Текст книги "Психология межкультурных различий"

1.4. Попытки предсказания будущего развития России и русского народа

S.Hantington выдвинул гипотезу, что в обозримом будущем важнейшие мировые противостояния и конфликты будут проходить по линиям границ между основными мировыми цивилизациями. Главные линии разлома цивилизаций пройдут между странами Балтии и Россией и между Россией и среднеазиатскими республиками. В ближайшем будущем важнейшие границы, разделяющие человечество, и преобладающие источники конфликтов будут определяться культурой (Рормозер, 1993).

Г.П.Федотов писал: «Революция не погубила русского национального типа, но страшно обеднила, искалечила его. Нет, решительно нет никаких разумных человеческих оснований представлять себе первый день России без большевиков как розовую зарю новой свободной жизни. Утро, которое займется над Россией после кошмарной революционной ночи, будет, скорее, то туманное «седое утро», которое прочил умирающий Блок. После мечты о мировой гегемонии, о завоевании планетных миров, о земном рае – у разбитого корыта бедности, отсталости, рабства – может быть, национального унижения» (Федотов, 1992, с. 198).

Эти же мысли присутствуют и в русских сказках. Вспомним хотя бы вековую мечту русского народа о молочных реках и кисельных берегах и о старухе у разбитого корыта. По-видимому, интуитивная мудрость народа предвидит и предчувствует все наперед.

Далее Г.П. Федотов пишет: «Есть один элемент христианской культуры, нам всем дорогой, любовно выращенный в петербургский период нашей истории и теперь выкорчеванный без остатка. Это – свобода, которая с таким трудом пробивалась в крепостнически-самодержавном государстве, но наконец сделалась неотъемлемой частью русской жизни. Эта свобода целиком выросла на почве западной культуры как результат сложного воздействия духовных сил. В византийско-московской традиции у нее не было никаких корней. Вот почему с такой невероятной легкостью свобода может быть выкорчевана из сознания русских масс, лишенных общения с внешним миром, принесших в марксистскую школу лишь древние инстинкты Московии».

Г.П.Федотов завершает: «Коммунизм сгинет со своим идеологическим катехизисом. Но Московия останется. Останется древнее государство, крепкое не только полицейской силой, но и тысячелетними инстинктами рабства» (Федотов, 1992, с.232).

А.С.Панарин (1996) предсказывает и такой вариант развития нашего государства: «Никому не известно, как поведет себя «загадочный гигант» Россия после завершения смутного периода. Однако логика, диктуемая долгосрочными факторами существования – цивилизационными, геополитическими, экономическими, все же присутствует в истории. Россию допускают к участию в европейских делах лишь на той стадии, когда Европа расколота и ей угрожают изнутри гегемонистские притязания (Наполеон, Гитлер). Когда Европа чувствует себя объединенной и стабилизировавшейся, наступает период открыто антирусской политики. Сегодня Европа едина, как никогда (Шенгенское соглашение и т. п.), и солидарна в неприятии России. Европа видит в России главную преграду на пути прогресса. Россия выступает как досадный казус истории: не только как гигантски лишний, громадный исторический плеонаризм, но даже положительное, весьма трудно преодолимое препятствие к развитию и распространению настоящей общечеловеческой, т. е. романо-германской цивилизации. С такой точки зрения становится понятным (даже законным и благородным) стремление к ослаблению русского начала по окраинам России, к покровительству (даже искусственному) этих элементов и к доставлению им привилегированного положения в ущерб русскому. Путь России в Европу возможен, но это будет путь геополитического реванша под знаком славянско-православного мессианизма. Она не может войти туда в качестве второй, зависимой и подражающей. Это путь тотальной конфронтации с Западом и мусульманским миром одновременно. Массовым продуктом постсоветских реформ на огромном пространстве стали маргиналы. Превратить маргиналов в средний класс – долгий и проблематичный путь. А вот конвертировать их асоциальную энергетику в неистовый политический фанатизм сторонников новейшего мессианского учения – путь несравненно более быстрый. Этот путь может вдохновить не только люмпенов и маргиналов, но и постэкономического человека, у которого мотивация сосредоточена не вокруг показателей уровня жизни, а потребностей более высокого уровня. Новая фаза идеократического подъема уже в значительной степени подготовлена: обнищание, оскорбленное патриотическое чувство, нарушение принципов социальной справедливости».

Г.В.Осипов (1995) предпринимает следующие попытки предсказать будущее России: «Контрреволюция 1991 г. ведет Россию к колониальной зависимости. Россия, несмотря на мощный научно-технический потенциал, сырьевой и человеческий потенциал, стала переходить в разряд слаборазвитых государств. Администрацией США проводится политика «геополитического плюрализма» на территории бывшего СССР: создание «буферного пояса» государств по периметру российских границ для ее изоляции и дальнейшего дробления. Главным геополитическим противовесом должна служить Украина. Реанимируется «доктрина отбрасывания», но уже не социализма, а России».

Научный анализ позволяет сделать следующие выводы:

1. Российская империя (СССР) была не предметом природной агрессивности московских правителей, а результатом естественно-исторической, политической и экономической интеграции интересов народов, добровольно и сознательно искавших защиты у России.

2. Российская империя (СССР) имеет благоприятные природно-материальные предпосылки для экономического развития. Если крупная промышленность Европы и Америки истощила собственные сырьевые источники, то в силу суровых природных и особых политических условий Россия не использовала ресурсы Сибири и Дальнего Востока.

3. Создав ядерное оружие, Россия впервые за всю свою историю минимизировала угрозу прямого вооруженного нападения на свои территории. Фактор внешней военной опасности впервые за многие столетия стал контролируемым.

4. Страна обладает высокообразованными людскими ресурсами. Создана кадровая и материальная база одной из лучших в мире систем непрерывного общего, специального и профессионального образования. Если за время кризиса она окончательно не развалится, то в постреформенный период после минимальной модернизации сможет готовить специалистов по всем современным специальностям. И это прекрасно понимают руководители развитых держав, которые через международные валютные фонды стремятся развалить систему образования в России. Они видят в этом один из главных факторов необратимости отрицательных перемен в России.

5. Развал госструктур вызван не дефицитом солидарности народов, а преходящими причинами. Соборность, идея «все люди братья», тысячелетний опыт мирного сосуществования православия, начавшегося еще с Византии, с исламом, буддизмом, другими культурами свидетельствуют, что этика индивидуализма не имеет корней в России.

6. России предстоит выполнить роль естественного географического моста на торговых путях между интенсивно интегрирующейся Европой и бурно развивающимися странами Азиатско-Тихоокеанского региона. Именно на глобальных евроазиатских пространствах с их уникальными материальными, людскими и духовными ресурсами в третьем тысячелетии предстоит интегрировать мировой технологический и интеллектуальный потенциал.

К.Касьянова предостерегает (Касьянова, 1994, с.78): «Производство, создающее благосостояние и возможность пользоваться материальным комфортом и благами, может осуществляться систематически и эффективно только в таких обществах, где есть моральные элементы и движущие силы, такие как взаимопонимание и порядочность, уважение справедливости и признание взаимных обязательств, забота об общественном всеобщем благе. Там, где не хватает таких элементов и стимулов, там человеческий труд начинает количественно уменьшаться и качественно ухудшаться, всякому взаимодействию препятствует взаимное недоверие; под влиянием эгоизма отдельных индивидов распадаются социальные связи и нарушаются те пружины, которые поддерживают социальные стремления; там уменьшается и само материальное богатство, пересыхают глубиннейшие источники средств к существованию. Народ, который остался сегодня без чести, завтра останется без хлеба».

С этим мнением нельзя не согласиться.

Вопросы и задания для практических занятий

1. В чем заключается русская идея?

2. В чем состоят различия и сходства англо-американской и русской культур?

3. Опишите различия русских и американских культурных ценностей.

4. Опишите психологические типы семьи в русской и американской культурах.

5. Назовите особенности германской культуры.

6. В чем заключается концепция культурного шока?

7. Назовите основные типы взаимодействия культур.

8. Раскройте психологические механизмы миграции.

9. В чем заключается закон столкновения цивилизаций С. Хантингтона?

10. Попытайтесь спрогнозировать дальнейшее развитие России.

Ключевые понятия

Русская идея

Культурные ценности

Психологические типы семьи

Культурный шок

Геноцид

Ассимиляция

Сегрегация

Интеграция

Миграция

Культурная дистанция

Закон столкновения цивилизаций

Литература

Борисов М.Н. О динамике классовой структуры России // Россия накануне XXI века: социальные и социально-политические проблемы: Материалы научно-практической конференции. Москва, 6–7 октября 1994 года. М., 1995. С. 187–195.

Гудков Л.Д. Русское национальное сознание и его динамика (1989–1995 гг.) // В: Социологические чтения. Вып. 1. Современные социологические теории и подходы. Диалог между Россией и Западом: Сб. материалов международного семинара. / Институт «Открытое общество», Институт социологии РАН, Британский социологический клуб в Москве. М., 1996. С. 22–49.

Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. М.: Ди-Карт Мишель и К°, 1993. 503 с.

Дружинин В.Н. Психология семьи. М.: Изд-во КСП, 1996.

Ильин И.А. О России. М., 1991.

Касьянова К. О русском национальном характере. М., Институт национальной модели экономики, 1994.

Ключевский В.О. Соч.: В 9 т. М., 1987. Т.1.

Лебедева Н.М. Русская диаспора: диалог цивилизаций и кризис социальной идентичности // Психологический журнал. 1996. Т.17. № 4. С. 32–36.

Лихачев Д.С. О национальном характере русских // Вопросы философии. 1990. № 4. С. 3–7.

Осипов Г.В. Перспективы России: Тенденции и проблемы // Россия накануне XXI века: Материалы научно-практической конференции «Россия накануне XXI века: социальные и социально-политические проблемы», Москва, 6–7 октября 1994 г. М., 1995. С.6—17.

Панарин А.С. Вторая Европа или Третий Рим // Вопросы философии. 1996. № 10. С.19–31.

Перепелкин Л.С. Этнопсихология современного производства // Человек. 1990. № 6. С. 104–109.

Рормозер Г. К вопросу о будущем России // Вопросы философии. 1993. № 4. С.15–24.

Федотов Г.П. Судьба и грехи России.: В 2 т. СПб.: София, 1992.

Чернышевский Д.В. Русская идея // Культура русских и немцев в поволжском регионе. Вып. 1/Авт. введения и научный редактор С.И.Замогильный. Саратов.: Слово, 1993. С. 106–113.

Щербатов М.М. О повреждении нравов в России. М., Тип ЦБНТИ, 1991.

Янжул И.И. Из психологии народов (Экономическое значение времени и пространства). Одесса.: Г. Бейленсон и И. Юровский, 1895.

Dundes A. Life is Like a Chiken Coop Ladder. A Portrait of German Culture throuth Folklore. N.Y.: Colambia Univ. Press, 1984.

Furnham A., Bochner S. Culture Shock. N.Y., 1986.

Grousset R. Bilan be l’Histoire. The Hague. Paris, 1946. P. 103–104.

Hall E.T. & Hall M.R. Hidden Differences: Studies in International Communication. Tokyo: Bungei Shunju, 1987. (Japan for American).

Mann T. Germany and the Germans. Washington: The library of Congress, 1945.

Muller-Freienfels. The German: His Psychology & Culture: An Inquiry into Folk Character. London: The Hague, 1922.

Parsons T. Action theory and the human condition. N.Y.: The Free press; London: Collier Macmillan, 1978

Snyder L. Roots of German Nationalism. Bloomington; London, 1978.

Snyder L. Varieties of Nationalism: A Comparative Study. N. Y.: Hinsdale. The Dry den press, 1976.

Глава 2
Теоретические основы психологии межкультурных различий

2.1. Научное содержание понятия «национальный характер»

Прежде чем перейти к проблеме национального характера, приведем общепсихологическое определение характера.

Характер – совокупность устойчивых свойств индивида, в которых выражаются способы его поведения и эмоционального реагирования.

Интерес к проблеме национального характера возник давно. Еще в 1748 г. David Hume писал: «Каждая нация имеет особый строй манер, и некоторые особые качества чаще встречаются у одного народа, чем у другого»(Hume, 1987).

Э.А.Баграмов в докладе на IX Международном конгрессе антропологических и этнографических наук (Чикаго, 1973) говорил (Баграмов, 1973): «Идеологи гитлеровской Германии, перепробовав все методы доказательства превосходства арийской расы и высокого голубоглазого юберменша (сверхчеловека), стали утверждать, что дело не в цвете волос, а в особых духовных свойствах, которые указывают на это превосходство. Изучение национального характера должно было обосновать претензии на мировое господство».

Научный интерес и потребности практического характера вновь выдвинули эти исследования на передний план. В этнопсихологических исследованиях 40-50-х гг. было немало таких, которые пропагандировали неполноценность многих народов. Для доказательств часто использовались фрейдистские доводы. Несмотря на это, теории расовой неполноценности оставались малонаучными.

С точки зрения материалистского понимания истории вполне правомерна мысль о том, что под влиянием своеобразных условий окружающей среды и исторических судеб народов в духовном облике от поколения к поколению запечатлевается то своеобразие, складываются те специфические черты и привычки, по которым можно отличить представителя одной нации от другой. К ним относятся обряды и ритуалы, нормы повседневного поведения, язык тела.

Черты народного характера могут быть изучены прежде всего по объективным проявлениям в достижениях и ценностях подлинно национального масштаба: искусстве, фольклоре, творчестве, традициях, обычаях, нравах, привычках.

Наиболее распространены следующие теории национального характера:

1. Теории о некоем национальном духе, которому часто придается мистический смысл.

2. Теории, заключающиеся в стремлении отыскать преобладающий национальный тип или несколько типов.

3. Попытки выделить некий образец поведения представителей данной культуры, якобы формирующийся на основе подавления изначальных влечений человеческой психики.

4. Теории, делающие упор на систему установок, ценностей, верований, общих для членов данного общества, и ищущие проявления национальных черт в продуктах культуры – литературных и философских исканиях.

5. Поиски неких регулярных форм поведения, традиций и обрядов, способов воспитания, отражающих специфику духовного облика нации.

6. Плюралистическая теория национального характера, заключающаяся в том, что каждая из современных наций имеет не одну, а несколько психологических моделей.

Ю.В.Бромлей отмечал: «Культурное единство членов этноса неразрывно связано с наличием у них определенных общих черт психики, которые называют этническим, или, чаще, национальным характером. Характер в психологии определяется как совокупность основных, наиболее устойчивых психических свойств человека. Поэтому национальный характер – специфические для данной этнической общности социально-психологические черты. Хотя в природе не существует таких черт вне психики отдельных личностей, национальный характер неверно сводить к сумме психических свойств этих личностей» (Бромлей, Подольный, 1990, с. 106).

Э.А.Баграмов (Баграмов, 1973) дает следующее определение национального характера: «Национальный характер – это отражение в психике представителей нации своеобразных исторических условий ее существования, совокупность некоторых особенностей духовного облика народа, которые проявляются в свойственных его представителям традиционных формах поведения, восприятия окружающей среды и которые запечатлены в национальных особенностях культуры, других сферах общественной жизни».

Нация – это группа людей, связанных общностью экономической жизни, территории, языка, психического склада. Национальный характер – свойство не этнической группы, а отдельных личностей, ее составляющих. Личность является носителем определенных национальных особенностей характера. Даже если люди оторваны от своей культуры, многие годы они сохраняют тяготение к своей нации.

Психологически особенности нации проявляются в таких структурных элементах национального характера, как склад ума, характер реакции на внешний мир, некоторых эмоциональных признаках. Особенности национального характера не затрагивают основ психики людей, гносеологического аспекта восприятия внешнего мира, основных форм логического мышления, одаренности.

Э.А.Баграмов (Баграмов, 1973) считает, что проблема национального характера не психологическая, а историческая и социально-психологическая. Об этом же пишет и А.И.Горячева (1977): «Особенности национального характера определяются не биологически, расово, генетически, а социальными факторами. Психический склад нации включает в себя привычки, вкусы, обычаи, традиции».

К.Касьянова (1994) приводит следующее определение:

«Национальный характер – это реальное психическое образование, существующее в виде однотипных для людей одной и той же культуры реакций на привычные ситуации в форме чувств и состояний».

Национальный характер соответствует сравнительно прочно сохраняющимся чертам личности и типам личности, являющимся модальными для взрослых членов данного общества.

С понятием «национального характера» тесно связано понятие «национальный менталитет».

И.Г.Дубов определяет национальный менталитет как своеобразие видения личностью окружающего мира и специфику реагирования личности на этот мир, детерминирующихся экономическими и политическими условиями в историческом аспекте (Дубов, 1993). От понятия «национальный менталитет» отличают понятие «индивидуальный менталитет».

«Индивидуальный менталитет» – присвоенные индивидом специфические способы восприятия и особенности образа мыслей, выражающиеся в специфических для данной общности формах поведения и видах деятельности.

Проявляется менталитет в стереотипах поведения и принятия решения, традициях и обычаях.

Безусловно, в самой нации существуют значительные различия. Некоторые представители одной нации могут значительно различаться, в то время как представители разных наций могут быть в чем-то похожими. Так, на VI Европейской конференции по психологии развития (Материалы VI Европейской конференции по психологии развития, 1994) отмечалось, что жители разных частей Германии различаются своим отношением к здоровому образу жизни (питание, гимнастика), стилем вождения автомобиля и выраженностью депрессии. Для учета этих различий было введено понятие модальной личности:

«Модальной личностью называется тип, к которому относится наибольшее число членов данного общества, а национальный характер определяется частотой обнаружения определенных типов личности в данном обществе; устойчивый, повторяющийся набор черт личности» (Касьянова, 1994, с.26).

H.C.J.Duijker, N.H.Frejda (Duijker, Frejda, 1960) приводят систему определений, относящихся к понятию «национальный характер». Все люди, принадлежащие к определенной нации, сходны между собой по определенным признакам и отличаются по тем же признакам от других.

«Модальная личность» – это соответствие национального характера прочно сохранившимся чертам личности и типам личности, что является модальным для взрослых членов данного общества.

«Базовая структура личности» – это система установок, ценностей и верований, общих для данного общества или значительной его части.

А.П.Мельников (1977) считает, что национальный характер нельзя отождествлять с психическим складом нации или национальной психологией. Это скорее форма проявления психического склада в поведении людей, их нравах, обычаях, привычках, вкусах, традициях, культуре.

Под национальным характером он понимает совокупность устойчивых специфических психологических черт, ставших в большей или меньшей степени свойственными той или иной социально-этнической общности в конкретных условиях ее развития. Национальный характер – это явление историческое, продукт общественных отношений.

Известно, что в формировании национального характера важную роль играют такие психологические механизмы, как подражание, заражение, внушение, мода, слухи, сплетни.

Согласно А.Тойнби (Toynbee, 1946)), развитие обществ осуществляется через мимесис, т. е. подражание. В примитивных обществах подражают старикам и предкам, что делает эти общества статичными, а в «цивилизациях» – творческим личностям, что создает динамику развития. Поэтому главной проблемой истории является отыскание фактора динамизма. При этом А.Тойнби отвергает расизм. Остается влияние географической среды, и тут он предлагает весьма оригинальное решение: «Человек достигает цивилизации не вследствие биологического дарования (наследственности) или легких условий географического окружения, а в ответ на вызов в ситуации особой трудности, воодушевляющей его на беспрецедентное до сих пор усилие». Талантливость и творческие способности рассматриваются как реактивное состояние организма на внешний возбудитель, в связи с чем VI глава книги А.Тойнби носит название «Достоинства несчастья».

Вызовы делятся на три сорта:

1. Неблагоприятные природные условия (например, большие расстояния и морозы – для русских).

2. Нападение иноземцев (в современной России военные действия ведутся не с иноземными завоевателями, а между своими, когда-то «братскими», народами).

3. Гниение предшествовавших цивилизаций.

Все эти признаки в очень высокой степени характерны для современной России. На протяжении последнего столетия Россия пережила на своей территории две мировые войны и 14 локальных войн. Свершились две кровопролитные революции в 1917 и 1991 гг. Гражданские войны не утихают по сей день. К аналогичным факторам относятся сталинский террор, насильственная коллективизация, раскулачивание, депортация целых народов.

Суровые, неблагоприятные жизненные условия сходным образом воздействуют и на отдельно взятую личность. Так, свои бессмертные произведения писатели, художники, ученые подчас создают в условиях скромного материального достатка, иногда лишенные самых необходимых средств существования. Когда же успех приносит лучшие условия, творчество зачастую идет на убыль. (Пример – свердловский и петербургский периоды творчества известной российской рок-группы «Наутилус Помпилиус». В свердловский период своего творчества малоизвестные музыканты, выступая на малопрестижных провинциальных сценах, достигли таких высот творчества, что безо всякой рекламы их песни стали известны всей стране. В петербургский же период знаменитые музыканты, завоевав славу и решив свои личные и материальные проблемы, так и не создали ничего, даже близко приближающегося к их ранним песням).

Американские и японские психологи установили, что у школьников возможность работать с компьютером и электронной вычислительной техникой приводит не к расширению их интеллектуальных возможностей, а к возрастанию зависимости от техники. Например, простейшие арифметические действия осуществляются ими уже не «в уме», а с помощью калькулятора.

Чтобы считаться типичными для данного этноса, соответствующие черты характера должны быть присущи большинству или, по крайней мере, значительной части его членов и отличать их от представителей других этносов. Однако эта типичность не исключает наличия вариаций отдельных социально-психологических черт в различных группах, входящих в данную этническую общность. Недопустимо абсолютизировать характер отдельных этнических общностей. Необходимо говорить не о монопольном обладании какой-либо этнической общностью той или иной из этих черт, а лишь о различии между отдельными народами в формах (оттенках и стиле) ее проявления. Например, в силу специфики социально-экономических, географических и других условий существования такое свойство, как трудолюбие, проявляется у разных народов далеко не одинаково; этносы могут различаться также аккуратностью и пунктуальностью. В частности, пунктуальность, высоко ценимая немцами и голландцами, сравнительно мало значит в Испании и еще меньше в странах Латинской Америки.

Л.Н.Гумилев отмечал (Гумилев, 1993, с. 87): «Представим себе, что в трамвай входят русский, немец, татарин и грузин, все принадлежащие к европеоидной расе, одинаково одетые, пообедавшие в одной столовой и с одной и той же газетой под мышкой. Допустим, в трамвае появляется пьяный человек, который начинает некорректно вести себя по отношению к даме. Как будут действовать наши персонажи? Грузин, скорее всего, схватит обидчика за грудки и попытается выбросить его из трамвая. Немец брезгливо сморщится и начнет звать милицию. Русский скажет несколько сакраментальных слов, а татарин предпочтет уклониться от участия в конфликте». И далее (Там же, с. 149): «Выйти из этноса нельзя – это то же, что вытащить себя из болота за собственные волосы: это мог проделать только барон Мюнхгаузен. Выдумать новый стереотип поведения также нельзя, потому что если бы какой-нибудь чудак и поставил перед собой такую цель, то сам бы вел себя по-старому, привычному – как наиболее приспособленному к существующим условиям бытования этнического коллектива».

И.С.Кон в работе «Национальный характер – миф или реальность» (Кон, 1971, с. 218–219) писал: «В ходе проведенного в 1959 г. Институтом общественного мнения Гэллапа обследования в Афинах, Хельсинки, Иоганнесбурге, Копенгагене, Амстердаме, Дели, Нью-Йорке, Осло, Стокгольме, Торонто, Западном Берлине и Вене были поставлены вопросы, какой народ имеет самый высокий культурный уровень, у кого самая лучшая кухня, где самые красивые женщины, у какого народа сильнее всего развита национальная гордость. Кухню все предпочли собственную. Самые красивые женщины, по мнению берлинцев – шведки, по мнению венцев – итальянки, по мнению датчан – немки; в остальных странах предпочтение отдали своим собственным женщинам. (Добавлю, что согласно наблюдениям именно в Германии, Голландии, Дании, Австрии по причинам эмансипации, ограниченности круга возможных партнеров для брака женщины в какой-то мере утратили вторичные половые признаки и, видимо, предпочтения берлинцев, венцев, датчан имеют под собой реальную основу. – В.К.). Греки, голландцы, индийцы, американцы, норвежцы, шведы, немцы и австралийцы сочли наиболее высоким культурным уровнем свой собственный. Что касается национальной гордости, большинство голосов собрала Англия, только греки, индийцы и американцы назвали себя, а финны – шведов».

Л.Толстой в романе «Война и мир» (Толстой, 1986, с. 316) так писал о русской и французской храбрости: «Француз, который при Ватерлоо сказал: «Гвардия умирает, но не сдается», и другие, в особенности французские герои, которые говорили достопамятные изречения, были храбры и действительно говорили достопамятные изречения; но между их храбростью и храбростью капитана Тушина есть та разница, что если бы великое слово, в каком бы то ни было случае даже шевелилось в душе моего героя, я уверен, он не сказал бы его: во-первых, потому, что сказав великое слово, он боялся бы этим самым испортить важное дело, а во-вторых, потому, что, когда человек чувствует в себе силы сделать великое дело, какое бы то ни было слово не нужно. Это, по моему мнению, особенная и высокая черта русской храбрости».

Нельзя отрицать и немецкую храбрость, которая так дорого обошлась самим немцам пятьдесят с лишним лет назад. Она в высокой степени была связана с ситуациями, в которых храбрость полагается проявлять. Стойкость немецкого солдата, выполняющего приказ начальника, у ряда народов вошла в поговорку. Однако сам приказ командира имеет здесь значение, какого у него нет ни во Франции, ни в России. И храбрый солдат отнюдь не чувствует себя обязанным быть таким же храбрым без приказа.

Характер этнической общности, как и отдельной личности, несомненно, проявляется главным образом в действиях. Ни направленность, ни воля, ни структурные особенности характера не могут быть определены, если мы не знаем, как люди действуют: трудятся, отдыхают, играют. Общие характерные черты всех разновидностей деятельности не могут не налагать определенную печать на их результаты. Следы такого воздействия обнаруживаются в памятниках материальной культуры, в различных видах народного искусства, в таких устойчивых компонентах духовной культуры, как обычаи, и даже в речи и языке.

С характером этноса неразрывно связана типичная для его членов система побуждений – совокупность их потребностей, интересов, ценностных ориентаций, установок, убеждений, идеалов и т. п. Определяя в конечном итоге направленность характера, эта система охватывает все «этажи» человеческой психики – от потребностей до идеалов. Она включает также миропонимание, нравственные принципы, интересы, выступающие в обобщенном виде.

Все подобные компоненты психики, будучи сами заданы конкретно-историческими (природными и главным образом общественными) условиями существования этноса, и предопределяют характер его членов. Изменение же этих условий неизбежно влечет за собой изменение системы побуждений, а вслед за ней и этнического характера. Индивид не рождается с теми или иными сложившимися чертами этнического характера. Он приобретает их, вырастая, воспитываясь. Поэтому они – продукт внешних условий.

Характер связан с темпераментом и способностями. Вместе они образуют психический склад, присущий социальным, в том числе этническим общностям.

Распад общества на классы, сословия, профессиональные группы вызывал появление внутри каждого народа все новых и новых групп, каждая из которых отличалась от других по психическому складу. Особенности национального характера определялись исторически. Среднего немца в середине XVIII в. представляли себе как человека добродушного и терпеливого и только в середине и конце XIX в. стали говорить о немецкой сверхпунктуальности и точности.

Ю.В.Бромлей (Бромлей, Подольный, 1990, с. 27) дает следующее определение: «Этнос – исторически сложившаяся на определенной территории устойчивая совокупность людей, обладающих общими, относительно стабильными особенностями культуры (включая язык) и психики, а также сознанием своего единства и отличия от всех других подобных образований (самосознанием), фиксированным в самоназвании (этнониме)».