Текст книги "Психология межкультурных различий"

3.3. Психологические особенности «новых русских»

Термин «новые русские» прочно вошел в современный лексикон. Фольклор и многочисленные анекдоты подтверждают реальность появившегося класса. Представителей этого класса отличают от соотечественников моральные, психологические и даже физиологические особенности. В моральном плане «новые русские» переняли нелучшие образцы западной, прежде всего американской культуры: цинизм, преобладание силы над разумом. «Новые русские» убеждены, что результат оправдывает средства, а деньги не пахнут. Если человек не нужен, через него надо переступить, если мешает – его надо убрать. Богатство не дается даром, за все приходится расплачиваться: здоровьем, нравственностью. В психологическом плане «новых русских» характеризует невнимание к собеседнику и неуважение его мнения. Учитываются только собственные интересы, и они достигаются любой ценой.

Физиологические изменения затронули внешность: все мы видели коротко стриженных или вообще бритых «качков» с низкими лбами, маленькими глазками, «обкуренных» или «обколотых», часами могущих, как пеликаны, сидеть на корточках. «Безобразная» физиономия, «поперек себя шире», выражает полное презрение к окружающему. На жирной шее висит золотая цепь толщиной в палец. Одежда также отличается: раньше это были спортивные костюмы «Adidas», затем малиновые пиджаки, сейчас «белые воротнички». Принадлежность к новому классу подчеркивается внешними атрибутами: сотовыми телефонами, шестисотыми «Мерседесами», престижными местами отдыха, богатыми многоэтажными загородными виллами. «Новые русские», как бультерьеры, нечувствительны к физической и моральной боли, и также мало развиты интеллектуально. «Новый русский» – это человек, отличающийся отсутствием вкуса. Мода диктует ему сиюминутные потребности. Идеологической основой «новых русских» являются самые примитивные заимствования далеко не лучших образцов западной, прежде всего американской, массовой культуры. «Новые русские» много работают, у них нет времени для семьи и воспитания детей.

С.А.Ушакин, Л.Г.Бледнова считают (1997), что цивилизационный слом, происходящий в России, искусственно навязывает российской молодежи самое примитивное в индустриальном обществе сознание, которое в самих США преодолено и существует лишь в мифологизированной форме в массовой культуре. Чем моложе сегодня житель России, тем больше шансов у него стать носителем сознания полуграмотного и полупьяного «покорителя Дикого Запада» с вечным пальцем на спусковом крючке. Большинство социальных институтов, связанных с культурой и образованием, согласны, что вклад современной массовой культуры в процесс воспитания молодого поколения есть вклад негативный. Вернее, это ущерб, а не вклад.

Свои деньги «новый русский» добыл в большинстве случаев или преступным путем, или не менее преступным бизнесом. Принадлежность к классу «новых русских» определяется прежде всего обладанием большого, «немерного» количества денег, богатства. «Новыми русскими» могут быть и бывшие «номенклатурщики»: выходцы из партаппарата и ВЛКСМ; криминальный элемент, «теневики», а также предприниматели.

Предприниматель занимает центральное место в нынешних экономических реформах, которые нацелены на возрождение этого именно института и элемента социальной структуры. До сих пор не существует четкого общепринятого определения понятия «предприниматель». Как отмечает М.О.Шкаратан (1993), сложности возникают уже на стадии определения понятия «предприниматель», причем «не из-за наличия разных терминологических значений предпринимательства, а из-за проблемы институциональной неопределенности предпринимательской деятельности». Предпринимателя определяют как «менеджера», «бизнесмена», «капиталиста», иногда отождествляют это понятие с образом жизни, видом деятельности и даже спортом.

Термин «предприниматель» происходит от французского «антрепренер», что буквально означает «посредник». Вероятно, этот термин более всего соответствует состоянию России и функциям наших «новых русских». В XVII же веке это был прежде всего организатор. Предпринимателем называли лицо, заключившее с государством контракт, стоимость которого оговорена заранее, бравшее на себя всю полноту финансовой ответственности за выполнение его условий. Разумеется, если ему удавалось уложиться в меньшую сумму, разницу он присваивал себе. По этой схеме один из известных отцов политэкономии У. Петти в течение двух лет сумел скупить половину покоренной англичанами Ирландии. Английские власти конфисковали для расплаты с кредиторами, давшими деньги на снаряжение карательной армии, до 1,2 млн. га земли. Чтобы раздавать земли новым владельцам, надо было в короткий срок произвести большой объем землеустроительных работ – редкая возможность для авантюриста выдвинуться и обогатиться. У. Петти взял в 1654 г. подряд на «обзор земель армии», и одновременно, скупая у солдат особые «векселя», удостоверяющие их права на участки, оказался одним из крупных землевладельцев на острове. Получив 9 тысяч фунтов стерлингов чистой прибыли от подряда, он искусно использовал эти огромные по тем временам деньги и свою близость к власть имущим для личного обогащения (Аникин, Аникин, 1986).

В этом примере бросается в глаза сходство способов, употребленных на заре эпохи капитализма, с приемами обогащения, используемыми российскими предпринимателями в эпоху первоначального накопления капитала в России.

Наконец, в XVIII в. произошло разграничение понятий – стали различать функцию предоставления капитала и предпринимательскую функцию. Одной из причин, вызвавших необходимость подобного разграничения, послужила индустриальная революция, высветившая роль предпринимателей и собственников капитала в экономическом развитии.

В конце XIX – начале XX в. предпринимателей нередко отождествляли с руководителями предприятий – менеджерами, и обращали внимание в основном на экономический аспект их деятельности. Предприниматель в этот период понимался как человек, который организует предприятие и управляет им в целях личной выгоды. Он вкладывает в дело свои собственные идеи, знания и навыки, осуществляет планирование, организацию и управление предприятием, несет ответственность за возможные потери, платит за сырье, землю, живой труд, привлекает инвестиции. Личный доход предпринимателя – одна из его существенных характеристик – определяется как разность между доходами и издержками его предприятия.

Лишь в середине XX в. сложилось современное понимание предпринимателя как нового социально-экономического типа, связанного с современной индустрией (преимущественно – в функциональном смысле). Предприниматель – это элемент производственной структуры, который революционизирует способ производства путем внедрения изобретений, использует новые технологические возможности для производства новых товаров или же традиционных товаров, но новым методом, благодаря открытию новых источников сырья, энергии, сокращению трудозатрат или вторжению на новый рынок продукции, реорганизующей старую или создающей новую отрасль промышленности.

В современной России выделяются три волны предпринимательства:

1) «Прирожденные предприниматели». Это «цеховики», «теневики». Они начали заниматься предпринимательской деятельностью давно, еще при социализме, в форме спекуляции, нелегального производства.

2) «Начальство». Представители этой волны предпринимательства основные капиталы сколотили в ходе незаконной, грабительской приватизации. Для этого они пользовались близостью к распределительной кормушке, поскольку занимали ключевые позиции в структурах власти и производства.

3) «Массовые предприниматели». Большая часть населения, оставшись в ходе реформ без работы, зарплаты и средств к существованию, вынуждена была заняться предпринимательством, чтобы выжить и прокормить семью и детей. К «массовым предпринимателям» относятся и бабушки, продающие семечки, и пенсионеры, распространяющие газеты, и мелкие «челноки».

По размеру состояния предприниматели делятся на крупных, средних и мелких. Анализ уровня образования предпринимателей показывает, что новые российские бизнесмены – одни из самых интеллектуальных в мире. Среди них много бывших комсомольских лидеров, что говорит о том, что деньги ВЛКСМ превратились в собственность новых коммерческих структур. Богатство бывших комсомольских функционеров составляют не только деньги, но и социальные ресурсы. В западной социологии они именуются «социальными сетями»: связи, личные контакты, неформальные законы.

В.Н.Кузнецовым проводился экспертный опрос мелких, средних и крупных предпринимателей Саратова и Саратовской области (Кузнецов, 1997). Исследование проводилось в первом полугодии 1995 года, изучался социальный состав и интересы предпринимателей, при отборе объектов репрезентации использовалась механическая 20 %-ная выборка, опрашивались руководители предприятий и фирм. Всего было опрошено 168 человек, из них 87 % мужчин и 13 % женщин, что приблизительно соответствует общему соотношению по половому признаку в регионе. 70 % предпринимателей имеет высшее техническое и 10 % – гуманитарное, 12,5 % – среднее специальное образование. 88 % опрошенных являются первыми лицами на негосударственных предприятиях, т. е. занимают должности президента, председателя, директора или первых замов, 85 % участвовали непосредственно в создании предприятий и 77 % входят в число основных держателей акций.

Среди предприятий, которые были подвергнуты социологическому анализу, преобладают частные (52,7 %), акционерные общества (36,8 %). Производством занимается только 10 % предпринимателей, 8 % относится к сфере строительства. Преобладают посреднические фирмы и структуры торгового профиля.

15 % предпринимателей пришли в бизнес из комсомольских или партийных структур среднего звена (инструктор райкома, горкома, зав. отделом). Образование у предпринимателей преимущественно техническое. Многие имеют опыт работы на производстве или в НИИ. Это наиболее «пассионарный» элемент, который в школе, институте был лидером, отличался драчливостью, честолюбием, авантюристичностью. Он часто работает в оперативных отрядах, активно занимается общественной работой. В свое время членство в ВЛКСМ и КПСС, как правило, было средством для вертикальной мобильности.

Для социального портрета предпринимателя важно изучение образа жизни, политических ориентаций, образования. Большинство предпринимателей индифферентно (41,5 %) или отрицательно (39,0 %) относятся к стандартам Запада и одновременно не верят в русское чудо» (относятся индифферентно – 35,3 %, отрицательно – 33,5 %); не признают необходимость госконтроля цен (отрицательно относятся 53,6 %). Предприниматели не являются ни «славянофилами» (2,5 %), ни «западниками» (18,3 %), а считают себя синтезаторами (79,2 %).

О творческом и новаторском характере предпринимателя, отличительными особенностями которого являются раскрепощенность, большой запас энергии и сил, способность увлекать и организовывать людей, упоминают практически все исследователи. Характерно, что анализ мотивов, побуждающих людей заниматься малым бизнесом или предпринимательством, проведенный Л.Бабаевой и Л.Нельсоном, показал, что многих предпринимателей привлекает возможность реализации своего творческого потенциала.

Интересны взгляды на природу предпринимательства В.Зомбарта. Он отвергает тезис, по которому «капиталистический дух создается самим капитализмом». В.Зомбарт видит причину развития «капиталистического духа… в душевных предрасположениях, унаследованных от предков» (Гумилев, 1993, с. 155–156). Существуют особые «буржуазные натуры», которые В.Зомбарт подразделяет на «предпринимательские» и «мещанские» (Там же, с. 157–163). Первые – это отважные авантюристы, основатели капитализма; вторые – унылые, умеренные и аккуратные клерки, заполняющие своей массой пустоту, образовавшуюся после гибели их предшественников. Согласно В.Зомбарту, «предрасположение» к капитализму просматривается не только на уровне персоны или организма, но и на уровне этноса. Это приводит его к выводу о биологической природе данного явления (Там же, с. 165). К этносам «со слабым капиталистическим предрасположением» он относит кельтов и готов, ниже которых стоят только испанские иберы, которые «были чужды очарованию, оказываемому золотом на почти все народы» (Там же, с. 167). Этносы, склонные к капитализму, подразделяются им на два типа: «народы героев» и «народы торгашей» (Там же, с. 167). К первым В.Зомбарт относит римлян, норманнов, лангобардов, саксов и франков (а тем самым англичан и французов), ко вторым – флорентийцев, шотландцев-лоулендеров и евреев (Там же, с. 170). Славян В.Зомбарт не рассматривает, очевидно, считая их неевропейскими народами.

По мнению автора, славяне относятся ко второй категории. Ведь все перечисленные «народы – торгаши» обладают, как и славяне, одним общим признаком – высокой степенью метисации. «Торгаши» появляются и богатеют в зонах этнических контактов. В акматической фазе, а еще больше в фазе надлома, они живут за счет раздоров, пользуясь покровительством правителей. Но постепенно они набирают силу и производят переход к инерционной фазе, наиболее для них удобной. Эта фаза им так нравится, что для нее выдумали почетное название – «цивилизация». Состояние «цивилизации» длится, по их мнению, бесконечно.

По-видимому, торговля есть и будет в России одним из приоритетных видов деятельности. Этому способствует и «бездонный» рынок, на котором любое количество каких угодно по качеству товаров найдет своих покупателей, и географическое соседство с восточными производителями дешевых товаров и западными технически развитыми странами.

В.Е.Потапов (Потапов, 1995, с. 213–217) так описывает зарождение нового класса в России: «Перестройка началась под лозунгом: «Больше социализма», приватизация – «Сделать всех собственниками». Оба этих лозунга провозглашались с целью обмана так называемого простого народа. Действительная цель перестройки и радикал-реформаторства одна и та же: упрочить и приумножить материальное состояние правящего класса, ядро которого ныне вновь составляют представители прежней партноменклатуры. В лице правящих «демократов» мы имеем в настоящее время партперевертышей, сколотивших свое состояние еще в «застойный» период и многократно его приумноживших за годы перестройки и реформаторства. Поэтому те, кто полагает, что «в стране сложилась ситуация, которую никто не хотел», ошибаются.

3.4. Криминальная субкультура как неотъемлемая важная черта русского и советского менталитетов

Каждая культура содержит несколько субкультур. Каждая из социальных и профессиональных групп – например, интеллигенция (научные работники, преподаватели), богема (артисты, музыканты, художники), «новые русские», заключенные, коммерсанты-»челноки», шоферы-дальнобойщики – создает свою субкультуру. Так же, как и основная культура, субкультура обладает всеми ее особенностями: носители ее пользуются своей терминологией (жаргоном, сленгом), философией, моральными взглядами и эстетическими вкусами.

В октябре 1997 г. в США обнародован очередной доклад, посвященный России («Аргументы и факты», 1997, с.5). В нем наша страна описывается как одна хорошо организованная преступная группа и делается вывод о том, что если раньше Россия угрожала миру бомбами и танками, то сегодня – «паханами» и жуликами всех мастей, включая представителей власти. Газета «Аргументы и факты» отмечает, что под этим есть реальные основания.

Всеобъемлющие масштабы сталинских репрессий привели к тому, что практически каждая семья нашей страны имела кого-либо, прошедшего лагеря ГУЛАГа и приобщившегося к криминальной субкультуре. Для приобщения к криминальной субкультуре совершенно не важно, по каким причинам – политическим, уголовным или вообще без причин – человек соприкоснулся с криминальным миром.

Под криминальной субкультурой понимается совокупность духовных и материальных ценностей, регламентирующих и упорядочивающих жизнь и преступную деятельность криминальных сообществ, что способствует их живучести, сплоченности, активности и мобильности, преемственности поколений правонарушителей (Пирожков, 1994).

Многие дети выросли в обстановке, воспевающей уголовную романтику. Криминальные авторитеты всегда составляли серьезную конкуренцию моральному кодексу строителя коммунистического общества, без особого успеха насаждавшемуся официальной пропагандой.

Зарубежные исследования в области принятия решения (Schneider, Posse, 1992) установили, что способность человеческой психики переработать сигналы внешней среды мала по сравнению с величиной потока этих сигналов. И для того, чтобы ориентироваться в обстановке и хоть как-то принимать решения, человек вынужден что-то принимать на веру. Это является психологическим механизмом религии. Когда же большевики в 1917 г. искоренили веру в бога, коммунистическая идеология сама заняла место религии. Многие коммунистические догмы принимались на веру, в обход сознательной критики. И в этом смысле коммунизм некоторые исследователи считают не научным учением, а религией. Когда же коммунистический режим рухнул, криминальная субкультура осталась вне конкуренции и стала всеохватывающей. Она заполнила ту нишу, которую образует человеческая потребность в идеалах.

Исследования показывают, что многие старшеклассники мечтают занять места в криминальных структурах (Пирожков, 1994). Для многих старшеклассниц профессия проститутки является престижной (Там же). Большинство деловой и политической элиты (как на местном, так и на федеральном уровнях) так или иначе связаны с криминальным миром или являются прямыми выходцами из него. Блатной жаргон употребляется уже на всех уровнях, включая высший государственный.

В последнее время появляются работы, раскрывающие сущность, содержание, структуру и психологические механизмы функционирования криминальной субкультуры. Их обзор приводит В.Ф.Пирожков (Пирожков, 1994).

Носители криминальной субкультуры – это криминальные группы и рецидивисты. Особенности криминальной субкультуры следующие:

• попрание прав личности, выражающееся в агрессивному жестоком и циничном отношении к «чужим», слабым, беззащитным;

• отсутствие чувства сострадания к людям, в том числе и к своим;

• нечестность и двуличие в отношении к «чужим»;

• «паразитизм», эксплуатация «низов», глумление над ними;

• обесценивание результатов человеческого труда, вандализм;

• неуважение прав собственности, кражи и хищения;

• поощрение циничного отношения к женщине и половой распущенности;

• поощрение низменных инстинктов.

В ходе настоящего исследования сотрудниками кафедры психологии Саратовского государственного университета обследовано 160 заключенных исправительно-трудовых учреждений Саратовской области с помощью личностных опросников MMPI, CPI, Cattell и тестов IQ. Наряду с низким уровнем развития интеллекта были обнаружены психопатические особенности личности уголовников. Их не интересует ни мнение, ни чувства, ни интересы, ни точка зрения других людей. В своих действиях они учитывают только свои интересы и любыми путями, включая насилие и противоправные действия, будут их добиваться. Для них является характерным также отсутствие психологических барьеров, регулирующих жизнь обычных людей. Например, однажды убив человека (во время войны в Афганистане, Чечне или других горячих точках), человек с легкостью преступает эту черту еще и еще. И поскольку спрос рождает предложение, бывшие солдаты пополняют ряды преступного мира.

Криминальная субкультура неоднородна. Она подразделяется на такие подсистемы, как воровская, тюремная, рэкетиров, проституток, мошенников, фарцовщиков, теневиков. Структуру криминальной субкультуры составляют знания, умения, преступные навыки и привычки, этические взгляды, эстетические потребности, мировоззрение, формы и способы обогащения, методы разрешения конфликтов и управления преступными сообществами, криминальная мифология, привилегии для элиты («мелкие исключения»). Философия криминальной субкультуры оправдывает совершение преступлений, отрицает вину и ответственность за содеянное, на словах заменяет низменные побуждения на «благородные» и возвышенные. Например, в насильственных преступлениях акцентируется чувство коллективной товарищеской взаимопомощи, обвинение жертвы; в корыстных – идея перераспределения собственности. Эстетические вкусы криминальных элементов отличает стремление к красивой жизни, увлечение порнографией и сексом, модной одеждой и особой музыкой. Мифы криминальной субкультуры – это «удачливый вор», «смелый разбойник», «благородный разбойник – Робин Гуд», «несгибаемый парень», воровская романтика, братство. Поведенческие атрибуты криминальной субкультуры регламентируют «закон», «наказ», «правило», ритуалы (такие как «разборка», обычай «отмечать» успешное преступление), традиции, клятвы, клички, «общак», «прописка», татуировки, уголовный жаргон.

Думается, что сегодня существует тенденция распространения вышеуказанных особенностей на общество в целом.