Текст книги "Черный интернационал"

Глава пятая

1

Розыск предполагаемых террористов ничего не дал. Милиция и ФСБ перевернули весь город, но, увы, никакого результата. Да так оно и должно было быть. Чеченские боевики – народ жестокий, но не глупый. Если они ушли из Битова, то навсегда. К тому же миссию они свою исполнили. Вернее, сделали все для того, чтобы она осуществилась. А то, что бомба под химическим складом не взорвалась, так это просто невезение. Зато как лихо расправились они с представителями местного криминалитета.

По идее, после всего случившегося Сафрон должен был рвать и метать, включать все свои каналы, чтобы найти убийц. Но он только раздувал жабры и блестел чешуей, не более того. Реальных попыток найти и наказать чеченцев он не предпринимал. Во-первых, это бесполезно. А во-вторых, опасно. При всей своей отмороженности боевики представляли собой мощную силу. Боевой дух, кровожадность, беспощадность, реальный опыт войны, и, наконец, они были отлично вооружены. В «Реверсе» боевики стреляли из «АК-74У» с прибором бесшумной стрельбы вместо дульного тормоза-компенсатора. Не очень удачный автомат для «поля», но в ближнем бою – то, что надо. Возможно, в арсенале боевиков имелось и другое, более мощное оружие. Короче говоря, братва не имела никакого желания встречаться с ними на узкой дорожке.

Зато Степан был не прочь схлестнуться с ними, проверить себя и своих подчиненных. Но поскольку боевики покинули город, их розыском он больше не занимался. Своих дел хватало.

Сегодня он решал достаточно важную проблему. Не сложную, но важную. Позавчера в отдел прибыл на службу новый офицер на должность оперуполномоченного уголовного розыска. Сегодня он «вливался» в коллектив.

Ранее Давыд Шмелев служил в ОВД «Восточное Измайлово». Степан познакомился с ним год назад – было у них одно совместное дело. Парень ему понравился. Высокий, рослый, спортсмен, мастер спорта по самбо, пытливый ум, отличные характеристики. Словом, Степан выразил желание, чтобы Давыд служил под его началом. А тот совсем не возражал против того, чтобы перейти к нему: наслышан он был о Степане Круче, да и само Битово его привлекало. В общем, в результате кадровых перестановок Давыд Шмелев прибыл в распоряжение полковника Хлебова и, соответственно, подполковника Кручи.

Давыд проставлялся без всяких напоминаний. Понятное дело, парень уже пять лет служит в милиции, порядки знает не понаслышке. Стол накрыл в кафе недалеко от здания ОВД. Особо не шиковал, средства не позволяли. Но угодил всем – и Хлебову, и его замам, и всем офицерам отдела. Только напрасно он думал, что отделается только этим.

Первым, откушав, домой отправился Хлебов, за ним потянулись и остальные. Остались только Степан, Федот со своими операми, Рома Лозовой.

– Так, со стола уберут, – кивком головы показал на официантов Федот. – А мы с тобой, Давыд, отправляемся дальше.

– Куда?

– Да есть места. Где шумно и весело... – загадочно улыбнулся Рома.

– В «ночное» поедем, – пояснил Эдик.

– В ночной клуб, что ли? – озадачился Давыд. – Ну, как скажете...

Он всерьез размышлял, хватит ли ему наличности, чтобы оплатить еще и ночной клуб.

– А ты не напрягайся, – хлопнул его по плечу Саня. – Поляну ты уже накрыл, а все остальное – наши заботы...

Ночной клуб «Эдельвейс» встретил ментов угодливой улыбкой распорядителя и объемной, но не оглушающей кислотной музыкой. К столику в момент подскочил официант, но Федот лишь мельком глянул на него. Заказ он сделал распорядителю.

– Давай по среднему, Семеныч!.. Только смотри, чтобы никакого барахла в коктейль!

– Ну что вы, что вы! – фальшиво ужаснулся мужик.

– А что за барахло? – как бы невзначай спросил Давыд, когда распорядитель исчез.

– Да бывает, что для куража в пойло всякую дрянь мешают, – ответил Эдик. – И эта хрень так бабцов заводит, что они прямо на столах колбаситься начинают. Народ такие заморочки любит, вот халдеи и стараются... Да ты не боись, у нас с этим клубом ну очень дружественные отношения...

Иначе говоря, «Эдельвейс» был одной из коммерческих структур, хозяева которых всерьез рассчитывали в случае чего на поддержку Степана и его оперов. Ну, не безвозмездно, разумеется. Только Давыду пока что не обязательно знать всех тонкостей подобных отношений. Для того чтобы стать своим в команде Степана, нужно было выдержать проверку временем.

Впрочем, Давыд догадывался, что да как. Но догадки догадками, а факты фактами.

– Но ты не думай, мы этими отношениями не злоупотребляем, – продолжал Эдик. – Так, иногда заглядываем, в таких вот, как сейчас, случаях...

– А скоро еще один такой случай намечается, – сказал Степан. – Скоро еще один приказ будет. Эдик на повышение идет...

Вообще-то, начальником милиции общественной безопасности ОВД «Битово» должен был стать майор Комов, но Федот наотрез отказался уходить с должности начальника уголовного розыска, так что замом Хлебова будет майор Савельев. Степана такой вариант устраивал вполне.

– И тебя, Давыд Батькович, приказом отдадим. Если покажешь себя. Старшим опером будешь...

– Старшим опером, да под началом подполковника Кручи – класс! – довольно улыбнулся Шмелев.

– Во соловья заливает! – усмехнулся Федот.

– Себя показывает, – без всякого ехидства добавил Эдик. И дружески подмигнул Давыду. – Сечешь фишку, братан. Степаныч для всех нас – отец родной.

– Я ж на правах отца и всыпать могу, – в шутку пригрозил ему Степан. – А то раскудахтались тут...

– Не то место, – хмыкнул Лозовой. – Здесь не всыпают, здесь наливают...

Наливать не пришлось, потому что официант принес уже разлитый по бокалам фирменный коктейль «Эдельвейс». Степан очень надеялся, что после этого напитка у него не возникнет желания лезть высоко в горы за одноименным цветком...

В зале в мельтешении лазерных зарниц на круглой сцене извивалась красотка в блестящем купальнике и сапогах-ботфортах на высоченном каблуке. В принципе сексуальная заводная куколка исполняла стриптиз, но стаскивать с себя купальник она не будет – не та программа. Но, видно, кто-то из гостей мужского пола после фирменного коктейля возомнил себя офицером горной дивизии «Эдельвейс» и на правах оккупанта полез на сцену, чтобы сорвать с танцовщицы штандарт в виде лифчика. Правда, из этого у него ничего не получилось. Два амбала из службы охраны тут же взяли его под руки и вежливо возвратили на место.

– Мужика уже плющит, – прокомментировал ситуацию Рома. – Это еще только начало, вот когда бабы начнут втыкаться, тогда сливай воду. На сцену полезут, рвать на себе все будут...

Но его пророчество не сбылось, во всяком случае, в течение часа после первого взбрыка все было спокойно.

Зато появилась новая тема для разговора. Среди толпы Степан выхватил взглядом знакомое лицо. Это была Вероника Дробышева с каким-то мужчиной. Эдик Савельев тоже их заметил.

– Ника нарисовалась, – сказал он. – Со своим ненаглядным Борисом.

Про ее «женихов» Эдик знал больше всех, как-никак квартирная кража висела на нем.

Ника блистала красотой и элегантностью. Облегающее вечернее платье – глубокое декольте, обнаженные плечи, полностью открытая спина. На шее бриллиантовое колье, на запястьях тонкие изящные браслеты – явно не дешевая бижутерия. Роскошная прическа, косметики на лице как у дивы с обложки глянцевого журнала. Стильная красавица с повышенной сексуальной энергетикой.

Борис Брайнин одет был, казалось бы, без особого изыска. Джинсы, рубаха, летние туфли. Но эти вещи смотрелись на нем дорого и стильно. Даже небрежность в прическе была плодом фантазий толкового стилиста. Симпатичный малый. И пара красивая. Чуточку легкомысленная, но для раскованной атмосферы ночного клуба самое то.

– Я пробивал этого мэна, – продолжал Эдик. – Денег у него завались. Банк один из самых сильных в России...

– Так еврей потому что, – сказал Кулик. – У евреев по части финансов особый талант.

– Понятное дело, – усмехнулся Лозовой. – Евреи, евреи, везде одни евреи... У них даже мировая валюта своя есть...

– Шекели, что ли?

– А не угадал, евро у них валюта. Чисто еврейский вариант. Шутка, конечно. Но шутка, максимально приближенная к реальности...

– А я лично против евреев ничего не имею, – сказал Федот. – Безобидный в принципе народ.

– Ну, это смотря с какой стороны посмотреть, – покачал головой Рома. – Если на них по отдельности смотреть, нормальные люди, умные к тому же. А если в глобальном плане... Их масонские ложи по всему миру как те щупальца. Полмира, считай, под себя подмяли... Но я вам так скажу: «Бей жидов – спасай Россию!» – этот лозунг для даунов. А вот насчет чурок...

– Достали эти чурки, – кивнул Эдик. – Куда ни кинь – всюду они. У меня друг, Гена Любимов, ну, вы его знаете, он в ОМОНе служит. Так им во взвод чурку определили. Они куда-то ехали, а ему молиться приспичило, так он свой намаз прямо в автобусе мутить стал. Так мужики его чуть не прибили...

– Это все из-за чеченов и арабов, – авторитетно заявил Федот. – Религия-то у них в принципе правильная, добру учит, все такое. А из-за этих недобитков славяне всех чурок возненавидели. Если чечены дальше наших взрывать будут, скины совсем озвереют... Я лично как думаю: скинхедов ловить надо и сажать безо всякого. Потому что зверье. А с другой стороны, скажи, что они не правы...

Эдик тоже хотел что-то сказать на эту тему. Но в это время в его поле зрения попала высокая симпатичная девушка, которая возникла откуда-то из сияющей темноты и стремительно подошла к Нике. Степан тоже видел, как она без всяких слов протянула руки к тонким бретелькам, на которых держалось ее платье. Дернула за них. И платье упало к ногам Ники. Девчонка осталась в одних стрингах и туфлях на высоком каблуке.

Девушка тут же исчезла, как будто ее не было. Другая бы на месте Ники забилась в истерике, а этой хоть бы хны. Растерянность была секундной. Ника задорно улыбнулась, переступила через платье и устремилась на сцену. Как будто так и надо. Как будто ее раздели согласно заранее продуманному сценарию. Хотя на самом деле это было не так. Нику хотели оскорбить и унизить. Но ее потрясающая выдержка оставила ее на высоте положения.

Танцевала она не очень умело. И не долго. Но зал поставила на уши. Даже нашлись желающие повторить ее подвиг. Две мосластые молодухи залезли на сцену, стали скидывать с себя одежду. Только народ что-то не очень пялился на них. Зато Нику вызывали на бис. Но ее уже и след простыл. Забралась обратно в свое платье, и поминай как звали.

– Да, весело тут у вас, – усмехнулся Давыд.

– А у вас? – подмигнул ему Кулик.

– А у нас в квартире газ... Я вспомнил эту девку, которая смуту подняла. Аделаида, Аделаида... Фамилию забыл.

– Еловских, – подсказал Эдик.

Он тоже узнал в хулиганке Аделаиду, подругу Вероники Дробышевой. Что на нее нашло, зачем она сорвала платье с Ники? Коктейль мозги задурманил?

– Ты тоже ее знаешь? – спросил Давыд. – Она что, и у вас по какому-то делу проходит?

– Проходила. В качестве подозреваемой. Но подозрения уже отпали... Хотя... Что-то с этой Аидой не то, если она такие безобразия вытворяет... А ты ее откуда знаешь?

– Так она и у нас по одному делу проходила.

– Что за дело? – заинтересовался Степан.

– Да был один случай. Жена мужа зарезала, а затем отравилась...

– Было, было такое, Ника рассказывала... Так это по вашему отделу проходило?

– Ну да, мужик на Первомайской жил, а это наш район. Я этим делом занимался...

– А Еловских в качестве подозреваемой проходила?

– Ну, не то чтобы мы ее всерьез подозревали. Но мотив для убийства у нее был. Пока она в институте своем училась, этот Катышев мозги ей пудрил. Представьте себе, он позвоночник повредил, жена бросила, а Аида его выходила. Так он ее отблагодарил – на другой бабе женился. Говорят, Аида жить не хотела...

– На алиби проверяли?

– Да, проверяли. Она в тот вечер в гостях у одного парня была...

– Ну правильно, – усмехнулся Рома. – Если есть раздражитель, должен быть утешитель.

– Ну, я не знаю, утешал он ее или нет, но сам он сказал, что у них с Аидой ничего не было, ну, в плане секса. В смысле, он-то хотел, а она не в себе была, Петю своего забыть все не могла... А этот Петя, тьфу, сморчок недоделанный. Такая баба за него убивалась, а он, гад, куражился... Докуражился...

– Так кто же его все-таки убил? – спросил Степан.

– Ну, согласно официальной версии, жена это сделала. Но по-любому много неясностей. Жена у этого Пети слабая, тихая, домашняя. А удар ножом был достаточно сильный... А вот Аида спортом всерьез занималась. Ей бы силы для такого удара хватило. И еще. В квартире было натоптано, как будто в квартире помимо потерпевших еще кто-то был. Один или даже два человека. Но посторонних отпечатков пальцев мы не нашли. Или не было совсем или их просто-напросто стерли... Я справки наводил насчет Аделаиды. Все характеризовали ее как нормальную девчонку, характер мягкий, выдержанный, склонности к насилию никто не замечал, увлекалась спортом. Ну, еще этого Катышева очень любила. Типа тихая девичья любовь. А у меня, когда я с ней разговаривал, совсем другое мнение про нее сложилось. Такое впечатление, что она весь мир возненавидела. И всех мужиков в частности. На меня как Ленин на буржуазию смотрела. И при этом такая спокойная, как будто вымерзла изнутри. Ей бы нож в руки, так она бы меня в пять секунд порешила...

– А что за парень с ней был?

– Да я сейчас и не помню. Анатолием, кажется, звали. Он откуда-то из-под Смоленска. Квартиру в Подмосковье снимал, а где работал... Да я уже и не помню, где он работал, может, на рынке...

– Рэкетиром? – усмехнулся Рома.

– Да вроде нет. Ни в каких группировках не состоял. Но рожа у него бандитская... Кстати, после того случая он куда-то пропал. И Аида вместе с ним... Искать мы ее не искали. Зачем? Дело-то, может, и темное, но для прокуратуры ясное. Жена убила мужа, а сама затем отравилась. Эта версия всех устраивала, а искать черную кошку в темной комнате – какой в том резон?

– Черная кошка, говоришь, – задумался Степан. – Не нравится мне эта черная кошка... Эдик, ты же разговаривал с ней, как впечатление?

– Да нормальное впечатление. Про Чечню все знает, где, что, когда...

– Про Чечню знает. Чечня, Чечня... Журналистка из Чечни, квартиру Дробышевой обокрали чеченцы... Чеченцы скрылись, а журналистка осталась... Не нравится мне все это...

Интуиция для сыщика – вещь далеко не последняя. Но и ставить ее во главу угла тоже не стоит. Можно ошибиться в своих предчувствиях, и для кого-то эта ошибка закончится плохо... Степан нутром ощущал, что с этой Аидой не все гладко. Но интуиция интуицией, а факты важнее...

– Значит, так, Давыд, займешься Аидой... Э-э... Аделаидой Еловских. Она в самом деле числится в штате «Вечернего звона». И псевдоним у нее... э-э...

– Марина Живалова, – подсказал Савельев.

– Хорошо, что ты, Эдик, это знаешь. Еще узнай, может, это чужой псевдоним. И вообще нужно выяснить, чем точно занималась Аида с тех пор, как исчезла с этим, с Анатолием, да?

– Да, с Анатолием. Фамилия Кудряков, – вспомнил Давыд.

– А ты, Шмелев, и Анатолия этого заодно пробей... Завтра езжай в свой бывший отдел, просмотри еще раз материалы дела по убийству. Может, найдешь что-то серьезное против Аиды...

Напрасно журналистка показала сегодня свою дурь. Не надо было ей срывать платье с Ники да еще на глазах у Степана Кручи. Не надо было будить спящее следствие...

2

Борис возвращался домой в плохом расположении духа. Вчерашняя выходка Аиды показала, сколько в ней злобы и глупости. Но воспоминание о вчерашней ночи скорее вдохновляло его, чем расстраивало. Ника показала класс, когда, оставшись без платья, полезла на сцену. Какой ум, какое самообладание. Поистине для этой девчонки нет безвыходных ситуаций. Никто не считал ее опозоренной – ни он, ни она сама. Зато как распалил их вчерашний случай. Из клуба они прямым ходом отправились в «номера» и прямо с порога бросились друг на друга, как оголодавшие эротоманы. Вот это был секс!

Вспоминая о вчерашнем, Борис пытался приободриться. Но настроение только ухудшалось. Договор, который он заключил со Старыгиным, давил на сознание, как пар из дьявольского котла. Борис пытался внушить себе, что договор никакой силы не имеет. Но, увы, обязательство перед Олегом Андреевичем и острое желание полностью подчинить себе свой банк не позволяли этому внушению влезть глубоко в подкорку. Он должен найти людей, готовых на беспредельное злодейство. Но как он сможет это сделать, если не должен посвящать в свои планы даже начальника службы безопасности...

Борис хорошо помнил, каким образом Старыгин нанес ему визит. Как будто из воздуха материализовался. Но так не бывает. Он – человек из плоти и крови, он не может проходить сквозь стены. Кто-то из охраны попросту впустил его в дом... И сейчас Борису казалось, что дома его ждет сюрприз в виде незваного гостя. Охрану он сменил, но удержит ли она Старыгина?

Охрана была на месте, по заверению старшего, в доме посторонних не было и быть не могло. Но Борис интуитивно чувствовал чье-то нежелательное присутствие. Он с опаской вошел в свой кабинет. Нет, никого. И во всем доме тоже ни одной живой души, если не считать экономки и повара.

Желания ехать в Битово не наблюдалось и звать Нику к себе он тоже не хотел. Легкое перенасыщение. Так что сегодня можно отдыхать с газетой в руках или с компьютером в глазах. Да и телевизор тоже не последнее дело...

На ночь Борис принял душ, надел мягкую уютную пижаму. На дворе буйствует зеленью июнь, тепло. К тому же в комнате климат-контроль. Борис по определению не мог замерзнуть, даже если бы не накрывался простыней. Но он натянул на себя одеяло. Привычка с детства. Под одеялом он чувствовал себя защищенным – и раньше, и сейчас.

Он накрылся с головой, полежал немного, согреваясь и убаюкивая нервы перед сном. Он успокоился, но когда высунул голову «на улицу», внутри его все всколыхнулось как при сильном землетрясении. В свете ночника перед ним стояла Аида. Черные эластичные штаны в обтяжку, того же цвета кофта с длинными рукавами. На голове такая же черная повязка. И глаза, как два антрацитных уголька – пока что черные, но внутренний жар уже начинает раскалять их докрасна.

– Ты... Так как сюда попала? – потрясенно спросил Борис.

Душу наполнял суеверный страх. Аида казалась ему посланницей из преисподней.

Она ничего не сказала. Молча вытянула руку, а в ней – пистолет. Она спокойно целилась в него. Ни одна черточка не дрогнула на ее лице, когда палец надавил на спусковой крючок.

Пистолет небольшой, без цилиндра глушителя. Но выстрел был бесшумным. Пуля вспорола ткань подушки возле самого уха. От ужаса на голове вздыбились волосы.

– Страшно? – опуская пистолет, презрительно усмехнулась Аида.

– Что за дурацкие шутки? – пытаясь унять дрожь в теле и голосе, спросил Борис.

– Дурацкие шутки у тебя. Поигрался со мной, бросил и ничего? Так не бывает...

– Ты... Ты уходи... Сейчас охрана...

– Какая охрана? – презрительно усмехнулась Аида. – Охрану ты перестрелял. В пьяном угаре... Что пялишься на меня, не веришь? А ты выйди, посмотри, три трупа как с куста. Всех из одного пистолета...

Она вытащила из-за пояса еще один пистолет, крутанула его в левой руке. Ловко наставила на Бориса.

– Кто ты?

Он должен был молить о пощаде. Но подсознание хотело знать, с кем он имеет дело. Он уже понимал, что Аида не совсем та, за кого она себя выдает. Чудовище, засевшее глубоко в ней, вырвалось наружу... Как дьявольски умно придумала она – убить охранников, а всю вину свалить на него самого. Только отвечать ему перед законом не придется, ее же пуля избавит его от ответственности. Все будет выглядеть как самоубийство...

Ника рассказывала ему про мужика, который однажды надругался над чувствами Аиды. Его убила жена, а сама отравилась... Нет, это Аида его убила, а соперницу свою отравила...

– Тебе интересно знать, кто я? – удивилась она.

Теперь обе руки были опущены вниз. В каждой по пистолету. А стрелять она умеет с обеих рук. Наверное, быстро и метко... Ника говорила, что эта тварь в свое время занималась пулевой стрельбой.

– Интересно, – пытаясь проглотить колючий ком, кивнул Борис.

– Я чеченская журналистка, – ядовито улыбнулась Аида. – Пишу про Чечню. Только не с русской колокольни...

– Ты... Ты на стороне чеченцев?

– Да. И я не только пишу. Еще и стреляю. Между прочим, очень неплохо...

Борис испугался, что сейчас она захочет убедить его в этом на практике.

– Я верю! Верю!

– А в любовь ты веришь?

– Верю... То есть не знаю... А надо верить?

– Не знаю. Уже не знаю... Я Петра своего любила. Очень любила. А теперь не люблю... И тебя любила. Но и это уже в прошлом. Только смеяться над собой я не позволю...

– Я... Я не смеюсь...

– Пустое... Ты какой веры?

– Я... Я не знаю... По рождению еврей, но... ты же видела – я не обрезан. Я не иудей... И не христианин...

– Атеист, что ли?.. Тогда мы с тобой одной веры... Но это тебе не поможет.

– Не убивай! – взмолился Борис. – Хочешь... Хочешь, я заплачу тебе!

– Ну вот, а говоришь, что ты не иудей, – усмехнулась она. – Иуда ты...

– Иуде платили. А здесь плачу я... Хочешь, миллион долларов?

– Хочу. Но не от тебя... Ну все, прощай...

– Ну не убивай, ну не надо!

Борис догадывался, что он представляет собой жалкое зрелище. Но готов был унижаться, ползать перед Аидой на коленях, лишь бы сохранить жизнь. Зачем мертвому гордость?

– Я тебе заплачу... Но не за себя...

Он снова удивил ее. И снова рука с пистолетом опустилась вниз.

– А за кого ты заплатишь?

– У меня к тебе... У меня деловое предложение. Но это долгий разговор...

– Извини, но у меня нет времени!

– А я быстро... Быстро скажу!.. Мне... Меня... Меня заставляют взорвать дом...

Ассоциацию теракта со взрывом жилого дома навеял факт ужасной трагедии на Каширском шоссе. Самое страшное, что Борис должен был устроить нечто подобное. Но умирать еще страшней...

– Какой дом?

– Ну, не дом, это образно... Мне нужны люди, которые могли бы взорвать... Ну, я не знаю, что нужно взорвать. Нужен террористический акт...

– Кому нужен?

– Мне нужен...

– Ты бредишь. Это со страха...

– Нет! Это не бред! Это реальность!..

Бориса прорвало:

– Есть человек, мой покровитель, ему нужно взорвать обстановку в России, для этого он хочет устроить теракт...

– А при чем здесь ты?

– Он хочет все сделать моими руками...

– И ты не можешь найти подходящих людей?

– Не могу... Понимаешь, в чем дело – я никому не могу доверять...

– А мне можешь? – язвительно усмехнулась Аида.

– Ты поставила меня в безвыходное положение... Скажи, та бойня в Битове была из-за тебя?

Он вспомнил, что стрельба в «Реверсе» возникла из-за какой-то девушки-террористки.

– Из-за меня, – кивнула Аида.

– Но говорят, что выручали какую-то нерусскую...

– Хорошую девушку выручали. Мою подругу. А команду я дала...

– Так ты... Ты самая главная?

– Не самая, но главная... Все узнал, что хотел? Теперь прощай...

Она снова готова была выстрелить в него. Но Борис произнес два волшебных слова:

– Три миллиона!

И рука с пистолетом снова вернулась в исходное положение.

– Ты получишь три миллиона, если согласишься помочь мне...

– Это интересно...

Аида даже избавилась от пистолетов – засунула их за пояс. Но менее опасной от этого не стала. Она в любой момент могла выхватить их и выстрелить в Бориса. А помешать он ей не мог – в рукопашном бою он мог справиться только с боксерской грушей. И пистолета под подушкой нет. А если б и был, то как его достать – страх делал руки ватными и негнущимися.

– Сколько у тебя людей? – спросил он.

– А сколько тебе надо?

– Не знаю... Главное, чтобы вы смогли выполнить задачу...

– За три миллиона долларов мы взорвем хоть черта лысого!

– Значит, договорились?

– Не знаю, не знаю... Давай поговорим без соплей и с самого начала...

Борис еще раз, более спокойно, объяснил ей, какая задача перед ним стоит. На вопрос о человеке, на которого он работает, было названо имя Старыгина. Про господина Сидорова он умолчал. Аида внимательно выслушала его. Затем достала из кармана мобильный телефон с встроенным диктофоном, для убедительности прокрутила запись.

– Теперь вы у меня на крючке, господин Брайнин, – в демоническом оскале обнажила она свои зубы.

Борис недовольно покачал головой.

– А как ты хотел, дорогой! Взаимные обязательства должны строиться на взаимном доверии... А то, что ты нашел именно тех людей, которые тебе нужны, можешь не сомневаться... Итак, ты выделяешь нам пять миллионов долларов, и мы приступаем к работе...

– Как пять миллионов?! – опешил Борис.

– Ну где три, там и пять, чего мелочиться? – по-лисьи хитро блеснула она взглядом.

Он понял, что попал в полную зависимость от этой бестии. И она будет сосать из него деньги, пока ей это не надоест. А кому могут надоесть деньги?

– Да ты не волнуйся, – развеселилась Аида. – Мы тебя не разорим. Нам это невыгодно...

Так он ей и поверил... Но ведь не бывает безвыходных ситуаций. И он что-нибудь придумает, чтобы выбраться из жуткой ситуации, в которую попал по воле господина Сидорова, будь он проклят!

– Что конкретно мы должны сделать?

– Не знаю, – в душевном смятении мотнул головой Борис. – Задачу вам поставит Старыгин. Мое дело – найти подходящих людей...

– Тогда ты свое дело сделал. Мои люди – самые лучшие. Ты же сам знаешь, сколько мы оставили трупов в Битове...

– Знаю... Я слышал, твои люди ушли из Битова.

– Совершенно верно. Оставаться там было опасно...

– Но ты же осталась?

– Осталась. За что, кстати, ты должен сказать мне «спасибо»... Если бы я исчезла, то сразу бы попала под подозрение. Тогда подозрения упали бы и на твою ненаглядную Нику. Представляешь, что было бы, если бы ее обвинили в сотрудничестве с террористами...

– Она же ни в чем не виновна.

– Да, и ее бы оставили в покое. Но переключились бы на тебя. ФСБ могла решить, что наша группа действовала в твоих интересах. Тебя бы взяли в разработку... А ты... – Аида рассмеялась. – Ты как раз собирался создать террористическую группу. И как только ты бы ее создал, на тебя бы тут же надели наручники... Так что я, считай, спасла тебя. Что, может, еще один миллиончик с тебя взять за услугу?.. Да не парься ты, я же не гадюка. Я милая нежная змейка, и тебе так приятно было согревать меня на своей груди... Представляешь, я в тебя влюбилась. Но... Все это в прошлом. Чувства остыли, осталась только ненависть. Но поскольку теперь я работаю на тебя, ты можешь чувствовать себя в безопасности... Или я работаю исключительно на твоего дядю?..

– И... И на меня тоже... – в ужасе выдавил из себя Борис.

– Ну и отлично! Тогда давай договоримся так! Я сообщаю тебе наш счет, ты переводишь на него деньги, и как только они поступают, я лично связываюсь с тобой, и ты сводишь меня со своим боссом. Тебя такой вариант устраивает?

– Устраивает.

– Ну и отлично... С деньгами можешь не торопиться. Ситуация сейчас такая, что лезть в это дело не стоит. Надо дождаться, когда утихнет шторм в Битове. Да и тебе не стоит суетиться. Возможно, вокруг тебя начнут виться менты...

– Это почему? – напрягся банкир.

– А как ты объяснишь исчезновение трех своих охранников?

– А почему я должен что-то объяснять?.. Ах да, ты же их убила...

– Ну нет, их убил ты...

Аида по-кошачьи мягко приблизилась к нему, нежно обняла его за шею и вдруг с такой силой сжала ее, что у него свет померк перед глазами. Когда он пришел в себя, она уже заворачивала в носовой платок пистолет с отпечатками его пальцев.

– Да ты не бойся, это всего лишь подстраховка, – по-змеиному холодно заглянула ему в глаза она. – С трупами разберешься сам. Садись в машину, езжай к своему начальнику безопасности, объясни ему ситуацию...

– Я могу вызвать его к себе.

– Тогда тебе придется объяснять ему, куда делся пистолет. Ты же не станешь рассказывать ему про меня, про наш договор?

– Это лишнее.

– Вот видишь... А по пути к своему заму ты вполне мог бы сбросить пистолет в реку. Это разумный шаг с твоей стороны. И твой секьюрик не бросится его искать. Так что все шито-крыто... Но будет гораздо лучше, если ты не станешь никого ни во что посвящать. Закопай трупы во дворе. В общем, поступай как знаешь. Главное – не попадись ментам в лапы... А когда все успокоится, ты можешь связаться со мной по Интернету. Электронный адрес я тебе скажу. А ты мне дашь свой почтовый ящик, куда я сброшу банковские реквизиты. Перечислишь деньги, и начнем...

Гадючий взгляд Аиды не выражал никаких эмоций. Лютый арктический холод. Поистине эта бестия могла взорвать хоть атомную бомбу, и ей плевать, сколько погибнет людей. Беспощадная тварь... Борис даже почувствовал омерзение оттого, что ему пришлось спать с ней.

Она ушла, унося с собой компромат в памяти мобильника и пистолет – неопровержимое доказательство его несуществующей вины... Хотя нет, он виноват. И виноват в том, что согласился принять условия, которые навязал ему Старыгин...

Борис горько усмехнулся, оплакивая свою спокойную жизнь. Память выдала события недавнего прошлого. Он покупал бриллиантовое колье, чтобы подарить его Нике на удачу. Ему нужна была террористическая группа. И он ее обрел. И это Ника принесла ему такую удачу. Только слово это нужно брать в кавычки. Такая «удача» стоила ему всех его прежних жизненных неудач, взятых в квадрат или даже в куб...

Аида ушла, и он смог обследовать дом. Обнаружил трупы трех охранников. К счастью, еще до их убийства он успел отпустить домой повара и экономку, иначе бы трупов было на два больше.

Борис не стал доверять свою судьбу своему заму по безопасности. Даже если он не предатель, то может повернуть дело так, что Борис попадет от него в полную зависимость... Пришлось потрудиться самому: обмотал трупы полиэтиленовой пленкой, загрузил их в джип и вывез за город. Он затратил на это дело уйму моральных и физических сил, сжег миллионы нервных клеток, когда проезжал мимо контрольного поста милиции. И совсем выбился из сил, когда своими руками копал яму для братской могилы. К счастью, грунт оказался достаточно мягким, и он успел закончить работу до рассвета.

Утром он позвонил в милицию и сообщил, что его обворовали. Якобы проснувшись, он не нашел своих охранников, зато обнаружил пропажу – из сейфа в его кабинете исчезло сто сорок тысяч долларов наличностью...