Текст книги "Бешеный волк"

Оставалось только грохнуть своих подельников и уходить с деньгами. Но не для того Алик вязал их кровью, чтобы расставаться с ними. Они еще нужны были ему. Жизнь не заканчивалась. Она только начиналась...

* * *

– Сергей Охалин? Да, это мой брат, – кивнул прыщавый отрок лет пятнадцати. – Только его дома нет. Он в Заволжске, на шабашке, дачу кому-то строит.

– Когда последний раз дома был? – словно бы нехотя спросил Колдун.

Не его это дело «шестерками» заниматься. Но приходится. Сам всех на дело подбил, сам в Нефтянск отправился. Родиону-то что, он в машине сидит. Ждет, когда Колдун преподнесет ему адресок, где скрываются работяги. Вот и приходится бывшему менту стараться.

– Да вчера был. Днем домой заходил. Когда уходил, сказал, что в Заволжск с Гошей едет... Они у Гоши на выходных были, шашлыки там, первачок был. – Паренек попался словоохотливый. Ходячая находка для шпиона. – У Гоши свой дом. Хорошо у него. Только меня они в этот раз не звали. Сами все... С ними еще парень какой-то был. Чернявый такой. Стрижка короткая, ну да. Какой-то не такой. Я его раньше не видел.

Родион многозначительно посмотрел на Колдуна. Похоже, ожидания оправдались. Незнакомый парень запросто мог быть Аликом Бушуевым.

– Гоша где живет?

– Да как вам объяснить? Хотите, я вам покажу?

Пацаненок охотно забрался в джип. Рот до ушей, нос до потолка. Уже представляет, как будет перед корешками хвастаться, что с крутыми в одной тачке катался. Пусть хвастает. Лишь бы только Иваном Сусаниным не оказался.

Нефтянск городок небольшой. Но ехать пришлось порядком – с одного конца на другой. Зато вот он, частный дом.

– Здесь Гоша и живет, – сказал паренек.

– Сейчас глянем...

Родион мог оставаться в машине. Но не дело это – быть в стороне. Да, он самый крутой в области авторитет, но это вовсе не значило, что ему дозволено прятаться за чужими спинами.

Только напрасно он готовился рисковать. В доме никого не было. Похоже, постояльцы убрались отсюда если не насовсем, то надолго.

– Одну машину на вокзал, – распорядился Родион. – Вторая пусть прочешет трассу до Казани.

– Ориентир – оранжевый «Москвич» четыреста двенадцатой модели, – добавил Колдун.

– Точно, – кивнул Родион. – А мы с Леньчиком в Заволжск. Может, они в нашу сторону рванули...

Его душила досада. Надо было чуть пораньше в Нефтянск наведаться. Не ушел бы тогда Бушуев.

Они выехали из Нефтянска, однако не проехали и километра, как им преградили путь гаишники. «Жигуль» с мигалками, менты – один с жезлом, двое в «брониках» и с автоматами. И это еще не все. Микроавтобус «РАФ» – белый, с синими полосами. Как неприкаянный у обочины стоит. Даже автоматчики в брониках смущали меньше, чем этот «рафик».

Мент махнул жезлом. Пришлось остановиться. Кузя опустил стекло водительской двери, приготовил водительские документы. Только гаишник и не собирался подходить к машине. Напротив, он подался назад, спрятался за спинами своих коллег. Автоматчики стояли, как каменные изваяния, стволы «калашниковых» смотрели прямо на джип.

– Гадом буду, если это не «маски-шоу», – тихо простонал Кузя.

И ведь не обмануло его предчувствие. Он еще и договорить не успел, а из-за микроавтобуса начали выскакивать бравые камуфлированные ребятки в черных, натянутых до подбородка шапочках. Родион успел заметить, как хищно блестят в прорезях глаза.

«Маски-шоу» проходят с размахом в Москве. Для Заволжска это явление не совсем обычное. Но раз уж случилось, то лучше отнестись к нему как к стихийному бедствию.

Родион вышел из джипа с приподнятыми руками. Его тут же взяли в оборот. Дюжий хлопец развернул его к себе спиной, руками заставил опереться о машину. А ведь мог ткнуть лицом в асфальт, пройтись ботами по почкам. Правильно сделал Родион, что не стал качать права.

Спецназовец хлопнул его по бокам кожаного пиджака. Нащупал кобуру с «макаром», вытащил пистолет. И довольно крякнул. Или хрюкнул. Шмон продолжился. Но больше ничего крамольного у Родиона не нашлось.

Ствол изъяли и у Кузи, и у Леньчика. Этого вполне хватило, чтобы на запястьях их рук защелкнулись стальные браслеты. С Родионом также не церемонились. В наручниках затащили в микроавтобус. Туда же впихнули Леньчика и Кузю. С омоновцами лучше не спорить. Поэтому все трое молчали. Нужно набраться терпения до встречи со следователями. С этими можно договориться. А со спецназовцами можно только нарваться на грубость.

Родион думал, что их повезут в Заволжск. Но путь был куда более коротким. Минут через пятнадцать они уже сидели в «обезьяннике» Нефтянского РОВД. Омоновцы испарились. Леньчик облегченно вздохнул. Кузя зло процедил сквозь зубы:

– Козлы!

Родион промолчал. Нужно было осмыслить положение, в котором он оказался. За что их взяли менты? Почему даже не удосужились объясниться? Неужели что-то серьезное? Или им просто не повезло – стали жертвами дежурной ментовской облавы?

Дверь клетки раскрылась, будто сама по себе. Появилось сонное рыло какого-то затрапезного сержанта. Он наобум ткнул пальцем в Родиона:

– Ты!

Определил, кому первому идти на допрос.

Родион прошел по темному гулкому коридору отделения, поднялся на второй этаж. Сержант бесцеремонно втолкнул его в какой-то кабинет, закрыл за ним дверь. Родион оказался лицом к лицу с двумя ментами в штатском. Один сидел за печатной машинкой – что-то вяло выстукивал. Второй восседал на столе. Курил и демонстративно пускал кольца в сторону Родиона. Совсем молодой. Максимум старший лейтенант. А строит из себя как минимум генерала.

– Кто такой? – спросил – как в лицо плюнул.

Родион промолчал. Да, он криминальная личность. Да, он тот, с кем должны бороться менты. Но это же не значит, что он должен лебезить перед ними.

– Чего молчишь? Крутой, что ли? – набросился на него второй.

– Космачев моя фамилия, – не глядя в его сторону, тихо, как будто в пустоту сказал Родион.

– Космачев? Ну так мне все равно, Космачев ты там или... Космачев, говоришь?

Только сейчас мент удосужился взглянуть на документы, изъятые у Родиона.

– Точно, Космачев. Родион Сергеевич. Так ты что, тот самый Космачев? Космач который?..

Небрежность с ментов как рукой сняло. Хотя и любезности в них не прибавилось.

– Для вас Космачев Родион Сергеевич, генеральный директор «Заволжской финансово-промышленной компании». Вопросы еще есть?

– Так это, чего ж вы сразу не сказали? – озадаченно почесал затылок мент.

– А вы не спрашивали... Я могу присесть?

Родион сел на свободный стул, не дожидаясь приглашения.

Менты сменили гнев на милость. Но и пресмыкаться перед ним не собирались. Как бы давали понять, что они с ним находятся по разные стороны баррикад. А церемониться с Родионом вынуждены только потому, что он личность известная и ему покровительствуют высокие областные начальники. Родиону это понравилось. Потому как он терпеть не мог лизоблюдов.

– При задержании у вас изъят пистолет Макарова, – как-то неуверенно начал первый мент. – Надеюсь, у вас есть разрешение на ношение оружия...

– А как вы сами думаете? – усмехнулся Родион.

Мент обреченно кивнул. И с неудовольствием развел руками. Мол, время нынче такое – бандиты и уркаганы могут носить стволы на вполне законных основаниях. Потому что закон такой дешевый.

– По какому поводу меня задержали? Надеюсь, у вас имеются очень серьезные для этого основания?

Родион думал, что оперативники будут валить все на омоновцев. Но те сразу взяли все на себя.

– Вас задержали по подозрению в убийстве. – Ответ был четкий и внятный.

– Интересно...

– Нам тоже очень интересно, – опера оживились.

Сейчас им было все равно, кто перед ними. И если бы им вдруг удалось доказать причастность Родиона к какому-то убийству, они бы с удовольствием упрятали его за решетку.

– Где вы находились сегодня ночью?

– Сегодня ночью я находился дома, в Заволжске.

– Есть кому подтвердить?

– Вне всякого...

– Как объяснить тот факт, что вас задержали на выезде из Нефтянска?

– Очень просто. Сегодня утром я прибыл в Нефтянск.

– С какой целью?

– Это не важно... Во всяком случае, не для того, чтобы кого-то убивать... Кстати, кого убили? Я имею право это знать.

– Сегодня ночью убили трех фермеров. Вернее, не совсем фермеров. Или вовсе даже не фермеров... Эти люди занимались переработкой ворованной нефти. Есть факты, которые свидетельствуют об этом...

Родион усмехнулся. Неужели те самые деляги, о которых говорил ему Колдун?

– Вы видите в этом повод для веселья? – попытался вцепиться в него молодой оперативник.

– Вы ошибаетесь, мне совсем не весело. Откуда они воровали нефть?

– Предположительно, из нефтетрубопровода. Кстати, если попытаться, можно сопоставить ваши интересы, Родион Сергеевич, и интересы покойных. Ваши интересы кардинально расходились. Потому что, в принципе, покойнички воровали вашу нефть...

– На что вы намекаете? – нахмурился Родион.

– Вы живете по понятиям, Родион Сергеевич. И по вашим понятиям, вы должны были найти и наказать воров... Что вы, возможно, и сделали.

– Бред какой-то!

– А чего вы так разволновались?

– Я не разволновался. Я возмутился.

– Возмущаться будете в изоляторе временного содержания!

Оперативник смотрел на Родиона, как маньяк Чикатило на свою жертву, перед тем как вскрыть ей горло.

– У вас нет никаких доказательств моей вины.

– Нет. Но могут появиться. В самое ближайшее время. А если не появятся, по истечении трех суток мы принесем вам свои извинения и отпустим на все четыре стороны...

– Вы играете с огнем, – Родион сурово глянул на ментов.

– Возможно.

Но те уже приняли окончательное решение.

– Хорошо, оформляйте «санаторий», – криво усмехнулся Родион.

Он мог бы надавить на ментов, пообещать им большие неприятности. Но они и без того знали, на что шли. И если решились задержать его на трое суток, не стоило плыть против течения. Ты будешь метать перед ними бисер, а они тихонько и даже подленько похрюкивать над тобой. Нет уж, лучше провести пару-тройку ночей в КПЗ.

* * *

Родиона выпустили на следующий день. Колдун подсуетился, нажал на все рычаги, и вот результат. Чересчур резвые менты готовы принести Родиону извинения. Лица мрачные, глаза прибиты к полу, с ноги на ногу переминаются.

– Все нормально, начальники, никаких к вам претензий...

Нельзя сказать, что Родион был благодарен им за эту ночь. Но и не злился на них. Оперативники не прогнулись перед ним. И это достойно лишь уважения. Хотя за наглость можно было бы с них спросить. Но наказывать ментов посредством их же начальников – Родион выше этого.

У здания РОВД их ждали три джипа. Колдун во главе ватаги крутых бритоголовых хлопцев. Леньчик и Кузя хотели казаться в их глазах героями. Как же, почти сутки провели в ментовке! Родион лишь усмехался, глядя, как они пыжатся.

Домой он ехал в машине с Колдуном.

– Не достали Бушуева, – с мрачным видом оправдывался тот. – И этих придурков, которые с ним. Может, лесами ушли...

– Ничего, найдутся. Если, конечно, в дальние края не подались... Ты, конечно, в курсе, из-за чего меня в ментовке держали?

– Ну да, из-за тех самых деляг.

– Кто их кончил?

– Не мы, это однозначно.

– Что, если это Алик? Пацаны, с которыми он связался, из Нефтянска. Могли дать наводку на фермеров. На бабки через них решили подняться. А ушли они сразу после того, как деляг кончили.

– Очень даже может быть. Только деляг из ружья убили. Автоматом и не пахнет.

– Чье ружье?

– Вроде их ружье.

– То-то и оно... Этот Алик, видно, не дурак. Решил не светить автомат. А может, где-то его посеял, когда ноги делал... Короче, чуют мои седины, что это все его рук дело... Как думаешь, на какие бабки он у деляг поднялся?

– Думаю, на большие. Ребятки работали с размахом. Закрома у них должны быть полные. А при обыске нашли пустой тайник.

– Значит, Алик теперь при хороших бабках. Далеко мог уйти.

У Родиона был целый список претензий к этому гаденышу. Сегодня прибавилась еще одна. Целую ночь из-за него пришлось провести в камере предварительного заключения.

Алик потерялся. Похоже, всерьез и надолго. Но Родион почему-то не сомневался, что рано или поздно их пути-дорожки снова пересекутся.

Глава 6

Родион уезжал в Москву. Вместе с Леньчиком и бригадой из самых лучших бойцов. Соглашение с солнцевскими оставалось в силе – заволжской братве отходил «жирный и тучный» рынок на Москве-реке. Этим должен был заняться бригадир Паша Козырь со своей гвардией. Родион же собирался взяться за казино, которое существовало пока только в проектах.

Уезжал он не навсегда. Заволжск – его родной город, его вотчина. На хозяйстве оставались Витек с Колдуном. Но и сам он собирался как можно чаще наведываться в родные края. Авиарейс Москва – Заволжск никто не отменял, а с деньгами на билеты проблем нет.

Он уезжал бы с легким сердцем. Если бы не одно «но». Как ни сопротивлялся Родион, его все равно тянуло к Ладе. А то, что она не проявляла к нему должного интереса, только больше распаляло его. Не нужна была ему эта девчонка. Но он так хотел, чтобы она была с ним. Парадокс? Может быть...

Последний раз он виделся с ней, когда хоронили Кешу. Подходил к ней, о чем-то говорил. Была мысль пригласить ее в ресторан. Но не на поминках же назначать свидание! Можно было потом ей позвонить, договориться о встрече. Но что-то сдерживало. Зато сегодня он имел полное право прийти к ней. Чтобы выполнить одно поручение и попрощаться с ней... Или даже предложить ей отправиться в Москву вместе с ним. Она ведь собиралась ехать туда с Кешей. Почему бы ей не побывать там вместе с Родионом? Это будет чисто джентльменское соглашение. Без всякого намека на интим. Между ними ничего не будет. Если она, конечно, сама не захочет...

Дверь открыла ее мама.

– Здравствуйте, – Родион был сама любезность. – Мне был с Ладой поговорить.

– Нет ее. – В глазах женщины стояла тоска.

Родион почувствовал неладное.

– Когда будет? – встревоженно спросил он.

– Не знаю... Я даже не знаю, куда она уехала.

– Она уехала? Куда?!

– Я же говорю, не знаю... А зачем она вам?

– Деньги. Я принес ей деньги. Двадцать пять тысяч долларов.

– Двадцать пять тысяч долларов?! Это очень большие деньги! За что же такая милость? Ах да, Лада что-то говорила, что ей причитается компенсация за убитого мужа... Только она не хотела брать эти деньги. Сказала, что, если их принесут, надо передать их Наталье, первой жене Иннокентия.

И Родиону она это говорила. Но он почему-то не верил, что она откажется от кругленькой суммы. Деньги нужны всем – хорошим и плохим, красивым и некрасивым. А нет, Лада в самом деле отказывается от компенсации. Не о себе, а о Наталье думает. Святая девчонка...

– Наталья ни в чем не нуждается. Может, вы возьмете? – предложил Родион.

Женщина замялась.

– Нет, нет, мне они не нужны. И потом Лада запретила мне их брать.

– Что еще она вам запретила?

– В каком смысле?

– Да в самом прямом. Лада уехала. И запретила говорить вам куда. Но мне вы можете сказать.

Женщина знала, кто такой Родион. Поэтому и не решилась съязвить. А ведь просилось на язык что-то вроде: «Вы что, особенный?»

– Да, я знаю, где она. Но вам не скажу. Никому не скажу.

– Почему?

– А вы можете мне сказать, где сейчас Алик Бушуев?

– Не знаю.

– То-то и оно. В тюрьме должен сидеть этот выродок. А он где-то на свободе гуляет. И у него автомат. Что, если он продолжает охотиться за моей Ладой?

Как водой в глаза плеснула. Будто мозги промыла. А ведь действительно, этот гаденыш продолжает точить ножи на Ладу. А Родион даже не удосужился приставить к ней охрану. А ведь надо было... Ну разве не осел!

– В общем, решила моя девочка убраться от греха подальше. Страшно ей. Да и мне тоже...

– С ней бы ничего не случилось, – растерянно проговорил Родион.

– Кто знает, кто знает.

– Значит, не скажете, где она?

– Нет! – Ответ был категоричный.

Пришлось уходить не солоно хлебавши. Пришлось ставить задачу Колдуну, чтобы он взял на прослушку телефон несговорчивой мамаши. Родион должен знать, куда подевалась Лада.

* * *

С деньгами можно все. Даже если ты изгой и находишься во всероссийском розыске.

А с финансами у них полный отпад. Шутка ли – сорок пять тысяч долларов! Никто из них таких бабок в глаза не видел.

Еще в Казани Алик и его дружки привели себя в порядок. Сообразили приличный прикид, сходили в парикмахерскую. Свежие, цивильные, гладко причесанные пацанчики. Там же, в Казани, их остановил пеший наряд патрульно-постовой службы, попросил предъявить документы. Алик не растерялся, сказал, что паспорта они с собой не носят, чтобы не потерять. И чтобы менты не тащили их в отделение для выяснения личности, сунул им на всех двадцать долларов. Мог бы и больше дать. Но это бы уже вызвало подозрение. А так менты заглотили как бы законную добычу и убрались восвояси... Да, что ни говори, деньги – это класс.

Эта же сила перебрасывала их из Казани в Москву. Они просто наняли микроавтобус и в качестве челноков-перекупщиков отправились в столицу. На постах ГАИ требовали документы только у водителя. К ним не пристебывались, но брали на прицел, чтобы докопаться на обратном пути, когда они с товаром будут домой возвращаться. Что это за менты, которые пошлину не берут? Только облом им по всей морде. Возвращаться Алик не собирался. Одно из двух – или в Москве останется, или дальше, за границу, рванет. Путь в родные края для него заказан.

В саму Москву Алик соваться пока не решался. Остановился на дальних подступах. Выбор пал на Рязанскую область, через которую они проезжали. Но сначала нужно было рассчитаться с водителем микроавтобуса. Мужик не должен был возвратиться домой. Слишком хорошо он их всех запомнил. Да и денег, если честно, жалко, не хочется за проезд платить. Плюс к тому он сам собирался закупить в Москве кое-какой товар. Словом, не пусто было у него в кармане. Скорее густо.

– Толян, это делается очень просто. Не робей!

Легко сказать. Толян трясся как осиновый лист. Даже после купания в холодной реке он так не колотился. Алик на всякий случай решил его подстраховать. Держал руку в кармане, крепко сжимал остро заточенную отвертку. Он еще не убивал таким вот способом. Но совсем не прочь был попрактиковаться. Набить руку, так сказать.

Алик легко шел на убийство. И даже не потому, что вошел во вкус. Убийства – это способ его нового существования. Для Гоши и для Сереги, кстати, тоже. Они уже давно перестали коситься на него из-за тех трупов, которые остались в Нефтянске. Мало того, Гоша сам предложил ему грохнуть водилу. И даже вызвался сделать это. Он как бы еще остается их вожаком, но все почему-то слушают Алика. Фактически Гоша уступил ему право на лидерство. Поэтому не стал возражать, когда Алик сам определил исполнителя. Выбор пал на Толяна. Как и все остальные, он должен быть повязан кровью.

Михалыча в машине не было. Кусты придорожные орошает. Ага, уже возвращается.

– Толян, братуха, не подведи!

Алик еще крепче сжал в руке заточку. Если что, пустит ее в ход. Но не пришлось. Не сплоховал Толян. Едва Михалыч сел на свое водительское место, набросил на него удавку. Руки тряслись у него, как у хроника с бодуна, но это не помешало ему крепче затянуть петлю на шее водилы. Гоша, видно, болел за своего дружка. Поэтому помог ему дожать мужика. Михалыч похрипел, подергался и затих.

– Все говорил, что у него жизнь тяжелая, – нервно хихикнул Серега.

– Теперь ему легко будет, – холодно усмехнулся Алик.

Толян тоже хотел что-то сказать. Но едва открыл рот, как пришлось закрывать его руками и выскакивать из машины. Блевал он долго и нудно. Покойника к тому времени стащили с его места, тело забросили в самый конец салона. За руль сел Гоша.

– Это тебе вместо твоего «Москвича», – сказал, как подарок сделал, Алик. – Давай, в лес рули.

– Сам знаю куда, – вяло огрызнулся Гоша.

Он все реже возражал Алику, все чаще принимал его «цэу». Как будто понимал, что не проходит по конкурсу естественного отбора. Алик бил его по всем показателям. Разве что по физической силе немного уступал. Но у него есть автомат, эта штука отлично компенсирует последний недостаток. Он готов пустить его в ход в любое время дня и ночи, без всякого зазрения совести. Гоша это хорошо понимает.

«Рафик» свернул с шоссейной дороги на проселочную и скоро въехал в лесную чащу. Дорога со временем перешла в едва заметную тропу, затем совсем исчезла. Микроавтобус остановился. Во все стороны зеленая лесная глушь, птички что-то щебечут – может, Михалыча оплакивают.

– Дальше пешком пойдем, – решил Алик.

– Куда? – поморщился Гоша.

Ему явно не хотелось пачкать свои новенькие джинсы зеленью травы.

– Куда-нибудь выйдем.

– А со «жмуром» что делать? – спросил Серега.

– Пусть здесь остается. И Толяна здесь оставим. Автомат дадим. Когда менты нагрянут, будет отстреливаться. Он у нас пацан крутой, Рэмбо как минимум...

– Толян... Чуть что, сразу Толян!

– Да не кисни ты, братуха! Теперь ты наш человек. Обряд посвящения прошел, значит, стопудово с нами. И мы за тебя и в огонь, и в воду. Кстати, насчет огня. «Рафик» спалить надо. Вместе с Михалычем...

Алик был в приподнятом настроении. И с удовольствием наблюдал, как Серега и Толян суетливо исполняют его приказание. Гоша стоял в стороне. Нервно курил. И нет-нет да косился в сторону Алика. Все-таки не нравится ему, что не он теперь, а кто-то другой в центре внимания. Их банда слишком мала для того, чтобы в ней уместились сразу два авторитета. Кому-то придется подвинуться.

Машину сожгли вместе с трупом. В память о Михалыче Алик уносил с собой семнадцать миллионов рублей – не такие уж маленькие деньги, если разобраться. Хотя, конечно, с бензиновых барыг взяли много больше. Но ведь не все воруют нефть, далеко не все. Не со всех можно стричь жирные купоны.

Лесом они шли недолго. К вечеру вышли на какой-то город. Лесная чаща подходила к нему вплотную и разбивалась о высокие стены стоящих вплотную друг к другу высотных домов. Оставалось снять квартиру...

* * *

Лет пять-шесть назад отец увлекся зимним купанием. И Ладу пытался к этому делу приобщить. Сопротивлялась она вяло. Решила, если все могут, то и ей по плечу ледяная вода. Надо было с врачами посоветоваться. Но как-то не сложилось. В общем, собралась она с духом, если не сказать, с дуростью, и нырнула в полынью. Ледяная вода обожгла тело, кровь замерзла в жилах, в голове что-то сжалось. Так хотелось выскочить на берег, закутаться в теплую шубу, но она плыла, плыла...

Так и сейчас. Уехала от матери и отца, бросила все. И мчится, сама не совсем зная зачем, в Москву. Ей бы повернуть назад. Это ведь совсем не трудно – сойти с поезда, взять билет на обратный рейс, вернуться в Заволжск. Но нет, она упрямо продолжает ехать дальше. То зимнее купание обошлось ей дорогой ценой – двухсторонним воспалением легких. А что ей принесет эта поездка в незнакомый город, где у нее из родных только двоюродная сестра?

Ладе уже девятнадцать. Но она успела познать, каким жестоким и беспощадным бывает этот мир. И все равно, она не свернет с пути в неизвестность. Что это, врожденное упрямство? Или ей в самом деле страшно оставаться в родном городе?

С Аликом она познакомилась на дискотеке. Симпатичный парень, само воплощение силы и мужества – таким он ей тогда казался. Он сумел привлечь к себе ее внимание. Она впервые пошла на дискотеку – подружки уболтали. Не понравилось. Решила больше не ходить. Но Алик уговорил. Обещал и взял ее под свою защиту. У него была своя компания – шумные, но вполне приличные на вид ребята. С ней он обходился хорошо. В первый раз, правда, когда провожал домой, пытался зажать ее в темном углу. Но она сразу дала ему понять, что с ней этот номер не пройдет. Плотский огонь погас, зато вспыхнул костер любви. Он влюбился в нее и не уставал ей об этом говорить. Она тоже влюбилась. И когда его забирали в армию, даже обещала выйти за него замуж. Он расценил это как согласие стать его женщиной. И снова попытался совратить. Только не знал, что Лада дала маме клятву. Что бы ни случилось, она не расстанется с девственностью, пока на пальце не будет обручального кольца. Поэтому Алик и в тот вечер остался ни с чем. Может быть, это было жестоко с ее стороны. Ведь он уходил в армию, на целых полтора года. Ей даже было жаль Алика. Но ничего с собой поделать не могла.

Она бы, возможно, уступила ему. Если бы знала, что им не быть вместе. Если бы знала, что предаст его. Но тогда она этого не знала. Не прошло и двух месяцев, как на ее жизненном горизонте появился Иннокентий. Она любила Алика, поэтому с порога отвергла нового ухажера. Только Иннокентий проявил настойчивость. Как мужчина, он был очень даже ничего. А еще этот его напор, перед которым просто невозможно было устоять. Он охапками дарил ей цветы, несколько раз подгонял под ее окна симфонический оркестр. Это было так красиво и романтично. Он хорошо одевался, ездил на дорогих машинах, люди заискивали перед ним. Но Ладе льстило не это. Ей нравилось, с каким размахом ухаживает за ней Иннокентий. Лед в душе таял, как на майском солнце. В конце концов она не выдержала – сдалась. Хотя в душе себя осуждала – не должна была этого делать. Но у нее имелось и оправдание. Она женщина. И, как все женщины, существо слабое. И непредсказуемое.

Иннокентий добился своего – она стала его девушкой. Но натиска не ослабил. Потому что совсем не прочь был сделать ее своей любовницей – со всем отсюда вытекающим. Но в постель к нему ложиться она не собиралась. Он понял это. И развелся со своей женой. И уже после этого сделал ей предложение. Лада согласилась выйти замуж. Хотя где-то в глубине души догадывалась, что ни к чему хорошему все это не приведет. Она бросала Алика, Иннокентий бросал свою семью. А потом, она уже знала, кто такой ее избранник – криминальная личность, бригадир братков. Одно только это могло повергнуть ее в ужас. Но она уже любила этого человека. Или ей только так казалось...

Был ЗАГС, была печать в паспорте. Но не было брачной ночи... И все потому, что Алик не из тех мужчин, которые спокойно сносят унижения. Он считал Ладу своей и никому не хотел ее отдавать.

Алик – убийца. Это свершившийся факт. Его ищут, когда-нибудь найдут и надолго упрячут в тюрьму. Если, конечно, с ним не расправится мафия... Но Алик до сих пор на свободе. И, возможно, он все еще хочет убить Ладу. А она еще молодая, чтобы умирать. Ей хочется жить.

Не надо было ей уезжать. Можно было попросить защиты у Родиона Сергеевича. Да, он страшный человек – потому что держит в страхе весь город. Но с ней он был достаточно мил. С ним ей, казалось, нечего бояться. Только он не догадался приставить к ней охрану – хотя мог это сделать. Или он не подумал, что Алик способен мстить дальше. Или ему просто все равно, что будет с Ладой. А возможно, его обходительность с ней – всего лишь дань памяти Иннокентию. Ведь они дружили еще с детства, их столько связывало. А Лада сама по себе для него никто. Хотя нет, скорее всего это не так. Иногда он так жарко смотрел на нее. Только одно это наводило на мысль, что она значит для него куда больше, чем просто невеста или даже жена убитого друга.

А может, все-таки вернуться да попросить защиты? Но поезд продолжал уносить ее прочь от родного города...

– Девушка, вы постоянно о чем-то думаете, – как бы невзначай сказал сосед по купе, молодой человек лет двадцати пяти.

До Нижнего Новгорода с ней ехала какая-то пожилая женщина – тишайшее существо. Теперь на ее месте этот красавчик. А ведь красивый парень. Хорошо сложен, лицо как у античного бога. Странно, как получилось, что она только сейчас обратила на него внимание? Действительно, все время думает о чем-то.

– Мне кажется, это не ваше дело.

Она едва удостоила его взглядом. Вообще-то парень этот ей интересен – чего уж там скрывать. Но не хотелось впускать его в свою раковину. Состояние души такое – хочется спрятаться от всего мира, чтобы ничего не видеть и даже не слышать.

– Мне тоже кажется, что не мое, – улыбнулся попутчик.

Улыбка обнажила ряд ровных, как будто коралловых зубов. Ослепительная улыбка. И этот чарующий взгляд... Ладу невольно посетила мысль, что так, наверное, выглядел знаменитый Дон Жуан, воспетый Байроном и Пушкиным. Опасный соблазнитель, гроза дамских сердец. Только Лада оставалась к нему равнодушной. Хотя нет, что-то в душе ворохнулось. Или ей всего лишь показалось?

– Даже знаю, что это не мое дело, – продолжал он. – Но такая красивая девушка. Я бы сказал, потрясающе красивая девушка. Такая невероятно красивая девушка грустит и печалится. Или я ошибаюсь?

Красавчик смотрел на нее с обожанием и восхищением. Он не раздевал ее взглядом, нет. Но обольщал. Потому что, видимо, хорошо знал, чем можно взять женщину. Трудно устоять, когда мужчина смотрит на тебя как на принцессу, нет, на королеву или даже на богиню. Тем более, если этот мужчина красив, как Нарцисс...

– Вы хотите меня развеселить? – невольно улыбнулась она.

Неужели она попала под его чары?

– Я уже вас развеселил, – его улыбка стала еще ярче. – Я вижу свет в ваших глазах. Очень хочу надеяться, что он зажегся не без моей помощи.

Лада хотела ему ответить, но заметила, что он смотрит на ее ноги. Она сидела к нему боком, ступни на постели, коленки подтянуты к подбородку. Все бы ничего, но на ней всего лишь короткий свитерок – он не закрывает ноги. А они открыты по всей длине. И черные лосины не скрывают – скорее, подчеркивают их стройность.

– Извините, – смутилась она.

И закрылась простыней.

– Извинить? – удивился он. – За что?

Лада смутилась еще больше. Промолчала. Щеки запылали. По лицу, похоже, разлилась краска. Хорошо, время вечернее – в купе полутьма.

– Вы по гороскопу кто? – сменил тему молодой человек.

Она была ему за это благодарна.

– Рыба.

– Рыба, Рыба... Сейчас, сейчас...

Он извлек откуда-то из недр своей сумки книжку в мягком переплете. Пролистнул страницы.

– Ага, вот, Рыба... Ого-го, да вы, оказывается, само воплощение женственности. Конечно же, вам свойственна застенчивость. Вы добры, у вас мягкий характер? Я прав?

– Может быть.

Характер у нее действительно мягкий. Хотя, конечно, она и коготки может показать. Но лучше бы до этого дело не доходило.

– Вы пользуетесь успехом у мужчин. Потому что привлекательны. Ну, здесь я могу вас ни о чем не спрашивать. Потому что сам вижу – вы настоящая красавица. Вы случайно в Москву не на конкурс красоты едете?

– Случайно нет.

– И правильно. Что толку от этих конкурсов? А потом на этих конкурсах крутится много всяких прохиндеев... Ладно, проехали. Что там у нас дальше? Ага, у мужчин возникает желание взять женщину-Рыбу под свою защиту. Потому что им кажется, что она не способна позаботиться о себе. Да только это не совсем так. Женщина-Рыба по своей натуре романтик, но сама способна, и притом блестяще, выходить из сложных ситуаций. Это про вас?