Текст книги "Мои грехи, моя расплата"

Глава 11

Очнулся Ефим на том же месте, где накрыл его болевой шок. Он вернулся в сознание, но боль по-прежнему выкручивала ногу. Рядом на полу с простреленной головой лежал Макар. Страшная картина, но естественная. А что изумило Ефима, так это стоявшая у плиты Дана, которая преспокойно мешала кофе в турке. И все же спокойствие это было показным, о чем свидетельствовала бледность на ее лице.

– Ты хочешь угостить меня кофем? – спросил он.

– Не кофем, а кофе, – не оборачиваясь к нему, дрожащим голосом поправила она.

– Я сейчас был там, где ездят на метре и ходят в пальте, – вымученно улыбнулся он. – Потому и заговариваюсь… Ты уже вызвала милицию?

– И не надейся.

– Позвонила братве?

– Я что, похожа на чокнутую?.. То есть похожа, но не до такой же степени… Ты можешь сесть за стол…

Она молча и терпеливо наблюдала, как он пытается подняться с пола. Каждое неловкое движение отдавалось невыносимой болью в ноге, первые несколько попыток закончились неудачей, но Дана не пришла ему на помощь. Зато одобрительно улыбнулась, когда Ефим умудрился оседлать табуретку, и подала кофе…

Ефим ошеломленно смотрел на нее. Кухня в квартире хоть и большая, было где развернуться, но все же труп на полу – зрелище не для слабонервных. А Дана как ни в чем не бывало сварила кофе, разлила его по чашечкам и теперь собиралась взбодриться на пару с победителем.

Прежде чем сесть за стол, она взяла с подоконника пачку «Море», закурила. Насмешливо посмотрела на Ефима:

– Да, я еще и курю… Ты смотришь на меня, как на какое-то чудовище…

– Чудовище я.

Ефим достал из кармана смятую в схватке пачку «Мальборо», тоже задымил.

– Не спорю, – кивнула она. – И Лев – чудовище, и ты… Но я уже привыкла, что вокруг одни чудовища…

– К чему ты привыкла?

– К тому, что у меня отчим был уголовником. И мать всегда навеселе… Это у меня на роду написано, сначала Лев, потом ты… Хотя нет, еще раньше отчим был… Мне было тринадцать лет, когда он меня изнасиловал… – Могло показаться, что Дана говорит об этом совершенно спокойно, если бы не дрожавшая в пальцах сигарета. – А когда мне было четырнадцать, он зарезал собутыльника. А когда исполнилось пятнадцать, зарезали мою мать, также на кухне, в пьяной драке… И я не знаю, что было бы со мной, если бы не Лев… Он отогрел меня, отмыл, с ним я стала женщиной. Нет, не в том смысле, что переспала, хотя и это… Я стала мисс города, передо мной открылись горизонты… А ты его застрелил… Вот он лежит, весь в крови, а мы курим и пьем кофе. Да, я пила шампанское, в голове хмель, но все равно нелепо… И ты чудовище, и я вместе с тобой… Что будем делать, Ефим? – пристально и с надеждой посмотрела на него Дана.

– Если ты никому не звонила, у меня есть шанс, – в раздумье проговорил он.

Пистолет был с глушителем, соседи могли слышать только шум драки, но не выстрел. Если милиции не будет, можно спокойно стереть свои пальчики с пистолета, чтобы затем от него избавиться.

– У тебя шанс? – с удрученным возмущением спросила Дана. – Ты думаешь о себе?.. Я думала, мы вместе…

– А я мечтал о том, чтобы мы были вместе.

– Мечты иногда сбываются. Как снег на голову… – пасмурно усмехнулась она. – Ты хотел уехать со мной в Москву. Я готова.

– Мне трудно в это поверить, – признался Ефим.

– Я готова, – повторила она. И с сожалением подчеркнула: – А ты – нет!

– Я хочу уехать… И только с тобой…

Ефим поймал себя на мысли, что разговор с Даной, ее готовность ехать с ним в Москву – все это плод его больного воображения. Или даже бредовый сон… Возможно, скоро он проснется и обнаружит себя в собственной постели. Ни трупа, ни Даны… Убийство – страшный грех, но пусть уже лучше оно будет наяву, но с Даной, чем во сне, но без нее… Пусть остается все как есть, если это, конечно, не сон…

– Тогда нам надо собираться, – вымученно улыбнулась она.

– Да, но у меня должны быть хоть какие-то права на тебя.

– Я дала слово, что буду с тобой.

– Ты сама в это веришь?.. Ты дала слово, чтобы я не убивал Макара. Ты сказала, что возненавидишь меня, если я его убью. А я убил…

– Ты защищался.

– Но прав на тебя у меня нет…

– Наверное, нет, – призналась она. – Но как бы то ни было, я хочу уехать с тобой…

Как оказалось, дорожные сумки она начала собирать еще тогда, когда Ефим держал Макара под прицелом пистолета. Тогда же она и переоделась…

Дана показала Ефиму тайник под ванной и, пока он вскрывал его, успела собраться окончательно. Макар не обманул, денег действительно было немало, две банковские упаковки по десять тысяч долларов в каждой. Но ведь Ефим пришел в этот дом, чтобы убивать, а не грабить. Впрочем, Дана его успокоила, сказала, что это ее деньги и она по праву может забрать их с собой. Возражать он и не думал.

А «ТТ» с глушителем он оставил. Тщательно протер места, где могли остаться отпечатки его пальцев, и бросил пистолет рядом с трупом.

– Зачем? – из-за спины спросила Дана.

– Пусть думают, что его убил киллер.

– А разве это не так?

– Я мог бы поспорить, но не сейчас. Да и не важно… Лишь бы на тебя не подумали…

Дана нежно коснулась его плеча, на какое-то мгновение прижалась щекой к его спине.

– Ты должен заботиться обо мне, – сказала она. – Я не могу без этого… Пошли!

В придачу к деньгам она забрала ключи и документы к машине. «Ауди» Макара стояла возле подъезда, на ней можно доехать до соседнего города, где был вокзал. И еще на машине можно было увезти вещи, которые прихватила с собой Дана. Два огромных чемодана и пузатая спортивная сумка.

Машина оказалась на месте, но все колеса были спущены. Это могла быть своего рода предосторожность на случай угона.

– Макар всегда так делает? – обеспокоенно спросил Ефим.

– Никогда, – мотнула головой Дана.

– Тогда это диверсия…

Небо уже напитывалось светлым соком рассвета; звезды померкли, взяв низкий старт к бегству от лучей восходящего солнца. Город просыпался, вот-вот могли появиться дворники, спортсмены-любители, собачники. Если Дану заметят в столь ранний час в обществе незнакомого мужчины да еще с дорожной поклажей, обвинений в убийстве ей не миновать. Нужно было срочно уносить ноги.

Сумка за спиной, чемоданы в руках, нога болит невыносимо, каждый шаг – как суровое испытание на прочность. Но Ефим все же дошел до шоссе, где они собирались поймать машину.

Дана помогла ему только в том, что подняла руку. Она была так хороша, что ни один мужчина не смог бы ее проигнорировать. И неудивительно, что первая же машина съехала на обочину и остановилась рядом. Удивило Ефима то, что из машины – это была «Волга» – к нему вышел Болек и малознакомый громила из свиты Телегина.

– Срочная эвакуация? – с хищной усмешкой спросил он, с интересом разглядывая Дану. – И куда собрались?

– Мы переезжаем ко мне домой, – соврал Ефим. – У меня своя комната…

– А с Макаром что?

Вместо слов Ефим выразительно поднял глаза к небу.

– Ты в этом уверен?

– Нет больше Макара, – скорбно подтвердила Дана.

– Она все видела? – спросил Болек. – Тогда почему она жива?

– Насчет нее мы не договаривались, – возмутился Ефим.

– Насчет Макара, кстати, тоже, – в циничной улыбке растянул губы Гуревич.

– Колеса ты пробил?

– Так, на всякий случай… А то уехали бы черт знает куда. Давайте в машину, домой вас отвезем…

– Да мы сами как-нибудь…

– А я сказал, в машину!

Болек открыл багажник. Ефим размещал в нем второй чемодан, когда ему на затылок рухнуло что-то тяжелое…

Глава 12

В гараже было жарко и душно.

Руки и ноги связаны, рот заткнут кляпом – возможности спастись нет никакой. Ефим уже вторые сутки был здесь, и единственное, чему он радовался, это тому, что рядом нет Даны. Запах в гараже стоял ужасный, что, впрочем, было неудивительно, поскольку ходить приходилось под себя. Но это было сущим пустяком по сравнению с тем, что кровь перестала поступать к рукам и ногам. Еще совсем немного – и гангрена, а затем – смерть. Может, на то и расчет…

И все же Ефим был жив, когда открылась калитка в гаражных воротах и появился Болек.

– Ну и вонища здесь у тебя!

Он сморщил нос, но в гараж зашел, даже закрыл за собой дверь. Включил свет.

– Чего молчишь? – спросил он.

И, глянув на Ефима, сам осознал глупость своего вопроса.

– Да, намудрил Телегин…

С гримасой отвращения на лице он подошел к Ефиму, ножом срезал путы на ногах, а затем освободил и руки. Кляп изо рта пришлось выдергивать самому. Казалось бы, плевое дело, но Ефим едва не потерял сознание, пока справился с этим: настолько он был немощен…

– Намудрил Телегин, говорю, – повторил Болек.

Он поднял с пола маленькую скамейку, поставил ее у самых дверей, откуда тянуло свежим воздухом, сел. Вытащив из-за пояса пистолет, положил его на бетонный пол перед собой.

– Ты думаешь, это я тебя ударил? – спросил он. – Нет, это Телегин. То есть Кирьян, ну, который со мной был… Он хотел тебя сразу здесь кончить, а я помешал. Поэтому ты до сих пор жив…

– Где Дана? – через силу проговорил Ефим.

– С Телегиным… Она ему давно нравилась, а тут такая маза. Ты ему Дану, считай, на блюдечке преподнес. Сам этим блюдечком чуть и не накрылся…

– Телегин – сволочь.

– Ну, может, и сволочь. Но продуманная сволочь… Грамотный мужик, скажу тебе… Ты думаешь, он тебе шанс дал? Нет, он тебя грязно использовал. Сначала к смерти приговорил, за предательство. А потом на Макара натравил… И меня за тобой приставил, Кирьяна своего дал в помощь, такие вот дела. Короче, ты Макара кончаешь, а потом сам за ним, такой вот расклад был. И если бы не я, ты бы уже в котле варился, ну в аду, за свои грехи… Так что можешь сказать спасибо…

– Скажу, – пообещал Ефим. – Если отпустишь…

Он был избавлен от пут, но до полной свободы еще далеко. У него даже не было сил подняться; о том, чтобы напасть на Болека, даже думать было смешно. Он и кулаком на убой ударить мог, и пистолет у него…

– Отпущу. А дальше что?.. Куда вы с Даной бежать собрались?

– Ко мне.

– Врешь. Она сказала, что вы в Москву намылились…

– Что еще сказала?

– Что тебя любит, сказала… Как в поезде увидела, так и влюбилась…

– Правда сказала? – приободрился Ефим.

– Ты, конечно, можешь мне не верить, но так было, сам слышал… О чем они там сейчас с Телегиным говорят, не знаю, но вряд ли она его хочет. Не нравится он ей, это я тебе точно говорю… И вообще, не по-людски все это. Дана – твоя женщина, а он ее у тебя украл. Ладно, если бы за предательство в расход, а то выходит, что из-за бабы… Я тоже не фонтан в этом плане. Ты в армии служил, а я с Ларкой твоей… Она потом свои грехи замаливала в твоей постели, и я ничего не говорил, хотя и ревновал. А все потому, что она по праву твоей была. Я же по-людски хотел, чтобы ты сам ее мне отдал. Ну, может, и не совсем по-людски, но и кончать тебя не хотел. Вроде бы за предательство, а так вышло бы, что из-за бабы… А Телегин сказал, что тебя в расход. Выходит, что из-за Даны. Непорядок…

– У меня голова раскалывается от твоей болтовни, – скривился Ефим. – Скажи, что ты хочешь?

– Я хочу?! А разве ты не хочешь Дану свою вернуть?

– Хочу.

– Тогда в чем дело?

– В том, что я здесь… В том, что я никакой…

– Ничего, оклемаешься… Я тебе сейчас одежду принесу…

Болек принес в гараж не только чистую одежду, но и пару ведер воды. Он терпеливо ждал, пока Ефим приведет себя в порядок, даже помог ему сесть в свою «девятку», отвез к себе домой, где приготовил ему ванну.

– Мне бы за Даной надо, – сказал Ефим.

– Ничего, еще успеешь, – покровительственно хлопнул его по плечу Болек. – Он к ней после двенадцати придет…

– Кто придет, Телегин?

– Ну а кто ж еще… Он мужик умный, у него уже столько домов, что нам и не снилось. В одном с женой живет, в другом любовница, в третьем Дану поселил… Я не знаю, может, он ее там на цепи держит, может, на честном слове, ну, а может, она сама не хочет уходить: ждет, когда ты за ней придешь…

– Ты адрес знаешь?

– Само собой. Вечером я тебя к ней отвезу…

– Давай сейчас!

– Ну, нет, днем нельзя. Темноты надо дождаться. Темнеет в десять, до двенадцати у нас время будет. Успеешь, короче… Ты давай ныряй, не стесняйся, заглядываться не буду…

– Да я не баба, чтобы стесняться…

Ефим разделся. Он еле держался на ногах, но Болек не помог ему залезть в ванну. Но и уходить не торопился.

– Заберешь свою Дану… Только вот что дальше? – в раздумье спросил он.

– А что дальше?

– Вот я и спрашиваю, что дальше… Забрать Дану и уехать, но так нельзя.

– Почему?

– Потому что no exit, выхода нет. Ты в системе, и это навсегда…

– Но я не могу здесь остаться.

– Правильно, потому что Телегин тебя сожрет. И Дану твою тоже… А если… Если ты Телегина сожрешь? – вздрогнув от собственной смелости, произнес Болек.

– Как? И чем?

– Ствол я тебе дам.

– И как же без Телегина быть?

– Лучше без него, чем с ним. Он же все под себя гребет. Ладно, дома покупает, так он еще и баб наших крадет. Сегодня твою Дану, завтра мою Лариску… Ничего, что она моя?

– Ничего.

– Нет, нам с таким хапугой не по пути… Ты давай отдыхай, сил набирайся, а там видно будет, что делать…

После ванны Ефима сильно разморило, и он едва добрался до постели. Проснулся под вечер – то ли время пришло, то ли его разбудили стоны, доносившиеся из соседней комнаты. Прислушавшись, он узнал голос – это «билась» под Болеком Ларка.

Выглянув из своей комнаты, он обнаружил, что соседняя дверь приоткрыта – как будто Болек нарочно занялся Ларкой, чтобы Ефим почувствовал себя уязвленным. Может, он сделал это в отместку за то, что в свое время она спала с ним…

Но Ефиму было все равно, с кем она и чем занимается. Лишь бы счастлива была… Гораздо больше его волновало собственное самочувствие. Но как ни странно, чувствовал он себя вполне сносно. Руки все еще болели, нога отдавала болью, но голова была светлая, а главное, он мог действовать – пусть даже против самого Телегина, лишь бы вернуть Дану…

Болек закончил с Ларкой как раз в тот момент, когда Ефим направлялся в туалет. Он вышел в коридор, а она голышом выскочила из комнаты – то ли в ванную, то ли на кухню покурить. Увидев Ефима, она оторопела:

– Ты?!

– А что такое? – ехидно усмехнулся он.

Может, и был у него с Болеком уговор насчет нее, но не он, а она первая пошла по пути измены.

– Болек, ты мог сказать, что Болотов здесь! – открыв дверь, заорала она.

– Он же нарочно тебя прислонил, чтобы я знал…

– Ага, нарочно! – подтвердил появившийся Болек.

Набросив на Ларку свою рубаху, он небрежно обнял ее. Его взгляд излучал злорадное торжество.

– Теперь она моя. Да, Ларчик?

– Да, – не в себе от шока кивнула она.

– Рад за вас…

– Ты рад?! – вспылила она. – Тебе все равно?!

– Сказать, кто ты?

– Скажи!

– Ты с ним спала, когда я служил. Я знаю!

– Это неправда, – растерянно протянула Ларка.

– Ну как же неправда?! – возмутился Болек.

– То есть правда, – замялась она.

– Так что мне, плакать прикажешь? – пренебрежительно усмехнулся Ефим.

– Я знаю, ты в другую влюбился… – удрученно, без вызова сказала девушка.

– Эта другая появилась уже после того, как я отслужил… Какие ко мне претензии?

– Никаких, – подавленно выдавила она.

– Ты не сказал, кто эта другая, – жестко посмотрел на Ефима Болек. – И не надо ничего говорить: ей неинтересно. У нас с Ларисой мир и любовь, да, Ларчик?

– Да.

– И я за нее любого порву.

– Да я, в общем-то, и не претендую.

– Вот и правильно…

Болек заставил Ларку приготовить ужин, а потом отправил домой, сославшись на важные дела.

Как только стали сгущаться сумерки, он посадил Ефима в свою машину, отвез в частный сектор, где среди себе подобных теснился полутораэтажный дом из красного кирпича.

– Забор высокий, но собак на территории нет. Как в дом пробраться, не знаю. Хорошо, если Дана сможет тебе открыть, если нет, попробуй через чердак, – напутствовал он. – Телегин будет после двенадцати, это я точно знаю… Ты его дождись. И за Данку отомстишь, и себе жизнь облегчишь… У меня такого веса нет, чтобы его место занять, но в любом случае я в центре стану, и ты рядом. Дальше дела делать будем… Данка твоя – баба дорогая, на нее много денег нужно. А мы завод медно-серный возьмем, там такие бабки крутятся… Через пару лет особняк себе построишь, Данка твоя на «мерсе» будет ездить… В общем, все сейчас от тебя одного зависит…

– Я понимаю, – кивнул Ефим.

– Если понимаешь, то Телегина кончать надо. Это и в твоих интересах, и в моих. Он же меня самого зароет, если узнает, что это я тебя освободил. Если ты его не сделаешь, то и себя подставишь, и меня…

Болек жонглировал аргументами до тех пор, пока у Ефима не разболелась голова. Впрочем, к тому времени он уже почти поверил в то, что у него нет другого выхода, как дождаться Телегина и свести с ним счеты.

– Считай, что его больше нет, – заверил он Болека.

– Тогда вперед… Я тебя здесь ждать буду, дело сделаешь, подходи. Я вас в одно место отвезу, там тихо и спокойно, а главное, комфортно. Отдохнешь, сил наберешься, а там видно будет, как дальше жить…

Болек не соврал: дом собаками не охранялся. Зато был хорошо освещен, и только со стороны огорода было темно. Ефим постучал в освещенное и зарешеченное окно и увидел, как Дана отодвинула штору. Узнав его, она удивленно вскинула брови, открыла рот.

Он знаками показал ей, что нужно открыть дверь, но она также знаками дала понять, что у нее нет ключа. Тогда Ефим показал ей на мансардное окно над головой. Там не было решетки, и к нему можно было подобраться по водосточной трубе.

После нескольких неудачных попыток Ефим все же забрался по трубе и сумел просунуть руки в открытое окно и зацепиться за подоконник. Осталось только подтянуться, но для этого у него просто-напросто не хватало сил. А Дана и не думала помогать ему. Окно распахнула – и ладно.

– Телегин скоро будет, – сказал Ефим, набираясь сил.

– Да, он звонил, сказал, что после двенадцати…

– Звонил?!

– Да, а что здесь такого?

– Как что?! Скажи еще, что ты ждешь его?

– Жду?.. Может, и жду.

– Может, вы еще и спите вместе?

– Нет… Правда не спим.

– Тебе с кем лучше, с ним или со мной?

– Не знаю… У него хороший дом…

– Ты хоть понимаешь, что он убить меня хочет? Из-за тебя.

– Ты же убил Льва, – невозмутимо сказала она.

– Так что, мне уйти? – вскипел от ревности Ефим.

Дану можно было сравнить с белой пушистой кошкой, которой в принципе все равно, с каким хозяином жить, лишь бы кормили хорошо и шерстку расчесывали.

– Как ты уйдешь? Ты упадешь, сломаешь ноги… У тебя только один путь, только сюда.

Ефим поднатужился и все-таки одолел препятствие.

Половину комнаты занимала большая кровать под роскошным шелковым покрывалом. Трехстворчатый шкаф, трюмо, запах любимой женщины… И сама Дана была в дорогом халате.

– Ты здесь спишь? – ревниво спросил Ефим.

– Да.

– С ним?

– Нет.

– Врешь.

– Я сейчас на тебя обижусь! – гневно повела она бровью.

«Кто ты такой, чтобы отчитываться перед тобой?» – всем своим видом спрашивала Дана.

– Он тебя бил? – спросил Ефим.

– Нет.

– Оскорблял?

– Нет.

– Ты знаешь, что у него есть жена?

– Да.

– Ты хочешь остаться с ним?

– Не знаю… Я хочу в Москву. И он может мне в этом помочь.

– А я?

– Ты можешь увезти меня отсюда.

– И ты поедешь со мной?

– Да. Как и обещала.

Ефим недоуменно смотрел на Дану. У нее был определенный интеллект, она имела свое мнение, но при этом напоминала робота.

– Или ты должен убить Телегина? – огорошила его Дана.

Оказывается, он тоже ей кого-то напоминал. Она – робот, он – киллер: отличная пара.

– С чего ты взяла?

– С того, что у тебя пистолет… Не надо его убивать. Я сейчас соберусь, и мы уйдем… Или за тобой снова следят?

– Боюсь, что да.

– Мы можем уйти через огород, – как о чем-то уже решенном сказала она.

– Прекрасная идея. А как мы выберемся из дома?

Можно было дождаться Телегина, оформить ему путевку в мир иной и вместе с Даной выйти через дверь… Но этот вариант Ефима совсем не устраивал. Ему хватило Макара, чтобы понять, как нагло и грязно его использовал тот же Телегин, с которым Болек был заодно.

Убивать Макара Ефим отправлялся в статусе смертника. И его бы самого исполнили, если бы не Болек. Видно же, что парень на всех парах рвется к власти, для этого ему и нужно было устранить сначала Телегина, затем еще кого-то, кто после него, и так – раз за разом, пока Болек сам не выбьется в дамки. Он долго морочил Ефиму голову, но задурить его так и не смог. Ефим понимал, зачем он ждет его. Хочет забрать его вместе с Даной, а затем избавиться – возможно, от них обоих. У Болека просто нет иного выхода, как убить его после того, как не станет Телегина. Слишком опасным свидетелем станет для него Ефим… А Болек способен на убийство, сомнений в том никаких…

Так что убивать Телегина не надо. Поэтому Ефим был только рад предложению Даны. Они уйдут отсюда, покинут этот город, и плевать на всех…

– Через окно… Я собираю вещи, а ты связываешь простыни… Ты не бойся, я смогу…

Ефим смастерил «канат» из простыней, накрутил узелков. Но сначала ему пришлось спустить вниз два чемодана и сумку, с которыми Дана решительно не захотела расставаться. Затем он спустился сам и стал страховать Дану внизу. Она показала сноровку, относительно легко соскользнув на землю. Но даже не подумала взять набитую вещами сумку, предоставив ее, как и чемоданы, Ефиму. А он был настолько измотан, что едва поднял уготованную ему ношу. До забора, за которым начиналась соседская территория, он еле добрался. И очень долго бы приходил в себя, если бы не собака, с рыком бросившаяся на них. Инстинкт самосохранения его не подвел – он успел вытащить пистолет с накрученным на него глушителем и сделать несколько выстрелов.

Инцидент с собакой породил в Ефиме резервные силы, и это позволило ему пройти через весь соседский участок. Дана открыла калитку, и они вышли на улицу, параллельную той, на которой находился дом Телегина. Ефим обессиленно опустил на землю свою ношу, когда увидел фары подъезжающей машины. Если это Болек, то у него уже не хватит сил, чтобы справиться с ним. Руки висели как плети, и он даже не мог выдернуть из-за пояса пистолет.

Но это была случайная машина. И Дана остановила ее. Ефим слышал, как она разговаривала с водителем.

– Нам до вокзала… Я понимаю, что вам не в ту сторону, но мы хорошо заплатим…

Она подошла к Ефиму, дернула его за рукав:

– Надо погрузить вещи.

Он продолжал стоять как истукан, не в силах пошевелиться.

– Ты хочешь, чтобы я сама это сделала? – спросила она, легонько наморщив свой лобик. – Но я не могу…

Положение спас водитель. Это был рослый парень в джинсовой рубашке и с золотой цепью на шее. Глянув на Ефима как на какое-то ничтожество, он взял чемоданы, уложил их в багажник. И, нахально тронув Дану за плечо, показал ей на переднее место. Он был хорош собой, модно одет, от него пахло дорогим одеколоном, «Волга» новая – словом, он произвел на Дану впечатление. Но она мотнула головой, отказавшись от предложения. Дождавшись, когда Ефим вползет в салон машины, Дана села рядом с ним.