Текст книги "Познакомимся?"

Шуточная песня про «Ашан»
(не является рекламой)

1

 
Расскажу я вам, ребята, как я ездею в «Ашан»,
Раз в неделю в нём бываю, закупляюсь только там.
Я лечу с пустой телегой, набиваю не спеша,
Чтоб хватило на неделю надо мне лишь полчаса.
 
 
Двухдесяточные яйцы, молоко, картофель фри,
Для посуды химикаты, для одежды порошки,
Батон хлеба нарезного, макароны, огурец,
Сигареты, помидоры, ну и водки, наконец!
 

2

 
Я «Ашан» люблю, ребяты, без «Ашана» я грущу!
Я люблю его, как брата, и как верную жену!
Он десяток магазинов заменяет на ура!
В нём найдёшь и крепдешина, в нём найдёшь и «Доширак»!
 
 
А так же:
Двухдесяточные яйцы, молоко, картофель фри,
Для посуды химикаты, для одежды порошки,
Батон хлеба нарезного, макароны, огурец,
Сигареты, помидоры, ну и водки, наконец!
 

09.05.2012

«Люди приходят и уходят…»

 
Люди приходят и уходят,
Рождаются и умирают,
Себя теряют и находят,
Являются и исчезают.
 
 
Мы гости все у жизни этой,
И где наш дом – совсем не помним.
Растрачиваем душ монеты
Кто щедро, а кто экономно.
 
 
Нам кто-то мил и кто-то дорог,
А от кого-то нас воротит,
Нам кто-то друг, а кто-то ворог,
Нас то взмывает, то колотит.
 
 
Мы веселы или угрюмы,
Добры бываем, милосердны,
Послушники и вольнодумы,
Детоубийцы в плену скверны.
 
 
Растлители и моралисты,
Священники и богохулы,
То молчаливы, то речисты,
Неукротимы на посулы.
 
 
Охотники и пчеловоды,
Могильщики и карьеристы,
Врачи, избранники народа,
Мошенники и активисты.
 
 
БОМЖи, воры и президенты,
Учителя, поэты, судьи,
Сподвижники и диссиденты,
Всё это – мы, земные люди!
 

11.05.2012

«Свой везде, но всем я чуждый…»

 
Свой везде, но всем я чуждый,
Одиночество мой крест.
Я не то, чтобы занудный,
Просто между рёбер бес!
 

12.05.2012

«Как бы прекрасны не были слова…»

 
Как бы прекрасны не были слова —
Они ничто без подтвержденья делом!
Я – рядом, а точней моя душа,
Но очень далеко от Вас я телом.
 

24.01.2012

«Жизнь – череда ненужных дней…»

 
Жизнь – череда ненужных дней,
Найти себя ты в ней сумей!
Деньги – туфта, любовь – дурман,
И счастье – призрачный обман.
Часы стучат и дни бегут,
Нет время. Даже 5 минут
Порой не хочется терять:
Бежать-идти, идти-бежать!
В работе день и в грёзах ночь.
На завтрак – кофе истолочь,
Сварить, налить, хлебнуть глоток,
Обжечь гортань о кипяток.
В машину – прыг, в проулок – скок,
И в пробке тормоз-газ шорк-шорк!
В обед – за сотню бизнес ланч,
И в пробках до дому хоть плачь!
 
 
А в свой законный выходной
Ты просыпаешься больной
И долго норовишь понять,
Чем бы себя в сей день занять.
Лежишь. Не хочется вставать.
Однако и не тянет спать!
Ты вспоминаешь детства дом,
Где всё своим шло чередом.
Где мама с папой не спешили,
С утра спокойно чаю пили.
Там, в доме – тишь, покой, уют,
Там ходики с кукушкой бьют.
Там в праздники гостей встречают,
Там с песней от души гуляют,
Там с пылу-жару пирожки,
Там нету места для тоски.
Там во дворе твои друзья
С утра футболят, щебеча.
Помнит асфальт прикосновенья
О твои битые коленья.
 
 
И ты встаёшь, идёшь под душ,
Забыть пытаясь эту чушь.
И снова прыгаешь за руль,
И в пробках лаешь, как питбуль!
К обеду к даче подъезжаешь,
И всё на свете проклинаешь.
Бутылку пива опрокинешь,
В сарае вилы, грабли вынешь,
И с этаким инвентарём,
Летишь ты в огород бегом.
Нещадно солнце землю палит…
Жара и буйвола повалит.
Но ты – не буйвол, ты копаешь,
Пропалываешь, удобряешь,
Ну, а как солнышко к зениту,
Ты уголь достаёшь сердито,
Его в мангале разжигаешь
И мясо на шампурах жаришь.
Снимает водочка усталость,
Чтоб жизнь прекрасной показалась!
 
 
Да поутру – надо домой,
Ещё ухлопан выходной!
Так что, хошь спорь, а хошь убей:
Жизнь – череда ненужных дней!
 

16.05.2012

Про моду

 
Кто за модой не следит —
Очень многое теряет!
Кто-то в классике сидит,
Кто-то всё в джинсе гуляет.
 
 
Кто-то в мини, кто-то в макси.
Люди! Это – устарело.
Прочь застенчивости маски,
Так ходить – совсем не дело!
 
 
В брюках – вислые колени,
Локотки уже лоснятся.
Не пора ли – вон, из тени
В год двенадцатый добраться?
 
 
Очень модны в этот год
Непонятные штанинки:
Так обтягивают, чтоб
Выделялись половинки!
 
 
Нечто среднее такое:
И рейтузы, и лосины.
Для поднятия настроя
Всей мужицкой половины?
 
 
Мода мужиков – другая:
Шорты носят мужики,
Только выкройка иная,
Как семейные трусы.
 
 
Футболист в пятидесятых
Точно так же был одет,
Только не в таких цветастых,
Скромный однотонный цвет.
 
 
И последний писк у моды —
Оголенье пятой точки,
Чтобы знали все народы:
Спины переходят в попки.
 
 
Чтобы не было сомнений
В том, что копчик, хоть мохнатый,
Без мутаций, изменений,
И пока что не хвостатый!
 
 
Да, нужна, конечно, мода,
Нелегко быть безработным!
И пусть крепнет год от года
Дружба у портных с народом!
 

18.05.2012

«Знаю я, что давно поздно…»

 
Знаю я, что давно поздно,
Бесполезно пить боржом!
И смотреть мне фильмы порно
Тоже, впрочем, ни о чём!
 
 
Но, как всё-таки прикольно,
Полулёжа на диване,
Пить боржоми, смотреть порно,
И писать для вас стихами!
 

18.05.2012

Воспоминания о невиданном

А хочешь, я расскажу тебе красивую сказку?

1

Моя прабабушка – Варвара Головина, очень тёмная лошадка, о которой мне почти ничего не известно. С одной стороны – моя бабушка, которая училась в Смольном, с другой стороны – у Варвары было, ну если и не имение или поместье, но огромный участок с добротным домом. Мама мне рассказывала, как в детстве гостила у Варвары. Ещё известно, что после революции Варвара примкнула к красному движению и сражалась в годы гражданской войны в конной кавалерии. После гражданской войны она и получила этот «участок» в 4 Га. Уж не знаю, кем она была до революции – дворянкой или помещицей, но мне кажется, в Смольный не принимали крестьянок. Ну, не суть. Варвара после своих героических подвигов заимела вредную привычку: курить козью ножку (обрывок газеты, свёрнутый особым образом и набитый табаком, ну ты, наверное, знаешь о чём я). И было у Варвары три дочери: старшая – белокурая красавица Нина, средняя – чёрненькая, смуглая, похожая на цыганочку – Евгения, и младшенькая, родившаяся после революции – Ляля. Правильное её имя было Елизавета, но так уж повелось, что всю жизнь её называли Лялей. Сначала, наверное, потому, что была самая маленькая, потом из-за сложности произношения имени Елизавета (хотя я тоже не понимаю, в чём сложность произнести Лиза), но факт остаётся фактом – Ляля и всё тут. Все дочки Варвары были красавицы писанные, с правильными чертами лиц, кудрявыми вьющимися волосами, чувственными губами и т. д. Нина – была самая умная, знаний в Смольном в неё вложили столько, что я в 4 года научился читать, в пять – писать печатными каракулями, считать, и разбираться с географическими картами, а в 6 – меня экзаменовали, чтобы принять в школу. В школу тогда ходили только с семи, а мне не хватало двух месяцев. Мне что-то дали прочитать, и предложили решить задачку с цифрами до десяти. Поскольку я справился с этими задачами на ура, как орешки расщёлкал, меня приняли в среднюю школу № 100. Средняя – Евгения была веселушка-хохотушка, а младшая, Ляля, была самая хитрая. Когда Варвара давала дочкам денежек, Нина с Женей покупали конфетки, а Ляля прятала в кубышку, и, конечно же, потом выклянчивала у сестёр сладкого. Да разве откажешь? Маленькая ведь… Время шло и сёстры выросли…

2

Да, так вот. Время шло, сёстры выросли, и влюбилась Нина без памяти в красавца-моряка Алексея Морозова. Да вот беда… Моложе он её. Что же делать? А на то время как раз паспортная реформа. Многие тогда приписывали себе года, чтобы на работу пойти, а Нина – наоборот уменьшила, чтобы замуж выйти за любимого. Ведь он – красавец, зачем ему «старуха» нужна? И стала она по новому паспорту СССР гражданкой 1910 года рождённой. А бардак тогда был в молодой советской стране. Многие архивы выгорели дотла в огненные годы гражданки и интервенции. Кто когда родился – со слов записывали, проверить-то негде. Да и время беспокойное было. В Германии к власти национал-демократическая партия под руководством Адольфа Гитлера пришла. Началась Испанская война, где страна наша выступила в едином фронте третьего Интернационала против оккупантов. Алексея Морозова тоже послали в Испанию, и свадьба отложилась…

По окончании Испанской Алексея послали служить на Восток, охранять границы нашей Родины от японских милитаристов, которые, как известно, заключили союз с Германией и Италией. Для нашего молодого государства это могло представлять опасность, так как в случае войны беды надо было ждать не только с Запада, но и с Востока. А с Японией у нас, как известно, отношения всегда не ладились! Уж очень лакомый кусок Дальний Восток России, да и Сибирь не плоха… А расположилась воинская часть, в которой служил Алексей, в городе Хабаровске на реке Амур. Нина бросила всё и переселилась в Хабаровск. Там же в 1940 году родилась моя мама, Людмила.

Долгое время я свято верил, что мой дедушка, – военный моряк, погиб во время второй мировой, когда его корабль подорвался на немецкой мине, знаешь, такой круглой болванке с торчащими во все стороны рогами. Коснёшься такого рога – и поминай, как звали! И только в 1990 году я узнал правду от Ляли. В том далёком 1939 не сложилось что-то у Алексея и Нины, то ли обман всплыл, то ли кто дорогу перебежал, но мать моя хоть и записана была под фамилией Морозова, не знала отцовской ласки.

Наступило 22 июня 1941 года. Немцы быстро продвигались по территории СССР. У них была цель: 7 ноября 1941 провести свой Парад на Красной Площади. Москву тогда эвакуировали. Были эвакуированы и Женя с Лялей. Сёстры разъехались на долгих 5 лет в разные стороны…

3

И вот наступил долгожданный миг Победы над коричневорубашечниками! На следующий день, 10 мая 1945 года, моя мама справляла свой День Рождения. 5 лет! Чудесный возраст! Люди стали постепенно возвращаться по домам. Но вернуться в Москву оказалось не так просто. Город был достаточно разрушен и требовал отстройки. Большинству москвичей предлагали временное жильё в ближайшем Подмосковье. Так Ляля оказалась в Совхозе, а Женя в Раменском. Нине же, покинувшей Москву в 1938-м, вообще не светило. Женя вышла замуж за красавца военного с гармошкой – молодого задорного Павлика. А Ляля – умудрилась окрутить председателя совхоза Фаустово – Иосифа Кулешу.

Бабушке моей в Хабаровске делать было нечего. Все родные – здесь, и она, по приглашению сестры Жени, приехала погостить в её однокомнатные апартаменты. Вот тогда Ляля и подумала: почему бы не использовать это для своего блага. У председателя – участок большой, обрабатывать надо, а здесь свободные руки, да ещё и дочка подрастает. Дом – не маленький, почему бы не приютить сестру? А может Йося ещё и с работой ей поможет. Так моя бабушка и оказалась работницей Раменского Райсобеса, где она и проработала до 1967 года, пока обстоятельства не заставили её уйти на пенсию. Но обо всём по порядку, не так ли? Итак, шёл 1946 год. Варвара жила в своём поместье, поскольку не уезжала в эвакуацию, Женя получила квартирку на Фабричной, отдельную, благодаря герою Советского Союза Павлику, Ляля осела в Фаустово, а Нина получила комнатку в коммуналке в Быково, в двухэтажном немецком домике, построенным военнопленными, пос. Чапаева (переименованный сначала в Щорса, потом в Чапаева, потом в Щорса, как он называется теперь – не знаю, может быть Щорса, а может быть Чапаева). Не случайно моей любимой детской песенкой была песня «Шёл отряд по бережку, шёл издалека».

4

Шёл 1878 год. Долгая война закончилась и Болгария, благодаря России, получила право на самостоятельность после пятивекового турецкого ига. Болгарский пехотный дружинник Афанасов решается на переезд из Болгарии в Россию, ради счастья своей русской возлюбленной. Они обосновываются в деревне Верея. Сын их становится военным. 1917 год застаёт его в драгунском полку его величества императора Российского. Революция увлекает его, и он записывается в конный отряд Будённого. Он прекрасно управляется шашкой, рубя головы на скаку белогвардейцам. Его сын, Семён (мой дедушка) решает продолжать военную династию. К тому времени семимильными шагами шло развитие радио, и он попал в радио спец войска. Семён был по уши влюблён в московскую девчонку из заводской семьи, Клавдию. Была свадьба, и плодом этой любви 8 июля 1940 года родился мой отец, Евгений. В 1942 году у него появилась, зачатая за несколько дней до нападения фашистов на нашу Родину, сестра – Маргарита.

В июне 1941 года Клавдия вместе со своим крохотным сыном Евгением уезжает из жаркой Москвы на отдых к своему свёкру в Верею. Там их и застаёт война. Семён настоял, чтобы они пока не возвращались в Москву. Разве мог он тогда предположить, что 18 октября 1941 года группа армий Центр займёт малозаметный населённый пункт! Фашисты вели себя хозяевами на древней земле. Вокруг полыхали пожары, следы обстрела немецких танков. Клавдия металась по улице с маленьким сыном на руках. Женя от испуга захлёбывался навзрыд. К ней подошёл немецкий солдат и сказал: «Матка! Заткни своего дитя, а то возьму его за ноги и об угол дома долбану». Как могла она успокаивала сына. Лишь 19 января 1942 года нашим войскам удалось отбить Верею. Семён нашёл своих живыми и невредимыми, и с тех пор они больше не расставались. В марте 1942 года часть, в которой служил Семён, была переведена в глубокий тыл в республику Казахстан, в связи с повышенной секретностью их разработок, где они и оставались до конца войны. Семён имел огромный радиопередатчик связи с самолётами (а может быть и ещё для чего-то, что может запомнить маленький мальчик, которым тогда был мой отец). Огромный чемодан от того передатчика и американские наушники – память о том времени, дед привёз с собой. Чемодан был настолько большим и громоздким, что отец, открыв его, сделал из него книжный шкаф с семью полками, а наушники от рации у меня и до сих пор с собой. Когда я был маленьким, я видел, как мой отец вставляет вилку наушников в радиорозетку и слушает музыку. Мне тоже хотелось послушать музыку, и однажды, взяв без спроса наушники, и чтобы никто их у меня не отобрал, я вышел в коридор, подошёл к ванной и вставил вилку в розетку. Откуда же я мог знать, что розетки бывают разными?! Пронзительный рёв заполнил мои уши, проникая в мозг. Рёв был настолько громкий, что его услышал отец из комнаты. Он и спас меня. Зато потом, я открыл один фокус. У нас в туалете висело металлическое корыто, в котором меня купали в детстве. Так вот, приложив один конец вилки к корыту, а второй сжимая пальцами можно было услышать радио. Получался такой простейший детекторный приёмник, где корыто выполняло функцию контура, а тело – функцию диода! Но, я опять забежал вперёд. Осенью 1945 года дед с семьёй вернулся в Москву, но как я уже говорил, жить там было негде, и его поселили в селе Ухтомское.

5

О чём это я бишь? Ах, да! Закончилась страшная тяжёлая война. Отгремели атомные взрывы американцев в Японии. Последний союзник Германии был повержен, и страна наша находилась в радостной эйфории. Возвращались мужья к бабам. Кругом гулянка под гармошки, патефоны, воодушевление, стройки. Отменяются карточки. Появляется традиция ежегодно 31 декабря сообщать о понижении цен, и на какие виды товаров. Благодарные люди славят Отца Народов.

Так незаметно подошёл год 1947. Моему отцу, маленькому Жене, мальчишке из Ухтомки, пришла пора идти в школу. Да вот беда: Ухтомка – не районный центр, поэтому ближайшая школа находится в 5 км в Люберцах. Чаще всего приходилось добираться пешком – час туда, час обратно. Позже, немного подрастя, он использовал велосипед в тёплое время года. И вот странность: в семье с многовековой военной династией вдруг родился интеллигент. Женя с детства увлёкся чтением. Бывало даже, что делая вид будто он уходит в школу, он пробирался на чердак своего деревянного дома и тайком читал там книги. Это же кошмар, это же вместо уроков!!! Была ещё одна странность, не свойственная военным: Женя был слишком скромен и застенчив. Однажды в школе он зашёл в туалет. В туалете было накурено, видно кто-то из подростков и тогда умудрялся нарушать школьные запреты. В этот момент мимо проходила учительница, учуяла табачный дух, и бесцеремонно вошла в клозет. Найдя там моего отца, она свалила на него злодейскую вину абсолютно безапелляционно, и пообещала доложить директору. В глазах у Жени было темно, в голове шумело. И главное, никак нельзя было доказать свою невиновность. Ведь взрослые, чаще всего, верят именно взрослым, даже отчаянным лгунам. Женя шёл домой, как в тумане, а когда с работы вернулась его мама Клавдия, он сказал ей:

– Мама, я скоро умру.

– Что случилось? – спросила Клава, и он ей рассказал про школьный инцидент, про то, что ему было настолько стыдно краснеть за то, что он не совершал, про то, что мир несправедлив, что в этом мире нет для него места. И, в конце концов, он признался, что придя домой, разбил градусник и выпил ртуть…

6

Что тут началось – словами описать трудно! Меня хорошо поймут мамы и папы. Представьте. Глухая Ухтомка, 6 вечера, зима… Ближайшая больница – опять же в Люберцах. Телефонов, конечно же, нет, скорая помощь не курсирует. Однако счёт идёт на минуты. Клавдия одевается, одевает моего отца и отправляется в темноту леса, через который проложена накатанная узкоколейка в больницу. Отцу срочно промыли желудок и отпустили. Вроде бы всё прошло без последствий – выжил, даже признаков отравления, таких как резей в желудке, помутнение сознания и проч. не было. Но, буквально через несколько дней отец стал жаловаться на зрение. С тех пор он ходил только в очках, ибо со зрением в минус 6.0 – ты чувствуешь себя слепым кутёнком…

МАЛЕНЬКАЯ ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА. 1. В те годы в СССР школы были раздельны: отдельно мужская, отдельно женская. Только когда отец учился уже классе в 7-м – их объединили.

2. Неполным средним образованием считалось 7 классов, после чего ты мог идти работать, параллельно учась в вечерней школе, идти в (как тогда называли) ремесленное училище, или заканчивать школу. В последнем случае обучение было платным. После 8 класса можно было попробовать попасть в техникум, а после 10 – в институт.

7

Канул в лету 1953 год со стенаниями народными на похоронах Отца Всех Народов. Отец мой в тот день написал первый стих «Сталину». Настолько велика к нему была Любовь народная. Отец и потом пописывал, всё больше про любовь, но недолго.

Год 1955. Отец закончил платный 8 класс. Он был страстным радиолюбителем и мечтал закончить 10 классов и поступить в институт радиосвязи. Но, увы… Бюджет семьи рвётся по швам. Подрастает Рита, а потянуть платное обучение двоих детей – непосильная задача. Отец вынужден покинуть школу и поступить… в кулинарный техникум!

В стране прошёл ХХ съезд КПСС и наступила «хрущёвская оттепель». На толкучках можно было встретить людей в плащах, под которыми были запрятаны пластинки «на рёбрах» с записями американской музыки. (У меня в коллекции есть книжка, как своими руками построить проигрыватель для записи грампластинок «на рёбрах» – то есть рентгеновских фотоснимках на целлулоиде. Самое сложное в этом аппарате – был резец, который надо было постоянно затачивать под определённым углом. А хватало этого резца для записи одной песни. Потому и пластинки «на рёбрах» в кустарных производствах были рассчитаны на скорость 78 об/мин, что позволяло записать на пластинку не более одной песни). В СССР появились Пресли, Чак Берри, Луи Армстронг, Джек Хаммер и многие другие представители западной культуры! Появились термины рок-н-ролл, твист, шейк, которые нещадно вытесняли из клубов привычные вальсы и танго! Появился фокстрот. Мальчишки стали завивать коки, носить брюки-дудочки. Советское правительство под руководством мудрой коммунистической партии узрело в этом тлетворное влияние запада, ведущее к деморализаторному разложению советской молодёжи. Фокстрот был запрещён. Появились комсомольские патрули, которые резали штаны-дудочки и выводили пацанов с коками с танцев в клубах. Отец мой, как подлинный патриот страны тоже входил в состав такого патруля, но недолго. В один прекрасный день он отказался выходить на улицы города в составе такого патруля, за что чуть было не был исключён из комсомола. И лишь сославшись на слабое зрение, особенно в тёмное время суток, на ломоту в глазах, которые ему приходилось напрягать, он смог «отмазаться».

8

Год 1960. Отец по распределению по окончании техникума попадает работать в ресторан «Прага». В том же году мой дед Семён пишет письмо Хрущёву, что он, как ветеран войны, имеющий ранения в 1941 году при обороне Москвы, имеет право вернуться в Москву, отстроенную и расширенную за прошедшие 15 лет! И, о чудо! письмо попадает странным образом в руки Генерального Секретаря и Председателя Совета Министров Никите Сергеевичу и тот выделяет жильё семье моего деда в новостройке Москвы в районе Серебряного бора в восьмиэтажном кирпичном доме первой категории, одном из последних, построенных при Хрущёве домов такого плана. Далее начнётся массовое расселение коммуналок и строительство пятиэтажных блочных «хрущёб». Моя будущая семья переезжает в две комнаты трёхкомнатной коммуналки. Третью, самую большую комнату получает член какого-то парткома Абрам со своей женой.

…Опять же по законам того времени отрабатывать после распределения было достаточно одного года, и в 1961 году отец покидает ресторан, и будучи до мозга костей радиолюбителем – устраивается на оборонный завод «Маяк». Такие заводы тогда называли «почтовыми ящиками», ибо адрес у них был такой: Москва, п/я 35, или Челябинск, п/я 40 и т. д. Он действительно разбирается в своей работе, даже лучше мастера цеха, и в то же время очень удобен: не имея специального образования, он не может быстро вырасти, получить прибавления к жалованию и сместить безграмотного мастера, тов. Синяева. Зато, в цеху всё работало, как часы, и никогда не было сбоев, ибо, если появлялась какая-то проблема, достаточно было кликнуть Женька Афанасова, и в течение часа проблема исчезала сама собой.

А из «Праги» отец правильно ушёл. В том же 1961 году в ресторан наведались работники ОБХСС и, не обнаружив в котлете 2-ух граммов весу, посадили на 2 года отцовского друга и однокурсника из техникума…

В армию отца не взяли по причине испорченного зрения. И тут мы оставим его пока в покое, чтобы глянуть, а что же происходит в Быково, Раменском и Фаустове? Ведь по закону жанра это должно было рано или поздно случиться, и, как мне кажется, это самый подходящий момент…

9

Итак, шёл 1946 год. Нина получила комнатку в Быково и устроилась работать в Раменском. Надо ведь было жить, питаться и растить маленькую Люсю. Но, куда её девать? Садиков не предвиделось, с собой на работу не натаскаешься, в школу – рано. Рядом с работой сестра Женя, да у неё Павлик, муж её, сильно зашибает, зачем на это маленькой девочке смотреть? Оставалась только Ляля. Поэтому Нина привозила Люсю к Лизе, а сама ехала на работу. Вечером после работы она заезжала за дочкой, иногда оставаясь ночевать у Ляли с Иосифом.

И вот однажды, когда Нина была на работе, а Людочка игралась в саду Ляли, к калитке подошёл военный в форме моряка. Он зашёл за калитку, подошёл к девочке и спросил, как её зовут. Та ответила, и тогда он спросил, а маму твою Ниной зовут? Люся подтвердила и поинтересовалась взамен, а кто он такой?

– Папка твой, – ответил моряк. – Собирайся, поедем домой.

– А как же мама? – удивилась Люся.

– А мама после работы приедет.

В этот момент моряк привлёк внимание Ляли. Она подбежала к беседующим и увлекла моряка за собой в дом. Разговор был долгий. Моряк вышел вне себя от гнева и ушел, хлопнув калиткой. В это же время подъехала «Победа». Из неё вышел Иосиф и проводил взглядом идущего вразвалочку моряка…

– Твой приезжал, – сообщила Ляля Нине. – Хотел Люсю забрать. Уж я его и так, и этак уговаривала. Просила, чтобы тебя дождался, но он и слушать не хотел. «Это моя дочь, – отвечал. – Что мне Нина?»

– Пришлось мне Йоську по селектору вызвать. Тот все дела бросил, примчался из правления. Нин, разобралась бы ты с ним, нам неприятностей не нужно. Йося не сможет каждый день приезжать. Утащит ведь он её! Может участкового предупредить?

– Не надо, – ответила Нина. Она забрала Люсю и отправилась к своей маме Варе на поклон. Та приняла её недоброжелательно.

– А, явилась, блудная дочь. Что, не получилось с морячком-то? К матери на поклон приехала?

А жила Варвара в районе Сходни. Путь не близкий. Уехать уже не на чем. Варвара, однако, приняла Люсю, и некоторое время та жила у неё.

Сёстры ждали возвращения Алексея, но тот так больше и не пришёл. Видать отпуск его кончился, и он вернулся на свой корабль, а потом уже не стал возвращаться к навсегда ушедшему…

10

Лето 1947 Люся провела в Быково. Соседи оказались приветливыми приличными людьми. Они и присматривали за маленькой хохотушкой, пока Нина работала. Появилась в посёлке замечательная традиция: по выходным выходили все на улицу, выносили радиолу и устраивали танцы во дворе. Покупали самые модные фарфоровые пластинки на 78 оборотов. Дружно, весело жили товарищи. Вот такая дискотека была…

Видать отсюда, и полюбилась маме музыка. Она очень любила петь. А в сентябре 1947 года Нина отдала Люсю в Раменскую школу в 1 класс. Теперь стало попроще. С утра Люся уезжала вместе с мамой. По дороге на работу в Собес Нина заводила дочку в школу, на обеде забирала её с собой на работу, где Люся делала уроки, а потом они вместе ехали домой.

Однажды моя мама увидела ужасное. Они стояли на платформе «Раменское» и ждали поезда на «Быково». В этот момент пути переходила девушка. Она шла, ни о чём не подозревая, весёлая. И вдруг щёлкнула автоматическая стрелка. Нога девушки оказалась в ловушке, а тут и поезд не замедлил показаться. Времени на спасение не было. Какой-то военный снял с себя плащ и кинул на девушку, а Нина прижимала к себе лицо Люси, чтобы та ничего не видела…

11

Время шло. Люся выросла и стала красивой девушкой. В школе она постоянно была занята в школьной самодеятельности. Нина посоветовала Людмиле закончить экономический техникум, и к 1960 году у неё был диплом экономиста. Но работать по специальности ей не пришлось. От Художественной Самодеятельности Раменского района её приглашают работать в Ленком, где она и проработала до 1964 года.

В 1962 году она выезжает на экскурсию в Ленинград. Она стояла на набережной, когда к ней подошёл видный красавец с приветливой улыбкой.

– Володя, – представился он. И добавил:

– Музланов.

– Люся, – ответила мама, – Морозова.

И они рассмеялись. Володя оказался москвичом, чистокровным цыганом, работающим на каком-то секретном объекте. С тех пор их часто можно было видеть вместе: в столовых, в кино, в театрах, в парках… Многие уже думали о скорой свадьбе, но Судьба часто распоряжается по-другому.

– Люсь! – как-то сказал Володя. – Ты прости меня, у нас завал на работе. Я не смогу сходить с тобой сегодня в театр.

Увидев, как расстроилась моя мама, он добавил.

– Но ты же всегда мечтала увидеть «Аиду». Да и билетам не пропадать же! Вместо меня с тобой сходит мой лучший друг. Он очень хороший человек.

Оглянувшись назад, он позвал:

– Жень!

– Женя, – представился мой папа, – Афанасов…

Так вот. Не знаю уж, что там и как было в театре, но знаю, что в этот вечер Люся с Женей вечером гуляли по Москве, в парке Горького качались на качелях-лодочках, в которых качаешься стоя, и раскачиваются они высоко – высоко, и даже могут перелетать через перекладину и качаться по кругу. Я уже качели эти в парке не застал, но на картинках и в старых фильмах такие видел. А ночью они гуляли по набережным Москва-реки и Яузы. Уж не знаю, чем взял мой отец мою мать. Интеллигенцией, начитанностью? Умением увлечь беседой? Чтением стихов наизусть? Есенина, Пушкина, а может что-то и своё. Знаю только, что променяла моя мама видного, смахивающего на артиста с открытки (да, да, тогда многие приобретали такие наборы открыток и развешивали их над кроватью, обклеивали ими чемоданы и т. д.), на моего папу, щупленького и звёздной внешностью не блиставшего. Ещё знаю, что отец мой с Музлановым дружбу не прекратил, и время от времени тот наведывался в гости, правда, всегда без приглашения. Он приезжал на все праздники, и всегда с одной приговоркой: «Я без подарков. Ну, да я приехал, чем не подарок?»

12

В начале февраля 1964-го года пришлось моей маме побеспокоиться: её «задержка» подтвердилась беременностью. Правда, папа мой очень обрадовался и в марте 1964 они подали заявление в 1-й Дворец Бракосочетания, что на Чистых Прудах. Ждать тогда приходилось по закону 3 месяца, не взирая ни на какие смягчающие обстоятельства.

Июнь 1964 года ознаменовался свадьбой. Свадьба была шикарная и проходила в той самой «Праге», где когда-то отец работал по специальности.

Июль 1964. Отец приобретает чешский мопед «Стадион». Одна из лучших машин такой конструкции: Явский движок говорит сам за себя. Мощный, развивает скорость аж до 60 км/час. Автономный: в том случае, если кончится топливо, или заглохнет ещё по какой причине, у него есть педали, и на нём можно дальше ехать, как на велосипеде. Единственное, что силы нужно было прикладывать намного больше, поскольку педали кроме колёс прокручивали ещё и двигатель устройства. Не машина конечно, но отец гордился, что в их молодой семье появилось своё транспортное средство передвижения. «Порадовавшись» вместе с друзьями отец отправляется обкатывать машину. Домой он в тот день не приехал. Перед ним тормознул ЗИЛок, и он на полном ходу вошёл в него сзаду и, сотворив спортивный кульбит, оказался в кузове грузовика. Именно это его и спасло. Отделался ушибами и сотрясением мозга, но в больницу его доставили, и вернулся он домой лишь дней через 10. Мопед с тех пор больше ни разу не ездил. Поправив мопед при помощи Вовки Музланова, отец поставил его в коридор, не прикасаясь к недавнему предмету гордости.

Август 1964. УЗИ раньше не было, но по форме живота гинеколог определяет, что родится, скорее всего, девочка. Узнав это, дед Семён тут же купил куклу будущей новорождённой. Родители купили красную коляску, и красные банты. А время тихонечко шло и шло, приближая главный момент в моей жизни…

20 октября 1964 года маму забирают в больницу, и в 2 часа ночи 21.10 на свет появляюсь я… 3700 и 49.

13

19.. год. Я иду по улице с работы. Захожу в подъезд. 6 ступенек отделяет меня от площадки с лифтом. Сзади раздаётся голос:

– Это он.

Навстречу, отделившись от стены, материализуется тёмный силуэт. Я ещё ничего не понимаю. У силуэта в руках оказывается, как мне показалось автомат Калашникова. Дуло автомата упирается в мою голову. Мои ноги становятся ватными. Я лишаюсь способности к движению.

– Нет… – шепчу я, начиная оседать на пол. Я не слышал звука очереди, но по телу моему разливаются волны, и голова перестаёт что-либо чувствовать и осознавать…