Текст книги "Два врага"

Глава 24

Японское море (продолжение), двадцать пять лет после Пришествия

Шин нервно дернулся и рванулся вверх, отчаянно цепляясь руками за узлы на (что это?)канате. «Быстрее! Быстрее!!! Вот же гады!» Он, конечно же, не успел подняться. Некуда ему было деваться! Все! Теперь смерть!

Инорги закружили вокруг парня. Страшный хоровод делился на несколько потоков. Инопланетяне явно не торопились. «Русалки» с хвостами, похожими на лохмотья, плавно извивались и колебались телами, закручивая и накручивая виток за витком.

«Сколько же их? Это невероятно!»

Шин выхватил нож и теперь лихорадочно производил колющие выпады правой рукой. Все безрезультатно. Выхода не было – инорги сужали круги, и ныряльщик понял – он обречен!

Парень видел, как открываются и закрываются водозаборные дыхательные отверстия на шеях инопланетян – нечто похожее на жабры, он видел все это в мельчайших подробностях. Несколько особей приблизились вплотную, собираясь окружить человека в некий колышущийся клубок. Шин с радостью воткнул нож в трепещущий и покрытый мелкой чешуей живот ближайшей твари и выдернул обратно. Инорг дернулся, окрасив воду темным облачком, и его тут же вытеснили другие. Парень нанес следующий удар – снова попал в чужое тело, но лезвие застряло в каком-то твердом образовании и нож выдернуло из захвата. Рукоятка ножа последний раз мелькнула перед глазами человека и исчезла – теперь уже навсегда.

В следующий миг шлем-маску с него сдернули и вырвали с корнем из красного контейнера на груди. Шин задержал дыхание и, с тоской вспоминая, что над головой десять метров морской воды, приготовился к смерти.

Мысль вспыхнула раскалённым железом по живому: «Я начну умирать через шестьдесят секунд!»

Каждая фибра души молодого человека отчаянно протестовала против надвигающейся и, по всей видимости, совершенно неминуемой смерти.

«Нет! Так не должно быть! Это нечестно! – с каждым ударом сердца, подобно оглушающим тактам кровавого метронома, тяжелыми молотами громыхали мысли. – Я не могу умереть прямо сейчас и навсегда!»

Алая пелена уже пульсировала в глазах. Оставалось одно – сделать первый вдох, закашляться, вновь вдохнуть воду. А дальше огонь в легких, эйфория и смерть. Шин понял, что для жизни у него в запасе осталось не более десяти секунд.

«Так мало!»

В последнем порыве Шин выхватил пакет с инопланетной сизой пленкой. Трясущимися руками вынул ее и быстро поднес к лицу. Парень боялся, что у него не хватит сил более терпеть и он вдохнет морскую воду.

Жуткие «русалки» по-прежнему кружили вокруг и толкали его в спину.

Все – времени не осталось!

Вздрагивающая сизая пленка почувствовала близость человека и плотно облепила ему лицо. Испытывая животный ужас, Шин не смог больше терпеть и вздохнул…

Ощущения были странными. Воздух поступил в легкие, но туго и тяжело. Захотелось закашляться, но сизая пленка не разрешила спазмам развиваться и погасила позывы. Она реально управляла организмом плененного существа.

Шин решил вдыхать мелкими, но частыми порциями. Вдох, выдох, вдох. Получилось! Пленка прекрасно выделяла воздух из толщи воды. Затем удивлению парня не было предела, перед внутренним взором возникла размытая черно-белая картинка. Шин видел органами зрения инопланетянина! Цветовая гамма всего окружающего была крайне бедна, но вполне сносно передавала объем. Парень видел то, что ему транслировал инорг. Было даже интересно и познавательно с точки зрения накопления и приобретения полезной информации, но кое-что настораживало. Шин ощущал, что поднимается к поверхности моря, видел, что после того, как он нацепил себе на лицо сизую пленку, отвратительные «русалки» потеряли к нему какой-либо интерес. Они быстро перестроились в колонну и, унеся двух пострадавших, довольно быстро покинули сектор. Теперь уже ничто не напоминало о кошмарном хороводе, несколько мгновений назад кружившим вокруг беспомощного человека.

Шин попробовал снять пленку. Он просто попробовал. Конечно, дайвер не хотел срывать этого плоского пришельца на глубине, он хотел проверить, сможет ли это сделать позднее – на поверхности.

И не смог! Шин почувствовал себя парализованным. Сизая пленка ощутила опасные намеренья своего пленника и моментально погасила эту активность. И не только погасила, а принялась ограничивать носителя в движениях и мыслительных процессах.

Парень почувствовал, что мышцы рук и ног ему почти не подчиняются. Видимо, симбиот все больше и больше настраивал взаимодействие организмов и свои управляющие функции. Дальше – больше! Шин почувствовал, что теряет сознание. Ему не было больно, не было страшно, он не чувствовал дискомфорт, он вообще ничего не чувствовал. Навалилась апатия, и серая унылая пелена усилилась. Мыслительный туман сгущался, и наступил момент, когда Шин последними проблесками разума решил, что он капсулированная в кокон гусеница, приготовившаяся к волшебному процессу метаморфоза. Накопившаяся усталость после такого изнурительного, насыщенного событиями дня сыграла Шину добрую службу – он заснул. А сизая пленка на его лице воспринимала ситуацию по-другому. Она чувствовала, что ее очередная жертва полностью подавлена и сломлена. Эта тварь была довольно незамысловатым организмом и жаждала подчиняться «кукловоду». Но «ведущего» нигде не было, поэтому пленка привычно подчиняла новый объект, ожидая команд извне, но их не поступало.

Обволакивая лицо пленника, сизая пленка перешла в состояние ожидания. Ей просто ничего не оставалось. Захваченный человек не реагировал на ее команды, а между тем под воздействием спасательного жилета недвижимое тело все поднималось и поднималось к поверхности.

Водометный катер под гордым именем «Акула» летел на всех парах навстречу огромной черной туче. Весенний шторм приближался, и встречные порывы ветра жестко трепали маленький боевой кораблик.

Полдень давно миновал, и до вечерних сумерек было еще далеко, но черный штормовой небосклон уже подбирался к светилу. Ощутимо потемнело и похолодало. Поднялась косая волна – еще невысокая, но опытный навигатор Мурена знала, что скоро, совсем скоро они будут содрогаться от боковых ударов. Видимо, в предчувствии плохой погоды активность инопланетян сошла на «нет», и поэтому Ксения позвала Бестию в ходовую рубку, а Чукче приказала задраить все люки и переборки. Атмосферное давление резко упало, о чем сразу предупредила сигнализация электронного барометра.

– Ксюха, буря! – закричала Бестия. – Это не просто шторм. Ксюша, мы идем на бурю! Давай разворачиваться! Нам нужно в порт! Даже в гавани Полоя сейчас наверняка будет трудно сохранить корабль! А в открытом море и подавно!

– Нет, – стиснув зубы, спокойно возразила Мурена. – До точки спуска дайверов осталось чуть больше мили. Хоть заорись у меня, но я дойду до Дальней Банки, а потом смоемся!

– Ксюша, родная! Нас скоро смоет в дырку гальюна!

– Маринка! Если ты не перестанешь возмущаться и немедленно не наденешь спасательный жилет, то я Томку назначу старпомом, а ты пойдешь в трюм! Мы уже у цели.

Первые тучки закрыли солнце – потемнело. Заморосил дождик, при этом усилился ветер. Брезент, которым девушки законопатили разбитый взрывом глубинной бомбы задний иллюминатор, еще держал шквалистые порывы, но Мурена уже облачилась в штормовую куртку с капюшоном. Скоро вся ходовая рубка будет в воде – девушка понимала, что брезентовое полотнище не выдержит.

Ксения всматривалась в царившее вокруг ненастье и не узнавала место. Ориентиров нет, море приобрело темный, почти черный оттенок. При этом на планшете навигации, где на синем фоне отображались абрис корабля, его истинный курс, заданный азимут, координаты со спутника и, конечно, же скорость, обозначалось однозначное событие – «Акула» на месте, над Дальней Банкой. Мелкими голубыми циферками отмечалась рабочая глубина, и Ксения теперь припоминала эти значения – глубины не более тридцати восьми – сорока метров.

– Этого не может быть! – закричала Бестия. – Там, там! Я вижу мигающий свет! Дистанция один кабельтов!

– Где? – Ксения встрепенулась. Бестия тыкала указательным пальцем куда-то вправо по траверзу и теперь назад за ют. «Акула» прошла что-то, имеющее аварийную индикацию.

«Ти-та-та» – теперь и Мурена заметила неяркий, повторяющийся, но пропадающий за очередной волной световой сигнал. Навигатор схватила бинокль, но в следующий момент передумала – сейчас при такой качке в окуляры ничего не рассмотришь. Надо срочно подходить к мигающему свету.

– Маринка! К штурвалу и право руля! Малый вперед! Вызывай Чукчу на верхнюю палубу в штормовую группу! Скорее!

– Может быть, я пойду?

– Нет! «Акулу» подведешь таким образом, чтобы можно было воспользоваться грузовой лебедкой на юте!

– Поняла.

– Вы там с Томкой аккуратнее! Начинаю разворот!

Ксения нацепила штормовой пояс с карабином-застежкой.

Палуба накренилась, но навигаторша прищелкнула к лееру страховочный конец и пошла боком по левому борту, удерживаясь за специальные поручни. Ксения перемещалась приставными шагами. Она знала свой любимый кораблик до самой последней заклепки и уже бывала в таких ситуациях – шла достаточно быстро и уверенно.

– Человек за бортом! – закричала Чукча. Она уже покинула трюм и тянулась за багром.

Мурена выбрала момент, отсоединила страховочный конец, дождавшись, когда «Акула» накренилась в сторону правого борта, и перебежала к легкому крану. Там пристегнула себя к проушине и, склонив голову к Чукче, прокричала:

– Это Шин?!

Тамарка отрицательно помахала головой и крикнула в ухо Ксении:

– Не знаю! Там кто-то страшный! Человек без лица!

– Рыжик? – не поняла навигаторша.

– Нет, не Рыжик! Лицо без глаз! И без носа! Оранжевый спасательный жилет, на нем лампочка горит! И петля есть для погрузки. Будем поднимать?

– Конечно, будем! Попробуй подтянуть его багром за петлю, а я тем временем опущу крюк лебедки.

– Сдай назад! – скомандовала Ксения. Испуганные глаза Бестии в ходовой рубке одновременно моргнули, подтверждая понимание приказа. «Акула» замедлила ход, а затем и сдвинулась назад. Маринка мастерски применила маневровые водометные двигатели.

– Зацепила! – крик Тамары заставил вздрогнуть. – Я его держу! Опускай лебедку!

Внезапно ветер затих, и Ксения резко посмотрела в сторону черной стены, заслонившей две третьих неба. Она знала, что такое затишье может быть только перед невероятной бурей! Девушка схватила пульт управления краном и, нажимая на кнопки магнитного пускателя, запустила двигатель, повернула стрелу. Кран загудел, опуская трос по правому борту.

– Тома, скорее!!! Сейчас нам будет не до прогулок по палубе! Надо срочно уходить!

Чукча уверенно шуровала за бортом: одновременно тросом крана, пытаясь завести крюк в петлю, и другой рукой, крепко удерживая багор.

– Готово! Вира помалу!

Кран вновь загудел и поднял обездвиженного человека выше бортов. Рукастая Томка схватила его за ногу, отбросила уже ненужный багор на палубу и, облегчая работу электродвигателя, потянула к себе дайвера, облаченного в комплект боевого пловца.

Не дожидаясь, пока неизвестный пловец окажется на палубе, Мурена закричала:

– Маринка! Самый полный вперед!!! Курс на Полой! Попробуй оторваться от урагана, а потом штормуй по попутной волне! Смотри в оба! Мы с Томой сами разберемся!

– Поняла! – взвизгнула Бестия. Взревели двигатели, и небольшой форштевень на носовом заострении катера взмыл в хмурое небо, но уже через секунду задранный бак вернулся в нормальное положение и «Акула» буквально полетела над водой!

– Ксюша! – навигаторша услышала срывающийся голос Тамары. – Ксюша! Это… Это…

– Это Шин! – не своим голосом закричала Мурена и прошептала: – Томочка, а что это у него такое на лице? Он жив?

– Не знаю, – горячо зашептала в ответ Чукча. – Давай попробуем снять эту мерзость.

– А как? Ножом?

– Можно и ножом, – ответила мастерица на все руки и специалист широкого уровня. – Но я бы прижгла. Например, паяльником, чтобы ему лицо не зацепить.

– А эта тварь его не убьет?

– Я уже слыхала про живую пленку! Говорят, она иногда отваливается с головы человека, но я никогда с подобным не встречалась.

– Да, делай уже что-нибудь! – надрывно выкрикнула Ксения. – А вдруг он сейчас умирает!

Свободного места на палубе было немного, поэтому Шин лежал на спине рядом с кормовым люком, из которого появилась Чукча. Она достала остро заточенный нож-бабочку, красиво крутанула в воздухе, удобно устанавливая сдвоенную рукоятку в своей правой ладони. Такое мастерство хрупкой девушки по владению опасным лезвием частенько вызывало восхищение у пьяной матросни в гавани и прочей развязанной «кобелины».

Волнение на море возросло. Катер мчался во всю свою мощь к берегу и спасению. А тут так: если надвигающийся шторм имеет классификацию по международной шкале Бофорта более пяти-шести баллов, то тогда суровое ненастье, несомненно, догонит и накроет беглую «Акулу». Никакой бодрый ход в тридцать и даже сорок узлов не спасет.

– Помоги нам, Господи! – прошептала Ксения и кивнула Тамаре. – Начинай!

Чукча неожиданно хихикнула и вытащила плоскогубцы. В правой руке она по-прежнему держала нож-бабочку. Острием ножа смелая девушка подцепила край сизой пленки и тут же ловко прищемила ее плоскогубцами. По поверхности инопланетного организма пробежала волна дрожи: то ли от боли, то ли от страха.

Матрос Тамарка сильнее сжала плоскогубцы и принялась колоть ножом поверхность мерзкой пленки. Часто-часто! Она приноровилась не просто царапать, но и делать мелкие надрезы.

Шин дернул руками и вдруг пришел в себя. Он сразу все вспомнил, еще до конца не понимая, почему лежит на чем-то твердом, подпирая спиной некий доставляющий боль узелок или кабель. Сизая пленка попыталась навести на него образ окружавших его врагов, но парень не попался на эту уловку. Он не подчинился чуждому влиянию. Его воля полыхнула в мозгу такой свирепой ненавистью к пришельцам, что пленка на долю секунды отслоилась. В тот же миг Тамарка подняла ее на вытянутой руке и отвела в сторону.

Сизая пленка извернулась и неожиданно обхватила руку девушки. Тамарка по-простецки завизжала и, полоснув ножом по инопланетному животному, чуть не зацепив в горячке свои собственные ткани левой руки, отбросила ее вместе с плоскогубцами. Плоскогубцы, впившиеся в тело существа, его уже не отпустили, утянули, по иронии судьбы в открытый люк, ведущий в трюм.

– Черт! – Тамарка прыгнула следом. – Это мой трюм!

Шин вдохнул полной грудью свежего морского воздуха и открыл глаза. Перед ним на коленках стояла и плакала та, которую он хотел видеть больше всего в своей жизни.

– Ксения, – прошептал он. – Как давно я тебя не видел.

– Шин, – всхлипнула в ответ она. – Где же ты был?

– Представляешь, одному инопланетному старому знакомому по морде дал…

– А где рыжий?

Шин протянул девушке руку и, немного стесняясь, попросил:

– Помоги подняться. Голова кружится. Я на «Акуле»! Какое счастье! Я не мог даже надеяться на такое чудо! – затем Шин замолк и после тяжелой паузы ответил: – Ксюшенька, Федьку нашего пришельцы утащили. Я пытался его спасти и даже убить, чтобы он в плен не попал, но не смог. Теперь никогда себе этого не прощу.

Он сорвал с себя капюшон гидрокомбинезона и помассировал височные области головы и уставшие веки.

– Господи, Шин, ты весь седой! – ахнула Ксения.

– Правда? – спокойно отреагировал парень, за одни сутки превратившийся в ветерана. – Я был в аду. Там было так страшно…

Ксения обхватила парня за седую голову и, уже не стесняясь своих слез, прижала его к груди.

– Я верила, что ты выжил, я всегда верила в это!

– Спасибо, родная ты моя, – только и смог вымолвить парень. – Я думал о тебе в темных отсеках подводной лодки. А теперь нам надо торопиться к полковнику Пыпину – у меня для него есть очень важная информация. И еще…

Девушка отвела его голову, чтобы заглянуть в голубые глаза парня.

– Меня зовут Сергей, а фамилия моя – Афанасьев.

Раздавшийся из трюма выстрел дробовика прервал хрупкое первое свидание. Несмотря на возросшую килевую качку и вертикальное колебание корабля, Шин вскочил, забыв про все на свете: про боль во всем теле, про жажду, про возросший голод. Пока они находятся в море – нельзя считать, что опасности и суровые испытания закончились. Только о горечи утраты он не забыл и о Ксении, конечно. А еще вдогонку подумал: «Как там дед Иван?»

А вслух сказал:

– Ксюша, передай Чукче, что по сизой пленке лучше не стрелять, а то картечью весь трюм разнесет! Проще всего эту гадость прижать чем-нибудь, а потом в сумку или пакет поместить! Я это уже проделывал один раз!

– Хорошо! Я ей об этом по корабельной трансляции сообщу. Пойдем в рубку. Шторм догоняет, и капитан должен находиться за штурвалом своего корабля!

Следующий, полный тревоги час «Акула» летела на своих подводных крыльях над неспокойным Японским морем. Она перегоняла надвигающийся штормовой ветер на какие-то две-три минуты. Черная стена урагана, не набравшая полной силы и отягощенная миллионами тонн воды, как беременная избыточной влагой торба, не успевала за своенравными людишками. Подобно некой сказочной силе – эта злобная и предельно опасная пелена жаждала догнать и уничтожить своенравный скоростной кораблик, но Столовая гора у входа в гавань Полоя уже появилась на линии горизонта.

– «Папа»! «Папа»! Это «Рыбка»! Мы уже на фарватере! Открывайте боновые заграждения! Как слышишь меня? Прием!

– Дочка! – срывающийся голос дяди Семена с готовностью прорвался, сквозь электрические грозовые помехи. – Доченька! Все уже готово! Лишь бы только успела!

– Успеем, «Папа»! Я возвращаюсь не одна! Со мной высокий ныряльщик!

– О! Господи! – радостно воскликнула радиостанция голосом полковника Пыпина.

Ксения звонко рассмеялась в ответ и вдруг, повинуясь чистому порыву девичьего сердечка, она неожиданно поцеловала седого парня в щеку, мгновенно поймав в его голубых глазах ответный лучик благодарности и нежности.

– Ну, вот и слава богу! – прошептала Бестия с места старшего помощника. – Входим в порт!

Эпилог

Тринадцать лет после Пришествия

После какой-то невнятной, так и не наступившей зимы с постоянными оттепелями до восьми градусов по Цельсию и скорой, даже стремительной весны воды Больших Донков нагрелись до летних температур уже ранним апрелем.

Двое рыбаков на стареньком дребезжащем мотоцикле с люлькой подобрались к кромке небольшого смешанного лесочка. За ним располагалась покрытая прошлогодней пожухлой травой и промытая талыми протоками старая проселочная дорога. Дорога извивалась между перелесками и камышом огромного озера. Рыбаки заглушили мотор в подлеске и теперь молчаливо рассматривали старый заплыв, ведущий к открытым водяным линзам береговых плесин.

– Шурка, – хрипло проговорил один из них. – Тебе не страшно?

– Ну, хорош уже, Андрюха! – откликнулся долговязый. – Егеря Афанасьева уже год как нету. Некому теперь шантрапу гонять. Сейчас сети расставим и фитиля бросим – вся рыба наша.

– Братуха, так ведь наши мужики поговаривают, что его планетяне сожрали!

– Да ладно! Врут все, а ты уши развесил!

– А все равно боязно! Вояки потом целых два месяца на болоте ковырялись! Что-то ведь они искали?

– Андрюха, ну и какого хрена мы тогда сюда приперлись? Ты же сам вчера меня уговаривал сюда ехать!

– Так то – вчера! – прошептал рыбак. – Чую недоброе…

– Ну что, в деревню вернемся? – потихоньку раздражаясь, спросил своего друга долговязый Шурка.

– Да какой там! – сплюнул дружок. – Только давай так: выплывем, сетёшки бросим и сразу обратно.

– Дурья ты голова, потом все равно сетовать долго придется!

За каких-то полчаса мужики подготовились к предстоящей рыбалке: накачали древнюю двухместную лодку, перенесли ее до чавкающей грязи, уложили в нее весла и сети, быстро перекусили возле мотоцикла и зачем-то забросали его ветками. Так казалось надежнее!

Быстро перекурив, в молчании двинулись в путь по еле угадываемой тропе давнишнего заплыва. Ласковое солнышко и теплая весенняя погода успокоили внутреннее волнение людей – все обычно и перед егерем оправдываться не придется. Где он теперь, егерь этот?

Через час постоянного движения они оказались на южной оконечности Лебединого плеса. Выгребли на веслах из камыша и огляделись. Плавающие острова за зиму не сместились – все как прежде – спокойно и хорошо. Утреннее солнышко продолжало свой неутомимый подъем в синеву небосвода.

Рыбаки расставляли сети: первый подгребал на веслах, а второй сноровисто расправлял и опускал в воду очередную сеть. Привычная работа спорилась – установили четыреста метров. Повернули лодку и немного в отдалении спустили пару фитилей с поплавками. Решили возвращаться к тому просвету в стене камыша, откуда они проникли на большую воду.

Все удачно получилось. Легкий ветерок нагонял волну, изредка просвистывал утиный табунок.

Две черных стремительных тени пронеслись под лодкой!

– Шурка! Что это?!

– Андрюха, греби! Изо всех сил греби!!!

Мужики разом закричали. Ужасом нереальности происходящего накрыло так, что потемнело в глазах даже в такой яркий и солнечный день!

Гладкое и блестящее продолговатое тело, бликуя иссиня-черными боками, с разгону выскочило из воды и в полете распахнуло омерзительного вида пасть. Тысячи мелких зубов – острых и неровных, как промышленная стальная стружка, шевелились в распахнутом зеве, как ковыль на ветру в степи – колышущимися волнами и рядами.

Подвижное, не менее метра в длину, существо сильно ударило человека в спину чуть ниже шеи, выбивая его из лодки, одновременно впиваясь через разорванную во время удара одежду в такую сочную алую плоть.

Вода забурлила, создавая на месте падения мелкие водовороты.

– Шурка! Шурка! – истошно кричал, оказавшийся в одиночестве рыбак. Он перестал грести, выдернул из уключины весло и, схватив его на манер дубинки, приготовился к новому нападению.

Ход лодки замедлился, ее развернуло. Мужчина крутился, отчаянно размахивая тонким веслом, и смотрел по сторонам. Но хлипкая деревяшка с пластмассовой пластинкой на конце не смогла его спасти. Сразу несколько инопланетных организмов ринулись в атаку. На дикой скорости два огромных зубастых головастика, немного опережая еще одну подобную особь, выпрыгнули из многометровой глубины Больших Донков и сбили человека в воду.

Его участь была ужасна и неотвратима – в озере появились новые хозяева и теперь жителям окрестных деревень придется с ними считаться, как, впрочем, и всему оставшемуся Человечеству.

Два друга, два рыбака, два человека в один смертный миг канули в мутных весенних водах, превратившись в чью-то еду – быстро, просто и незатейливо.

Все стихло, и лишь полегчавшую без пассажиров резиновую лодку подхватило свежим ветерком и понесло, понесло, понесло. Безмолвно удаляясь и превращаясь в черную точку, она почему-то не заинтересовала пришельцев.

Через огромное водное пространство бывшего заповедника видавшую виды и теперь пустую лодку потянуло к далекому плавающему острову, на котором еще год назад мирно росли три русские березки. Именно на этих замечательных красавицах так любил сушить свои рыболовные снасти смелый и порядочный егерь Василий Митрофанович Афанасьев.

Двадцать пять лет после Пришествия

В Центре боевого управления «Евразия» начался настоящий бедлам! Командир дежурных сил генерал-майор Стариков вновь заступил на смену буквально три часа назад, а информации от аналитиков разведывательного управления навалилось на целых три горки с пригорочком.

Во-первых, еще вечером внезапно замолчал Центр боевого управления «Америка». Общение с этим военным кластером объединенной обороны землян ведется в круглосуточном, непрерывном режиме так же, как и с ЦБУ «Африка» и «Австралия – Тихий океан». И вдруг связь в одночасье пропала по всем каналам. Эта тревожная информация ввела в мимолетный ступор все командование «Евразии». Ситуация накалилась – приказы и доклады посыпались один за другим. За первый час дежурства ситуация так и не прояснилась.

Вторая значимая информация свалилась на голову через полчаса после возникновения первого инцидента. Поступила срочная информация, что обнаружен мощнейший очаг напряженности и активности инопланетян в Японском море.

Разведданные получены двумя отчаянными дайверами в очень тяжелом и опасном рейде. Причем один из них пропал без вести на глубине, что само по себе обычно означает всегда лишь одно – ныряльщик с очень высокой степенью вероятности погиб.

КДС Стариков с неприязнью посмотрел на желтый аппарат правительственной связи и нехотя поднял трубку:

– Первый слушает, – раздался спокойный властный голос.

Генерал-майор кашлянул и приступил к докладу.

– Докладывает Ноль десятый!

– Я вас слушаю, – поощрил колоритный баритон.

– Товарищ командующий, в зоне нашей ответственности в районе форта Полой в Японском море обнаружена американская атомная подводная лодка «Мичиган» в частично затопленном состоянии. Разведчику Афанасьеву удалось проникнуть на борт крейсера. Там ему в предельно экстремальных и враждебных условиях удалось собрать неопровержимые доказательства того, что все крылатые ракеты демонтированы из ракетных шахт. Найденных электронных документов достаточно, чтобы восстановить несколько последних месяцев погибшего корабля.

– Продолжайте.

– На момент вторжения пришельцев АПЛ «Мичиган» находилась в пределах военно-морской базы «Бангор». На крейсере проводилось плановое техническое обслуживание пусковых установок, поэтому все до единого «Томагавка» были сняты с корабля. На момент главной атаки иноргов и последующего ударного терраформирования обеих Америк «Мичигану» удалось выйти из базы с неполным экипажем. Перед самым проходом более десятка разрушительных тихоокеанских цунами, вызванных деятельностью противника, крейсер ушел на максимальную глубину и взял курс на восточное побережье Японии. Далее через пролив Лаперуза к побережью континентальной России, где был атакован неизвестным оружием противника. По мнению капитана Харриса, по кораблю был нанесен удар гравитационным лучом. Командир принял решение выбросить корабль на отмель и спасти экипаж. Это ему практически удалось. В электронном бортовом журнале найдена последняя запись капитана Харриса. Она гласит: «Прощай “Мичиган”! Теперь смерть!»

В настоящее время не заглушенная до конца ядерная установка используется противником для получения новых видов инопланетян путем приобретения искусственных мутаций. Внутри и снаружи лодки инорги создали атомный инкубатор для выращивания миллионов особей новых агрессивных видов. Вокруг корабля уже осуществляется патрулирование разумными иноргами. Разведчиком зафиксированы несколько тысяч организованных особей. Аналитики предполагают, что данный объект несет непосредственную угрозу не только небольшим прибрежным поселениям типа опорной гавани Полой, но и всему Человечеству в целом. Масштабы и скорость роста молодой агрессивной поросли врага поражают. Доклад закончил.

Генерал-майор Стариков перевел дух.

– Ваши предложения? – раздалось в трубке.

– Предлагаю нанести превентивный удар сверхмощным зарядом по месту нахождения АПЛ «Мичиган».

Паузы не возникло.

– Согласен. Уничтожить. Немедленно. Выполнять.

Появившиеся гудки в трубке оповестили докладчика, что разговор с руководством окончен.

КДС обвел взглядом притихший зал Центра боевого управления «Евразия» и скомандовал:

– Всем командирам групп управления! Задача: нанесение точечного бомбового удара по цели в Японском море. Цель: АПЛ «Мичиган», отмель Дальняя Банка. Ваши предложения готов выслушать через пять минут.

После этого генерал встал и вышел в одно из служебных помещений. Опытному военному почему-то захотелось всполоснуть лицо холодной проточной водой.

В тот обычный майский день после полудня высоко в небе появился большой самолет. Он вынырнул из облаков и сначала показался Шину и другим обитателям Полоя точкой размером с муху, но сверкающий бомбардировщик снижался и скоро явился наблюдателям огромной реактивной махиной с красными звездами на борту. Самолет пронесся над крепостью и, завернув красивый вираж, взял направление на открытое море. Люди, которые не часто видели боевые воздушные корабли, сначала напряглись, резонно волнуясь за судьбу крепости. Мало ли какие планы строят кадровые военные! Кто их знает, какие тараканы водятся в головах лихих политиков. Но самолет, прежде чем взять курс на океан, дружелюбно помахал крыльями и скрылся за горизонтом. Больше его никто никогда не видел. Но через пятнадцать минут после пролета бомбардировщика из-за горизонта пришла ударная волна поразительной мощности. Люди ахнули, но она не нанесла ощутимого урона поселению – так, сорвало пару-тройку крыш и несколько оборонительных щитов. Все остались целы, но многие кинулись на самую верхнюю наблюдательную вышку посмотреть, что там в океане творится.

Шин оказался наверху одним из первых. Люди всматривались в морскую даль, где на уровне скругленной линии горизонта, а возможно, и чуть дальше, опадала огненная полусфера поразительных размеров.

– Что случилось? – задрав голову, кричали жители с площади барахолки.

– Мать моя женщина! – перекрыл галдящую толпу, скрипучий баритон боцмана Кнутова, поднявшегося на площадку последним. – Они ударили по Дальней Банке! Клянусь сраным корытом моего дедушки, если это не так!

Молодая ватага свободных ныряльщиков заржала, как табун необузданных коней над старой клячей. А Шин со значением усмехнулся, он прекрасно знал, что опытный боцман был прав.

Парень желал, чтобы сверхмощный заряд, сброшенный с недавно пролетевшего бомбардировщика, уничтожил, расплющил и размазал того бледного, одноглазого и при этом беспалого пришельца. Личного инопланетного врага по имени Метус!

Часто вспоминая их последнюю встречу в чреве «Мичигана», Шин так и не смог найти ответа на один единственный вопрос: «Почему инорг не убил его, когда он находился в полной его власти – обездвиженный и беспомощный?»

Ответа действительно не было.

Однажды седому, но по-прежнему молодому дайверу пришла в голову мысль, что, возможно, инопланетяне ни в чем не виноваты – им просто некуда деваться, а при другом стечении обстоятельств они бы даже не тронули людей. Шин даже болезненно поморщился и сразу же отмел крамольную мыслишку:

– Да просто все потому, что этого не может быть, потому что этого не может быть никогда. Пришельцы хотят захватить нашу Землю и подогнать ее климатические условия для своего комфортного проживания! Они украли Федьку! Они убивают и даже едят людей! Они враги и мы их уничтожим, что бы нам это не стоило!

– Тихо, парень. Тихо. Все будет хорошо.

Кто-то приветливо похлопал его по плечу. Шин обернулся и увидел мичмана Баева.