Текст книги "Неуправляемый таран"

Глава 8

Пышные, чуть влажноватые, пахнущие свежим жасмином и сухой полынью волосы, нежная бархатистая кожа, жаркая упругая плоть. Хрупкие женственные плечи, красивая спина, тонкая талия, волнующая линия бедер, длинные стройные ноги. Божественная нагота… Игнат помнил, как Лия трепыхалась в его буйных объятиях, как стонала, выгибая спину, как ощущение дикого счастья будто взрывало его изнутри. А как она шла в душ, блистая своей нагой красотой… И еще Лия виляла попкой, кокетничая перед ним. Именно это Игната и взбесило. Ведь она шла в душ всякий раз после секса с Юршиным. И перед ним она выеживалась, вихляя бедрами…

А Юршин знал, что нельзя трогать Лию. Знал, что на чужое позарился. Знал, но взял то, что ему не принадлежит. И Лию ославил на весь город. Она и раньше не славилась благочестием, а сейчас на нее и вовсе показывают пальцем. Шлюху он из Лии сделал. Совратил по всем статьям и выставил на всеобщее посмешище. Разве такое прощается?

– Ну, что делать будем? – спросил Дашок.

Они сидели на крыльце старого дома на окраине Лимановки. Глинобитная хата, но смотрится хорошо. Оштукатурили ее не так давно, побелили; две комнатушки, печка, запас дров и угля. И летняя кухня хорошо протапливается, там тоже зимовать можно. А бригада у них серьезная – пять человек вместе с Игнатом, и все с оружием.

Двор выходил прямо на берег лимана, деревянная лодка с мотором к мосткам причалена. Сети вдоль забора развешаны, таранка на растяжке сушится. И по воде можно в город добраться, и на мотоцикле. И за рыбой отсюда можно…

– Как решили, так и будет.

Не думал Игнат убивать Юршина. Хотел договориться с ним, но как узнал, что эта сволочь пользует Лию, так в голове и перемкнуло. А Дашок подхватил его идею. И теперь Игнат отступать не имел права. Кеша такой, что и на смех поднять может.

– Ау-у! Народ! Ужинать пора!

Из летней кухни вышла Рита, вытирая руки о свисающее с плеча полотенце.

Игнат хорошо помнил, как его выкручивало наизнанку после расправы над блатными. Вначале вроде бы ничего было, даже Куреня застрелить смог, а потом как накатило. Блевал дальше, чем видел. А потом в перваче совесть топил…

А как просох, так и успокоился. И даже Риту смог бы грохнуть. За предательство. Смог бы, но не стал этого делать. Она же баба, существо слабое и непостоянное. Много ли нужно было, чтобы ее запугать?.. К тому же Дашок жестоко избил ее в наказание, а потом утешил. Но теперь с ней может каждый, кто захочет. Желающих пока нет, однако как только появятся, Дашок возражать не станет… Наверное…

Рита теперь в их бригаде. Днем работает, а вечером приходит к ним. И кашеварит, и стирает. И рану заштопает, если понадобится. Подлатает, поставит на ноги… А такой момент может возникнуть. Уж Игнат это знает… Рита им очень нужна, но ей уже не доверяют. И не знает она, куда и зачем они с Хомичем собираются.

– Я не буду, – угрюмо глянув на Кешу, сказал Игнат. – Сам давай. И Вадик пусть порубает…

И пистолет у него заряжен для убийства, и он сам готов убивать. Ствол за поясом под курткой, мотоцикл за калиткой.

– Ну как знаешь! – Кеша хлопнул его по плечу, поднялся и направился в кухню.

Погода неплохая. Позавчера шел дождь, штормило, а сегодня сухо, и небо безоблачное. Ветра почти нет, море спокойное, не тепло, но и не холодно. Хороший сегодня день. А для Юрша он мог бы стать самым лучшим. Если бы он знал, что сегодня умрет… Но не факт, что умрет он именно сегодня.

Игнат достал сигарету, закурил. Не надо договариваться с Юршиным. Если его не станет, то никто не помешает Игнату заняться икрой. И к рыбнадзору они подход сами найдут, и с рыбоохраной договорятся. А конкурентов на корм рыбам, если вдруг что не так. И еще надо будет забрать у покойника все оборудование из подпольного цеха, который находился прямо в подвале ресторана. И Лия поможет ему с этим… Он знает, как подобрать к ней ключик. И как в постель уложить, знает. И хорошо, если он сможет этим сегодня заняться. Это куда лучше, чем убивать Юршина…

Хомич поужинал, завел мотоцикл и уже в темноте доставил Игната в город, на улицу Красноармейскую, где жила Лия.

Свет в ее окнах не горел, значит, она еще не вернулась из ресторана.

В прошлый раз он свалился ей как снег на голову. Выследил ее. Толя Гук подобрал отмычку к ее замку, вскрыл дверь, Игнат зашел в дом. А сегодня он будет ждать Лию на улице. Если, как в прошлый раз, она уйдет домой одна, то Юршин получит отсрочку приговора, а Игнат заглянет к ней на огонек. Если Юршин отправится с ней, Игнат зайдет в подъезд и будет его ждать. На обратном пути он его и подкараулит. Со всем отсюда вытекающим…

Пистолет у Игната за поясом, но это на крайний случай. Он проломит Юршину голову арматурным прутом, завернутым в газетку. Ему не нужны его деньги, но бумажник он заберет. И часы снимет. Пусть менты думают, что это ограбление…

Шло время, однако Юршин с Лией не появлялись.

– Может, они в ресторане? – спросил Вадик.

Они сидели в темной беседке, которая стояла прямо напротив подъезда. Сидели на бортике, поставив ноги на скамейку.

– А где ж еще? – удивленно глянул на него Игнат.

– Может, они там?

– Там.

– Ну, в смысле того…

Хомич и сам понял, что не должен был это говорить. Поэтому дернулся, когда Игнат резко обернулся к нему. Дернулся, чтобы подставить блок под предполагаемый удар. Игнат и не думал его бить, он всего лишь стрельнул в него взглядом, но Вадик потерял равновесие и стал заваливаться назад. Игнат мог бы подать ему руку, чтобы удержать, но делать этого не стал. Пусть падает.

И Хомич упал. В падении он извернулся, поэтому приземлился на руки. Поднялся, с виновато-угрюмым видом вернулся в беседку.

– В последний раз можно, – сказал Игнат.

– Что в последний? – не понял Вадик.

Игнат промолчал. Не в том он сейчас настроении, чтобы впустую слова терять. Тем более что Хомич сам все поймет.

У Юрша сегодня с Лией будет в последний раз. Или в ресторане он с ней того, или у нее дома. Если в ресторане, то к ней домой он подниматься не станет. Зато Игнат заглянет к ней. И подробно обо всем поговорит. И узнает, как выйти на Юрша, чтобы убить его где-нибудь вдали от ее дома…

Печально знакомая бежевая «Волга» подъехала к дому в половине двенадцатого ночи. Юршин вышел из машины, открыл правую переднюю дверь, подал руку Лие. Она вышла, подставила щеку для поцелуя. Он чмокнул ее, сказал что-то, и она помахала ему ручкой.

Игнату показалось, что Юршин глянул в их с Вадиком сторону, прежде чем сесть в машину.

Цокая каблучками, Лия подошла к своему подъезду, открыла дверь и скрылась из вида. А Юршин уехал. Что ж, повезло ему сегодня.

– И ты давай домой, – сказал Игнат, поднимаясь. – Я сам, если что…

Он отправил Хомича домой, а сам поднялся к Лие. Позвонил в дверь, и она тут же открыла.

– Привет! – обнажив красивые белоснежные зубы, улыбнулась девушка.

От нее пахнуло коньяком и хорошим табаком. Подшофе Лия, но для ресторанной певички это в порядке вещей… Игнат раздраженно глянул на нее.

– Ты одна? – спросил он.

– Гоша! Ау! – распахивая дверь, бросила она в глубь квартиры.

– Уехал твой Гоша. И обещал вернуться, – переступая порог, сказал парень.

– Уехал, – кивнула она. – И обещал.

Она уже успела переодеться. Короткий шелковый халатик на ней, красные тапочки на каблуке. Но косметику она еще не смыла. И пахло от нее французскими духами, и казалась она развратной девкой.

Игнат пожалел, что отпустил Юршина живым.

– И ты вернулся… – с дурашливым кокетством улыбнулась она.

Игнат знал, как снять с нее этот шутовской настрой, привести в чувство. Да и пришел он к ней не только для того, чтобы поговорить…

– Как и обещал.

– А разве ты обещал?

– А разве ты не ждала? – Парень взял ее за талию мягко, но к себе привлек грубо, как это делает клиент с проституткой.

Но так ведь она и есть падшая женщина…

– Ждала, – громко и страстно прошептала Лия.

Взгляд ее затуманился, губы затрепетали в ожидании поцелуя. И как Игнат мог обмануть ее ожидания?

Он прижал ее к стенке, накрыв рот жадным поцелуем. Лия расслабилась, обмякла, но когда он распахнул ее халат, напряглась. И оттолкнула Игната от себя.

– Нельзя! – сказала она и улыбнулась, насмехаясь над собой.

– Как это нельзя, если можно? – Игнат глянул на нее удивленно и с той же насмешкой.

– Можно! – кивнула Лия.

И взяв его за руку, повела за собой в спальню. Лампу она зажигать не стала, но свет струился из коридора. Да и не нужен был Игнату свет. Он был с ней всего лишь один раз, но этого хватало, чтобы помнить нагую красоту ее тела с закрытыми глазами. Он знал наизусть ее линии и изгибы…

Наверняка помнит и Юрш. А сегодня запомнил еще лучше. Не зря же он пил с Лией коньяк. Но с Юршиным скоро будет покончено, Игнат точно знал это. Как и то, что сегодня Лия была с этим козлом в последний раз. А с ним у нее все только начинается.

Лия извивалась и стонала под ним, как последняя шлюха.

– Паустов, я тебя ненавижу! – пробормотала она.

Девушка лежала на боку, спиной к нему, содрогаясь всем своим телом. Одной рукой она закрывала голову, а другой безотчетно поглаживала себя по бедру.

– Ты должна меня любить. – Он потянулся к своей куртке, достал пачку сигарет, зажигалку.

– Здесь не курят.

Но Игнат даже ухом не повел. Он любит Лию, на всего готов ради нее, но на шею себе сесть не даст. Да и курить очень сильно хотелось.

Он чиркнул зажигалкой, закурил.

– Хозяином себя почувствовал? – Лия повернулась к нему, подняла голову, подперев ее рукой.

– А надо?

– И принесла тебя нелегкая!

– Нелегкая принесла Юршина. Нелегкая его и заберет…

– Ты все так же собираешься его убить? – Девушка приняла полусидящее положение, опираясь на вытянутую руку.

– Кто тебе такое сказал?

– Ты сказал.

– Это сгоряча… Но если ты настаиваешь…

– Я настаиваю?!

– У нас начинается новая жизнь. Юршин лишний. Он нам будет только мешать.

– У нас начинается новая жизнь? – Лия удивленно вскинула брови.

– Ты знаешь, чем он занимается?

– Знаю. Он директор ресторана.

– Цеховик он. Осетрина, черная икра.

– Ну, в какой-то степени…

– В полной мере. И цех у него прямо в ресторане. Там икру по банкам фасуют.

– Может быть… Тебе-то что?

– А то, что кучеряво Юршин живет. Я тоже так хочу. И хочу, и буду. У меня большие планы на будущее. И это будущее будет нашим. А Юршин будет отдыхать. Скорее всего, на кладбище.

– Ты меня пугаешь.

– А ты не бойся.

– Большие планы – это хорошо, – замялась девушка.

– У меня все для этого есть. Пацаны очень надежные, стволы… – Игнат поднялся, вынул из-под кровати «ТТ», который сам же туда засунул, когда раздевался. – Все очень серьезно… С блатными уже разобрались… Паппоса в Березанку отправят, на дурку, а орлы его в луже мокнут…

– В луже мокнут?

– Ну да, замочили их…

– Кто?

– Не важно, – усмехнулся Игнат. – Важно, что мы можем делать дела. И мы их будем делать. Ради нашего с тобой светлого будущего. Весь город будет нашим. Дом на море поставим, ты будешь там хозяйкой… И ресторан свой откроем. Кооперативный. Станешь там петь… Если захочешь…

– Э-э… Это все мечты.

– Мечты имеют свойство сбываться. Все в этой жизни возможно, если очень захотеть. Юршин смог, и мы сможем…

– Ну-у… – задумалась Лия.

– Что, этот козел лучше меня? – зло спросил Игнат.

– Я этого не говорила…

– Тогда в чем дело?

– Просто у тебя все вилами по воде…

– А у него все на мази?

Игнат был готов к этому разговору. Знал, что все так и будет, когда шел к Лие. Знал ее продажную сущность, поэтому и не ошибся. Но именно ее предсказуемость и злила. И шлюха она, и проститутка… Но любит он ее и ничего не может с собой поделать. Какой бы она ни была, но в ней смысл жизни…

– Ну, в общем, да – кивнула Лия.

– Боишься поставить на меня? – Игнат презрительно скривил губы. – Боишься прогадать?

– Нет, просто…

– Боишься ты. Я же знаю, что боишься. И я боюсь. Но кто не рискует, тот не пьет шампанское… А Юрш уже приговорен. И шансов у него нет. Так что если ты и будешь пить шампанское, то только со мной…

– Ты это все серьезно говоришь?

– Абсолютно.

– Ты меня пугаешь… Но я не должна бояться… А что я должна?

– Помочь мне.

– В чем?

– Юрш нам мешает. Это раз. Я не могу ему простить тебя. Это два. Он должен умереть. И ты должна мне помочь в этом. И еще мне нужен доступ к цеху, где он катает шайбы с икрой…

– Ты предлагаешь мне убийство и ограбление? Спасибо тебе. Юршин до этого не додумался.

– Юршин твой любовник, а я – муж, – решительно сказал Игнат.

– Мы уже и расписались?

– Да хоть завтра…

– Быстрый ты!

– Все ради тебя…

– И убийство тоже?

– Я даже не знаю, чем тебе помочь… Выйди с ним завтра вечером к морю. Когда стемнеет. Дальше я сам.

– Ты убьешь его у меня на глазах? – Лия возмущенно посмотрела на Игната.

– Нет, ты можешь уйти. А я с ним с глазу на глаз… Как мужик с мужиком… Стрелять не буду, резать тоже. Даже кастет не возьму. Все будет по-честному.

Игнат не сомневался, что этот вариант Лие придется по душе. Женщинам нравятся, когда мужики дерутся из-за них на дуэли. А драка будет недолгой. Главное – камень поувесистей подобрать… Игнат ничуть в себе не сомневался. А камнем по голове – тоже честно. Ведь он ударит Юршина, глядя ему в глаза. Он ведь и в ответ получить может… Так что винить себя будет не в чем. И Лия его не осудит…

– И где ты столько икры возьмешь, чтобы шайбы катать?

– А где Юрш берет?.. Все браконьерские бригады на него работают. Будут работать на меня.

– Ты в этом уверен? – Лия пристально посмотрела ему в глаза, пытаясь выявить в них фальшь или просто неуверенность.

Пыталась, но не сумела. Игнат не просто верил в себя, он точно знал, что добьется успеха.

– Все будет, как я сказал.

– Не думала я, что ты такой целеустремленный, – поощрительно улыбнулась девушка.

– Все ради тебя.

– Места у нас рыбные, а икра на вес золота… Дом, говоришь, на берегу моря? – спросила она жеманно.

– И «Мерседес» в придачу…

– Юршов купил мне «семерку». Сегодня обмывали…

– Я не хочу знать, что вы с ним делали, – нахмурился Игнат. – Я хочу вычеркнуть его из нашей жизни раз и навсегда.

– Ну, если ты этого так хочешь… Только ты должен знать одну очень важную вещь… – Лия запнулась, с опаской глянув на парня.

– Что я должен знать?

– Мне в душ надо… Ты же не уйдешь?

– Нет.

– Ты и в прошлый раз обещал… Почему ты ушел?

– Что я должен знать? – спросил Игнат, возвращаясь к недавнему разговору.

– Я сейчас…

Лия поднялась с кровати, вынула из шкафа банный халат, но надевать его не стала.

Из темной спальни она вышла в освещенную прихожую. Игнат с жадностью облизывал взглядом волнующие изгибы ее роскошного тела. Возможно, он никогда не насытится этой женщиной. Но так это же хорошо. С прочитанной книгой жить скучно. А если в этой книге нет ни начала, ни конца…

Он уронил голову на подушку и закрыл глаза. Его губы сами по себе растянулись в блаженной улыбке. Отныне Лия принадлежит только ему. И телом принадлежит, и своей корыстной душонкой, которую он должен будет ублажать золотом и прочими благами.

Да, она такая, но ведь он же тоже не ангел. К тому же он достаточно силен для того, чтобы держаться над обстоятельствами, а не под ними.

Он услышал, как щелкнул замок. Что-то быстро Лия вернулась из душа. Может, что-то забыла. А может, и соскучилась. Дверь открылась, и потянуло сквозняком. Игнат открыл глаза, вскочил с кровати, схватился за пистолет, который лежал на тумбочке. Это входная дверь открылась, и повеяло опасностью, возможно, смертельной. Он знал, что у Юршина есть люди, которым ничего не стоит убить человека. От этих людей он и приготовился обороняться. Но события развивались слишком быстро.

Он еще только передергивал затвор, когда его самого взяли на прицел.

– Милиция! Стоять! Не двигаться! – заорал невысокого роста худощавый паренек в черной болоньевой куртке.

Вслед за ним в комнату ворвался куда более мощного сложения мужик. Он поймал руку, в которой Игнат держал пистолет, потянул ее на себя, ловко применил прием. Игнат упал на живот с заломленной за спину рукой. Там же оказалась и вторая рука. Щелкнули браслеты наручников, и запястья стянула холодная сталь.

Глава 9

Тяжелая пощечина, убойная. Гоша бил наотмашь, с оттяжкой, со всей силы. Падая, Лия на какой-то миг потеряла сознание. Подниматься она не стала. Зачем? Чтобы схлопотать еще? А лежачую Гоша бить не станет… Хотя и не факт…

– Зачем ты с ним спала? – зло гаркнул он.

– Не было ничего!

– Ну да, он голый, и ты в душе!

– Я в душ пошла, а он разделся, – жалко оправдывалась Лия.

– Да, и шмотки по всей комнате… Мы же договаривались ни с кем никакого секса!

– Договаривались, – вздохнула Лия.

Напугал ее Игнат, и она рассказала о нем Гоше. А он принял меры. Сказал, что отдаст его на съедение ментам. На том они и порешили.

– Почему мне не позвонила? – размахивая руками, рычал Юршин.

– Так это, я в ванную зачем шла?

По этому случаю Гоша подарил ей японский телефон с беспроводной трубкой. Эта трубка и находилась в ванной. Только Лия не собиралась звонить ему…

– Не было звонка!

– Так менты сами подъехали! Зачем звонить?

– Я им позвонил, поэтому они приехали. Этот козел в беседке сидел, ждал, когда я отъеду, – скривился Гоша.

– Ну и я звонить собралась…

Лия вздохнула, вспоминая о вчерашнем. Игнат был в ударе, и так они раскочегарились, что мурашки по коже от одной только мысли. Но, главное, он четко обрисовал ей перспективы на будущее. И она поверила ему. Дом на море, белый «Мерседес»… И что не маловажно, бешеный секс, о котором с Гошей можно только мечтать…

И даже предупредить она Игната хотела. Но не успела… Сама виновата, не надо было тянуть время… Но ведь никто же не думал, что менты нагрянут без ее звонка…

– Ладно, извини… – Гоша вздохнул, подал ей руку, помог подняться, усадил на диван. – Сам виноват, не надо было тебе наливать…

– Так налил же.

Алкоголь раскрепощает и усиливает желания, но Лия точно знала, что легла бы с Игнатом и без коньяка. Она усмехнулась себе под нос. Разбудил Игнат ее спящие желания. Оказывается, секс – это важно.

– И все равно, не надо было…

– А если он силой?

– Силой? – в раздумье посмотрел на девушку Гоша.

– Ну, в принципе, да…

Игнат мог оказаться отличной партией для нее. Мог, но не оказался. Он проиграл Гоше, и песенка его спета. А зачем он ей такой нужен?.. А Гоша так и остался ее козырной картой в этой жизни, и она не должна сбрасывать его со счетов. К тому же она хоть и оправдывалась, но не очень-то и врала. Игнат приставил ее к стенке, а она сказала ему, что нельзя с ней так. Она сказала, а он не послушал… Значит, он взял ее силой…

– Заявление напишешь. Скажешь, что Пауст изнасиловал тебя.

– Изнасиловал?! – мотнула головой Лия.

– А разве нет? – нахраписто спросил Юршин.

– Ну-у… В какой-то степени… Не хочу я писать заявление!

– А ты напиши!

– Зачем?

– А ты думаешь, я остановлюсь?.. Пауст не выживет в тюрьме! Я об этом позабочусь!

– И что? – в замешательстве смотрела на Юршина Лия.

– Не бери грех на душу!

– Я?! Грех?!

– За изнасилование он десятку получит. И пусть проваливает на зону. Я скажу, чтобы его не трогали… А ему за ствол всего два года грозит. Что такое два года?

– Два года, – кивнула Лия.

Игнату при задержании должны были подкинуть пакетик с анашой, на этом основании задержать и отправить за решетку. А там у Юршина связи… Но у Игната изъяли боевой пистолет. Что, в общем-то, ничуть не хуже. И по заслугам…

– Это ему на одной ноге отстоять. Отсидит и мстить начнет. В первую очередь тебе… Или ты думаешь, он не понял, кто его сдал?

– Понял, – вздохнув, подавленно сказала Лия.

– Вот и подумай, должен он выйти или нет?

– Тебе видней…

Не хотела Лия, чтобы Игнат погиб в тюрьме, но раз уж судьбе так угодно, пусть пропадает. А она уж как-нибудь без него…

– Мне видней. И я его сделаю. Сдохнет он! В этом будет и твоя вина!.. – Гоша взбудораженно ткнул в нее пальцем. – А если за изнасилование сядет, будет жить! И на твоей совести не будет вины! Ты меня понимаешь?

– Понимаю.

– Заявление писать будешь?

– Нет, – качнула она головой.

– Почему? – Юршин пытливо взглянул на Лию, но она закрыла глаза.

– Потому…

– Он тебя не насиловал? – взвизгнул Гоша.

И так он стал ей противен, что лицо само по себе скривилось в презрительной гримасе.

– Правильно Игнат сказал! – выплеснула она. – Шлюху ты из меня сделал! Пальцем в меня тыкают!.. Тебе этого мало, да? Хочешь, чтобы в меня еще и плевали? Как в изнасилованную шлюху!

– Никто не будет плевать, – нахмурился Юршин.

– Да твоя жена первая вой поднимет!

– А вот жену мою трогать не надо!

– Но ведь поднимет!

Юршин махнул рукой, устало опустился на диван, с озадаченным видом постучал пальцами по подлокотнику.

– Ладно, изнасилование отпадает… Остается ствол… Но ты должна понимать, что из тюрьмы Пауст не выйдет.

– Мне все равно, – сказала Лия, настороженно и с опаской глянув на Гошу.

– Что значит все равно? – вскинулся он.

– Я его не сажала. И убивать не собираюсь. И если что, его крови на мне не будет.

– Ты его сдала!

– Это совсем другое…

– Да нет, не другое! Все к одному!

– Отстань от меня! – Лия закрыла лицо руками.

– Ты сама по себе шлюха! – зло уколол Гоша. – И не я тебя такой сделал.

– Пусть будет так! Только оставь меня в покое!

Больше всего она хотела остаться в одиночестве, лечь на живот, зарыться лицом в подушку и выплакаться всласть. Тогда и на душе станет легче. И вина перед Игнатом померкнет…

– Значит, не насиловал он тебя? – Гоша сощурился, осатанело глядя на нее.

– Отстань!

– Сука ты!.. Ты даже не представляешь, какая ты сука!

Его глаза вдруг налились кровью. Лия испуганно вжалась в спинку кресла, с ужасом глядя на Юршина. Девушка вдруг решила, что он собирается убить ее.

Пугающе глядя на Лию, Гоша медленно приблизился к ней и вдруг, резко и больно схватив за волосы, стащил с кресла на пол. И сам навалился на нее. Она не хотела раздвигать ноги, но Юршин силой заставил ее это сделать. Он бы задушил ее, если бы она не подчинилась.

* * *

Тщедушный давно не бритый мужичок сидел на дощатом настиле и, глядя в пустоту, шлепал небрежно сжатым кулаком по своей ладони. Пучеглазый долговязый мужик с острым и тонким носом скреб себя грязными ногтями по сильно выпирающему кадыку. У мужичка это нервное. Шлепая кулаком по своей же ладони, он давал понять, что связываться с ним опасно. Самому страшно, а он других напугать хочет. У Игната это вызывало лишь насмешку. А у долговязого чесотка, поэтому пальцы не знают покоя.

Игнат мог бы вломить и тому, и другому, но смысла в этом никакого не было. Ну, прекратит мужик шлепать кулаком, что от этого изменится? А долговязый чесаться не перестанет… Вот если бы из камеры их обоих выгнать, но так это невозможно.

Игнат вздохнул, глядя в потемневший от сырости потолок. Попал он, что называется. Реально попал. Узнал его Юршов. Увидел в темной беседке и узнал. Понял, к кому Игнат намылился, и подключил к делу ментов. И ключи от квартиры им дал. Поэтому и взяли они его тепленьким…

Сегодня утром был допрос. Как и почему Игнат попал в квартиру к гражданке Федорук? Зачем оказал сопротивление представителям власти? Откуда боевой пистолет?

Лия сама его впустила, сопротивления он не оказывал. За ствол схватился, было такое, но Игнат думал, что это грабители в дом ворвались. А пистолет нашел… А то, что держал боевое оружие при себе, да, в этом виноват. И не судите строго…

А строго его и не собираются судить. Сопротивление представителям власти ему предъявлять не будут, нарушение неприкосновенности жилища граждан также отпадает, но за незаконное ношение оружия обещают влепить два года. Завтра следователь предъявит обвинение, а потом будет этап в следственный изолятор. И начнется отсчет двух долгих и страшных лет. И нужно на это настроиться. Не так страшен черт, как нежелание взять его за рога…

Дверь в камеру тяжело, с противным скрипом открылась. Послышался густой бас:

– Горюн! Лунев! На выход!

Игната это не касалось, поэтому он даже не открыл глаза. Так и остался лежать на спине, закинув руки под затылок.

Тщедушный и долговязый вышли, но вместо них в камере появились менты – широкоскулый сержант с мутным взглядом и жирный пузатый старшина с уродливым синюшным носом. И у того в руке ментовская дубинка, и у другого. Запахло жареным.

– А тебя что, не касается? – хриплым, зловеще звучащим голосом спросил старшина. – Сказали же, всем на выход!

– Так меня не называли… – Не сводя с него глаз, Игнат быстро, но без суеты поднялся с нар.

– Глухой, что ли? – в злобной ухмылке скривился сержант.

И, вдруг присев, ударил Игната дубинкой по ногам. А он как чувствовал, что именно так все и будет. И даже смог поднять одну ногу, пропуская под ней дубину. Но удар пришелся по второй, опорной ноге. А еще старшина со всей силы ткнул его своей дубинкой в живот. Игнат упал, но тут же вскочил на ноги. Не в его правилах быть терпилой. Злость затмила сознание, и он готов был дать ментам бой. И плевать, что ему предъявят сопротивление представителям власти…

Но менты ударили разом – один снова по ногам, другой по голове. Игнат опять упал, и на этот раз подняться ему не дали. Менты лупили его с остервенением – дубинками, ногами. Игнат старался закрывать лицо и живот, но его били по голове, по спине и больше всего по почкам. Били так, что сумасшедшая боль скручивала тело в бараний рог. А когда менты вдруг убрались, все тело превратилось в сплошной сгусток пульсирующей боли.

Менты ушли, и в камеру вернулись тщедушный и долговязый. Они бы могли помочь ему подняться, но случилось неожиданное. Тщедушный рывком уложил его на спину, Игнат неосторожно раскрыл лицо, и тут же долговязый ударил его кулаком в нос. Игнат рассвирепел, но пучеглазый ударил снова, а тщедушный держал его за руку, не позволяя закрыть лицо. Сил подняться у Игната не было. Но все-таки он поднялся. Оттолкнул от себя тщедушного, схватил пучеглазого за голову двумя руками, врезал ему коленкой по носу. И мужичку вломил кулаком с размаха, сбив его с ног. Но тут же снова появились менты. Сильный удар по голове опрокинул Игната на пол. В падении он больно ударился затылком об угол стола, но сознание не потерял.

Его избили до потери пульса. Он, казалось, умер, но сознания при этом не потерял. И присутствия духа. И когда его вытаскивали из камеры, он умудрился лягнуть ногой кого-то из ментов. Не больно, не сильно, но лягнул. За это и получил. Его бросили в коридоре, и кто-то из ментов ударил его ногой в лицо, опустив ее сверху вниз.

– Отставить!.. Что здесь происходит?

Этот грозный голос донесся, казалось, откуда-то с небес. Игнат ничего не видел, потому что и без того распухшие от побоев глаза были залиты кровью.

– Так это, он сам драку устроил! – ответил старшина.

– Да я вас!..

Какие кары небесные могли свалиться на головы ментов, Игнат не узнал. Он понял, что больше бить его не будут, и растерзанное сознание отключилось само по себе…