Текст книги "Брат за брата"

– Ты продал магазин, это правда?

– Продал. И за хорошие деньги. И квартиру свою продал. И завтра меня в этом городе не будет... Доволен?

– Куда ты уезжаешь?

– Ха-ха! Ты что, искать меня будешь?

– Я тебя из-под земли достану.

– Не достанешь. И не пытайся.

– Урод!

– Лайся, лайся! Все равно укусить не сможешь. Потому что глупый ты. А я умный. Потому что не ты, а я подловил тебя сегодня. Как знал, что ты будешь следить за мной. Как знал, что ты появишься в этом подвале...

Мог бы и не объяснять. Егор и без того все понял. Денис – злой гений. Он просчитывает все на несколько шагов вперед. Иначе бы он просто не смог засадить Егора за решетку. И Валеру бы не смог застрелить без вреда для себя.

И сейчас он оказался на голову выше Егора. Договорился с бомжами. Чтобы те маякнули ему, если вдруг заметят что-то подозрительное. Они заметили. И маякнули. И вот итог. Егор в наручниках, Денис над ним с пистолетом в руке.

– В общем, брат, обыграл я тебя по всем статьям.

– Не брат ты мне. Волк тамбовский тебе брат, кавказская гадюка – сестра.

– Не знаю, не знаю. Там, куда я отправляюсь, таких не водится. Ну все, прощай, Егорчик. Я уезжаю в Москву, а ты отправляйся обратно за решетку.

– Эй, что ты задумал?

Но Денис уже не слушал Егора. Он повернулся к нему спиной и вышел из подвального отсека.

Минут через десять послышался шум шагов. Сначала Егор решил, что старик-бомж возвращается вместе со всей своей братией. Но слишком грозно и уверенно звучали шаги. Нет, это не бомжи.

Егор не ошибся. В подвальный отсек заглянули люди в милицейской форме. Послышались бодрые голоса.

– Точно, кто-то есть...

– Наручниками к трубе прикован...

– Ничего, сейчас...

Два матерых сержанта патрульно-постовой службы отсоединили Егора от трубы. Теперь наручники замкнулись на обеих его руках.

– Ты кто такой? – уже после этого спросил один сержант. – Документы есть?

– Нет... Потерял... – подражая старику, зашепелявил Егор.

– Ты под бродягу не коси, понял? – неожиданно больно пнул его ногой второй сержант. – Думаешь, мы не знаем, кто ты. А ну пошли, урод!

Его вывели из подвала, забросили в «уазик» и повезли в ближайшее отделение милиции. Там его ждал сначала «обезьянник». Затем появился какой-то офицер, внимательно сличил его лицо с фотографией на ориентировке.

– Он, точно он, – сказал кому-то. – Гражданин Иванов... Попался, голубчик?

Егор ответить не успел. Потому что офицер куда-то исчез. Зато появился сержант, пинками загнал его в камеру предварительного заключения:

– Посидишь здесь, мудило...

Скрипнули двери. Егор остался в камере один на один с гремучими мыслями.

Это Денис сдал его ментам. Вышел из подвала, звякнул с мобильника в ближайшее отделение милиции. За ним пришли. Его опознали. Скоро за ним придут. Отправят в следственный изолятор, оттуда по этапу отправят на зону. Четырнадцать лет плюс «пятилетка» за побег. Его личное дело перечеркнут жирной красной полосой. «Склонен к побегу». Девятнадцать лет на строгом или даже на особом режиме. Перспектива – мрачней не бывает.

А еще ему припомнят побег из квартиры Лены. Ведь он сержанта одного хорошенько помял. За это его самого помнут. Все что можно отобьют, на инвалидность как пить дать переведут...

Прошел день, наступила ночь. Но за Егором почему-то никто не приходил.

Дверь в камеру отворилась глубокой ночью. Появился тот самый офицер, который произвел опознание. Вид у него усталый. Как будто только что с постели подняли. С ним конвоир, который немедленно сковал Егора наручниками.

– Давай, в кабинет его ко мне...

Егора повели на допрос. Только какой допрос в час ночи? Да и не здесь его допрашивать должны. Сначала в СИЗО препроводить, там и следователь будет.

В кабинете его усадили на стол, лицом к офицеру. Он был в форме, на погонах три маленькие звездочки.

– Подставили тебя, Иванов, – устало сказал старший лейтенант. – Позвонили в отделение – сказали, что знают, где человек, которого вся милиция ищет...

Зачем он ему этого говорит? Ведь и без того все ясно.

– Кто тебя подставил?

– Известно кто. Дружок мой. Он меня вычислил, наручниками к трубе приковал, а потом вас вызвал... А ведь убить мог. У него пистолет был... Да и вообще, он убивать привык. Ведь это он убийство совершил, из-за которого мне пятнадцать лет дали...

– Значит, безвинно сел, так?

– Безвинно.

– А твой дружок мог тебя убить?

– Мог.

– Но ведь не убил?

– А зачем? Он меня в тюрьму упрятал, а сам в столицу слиняет...

– В тюрьму он тебя еще не упрятал. Ты всего лишь пока в камере изолятора временного содержания.

– Да какая разница? Все равно по этапу уйду.

– А хочешь?

– Что?

– На этап хочешь?

– А кто меня спрашивать будет?

– Я спрашиваю...

– Зачем издеваетесь, гражданин начальник?

– Я не издеваюсь. В общем, существует вариант один. Есть люди, которым до зарезу нужны такие люди, как ты. Сильные, боевые, ну и чтобы преданные до гроба. Ведь если эти люди сохранят тебе свободу, ты будешь им предан, так?

На какой-то миг Егору показалось, что он не в отделении милиции. А перед ним не мент, который обязан следить за правопорядком. Слишком странный разговор ему навязывают.

– Я вас не понял, гражданин начальник.

– А что тут понимать? Никто еще не знает, что задержан беглый зэк по фамилии Иванов. Мы еще никому не сообщили об этом. И не сообщим. Если, конечно, ты дашь согласие работать на людей, про которых я говорю...

В голове у Егора стало кое-что проясняться.

– А что я должен делать?

Его могли, например, подпрячь в гладиаторы. Есть такой вид развлечения для современных нуворишей. Выведут на арену какого-нибудь подпольного цирка, он будет драться. А толпа жадных до крови богачей будет наслаждаться этим зрелищем.

Или как в том фильме «Дикая охота». Его загонят куда-нибудь в лес, обложат со всех сторон. И будут на него охотиться. Охота на людей – удовольствие дорогое, за него платят большие деньги.

Если не это, то что-нибудь другое. Мало ли какую пакость можно придумать в отношении отчаявшегося и загнанного в угол человека. Именно таких людей и поставляет неизвестным этот «страшный» лейтенант. Не зря же о продажности ментов слагают легенды...

– Если ты думаешь, что из огня угодишь в полымя, то ошибаешься, – сказал мент-вербовщик. – Никто не собирается отнимать у тебя жизнь. Не голова твоя нужна, а твоя преданность. Ты будешь жить хорошо. Сытный стол, определенная степень свободы. Даже девочки будут...

– А делать что?

– Ничего... Всего лишь охранные услуги. Охрана объектов...

– Каких именно?

– А это узнаешь на месте.

– Вы думаете, что я туда попаду?

– Не думаю, а знаю. У тебя просто нет выбора. Или принять мое предложение, или получить пулю при попытке к бегству... Естественно, умирать ты не хочешь.

Тут лейтенант был прав на все сто процентов. Егору очень хотелось жить.

* * *

– Держи, это тебе...

Егор все никак не мог поверить в случившееся. Чистое белье, новенький комплект армейского камуфляжа, нулевые туфли «саламандры» на мягкой подошве – точно по размеру. И сауна. Самая настоящая сауна. Душевая в кафеле, неограниченное количество воды, парилка, дубовый веник...

Сюда его привезли сегодня утром. На приличного вида «Опеле». В наручниках и с повязкой на глазах – чтобы не запомнил дорогу. Наручники затем сняли. Сказали, что полностью ему доверяют. Ведь никто не желает ему зла, и от него ждут только добра.

Повязку сняли, когда машина въехала на территорию какого-то пансионата. Аккуратные строения, чистота, порядок, лес, воздух, птички весело поют.

– Вот здесь и будешь жить, – сказал ему крепко сбитый парень с улыбчивыми глазами. – На правах хозяина... Тебе здесь хорошо будет. Как сыр в масле кататься будешь. Считай, что тебе повезло. А сейчас давай в баньку.

В сауне Егор мылся и парился один. Но все время его не оставляло ощущение, что за ним кто-то следит.

Он помылся, причесался, с превеликим удовольствием натянул на себя чистое белье, влез в камуфляж, впрыгнул в невесомые туфли. На выходе его ждал тот самый парень, который его сюда привел. Он тоже был в камуфляже. В тех же «саламандрах».

– Кстати, меня Эдиком зовут. – Он протянул ему руку.

– Егор.

– Ну пошли, Егор.

– Куда?

– Определяться...

Он подвел его к строению возле ворот контрольно-пропускного пункта. Небольшое аккуратное здание. Десять на десять метров. Может, чуть больше. Внутри чистота и порядок. Потолки безупречно выбелены, на стенах новенькие обои, полы блестят свежей краской. Вдоль широкого коридора ковровая дорожка.

Эдик открыл первую дверь.

– Это у нас умывальник.

Здесь тоже все в идеале. Кафель перламутром отливает, хромированные краны на солнце сияют.

– Это душ. Туалет. А вот это наша с тобой комната.

Большая комната, просторная. Квадратов пятнадцать как минимум. Две мягкие кровати, шкаф для вещей, стол полированный, японская видеодвойка, коврик на полу, занавески на окнах.

– Ну как тебе?

– Неплохо. Как в пионерском лагере...

– Пять баллов. Мы тут и в самом деле как в пионерском лагере живем. Не работа – а одно сплошное общественное поручение, любо-дорого выполнять... И вообще все мы довольны.

– Кто мы?

– Обслуживающий персонал, скажем так. А подробней узнаешь позже. Сегодня, после обеда...

– А обед когда?

– Нормальный вопрос. Чувствуется, осваиваться начинаешь. А обед через час.

Обедали в жилом корпусе. В комнате, отведенной под столовую. Две тетки в белых халатах принесли термосы из нержавеющей стали. На первое – вкуснющий борщ со сметаной и кусками мяса, на второе – макароны по-флотски, на третье – кофе с молоком и булочка с изюмом.

– Нормально, да? – спросил Эдик.

– Спрашиваешь...

Такой обед мог бы по достоинству оценить даже сытый привереда. А что говорить про него, голодного и привыкшего к скудной тюремной пайке.

– Я ж говорил: как сыр в масле будешь кататься, – сказал Эдик. – И вообще, не жизнь здесь, а лафа...

Кроме них, в столовой обедали несколько парней. Кто в таком же камуфляже, как у них, кто в строгом черном костюме при галстуке. Все крепкие, у всех жесткие волевые лица – только взгляды какие-то тусклые. И все с рыбьим любопытством посматривали на Егора. Только никто ничего не говорил. Как будто что-то мешало им вступить в разговор.

После обеда появился среднего роста кряжистый мужчина. Черная рубаха, черный кожаный пиджак, темные непроницаемые очки.

– Освоился? – спросил он у Эдика.

Но кивнул на Егора.

– Все в порядке, Георгий Данилович.

– Тогда пошли.

Мужчина отвел Егора в четырехэтажный корпус из силикатного кирпича. По пути им то и дело попадались молодые девчонки. Они держались по двое, по трое. Но создавалось впечатление, что они как будто бы сами по себе. Какие-то опустошенные они, безразличные ко всему, в том числе и к себе. Какая-то мрачная апатия давила их, держала под гнетом жизненную энергию.

– Это наш медицинский центр, – сухо сказал Георгий Данилович.

– Понятно, – кивнул Егор. – А эти девушки – ваши пациентки...

– Это кто вам сказал? Эдик?

– Нет, сам догадался.

– Отлично, вы делаете успехи. Эти девушки на самом деле пациентки нашего центра. Каждая из них в свое время пережила серьезную душевную травму. Все они сейчас проходят курс психотерапии. Живут они в общежитиях. Это длинные белые здания, которые вы видели.

Они поднялись на второй этаж. Георгий Данилович ввел его в свой кабинет. Посадил на кожаный диван. Сам занял место за столом. Снял очки. И внимательно посмотрел на Егора. Взгляд у него сильный, пронзительный, до самых печенок пробирает. И в душу без приглашения лезет.

Егору показалось, что он внутрь его забрался. И теперь он не один в своем внутреннем мире. А в паре с этим мужчиной. Он видит его всего изнутри, читает его мысли, знает про него все и вся.

– Вам нравится в нашем центре? – спросил Георгий Данилович.

– Да... – завороженно ответил Егор.

Ему действительно нравилось здесь. Но если бы не нравилось, он обязательно признался бы в этом. Он просто не мог врать этому человеку.

– У вас есть желание вернуться в Черноземск?

– Нет.

– У вас же там остался враг...

– Он уже в столице. Москва – огромный город, там его не достать.

– Но вы хотите поквитаться с ним.

– Хотелось бы.

Георгий Данилович долго и нудно расспрашивал его о жизни, о взглядах на эту жизнь. И при этом полностью контролировал его сознание. Егор не мог ему врать. Да и не хотел.

Жесткий рентгеновский взгляд высвечивал его мысли не хуже всякого детектора лжи.

Он выведал у Егора всю его подноготную. С детских лет до настоящих дней. Спрашивал и получал точные правдивые ответы.

За окнами уже стемнело, когда Георгий Данилович заговорил наконец о том, что интересовало самого Егора.

– Вы поступили на службу в психотерапевтический центр закрытого типа, – начал он. – В нашей деятельности нет ничего противозаконного. Но на вооружении наших врачей самые современные методики, благодаря которым мы добиваемся полного выздоровления наших пациентов. Мы не хотим, чтобы наши достижения стали общественным достоянием, поэтому приходится соблюдать меры предосторожности. В частности, наш центр охраняется по усиленному варианту. Для этого нам нужны охранники. Сильные духом, крепкие телом. Но главное – мы должны быть уверены в честности и преданности наших людей. Вы, Егор, наверное, и сами понимаете, почему мы приняли вас на службу. Вы могли бы уйти по этапу в места не столь отдаленные. Но вас пригрели в теплом местечке, дали то, о чем вы и мечтать не могли бы в своей колонии. И за это мы требуем от вас одного. Личной преданности и верного служения интересам нашего дела. Вы готовы принять наши условия?

– Да, – кивнул Егор.

Его приняли здесь хорошо. Баня, новенькая форма, сытный обед, в достаточной степени комфортное жилье. В перспективе разнообразный досуг. Даже общение с прекрасным полом. Но есть и обязательство. Охранная служба. Но это ерунда. Тем более охранять будет он, а не его, как это было бы на зоне...

Он должен быть благодарен людям, которые вырвали его из лап слепого правосудия. Он должен быть предан им. Должен и будет. Никто не усомнится в его преданности...

Какое-то время Георгий Данилович смотрел на него, копался взглядом в его душе. Как будто искал в ответе какой-то изъян. И наконец удовлетворенно кивнул.

– Среди наших пациенток есть женщины спокойного нрава. У них определенная степень свободы передвижения. Но есть и буйнопомешанные. Они находятся в специальных общежитиях под усиленным медицинским наблюдением. Но возможны инциденты. А именно – кто-нибудь из пациенток может попытаться сбежать из лагеря. Вы сами видели, у нас нет колючей проволоки, заградительных полос. У нас ведь не тюрьма. Но в случае побега пациента мы обязаны принять все меры к задержанию. Вы меня понимаете?

– Конечно.

– Но лучше всего, конечно, исключить прецедент побега. Для этого нам также нужна сильная и надежная охрана. Скрывать не буду – служба будет достаточно сложная. Но, уверяю вас, жалеть вы не будете...

– Я знаю.

– Вот и отлично. Завтра пройдете медосмотр. А послезавтра приступите к исполнению служебных обязанностей. Вас введут в курс дела.

На этом разговор был закончен. Из кабинета Егор выходил в наилучшем расположении духа.

Глава пятая

1

– Так, этот костюм – как раз то, что тебе нужно...

Александр лично позаботился о гардеробе Анюты.

Он отвез ее на барахолку, на свои деньги купил пару красивых, но одноразовых туфель. И костюм женский подобрал. Турецкий ширпотреб. Первый месяц будет смотреться неплохо. Но затем скособочится, потеряет товарный вид. Впрочем, Анюта не задумывалась над этими тонкостями. Тем более дареному коню в зубы не смотрят.

Ее удручало другое.

– Но костюм великоват...

– А так и должно быть. Ты ведь в положении. Животик уже выпирать начинает. Скоро еще больше станет. А нам скоро в дорогу. Твой живот вызовет подозрение, возникнут всякие ненужные вопросы... А в этом костюме живот твой в глаза бросаться не будет. Поняла?

Александр – тот самый молодой человек, который уговорил ее рожать в Америке. Он проявил личную о ней заботу. Поселил в крохотной однокомнатной квартирке на окраине Черноземска. И паспорт ей заграничный помог сделать. Анюта уже родителям показывала. Как бы подтверждая, что точно уезжает за границу.

Мать была против заграничных заработков. Зато отец не возражал. И даже поддержал Анюту, когда она пообещала ему двести долларов в качестве подарка. Будет на что водку жрать. В знак благодарности отец выторговал еще сотню. Теперь Анюта должна ему триста долларов.

Больше она своих родителей не увидит. Будет жить в городе, в своей квартирке. А потом – сразу в Москву, оттуда – в США. Там родит ребенка, отдаст его на усыновление, получит деньги. И только после этого вернется домой. К родителям и Даниле.

Еще совсем недавно ей казалась такой заманчивой перспектива избавиться от ребенка, не убивая его. Но с недавних пор все чаще и все сильней на душе скребли кошки. Ребенок еще не родился, но она уже предала его. Свою кровинушку предала. Ведь это ее ребенок. Ее плоть и кровь. Он еще в ее утробе, а она уже любит его. А когда он родится, будет любить еще крепче. А его у нее заберут. Нет, она продаст его...

– Саша, а если я не хочу в Америку? – спросила она неожиданно для себя.

– Нет, в Америку обязательно лететь надо. Если ребенок родится там, он автоматически получает американское гражданство. Это избавляет усыновителей от множества бюрократических проволочек...

– Ты меня не так понял... Что, если я не хочу никому отдавать своего ребенка?

– Что ты сказала?

Александр вдруг разозлился, на какой-то миг лицо его исказила страшная гримаса. Анюта еще ни разу не видела его таким.

– Я хочу родить ребенка для себя, – робко сказала она.

– Ты сколько уже в этой квартире живешь?

– Две недели.

– Больше. Пятнадцать дней. Жилье, питание, одежда – все за счет фирмы. А знаешь, сколько мы уже на тебя потратили? Двести долларов. А заграничный паспорт? А звонки в Америку насчет тебя? Это уже под полтысячи долларов тянет... У тебя есть такие деньги, чтобы расплатиться с нами?

– Нет...

– Ты же знаешь, в какое время мы живем. Никто ничего просто так не делает... И вообще, что за разговоры такие? Она хочет родить для себя... А как же твой Данила? А как же приданое к свадьбе?..

– Да, да, я все понимаю...

– Ну так что, отказываешься от нашей помощи?

– Нет...

Александр сразу успокоился. Стал все таким же добрым и вежливым, как раньше.

– Значит, ты все правильно понимаешь. В общем, так: готовься к вылету в Америку. И думай о своем будущем... И, прошу тебя, не поддавайся минутным слабостям. Не думай о нас плохо. Мы же тебе только добра желаем.

– Я верю...

– Ну вот и ладушки. На-ка вот, держи...

Он вытащил из своего кейса папку. В ней несколько листов с печатным текстом.

– Что это?

– Вопросы, которые будут задавать тебе в американском консульстве. И даны правильные ответы. Ты должна выучить их наизусть. От правильных ответов зависит, как скоро ты полетишь США.

Минутная слабость прошла. Анюта уже хотела лететь в Америку, хотела рожать там. И пусть у нее заберут ребенка достойные усыновители...

– Много вопросов? – спросила она.

– Около ста. Но ничего, ты справишься. Так, теперь о твоей легенде...

– Какая легенда?

– Легенда, по которой ты едешь в США. Тут тоже много вопросов. Но ничего, ты справишься. Я в тебя верю...

Ровно через неделю Александр принимал у нее экзамен. Он – американский консул, она – просительница.

– Зачем вы едете в США?

– Я сотрудница фирмы, у нас бизнес в сфере прикладной информатики. Я еду в США по приглашению аналогичной фирмы. Для обмена коммерческим опытом...

– Тема, по которой будет происходить обмен опытом?

– Программное обеспечение бизнес-анализа...

– Интересно, а что это за тема такая?

Для Анюты началось самое трудное. В течение пяти минут она сыпала научными терминами, о значении которых не имела даже поверхностного представления. Она просто вызубрила текст и прочитала его по памяти без запинки.

– Очень хорошо... А сколько вы получаете за свою работу?

– В пересчете на валюту США, около четырехсот долларов в месяц.

– Для вашей страны это неплохо.

– Я тоже так думаю.

– У вас есть квартира в России?

– Да, конечно.

– Она приватизирована?

– Да.

На эти вопросы Анюта должна дать утвердительный ответ. Консул должен знать, что ее материальное благополучие на уровне. И у нее нет причин навсегда оставаться в Америке.

– Вы уже купили билет?

Вопрос-ловушка. Но Анюта знала, как на него отвечать.

– Нет. Дело в том, что билеты без визы США не продаются.

– Какую вы хотите получить визу? Долговременную или краткосрочную?

И это вопрос на засыпку. Но Анюта не засыпалась.

– Краткосрочную.

Александр долго и упорно гонял ее по вопроснику. И остался доволен ее ответами.

– Ты хорошо все выучила. Значит, в Америку лететь хочешь точно.

Анюта кивнула:

– Мне некуда деваться.

Да, ей действительно некуда деваться...