, то велите им нести себя в своей ладье прямо к моему терему.

Она остановилась. И было тихо в лесу. Только было слышно как в малиннике шебуршит медведь. Но удивительно, что сердце разом не опустело, сохраняя в себе память о нём, то ли о славянине, то ли о варяге, бездеятельном Князе, захотевшем воевать в преклонные годы, а всю молодость отдавшем ей.

Она увидела себя с протянутыми руками к вдруг притягательному Игорю, сползающей с белой кобылицы с задранным сарафаном по пояс и у копыт лошади, когда ни кричать, ни стонать от наслаждения не было сил. А серебряноголовый Перун всё метал и метал в неё золотые стрелы, а Ладо овевал не переставая волшебным запахом полевых цветов.

Но ведь мщение Ольги, ещё язычницы. но вот – вот христианки, началось.

И принесли древлян в их ладье люди Княгини к приготовленной глубокой яме и сбросили вместе с ладьёй и закопали словно в могилу и не пожалела Ольга их несмотря на их вопли и стенания, наблюдая из окошка высокого терема их жуткую смерть.

И ещё мстила Ольга древлянам за смерть своего мужа. В другой раз она сожгла другую партию послов древлянских в бане, куда пригласила их.

А Ольга не переставала мстить. Она сообщила древлянам, что едет к могиле Игоря справлять тризну и что бы хозяева земли варили медовуху разымчивую и коли будучи уже приглашёнными не преминули быть в числе единственных и почётных гостей. И эта тризна должна быть по Игорю прежде второго брака за Малым. И она действительно пришла к городу Коростень и оросила своими слезами могилу Игоря и насыпала высокий холм над могилой и дала команду начать весёлое пиршество. Потом Ольга незаметно удалилась. А древляне были неосторожны и пьяны и Ольга дала команду знаком своим дружинникам – и пять тысяч древлян были убитыми разбросаны вокруг Игоревой могилы. И Князь Мал лежит изрубленный мечами варягов на могильном холме Игоря.

Ольга окончательно задумала покорить древлян. Она нашла новую выдумку. И велела сказать древлянам: Не упорствуйте, древляне. Все ваши города сдались мне и их жители уже мирно пашут землю, а вы умрёте голодной смертью, если будете сидеть за городскими стенами. Не бойтесь моего мщения, оно уже свершилось в Киеве и на могиле моего мужа. Тогда древляне предложили ей ещё дань: мёд, и кожи, и пушнину. Но Ольга, буд то из великодушия отказалась от этой дани и пожелала другое: с каждого двора по три воробья и голубя! Древляне с радостью исполнили её требование. И расчитывали, что дружина киевлян, получив дань, которую требовали, покинет землю древлян, но вдруг увидели, как с наступлением темноты, птицы с подожжёнными хвостами устремились к своим гнёздам, устроенными ими на крышах и застреках домов. Начался всеобщий пожар в городе. Жители пытались спастись, но попали в руки киевской дружины. А Ольга осудила некоторых на смерть, других на рабство, третьих обложила тяжкой данью.

А потом возвратилась к сыну в Киев. Но продолжала болеть за Киевскую Русь, но в несколько ином плане.

Княгиня Ольга из варяжского племени, жестокая мстительница древлянам за жестокость к мужу, старается избежать такой же жестокости от печенегов, которые внезапно появились под стенами Киева и проникли даже в Печорскую лавру. Только было это в другое время, когда Святослав был в походе к концу своей жизни, а сама она превратилась в бабушку детей Князя и успела затвориться от угрозы Но имя Христа уже было известным в Киеве. Сама Ольга видела торжественность обрядов христианства, приходилось с удовольствием беседовать и искать встречь с церковными пастырями и будучи наделена не только красотой, но и умом необыкновенным, ум её и подсказал увериться в святости учения христиан. Пленённая светлым лучом учения, Ольга не препятствовала себе быть христианкою и отравилась в Византию за приобщением её к вере христианской. Там Патриарх стал её наставником и крестителем, а Император Константин Багрянородный – восприемником. Фактически властная Ольга сказала своему народу: препятствий для христианства в Киеве нет. То есть народ сам волен принять решение в какой религии ему пребывать. А это более справедливо, чем волей Владимира принимать решение за весь народ славянский. Итак, Ольга была христианкой к этому времени и на её руках были дети Святослава, её внуки, а под стенами Киева печенеги.

И Ольга оставалась язычницей до жестокой кары древлянам за смерть мужа. Она пришла из Пскова в Киев сосватанная за Игоря девственницей и хранила себя верной до свадебных пиров, а впоследствии требовала этого и от мужа. Оставшись вдовой, по понятиям славян и варягов, она бесчестила мужа своей жизнью на свете, избежав смерти вместе с супругом – ведь она должна быть сожжена вместе с ним на погребальном костре. Ей не пришлось ходить с мужем на войну и погибнуть в битвах, как многие из славянок – он удивительно берёг её от невзгод женщины у славянского племени. Как предписывал обычай, она впитала в себя правило стыдится забывать обиду и наслаждалась мщением древлянам за убиенного Князя, своего мужа. И мы не знаем, как бы она поступила, если бы Игорь был сожжён на костре, присоединилась бы к его судьбе? Но Игорь после жестокой смерти был погребён древлянами близ Коростеня, как бы скрыт от полян в смерти и могила его была указана под давлением Ольги на Князя Мала. Поэтому не стоит винить её в неисполнении языческих обычаев. Ведь ей предстояло исполнить завет давний славян, живя по их обычаям – мстить за смерть. И она мстила! То есть не нарушала обычаев.