Текст книги "Острая любовная недостаточность"

Глава 7

Жена – не сапер. Она может ошибиться дважды и даже трижды. Тут все зависит от мужа.

Тамаре повезло. Она изменила мужу, это раз, наломала дров, пытаясь его вернуть, два. Но ничего, Трофим ее простил, возвратился в лоно семьи и даже на сторону не смотрел. Он забыл о Марьяне, будь она неладна.

У Ларисы тоже все хорошо. А ведь она Никиту силой на себе женила, потом топориком по голове стукнула. Из-за его чрезмерного влечения к Марьяне. И ничего, живет с Никитой, троих детей от него родила. Может, у них, у Высоковых, с головой не все в порядке. Вроде бы и кровь горячая, и гордость зашкаливает, но любимые женщины могут вить из них веревки.

А Лариса, похоже, как раз из любимых женщин. Во всяком случае, для Никиты. Сколько раз он порывался развестись с ней, а воз и ныне там. Потому что красивая она. С изюминкой. Собственный стиль, хороший вкус, неутомимое стремление к совершенству – все это позволяло ей усиливать природный шарм. Когда-то Лариса казалась гадким утенком по сравнению с Тамарой, а она сейчас такой же белый лебедь. Но с черной душой.

– Привет! – Лариса мило улыбнулась.

Тамара не хотела обмениваться с ней родственными поцелуями, но Лариса легко пошла на сближение и так же непринужденно чмокнула ее в щеку. Поцелуй Иуды. А как еще это назвать?

Никогда не забыть Тамаре тот день, когда ее обвинили в покушении на жизнь Никиты. Как будто это она ударила его топором по голове. Лариса знала, кто виноват на самом деле, но это не помешало ей вызвериться на Тамару.

С тех пор в их отношениях зияла большая трещина. Они пытались ее замазать. Однажды снова объединились в борьбе против Марьяны, но эта сучка сама по себе исчезла с их горизонта, и оборонительно-наступательный союз двух жен сошел на нет. Иногда они встречались на семейных празднествах, но ограничивались дежурным обменом любезностями. Дружбы, как таковой, не было, нет и не предвидится.

– Рада тебя видеть! – Тамара чмокнула Ларису в ответ и принужденно улыбнулась.

– Жаль, что в больнице пришлось встретиться.

– И не говори. А ты к отцу?

Тамара уже вышла из палаты, когда увидела Ларису.

– К отцу.

– Он в порядке. С ним уже можно поговорить.

– Знаю. Я утром была, – с едва заметным чувством превосходства проговорила Лариса.

Это уже второй ее визит к Степану Даниловичу за день, а Тамара сподобилась только на одно посещение. Значит, она плохая невестка.

– На ночь останешься?

– Зачем? Я первую ночь с ним провела. Пока кризис не миновал. А сейчас я ему не очень-то и требуюсь. Роза с ним ночью будет. Она ему сейчас нужней. – Лариса как-то не очень весело улыбнулась.

– Роза, Роза… – Тамара в раздумье коснулась пальцами кончика носа.

Плевать Ларисе на Степана Даниловича. Она всего лишь изображает заботливую невестку. Причину нетрудно понять. За наследство беспокоится, чтобы Никите по завещанию не достался «кот в сапогах». Вдруг «мельница» отойдет к Трофиму?

Но Тамару напрягала и Роза, экономка отца. Неужто эта сучка тоже метит на свою долю в наследстве? Кружит над отцом, как стервятник над полем брани, выжидает, высматривает, готовится урвать кусок.

– Что-то она зачастила. – Лариса поморщилась.

– Да. – У Тамары вдруг появилось желание обсудить поведение Розы.

Неплохо было бы принять меры, чтобы остановить ее коварные поползновения. А с кем она еще могла об этом поговорить, как не с Ларисой? Трофим и слушать не станет.

– Но если отцу так нужно… – Лариса нарочно взяла паузу.

– Ему сейчас экономка не нужна. А она здесь. Мне домой пора. У меня горничной нет.

– Ищешь?

– Само собой.

С горничной вопрос решался, женщины приходили. Тамара пока не выбрала достойную кандидатуру, но разговор про горничную завела неспроста. Ей нужен был повод, чтобы уйти.

– Тут важно не промахнуться. А то найдешь какую-нибудь оторву. Ну да ладно.

– Может, заскочишь ко мне? Завтра, например.

– Из меня выйдет плохая горничная, – безобидно пошутила Лариса.

– Я могу показать, научить, – заявила Тамара и улыбнулась. – А если серьезно, давно не виделись.

– До завтра! – Лариса весело подмигнула ей, поцеловала Тамару в щеку и скрылась в палате.

Красивая, благоухающая. И трезвая.

Тамара хищно сощурилась, глядя ей вслед. Надо бы напоить ее, и пусть она потом идет к Степану Даниловичу под хмельком. Тогда он подумает, что Лариса заскочила к нему на обратном пути от любовника.

Иногда нужно сдать одно сражение, чтобы выиграть всю войну. Алексей Антонович готов был пойти навстречу своему врагу, но только для того, чтобы притупить его бдительность. Он уйдет в тень, соберет силы и нанесет решительный удар. Для этого нужно время.

Марьяна поможет ему. Если, конечно, она действительно готова играть на стороне своей семьи, не продалась Ведерникову. Мало ли, вдруг метит замуж за этого козла. Может, у них все договорено?

Алексей Антонович постарался накинуть на лицо добродушную улыбку, прежде чем глянуть на Марьяну. Она только что сказала Ведерникову свое «да». Но в ответ могла получить «нет».

Интересно, это ее пугает? Или она уверена в том, что Ведерников не передумает? Если так, то знает.

Марьяна ожидала ответа с каменным лицом. Во взгляде никаких эмоций. Завидная выдержка, выдающееся умение владеть собой. Но этим она и опасна.

– Значит, будем решать, – проговорил Ведерников. – Я возглавляю компанию, а вы, Марьяна Валерьевна, занимаете пост финансового директора.

Ведерников смотрел на Марьяну без всякого вожделения, но Алексей Антонович все же допускал крамольную мысль. Он знал, зачем Ведерникову нужна Марьяна. Сейчас фарс под названием «заседание совета директоров» закончится, и Ведерников останется с Марьяной наедине. Тогда ничто не помешает им обмыть победу над здравым смыслом, посмеяться над лохом и завалиться в постель.

– Ставлю на голосование.

Ведерников ничуть не сомневался в том, что его назначение будет утверждено. Так оно и вышло.

Алексей Антонович потерял руководящий пост. Он остался в совете директоров, но больше не имел возможности напрямую управлять ситуацией.

Когда заседание закончилось, Алексей Антонович покинул кабинет. Марьяна вышла в приемную вместе с ним.

– Алексей Антонович, вам нужно перевести дух, – сказала она и попыталась увлечь его в свой кабинет.

Но Шуринова взяло зло. Ему дали пинка под зад, а Марьяна осталась на высоте положения. Возможно, именно для этого она и хотела увести его в кабинет, который отныне принадлежал ей по праву. Пожелала блеснуть своим превосходством.

Шуринов отмахнулся от Марьяны, вышел в коридор, на ходу срывая с себя галстук. Голова вдруг закружилась и разболелась. Ему стало не хватать воздуха, но до парковки не так уж и далеко. В машине все пройдет. Он был уверен в этом. Надо поскорее убраться из логова сатаны.

Только возле своей машины Алексей Антонович понял, что Марьяна все это время шла за ним. Водитель открыл дверцу. В машине сзади сидела Ольга Борисовна.

Марьяна вежливо поздоровалась с ней. Та ничего не сказала, только стиснула зубы и натужно улыбнулась. Алексей Антонович не мог не заметить фальшь в поведении жены.

– Я пойду. – Марьяна мягко провела пальцами по его плечу и повернула назад.

Шуринов сел в машину, водитель закрыл за ним дверцу, перекочевал за руль.

– У вас такие нежные отношения, – недовольно заметила Ольга.

– О чем это ты? – спросил он.

– Мягкое нежное прикосновение, прямо родственные чувства!

– Ничего, что мне плохо?

– Извини. Как прошло заседание?

– Плохо.

– Марьяну утвердили? – сквозь зубы спросила Ольга.

– Утвердили.

– Так это она к Ведерникову поскакала? – Ее голос звенел от сарказма, как коса, бьющаяся о камни.

– Плохо мне. – Алексей Антонович откинул голову, приложил пальцы к вискам.

Машина плавно набирала ход, мягкий, едва уловимый шелест колес успокаивал его.

– Что же нам теперь делать? – спросила Ольга.

– Помолчи, – попросил он.

Боль отступала, дыхание успокаивалось. Осталось только жене заткнуться, и все пройдет.

– Может, таблетку? – спросила Ольга.

– Какую? – Шуринов кисло усмехнулся.

Вчера он рассказывал ей о катастрофе в отношениях с Ведерниковым, говорил, что ему стало плохо. Ольга была в шоке. Как же, на карту поставлено благосостояние семьи. О здоровье мужа она даже и не спросила. А зачем?

Дома он чувствовал себя вроде неплохо. А надо было бы врача вызвать. Марьяна вчера догадалась, хотела в больницу его направить.

– Давай я тебя на прием к врачу запишу, – неуверенно сказала Ольга.

– Зачем? Врач поможет мне разобраться с Ведерниковым? Нет, конечно. С этим вот компаньоном нужно решать, тогда и со здоровьем будет все хорошо.

– Как решать?

Алексей Антонович промолчал. Каждое слово болью отдавалось в его голове. Да и толку от разговоров ноль.

– Через Марьяну решать?.. – спросила Ольга, не дождалась ответа и продолжила: – Она тебя скорее утопит, чем вытащит.

Шуринов ничего не сказал, не попытался пресечь фантазии жены. Если он сам не доверял Марьяне, то зачем осаживать Ольгу? Она точно на его стороне, а Марьяна могла принять чужую игру.

– С Ведерниковым она крутит. Отсюда и все беды.

– Я не могу это утверждать, – тихо сказал он.

– Тут не утверждать нужно, а чувствовать. Мне Марьяна никогда не нравилась. Слишком уж она умная. Всех обскакала! Сначала Игната, теперь вот и до тебя добралась! Где ты, а где она!..

– Да, обскакала.

Марьяна действительно всегда знала, что ей нужно, и четко следовала к своей цели. Первый шаг к полной самостоятельности она сделала, когда заставила Игната поставить на рельсы производство, съехавшее под откос. А потом скакнула еще выше – на пост финансового директора. Дальше – больше. В итоге и свекр, и муж попали в зависимость от нее. Не факт, что Марьяна собиралась действовать в их интересах. Не зря же она сказала, что ей, возможно, придется развестись с Игнатом. Для чего Марьяна так говорила? Намылилась замуж за Ведерникова?

– Пригрели змею на груди! – Ольга всплеснула руками.

– Только ты ей этого не говори, – попросил Алексей Антонович.

– Да я ей в глаза плюну!

– И этим развяжешь ей руки. Тогда она точно пустит нас по миру.

– Так что мне делать? Дифирамбы ей петь?

– Пой. Пляши. Хороводы води. Делай все, что хочешь, но Марьяну не обижай.

– Она моему мальчику изменяет, а я прыгать вокруг нее должна? – взвизгнула Ольга.

– Ты поняла, что я тебе сказал? – зло спросил Алексей Антонович.

– А она спит с Ведерниковым?

– Я свечку не держал.

– Значит, спит!

Шуринов поморщился. Спорить с женой было бесполезно. Да и не мог он уже позволить себе такую роскошь. Голова продолжала кружиться, к горлу подступила тошнота. Если открыть рот, то она хлынет наружу.

Муж молчал, а жена говорила без умолку. Если бы он сейчас потерял сознание, то она бы этого не заметила.

Если любовь – первое счастье, то наглость – второе. А широкоскулая шатенка с глупыми завитушками на висках, похоже, обладала и тем, и другим. Тамара удивленно вскинула брови, увидев, как эта особа повисла на шее у какого-то парня. Он вроде ничего собой, высокий, статный, но дело не в том.

Тамара ждала девушку, претендующую на должность горничной, собиралась впустить в дом только ее. А та приволокла с собой кавалера, вместе с ним и зашла. Как будто так и надо. Тамара попросила его исчезнуть, а она прощалась с ним как будто навсегда. Ее пугала любая, даже самая короткая разлука с ним? Бывает же такая любовь. А может, она просто непроходимая дура? Если так, то зачем такая нужна?

Тамара уже собиралась послать голубков по адресу, когда появилась Лариса. Дверь в прихожую была открыта, и та этим воспользовалась. Бардак! И все из-за каких-то влюбленных придурков!

– Не поняла! – Лариса удивленно вытаращилась на влюбленную парочку.

– Проходи! – Тамара кивнула ей в сторону холла, показала парочке на дверь и заявила: – А вы пошли к черту, пока я охрану не позвала!

Квартира у них с Трофимом огромная, трехуровневая, с бассейном и зимним садом. Охрана рядом, только подай знак, и мальчики спустят этих голубков с лестницы, причем без всяких церемоний.

– Как это пошли? – Шатенка удивленно уставилась на нее. – А работа?

Парень вопросов не задавал, переступил порог и скрылся из вида. А она стояла как вкопанная.

– Пролюбила ты свою работу. – Тамара язвительно усмехнулась, разглядывая неудачницу.

Вроде бы смазливая девчонка, но дура набитая. Да и одета бедно, безвкусно. Она-то выехала из деревни, а та из нее – нет. Бывает.

– Но мы же с вами даже не поговорили. Я хорошая.

– Иди, хорошая! – заявила Лариса, небрежно хлопнув ее по плечу.

– А что я сделала?

– Ты вообще кто такая? – спросила Лариса.

– На работу пришла устраиваться. – Шатенка вытянулась перед ней в струнку.

– А с кем целовалась?

– С мужем.

– С чьим?

– Со своим! – Девушка смотрела на нее с возмущенным удивлением.

Действительно, как это можно, целоваться с чужим мужем?

– Любишь его? – не унималась Лариса.

– Люблю!

– Так догоняй, пока он другую не полюбил.

– Не может он другую полюбить! – Шатенка упрямо мотнула головой.

– Иди! – Ларисе пришлось подтолкнуть ее к двери и выставить за порог. – В каком агентстве такая дичь водится? – спросила она, с иронией глянув на Тамару.

– Да есть одно. – Тамара провела гостью в холл.

– Дура влюбленная.

– Идиотка.

– А тебе горничная нужна?

– Горничная нужна, но не идиотка.

– А я бы такую взяла. У тебя ее телефон есть?

– Зачем тебе? – Тамара внимательно посмотрела на Ларису.

Не похоже было, что та шутит. И чем ее заинтересовала эта клуша?

– Да она вроде ничего, симпатичная. Ее бы причесать, приодеть. Видела, как она своего мужа любит?

– И что?

– И я своего мужа люблю. А он такой, что и загулять может, с горничной закрутить. А как, если она в своего мужа влюблена?

– Нет порядочных горничных. Бывает, что им мало предлагают.

– Да?.. Ну, может быть. Во всяком случае, сама напрашиваться не будет. Так дашь телефон или нет?

– Нет у меня телефона.

– Как это нет?

– Нет, да и все.

Тамара лукавила. На самом деле она могла связаться с агентством и затребовать влюбленную клушу обратно. Не исключено, что она так и сделает. Трофим только с виду порядочный семьянин, а на деле он запросто может гульнуть на сторону. Возможно, у него случались романы.

Пока это все из области догадок. Доказательств супружеской измены у Тамары нет. Но они могут появиться, если она вдруг застукает своего мужа в постели с горничной.

Кому от этого станет легче? Нужно исключить такую ситуацию. Для этого и нужна служанка, которая не станет сама, по своей инициативе бросаться на Трофима.

– Если нужна горничная, то Розе позвони. Она за все возьмется. Может, и за Никиту. – Тамара ловко сменила тему.

– Ей уже под сорок.

– Возраст, опыт и отвага. Она своей напористостью Степана Даниловича до больничной койки довела.

– Думаешь, загоняла?

– А если нарочно?.. Может, она знает что-то такое, что неизвестно нам? – Тамара поставила на стол бутылку коньяка.

– Например? – Лариса настороженно глянула на нее.

– Может, она уже наследница? А если единственная?

– Думаешь, такое возможно?

– Коварству женщин нет предела. А если еще и бес в ребро…

– Ты меня пугаешь.

– Да я и сама боюсь. Может, снимем стресс?

– Трудно удержаться от соблазна, – сказала Лариса.

Тамара мило улыбнулась. Лариса не откажется от выпивки. Спиртное развяжет ей язык. Вдруг она напросится на разговор со Степаном Даниловичем насчет Розы? Тогда эта особа сразу упадет в глазах тестя. Его негативное отношение к ней перенесется и на Никиту. У Трофима будет побольше шансов.

Когда Лариса уйдет, надо будет позвонить в агентство и вернуть шатенку. Да уж, лучше держать на службе влюбленную дуру, чем умную бабу, падкую на богатых мужиков.

Приказ на увольнение подписан, апелляцию подавать некому. Разве что родной жене. Она финансовый директор в новой компании. Возможно, у нее имеются рычаги влияния на Ведерникова. Или она сама держится за его рычаги?..

Игнат вошел в офис широким шагом. Охранник за стойкой дернулся, протянул руку в его сторону, но было уже поздно. Парню оставалось только бежать и догонять, но это суета, нервы. Тем более что Игнат Шуринов – не просто посетитель, он директор завода. Пусть и бывший.

В кабинет к Марьяне он ворвался без предупреждения. Она сидела за столом, озадаченно смотрела на экран компьютера и отчаянно щелкала мышкой. Марьяна пропадала в своих расчетах, но ей хватило мгновения, чтобы переключиться с одной проблемы на другую. Она поднялась и с тревогой посмотрела на Игната.

– Ты знаешь? – хлестко спросил он.

– Что я знаю?

– А то, что меня уволили!

– Так! – Марьяна взяла Игната за руку, потянула за собой из кабинета.

Он думал, что их путь лежит к Ведерникову, но Марьяна вывела его во двор, к машине, движением головы велела сесть за руль, сама устроилась рядом.

– Ты мне больше не начальник, – сказал он и едко усмехнулся, запуская двигатель.

– Это плохой сарказм. – Марьяна резко глянула на него.

– Куда едем?

– Домой.

– Понятно. Решила увезти меня от греха подальше? Ну да, тебе скандалы не нужны.

– Я хочу знать, что произошло.

– Ты все знаешь.

– Я не знала, что тебя уволили. Такого договора не было.

– Почему же не было? Остаешься только ты. И Ведерников. А нас – на свалку истории.

– За тебя разговора не было.

– А приказ на увольнение есть. И нового директора уже прислали.

– Мне никто ничего не говорил.

– Но меня уволили.

– Ведерников зачищает тылы.

– Да, но тебя же не уволили.

– Меня утвердил совет директоров. Так просто не уволишь.

– Ведерников утвердил. Что у тебя с ним?

Марьяна крепко сжала кулачки, подняла их на уровень плеч, усилием воли справилась с собой.

– У меня ничего с ним нет и не может быть. Ты должен верить мне.

– Я тебе верю. – Он пожал плечами.

– У тебя есть масса оснований сомневаться в моей верности. Я это понимаю, но не изменяю тебе даже в мыслях. Я не смогу жить с тобой, если ты не будешь верить мне. Ты должен это понимать.

– Но Ведерников не просто так тебя оставил. Он чего-то хочет.

– Одно твое слово, и я уволюсь. Прямо сейчас. Без всякого сожаления.

– И что дальше?

– Не знаю.

– А дальше тупик.

– Алексей Антонович обязательно что-нибудь придумает.

– В суд подаст? – Игнат хмыкнул.

– Не знаю. Но уверена, что все будет хорошо, если мы не наделаем глупостей. Именно к этому Ведерников нас и подталкивает. Поэтому он тебя и уволил. А если уйду я, то твой отец потеряет контроль над своими активами.

– Выводить их нужно.

– Я тоже так думаю, – сказала Марьяна. – Но Ведерников не позволит. Во всяком случае, сейчас.

– А когда позволит?

– Никогда. Но ведь он же не спрашивал, когда скупал акции ваших заводов. Просто воспользовался лазейкой, которую сам же для себя и пробил. Мы обязательно что-нибудь придумаем, сделаем ход конем. Отец твой решит, что надо делать, а я ему помогу. По мере сил и возможностей. Они у меня пока есть.

– Все это понятно. – Игнат поморщился.

– Но есть сомнения. Я еще раз тебе говорю: одно твое слово, и я сразу же оставлю свой пост.

– Ведерников к тебе пристает? – От волнения у него пересохло горло, поэтому слова дались ему нелегко.

– Нет. Честное слово.

– А если вдруг?

– Тогда я точно уволюсь, даже разрешения у тебя не спрошу.

– Если что, я набью ему морду.

– Можешь взять мой кабинет под наблюдение.

Игнат удивленно глянул на Марьяну. Именно такой вариант он и собирался ей предложить. Теперь у него будет масса свободного времени. Современная техника позволяет наблюдать за Марьяной в онлайн-режиме. Если вдруг что, Игнат тут же выедет на место преступления и сурово накажет подлеца.

– Я не хочу тебя терять, – с печалью в голосе сказала она. – И сделаю все, чтобы этого не произошло. – Марьяна не просто смотрела на мужа, она умоляла его не делать глупостей.

Да он и сам понимал, что их семейное счастье висит на волоске. Одно неосторожное движение, и все пойдет прахом.

Глава 8

За окном холодный дождь и порывистый ветер, а в лицо – морозный взгляд Степана Даниловича. Тамара в смятении поежилась.

– Роза не претендует на наследство. Если она что-то и получит, то совсем чуть-чуть. Ты это хотела услышать?

– Кто вам такое сказал? – простонала Тамара.

– Это я вам говорю. Ларисе и тебе.

– Может, это она хочет знать? Я даже не думала. У меня и в мыслях не было.

– Рано вы меня хороните. Я еще поживу.

– Папа, ну что вы такое говорите! Мы только рады будем!

– Не надо меня хоронить. Завтра ко мне не приходи.

– Почему? – Тамара едва не ахнула.

Она почувствовала себя благочестивым монахом, которого вдруг по недоразумению отлучили от церкви.

– Потому что меня сегодня выписывают, – сказал Степан Данилович и улыбнулся.

– Так я вас домой отвезу! – Тамара просияла.

– Не надо. Роза меня заберет.

– Роза?

– Ты против? – с благодушным подозрением спросил тесть.

– Я против?! Нет!..

– Вот и хорошо. Глупых вопросов больше не задавай.

– Так я и не задавала. Кто вам такое сказал?

– Завтра домой ко мне подъезжайте. Внуков привози.

– Конечно!

Степан Данилович махнул рукой, показывая на порог. Когда она открыла дверь, он попросил не держать на него обиду.

– Какие обиды, папа! – Тамара повернула назад, снова поцеловала его на прощание в морщинистую щеку и только тогда ушла.

В машине она набрала знакомый номер. Лариса не тянула с ответом.

– Ты что отцу наговорила? – зло спросила Тамара.

– Извини. – Лариса протяжно вздохнула.

– Что – извини? Ты меня подставила!..

– Мне тоже, между прочим, досталось.

– Разговор за меня!

– А досталось мне! Это все Роза. Я с ней говорила. Спросила, что да как. А она как глянет на меня! Я сразу поняла, что к отцу побежит. Вот и приплела тебя. За компанию. Сказала, что мы обе переживаем.

– Знаешь, кто ты после этого?

– Но ты же хотела, чтобы я насчет Розы выяснила. – Голос Ларисы затвердел.

– Больше я тебя ни о чем не попрошу!

– Все равно я тебя люблю!

В трубке послышались короткие гудки. Что ни говори, а Лариса умела посылать вежливо. Ну не сучка ли!..

Тяжесть в голове, слабость в теле – верный признак высокого давления. Это с утра. Но Алексей Антонович знал, как бороться с этим. Он позавтракал, невзирая на легкую тошноту, проглотил таблетку, а потом решил принять душ. Холодная вода сняла недомогание. Более того, его озарила гениальная мысль.

Он вдруг понял, что нужно делать. Ведерников мертвой хваткой вцепился в его долю, в одиночку ему зубы не разжать. Но есть Демьянов. Он заинтересован в активах компании «Программ-Строй». Нужно предложить ему свои акции! Демьянов сможет выкупить его долю, запертую на замок. Тем самым этот бизнесмен убьет сразу двух зайцев.

– Эврика! – воскликнул Шуринов, снимая с крючка полотенце.

Действительно, вода – часть информационной системы вселенского масштаба. Сам Архимед мог бы это подтвердить.

Но одной идеи мало. Нужно воплощать ее в жизнь. Надо будет прямо сейчас назначить встречу с Демьяновым. Затем быстро, решительно продать свой бизнес и получить деньги, на которые можно будет открыть новое дело. Или просто отдать их в рост, обеспечить семье безбедное существование. И плевать на Ведерникова с его аферами.

Работы у Игната не было, но деньги имелись. Ведерников, конечно, козел, но дал ему полный расчет вместе с премией за весь год. Еще сын всегда мог попросить у отца. Да, тот потерял контроль над своими активами, но регулярные выплаты по ним позволяли ему жить безбедно. В общем, не все шло плохо. Но расходы нужно было сокращать.

В том числе и на Агату. Не так давно Игнату пришлось оплатить мебель, которую она приобрела, и это влетело ему в копеечку. За короткий срок она умудрилась обставить всю квартиру, надо сказать, сделала это со вкусом. Хоть какой-то позитив.

– Неплохо, – осматривая спальню, не очень весело проговорил он.

Мебель не самая дорогая, но и не из дешевых. Тот самый оптимальный вариант, на который он подбил Агату. Но тогда у него была высокооплачиваемая работа. А на нем еще и выплаты по ипотеке.

– Ты чем-то расстроен? – спросила она.

– Квартира маленькая. – Игнат натужно улыбнулся. – Надо бы побольше.

– Да что ты такое говоришь! Для нас и это роскошь.

– Ничего, может быть, потом.

Он думал сейчас не столько об Агате и Антоне, сколько о себе, о своем будущем с Марьяной, которое терялось в тумане неопределенности. Игнат не знал, что будет завтра, но принуждал себя надеяться на лучшее. Глядишь, и вынесет их нелегкая.

– Жаль, не могу тебя накормить. – Агата виновато улыбнулась. – Мы еще здесь не живем. Завтра приходи. Антон постоянно спрашивает о тебе.

– Это хорошо.

– Ты какой-то озадаченный. – Она с беспокойством посмотрела на него. – Если ты вдруг думаешь, что погорячился со мной, так ты скажи. Я съеду с квартиры.

– Вот только не надо! – Игнат поморщился.

– Может, ты думаешь, что Антон не твой сын?

– Не думаю я ничего.

– Значит, думаешь. Можно провести экспертизу.

– Какую еще экспертизу? – не понял он.

– Генетическую. Возьмем кровь Антона и твою, сравним.

– Делать мне нечего.

– Ну да, в больницу идти надо. Но можно и по-другому. Не только кровь… – Агата вдруг подалась к нему, обвила руками его шею и жадно поцеловала в губы.

Они только что пришли с улицы. От нее пахло свежим ветром и сухой осенью, пропитанной дымком. Губы у нее вкусные, сочные, а каждый поцелуй – будто глоток горячего глинтвейна.

Еще Игнат понял, чего хотела от него Агата. Похоже, она всерьез собралась добыть образец семенной жидкости для экспертизы. От одной только этой мысли его возбуждение враз сошло на нет.

А как же Марьяна? Муж требует от нее верности, а сам целуется со своей бывшей. Разве это честно? Как он сможет верить ей, если сам опустится до измены?

– Не надо ничего. – Игнат мягко отстранился от Агаты.

– Почему не надо? – Она улыбнулась, пытаясь скрыть обиду, разжала ладонь и показала ему его же волос. – Это с твоей головы. Как раз то, что нужно. А ты о чем подумал?

Ему нужно было время, чтобы прийти в себя.

– Подумал, что ты очень красивая, – сказал он чуть погодя. – Я ни о чем не жалею.

Ему не стоило корить себя за участие в судьбе Агаты и Антона. Он всего лишь хотел помочь матери своего ребенка, и Марьяна не должна его за это ругать. Она же работает в связке с Ведерниковым, который спит и видит ее в своих объятиях. Игнат верил ей. Жена должна была отвечать ему тем же. Он же не спал с Агатой, хотя и стоял у ее постели, в которую она его толкала.

– Но мне нужно идти. – Игнат резко повернулся к ней спиной и стремительно вышел из комнаты.

– Завтра приходи, – донеслось вслед.

– Не знаю. Не звони мне, я сам решу.

Пожалуй, ему не стоило больше сюда приходить. Мебель он оплатил, ипотеку будет тянуть и дальше. Пусть Агата живет себе потихоньку. Без него.

Рубашка с иголочки, воротник наглажен, на костюме ни единой складочки. Зато лицо мятое, припухлости под глазами. Видно, что неплохо вчера повеселился Евгений Романович. Впрочем, Марьяне было все равно. Лишь бы не с ней пьянствовал, не приставал.

– Что-то не так? – спросил он, поймав ее взгляд.

– Нет, все хорошо, – опустив голову, тихо сказала она.

– Хорошо было вчера. А сегодня просто неплохо. Как Алексей Антонович поживает?

– Невесело.

– А муж?

В ответ Марьяна выразительно вздохнула.

– Обижаешься на меня? Правильно делаешь. Я бы тоже обиделся. Но не мог я по-другому. Мне на местах нужны свои люди. Исключение только для тебя. Ты знаешь, почему я так поступил.

Марьяна на миг опустила глаза, потом прямо посмотрела на Ведерникова. Да, она знала причину, но пусть этот тип не рассчитывает на ее благодарность.

– Не обольщайся, – с усмешкой сказал он. – Ты мне уже неинтересна.

Марьяна попыталась сохранить невозмутимость, но ее брови приподнялись сами по себе.

– Перегорело. Так иногда бывает. – Ведерников в упор посмотрел на нее.

Он хотел знать, разочарована она его внезапным равнодушием или нет. Ему было угодно, чтобы Марьяна страдала. Она все поняла и решила пойти ему навстречу:

– Не скажу, что это меня радует.

Досада ей далась без особого труда. Все потому, что Марьяна разволновалась на самом деле, даже испугалась. Если Ведерников действительно потерял к ней мужской интерес, то на чем будет держаться ее статус? Ему ничего не стоит собрать совет директоров и получить согласие на ее увольнение. Тогда она ничем не сможет помочь Алексею Антоновичу. А Марьяна очень хотела быть полезной для своей семьи.

– Обидно? – спросил он, напуская на себя насмешку, которая должна была скрыть ликующую улыбку.

– Я бы не сказала. Я знала, что этим все закончится.

– Почему же? Наше сотрудничество продолжается. А если вдруг?.. – Ведерников замолчал, но намек во взгляде остался.

Он готов был снова воспылать. Все зависело от самой Марьяны.

– Сотрудничество продолжается, – повторил Ведерников, набросив на лицо маску беспристрастности. – Я дал слово Алексею Антоновичу и сдержу его.

– Он очень на это надеется.

– Я надеюсь на него и на тебя. – Он хотел сказать что-то еще, но передумал, вяло махнул рукой в ее сторону, поднялся, открыл дверь и показал Марьяне на выход.

Она переступила порог его кабинета и пожала плечами. Зачем этот фрукт ее вызывал? Чтобы заявить о своем к ней безразличии? Но это же смешно. Или хотел обратить ее внимание на силу своего слова, данного Шуринову? Он же обещал ему не приставать к Марьяне. Хорошо, если действительно взялся за ум.

Каменная маска – такой же непременный атрибут солидного бизнесмена, как «Паркер» с золотым пером, директорское кресло и секретарша на каблучках. Именно под таким прикрытием Демьянов прятал свое лицо. Да и взгляд у него был тоже каменный. Но на теплый прием Шуринов и не рассчитывал.

– Аркадий Максимович, у вас есть уникальная возможность одним выстрелом убить сразу двух зайцев, – стараясь держаться столь же хладнокровно, проговорил Алексей Антонович.

Ни одна черточка не дрогнула на лице у Демьянова, но пальцы обжали бриллиант на массивной печатке. Он требовал продолжения, но Алексей Антонович выдержал паузу, чтобы усилить интригу.

– Во-первых, я выйду из игры. Во-вторых, значительно ослабнут позиции Ведерникова.

– Вы сравниваете себя с зайцем? – осведомился Демьянов.

– И себя, и Ведерникова.

– Я должен вас убить?

– В переносном смысле.

– А в прямом?

– Зачем? Или вам не нужны союзники? Мы с вами могли бы заключить соглашение против Ведерникова. Вы оставляете его без моей доли, а я подаю иск в суд и тем самым блокирую работу компании. Ее можно довести до банкротства. Вам же не нужны конкуренты.

– Конкуренция – двигатель прогресса. Вы должны это понимать, но я вижу, что ничего подобного не происходит. Ты потерял нюх, Шуринов! – Демьянов сверкнул взглядом. – А вместе с тем и голову. Честно говоря, я был куда более высокого мнения о тебе. Но Ведерников смог убедить меня в том, что тебя можно облапошить, и оказался прав. Ты остался в дураках, Шуринов. Тебе там самое место.

От сильного волнения кровь хлынула в голову Алексея Антоновича. Перед его глазами расплывались яркие круги, в ушах зашумело. Он потрясенно смотрел на своего оппонента.