Текст книги "Два врага"

Глава 17

Природоохранный заповедник «Большие Донки», двенадцать лет после Пришествия

С задержкой в четверть секунды десяток неуправляемых ракет восьмидесятого калибра одна за другой вылетали из навесного пускового устройства и, прочертив перед вертолетом черные штрихи инверсионных выхлопов, устремились к земле.

Бывалый командир десантников, полковник Носков, повидавший на этом белом свете такое, что ни пером описать, ни слов подобрать, с замиранием сердца по-настоящему восхищался мощью этой уникальной боевой машины, которая, выпустив смертоносную серию, ушла на вираж вправо, снова набирая высоту.

Ракеты достигали поверхности и мгновенно взрывались, веером поднимая в воздух стену грязи, воды и водной пыли, создав над плесом настоящее неопадающее облако.

Вертушка снова прошла над плоскодонкой капитана Кузьмина и вновь развернулась для проведения второго захода.

– Красиво! – прокомментировал сержант Белый.

Капитан Кузьмин кивнул, глядя в экран небольшой видеокамеры.

– Был бы результат!

– Да после такого – всему писец! Вон как… – окончание фразы застряло во рту сержанта, он потрясенно смотрел, как в стороне от опадающего облака пара показалось из воды нечто. – Круто!

Большой сигарообразный объект беззвучно поднялся на метровую высоту, одновременно разворачиваясь вокруг своей оси и центра масс.

– Ты видишь? – закричал Леха. – Ты видишь?

– Да вижу я! Вижу! Все снимаю!

Руки капитана Кузьмина непроизвольно затряслись, пытаясь поймать взлетающий корабль инопланетян в видоискатель штатной и очень компактной видеокамеры разведчика.

Находясь на глубине, внутри собственного корабля, пришелец обрел душевное спокойствие. Он занимался сбором тактической информации, одновременно проводя процедуру отсоединения и сброса биологического колонизатора – морфа. Враг был где-то рядом, но почему-то инорг решил, что он в безопасности и больше с ним ничего не произойдет – боевой корабль был в полном его подчинении.

Взрывы повышенной мощности, раздавшиеся за бортом, ввергли пилота в настоящий шок. Ударная волна гидроудара всколыхнула живой корабль. Его внешняя оболочка прогнулась внутрь, позволяя деформациям волнами перераспределиться по всему телу, гася ударную нагрузку и предотвращая критические повреждения.

Корабль мгновенно блокировал все потоки информации, поступающие в мозг пилота от внешних рецепторов и желез. Иначе пилот бы просто погиб. Космический аппарат сгладил все возможные последствия от применения человеческого оружия. Настолько, насколько это вообще возможно. После некоторой паузы сознание корабля вернуло все свои возможности в кокон пилота.

Совершенно белый от нахлынувшего ужаса инорг пытался справиться с волнением и дрожью. Оказалось, что преследование не закончилось и люди перешли к активным боевым действиям. До пилота наконец-то дошла мысль, что теперь его уже не ловят, а хотят попросту уничтожить! А между тем его миссия до сих пор не выполнена!

В ущерб здоровью корабля пилот разрывал внутренние связи, соединяющие его с биореактором. Морф продолжал пульсировать и выть, но теперь он притих, почувствовав изменения и предвкушая сброс в близкую воду. Створки раскрылись, и морф с натугой вышел за пределы теплого тела корабля. Корабль немедленно сигнализировал пилоту, что он испытывает тягучую боль и одновременно несравненное облегчение. Одновременно инорг получил информацию, что общая масса корабля заметно уменьшилась и теперь он готов к немедленному взлету, если возникнет такая необходимость.

А между тем трехметровый шар морфа зарылся в ил, привыкая к холодной воде. Он начал процесс адаптации к новым для него условиям. Он всасывал в себя ил, пытаясь получить для себя питательные вещества. Личинки, находящиеся внутри его сложного организма, требовали пищи. Молодь должна хорошо развиваться, вертелась главная мысль в мутном сознании этого живого и почти разумного существа.

Морф всосал в себя несколько незадачливых мальков и успокоился. В этом водоеме была еда, много еды! Скоро он насытится и начнет плодить будущих колонизаторов этой в целом подходящей для жизни планеты.

Пришелец понял, что морф в безопасности и отдал мысленный приказ на взлет. Больше ему здесь делать нечего – пора вернуться в океан или хотя бы добраться до крупной реки – по ней можно добраться до моря.

Вертолетчики не поверили своим глазам, впервые увидев со стометровой высоты появившийся из воды корабль пришельцев. Корабль был очень похож на огромную зеленую гусеницу. Утолщения после сброса морфа на конце корпуса не наблюдалось. Они с удивлением смотрели на поднимающегося ввысь врага расширенными глазами, но боевую работу продолжали спокойно и даже рутинно.

– Вижу цель! Объект предпринял подъем и разгон, – доложил командир экипажа полковнику. – Видимо НУРами били правее.

– Уничтожить, – немедленно среагировал Носков.

– Выполняю, – отдалось в наушниках, и в ту же секунду вертолет ушел в крен, выходя на позицию для ведения стрельбы из бортовой скорострельной пушки.

Озерная вода уже полностью стекла с корпуса летающего организма инопланетян, открыв взору матовые бока крупного чужеродного тела.

– Какая она противная, – с брезгливостью прокомментировал командир и скомандовал: – Оператору, огонь!

– Команда огонь, – подтвердил второй номер, и экипаж ощутил новую вибрацию. Это заработала ГШ-30.

Автоматическая пушка строчила, как швейная машинка.

Дорожка взрывающихся на поверхности водной глади снарядов устремилась к подвижному телу корабля противника, но враг не предпринимал никаких явных маневров и ответных действий.

Пилоты понимали, что еще пару секунд и на этом все закончится. Артиллерийские заряды просто перережут это неземное существо, но люди ошибались. Там внизу от воды, значительно левее от места предполагаемого подводного местонахождения поднималась не просто летающая личинка. Это был боевой корабль, и он таил в себе неприятные для землян сюрпризы.

Интеллект корабля мгновенно разобрался в окружающей обстановке, сделал тактический анализ, быстро оценил угрозу себе и пилоту. Приближающийся росчерк взрывающихся человеческих снарядов не сулил ему ничего хорошего. Это подступала смерть в своем хаотичном и гибельном танце.

Корабль транслировал свои мироощущения напрямую в мозг пилота, но для принятия им взвешенного решения уже не оставалось времени! Поэтому корабль решил не дожидаться реакции своего обожаемого хозяина и нанес оборонительный удар сам.

На борту корабля находился целый комплекс боевых приспособлений биологического, физического и психического влияния на врага. Но на этой планете особенно хорошо зарекомендовал себя «энергетический всплеск», от применения которого выходили из строя эти, такие ненавистные и ужасные летающие механизмы людей.

Корабль очень четко смоделировал общие последствия от попадания в него этой приближающейся и неминуемо настигающей взрывной дорожки. За одну тысячную мига он мобилизовался и выстрелил. А точнее нанес сферический удар, сам оказавшись в эпицентре физического влияния. Этот удар был почти невидим. Оказалось, что небольшой живой аппарат мог аккумулировать в себе чудовищное количество энергии и обладал естественным ударно-волновым излучателем. Подобный удар можно было сравнить с одним из факторов ядерного взрыва. Только всполохи ионизации сопроводили настоящий электромагнитный импульс.

Бегущая дорожка разрывов моментально отклонилась к плавающему острову и, не дойдя до трех березок, прервалась. Человеческий летающий аппарат накренился в сторону. Угроза немедленного уничтожения миновала, но не исчезла совсем!

К этому моменту Ми-35 достиг двухсотметровой высоты и уверенно вел стрельбу из пушки. Подобно выпрыгивающему чертику из табакерки, отключение всех бортовых систем и обоих двигателей летательного аппарата действительно преподнесли экипажу и полковнику Носкову крайне неприятный сюрприз.

Воздействие электромагнитного импульса практически сожгло всю электронную начинку вертолета вместе со всеми источниками питания. Боевая машина в буквальном смысле ослепла, оглохла и заглохла. Последствия применения чужого оружия можно было сравнить с прямым попаданием молнии.

Носков ухватился за петлю на потолке и боковую опору жесткости. Перед внутренним взором человека возникла картина вращающейся кабины разбившегося вертолета, а дальше…

А дальше – страшный удар, разлившееся топливо, залепившее лицо и глаза, а потом неизвестно откуда взявшееся пламя и взрыв со вспышкой. Это видение пролетело перед глазами за одну микросекунду, а затем Носков сжал зубы и решил для себя, что умрет, но не издаст ни одного позорного звука: ни крика, ни даже стона. Он решил, что это будет его последняя маленькая месть мерзким пришельцам!

В то же время у вертолетчиков не было времени на отвлеченные мысли. Когда-то давно они уже проводили тренировки по переводу вертолета в режим управляемого спуска при авторотации.

Главное, что в этот момент беспокоило командира корабля, это малая высота и относительно небольшая горизонтальная скорость полета. Несущий винт попросту может не успеть раскрутиться от набегающего воздушного потока. Земля не то чтобы рванулась вперед, но вертикальная скорость резко увеличилась, стабилизация полета исчезла и пилотам приходилось прикладывать очень серьезные усилия, удерживая ручку управления.

Ми-35 «по самолетному» понесся вниз и вперед. Спас ситуацию внезапно усилившийся встречный ветер. Лопасти несущего винта ощутили воздушную опору и, когда до столкновения с поверхностью оставались какие-то два десятка метров, пилот резко увеличил шаг винта, следствием чего подъемная сила ощутимо возросла и полностью погасила вертикальную скорость. Практически плавно присел на горемычный плавающий остров и, продавив его слежавшиеся и сплетенные за долгие годы корни кустарников, мелких деревьев и тростника, Ми-35 несколько увяз, продолжая медленно погружаться в болото.

– Всем покинуть борт! – скомандовал первый пилот.

Вращающиеся лопасти подрубили несчастные березки, оставив как напоминание для будущих наблюдателей три некрасивых, надломленных пенька. Немало послужив людям, ориентир «три березы» исчез навсегда.

Полковник распахнул боковую дверь и просто вышагнул наружу. Поверхность острова уже сравнялась с порогом – даже прыгать не пришлось. В десантный отсек хлынула грязная вода.

Опасливо задрав подбородок, Носков посмотрел на приближающийся вращающийся винт, отшатнулся назад и неожиданно, взмахнув руками, упал в холодную весеннюю водичку Лебединого плеса.

Это падение спасло ему жизнь. Вертолет неравномерно оседая через спрессованную лабзу, накренился. Лопасти ударили по воде и в какой-то миг корпус, провалившийся сразу на метр, не оставил со стороны, в которую эвакуировался полковник, безопасного пространства.

Летчики покинули засыпающий вертолет с другой стороны и, отбежав по охотничьей тропе на безопасное расстояние, с тоской наблюдали, как лопасти врезаются в воду, быстро теряя скорость вращения. Еще минута и все стихло.

Здесь стихло.

Голова полковника появилась над водой. Он бросил быстрый взгляд на замолкшую, но продолжающую погружение вертушку. Опасность взрыва и пожара миновала. В стороне он заметил летчиков – живых и невредимых.

– Слава богу! – выдохнул он, а затем повернул голову и смотрел, как ненавистное тело вражеского корабля не торопясь набирает высоту, уходя на север, туда, где со своей позиции капитан Кузьмин ведет наблюдение и видеосъемку.

Объект уже разогнался до ста пятидесяти километров в час и продолжал разгон. Примерно на высоте сорока метров чужак перестал подниматься, так и летел – бесшумный и даже в некотором смысле – зловещий.

Лодка двух десантников была замаскирована мелким камышиком и со стороны подлета инопланетянина была не видна.

– Леха! – закричал Кузьмин, одновременно бросая себе под ноги не выключенную видеокамеру и хватая свой автомат. – Оно приближается! Огонь!

Сержант Белый, не теряя времени, привстал в лодке, вскинул автомат, прицелился и сразу отправил в сторону противника длинную очередь.

АКСУ еще ни разу его не подвел, послал пули в надвигающегося врага. Через три секунды к нему присоединился автомат Кузьмина. Так на пару и поливали свинцом супостата и агрессора.

Сержант был готов поклясться, что видел, как пули вонзаются в цель. Несколько раз они точно зацепили врага, но НЛО никак себя не проявил, хотя разок, пожалуй, дернулся. Или показалось?

Он попросту пронесся над головами десантников и, немного довернув правее, ушел на северо-восток. Десантники стреляли вдогон, но корабль пришельцев увеличил высоту полета до трехсот-четырехсот метров и, помелькав на прощание на фоне хмурого неба, исчез – растворился в низкой облачности.

– Командир, я ему по заднице засадил! Это точно! – почему-то прохрипел сержант Белый и закашлялся.

Над просторами заповедника «Большие Донки» установилась долгожданная тишина. Над плоскодонной лодкой десантников, медленно и по-королевски величаво взмахивая огромными крыльями, прошла белоснежная пара прекрасных птиц. Лебеди возвращались домой после зимних скитаний, мечтая отгнездоваться и завести потомство.

Все в природе возвращалось на круги своя, и только где-то там, на глубине восьми метров, в темноте и поднятой придонной мути, зашевелилось отвратительное существо. Голодный морф мгновенно всосал в свое бесформенное ротовое отверстие сразу двух крупных рыб – карася и рвущуюся за ним матерую щуку.

Все произошло быстро и незаметно. Еще секунду назад разыгралась погоня, а уже через миг и хищник, и его несостоявшаяся жертва исчезли, мгновенно оказавшись в желудке инопланетного существа.

Морф имел зачатки разума – проглотив пойманных рыб, он втянул в себя широкий и безобразный отросток с ротовым отверстием на конце. Потом придал своему телу плоскую форму – настолько, насколько это вообще возможно. Всколыхнув вокруг себя новое облако мути, мерзкий организм распластался по дну, совершенно сливаясь с окружающим его донным ландшафтом. Открыв боковые ротовые отверстия, он принялся всасывать в себя ил, намереваясь найти в отмерших остатках водных растений биологические фракции и фрагменты животного происхождения.

До предела заполнив внутреннюю камеру-отстойник, морф замер, переваривая пойманную и добытую добычу. Ближайшие сутки он решил не шевелиться – рыба была очень питательна и инопланетному колонизатору не хотелось нарушать всех тонких оттенков вкуса, источаемых жертвами.

Он полностью отдался своему любимому делу – пищеварению. Скоро воду озера нагреет местная звезда и тогда на ее свет появятся сотни таких маленьких и таких миленьких личинок и головастиков – новых хозяев этой планеты.

Глава 18

ПЛАРБ «Мичиган», продолжение

двадцать пять лет после Пришествия

На самом деле нам повезло, размышлял Шин. Мы проникли в подводную лодку через первый шлюз. Какое счастье, что один из двух имеющихся люков был открыт! Скорее всего, от той группы атакующих иноргов, уйти не удалось бы. Даже отстреливаясь от них из подводного автомата, не уйти бы было! Хоть ты тресни!

На «Мичигане» шлюзов имелось два – ракетные шахты № 1 и № 2 были переоборудованы в камеры для водолазов. Через них боевые пловцы покидали борт лодки для проведения специальных операций и других щепетильных надобностей.

Шин посмотрел на своего воодушевившегося напарника. Федька уверенно стоял посреди узкого прохода рядом с шахтой № 7, направляя новый автомат в сторону играющих теней и, казалось, был спокоен.

Дело в том, что при проведении беглого осмотра, восемь следующих ракетных стаканов преподнесли нашим дайверам-разведчикам неожиданные сюрпризы.

Видимо, при переоборудовании подводного атомохода из простого ракетно-ядерного молота в интеллигентный спецназовский скальпель эти восемь шахт были приспособлены для нужд «морских котиков». Они использовались в качестве отсеков для хранения всевозможного вооружения и снаряжения. Удивлял тот факт, что в этих «кладовках» все флотское имущество было перевернуто. Видимо, члены экипажа в горячке или панике срывали с креплений оружие и водолазные костюмы, но не успев их применить, бросали.

Шин отчетливо представил, какая толчея царила в этих узких проходах. Может быть, люди в страхе пытались спастись на верхнем уровне второго отсека корабля, зная, что здесь имеются шлюзовые камеры.

Дайвер вытащил из кучи потрескавшихся комбинезонов и мятых аквалангов вполне приличный автоматический карабин М4А1. Укороченный ствол и складной металлический приклад приглянулись парню. Еще подумал, что этот автомат очень уж смахивает на обычную, но дорогую М16. Такая «американская машинка» на барахолке Полоя редко встречалась, но бывало, что и попадалась. Повертел автомат в руках. Вроде бы нашел предохранитель, а вот и рычаг затвора. Отстегнул магазин.

Вот это да! Полный! Еще и патрон в патроннике! Кто-то даже успел зарядить автомат! Но не воспользовался им или не успел?

Да что же, мать их всех, здесь произошло?!!!

Шин тихонько свистнул Рыжику и, не задумываясь, протянул исправный автомат своему товарищу. При этом шепнул: «Полностью заряжен. Патрон в патроннике». Тому на душе полегче будет, а то совсем скис парень. Федька любил новые стволы – это его приободрит. А уже через минуту Шин нашел еще один и затем сразу три, а чуть дальше еще шесть автоматов. Да и не только. В камере № 6 обнаружился целый арсенал огнестрельного оружия, даже пулеметы были, гранатометы, парочка ПЗРК и прочая экзотика. С боекомплектом, естественно. Даже небольшой беспилотный летательный аппарат имелся.

Никогда до этого Шин не видел такой чистой, светлой радости и проблесков надежды в глазах Федьки. Все сразу изменилось. Взяв по паре гранат яйцевидной формы М61, друзья двинулись дальше – вглубь отсека. Вроде бы никаких видимых опасностей на этом уровне не наблюдалось. Оставался один тревожный момент – в самом конце коридора что-то же все-таки шевелилось! Или нет?

Возле пары ракетных стаканов под номерами 11 и 12 остановились. На этих зеленых колоннах в тишине и покое висели нетронутые красные огнетушители. Дальше идти не хотелось.

И вдруг все изменилось. Сразу и быстро!!!

В самом конце отсека что-то отделилось от переборки и двинулось в сторону людей, наращивая скорость своего движения.

Федька закричал и открыл огонь. Старый американский автомат выдал огненную серию, высветив, как в черно-белом кино, внутренности отсека. И затем каждая последующая очередь разрывала оглушающим грохотом многолетнюю тишину затхлого воздуха.

Шин схватил своего напарника за крепление акваланга и потащил его обратно, к шлюзам. А потом дальше, к трапу на нижний уровень второго отсека. Не оборачиваясь, Федька стрелял и стрелял – Шин решил не мешать ему.

Контролируя отход по узкому коридору, он не смотрел в сторону неведомого врага. Важнее было не упасть и не уронить на себя стреляющего напарника. Достигнув спуска на нижние этажи, он все-таки бросил взгляд через плечо друга. Теперь он сразу все понял и мгновенно оценил возникшую ситуацию.

Из глубины отсека, от самой дальней его точки к ним приближалась стена совершенно черной неведомой субстанции. Она смахивала на маслянистую нефтяную пленку. Особенность противника заключалась в том, что тело инопланетной нечисти плотной мембраной-шторкой от борта до борта заполняла всю ширину отсека, обволакивая и пропуская через себя все неживые препятствия. Чужеродная биомасса разбухала, как сбежавшая каша из кастрюли – она приближалась с быстротой бегущего человека. Когда выпущенные из автомата пули прошивали ее насквозь, она вздрагивала, в местах попадания пуль лопалась и бурлила. Стало ясно, что остановить огнестрельным оружием наступающую Черную Смерть не удастся.

– Гранату! – крикнул Шин и принялся спускаться вниз. В этот момент он боялся одного – застрять при спуске по неширокому трапу, цепляясь навешанным на себя подводным оборудованием. – Бросай гранату, иначе амба!

Для того чтобы высвободить руки, Федька не задумываясь кинул горячий автомат на белоснежную палубу отсека. Сдернул гранату, разжал усики, затем одновременно дергая за кольцо и удерживая прижимной рычаг, бросил ее навстречу подступающей маслянистой стене. Но бросил неловко – почти уронил. После этого он просто прыгнул вниз, в последний момент схватившись за леера трапа, едва не угодив ногами на голову Шина. На нижней палубе они откатились в разные стороны, отползая чуть дальше, пытаясь отодвинуться от ужасного отверстия в потолке. Заткнув уши, зажмурившись и приоткрыв рты, они ожидали, что произойдет дальше.

Через четыре с половиной секунды раздался взрыв такой мощности, что передать ощущения людей было трудно. Напарники, как никто, испытали на себе остаточные влияния ударной волны от взрыва наступательной гранаты. Взрыв ста пятидесяти граммов «состава B» в замкнутом пространстве – это действительно нечто невероятное. Дым от разрыва вырвался через люк на нижний уровень и в какой-то момент колыхнулся обратно. В глазах потемнело и звон, звучащий даже не в ушах, а где-то в центре мозга и шеи грубой вибрирующей струной, вышиб слезы из глаз и ошеломил. Парни почти оглохли. Окружающая действительность поплыла по кругу через возникавшие в глазах темные пятна.

– Ты такое когда-нибудь видел? – проскрипел зубами Федька.

– Ты про взрыв? – прошептал Шин.

– Я про ту черную гадость. Никогда такого не видел!

Шин потер глаза, не отпускало ощущение, что после слез в них попал песок.

– Скорее всего, эта черная пленка и уничтожила экипаж подлодки.

– Как уничтожила? – просипел Рыжик.

– Ну, не знаю. Слопала их, съела, сожрала, – закашлял Шин.

– Ты хочешь сказать, что эта двигающаяся стена обитает на всех уровнях и отсеках? Она была такой страшной! Даже в один момент показалось, что у меня будут полные штаны адреналина.

Шин стоял и думал о том, что граната в замкнутом пространстве – вещь страшенная. До сих пор в ушах звенело и чувствовался какой-то противный металлический привкус во рту. Страху натерпелись – ужас голимый! Ни такого страху, как там, за бортом, когда чуждые организмы прошли стройными рядами. Нет! Здесь было страшнее. Эта непонятная, все поглощающая биомасса наступала и наступала на них. Безмолвно и быстро. «Надо бы посмотреть, как там, наверху. Что там с черной гадостью стало после взрыва гранаты», – подумал Шин и скомандовал:

– Хватит рассиживаться! Будь здесь, я поднимусь, посмотрю, что там.

– Может, не надо? – в Федькиных глазах отразился страх от пережитого кошмара.

– Надо, Рыжик. Там шлюзы и там выход наружу. Мы должны быть уверены, что нашему отходу ничего не угрожает.

– Послушай, братка! Будь осторожен. И если там все спокойно, забери, пожалуйста, мой автомат. Он на палубе должен валяться, рядом с люком. Он мне после пальбы дорог как память.

– Прикрывай спину, – Шин, поднимаясь по трапу, обернулся и в полголоса добавил: – И не раскисай.

Он медленно, очень медленно и аккуратно поднялся, придерживаясь за поручни. Будучи уже на самом верху трапа, он мельком взглянул в коридор палубы «А». Дым от разрыва гранаты не рассеялся и мешал дышать, но и наступающей пелены не было. Поразила воображение парня целехонькая лампа аварийного освещения, по-прежнему дающая призрачный красный свет возле шлюзовых камер.

Шин осторожно положил свой трофейный автомат рядом с люком, разглядел Федькин и, подтянувшись на руках, поднялся на палубу, где недавно случился стремительный бой. Тишина, окутанная противным дымом, была обманчива, но опасностей и угроз не наблюдалось.

Дайвер встал на палубу, поднял свой автомат, сделал шаг влево. Тихо.

Выставив по направлению своего движения холодный ствол автомата, Шин решился продвинуться немного вперед, туда, где они оставили свои ласты и пояса. Вторая лампа аварийного освещения горела и здесь. Единственной разницей являлась отсутствие уничтоженного взрывом плафона. И тем не менее лампа, провисшая на проводах, светила. Ярко и помигивая. Это раздражало, и при этом противном мигании чудились монстры и ужасные порождения там, дальше, в темноте коридора, где фонари все-таки разбились. Эти ужасы подстегивали подсознание и древние детские страхи.

В полной тишине, где слышно только удары своего сердца в ушах и шелест снаряжения, в задымленном отсеке, как в тумане, Шин и разглядел настоящий ужас. От неожиданности он попятился, неуклюже и даже как-то сразу обеими ногами запнулся и в следующий миг выдал оглушающую и ослепляющую очередь из автомата. Стрелял вроде бы туда, куда надо, но на самом деле пластанул выше, с каждым выстрелом задирая ствол. Пока не плюхнулся на задницу, ожидая атаки противника. Нервы – на пределе. Они просто вибрировали, как перетянутые на колках головки грифа струны гитары, и норовили оборваться. Но тогда паника, хаос и смерть. Кровь прилила в голову, но Шин сдержался, чтобы не закричать. Удержал себя в руках, с трудом, но удержал.

Но и в отсеке ничего не происходило. Ни движения, ни звука.

А монстр… монстр лежал там, где и был – бездыханный, застывший и… разорванный!

Шин с опаской выставив вперед ствол, приблизился.

Тело пришельца очень остро смахивало на большого тюленя или морского льва. От зауженного места на теле существа в разные стороны тянулись какие-то переплетенные веревки, невероятной длины. Осмотревшись, дайвер понял, что ту черную колышущуюся шторку выставлял этот самый инорг. Скорее всего, эта мерзость выбрасывала перед собой, какой-то внешний орган. Например, желудок или хватательную конечность – в виде сети или обволакивающей субстанции. Везде – на скругленных переборках, на палубе, на ракетных стаканах – имелись прилипшие черные фрагменты той самой пленки. Выстрелы Федьки не могли причинить этому парусу каких-то серьезных повреждений, а вот граната – другое дело.

Удерживая свой автомат на запястье левой руки, Шин с чувством перекрестился. Господи! Слава тебе, что уберег нас в каверзе и страшных стенаниях!

Шин перешагнул через тело инорга и, разыскивая снятое оборудование, удовлетворенно кивнул – грузовые ремни и ласты лежали на месте! Разве что ласты пострадали от осколков гранаты, но и в таком состоянии их можно было использовать, не говоря уже о том, что в брошенных кладовых «морских котиков» этого добра хватало с избытком.

От резкого звука и крика Шин моментально развернулся и кинулся к люку на нижнюю палубу, где сейчас должен находиться Федька.

Бежать по узкому коридору особенно не получилось, но достиг люка почти мгновенно. Из отверстия в палубе появились голова напарника и его отчаянно трясущиеся руки, которые он тянул к другу.

Шин ухватился, потянул, с трудом потащил к себе. Рыжик хоть и не был громоздким, но в гидрокостюме и в прочем навешанном снаряжении имел приличный вес. Округлившиеся глаза напарника не оставляли сомнений, что происходит нечто серьезное.

– Граната! – стуча зубами, произнес Федька, заваливаясь набок подобно мешку с крупой на рынке Полоя.

– Чего? – не успел переспросить Шин. Теперь грохнуло внизу, на третьем уровне. Плотная воздушная волна упруго ударила в грудь и опрокинула пловца, припечатав затылком о крупную конструкцию, похожую на шкаф. Висящий за спиной подводный автомат громыхнул по железу, но при падении американский он выронил.

Шину раньше доводилось помахать кулаками в массовых драках, и он на своей шкуре испытал, что такое удар сзади по затылку. В этот раз он определил, что встреча его головы, защищенной морским гидрокостюмом со шкафом НЗ, похожим на сейф, подобна удару кулака, а не ноги. Было неприятно, но терпимо. Шин решил потом оценить нанесенный ущерб организму, главное сейчас – действовать, некогда прохлаждаться. Он вскочил, в очередной раз закашлялся, схватил автомат и склонился к Федьке:

– Что там было? Откуда граната?

Рыжик закашлялся, сплевывая тугую слюну, одновременно шаря руками по палубе в поисках брошенного автомата.

– Я! Я это! Я гранату швырнул.

Шин подвинул ногой лежащий в стороне М4А1 поближе к Федьке – тот схватил его, обрадовался, прижал к себе. Принял сидячее положение и, хлопая по разгрузочному жилету боевого пловца и набедренным карманам, что-то искал и взволнованно приговаривал:

– Где? Где? Ну где?!

Шин опешил.

– Ты чего потерял-то?

– Гранату! Гранату я потерял! У тебя есть граната? Дай! – закричал Федька.

Шин достал М61 и протянул Федьке.

Напарник не просто схватил протянутое напарником «яйцо», он сразу же свел усики чеки вместе, вырвал предохранительную чеку за кольцо и швырнул ее трясущимися руками в люк. Но у него получилось. Шин слышал, как увесистая болванка упала на нижнюю палубу и проскакав мячиком, покатилась в глубину третьего уровня. Все эти внезапные и непредсказуемые действия Федьки удивляли, но то, что услышал Шин дальше – поразило!

Там, куда улетела граната, тонко заверещали и защелкали несколько глоток. Это были инорги! Такие звуки парень уже слышал ранее.

И последовал взрыв!

Теперь друзья были готовы. Грохот и остатки отразившейся ударной волны вновь достигли ушей молодых дайверов. Третий взрыв ошеломил меньше, но звон в ушах не позволял различать другие звуки.

Сейчас подводную лодку наполнял дым и звенящая в ушах тишина.

Шин доковылял до крышки люка и с видимым усилием попытался его закрыть, но старый люк не поддавался. Подоспевший Федька помог, сдвинул на сантиметр, крышка подалась – пошла, пошла и захлопнулась. Шин крутанул запорный рычаг.

– А здесь? – обеспокоенно спросил напарника Рыжик.

– Все чисто. Вон труп пришельца валяется, – ответил Шин. – Думаю, что здесь мы в относительной безопасности. Это он маслянистой шторой управлял. А там кто был?

Федька потряс головой, как будто бы отгонял тревожное видение или навязчивый, но затихающий в ушах звон.

– Как только ты поднялся сюда, из глубины отсека послышался шелест. Я встрепенулся, гляжу, а там стая каких-то небольших зверьков приближается – страшные такие, на лягушек похожие, но размером с кошку.

– Много?

– С десяток. Я не считал, но не две-три – это точно! Явно больше! Вот и швырнул гранату им навстречу, прямо с трапа и бросил. Если бы ты меня не выдернул из люка – хана мне.

– Рыжик, как ты думаешь, их перебило?

– Те, которые были рядом – точно сдохли. Ты же видел, что гранаты творят!

Шин переступил с ноги на ногу и спросил:

– Ну что, будем спускаться?

Федька поднял голову, посмотрел в глаза своему напарнику и спросил:

– А зачем? Шин, родной, делай, что хочешь, но я туда больше не пойду.

– А как же задание полковника Пыпина?

– Он ничего не узнает! – горячо зашептал Федька. – Мы ему ничего не скажем! Давай отсидимся здесь, на этом уровне, а потом выйдем через шлюз наружу.

Шин задумчиво разглядывал сваленное содержимое третьей кладовки, затем он повернул голову и зло крикнул: