Текст книги "Отступники"

Фрукт уходил из кабака в полном одиночестве, как побитая собака. Сантос едва удерживался, чтобы не бросить камень ему вслед. И привет Вике хотел передать. Но все-таки сдержал злорадство, потому что думал головой, не другим местом.

Груздь распускал братву на правах большого босса. С ним в зале остались только Сантос, Телега, Эфиоп, Валидол и Денатурат.

– Ваську под присмотр нужно взять, – сказал Сантос. – Как бы он к Мирону не подался.

– Думаешь? – напряженно посмотрел на него Груздь.

– А вдруг отомстить захочет?

– Духу не хватит.

– Уверен?

– Ну, Вика за ним пусть присмотрит, – пожал плечами Груздь.

– При чем здесь Вика? – нахмурился Сантос.

– Так она же с ним…

– И что?

– Ты мог бы с ней поговорить.

– Я?! С ней?!. Ты, в натуре, думай, что говоришь!

– Если не хочешь, пусть Телега подкатит, – пожал плечами Груздь.

– При чем здесь Телега? Ты камень в мой огород кинул. Типа, Вика моя, и она шлюха, да?

– Вика не твоя, но она шлюха! Так правильно? – ожесточенно глянув на приятеля, резко спросил Груздь.

– Слышь, братва, вы чего? – встрял Эфиоп. – Нашли из-за чего бычиться.

– Ты тоже держишь Вику за шлюху? – налитыми кровью глазами посмотрел на него Сантос.

– Без обид?

– Без обид.

– Ну, шлюха она. И я не знаю, чего ты взъелся. Если она шлюха, то должна работать на нас. Пусть на Васю стучит. Груздь правильно все сказал.

– Может, правильно, – кивнул Груздь. И, благодушно хлопнув Сантоса по плечу, добавил: – А может, и не совсем… Не будем ее трогать. Изюма к Ваське приставим, пусть пасет.

Груздь осознал свою ошибку, и вину свою, в общем-то, загладил, но Сантос едва сдерживался, чтобы не вломить ему по полной. Ему самому хотелось стать во главе заводских, и он очень жалел, что упустил блестящий, как ему казалось, шанс.

– Зачем кого-то напрягать, если Вика есть? Подъеду к ней, поговорю.

Сантос взял себя в руки. Не дело это, портить отношения с Груздем. Хотел он этого или нет, но от этого пацана сейчас зависело его положение в обществе. Он сам поставил себя высоко, и Груздь должен утвердить его на этом уровне. Может, он поставит его у руля слева от себя. Сам будет капитаном, а Сантос при нем – штурманом. А ходят они по неспокойному морю. Что, если большая волна смоет Груздя с капитанского мостика, кому тогда браться за штурвал? А такую волну он мог поднять и сам. Когда-нибудь и поднимет. Возможно, в ближайшее время…

Глава 8

Побед без риска не бывает. А где риск, там и шампанское. Потом водка… А наутро пиво. После пива Сантосу полегчало. Но при этом потянуло на подвиги. К тому же он сам вызвался поговорить с Викой.

А Вика не идет, а пишет. Короткое красное платье на ней под белым пиджачком, чумовые сапоги на шпильке. Светлые волосы распущены, пышная грудь волнительно колышется на ходу – все норовит выскочить из декольте. Не столько красивая она, сколько сексуальная. Она шла к своей машине, к белому «Мерседесу». Пусть и не первой молодости машина, но смотрится так же эффектно, как и сама Вика.

Сантос перерезал ей путь. На губах у него презрительная ухмылка, руки в брюки, ноги на ширине плеч. Вика шарахнулась от него.

– Ну, здравствуй, шлюха!

– Кто шлюха?! – Девушка чуть не задохнулась от возмущения.

– Ты шлюха!

– Ну знаешь!..

– Знаю. То, что ты кинула меня, знаю… Ну да, Фрукт у нас центровой, а я зэк педальный, да?

– Он еще не был центровым, когда я ушла…

– Да, но я зэком был… И кто ты после этого?

– Давай не будем усложнять, – поморщилась Вика. Она оправилась от неожиданности, взяла себя в руки. И даже подбоченилась, глядя на парня.

– А кто усложняет? Это братва тебя шлюхой объявила, ко мне какие претензии?

– Какая братва? Ты что, обкурился?

– Да нет, пивка дернул. Тяжело с утра после вчерашнего праздника урожая. Фрукта с ветки сдернули. А ты не в курсе?

– Кто кого с ветки сдернул?.. Тебе что, проблемы нужны?

Сантос криво усмехнулся. Похоже, Вика не в курсе, что Вася уже не центровой, а пыль под ногами. Поэтому и пугает им. Дура она. И всегда была дурой.

Сантос познакомился с ней в девяносто втором. Вика тогда всерьез считала, что быть подругой бандита – это круче некуда. Она чуть не завизжала от восторга, когда узнала, чем он занимается. А потом его повязали, а она осталась ни с чем. Нет чтобы осознать свою глупость и переключиться на богатеньких бизнесменов, она вцепилась в Васю и ушла к нему. И не понимает, чем это может для нее закончиться. Это сейчас октябрьские успокоились, а раньше от них все что угодно могло прилететь. И Васю они могли опустить, и ее. Да и менты могли под пресс бросить… Вася уже никто, и у нее все еще впереди…

– Сгнил твой Фрукт. Вчера сход был, Васю твоего на свалку истории, а тебя шлюхой объявили…

– Не было такого! – Вика с озадаченным видом мотнула головой. – Врешь ты все!

– Васю конкретно опустили. Он теперь грязь из-под ногтей. Но за грязью следить надо. Чтобы не испачкаться… Короче, он к октябрьским переметнуться может или к ворам. Твоя задача – следить за ним, если вдруг какое-то движение, ты должна мне об этом сказать…

– Какое движение?

– А такое!

Сантос резко шагнул к Вике, и она пугливо отпрыгнула от него. И еще живот в себя при этом втянула, как будто этим она могла защититься от ножа. А ведь он мог ее ударить, и она это понимала. Знает, кошка, чье мясо съела…

– Ты теперь сама никто. И тебя любой из наших кончить может. И я могу. И кончу. Если с нами не будешь.

– Я… Я с вами…

– Вот и умница! – Сантос грубо схватил ее рукой за шею, стал наклонять к себе.

И она повелась на это движение, ноги у нее согнулись в коленях. Похоже, она готова была стать умницей прямо сейчас, на людях.

– И шлюха! – оттолкнув ее от себя, скривился он.

– Это правда? – чуть не плача, спросила девушка.

– То, что ты шлюха?

– Нет, что Васю опустили…

– А он тебе не говорил?

– Нет. Вчера пришел поздно. Пьяный. Сам не свой… Сегодня утром ушел.

– Куда?

– Я думала, к братве. Вид у него был такой…

– Какой?

– Как будто что-то случилось.

– Случилось. Вчера. А сегодня он к братве пошел. Фрукт у нас теперь на заводской барахолке быкует. Ларечников гоняет, – с презрительным видом усмехнулся Сантос. – Не веришь?.. Если не веришь, поехали, посмотришь!

Вика немного подумала и нерешительно направилась к своей машине. Сантос бесцеремонно забрал у нее ключи, сел за руль. Его «бэха» стояла неподалеку. Но эту машину одолжила ему Карина, и он должен был ее вернуть. Груздь обещал решить его проблему с транспортом, но разве он сам не способен позаботиться о себе?

– Клевая у тебя тачка, – сказал Сантос, прислушиваясь к шуму мотора.

Движок работал как часики, ход мягкий, тихий. Салон кожаный, чисто в нем, комфортно.

– Я не жалуюсь, – встревоженно глянула на парня Вика.

– Теперь у нас Груздь центровой. А я с ним. Мы с ним теперь вместе рулить будем. А Фрукт на инвентаризацию пойдет. Откуда у него эта тачка?

– Купил.

– Когда?

– Недавно.

– На какие бабки? Если Фрукт в общак руку засунул, тачку конфискуем. И тебя вместе с ней. Он на барахолке быковать будет, а тебя в сауну банщицей поставим. Будешь потрахаться подносить, – ухмыльнулся Сантос.

– Что ты такое говоришь? – Вика ласкающим движением провела пальцами по его предплечью.

Власть переменилась, и теперь она должна ублажать того, кто сверху. Она очень хорошо это понимает. Как всякая шлюха, понимает. А шлюхи для того и существуют, чтобы вытирать об них ноги.

– Мне хочешь подносить? – Сантос презрительно глянул на девушку.

– Если ты не будешь злым… – Ее рука легла ему на коленку.

Кровь ухнула в голову, откуда разгоряченной волной разлилась по телу.

– А ты сделаешь меня добрым?

– Я могу… – Ее рука нащупала пряжку его ремня.

– Кто у тебя дома?

– Никого.

– Поехали к тебе!

Сантос должен был воспользоваться этой шлюхой, причем в доме у Фрукта. В грубой и даже извращенной форме. Фрукт нагадил ему в душу, и он спросит с него через Вику.

– А ты не отберешь у меня машину? – вымученно улыбнулась девушка.

– Посмотрим на твое поведение.

Сантос задумался. Вика и собой хороша, и в постели с ней классно. Почему бы не оставить ее себе, как приправу к главному блюду, которое зовется Кариной? Он будет пользоваться ею как персональной шлюхой – без любви и прочих обязательств. Приехал, переспал и забыл до поры до времени.

Они подкатили к дому, где она жила с Фруктом, Сантос осмотрел двор. Вроде бы никаких подозрительных движений. Он двумя пальцами взял Вику за щеки и заставил ее смотреть себе в глаза.

– Точно дома никого нет?

– Точно.

Взгляд у нее как у овцы, ни грамма лисьей хитрости в нем. Да и не заманивала она его к себе, он сам к ней в гости напросился.

Они зашли в подъезд, в лифте поднялись на седьмой этаж. Вика открыла дверь в тамбур, и Сантос движением руки потребовал тишины. Он приложил ухо к двери, но ничего подозрительного за ней не услышал. Тихо в квартире.

И действительно, Фрукта в доме не было. И кровать в спальне заправлена. На эту кровать Сантос Вику и завалил. На прелюдии у него просто не хватало терпения. Ему нужен был тупой грубый секс.

Вика все поняла. Она ловко сняла с себя колготки, помогла раздеться Сантосу и легла на спину, ногами обхватив его бедра своими ногами. Девушка знала толк в сексе и поняла, что надолго парня не хватит. Она в два счета довела себя до высшей точки возбуждения, чтобы взорваться вместе с ним. Но Сантос все-таки ее опередил. Только взорвалось у него не внизу, а вверху.

Что-то тяжелое вдруг опустилось ему на голову, и он отключился.

* * *

Тяжелый кулак с размаху врезался в челюсть. Все происходило как в дурном сне. И снова кулак мелькнул перед глазами – на этот раз он врезался справа и в нос.

Бандита век недолог, Сантос и раньше это знал, но сейчас эта истина открывалась ему с каждым ударом по физиономии. Жить оставалось совсем чуть-чуть.

– Ты на кого пасть открывал, фраер? – спросил Мирон.

Он стоял где-то рядом, но Сантос его не видел. От глаз остались только щелочки на опухшем окровавленном лице. И говорить он не мог, потому что и челюсть у него сломана, и зубы выбиты.

Вряд ли Вика знала, что в квартире у нее воровская засада. И вряд ли Мирон устроил ее на Сантоса. Скорее всего, в ловушку должен был угодить Фрукт. А может, воровские просто хотели поговорить с Васей, чтобы настроить его против Груздя. Так или иначе, Сантос попал впросак. Сначала его избили на квартире у Фрукта, потом вывезли куда-то за город, швырнули в подвал какого-то дома, куда к нему и спустился Мирон. Тогда на него и обрушился град ударов, который превратил его лицо в отбивную. Сантоса даже не допрашивали, его просто убивали. А Мирон наслаждался этим зрелищем.

– Я таких, как ты, пачками мочил. И дальше мочить буду. И Груздя твоего замочу.

– Груздя реально замочить надо, – глумливо сказал палач. – Грузди хорошо в бочонке мочить. Соль, лук и перец по вкусу.

Он устал и взял передышку. И Сантос мог перевести дух.

– Шкуру сначала снимем, – засмеялся Мирон. – И не в соль, а в кислоту…

– Может, и этого в кислоту?

– А есть?

– Найдем.

Сантос уже смирился со своей участью. И все равно, как умереть, – под ударами или в кислоте. Второй вариант, пожалуй, предпочтительней, так хоть быстрей. Он уже не боялся умереть и не оплакивал свою судьбу, но по щекам текли слезы – это кровь сочилась и капала из ран.

– И долго будешь искать?

– Ну, можно закопать. Заживо… Я уже все кулаки сбил.

– Кастет возьми, – посоветовал Мирон.

– Можно и так…

В подвал кто-то зашел.

– Мирон, там движуха какая-то. Забор треснул…

– Забор треснул?

– Видимо, доска трухлявая сломалась. С треском. По ходу, кто-то через забор к нам ломился…

– Кто?

– Мы глянули, никого. Может, затихарился. Может, это Дергун?

– Дергун?

– Ну, ты ж его бабу здесь дернул. Теперь он дергается…

– Думаешь, он? – озадаченно спросил Мирон.

– А вдруг?.. Он ведь и завалить может.

– Да нет, не может.

– Он же чеченец, Симону башку отбил, Сурок у нас теперь кривой.

– Да заглохни ты! – нервно огрызнулся Мирон.

– А я че, я ниче…

– Вот и я говорю, что ниче… Пошли, глянем, что там… Клин, хорош балду гонять!

Мирон вышел из подвала, а его палач снова обрушился на Сантоса. Отдых явно пошел ему на пользу, поэтому он вырубил жертву чуть ли не с первого удара.

* * *

Ведро холодной воды – не самый плохой способ привести человека в чувство. Но лучше бы Сантос не приходил в себя. Сейчас Клин снова пустит его в замес. Лучше бы убил, а так снова терпеть…

– Слышь, ты кто такой? – услышал он незнакомый голос.

Руки были связаны за спиной, а без них Сантос не мог разлепить затянутые подсохшей кровью глаза. Не видел он, кто разговаривает с ним. Но голос вроде бы молодой. Сантос хотел ответить и для этого привел в движение челюсть, а она отозвалась взрывной болью.

Незнакомец перерезал веревки на руках и на ногах.

– Идти можешь?

Он помог Сантосу подняться на ноги, стал выводить его из подвала, но нога скользнула по чему-то липкому и ткнулась в лежащее на полу тело. В сознании мелькула запоздалая мысль. Уж не тот ли это Дергун, который озадачил Мирона? Уж не Клина ли он пристрелил, пока Сантос находился в отключке? Может, он и самого Мирона завалил?

Они вышли во двор, и теплый майский ветерок ласково коснулся лица, только удовольствия это не доставило, скорее наоборот.

Парень посадил Сантоса в машину. Какое-то время его не было, но вот он вернулся, сел за руль, и машина плавно покатилась. Свернула вправо, потом влево. На следующем повороте Сантос потерял сознание.

Глава 9

Атака – самая опасная, но все-таки половина дела. Не менее важно выйти на исходные позиции, но с этим делом случился прокол. Игорь не искал Мирона, он просто вернулся к дому, где все произошло. В доме кто-то находился, но атаковать с ходу он не решился. К участку примыкал недостроенный дом, на втором этаже которого Игорь и обосновался. Оттуда он и увидел, как люди Мирона выносят нечто, завернутое в ковер. Возможно, это был труп Выдры.

Сверток увезли, дом опустел и двор тоже. А с наступлением темноты во дворе снова появились люди. Подъехала машина, оттуда вывели избитого в кровь человека, затащили его в дом. И уже после на своей «Волге» подъехал Мирон. К этому времени Дергун уже подготовился к атаке. Но случилась осечка. Он заранее расстыковал доски с нижней поперечиной в заборе, чтобы можно было их потом сдвинуть. Через проделанный лаз он и пробирался на соседнюю территорию, но зацепил плечом доску, которая оказалась трухлявой. А треснула она, как назло, громко. Звук привлек внимание воровской охраны, и ему пришлось ретироваться.

Но далеко Игорь отступать не стал. Он выждал время и уже практически без подготовки, новым курсом рванул на штурм. И забор на своем пути преодолел, и к дому вышел. Юля не вдавалась в подробности, и, возможно, с ней был не только Мирон. Мысль об этом наполняла Дергуна яростью, и он не щадил никого. Пистолет у него был с глушителем, рука не дрожала. Одного «быка» он застрелил у входа в дом, другого – в подвале. На этом все и закончилось… Увы, но Мирона в доме не было. Вспугнул его Игорь, а жаль…

В подвале он обнаружил того самого парня, которого привезли бандиты. Визит Мирона не прошел даром – пацана избили, превратив лицо в кровавое месиво. Он и видеть не мог, и говорить. И сознание потерял. Что с ним делать, Игорь не знал. Отвезти в больницу? Но там за него возьмутся следователи. Он расскажет, как его избивали, покажет дом, где все это происходило, а там два трупа. И еще расскажет, кто его спас… В тюрьму Игорь садиться не хотел. Было бы из-за кого. Но и не везти бедолагу в больницу нельзя. Загнется же…

Трофейную «девятку» Игорь не трогал. А сейчас под ним второй трофей – старенькая «семерка», которую он одолжил у покойников. На ней он и уехал из Ульяновки. А дальше что? Он свернул на проселок перед самым въездом в город, проехал метров сто и остановился. И незачем ему далеко от шоссе уезжать, да и дороги как таковой дальше нет – одно только направление. Место тихое, безлюдное. И ночка тихая, спокойная, слышно только, как соловей где-то в кущах заливается.

Дергун полез в автомобильную аптечку, нашел там склянку с нашатырем, намочил ватку, поднес ее к носу своего спутника. Тот пришел в себя не сразу. Попытался, но не смог раскрыть глаза.

– Как тебя зовут?

– Шана… – шамкнул он и взвыл от боли – челюсть у него и выбита, и сломана.

– Написать сможешь?

Парень кивнул.

Авторучки при себе у Игоря не было, но на лобовом стекле «семерки» держалась на присоске специальная подставка под блокнот с голой девицей на глянцевой обложке. И авторучка там была.

Парень написал свое имя. Звали его Саня. И свой адрес он написал. Улица Розы Люксембург, дом номер восемнадцать. Это Промышленный район, и улица эта проходила через частный сектор на окраине города. Игорь знал это место и спустя четверть часа остановил машину возле нужного дома.

Скромные дома в этом секторе, одноэтажные, и строение под номером восемнадцать выгодно отличалось от соседних. Двухэтажный дом, высокий забор, за которым слышалось собачье рычание. Над воротами на железобетонном столбе ярко горел фонарь, но Игорь все-таки достал пистолет. Мало ли, вдруг из калитки выскочит и бросится на него собака.

Он нажал на клавишу звонка, и минуты через три со двора послышался зычный мужской голос.

– Кто такой? Чего надо?

– Мне тут ваш адрес дали.

– Кто?

– Саня его зовут. Он у меня в машине, еле живой…

– Сам кто такой?

– Да я мимо проезжал…

Сначала открылась калитка, затем ему в лицо ткнулся ружейный ствол.

– Руки в гору!

Игорь отбросил в сторону пистолет, но это движение не осталось незамеченным.

– Что там такое? – спросил круглолицый парень.

Взгляд у него колючий, и палец уже, похоже, выбрал слабину на спусковом крючке.

– Да ничего! Вы Саню заберите, он там у меня в машине, еле живой.

– Юра, что там такое?! – донесся со двора возглас.

– Да Саню, говорит, привез. А сам что-то в траву сбросил.

– Машина там, – Игорь кивком показал на дорогу.

Круглолицый качок по имени Юра держал его на прицеле грамотно, на безопасном для себя расстоянии. Ружье у него без катастрофических для себя последствий не выбить. И еще какой-то атлет к нему присоединился. Славянская внешность и азиатская смуглость в одном флаконе…

– Коля, сходи, глянь, что там… Если там засада, я тебе башку снесу! – Последняя фраза была обращена к Игорю.

Смуглолицый отправился к машине, минуты через две вернулся.

– Сантос там. Из него там форшмак сделали…

– Кто?

– Да он говорить не может… Я сейчас!

Коля ушел, но вскоре снова вернулся в сопровождении какого-то парня. Они вдвоем вывели Саню из машины, провели во двор.

Юра взвыл от возмущения, глянув на него. А потом вдруг, развернув ружье стволом к себе, попытался ударить Игоря прикладом в лицо. Но сам вдруг оказался на земле, а ствол ткнулся ему в грудь.

– Эй, пацан, ты чего? – Коля отстранился от своего избитого дружка и шагнул к Игорю, вынимая на ходу ствол.

Но Дергун взял его на прицел:

– Я вашему Сантосу жизнь спас. Хрена вы тут на меня наезжаете?

– Ну и кто его так? – подняв раскрытые ладони на уровень подбородка, напуганно спросил Коля.

– Мирон. Его выродки.

– А ты к Мирону каким боком?

– Счеты у меня с ним.

– Ну, пошли к нам, поговорим. Ствол опусти.

– Я смотрю, вы такие же гоблины, как и Мирон! – мотнул головой Игорь.

Он жалел, что приехал сюда, но и уйти просто так он не мог. Два трупа за ним, а это статья. И надо было как-то договариваться с Саней-Сантосом, чтобы он никому ничего не сказал.

– Да не гоблины мы, – не согласился Коля.

– Не гоблины, – осторожно поднимаясь с земли, кивнул Юра.

– Мы с Мироном конкретно на ножах. Мы думали, ты от него… Ты, вообще, кто такой?

– Я не от Мирона.

– Ну, если не от Мирона, то хорошо. Ты брата нашего спас, значит, и сам брат нам, – натянуто улыбнулся Юра.

– А прикладом в морду зачем?

– Извини, погорячился. Пошли в дом, отвечаю, никто тебя не тронет.

– Кто вы? Чем занимаетесь?

– Братва мы. Заводские. С Мироном у нас война, такие дела.

– Я тоже не один. Если вдруг что, вас тут всех положат! – предупредил Игорь.

Увы, он один в поле воин. И никто не спросит за него. Но и блефовать ему никто не запрещает.

– Да нормально все будет, отвечаю, – кивнул Юра.

Дергун передал ему ружье, и тот опустил его стволом вниз, а Коля распахнул калитку.

– А собака? – спросил Игорь.

– Она на цепи.

Сантоса во дворе не было, его уже увели в дом. Иномарки здесь стояли, не понятно, насколько новые, но лаком в свете фонаря отливали ярко. И собака действительно посажена была на цепь. Игоря провели на кухню, вслед за ним туда зашел Юра. На столе появился его пистолет, поднятый из травы.

– Что это?

– Не с пустыми же руками к Мирону идти.

– Ты его завалил? – с надеждой спросил Юра.

– Не успел. Уехал он. Там с вашим Сантосом еще были. Один охранял, другой избивал.

– Ты их завалил?

– Да нет.

– А как же ты Сантоса вытащил?

– Да так.

На кухню зашел смуглолицый Коля. Он молча достал из холодильника початую бутылку водки, прямо из горлышка сделал несколько глотков. Юра принял у него эстафету.

– Там труба! Живого места нет! – выдохнув с горечью, сказал Коля.

– Его насмерть забивали.

– Кто?

– Я не знаю, как их зовут…

– А тебя как зовут? – спросил Юра.

– Игорь.

– Спасибо тебе, конечно, Игорек. За нашего друга спасибо. Но все-таки скажи, зачем ты на Мирона дернулся?

– Говорю же, личные счеты.

– А конкретно?

– Личные счеты. Больше ничего не скажу.

– Откуда ты такой лихой взялся? Может, из октябрьских? – не без сомнения спросил браток.

– Нет, я сам по себе.

– А кем тогда угрожал? Кто нам фитиля вставит, если что?

Игорь взял со стола недопитую бутылку водки, отхлебнул из горлышка.

– Понятно. – Юра цокнул языком. – Значит, завалил ты воровских?

– Ну-у… В общем, да.

– Это правильно, так и надо… Где это было?

– В Ульяновке дом. Мирон может вернуться. Если он там, его сделать можно.

– Слышь, Эфиоп, а это вариант! – загорелся Юра. – Эта падла Сантоса сделала.

– А как Сантос к нему попал? – озадаченно спросил Коля Эфиоп.

– Да, как Сантос к Мирону попал? – Вопрос адресован был Игорю.

– Не знаю. Его вечером привезли, из машины вытащили, в дом завели. Лицо уже было разбито. Не так сильно, но было…

– Он с Викой должен был поговорить, – сказал один браток.

– Может, Вася его подставил? – спросил второй.

Эфиоп ушел, увлекая за собой Юру. Минут через пять вернулся и потащил Игоря за собой.

Дергун подходил к лестнице, когда кто-то вдруг набросился на него сзади, обручем из мышц и костей обжав его шею. Эфиоп резко развернулся и схватил парня за ноги.

– Извини, братан! Если ты братан!

Его уложили на спину, заломили руки за спину, связали, затащили в кладовку возле кухни, там и закрыли. Какое-то время Игорь слышал голоса, шаги, потом вдруг все стихло. И не спать бандиты легли, а покинули дом. Он был связан по рукам и ногам, веревки крепко стягивали запястья и голени, перекрывая ход крови. Если через сутки его не освободят, гангрена гарантирована… Но его могли убить еще раньше. Все-таки к бандитам он попал, а не к пай-мальчикам на новогодний утренник.

* * *

Снова за дверью шаги и голоса, и непонятно, кто ходит по дому – заводские или мироновские бандиты. И ночь прошла, и день уже давно наступил – об этом можно было понять по свету, который пробивался в щель между дверью и стеной. Глаза у Игоря давно уже привыкли к темноте, он видел банки с закатками на полках кладовой, ящик с тушенкой, мешки с крупой и сахаром. Но взять он ничего не мог, да голод его и не одолевал. Есть хотелось, но терпеть можно. Куда сильней хотелось пить. И до ветру тянуло нестерпимо.

Наконец, дверь открылась, и он увидел возвышающегося над ним Юру Телегу.

– Извини, братан, подстраховались мы. – Браток сорвал пластырь с его губ, перевернул Игоря на живот, достал нож, но веревки перерезать не спешил. – Ты это, не быкуй. Мы должны были узнать, кто ты такой. Ты Рубанок?

– Нет.

– Дырокол?..

– Нет.

– Дергун?

– Ну, Дергун, и что?

– Кто тебе такую кликуху дал?

– Это не кликуха, это фамилия.

– Да?.. Ну, по-любому, свой!.. Быковать не будешь?

Телега срезал веревки, но тут же благоразумно вышел из кладовки. Он помнил, с какой ловкостью Игорь сбил его с ног и взял на прицел.

– Где сортир?

Туалет находился прямо в доме. Когда Игорь вышел из сортира, Телега сказал:

– Ты это, Дергун, извини, перестраховались мы.

– Я это уже слышал.

– Сантоса мы в больницу отвезли, проблемы у него конкретные…

– А у меня не проблемы?

Сначала Игорь снял вязаную шапочку с перебинтованной головы, а затем задрал рубаху – под ней воняла гноем повязка, которую нужно было сменить еще вчера днем.

– Что за беда? – озадаченно спросил Телега.

– Мироновские постарались. По голове арматуриной, здесь ножом…

– Слышь, извини, братан! Хочешь, мы тебя в больницу отвезем?

– Если только в процедурную, – пожал плечами Дергун.

– Давай перекусим, и поехали.

На кухне за столом сидел Эфиоп, а с ним еще двое. Сыр, сало, колбаса, тушенка, хлеб, лук, водка. Ни горячего, ни разносолов. И выглядит братва устало.

– Садись! – Телега взял тарелку, прямо рукой положил в нее со стола сыр, колбасу, поставил перед Игорем.

– Ты это, не дуйся, братан, – пережевывая кусок сала, сказал Эфиоп. – Вдруг ты подсадной?

– А что, не подсадной?

Эфиоп вопросительно глянул на Телегу.

– Дергун? – спросил он.

Тот кивнул.

– Если Дергун, то не подставной. Сантос про тебя слышал. Мирону про тебя говорили. Мирон твою девчонку дернул, да? А ты спросить с него хотел, да?

– Девчонку мою дернул? – нахмурился Игорь.

Не было у него никакого желания посвящать кого бы то ни было в подробности его личных к Мирону счетов. Никто не трогал его Юлю, не было у нее ничего ни с Мироном, ни с кем. Не хотел он для нее дурной славы…

– Ну, Сантос это слышал. Мирон девчонку твою дернул…

– Да, девчонку мою украл. Только я ее сразу отбил.

– Кто такой Симон?

– Не знаю такого.

– Ты ему башку отбил, а Сурка кривым сделал.

– Ну, я дрался с какими-то. Из-за девчонки…

У Игоря вдруг закружилась голова, но не столько из-за травмы, сколько из-за дикой усталости. И в сон потянуло. Сейчас бы в мягкую постель.

– Дрался, дрался… – Телега кивнул, глазами показав на повязку на его голове. – Ножом его пырнули. Повязку надо ехать менять.

– Если повязку, зачем в больницу? Машку сейчас вызвоним, она все сделает… Валек, сходи, позвони Машке, – распорядился Эфиоп.

Жилистый парень с угрюмым лицом кивнул и, с уважением глянув на Игоря, вышел из-за стола.

– Костя, давай на шухер!

Устрашающего вида громила даже не глянул на Игоря. Он неторопливо поднялся из-за стола, вышел из кухни. В прихожей клацнул затвор.

– Там, у Мирона, тебя чеченцем назвали, – Эфиоп с интересом смотрел на Игоря. – В Чечне был?

– Был.

– Воевал?

– «За БЗ» у меня и «За отвагу».

– Круто! – не без восхищения протянул Телега.

– Много «духов» замочил?

– Мы Грозный штурмовали, всякое было.

– А теперь, значит, Мирона штурмуешь? Из-за девчонки?

– Я за справедливость, – уклончиво ответил Игорь.

– Мирон твою девчонку обидел, да?

– Пытался. Они ее на хату везли, я перехватил.

– Там, на хате, вся кровать в крови, – пристально глядя на Игоря, перебил Эфиоп.

Он увлекся салом, а оно хоть и вкусное, но жестковатое и вязкое. И он жевал, жевал.

– Я на кровати никого не мочил.

– Так, может, и не мочили там…

– Мочили, – покачал головой Дергун.

Он рассказал, как расправился с двумя воровскими «быками», как поехал с одним из них в дом к Мирону. Но умолчал при этом, что в этом доме тогда находилась Юля.

– Я Выдру к этой кровати привязал. Может, Мирон его пристрелил, я не знаю…

– А может, на этой кровати твоя девчонка лежала? – не унимался Эфиоп. – Ну, ты на ее место Выдру положил.

– Достал! – не выдержал Игорь.

– А чего ты ломаешься, как целка? Ну, трахнул Мирон твою бабу, с кем не бывает?

Дергун решительно поднялся из-за стола, и Эфиоп не остался сидеть на месте.

– Ты не быкуй, не надо! Я ж не просто так спрашиваю, – хмуро сказал он. – Если Мирон изнасиловал твою девчонку, его за это накажут. Свои же и накажут.

– Свои?! Свои накажут?! – Игорь смотрел на него как на идиота.

– Вор не должен насиловать женщин, для него это большой косяк. Его самого за это изнасилуют, – поддержал своего дружка Телега.

– Свои?!

– Свои, – ничуть в том не сомневаясь, ответил Эфиоп. – Мирона конкретно опустят, если он твою девчонку тронул…

– Так я и поверил! – ехидно усмехнулся Дергун.

– Так и будет…

– Ну да, забыл, вор – это само благородство! – продолжал ерничать он.

– Не благородство. Но женщин по беспределу трахать нельзя.

– Нельзя. Но если очень хочется, то можно, да?

– Значит, все-таки было?

– Не было!

– А с Мироном как быть? – медленно качая головой, спросил Эфиоп. – Его за беспредел наказать надо.

– Я накажу. Ствол у меня есть…

– Какой ствол? – криво усмехнулся Телега. – Из которого ты мироновских завалил?

– Другого нет.

– И этого нет. Сбросили мы его. На всякий случай. Мироновских мы закопали, но пистолет лучше сбросить.

– Закопали?

– Засада у нас на той хате, не можем же мы там со жмурами куковать. Да и тебя, дурака, подставлять неохота… Если тебя менты примут, ты на закрытом и дня не проживешь. Воры постанову на тебя спустят и гадом объявят, а это верная смерть… Нельзя нам в тюрьму. Ни тебе, ни нам. Потому что мы все с вором на ножах. А вор у нас – Мирон, и воровские за него конкретно спросят. Но если с него самого за твою девчонку спросят, то и нам бояться нечего. За ссученного вора никто не подпишется. Понимаешь?

Игорь кивнул, закрывая глаза. Он понимал, что его Юля должна стать козырной картой в игре против Мирона, но ему вовсе не хотелось выставлять напоказ ее грязное белье. Да и слишком плохо ему, чтобы соглашаться с Эфиопом.

– Эй, что с тобой? – Как будто откуда-то издалека услышал он голос Телеги.

– Да нет, ничего… – Игорь попытался встряхнуть себя, но усталость не отступала.

И тошнит его, и спать хочется. А еще он мог расслабиться, потому что с ним хоть и не друзья, но точно не враги. Общая цель у них. Более того, эти ребята помогли ему замести следы: избавились от трупов. Сейчас ему ничего не угрожает, и он мог хоть чуть-чуть отдохнуть.

– Чего, чего… Давай наверх!

Телега помог ему подняться на второй этаж, завел в какую-то маленькую комнату, положил на кровать поверх покрывала.

– Давай располагайся. Сейчас Машка придет, она все как надо сделает.

Игорь знал, что должна была сделать какая-то там Машка, но в словах Телеги угадывался еще и другой, скабрезный смысл. Дескать, не теряйся, парень, если баба вдруг согласится не только на медицинские услуги. Только не надо ему ничего. И Юля у него есть, и не до баб ему сейчас. Спать, спать и спать. Невзирая ни на что.