Текст книги "Два врага"

Глава 21

Пиратская база «Лихоманка» – ПЛАРБ «Мичиган», двадцать пять лет после Пришествия

И всё-таки Ксения не решилась пробиваться к береговой линии. Ее стремительная «Акула» неслась на подводных крыльях в сторону бывшей нефтегазовой платформы. Это был самый безопасный маршрут. За минувший час относительно спокойного хода огромная конструкция уже появилась на горизонте. За это время Бестия открывала огонь из пулемета не больше трех раз. Один раз она ударила длинной очередью по быстро двигающемуся непонятному объекту, прошедшему наперерез катеру. Несмотря на усталость, вовремя заметила – у Бестии глаз был наметан – опасность, вовремя развернула пулемет в нужную сторону и вполне эффективно перечеркнула чью-то всплывшую спину или горб серией крупнокалиберных зарядов. Вроде бы попала! По крайней мере, одиночная атака захлебнулось и более «Акулу» никто не преследовал.

Затем Бестия открывала огонь еще пару раз, но по каждому конкретному случаю чего-то вразумительного пояснить не смогла. То ли почудилось что-то, то ли привиделся враг – по крайней мере, Ксения из штормовой рубки ничего опасного не успела разглядеть. Постреляла девка и молодец – лучше шмальнуть, чем потом иноргов под водой кормить.

За это время ее дважды подменяла за штурвалом Чукча. Старшему мичману Баеву становилось все хуже и хуже, и навигаторша Ксения спускалась в трюм – проверить его самочувствие. Итоги были неутешительными – и без того тяжелое состояние здоровья Баева резко ухудшилось. Ксения всерьез волновалась за его судьбу и молилась, чтобы он «дотянул» до людских поселений. Там ему окажут помощь! Она была готова заплатить за это из своих сбережений – лишь бы с Василием Петровичем все было нормально!

Ксения с трудом связалась по радио с «Папой». Быстро пояснила ему создавшуюся ситуацию, что идет к пиратам, что опасается непредвиденных опасностей и что… боится по-настоящему, и при этом сейчас она страшится даже больше, чем во время массированной атаки инопланетян.

Полковник Пыпин, как-то по-звериному рыкнул и ответил:

– «Рыбка»! Я сейчас с «Лихоманкой» переговорю. У них с недавнего времени «паханом» всей базы рулит один не очень уравновешенный тип, но меня знает. Зовут его Сева Кировский.

– «Трехпалый»? – выдохнула в микрофон Ксения.

– Дочка, – принялся успокаивать девушку Пыпин. – Я этих морских козлов «вертушками» заровняю, если хоть один волосок упадет с твоей светлой головки. Сейчас я сделаю «Трехпалому» такое предложение, от которого, как говорится, он не сможет отказаться. Поэтому иди к ним и ничего не бойся. Баева спасай. У них вроде бы был хороший врач. Серый – фамилия доктора. Только выпивает он страшно. Но мужик умный, бывалый – поможет. До связи, родная.

– До связи, «Папа».

Газодобывающая и буровая платформа «Лунская – Б», а ныне «Лихоманка», встретила «Акулу» ощетинившимися стволами пулеметных турелей и вращающихся артиллерийских установок. Ксения видела в бинокль шевеление на лестницах и площадках морской базы пиратов. Ее заметили.

Сердце девушки колотилось от волнения, но курс сохранялся прежним – к пирсу «Лихоманки».

В годы своего рабочего прошлого труженица «Лунская – Б» блестела на солнце и восхищала людей своей технологичной красотой. Спустя двадцать пять лихих лет «Лихоманка» предстала перед взором девушек как немытая, опустившаяся пьяньчуга. Косматая и захламленная, с многочисленными прилепившимися деревянными и щитовыми надстройками, она выглядела как столица избушек на курьих ножках. Копошащиеся людишки внутри всего этого мусора и переплетенных веревок казались жуками-падальщиками в теле мертвого животного. Были и пикантные моменты в пейзаже. Например, три болтающихся в петлях голых висельника, причем один из мертвецов был привязан за ногу. В довершении всего, на самой верхней точке башни управления развивалось черное затрепанное полотнище – трехметровый пиратский флаг с изображением огромного белого осьминога.

Заметив местный колорит, Бестия повернулась у пулемета и с тревогой в глазах посмотрела на своего навигатора. Ксения с пониманием кивнула и сказала по внутренней трансляции:

– «Папа» за нас заступится!

– Ты знаешь, что делают бандиты с честными девушками?

– Знаю, – тихо прошептала Ксения. – Мы идем на «Лихоманку» ради спасения Баева, и «Папа» нас защитит.

– Ты точно уверена?

– Да. Он же обещал, – Ксения отвечала своей боевой подруге, но перед ее мысленным взором все еще стояло светлое голубоглазое лицо Шина и почему-то маячили рыжие вихры Федьки.

Левой рукой Шин вытер со лба кровь и вновь прислушался. В этом отсеке подводной лодки по-прежнему тихо – ни шороха, ни скрипа. За закрытой переборочной дверью какое-то время скреблись враги, но теперь и этот звук стих.

Несколько отрешенно дайвер посмотрел на свой любимый нож. Правой рукой он продолжал сжимать отцовский разделочный нож, сделанный из промышленной стали. Когда-то давным-давно деревенский мастер на малой родине Шина выковал это уникальное лезвие. Смешно, но этим длинным клинком папка всегда чистил вынутых из сетей дрыгающихся карасей и этим же лезвием друг отца майор Панкратов нанес несколько тяжелых ранений врагу – бледной инопланетной амфибии. В тот последний бой Панкратову удалось отсечь когтистый палец пришельцу. Теперь этот кривой коготь украшал рукоятку ножа. Тот же самый мастер доработал отцовский нож. Именно он вмонтировал отрезанный коготь в рукоять, а затем намотал сыромятный кожаный шнур.

Как много времени прошло с тех пор – целая вечность!

– Этот коготь, малец, тебе на черную память, – сказал тогда мастер. – Чтобы ты никогда не забывал, что убийца твоего отца где-то на свободе. Изуверы поганые!

И Шин не забыл.

Иногда бледный инопланетянин являлся ему во сне: без отсеченного пальца и с разорванной мордой – одноглазый и страшный!

Парень смотрел на нож, на капающую на палубу черную кровь врагов и наливался гневом. Он посмотрел в глубину коридора, на колоннаду ракетных шахт – красные лампы горели тусклым светом, нагоняя мрачных и таинственных теней в ниши и свободные пространства, не занятые вспомогательным оборудованием.

Выбора не было – придется подниматься наверх, на палубу «А», к арсеналу спецназовцев. Нужен автомат или пистолет, на худой конец. С одним ножом воевать трудно, а рукопашная схватка с большим количеством некрупных противников сводила на нет все усилия. Шин любил оружие и его необходимо срочно найти. На палубе «А» его искать не надо, оно там в каждом хранилище в избытке. Конечно, оружие должно быть и у штатного экипажа – у офицеров и матросов. Но как его здесь найдешь?

Шин собрался с духом и полез по трапу на палубу «В».

Люк открыт. Ничего не изменилось с того момента, как они с Федькой прошли здесь. Шин посмотрел на наручную консоль, чтобы узнать сколько же прошло времени, но, так и не совладав с нервами, просто ничего не понял.

Убрав нож в ножны, он ухватился за края люка обеими руками – оставалось сделать одно движение. Он даже не успел поднять голову, чтобы осмотреться. Многоголосый клекот и щелчки, раздавшиеся в метре от него, наполнили окружающее пространство.

Там были враги!

Не мешкая, парень скатился по поручням обратно и отбежал в сторону от трапа. Путь к шлюзам был перекрыт! Имелись гранаты, но парень просто не мог совладать с трясущимися руками. Он опасался выронить смертельную болванку себе под ноги.

Оставалось только одно – двигаться в сторону первого отсека. Там должны находиться сразу несколько ключевых постов управления кораблем. Там могли находиться шкафы с оружием экипажа. Шин вынул свой нож и плавно двинулся по проходу между ракетными стаканами.

«Эх! Мне бы сейчас дробовик деда Ивана», – подумал дайвер.

Он уже миновал шесть пар шахт и остановился. Впереди освещения не было. Сместившись в темное пространство между шахтами под номерами 12 и 10, парень на минуту замер, ожидая преследователей. Он вынул нож и приготовился к бою, но ничего не происходило. Истекла минута, за ней вторая, а враги себя никак не проявляли.

Дайвер попробовал вынуть свой фонарик, но его на месте не оказалось. Очевидно, в схватке с местной нечистью он был утерян. Шин переступил с ноги на ногу, не решаясь двигаться дальше. Под ногами что-то хрустнуло. Звук был тихий и неприятный – такое ощущение, что наступил на сухую ветку в лесу. Шин замер и медленно посмотрел под ноги.

Перед ним лежала куча хламья, и эта горстка мусора когда-то была человеком!

Парень присел на корточки и осветил чужие останки экраном своего наручного компьютера. В блеклом голубом свете выявилась неприглядная картина истлевшего праха. Желтел череп и торчащие из кучи ребра. Видимо, труп упал на спину и единственное, что от него осталось не тронутым временем, были форменные нашивки. Офицер! И даже фамилия сохранилась! Нагрудная нашивка на правой стороне голубой безрукавки гласила: «Edlin».

«Вот так вот! Служил, служил человек, так и помер на борту своего наверняка любимого корабля! – вздохнул Шин и подумал. – Самому бы здесь не лечь!»

Шин посветил экраном чуть в сторону и обнаружил черный предмет. Дайвер протянул руку, стряхивая трухлявое тряпье, и даже ахнул! Пистолет! Кольт! Покрутив его в руках, парень понял, что конструкция пистолета несложная, если не сказать больше – обыкновенная. Он нашел флажок предохранителя, кнопку защелки магазина – все просто: нажал на нее и вынул магазин. Осмотрел.

«Пять патронов! – обрадовался Шин. – Вот удружил, господин Эдлин! Спасибо!»

Настроение улучшилось. Парень дослал патрон в патронник – получилось громко. Шин насторожился и аккуратно выглянул в проход. Посмотрел в обе стороны – тишина.

Парень перевел дух и решил:

«Надо идти дальше. Прятки в темноте ничего доброго не принесут».

Ксения заглушила водометные двигатели и теперь по инерции плавно скользила к свободному месту самодельного пирса «Лихоманки». «Акула» несильно приложилась правым бортом о привязанные автомобильные покрышки и замерла.

Бестия и Чукча быстро пришвартовали катер и быстро вернулись на борт. Чукча нырнула в люк, схватила готовую к бою М16 и осторожно выглядывала из трюма. Бестия осталась в штормовой рубке, сняв с предохранителя небольшой пистолет, а Ксения, тяжело вздохнув, ловко соскользнула на пирс – безоружная и открытая, разглядывая трех небритых мужчин, которые, без всякого сомнения, встречали именно ее. Двое громил больше смахивали на сбежавших из зоопарка горилл, случайно нашедших при этом автоматы. «Калаши» в их ручищах казались игрушечными и ненастоящими. Тупые свинячьи глазки смотрели на Мурену, в них не отображалось ни единого грамма интеллекта.

А вот третий мужчина светился неподдельной радостью. Поджарый невысокий брюнет облокотился на металлические перила и с удовольствием взирал на приближающуюся девичью фигурку. Обычно все смазливые и при этом умные мерзавцы, находясь в том самом цветущем возрасте между тридцатью и сорока годами излучали уверенность в себе с этаким легким налетом наглости и полной безнаказанности. Сева Кировский был именно таким. Он наслаждался обретенной властью на «Лихоманке» и справедливо считал, что в ближайшее время у него нет и не будет конкурентов. Бывший глава Пиратской Республики Эдоха Свирепый «случайно» упал с высоты конструкции прямо в море. Причем сей бывший лидер бандитов, ударившись об борт пришвартованного рейдера, на прощание брызнул фонтаном крови и исчез в пучине Японского моря. Трое других, из числа приближенных Свирепого, закончили свою жизнь подобным же образом, а последнего, капризного казначея пиратов Якова Иосифовича, Сева застрелил сам лично из очень приличного «Магнума» сорок четвертого калибра.

Так сказать, в назидание потомкам, хотя особой нужды в этом не было – Яков Иосифович к тому времени уже отдал новому «пахану» весь «общак». Просто он не любил бухгалтеров и прочих финансистов со счетоводами.

У Севы не хватало мизинца и безымянного пальца на правой руке, но он прекрасно справлялся и левой, увечье ему не мешало.

– Крутая посудина, – вальяжно заметил Сева, глядя на боевой катер. – Сколько за нее просишь?

– «Акула» не продается! – вспыхнула Ксения. – Она моя, тебе ясно?

Сева мерзко усмехнулся и сказал:

– Я ведь и по-другому могу спросить. Смотри не пожалей потом. Вы, дамочки, на моей территории и в моей власти.

Трепещущая Ксения превратилась в разъяренную Мурену:

– А ты, Сева, не забыл, кто меня крышует?

– Ой! Боюсь! Боюсь! – притворно всплеснув руками, главный разбойник противно засмеялся. – Знаем мы твоего дяденьку Быка – давно знаем. Сильно уж суров начальник! А я вот сейчас тебя на прочную цепочку посажу, а девок твоих пацанам отдам. А потом выкуп объявлю. Бык за тебя все что угодно отдаст. Что на это скажешь?

Щеки Мурены пылали. Она уже привыкла ставить на место всяких подонков в гавани Полоя, но здесь!..

Скрестив руки на груди, она спокойно стояла и с вызовом рассматривала пирата. Она решала, как достойнее ответить этому прожженному негодяю, при этом не испортив дела. А Сева Кировский аж вперед подался, так ему было интересно, напугается ярая девка или нет! Ее молчание он воспринял как силу характера.

– Ладно, шучу! – вдруг заявил он. – Просто мне твоя «Акула» очень уж по душе. Отдай ее мне и я разрешу военному вертолету забрать вас всех с моей вертолетной площадки. Твой «Бычара» Пыпин тебе потом другой катер купит – у него бабла больше, чем у всей нашей артели, а наши бродяги уже поизносились. На всяких лоханках по морю ходють – пропадают орлики часто.

– «Акула» – моя! – крикнула Мурена. – Я ее сама заработала и никто мне ее не покупал! Ясно? Я бы сюда не пришла, если бы не тяжелораненый.

– Слышал о ваших проблемах. Ладненько, пошли наверх, коньячку выпьем или дама предпочитает «мартини»? Только вот лифт не работает – придется по лестнице чапать.

– Сева, – Мурена не тронулась с места. – Моему члену экипажа срочно требуется врач, а мне нужен керосин. Я знаю, что у тебя есть и то, и другое.

– Милочка! Добрый доктор Серый состоит в моем штате – в дружном коллективе благородных корсаров и соответственно работает на меня. Отсюда вытекает, что тарифы по его использованию устанавливаю я. Также хочу предупредить, что керосин у нас всегда в дефиците, поэтому можешь рассчитывать не более чем на двести литров по тройному тарифу. Плюсуй сюда стоимость работ, человеко-часы, амортизация оборудования и прочие мелкие расходы, связанные с нашим неудобством вашего пребывания на гостеприимной территории «Лихоманки». Ну что, согласна?

– Да! – с вызовом крикнула Мурена. – Согласна! Давай сюда своего долбаного врача, а то если он опоздает, я не знаю, что с тобой сделаю!

– Не психуй, пожалуйста. Тот, кто со мной разговаривал в подобном тоне в последний раз, уже склеил ласты и кормит иноргов. Врач будет через пять минут. Его уже окатили забортной водой, и он скоро будет, как огурчик. Не обещаю, что трезв, но вполне работоспособен. Если потребуется, его принесут на руках на борт «Акулы» вместе с сумкой Айболита. А теперь пойдем ко мне в апартаменты. У меня печенюшки с медом есть, шоколадка. Чаю попьем. Ксюха, ты себе не представляешь, как мне не хватает простого человеческого общения с умными, нормальными людьми. Ну, пойдем! Не обижай меня!

Мурена колебалась. Она не доверяла этому вполне симпатичному, но испорченному человеку. И в тоже время ей не хотелось обострять ситуацию. Конечно, авторитет дяди Семена защищал ее и здесь, но и при этом она не чувствовала себя в безопасности.

– Сколько времени займет закачка топлива и оказание медицинской помощи Баеву?

Главарь неопределенно пожал плечами и как будто бы удивленно спросил:

– А куда торопиться? Вот мы тут, на «Лихоманке» никуда не торопимся. Живем себе – не тужим. Чаи гоняем с утра до вечера. Я даже чемпионат по шахматам провел на первенство банды, тьфу ты, базы. Ну, думаю, что часик в запасе у тебя точно есть.

– Хорошо, Сева, – устало улыбнулась Ксения. – Пошли шоколадку попробуем. Только предупреждаю, будешь распускать руки – последние пальцы поломаю. Прошу тебя, помоги Баеву.

– Ага! Я знал, что ты шоколад любишь! Ты не волнуйся. Все нормально будет. Слушай, а как ты думаешь, мне жениться не пора?

Шин двинулся в сторону первого отсека. Шел на цыпочках, почти не дышал. Сердце вновь было готово выскочить из груди от напряжения. Кровь стучала в висках. Страшно!

Парень остановился, держа пистолет перед собой, сделал глубокий вдох, затем выдох и продолжил движение.

«Если переборочная дверь, ведущая в первый отсек окажется закрытой с той стороны, я окажусь в ловушке, – подумал Шин. – Тем более что не исключено, что нижние помещения первого отсека должны быть затоплены».

До переборочной двери добрался быстро – за минуту, не более. Трап на верхний уровень был слева, Шин кинул на него недовольный взгляд и подумал: «Взглянуть – не взглянуть? Вообще-то взглянуть, что там наверху с этой стороны палубы «В», полезно, но и так ясно, что там, по большому счету». Лучше не рисковать и попытаться проникнуть все-таки в первый отсек, рассудил Шин.

Парень резко обернулся, там во мраке что-то происходило. Там, где он прошел всего лишь минуту назад. А потом все посторонние и такие будоражащие психику звуки стихли. Шин видел, что кольт в его руках трясется, но ничего поделать с этим не мог. Шин долго всматривался в глубину отсека, ожидая с минуты на минуту атаку инопланетян, однако время шло, но так ничего и не происходило. Дайвер повернулся к переборочной двери и заметил вполне приличную щель. Ага! Проход все-таки есть, значит, соседний отсек не затоплен или затоплен частично.

Шин толкнул бронированный диск люка, с ужасом ожидая пронзительного скрипа заржавевших деталей конструкции, однако люк беззвучно и даже плавно ушел в сторону, напоследок негромко брякнув по правой переборке или внутреннему корпусу подводной лодки. Шин отпрянул в сторону, нервно держа перед собой трофейный пистолет.

Тишина!

Глупо думать, что сразу за дверью стоит уродливый пришелец! Но шансы на такой исход тоже были. Ну, что же, пошел дальше – возвращаться пока не было смысла. Проник в первый отсек, замер. Психологическое напряжение достигло максимума. Парня потрясывало, но надо было действовать.

Одним глазом доктору Серому удалось осмотреть старшего мичмана Баева. Затем он открыл второй глаз и, поперхнувшись, вынес вердикт:

– Это самое! Состояние здоровья пациента тяжелое, но стабильное. Трясти его по морю категорически нельзя! Выгружайте его на пристань и несите в мой лазарет, а то наступит жопа кита!

После этих проникновенных слов добрый доктор с тихой грустью задремал. Четверо здоровенных амбалов из банды Севы Кировского медленной и торжественной процессией двинулись вверх по нескончаемым лестничным маршам «Лихоманки». Двое первых головорезов бодро несли носилки с мичманом, а двое других – доктора Серого. Старший мичман Баев находился в бессознательном состоянии, как, впрочем, и местный, уже опохмелившийся сегодня эскулап.

Матросы Ксении не знали, что и делать. Девчонкам не хотелось отдавать Василия Петровича, но возразить этим немытым и тупым великанам они побоялись.

На борт «Акулы» Ксения вернулась через два часа – взволнованная и сердитая.

– Мы за тебя уже начали волноваться, – ехидно заметила Бестия.

– Маринка, хватит языком чесать, – оборвала ее навигаторша. – Уходим!

– Капитан! – влетела в рубку Чукча. – Василия Петровича пираты забрали!

Ее огромные влажные глаза намекали на скорые слезы. Если бы не фиолетовый «бланш» под левым глазом, она была бы похожа на разгневанную русалку.

– Да тихо вы, дуры! – зашипела Ксения. – «Акулу» заправили?

Чукча часто закивала.

– Баева на вертушке эвакуируют! Так дядя Семен с Севой порешили, а теперь по местам стоять! Отдать швартовы! Уходим, девки, уходим!

Матросам передалась тревога шкипера. Теперь уже без лишних слов они кинулись на пирс и, забросив на борт «Акулы» концы, перепрыгнули на уже пришедшую в движение палубу.

Проверив, что девчонки вернулись, Ксения выжала рычаг газа вперед и, отойдя всего-то на пяток метров от колоссальной и нерушимой бетонной опоры «Лихоманки», резко заложила рули влево, накренив любимую «Акулу» и чуть не стряхнув за борт немного замешкавшуюся при этом Бестию.

Через десять секунд разгона из динамика радиостанции раздалось:

– «Рыбка», это я, Сева! – его голос звучал просительно и в то же время наигранно обиженно. – Зачем убежала? Я тут тебе припасиков в дорожку собрал: конфеток, консервочек редких, пирожков домашних – мой повар сам лично для тебя старался. А еще я отличный гранатомет хотел тебе подарить, а ты взяла и смылась.

Ксения вздохнула и ответила:

– Сева, это Мурена! Спасибо за оказанную помощь. Извини, что не попрощавшись ушла, но с человеком, которого называют «трехпалым людоедом» и психопатом немного страшновато иметь дела.

– Вот же гады! – заверещал глава пиратов. – Это все фуфло! Ты же меня знаешь, я кошаков люблю и птичек разных. Давай возвращайся обратно! Я тебе свою передачку вручу!

– Спасибо, Сева, но это уже невозможно. Может быть, когда-нибудь встретимся.

– Ксюха! – закричал он. – Выходи за меня замуж! С золота будешь хавать!

– До связи, – поморщилась Мурена и тревожно оглянулась на удаляющиеся за кормой громадные конструкции бывшей газодобывающей платформы. На миг она закрыла глаза и перекрестилась.