Текст книги "Бешеный волк"

Это было как наваждение. Родион вдруг увидел под собой Ладу. Как будто он ее насиловал, как будто это она пыталась вырваться из-под него. Он замер в оцепенении и оторопело уставился на девушку, которая все же оказалась не Ладой, а Машей. И которая уже не пыталась вырваться, а, напротив, сама насаживалась на него. В глазах порыв безумной страсти, из груди вырываются чарующие стоны. Но у Родиона все уже опустилось.

Он отстранился от Маши, лег на спину.

– Ой, что-то не так? – Она засуетилась над ним, как парикмахер, по недоразумению испортивший прическу клиенту.

– Зачем ты так сделала? – строго спросил он.

– Это была игра... Обычно это возбуждает... Извини, я хотела как лучше.

– Больше так не делай, хорошо?

– Да, да, как скажешь... Ну, иди ко мне!

Родион и рад был бы вернуться «к станку». Да «рабочий» настрой куда-то делся. Неужели он так испугался, что мог изнасиловать Ладу? Глупо. Брать женщину силой – это не по его части. А может, он испугался, что Ладу изнасилует кто-то другой?

Он мог бы и дальше думать о Ладе. Но Маша не давала сосредоточиться. Она должна была отработать свой номер. Поэтому пустила в ход все свои блядские уловки и ухищрения. В искусстве секса, казалось, ей нет равных. И неудивительно, что скоро его флаг стоял, как боевое знамя над рейхстагом.

Глава 8

Поезд прибывал без опоздания. Ровно в одиннадцать ноль-ноль по московскому времени должен был причалить к вокзалу. По времени, по которому с этой минуты предстояло жить Ладе.

– Тебе помочь? – спросил Женя.

– Спасибо, я сама, – покачала она головой.

– Слушай, может, хватит дуться?

– С чего ты взял, что я дуюсь?

– Да дуешься, вижу. Ну дернул меня вчера черт за ногу...

– За руку.

– Ну да, за руку. Ну, с кем не бывает? Между прочим, ты мне руку чуть не сломала.

– Ну, вот видишь, рука у тебя болит. А ты еще хочешь мне помочь. У тебя и своих вещей хватает.

– Да что там, сумка одна. А потом я что, глупый сам их нести? Носильщиков найму.

– Я тоже носильщика могу найти. И такси найму. Так что в принципе обойдусь без твоей помощи.

– А ехать тебе далеко?

– В Южное Бутово.

– Знаешь, во сколько тебе такси влетит?

– Не бойся, не разорюсь.

Родион Сергеевич предлагал ей компенсацию за убитого мужа. Она отказалась. И не только потому, что такая добренькая. Иннокентий оставил ей наследство. Не квартиру и машину, нет. Все это он оставил своей бывшей жене после развода. А ей он оставил на хранение пятнадцать тысяч долларов. Сказал, что это их общие деньги. Иннокентия убили, но деньги остались. Было бы глупо расставаться с ними. Да и некому было отдавать. И потом они с Иннокентием собирались ехать в Москву. С этими деньгами. Нет Иннокентия, но она-то жива. И уже в Москве, с их общими деньгами. Что в этом плохого?

– Да я и не боюсь, – пожал плечами Женя.

Он о чем-то напряженно думал.

– Что-то не так? – заинтригованно спросила Лада.

– Все в порядке, – как будто спохватился он. – Просто я подумал, что мог бы тебя подвезти. Безвозмездно, само собой.

– У тебя есть машина?

– Не у меня, у сестры. Она должна меня встречать. Если успеет, конечно...

– А что, может не успеть?

– Да как тебе сказать, – замялся Женя. – Работа у нее такая. В ночную смену. Но может остаться в дневную.

– Понятно.

– Да ничего тебе не понятно... Все, пора выходить, приехали.

Он больше ни о чем ее не спрашивал. Просто взял самую большую ее сумку и потащил на выход. Лада взяла поменьше и ринулась за ним. Как будто боялась, что он удерет с ее вещами. Ей даже стало немного смешно. Женя может быть кем угодно – киноактером, героем-любовником, рубахой-парнем. Но только не вором. В этом она была уверена на все сто.

Женю встречала девушка. Красивая, яркая, стильная, ухоженная от корней до кончиков волос. Можно сказать, само совершенство. Так должна примерно выглядеть дорогая фотомодель во время съемок рекламного ролика.

– Привет! – полез обниматься Женя.

Она как-то отстраненно чмокнула его в щечку, ловко увернулась от объятий. Взгляд устремлен на Ладу. В глазах едва уловимое пренебрежение.

– Давай, поехали...

Голос у нее приятный. Только чуть грубоватый. Но в этом его изюминка. Можно сказать, особый шик.

– Что, опять много дел?

Она не ответила. Повернулась к нему спиной и направилась к месту, где стояли автомобили.

– Эй, обожди, – воззвал к ней Женя. – Я не один.

Девушка остановилась, повернулась к ним лицом. У Лады было сейчас одно только желание. Забрать у него сумку и куда-нибудь исчезнуть.

– Маша, познакомься, это Лада...

– Из Ленинграда? – глядя на нее с неприязненной насмешкой, спросила девушка.

– Почему из Ленинграда? – слегка опешила Лада.

– Это так, в рифму.

– Вы что, поэтесса?

– Что-то вроде того... Куда тебя подвезти?

На Ладу она смотрела оценивающим взглядом. Как будто решала, достойна она ее внимания или нет. Похоже, чаша весов склонялась в сторону «да».

– Мне в Южное Бутово. Но вообще-то, я сама доберусь.

– Ничего подобного! – запротестовал Женя.

– Вот видишь, Лада, братик мой возражает. Поэтому поедешь с нами.

Из «мисс Задавака» Маша вдруг превратилась в «мисс Обаяние». Пустота во взгляде заполнилась теплотой. Если она хотела, чтобы Лада прониклась к ней симпатией, это ей удалось.

У Маши была своя машина. Если верить Жене, «Ниссан» самой последней модели. «Мисс Совершенство» очень этим гордилась. Было бы странно, если бы это было не так.

Такой машиной Ладу не удивить. У Иннокентия был «БМВ» – совершенно новый и самой последней модели. Но на его машине она ездила по улицам Заволжска. А тут Москва! Лада устроилась на заднем сиденье и сразу прилипла к окну. Машина плавно стронулась с места.

– Впервые в столице? – вроде бы с интересом, но в то же время с чувством превосходства спросила Маша.

– Впервые, – честно призналась Лада.

– Надолго?

– Хотелось бы навсегда.

– Даже так?

Или ей показалось, или на самом деле в голосе Маши прозвучали нотки возмущения. Видимо, она коренная москвичка. А у коренных москвичей, если верить слухам, острая неприязнь к гостям столицы, в планах которых остаться здесь навсегда.

– Ты думаешь, это так просто?

– Не знаю. Для начала мне бы в институт поступить.

– В какой?

– В медицинский. Я медучилище закончила. Хотела бы продолжить образование.

– Ясно. Я сама институт иностранных языков закончила. У тебя в Южном Бутове кто?

– Сестра двоюродная.

– У нее будешь жить?

– Пока да. А потом я квартиру хочу снять. Или комнату. Чтобы ей не в тягость.

– Квартиры у нас дорогие.

– Знаю. Но что поделать?

– Да уж, хочешь жить – плати. И не только.

Маша вздохнула и замолчала. Лада снова уткнулась в окно.

– Как дела у тебя, сестренка? – спросил Женя.

– Да у меня все нормально. Устала, правда, сильно. Всю ночь как проклятая. Зато пенки зеленые сняла. Кстати, могу пожертвовать. В фонд помощи голодающим актерам. Сто долларов, нормально?

– Спрашиваешь, сестренка!

Лада не помнила, как долго они ехали. Но вот он, дом, в котором должна жить ее сестра.

– Спасибо вам большое, – поблагодарила она. – Сумки можно забрать?

– Да погоди ты, – покачал головой Женя. – Ты сначала к сестре сходи. Может, какая-то нестыковка. Обратно придется возвращаться... Кстати, если что плохое насчет меня думаешь, могу с тобой сходить.

– Ничего я не думаю, – смешалась Лада. – И ходить со мной не надо.

– Да нет уж, пойду. Хоть развеюсь...

Как в воду смотрел Женя. Проблемы начались с самого порога.

– Нету Лены, – покачал головой какой-то незнакомый кавказец. – К свекровь уехал, да!

Глаза масляные. Жадно так смотрит на Ладу. Облизывается.

– А ты Лада, да?

– Допустим.

– Что значит допустим, да? – вытаращил глаза джигит. – Захади, дарагая, гостем будишь, да!

– А когда Лена будет?

– Нэ знаю, можит, скоро... Да зачем тебе Лена? Я есть. И Гиви есть. Тебе хорошо будешь, отвечаю! Эй, Гиви, ты где? Лада приехаль!

– А Реваз есть? – спросил Женя.

– Какой Реваз? – как на досадную помеху посмотрел на него кавказец. – Нету никакого Реваза!

– А без Реваза нельзя. Без Реваза Лада к вам не пойдет. Как-нибудь в другой раз, ладно?

Он крепко схватил ее за руку и потащил за собой. Можно подумать, она собиралась сопротивляться.

– Эй, пагади! – заорал вслед джигит. – Не ухади. Будет Реваз. Мамой клянусь, будет!

Женя усадил Ладу в машину, сел сам.

– Это называется, попали, – с усмешкой сказал. – Кто это такие?

– Да я откуда знаю?

– Сестра твоя замужем?

– Нет.

– Может, это ее сожители?

– Не знаю, может быть.

Лена сама из Заволжска. Сразу после школы какими-то судьбами оказалась в Москве. И сразу вышла замуж за какого-то старика с квартирой. Через три года стала вдовой. Теперь вот живет одна в своей квартире. Что хочет, то и делает. Ни мужа, ни детей – нет сдерживающего фактора. А натура она шебутная.

– Хочешь у них остаться?

– Ты шутишь?

– Шучу... Квартиру тебе надо снимать. В принципе, это не проблема. Проблема, что на таких вот красавцев нарваться можно. Поэтому я бы не советовал тебе спешить. Короче говоря, есть вариант. Можешь пока пожить у меня.

– Я не знаю, – смущенно пожала плечами Лада.

– Что, мама не велит?

– При чем здесь мама? – ответила за нее Маша. – Мама далеко. Своей головой думать надо. В общем, вы давайте, решайте, кто и где будет жить. А я тебя домой отвезу...

Женя жил в Химках. Пятиэтажный дом с тенистым двором, грязный захламленный подъезд, банки с окурками на подоконниках. Двухкомнатная «хрущевка». Квартира после капитального ремонта. Свежая побелка, покраска.

– Давно здесь не был, – как бы оправдываясь, сказал он – Два месяца в Нижнем пропадал.

– В фильме снимался?

– Если бы... В театре местном играл.

– Недолго мучилась старушка, – съязвила Маша. – Выперли его из театра.

– Все-то вы испохабите, мисс! Не выперли, сам ушел... Я же говорю, мне предложение сделали. Буду в картине Суриковой сниматься. Поэтому пришлось менять Нижний на Москву. Как думаешь, сестренка, не прогадал?

– Так ты у Суриковой сниматься будешь? То-то мне вчера какая-то Алла звонила. Точно, это она. Как я сразу-то не догадалась?

Трудно было понять, всерьез она говорит или дурачится.

– Обещала перезвонить? – Зато Жене было не до шуток.

– А как же? Обязательно перезвонит.

Казалось, она сейчас добавит что-то вроде «догонит и еще раз перезвонит». Но не добавила. Утомленно посмотрела на часы:

– Ну, все, братцы-кролики, мне пора. Чао!

– Даже кофе не попьешь?

– Как-нибудь в другой раз...

В дверях Маша остановилась. Развернулась лицом к Ладе. Очень внимательно, учительским взглядом посмотрела на нее.

– Ты братца моего не обижай. Он у меня единственный.

От возмущения у Лады перехватило дыхание.

– Да расслабься ты, – уже весело сказала Маша. – Шучу, шучу. Женя сам кого хочешь обидит. Если будет обижать, можешь стукнуть его молоточком да по темечку. Я разрешаю... Ну все, гуд бай!

Чао, гуд бай. Похоже, она в самом деле закончила институт иностранных языков...

* * *

С Лосем познакомился Гоша. В пивнарь с Серегой пошел. Уши в режим локаторов настроил и всех, кто там был, на прослушку поставил. Выловил в толпе блатного. Подошел к нему. Слово за слово – разговорились. Гоша закинул удочки. И вот результат. Лось приглашает их к себе. Не на рюмку чая, а для дела. Спец один их будет фотографировать. Мастер по фальшивым ксивам.

– Все чики-пуки будет, – возбужденно говорил Серега. – Лось доверие внушает. Правда, Гоша?

– Не вопрос, – поморщился Гоша.

Толян вроде заискивает перед Аликом. Как будто он вожак, а не Гоша.

Можно было не идти к Лосю. К себе можно было пригласить. Но не так просто было снять в городе приличную квартиру. Да так, чтобы комар носа не подточил. Намаялись они, пока вышли на одну дуру, которая сдала им хату, даже не спросив, кто они такие. Квартирка ничего – две комнаты, мебель путевая, телефон. Не хотелось вести сюда какого-то там Лося и спеца-халтурщика. Не хотелось светить пристанище.

К Лосю они шли темной улицей. Дома, дома, какое-то двухэтажное здание с зарешеченными окнами. Крыльцо с козырьком, вывеска под лампой. «Военный комиссариат...» Никто не обратил на него внимание. Только Алик. В голове сразу закрутились шальные мысли.

Наконец добрались до места. Какая-то лачуга на окраине города.

– А-а, заходите, пацаны! – осклабился золотыми фиксами Лось.

От него нехорошо пахло. Да и сам он был какой-то неприятный. С ним был парень примерно одних лет с Аликом. Среднего роста, крепкий, ясный, открытый взгляд. Вроде не блатной. Может, он и есть спец по ксивам.

– Степа, – представился он и протянул Алику руку.

Можно подумать, кого-то интересует, как его зовут.

– Да вы проходите, пацаны, – суетился Лось. – Проходите... Пузырь притарабанили?

– О чем базар?

Гоша с радостью выставил на обозрение два литровых бутыля.

– Где фотограф? – сухо спросил Алик.

Ему непонятна была Гошина радость. Они же не водку жрать сюда пришли.

– А ты че торопишь? – неожиданно обозлился на него Лось.

И вперил в него свои гадючьи зенки. Еще жало осталось выбросить.

Алик выдержал тяжесть его взгляда.

– Тороплю, – с нажимом сказал он.

Лось спустил пар.

– Ну, так какой разговор? – уже миролюбиво, даже с улыбкой сказал он. – Будет тебе фотограф. Все будет.

Спец появился часа через два. Гоша и Лось с его гостем уже порядком заложили за воротник. Алик не причислял себя к поклонникам трезвого образа жизни. Но сейчас воздерживался. Отговорка удобная – чтобы не выглядел на фото пьяным. На самом же деле он просто не хотел расслабляться. Незнакомое место, незнакомые люди – мало ли какая беда может грянуть? Серега и Толян поддержали его. Совсем чуть-чуть кирнули. Но пообещали наклюкаться после того, как их сфоткают.

Процедура фотографирования не заняла много времени. Короткий шустрый мужичок с потемневшим от жизни лицом быстро нащелкал их фейсы на пленку с помощью допотопной «Смены».

– Через недельку, пацаны, будут вам ксивы... Но бабки вперед! – потребовал он.

– Только аванс, треть от суммы, – заупрямился Алик.

Деньги не такие уж большие – всего две сотни баксов за ксиву. Вдруг этот прощелыга их кинет или лажу какую-нибудь подсунет?

Он пристально смотрел на мужичка. Наблюдал за его реакцией. Не дернется ли взгляд, не дрогнет ли голос. Хотелось заранее знать, можно ему верить или нет. Слишком все серьезно, чтобы пускать дело на самотек.

– Как скажешь, браток, – легко согласился спец.

Глазки не забегали, руки остались на месте. Вид невозмутимый. Похоже, никого дурить не собирается. Алик успокоился.

– До дому пошли, – сказал он.

Первым поднялся со своего места.

– Ты чего? – возмутился Гоша. – А ну сядь!

– Домой надо идти! – зло сквозь зубы процедил он.

– Э-э, не понял, ты че, обидеть меня хочешь? – взвыл Лось.

Но Алик сделал вид, что не замечает его. Преспокойно вышел из дома.

– Да пошел он, нам больше достанется, – буркнул ему вслед хозяин.

Преследовать его не стал. Решил не связываться. Может, блатарь этот что-то из себя и представлял раньше. Да только спился, прогнил от крыши до пола. На поверхности одни понты, копнешь глубже – труха помойная.

Гоша остался. Зато ушли Серега и Толян. Алик усмехнулся. Знают, за кем идти. С ними увязался и Степа.

– Пацаны, я с вами!

От Алика зависело, брать его с собой или нет. Парень-то вроде ничего себе. На вид крепкий, духом вроде не слабый. И не гнилой. Лось его за шныря держит. Только Степе это не больно нравится. Явно тяготит его блатная компашка. На сторону переметнуться не прочь. К Алику под крыло, например.

– Пошли, коль не шутишь, – кивнул Алик.

Квартиру светить не хотелось. Но Гоша, похоже, с Лосем скорешился. И адресок, скорее всего, сболтнул. Бляха с этим Гошей.

На обратном пути снова попался военкомат.

– Я здесь две недели служил, – сказал Степа.

Алик навострил ухо. Военкомат его интересовал:

– Давно?

– Да год назад. Я это, в армии пять лет отслужил...

– «Сверчок», что ли?

– Ага, сверхсрочно три года оттрубил. В дисбате. Ать-два! Ногу на пле-чо!

– За что?

– Да козлу одному репу отрихтовал... Из дисбата опять в часть, дослуживать. Такая падла взяла. Не выдержал – домой дернул. Полгода балдел, а потом зацепили. Думаешь, посадили? Ха-ха. В комендатуру дослуживать отправили. Лафа. А потом в военкомате должны были печать поставить – что все, развязался с армейкой. А военком залупился – пусть, говорит, месяц еще послужит. Ну и пришлось повестки разносить.

Разговор продолжился дома. За «рюмкой чая». Алик только тему задал. И Степу понесло:

– Девять вояк у них. Офицеры, прапоры. В дежурке комната для хранения оружия. Сейф там, ага. Девять «макаровых». Ключи у дежурного офицера. А он один дежурит. Ключи при нем.

Девять пистолетов. И один дежурный офицер. Против одного автомата. Есть над чем подумать...

Глава 9

Маша высосала из него все соки. Не девчонка, а помпа какая-то. Сама глаз не сомкнула и Родиону всю ночь покоя не давала. Утром ему спать жуть как хочется, а ей хоть бы хны – свежая как огурчик. Даже не вздремнула. Собралась, забрала бабульки, с видимой небрежностью сунула их в сумочку. И гуд бай! После нее остался только обалденный аромат французских духов и визитка с номером телефона. Скорее всего, Родион снова позовет ее к себе. Чуть позже. Когда взыграет труба плоти.

Он проспал до обеда. Мог бы и дальше дрыхнуть. Но позвонили братья солнцевские, забили «стрелку». Деваться некуда, пришлось ехать.

Встреча состоялась на их территории, в подконтрольном им ресторане.

– Вопрос на засыпку. Как вы меня нашли? – спросил Родион.

Он держался с достоинством уверенного в своей силе человека. Пусть у него и нет в Москве своего места под солнцем. Но под ним целый нефтедобывающий регион, неистощимый источник нефтедолларов. И «община» его заволжская – мощная боевая структура.

– А угадай с трех раз? – усмехнулся старший брат.

– Случай в аэропорту?

– Точняк.

– Значит, это действительно ваша бригада работала?

– Не совсем, – покачал головой младший брат. – Это залетная бригада, из сибирских краев. Решила встать под наше крыло. Мы не возражали. Бабки пацаны рубят не слабые. И без трупов. Треть навара отстегивают нам. Только за одно право называться солнцевскими.

– Без трупов, говоришь? А стволы у них не игрушечные.

– Ну, так тоску нагонять надо чем-то. Нагнал тоску – срубил бабки. Не нагнал – пролетел...

– Не знаю с кем, но со мной ваши сибирячки пролетели.

– Ты только не думай, на тебя не спецом наехали. Не для того, чтобы тебя на гнилость проверить. Это чисто непонятка вышла, отвечаю.

– Ну, если ты отвечаешь, то верю... Но все равно, спустить это дело я не могу.

– Само собой. Мы в курсе, что ты десять штук назначил. Не вопрос, бабки будут. Бригадира Сибирячком кличут. Он с тобой состыкуется, стрелочку наведет. Побазарите, неувязочки разведете.

– Разберемся, – кивнул Родион.

– Мы понимаем, тебя сейчас Сибирячок постольку поскольку волнует. Тебя сейчас рынок наш напрягает. Или нет?

– Вообще-то да. Пацанам моим надо где-то закрепиться. Чтобы без дела не болтались.

– Не вопрос. Ты свои обязательства выполнил. И за нами не заржавеет. Только проблемка одна.

В душе у Родиона похолодело. Но внешне он остался спокоен. Как будто любая проблема для него уже заранее не проблема.

– Ты это, слишком долго вола тянул. Надо было раньше в наши края бригаду засылать.

– Так получилось.

– Знаю, проблемы у тебя были. Но время-то идет... Короче, тут такой расклад образовался. Мы тебя давно ждем, а тебя нет-нет. С рынком мы вроде как распрощались. Присмотр уже не тот. А тут «чехи». Учуяли слабину и вперед нахрапом. Мы им ответку дали, не вопрос. Пока все спокойно. Но тебя они не знают. Поэтому спокойной жизни не жди. С потрохами схавают, если ответку не дашь. Ну, ты, короче, понял, чего нам объяснять.

– Чечены – это серьезно, – медленно, в раздумье проговорил Родион. – Волки...

Если такой расклад – лучше всего отказаться от рынка. В принципе не так уж он и нужен. Рэкет, «крыши» – все это осталось в Заволжске. В Москве хорошо бы заняться исключительно легальным бизнесом. Основать казино и через него отмывать нелегальные заволжские капиталы. Еще наметки были с тем же прицелом. А рынок... Без рынка можно обойтись. Да только было одно «но». Он бизнесмен. Но при этом как был, так и оставался криминальным авторитетом. Поэтому отступать он не имел права. Чтобы не упасть в глазах тех же солнцевских братьев. Чтобы не пошел по златоглавой слух, что заволжская братва – фуфло, о которое только ноги вытирать.

– Только на волка всегда найдется охотник, – заключил он.

– Эти волки бродят стаей.

– Значит, на охоту выйдет целая охотничья артель.

– Значит, все остается в силе? Рынок твой?

– Если отдаете, то мой.

– Тогда этот вопрос закрыт. Завтра к тебе подъедет наш бригадир. Решите с ним вопросы насчет приема-сдачи. Думаю, проблем с этим не возникнет, – сказал старший брат.

– Проблемы могут возникнуть потом, – еще раз предупредил младший. И добавил: – Ты с ними постарайся сладить сам. Но помни, душой мы за тебя. Если совсем невмоготу будет, мы можем напрямую подписаться за тебя...

– На каких условиях?

– Мы готовы рассмотреть любые ваши предложения, – уклончиво ответил старший брат.

Братьев Родион упрекнуть не мог ни в чем. Прежде всего, они стоят за свои собственные интересы. Их волнует собственная выгода. Так только и должно быть. В конце концов, они не благотворительная организация, чтобы помогать Родиону за просто так. Они согласны ему помочь. Хорошо, если согласятся взять гонорар за содействие. Похуже, если попросят продать им еще часть нефтяных акций. И совсем плохо, если Родиону предложат сменить вывеску над бригадой Паши Козыря. Чтобы это была не заволжская, а солнцевская братва. Братья будут получать треть от их наваров. В принципе, это ерунда. Сами по себе деньги значат не так много – хотя и не мало. Куда тяжелей будет смириться с утерей самостоятельности.

Впрочем, ломать голову над решением сложной дилеммы еще рано. Сначала надо взять рынок, посмотреть, как отреагируют на это «чехи». Может, с ними можно будет договориться без чьей-то помощи. Если нет, тогда и надо будет думать, с какой стороны подкатиться к братьям.

У Родиона был еще ряд вопросов. Прежде всего, насчет казино. Это ведь тоже часть «нефтяного» договора. Еще у Родиона была задумка по поводу бензинового бизнеса. Неплохо было бы открыть в столице собственную сеть автозаправок. Топливо в Заволжске гонят качественное, и в Москве оно будет расходиться на «ура». Выгода от этого дела прямая. И компаньонам светит приличный куш. Только рано было говорить обо всем этом. Сначала нужно решить вопрос с рынком. Братья уже ждут, как справится Родион с этой ситуацией. Если облажается, будет один разговор. Если окажется на высоте, разговор будет совсем другой...

* * *

Сибирячок не заставил себя долго ждать. Подъехал к гостинице всего с одним «быком» в пристяжи. Амбалом авторитета не назовешь – не вышел для этого статью. Но и не хиляк – не повернется язык такое сказать. Движения быстрые, резкие. Взгляд открытый, на поверхности добродушные огоньки. Зато в глубине тлеют адские уголья. Если что вдруг не так – взгляд станет злым, жестоким.

Но пока все хорошо. Разговор с самого начала повернул в относительно спокойное, мирное русло.

– Ты, братан, извини, обознались мои пацаны. Я им уже втык сделал, по самые помидоры, да. На десять штук баксов их поставил. Чтобы в следующий раз втыкались, на кого наезжать, на кого нет...

– Так это мне от них бабки ждать? – нахмурился Родион.

Ну, не нужны ему эти бабки. Без них было бы куда спокойней. Но он обязан стребовать их с Сибирячка.

– Ты меня обидеть хочешь, братан, да? – оскорбился авторитет. – Я, думаешь, в понятиях не секу? Секу! Короче, бабки притарабанил без базара...

Он вытащил из кармана малинового пиджака пачку стодолларовых банкнот. И без апломба выложил их на стол.

– Рамс замяли, да?

– Не вопрос.

– Тогда, братаны, я пошел. Дел по горло.

– Какие дела? Поздно уже.

Родион был бы только рад, если бы Сибирячок исчез. Но у него было дело к нему. И без «поляны» тут не обойтись. Поэтому гостя нужно было удержать. Ни в одном деле без дипломатии не обойтись. Родион уже давно привык к этому правилу.

– Ха! Поздно! Главные дела ночью только и начинаются...

Типичный приверженец бандитской романтики со всеми ее атрибутами. Днем работа, ночью кутеж – море водки, музыка оркестрами, девочки гуртом. Неспокойное это дело – озоровать на большой дороге. Запросто на неприятность можно нарваться. Или на ментов – и то в лучшем случае. Или на пулю. Тот же Родион, если бы захотел, запросто мог организовать такой вариант. Догадывается Сибирячок, что короток его век. Поэтому и торопится пожить всласть.

– А может, нам компанию составишь? – спросил Родион. – Ночной клуб под боком. «Поляну» накроем, девочек организуем. Элитных, не абы каких.

– Элитных, говоришь? – мысленно облизнулся Сибирячок.

– Самых что ни на есть.

– У тебя что, дело? – прямо спросил сибирский бригадир.

Понимает, что за просто так кормить, поить и развлекать его не будут.

– Обязательно, – не стал юлить Родион.

– Хочу знать какое.

– Я тебе сразу и скажу. Подковаться нам надо. «Машинок» двадцать-тридцать. Сможешь организовать?

Можно было бы стволы из Заволжска перегнать. Да только возни много. Гораздо проще решить этот вопрос на месте. Родион собирался с братьями об этом поговорить. Да как-то не сложилось.

Сибирячок думал недолго:

– Не проблема, пацаны. Хоть двадцать, хоть сто – решим, не вопрос. Есть у меня выход на одного товарища... Только он процент за посредничество берет.

Понятное дело, что кто-то там берет, а не конкретно Сибирячок. Мог бы и прямо сказать, что подпрягается за комиссионные. Да, видно, не хочет выглядеть в глазах Родиона стяжателем.

– Товар качественный, отвечаю. И в полном ассортименте. Хоть космический корабль с лазерными пушками заказывайте. Лишь бы только бабки были.

– За этим не заржавеет. Ну так что, решили вопрос?

Родион протянул руку ладонью вверх.

– Заметано! – бравурно хлопнул по ней Сибирячок.

– Ну, так что, девочек вызывать?

– Элитных?

– А то... Стоять будет дальше, чем видишь!

– Ха! Да у меня уже стоит.

Девочек взял на себя Леньчик. Есть у него опыт по этой части. Сибирячком занялся Козырь. Пусть сам развлекает сибирского бригадира, поит, кормит. Это его прямая обязанность.

Родиону надо было с самого начала занять позицию стороннего наблюдателя. Со стороны смотреть, как Паша будет справляться с ситуацией. Но все оказалось серьезней, чем предполагалось. Поэтому он просто обязан быть на острие событий. Но Сибирячка пусть развлекает Паша. На штрафные десять тысяч. Это те деньги, которые жгут карман. Это те деньги, от которых надо скорее избавляться.

* * *

Рынок производил впечатление. Огромная асфальтированная площадка, огороженная бетонным забором. Большую часть занимали торговые ряды – они тянулись ровными линиями параллельно друг другу. Все чинно, аккуратно. В дальней части рынка торговали прямо с машин и автобусов. Отсюда товар, как правило, уходил оптовыми партиями – средними и мелкими.

– Бабки здесь конкретные крутятся, – объяснял солнцевский бригадир Вова. – Товар в основном из Польши везут, из Турции. Торговля идет реальная – со всей Расеи-матушки народ сюда тянется. Люди все опытные, проверенные. Знают и когда и сколько отстегивать. Так что проблем со сбором быть не должно. Это наша контора...

Над входом аккуратного кирпичного здания висела вывеска охранной фирмы «Витязь».

– Мы снимаемся, фирму сворачиваем. Мой совет – зарегистрируйте свою. Очень удобно. Волокиты, правда, много. Особенно, чтобы разрешение на ношение оружия получить. Но если какие трудности, звоните. Чем можем, тем поможем.

Этому бравому парню с покатыми борцовскими плечами явно не хотелось сдавать рынок. Было видно, что душой к нему прикипел. Но марку держал он достойно. Старательно прятал недовольство, предлагал помощь в решении тех или иных вопросов. Родиону это импонировало. Паше Козырю тем более. Он внимательно слушал бригадира, зыркал во все стороны глазами, время от времени что-то записывал в свой блокнотик.

– Позвоним, братан, обязательно позвоним, – заверил он Вову. – Внакладе не останемся, тут и вопросов быть не может.

Здание охранной фирмы Родиону понравилось. Евроремонт по высшему разряду, четыре комнаты. Дежурка, кабинет с приемной, мини-спортзал, комната отдыха – кожаные кресла, диваны, видеодвойка, бар.

У бара они и расположились. Вова достал бутылку легкого мозельского вина, бокалы.

– Мебель, оборудование можем вывезти. Если вас устраивает, можем продать. Цена договорная. С учетом износа, само собой.

– Договоримся, – утвердительно кивнул Паша.

Он был в полном восторге. И уже мысленно восседал в кожаном кресле собственного кабинета. И секретаршу наверняка из приемной к себе вызывал.

– Скажу сразу, кусок лакомый, – продолжал бригадир. – Поэтому...

Потянулась напряженная пауза.

– Проблема, короче говоря. Чечены глаз на рынок положили.

– Да мы уже в курсе, – стараясь казаться невозмутимым, сказал Паша.

– Не знаю, кто им информацию слил, что мы рынок сдаем. Но утечка была. И «чехи» уже на стреме. На нас пытались наехать. Влегкую. Что-то вроде разведки боем. Мы-то их на место поставили. У нас с ними свои расклады. А вот как вам повезет, не знаю.

– А мы на везение не надеемся, – вставил Леньчик.

– С ними надо жестко. Они отмороженные, страх. Никаких авторитетов не признают. Плевать им на наших законников, на наши понятия и законы. У них все решает совет старейшин. В принципе с ними можно и миром договориться. Но это если они силу за вами почувствуют. Наше покровительство, поддержка законников – это все для них туфта. Они только реальную силу признают. Чтобы все конкретно было, без базаров. Чтобы сразу пулю в лобешник, если с их стороны что-то не так. Говорю же, конкретную силу только и признают. А все остальное – отстой... Вы это, только баки себе сильно не забивайте. Если бы «чехи» скопом на вас навалились, тогда дело труба. А так на этот рынок бригада Аюба нацелилась. Серьезный джигит, не вопрос. Только в Москве недавно. И двух лет нет, как с гор спустился. Кровь горячая, аппетиты царские. Конница у него резвая, не вопрос. Саблями машут, только держись. Нахапал немало. И врагов, конечно, кучу нажил. С измайловскими сцепился, с таганскими пацанами какие-то нестыковки. А это братва, скажу вам, серьезная. Тоже проблемы свои на раз решает... Ну вы меня поняли?

Родион кивнул. Понял, к чему клонит солнцевский бригадир. Поэтому приложил все усилия, чтобы вытянуть из него побольше информации о потенциальном враге.