Текст книги "Невидимый фронт войны на море. Морская радиоэлектронная разведка в первой половине ХХ века"

Следовательно, большая часть критики командования отечественного ВМФ, КБФ и соединений в адрес разведки флота была недостаточно обоснованной и в большей степени являлась следствием возможности наиболее простого способа переложить ответственность за собственные просчеты на командование отдела флота, не являвшегося в силу комплекса причин авторитетным и не способным отстаивать свою точку зрения.

В-четвертых, обобщение и анализ результатов боевого применения сил и средств морской РЭР в Советско-финляндской войне позволили командованию разведывательного отдела Краснознаменного Балтийского флота извлечь уроки и определить направленность ее дальнейшего развития (необходимость территориального и оперативного объединения деятельности радиоразведки и дешифровальной службы флота; необходимость формирования группы по разработке шифров военно-морского флота Германии и т. д.). Однако многие правильные выводы и решения начали воплощаться в жизнь лишь с началом

Великой Отечественной войны[518]518
  ЦВМА, ф. 2, оп. 10, д. 5, л. 12.


[Закрыть], а некоторые оказались неприемлемыми для войны столь крупного масштаба и высокой интенсивности.

Боевое применение сил и средств радиоразведки Северного флота

Сравнительный анализ показал, что радиоразведке Северного флота, а именно береговому радиоотряду удалось добыть гораздо меньше разведывательных сведений о деятельности ВМС и ВВС Финляндии, чем береговому радиоотряду Краснознаменного Балтийского флота. Так, перед началом войны радиоотряд Северного флота, в соответствии с записями журнала разведывательных данных оперативного дежурного штаба Северного флота, добыл следующие сведения о ВМС Финляндии: 17 июня 1939 года броненосец береговой обороны «Ильмаринен» находился в Турку; радиостанцией Турку было передано шифрованное разведдонесение серией «вне всякой очереди»; с 13.00 до 19.00 17 июня 1939 года обнаружена работа 27 радиостанций ВМС Финляндии, которые передавали данные по организации радиосвязи, при этом три радиограммы имели серию «вне всякой очереди» и две – «экстренная»[519]519
  ΡΓΑ ВМФ, ф. Р-970, оп. 2, д. 130, л. 68–69.


[Закрыть].

В ходе Советско-финляндской войны радиоразведка Северного флота добывала сведения о передвижениях финских армейских частей в зоне разведки, перелетах финских транспортных самолетов и боевой авиации, передвижениях норвежских кораблей, появлении английских подводных лодок в Норвежском море и немецких разведывательных кораблях в Баренцевом море.

В январе 1940 года радиоразведка Северного флота добыла сведения об увеличении интенсивности передвижения финских судов в Баренцевом море. Получив данные разведки, нарком ВМФ 20 января 1940 года приказал командирам надводных кораблей и подводных лодок Северного флота «иметь особое наблюдение» за портами Норвегии с целью выяснения следующего: во-первых, пользуются ли финские пароходы портами Варангер-фиорда; во-вторых, не производят ли норвежцы подготовку этих портов для базирования военно-морских сил других иностранных государств[520]520
  Там же, ф. P-1678, on. 1, д. 117, л. 89.


[Закрыть].

Несмотря на ограниченный характер военных действий, радиоразведка Северного флота, по оценке командования флота, со своими задачами успешно справилась и показала, что в условиях полярной ночи, зимы, а также в сложных метеоусловиях ее силы и средства зачастую были единственными способными информировать командование о противнике. Командующий Северным флотом вице-адмирал В.П. Дрозд выразил личному составу берегового радиоотряда благодарность и поощрил денежными премиями наиболее отличившихся в период военных действий радиоразведчиков.

Тем не менее, наряду с положительными результатами имелись и недостатки. Например, медленно обрабатывались добытые материалы и данные радиопеленгования, в результате чего задерживались донесения[521]521
  Радиоразведка Военно-Морского флота, с. 129.


[Закрыть]. Однако в ходе исследования документов из фондов архивов выявились куда более серьезные пробелы в деятельности сил и средств радиоразведки Северного флота, а именно – полное отсутствие ее сведений в штабе флота в течение значительного времени военных действий. Так, на основании записей в журнале разведывательных данных оперативного дежурного штаба Северного флота, за декабрь 1939 года от берегового радиоотряда поступило лишь четыре разведывательных донесения:

«2 декабря 1939 года сторожевой корабль „Сааре“ ВМС Финляндии находился в районе Тромсе совместно с эсминцем „Аегер“ ВМС Норвегии;

«2 декабря 1939 года броненосец береговой обороны "Ильмаринен" ВМС Финляндии находился в районе Турку»;

«4 декабря 1939 года в 15.00 обнаружены на перелете из Тромсе в Вадсе самолеты ВВС Финляндии. Количество самолетов и время вылета не установлено»;

«11 декабря 1939 года на 19.00 в Варангер-фиорде обнаружен эсминец "Тилер" ВМС Норвегии, а в 16.00 туда же должен был прибыть эсминец "Слейпнер" (подтверждено данными воздушной разведки)»[522]522
  РГА ВМФ, ф. Р-970, он. 2, д. 130, л. 69–71.


[Закрыть].

Техническая оснащенность отряда также не отвечала требованиям обстановки: не хватало радиоразведывательной аппаратуры и запчастей, особенно ламп; электропитание осуществлялось с большими трудностями; средства радиосвязи с пунктами работали неустойчиво. Уровень специальной и оперативно-тактической подготовки офицеров и старшин, занимающихся обработкой материалов, был недостаточным, что не позволяло оперативно и в полном объеме обрабатывать радиоразведывательные материалы[523]523
  Радиоразведка Военно-Морского флота, с. 129.


[Закрыть], приводя в итоге либо к задержке докладов, либо к полному их отсутствию.

Итак, роль радиоразведки в разведывательном обеспечении боевых действий Северного флота в Советско-финляндской войне 1939–1940 годов весьма ограничена. Вместе с тем, добытые береговым радиоотрядом флота сведения показали, что в условиях ограничений для ведения разведки надводными кораблями, подводными лодками и самолетами, использование наземных технических средств радиоразведки позволяет добывать необходимые разведывательные данные. Кроме того, ведение радиоразведки на Северном флоте неоднократно подтвердило возможность обнаружения объектов разведки в Балтийской морской зоне. Использование данного обстоятельства в будущем, при организации взаимодействия между разведывательными органами флотов, на систематической основе должно было привести к повышению достоверности разведывательных данных.

В целом, добытые разведывательным отделом Северного флота накануне и в ходе Советско-финляндской войны данные о противнике не оказали решающего влияния на ход военных действий на море. При этом отсутствие необходимых разведывательных данных не привело к срыву или затруднению решения задач флота, хотя при ряде обстоятельств и могло довести до негативных последствий.

В результате обобщения исторического опыта боевого применения сил и средств радиоразведки Краснознаменного Балтийского и Северного флотов в Советско-финляндской войне выявлены уроки и сформулированы следующие выводы:

Во-первых, отсутствие системности в работе командования отечественного ВМФ и флотов различных иерархических уровней по развитию сил и средств морской разведки накануне войны, а порой даже элементарного внимания к ее нуждам и проблемам стало причиной недостаточной готовности сил и средств морской РЭР к разведывательному обеспечению военных действий. Так, основные ее подразделения не были полностью укомплектованы; командный состав в большинстве своем не имел ни специального образования, ни достаточного опыта работы; отсутствовала система подготовки кадров. Не лучше оказалась готовность и материально-технической базы флотской разведки: радиоразведка испытывала недостаток в технических средствах разведки, элементной базе (радиолампах), а сами средства были устаревшими и не позволявшими вести радиоразведку во всех диапазонах волн, в различных условиях проводимости почвы и т. д. Безусловно, это не могло не отразиться на эффективности разведки.

Во-вторых, несмотря на то, что еще накануне войны в ходе боевой подготовки был выявлен низкий уровень разведывательного обеспечения действий сил флота, конкретных мер к устранению недостатков так и не предприняли. Даже уже в ходе подготовки к военным действиям командование ВМФ оказывалось безучастным к просьбам разведки. Так, не были приняты меры по укомплектованию личным составом и техническими средствами береговых радиоотрядов флотов, не осуществлялась разведывательная подготовка боевой авиации и корабельного состава флотов. Более того, дополнительные сложности в разведывательном обеспечении флота накануне и в ходе войны были созданы на Краснознаменном Балтийском флоте: в результате некомпетентности в постановке задач, определявшихся без необходимых оперативно-тактических расчетов, было допущено распыление сил флота в целом и разведывательного отдела в частности.

В-третьих, в условиях ограниченности сил и средств разведки на КБФ, с одной стороны, а с другой – обширности и неконкретности поставленных перед ней задач, разведывательному отделу удалось лишь частично обеспечить флот необходимыми данными о противнике. Да, они не всегда были полные, достоверные и заблаговременные, но и обвинения в адрес разведывательного отдела КБФ недостаточно обоснованы. Разведке удалось добыть заблаговременные достоверные данные, обеспечивавшие решение задачи флота по захвату островов в восточной части Финского залива, уничтожению броненосцев береговой обороны ВМС Финляндии, блокаде финского побережья и нарушению морских коммуникаций. При этом различной степенью полноты и достоверности оцениваются данные разведки КБФ касательно батарей береговой обороны противника.

Разведывательному отделу Северного флота, несмотря на отсутствие противодействия противника уже после первых двух дней войны, и необходимость ведения большую часть времени военных действий разведки ВМС вероятного противника, не удалось с требуемой полнотой и достоверностью обеспечить командование флота разведывательными данными. В первую очередь, это данные о деятельности судов в портах и на коммуникациях Норвегии.

Причинами невысокой эффективности флотской разведки, в большей степени, являются недостатки, имевшиеся в состоянии их структурных подразделений накануне войны, а также организации разведывательной деятельности в советском ВМФ в целом.

В-четвертых, в отличие от агентурной, воздушной и корабельной разведок, с лучшей стороны, по отзывам командования, проявила себя флотская радиоразведка. Именно береговые радиоотряды осуществляли непрерывное ведение разведки, обеспечивая командование сведениями о противнике в сложных для других видов разведки метеоусловиях и независимо от дальности месторасположения объектов разведки в операционной зоне флота. При этом подтверждение ее сведений другими видами разведки делали их достоверными разведывательными данными. Однако недостатки в организации обработки информации, а именно – отсутствие дешифровальных подразделений в составе и на территории радиоотрядов, не всегда позволяли распределять добытую информацию заблаговременно.

Вооружение отечественной морской авиации и боевых кораблей средствами РЭР в УКВ диапазоне могло бы значительно улучшить результаты разведывательной деятельности воздушной и корабельной разведок (в первую очередь на Северном флоте), повысить эффективность разведки в целом.

В-пятых, обеспечение заблаговременными, полными и достоверными разведывательными данными не всегда приводило к эффективному решению задач ударными силами флота. Например, безрезультативными оказались действия флота по уничтожению броненосцев береговой обороны Финляндии, которые систематически обнаруживались радиоразведкой КБФ с достаточной точностью и заблаговременным информированием командования.

Таким образом, оценка разведывательного обеспечения отечественного Военно-морского флота в Советско-финляндской войне 1939–1940 годов, и в первую очередь – роль сил и средств морской РЭР, не может быть категорично отрицательной, также как и положительной. Исследование показало, что разведка решала задачи с различной степенью успешности, но не всегда эффективность их решения напрямую влияла на достижение задач флота. При этом именно результативность последних, независимо от фактического обеспечения флота разведывательными данными, предопределила степень критики в адрес разведки. Чаще всего она была необоснованной и в большинстве случаев являлась лишь следствием наиболее простого способа переложить ответственность за собственную некомпетентность на разведку флота.

2.5. Состояние морской РЭР накануне Великой Отечественной войны и ее роль во вскрытии обстановки на морских театрах военных действий и приморских направлениях 1940–1941 гг.

Из содержания военно-исторических трудов следует, что к началу 1941 года силы и средства отечественной морской РЭР получили в целом довольно полное развитие и были способны обеспечивать боевую деятельность флотов и флотилий. Она располагала немногочисленными, но опытными кадрами, главным образом из-за сложности их подготовки. Ее техническое оснащение отвечало требованиям времени и позволяло надежно контролировать радиосвязь флотов и авиации Германии, а также ее союзников[524]524
  Соболев В. Радиоразведка ВМФ в Великой Отечественной войне // МС. 1981. № 6.


[Закрыть]. Однако анализ документов из фондов архивов, относящихся к началу 1941 года, показал, что такая оценка состояния береговых частей радиоразведки советского ВМФ накануне Великой Отечественной войны недостаточно полная и объективная.

Действительно, в начале 1941 года командованием разведки ВМФ как положительный факт отмечалось то, что береговые радиоотряды флотов выросли в качественном и количественном отношениях, приобрели опыт работы в условиях маневров и учений флотов, улучшили организацию и качество специальной деятельности, особенно приемные центры, добились успехов в боевой и политической подготовке, решении задач, поставленных командованием[525]525
  ЦВМА, ф. 2, он. 10, д. 5, л. 166.


[Закрыть]. Вместе с тем, среди основных недостатков отмечалось:

1. Организация службы береговых радиоотрядов не отработана; не определены задачи, взаимоотношения и подчиненность подразделений радиоотрядов.

2. Оперативные отделения вместо тщательной обработки полученного материала с соответствующими выводами занимались приемом донесений и фиксированием отдельных фактов.

3. Начальники штабов, начальники оперативных отделений и командиры по оперативной части в оперативно-тактическом отношении были подготовлены слабо.

4. Организация радиопеленгования была отработана неудовлетворительно. Радиопеленгование сводилось к произвольному взятию пеленга по усмотрению радистов. Синхронное пеленгование почти отсутствовало, одновременные пеленги брались случайно, независимо от руководства.

5. Скрытность, маскировка внутриоотрядной связи не были отработаны. Порядок обмена и характер работы сети связи радиоотрядов резко отличался от сети корабельных раций своего флота. Вахтенные журналы велись небрежно.

6. В погоне за широким охватом объектов разведки, на приемных центрах организовалось несение вахты в три смены, что снижало качество работы радистов и отрывало их от занятий по боевой подготовке.

7. Заявки на аппаратуру и оборудование значительно превышали истинные потребности радиоотрядов[526]526
  Отделение ЦВМА в Москве (ОЦВМА), ф. 16, д. 38649, л. 24.


[Закрыть].

8. Не производился профилактический осмотр и ремонт аппаратуры. Имелись случаи «варварской» эксплуатации новых технических средств. Так, передвижная радиопеленгаторная станция (автобус) после трехмесячной эксплуатации в береговом радиоотряде КБФ была приведена в негодность.

9. Недостаточный уровень технического руководства, являвшийся следствием слабого знания сложной и разнообразной техники как начальствующим, так и рядовым составом радиоотрядов.

10. Объекты радиоотрядов выпадали из общего плана строительства на флоте, так как начальники разведывательных отделов не могли своевременно доказать их необходимость.

11. К выбору площадок для строительства и готовых сооружений начальники разведывательных отделов флотов подходили несерьезно. Например, площадка приемного центра радиоотряда Каспийской военной флотилии оказалась нефтеносной. Здания на площадке одного из радиопеленгаторных пунктов радиоотряда КБФ оказались подточенными «жучком». А в обоих случаях начальники разведывательных отделов возглавляли комиссии по приему объектов. В итоге, десятки тысяч рублей были израсходованы бесцельно[527]527
  ЦВМА, ф. 2, он. 10, д. 5, л. 168–170.


[Закрыть].

В разведывательном управлении ВМФ причины основных недостатков в состоянии РЭР видели в недостаточной выучке и овладении приемами и техникой, а также слабом руководстве на местах. Мнение начальников разведывательных отделов флотов отличалось от точки зрения вышестоящего командования: среди главных причин недостатков выделялись «недостаточность технических приемов или несоответствие техники». Война показала, что таковыми являлись как вышеуказанные, так и многие другие.

В целях устранения имевшихся недостатков в задачах на 1941 год указывалось: занятия по боевой подготовке проводить непосредственно командирам береговых радиоотрядов, а разведывательным отделам флотов – занятия по специальности; обратить самое серьезное внимание на подбор начальствующего и рядового состава в радиоотрядах, не передоверяя этого вопроса второстепенным лицам, в силу чего в 1940 году произошла «засоренность» системы «неполноценным» составом[528]528
  ЦВМА, ф. 2, оп. 10, д. 5, л. 172.


[Закрыть].

Опыт начавшейся в 1939 году Второй мировой войны продемонстрировал последовательно возрастающую роль и значение радиоразведки. В условиях войны она, помимо добывания сведений, вынуждала противника усложнять оперативные задачи, организацию управления и связи в операциях (боевых действиях), совершенствовать аппаратуру и создавать новые виды радиопередач. Одно наличие радиоразведки уже сковывало свободу действий противника в эфире, заставляло его прибегать к маскировке, а именно – отходить для ведения радиопереговоров от истинных курсов на ложные (подчас на 7-10 ч), шифровать радиограммы и др. Это давало потерю в основном и главном в войне на море – потерю во времени[529]529
  Там же, л. 176.


[Закрыть]. Особое значение приобретала радио-разведка в вопросах обеспечения дешифрования, поскольку необходимое для этого процесса количество материалов может дать только радиоразведка[530]530
  Там же, л. 177.


[Закрыть].

К сожалению, в ходе восстановления и развития отечественного ВМФ в межвоенный период (1922–1941 гг.) подготовка кадров морской РЭР сохранила досоветскую «связную» направленность: радиоразведчиков отдельно не готовили и подразделения морской РЭР комплектовали выпускниками Электроминной школы им. А.С. Попова, Школы связи ВМС РККА (впоследствии училище связи ВМС РККА, ВМУС им. Орджоникидзе, ВМИРЭ), ВМУ им. М.В. Фрунзе и т. д. Первыми элементами зарождавшейся в советском ВМФ системы подготовки кадров являлись организация в 1939 году при береговом радиоотряде Тихоокеанского флота курсов радистов-переводчиков японской телеграфной азбуки, а также группы слушателей специального назначения при Высших Специальных курсах (ВСК) РК ВМФ в Ленинграде для офицерского состава морской РЭР.

В октябре 1939 года начальник разведки ВМФ сообщил начальнику ВСК о решении наркома ВМФ «содержать при ВСК ВМФ на общих основаниях группу слушателей из числа среднего и младшего комсостава в количестве до 20 человек»[531]531
  ΡΓΑ ВМФ, ф. P-2045, on. 1, д. 1, л. 87.


[Закрыть]. Учебным планом и программой[532]532
  Учебный план и программа предусматривали 1460 часов учебных занятий, из которых 666 часа – лекции, 594 часа – практические занятия и 200 часов – летняя практика. Цикл специальных дисциплин включал «Радиотехнические специальные средства» (296 часов), «Электротехнику» (168 часов), «Фотодело» (36 часов), а также 150 часов уделялось на изучение основ марксизма-ленинизма. Организационно-тактический цикл дисциплин состоял из «Морской тактики» (576 часов), «Военно-морской географии» (120 часов), «Оперативной обработки материала» (156 часов) и «Организацию и использование радиоразведки и методики боевого применения» (150 часов). Кроме того, радиоразведчики должны были изучать кораблевождение (60 часов), иностранные языки (немецкий и финский, всего 138 часов), а также 36 часов уделять физической подготовке (См.: ΡΓΑ ВМФ, ф. P-2045, on. 1, д. 1, л. 89).


[Закрыть] на 1939/1940 учебный год предусматривалось 50 учебных недель, занятия в группе (отдел связи, группа III) должны были начаться 1 декабря 1939 года, выпуск планировался на 1 октября 1940 года. Приказом наркома ВМФ СССР от 16 июня 1940 года было введено в действие «Положение о группе радиоразведки Отдела связи Высших Специальных курсов командного состава ВМФ». В ней должны были готовиться специалисты-командиры для работы в частях радиоразведки ВМФ из числа лиц, имеющих «нормальное военно-морское образование». Кроме того, дополнительным критерием для зачисления на курсы было наличие практического стажа работы в радиоразведке не менее двух лет[533]533
  ΡΓΑ ВМФ, ф. P-2045, on. 1, д. 1, л. 187, 188, 189.


[Закрыть]. Однако, возможно, в связи с развернувшимися военными действиями в ходе Советско-финляндской войны набор в группу осенью 1939 года так и не состоялся. Первый выпуск (8 человек набора 1940 года), как и всех групп ВСК РК ВМФ, в связи с началом Великой Отечественной войны, по данным документов из фондов Центрального военно-морского архива, произошел на месяц раньше планового срока – в конце июня 1941 года[534]534
  ЦВМА, ф. 5875, оп. 25, д. 1, л. 20.


[Закрыть].

В результате анализа архивных документов установлена укомплектованность частей радиоразведки личным составом, занимавшимся только оперативной работой. Она приведена в таблице 3.2, где в графу «начальствующий состав» таблицы включены: командир радиоотряда, командиры береговых радиопеленгаторных пунктов, начальник штаба, начальник оперативного отдела, командир по оперативной части, военные переводчики, начальники приемных центров, командиры спецслужб приемных центров; в графу «младший начальствующий и рядовой состав» вошли только радисты приемных центров и береговых радиопеленгаторных пунктов[535]535
  ΡΓΑ ВМФ, ф. P-2045, on. 1, д. 17, л. 12.


[Закрыть]. Из таблицы видно, что укомплектованность радиоразведки ВМФ начальствующим составом составляла 74 %, а младшим начальствующим и рядовым составом – 66 %.

При этом кадры радиоразведчиков среднего начальствующего состава, в основном, подготавливались из младшего начальствующего состава. Пополнение из выпускников военно-морских училищ поступало очень мало. Так, в радиоотряде Черноморского флота не было командира отряда, на Северном флоте отсутствовал инженер радиодела, в радиоотряде Краснознаменного Балтийского флота оставались вакантными должности командира отряда, начальника штаба и инженера радиодела. Кроме того, большинство руководящих должностей занимали не имеющие необходимой подготовки, «не всегда удачные кандидатуры». Например, на Черноморском флоте командир радиоотряда, начальники штаба и оперативного отделения были выдвиженцами из старшин, не имевшие военно-морского или военного образования[536]536
  ЦВМА, ф. 2, оп. 10, д. 5, л. 179.


[Закрыть]. Из всех командиров радиопеленгаторных пунктов радиоотряда КБФ только один имел военно-морское образование.

В организации специальной деятельности сил и средств морской РЭР накануне Великой Отечественной войны как основные недостатки отмечались следующие:

1. Ведение пассивной радиоразведки, то есть прием из эфира того, что придется, вернее, что удастся услышать.

2. Отсутствовало централизованное изучение эфира с целью выявления новых радиосетей, радионаправлений, видов связи.

3. Добытый материал фиксировался, но на местах в увязке с обстановкой не обрабатывался.

4. Радиоразведчики не знали и не изучали работу своего флота. Береговым радиоотрядам флотов не ставилось задач по контролю за радиосвязью своих сил, что не позволило выявить демаскирующие их признаки.

5. Отсутствовал приемный центр для централизованной связи с корреспондентами 1-го отдела и военно-морскими атташе[537]537
  Там же, л. 179–182.


[Закрыть].

Кроме того, отдельно выделялись недостатки в руководстве частями радиоразведки командованием флотов:

1. Комплектованием частей радиоразведки флотов ни один командующий не интересовался, что привело к неукомплектованности и «засоренности» должностей, комплектовавшихся Военными советами.

2. Не имелось случая (за исключением Каспийской военной флотилии), чтобы командующий флотом приказал провести проверку части радио-разведки со стороны штаба флота.

3. Ни один командующий не интересовался, насколько его флот демаскирует работа корабельных радиостанций.

4. Ни один береговой радиоотряд по инициативе командования флота не привлекался к учениям флота. В то время там, где они привлекались Разведывательным управлением ВМФ, результаты оказались плачевные как для радиоотрядов, так и для флота, а именно: выявилось, что береговые радиоотряды не знают морского театра, а корабли флота настолько свободно держат себя в эфире, что не может быть и речи и какой-либо маскировке[538]538
  ЦВМА, ф. 2, оп. 10, д. 5, л. 182–184.


[Закрыть].

Необходимо обратить внимание и на техническое оснащение береговых частей радиоразведки накануне войны. Так, из протоколов[539]539
  РГВА, ф. 25, оп. 17, д. 75, л. 85–97.


[Закрыть] комиссии по установлению типов радиоаппаратуры, находящейся на вооружении ВМФ, представленных 9 февраля 1940 года Управлением связи РК ВМФ начальнику связи Красной армии комдиву И.А. Найденову установлено следующее. Из морской радиоаппаратуры для береговых радиоотрядов изготовление серийно в 1939, 1940 и 1941 годах радиоприемной аппаратуры не предусматривалось. Не находились таковые даже в разработке в 1940 году и не планировались в серийное производство в 1940–1942 годах[540]540
  Там же, л. 86–93.


[Закрыть]. То есть до 1942 года решение морской радиоразведкой задач радиопоиска, слежения и перехвата должно было осуществляться радиоприемной аппаратурой, разрабатывавшейся для армейских частей. При этом следует отметить, что техническое оснащение радиоаппаратурой Красной армии считалось также неудовлетворительным и отстающим от роста потребности армии. Об этом свидетельствует отложившаяся в фондах Центрального архива Министерства обороны докладная записка начальника Управления связи Красной армии генерал-майора Н.И. Гапича наркому обороны СССР Маршалу Советского Союза С.К. Тимошенко. Из ее содержания следует, что по состоянию на октябрь 1940 года на вооружении Красной армии отсутствовала современная высококачественная радиоразведывательная аппаратура. Хотя аппаратура и была разработана, внедрение ее в войска происходило крайне медленно «из-за узости производственной базы». Среди других причин неудовлетворительной реализации потребностей народных комиссариатов обороны (НКО) и ВМФ (НКВМФ) в радиоаппаратуре указывались ежегодное появление новых типов аппаратуры, а также не включенность в группу оборонных наркоматов в отношении снабжения материалами и сырьем Наркомата электропромышленности СССР. На значительное улучшение ситуации в 1941 году оснований рассчитывать не было[541]541
  В предчувствии неотвратимости надвигающейся угрозы. Система связи и управления Красной армии накануне Великой Отечественной войны (Публ. В. С. Хохлова) // ВИЖ. 2008. № 5, с. 44–49.


[Закрыть].

Вместе с тем, положение с вооружением береговых частей радиоразведки радиопеленгаторами отличалось в лучшую сторону. Заключением комиссии, радиопеленгатор «Градус» был оставлен на вооружении, находясь в серийном производстве, в том числе для береговых радиоотрядов, на 1939–1941 года. Кроме того, в 1940 году заканчивалась разработка и планировалось поступление в серийное производство в 1940–1942 годах непосредственно для береговых радиоотрядов радиопеленгатора типа «Броня», ночного пеленгатора типа «Бриг» и автоматического пеленгатора типа «Бром». При этом «Бриг» и «Бром», в случае принятия на вооружение, подлежали серийному заказу промышленности в 1941–1942 годах[542]542
  ΡΓΒΑ, ф. 25, оп. 17, д. 75, л. 90, 92–93.


[Закрыть].

Отдельно следует остановиться на осуществлявшейся разработке радиопеленгаторов для подводных лодок, отсутствие которых в годы войны негативно отразилось на разведывательных возможностях подводных сил советского ВМФ. Так, в 1940 году заканчивалась разработка радиопеленгатора типа «Бурун», предназначавшегося для средних и больших подводных лодок. По заключению комиссии данный образец подлежал серийному заказу промышленности в 1940–1942 годах в случае принятия на вооружение. Однако в виду «громоздкости конструкции» он в серию не пошел[543]543
  Там же, л. 93.


[Закрыть].

К сожалению, большинству из довоенных планов не удалось осуществиться. Чему-то помешала начавшаяся война, где-то вносила коррективы еще и мирная жизнь. 26 октября 1940 года Комитетом обороны при Совете народных комиссаров СССР было принято решение о необходимости «пересмотреть соответствующим управлениям КА и ВМФ совместно с промышленностью существующую номенклатуру типов аппаратуры радиопроводной связи, с целью оставления на вооружении без ущерба для дела минимального количества наиболее совершенной аппаратуры»[544]544
  Там же, л. 103.


[Закрыть]. Дело в том, что в рассматриваемый период на вооружении армии и флота находилось 10 типов телефонных аппаратов и 63 типа приемо-передающей радиоаппаратуры, в том числе: войсковых приемопередатчиков 15 типов, самолетных – 15; в ВМФ – радиопередатчиков 15 типов и радиоприемников 18 типов. Кроме того, в 1940 году промышленности было заказано еще 58 образцов приемопередающей и спецаппаратуры. Такая разнотипность значительно снижала производственные мощности промышленных предприятий. 14 ноября 1940 года отделом вооружения Генерального штаба КА были сделаны соответствующие указания начальникам Управления связи КА и ГМШ ВМФ[545]545
  Там же, л. 101.


[Закрыть]. Однако «без ущерба для дела» и на этот раз, видимо, не получилось.

Таким образом, анализ состояния сил и средств радиоразведки советского ВМФ накануне войны в целом показывает наличие большого количества недостатков в организации и использовании береговых радиоотрядов[546]546
  Там же, ф. P-2045, on. 1, д. 17, л. 32.


[Закрыть]. Одной из основных причин такого положения являлось отсутствие полного осознания роли радиоразведки в современной войне и, соответственно, более серьезного подхода к ее организации в мирное время. Кроме того, помимо огромного круга общих проблем радиоразведки советского ВМФ существовали и частные, свойственные особенностям театра и географического расположения береговых радиоотрядов. Например, в январе 1941 года начальник штаба КБФ контр-адмирал Ю.А. Пантелеев представил доклад начальнику ГМШ ВМФ СССР адмиралу И.С. Исакову, в котором отмечалось: «Радиосвязь во флотах иностранных государств к началу 1941 года осуществлялась исключительно при помощи служебных систем шифров и кодов, открытые переговоры в эфире практически отсутствовали»[547]547
  ЦВМА, ф. 2, оп. 10, д. 5, л. 33.


[Закрыть]. Действительно, до начала Второй мировой войны в германском и английском флотах еще можно было наблюдать открытый радиообмен, но с началом военных действий радиосвязь осуществлялась только в зашифрованном виде[548]548
  Там же, л. 34.


[Закрыть]. Наряду с полным переходом флотов на шифрованную связь, все время менялся порядок связи, маскирующий работу кораблей и баз, усложняя распознавание объектов разведки. Безусловно, все эти факторы в значительной степени влияли на деятельность сил и средств морской РЭР, требуя ее реорганизации.

Вместе с тем, существовавшая на КБФ организация деятельности сил и средств РЭР относилась, по сути, к периоду ее реорганизации в 1935–1936 годах, когда в эфире наблюдался в большом количестве именно открытый радиообмен. Его прекращение в иностранных флотах и усложнение связи ни в коей мере не отразилось на организации радиоразведки. Например, хотя в состав разведывательного отдела штаба КБФ было включено отделение дешифровальной разведывательной службы флота, организационно оно не было связано с радиоотрядом – непосредственным источником материалов[549]549
  Там же, л. 34–36.


[Закрыть]. Как следствие – задержки в обработке информации и постановке задач по добыванию необходимых для дешифровальщиков материалов. Короткие сроки работы военно-морских объектов в эфире, частая смена позывных, различные виды маскировки радиосвязи противником создавали чрезвычайно сложные условия работы для береговых радиопеленгаторных пунктов при централизованном пеленговании[550]550
  Там же, л. 33–36.


[Закрыть].

В целом организация радиоразведки на КБФ к началу войны не давала возможности гибкого оперативного управления ее силами и средствами, т. е. не выполнялось требование § 74 (глава 3 раздел 2) Временного Боевого устава Морских сил РККА 1937 года, что «разведка должна быть управляемой, и управление разведкой должно быть гибким, так как в связи с быстротечностью и изменчивостью обстановки первоначальное задание может оказаться недостаточным и разведка должна будет получать новую ориентировку и дополнительные задачи»[551]551
  Временный Боевой устав Морских сил РККА 1937 г. (БУ МС 37). М.-Л. 1937, с. 57.


[Закрыть].