Текст книги "Полное собрание сочинений. Том 10. Март ~ июнь 1905"

Изобличенный совет

Только что появилось отдельным оттиском из № 95 «Искры» постановление «Совета партии», помеченное 7-го апреля 1905 года, гор. Женева. Постановление это представляет из себя сплошную сеть «уклонений от истины». Отметим главнейшие[31]31
  В рукописи: «Как и следовало ожидать, постановление это представляет из себя сплошную сеть самых грубых извращений истины. Всякий, кто даст себе труд самостоятельно проверить относящиеся сюда и изданные давно для всеобщего осведомления документы, легко убедится в сказанном. Мы ограничимся лишь краткими указаниями на главнейшие «уклонения от истины» нашего «Совета»».
  Здесь и ниже, в подстрочных примечаниях, восстанавливаются по рукописи наиболее важные места, правленные для газеты М. С. Ольминским. Ред.


[Закрыть].

Нам говорят, что Совет заботился о том, чтобы внутренняя борьба в партии не подрывала ее единства. Это неправда. Из неопровергнутых и неопровержимых документов все члены партии должны знать, что больше года назад, в январе 1904 г., члены ЦК Ленин и Васильев предлагали в Совете обратиться ко всей партии с призывом о прекращении бойкота и тайного присвоения кружками общепартийных денег[32]32
  См. Сочинения, 5 изд., том 8, стр. 114–116. Ред.


[Закрыть]. Совет отверг их предложение. Совет вместо этого прямо принял участие в тайном расколе партии, освящая борьбу тайной организации меньшинства{31}31
  Тайная антипартийная организация меньшевиков была создана вскоре после II съезда РСДРП в целях борьбы с большевиками и захвата руководства партией. В сентябре 1903 года в Женеве втайне от большинства партии и ее руководящих центров состоялось фракционное совещание 17 меньшевиков во главе с Мартовым, Потресовым и другими лидерами оппозиции. В резолюции, написанной Троцким и Мартовым, был намечен план борьбы с большинством партии и выбранными II съездом РСДРП партийными центрами. Совещание рекомендовало не останавливаться ни перед какими средствами борьбы в целях расширения влияния оппозиции и изменения состава высших учреждений партии. Членам оппозиции предлагалось отказываться от работы под руководством Центрального Комитета, бойкотировать «Искру», добиваться восстановления старого состава редакции. На совещании была создана литературная группа из бывших редакторов «Искры», целью которой было объединение меньшевиков и пропаганда оппортунистических идей меньшевистской оппозиции.


[Закрыть] за «кооптацию». Эта борьба велась, как теперь доказано документально, со времени II съезда, т. е. с августа 1903 г., по ноябрь или декабрь 1904 года.

Итак, с января 1904 года Совет являлся но высшим учреждением партии, а орудием тайной организации меньшинства[33]33
  В рукописи: «Итак, с января 1904 года Совет самым бесстыдным образом обманывал всю партию, будучи на деле не Советом партии, а орудием тайной организации меньшинства». Ред. В рукописи: «… чтобы путем обмана уклониться…». Ред.


[Закрыть]. Существование этой организации признали публично и печатно не только примиренский ЦК, но и сама «Искра» во время перехода ЦК на сторону меньшинства{32}32
  Имеется в виду заявление меньшевиков, опубликованное в № 83 газеты «Искра» от 7 января 1905 года (отдел «Из партии»).


[Закрыть].

Как орудие тайной организации меньшинства, Совет все усилия направлял на то, чтобы уклониться от общепартийного съезда, которого требовали комитеты. Целые полтора года социал-демократическая работа в России тормозилась дезорганизацией ее со стороны заграничного меньшинства[34]34
  В рукописи после слова «меньшинства» следует: «посылавшего своих клевретов в Россию». Ред.


[Закрыть]. Целые полтора года вели комитеты в России непрерывную, отчаянную борьбу за съезд, борьбу против женевского Совета, который или прятал комитетские резолюции, или возвращал их обратно с присовокуплением самых грубых ругательств («мошенники, пошлая комедия, фабрикация документов» – выражения из письма Мартова, см. брошюру Орловского «Совет против партии»)[35]35
  В рукописи: «… который самым бессовестным образом прятал комитетские резолюции, пользуясь все время поддержкой в этом благородном деле со стороны так называемых примиренских членов ЦК». Ред.


[Закрыть]. Каждый крупный шаг этой мучительной борьбы против поведения деятелей тайного раскола[36]36
  В рукописи: «… против недостойного и грязного поведения героев тайного раскола…». Ред.


[Закрыть] засвидетельствован теперь документально в литературе. Еще в октябре 1904 года, т. е. полгода тому назад, было доказано, например, в брошюре Орловского «Совет против партии», что Совет без объяснения причин уклонился[37]37
  В рукописи: «… Совет обманом уклонился…». Ред.


[Закрыть] от обязательного для него по уставу созыва съезда. Один за другим длинный ряд комитетов партии в России выражал после этого формальное недоверие Совету и всем центральным учреждениям. Но Совет не обращал на это никакого внимания, издеваясь без стеснения над партией. Совет был орудием меньшинства. Совет признает себя теперь прямо в постановлении от 7-го апреля 1905 г. одной из спорящих сторон, но в то же время он не стеснялся пользоваться титулом, правами и полномочиями общепартийного учреждения, отказываясь отдать партии полученный от нее мандат! Это было одним сплошным вопиющим нарушением доверия[38]38
  В рукописи после слова «доверия» – «и обманом партии». Ред.


[Закрыть].

Когда, наконец, комитеты партии в России, видя, что Совет уклоняется от съезда, сами созвали съезд через выбранное ими на трех конференциях «Бюро», тогда даже перешедший на сторону меньшинства ЦК поспешил исправить свою ошибку[39]39
  В рукописи: «…ЦК увидал неправильность и лживость своей тактики и поспешил исправить ее». Ред.


[Закрыть]. Русский ЦК, не только не сочувствовавший комитетам большинства, а даже боровшийся с ними, все-таки, видя русские дела, зная действительное преобладание большинства в России, должен был признать полную беспристрастность Бюро Комитетов Большинства в созыве съезда, должен был восстать против Совета. В обращении ко всей партии от 12-го марта 1905 года русский ЦК, как мы уже отмечали в печати и как знают из декларации все русские работники, прямо восстает против Совета, объявляя в 5-ом пункте этой декларации, что «резолюция Совета против съезда от 8-го марта (№ 89 «Искры») не признается основанием для приостановки работ по организации съезда».

Что значит это объявление, о котором так тщательно умалчивает наш Совет? Оно означает, что русский ЦК, зная русские дела и, очевидно, проверив утверждения заграничного Совета, признает эти утверждения неверными[40]40
  В рукописи: «… ложными…». Ред.


[Закрыть], признает отговорки против созыва съезда вымышленными, признает факт требования съезда подавляющим большинством русских комитетов, имевших возможность ознакомиться с делом, доказанным.

Вот почему молчит о заявлении ЦК в пункте 5-м наш Совет! Потому что оно равносильно прямому признанию перед всей партией неверности утверждений Совета, призванию подделки общественного мнения[41]41
  В рукописи: «… признанию перед всей партией лживости утверждений Совета, признанию подделки доводов общественного мнения…». Ред.


[Закрыть] партии Советом!

Напрасно поэтому пытается Совет еще раз ввести партию в заблуждение, предлагая совещания или соглашения спорящих сторон. В России такое соглашение уже состоялось. Русским центром меньшевиков был ЦК – это прямо было заявлено самой «Искрой» в извещении о принятии меньшевистскими организациями июльской декларации ЦК. Русским центром большинства было Бюро Комитетов Большинства. Русские центры обеих спорящих сторон уже заключили соглашение об общем съезде. Отсюда видно, что в России есть меньшевики, которые немножечко более ценят партийность и партийное единство, чем заграничные меньшевики. Отсюда видно, что сами русские меньшевики, в лице их центра, Центрального Комитета, изобличают заграничный Совет и отворачиваются от него. Отсюда видно, что после соглашения русских центров обеих спорящих сторон ни о каком соглашении с заграничным Советом, т. е. с сидящими в Женеве джентльменами, не может быть и речи.

Напрасно поэтому наш Совет говорит о свержении его ЦК в будущем времени. Это не будущее, а прошлое. Пятый пункт воззвания ЦК к партии от 12-го марта 1905 года показывает всем, умеющим понимать смысл того, что они читают, что это свержение уже состоялось. Россия, в лице объединенных центров обеих сторон, свергла заграницу. Совет партии представляет теперь не партию, а именно группу женевцев[42]42
  В рукописи: «Россия, в лице объединенных большевистского и меньшевистского центров, уже свергла заграницу. Совет партии представляет теперь не партию, а именно трех женевских джентльменов». Ред.


[Закрыть].

До какой степени верно это описание партийных дел, видно с особенной ясностью из следующего. Совет заявляет, что его постановление, от 7-го апреля 1905 г., принято единогласно. Члены партии, читая это, конечно, должны думать, что в постановлении участвовало и двое членов от ЦК в Совете. Между тем такое предположение, которое старается вызвать у читателей Совет, остается под большим знаком вопроса[43]43
  В рукописи: «… предположение, которое старается вызвать у читателей Совет, ложно. Совет и тут старается обмануть партию. После договора 12 марта 1905 года представительство ЦК в Совете либо отсутствовало вовсе, либо было подделано Советом». Ред.


[Закрыть].

Доказательство. Договор между БКБ и ЦК, как мы уже указали в № 13 «Вперед», нам еще не дано право опубликовывать. Но в то же время нам было сообщено, что по крайней мере один пункт этого договора подлежит опубликованию в том случае, если Совет партии примет постановление, направленное против созыва III партийного съезда.

Теперь этот случай наступил.

Теперь мы опубликовываем поэтому первый пункт неопубликованного договора:

«Договор БКБ и ЦК, подписанный 12-го марта 1905 года:

Пункт первый: Организационный комитет из представителей ЦК и БКБ немедленно организует III партийный съезд независимо от той или иной резолюции по созыву съезда со стороны Совета».

Кажется, ясно?

ЦК особо оговорил[44]44
  В рукописи: «ЦК уже заранее предполагал, что Совет еще раз обманет партию. Поэтому ЦК особо оговорил…». Ред.


[Закрыть] свое неподчинение будущим резолюциям Совета, не опубликовывая этого временно на тот случай, если Совет в виде исключения поступит честно. Это значит, что русские меньшевики верили еще в возможность добросовестных действий со стороны Совета, хотя бы и в виде исключения.

Русские меньшевики, в лице их русского центра, теперь разочаровались.

Теперь вполне доказано, следовательно, что сам всецело настроенный в пользу Совета ЦК должен был разоблачить до конца своего заграничного коллегу.

Теперь нам остается только предложить читателям маленький заключительный вопрос: что надо думать после этого о сидящих в Женеве членах Совета, которые печатно и публично заявили[45]45
  В рукописи: «… о трех сидящих в Женеве членах Совета, Плеханове, Аксельроде и Мартове, которые печатно и публично заявили…». Ред.


[Закрыть], что постановление Совета от 7-го апреля 1905 г. в Женеве принято единогласно?

«Вперед» № 15, 10 (7) апреля 1905 г.

Печатается по тексту газеты «Вперед», сверенному с рукописью

Конституционный базар

Булыгин занимается теперь, как справедливо говорят в петербургских аристократических кругах, выигрыванием времени. Он старается оттянуть, насколько возможно, обещанные царем реформы и свести их к пустякам, нисколько не уменьшающим власти самодержавного царя и самодержавного чиновничества. Вместо конституции он готовит, как мы уже указывали однажды во «Вперед»[46]46
  См. Сочинения, 5 изд., том 9, стр. 379. Ред.


[Закрыть], совещательную палату без всяких прав. Теперь мы имеем подтверждение сказанного нами, – именно текст булыгинского проекта, опубликованный немецкой либеральной газетой «Vossische Zeitung»{33}33
  «Vossische Zeitung» («Фоссова Газета») – немецкая умеренно-либеральная газета, издавалась в Берлине с 1704 по 1934 год.


[Закрыть]. Авторами проекта называют, по сведениям этой газеты, Булыгина, Ермолова, Щербатова, Мещерского, графа Шереметева и князя Урусова. Содержание проекта следующее.

Для обсуждения (не более того!) и выработки всех законопроектов создаются два учреждения: 1) Государственное совещание и 2) Государственное собрание. Право внесения проектов закона принадлежит всякому члену Государственного совещания и не менее как 20 членам Собрания. Законопроекты обсуждаются и принимаются Собранием, затем поступают в Совещание и, наконец, идут на утверждение царя. Царь решает, в какой форме проекты должны стать законами, или совершенно отклоняет их.

Булыгинская «конституция» таким образом вовсе не ограничивает самодержавие, вводя исключительно совещательные палаты: верхнюю и нижнюю! Верхняя палата или Государственное совещание состоит из 60 выборных членов, избираемых дворянскими собраниями 60 губерний (польские в том числе), а затем из членов по назначению от царя из чиновников и офицеров. Общее число членов не свыше 120. Срок полномочий выбранных членов – трехлетний. Заседания Совещания публичны или закрыты для публики, по усмотрению самого Совещания.

Нижняя палата или Государственное собрание состоит только из выборных членов (министры и главноуправляющие заседают по праву в обеих палатах), именно: по 10 выборных от каждой из 34 земских губерний (итого 340); по 8 выборных от 3-х губерний с земскими учреждениями, но без дворянских учреждений (итого 24); по 8 от 9 сев. – западных губерний (72); по 5 от 10 польских губерний (50); по 5 от трех остзейских (15); 30 от Сибири; 30 от Кавказа; 15 от Средней Азии и Закаспийской области; 32 от Финляндии; 20 от больших городов (Санкт-Петербург – 6, Москва – 5, Варшава – 3, Одесса – 2, Лодзь, Киев, Рига и Харьков – по одному); 10 от православного духовенства; по одному от католиков, лютеран, армян, магометан и евреев. Всего, значит, 643 члена. Это Собрание выбирает исполнительный комитет из председателя, двух вице-председателей и 15 членов. Срок полномочий трехлетний. Исполнительный комитет – учреждение постоянное; Собрание заседает лишь дважды в год, февраль – март и октябрь – ноябрь. Заседания публичны или закрыты, по усмотрению Собрания. Члены Собрания на время их полномочий неприкосновенны. Избираемы могут быть лишь российские подданные, не моложе 25 лет, умеющие говорить и писать по-русски. Они получают жалованье по 3000 рублей в год.

Выборы организуются так. В 34 земских губерниях по 2 члена выбираются дворянским собранием, по 3 губернским земским собранием, один от городов через особых выборщиков, три от крестьян через особых выборщиков, один от купцов тоже через выборщиков. На подобных же началах выбираются депутаты и от неземских губерний, – мы не воспроизводим всех этих нелепых канцелярско-полицейских учреждений. Для иллюстрации того, как предполагается организовать непрямые выборы, приведем лишь порядок выбора крестьянских депутатов в земских губерниях.

Каждая волость выбирает по 3 выборщика. Они собираются в уездном городе и под председательством предводителя дворянства (!) выбирают трех выборщиков второй степени. Эти выборщики собираются в губернском городе под председательством губернского предводителя дворянства и выбирают трех крестьянских депутатов исключительно из крестьян же. Выборы таким образом трехстепенные!

Недурно работает г. Булыгин. Недаром он получает царское жалованье. Его конституция, как видит читатель, есть сплошное издевательство над народным представительством. Самодержавная власть, как мы уже указали, ни в чем не ограничивается. Обе палаты носят характер исключительно совещательный, решает же всецело и исключительно царь. Это значит – поманить, но ничего не дать. Характер «представительства», во-первых, специально дворянский, помещичий. Дворяне имеют половину голосов по выборам в верхней палате, а в нижней около половины (в земских губерниях из 10 выборных от губерний 2 от дворян прямо и 3 от дворянских же в сущности земских собраний). Крестьяне до смешного оттерты от выборов. Трехстепенные выборы просеивают черный народ с сугубой тщательностью перед допуском его в Собрание.

Во-вторых, всего более обращает на себя внимание полное исключение рабочих. Все представительство этого бараньего парламента построено на сословном начале. «Сословия» рабочих нет, да и быть не может. Городские и купеческие выборы процеживают через разные разряды выборщиков исключительно промышленную и торговую буржуазию, причем крайне поучительно, что эта буржуазия сугубо оттирается на задний план даже по сравнению с дворянством. Царские слуги, как видно, не очень-то боятся помещичьего либерализма: они достаточно проницательны, чтобы за этим поверхностным либерализмом рассмотреть глубоко-консервативную социальную природу «дикого помещика».

Широкое ознакомление рабочих и крестьян с булыгинской конституцией чрезвычайно полезно. Едва ли можно нагляднее показать истинные стремления и классовую основу стоящей будто бы над классами царской власти. Едва ли можно представить себе лучший материал для предметных уроков о всеобщем, прямом и равном избирательном праве с тайным голосованием.

Интересно также сопоставить с этой помещичье-чиновничьей куцей «конституцией» последние известия о русских политических партиях. За исключением крайних партий, террористов и реакционеров, один английский корреспондент (который, очевидно, вращается в «обществе» и потому черного народа вроде рабочих не видит) насчитывает три партии: 1) консервативную или панславистскую («славянофильская» система: царю – силу власти, подданным – силу мнения, т. е. представительное собрание с совещательным только голосом); 2) либеральная или «оппортунистическая» партия (вождь Шипов, программа, как у всяких оппортунистов = «между двух стульев») и 3) радикальная или (характерное «или»!) конституционная партия, включающая большинство земцев, профессоров «и студентов» (?). Программа – всеобщее избирательное право и тайное голосование при выборах.

Консерваторы, будто бы, теперь собираются в Петербурге, либералы в начале мая в Москве, радикалы в то же время в Петербурге. Правительственные сферы рассматривают, дескать, всеобщее избирательное право с тайной подачей голосов, как равносильное «провозглашению республики». «Радикалы» из всех партий – самая многочисленная.

Булыгинский проект, по-видимому, и есть проект консервативной партии. Освобожденский проект очень похож на программу «радикальной или конституционной» (на самом деле вовсе не радикальной и плохо-конституционной) партии. Наконец, «либеральная», шиповская, партия хочет, вероятно, немножечко побольше, чем предлагает Булыгин, и немножечко поменьше, чем требуют конституционалисты.

Базар идет на славу. Расторговываются хорошо. Запрашивают хорошие господа из общества, запрашивают и прожженные господа из придворных. Все идет к тому, чтобы скинули с цены и те, и другие, а затем… по рукам, пока рабочие и крестьяне не вмешались.

Правительство ведет ловкую игру: консерваторов оно пугает либералами, либералов пугает «радикальными» освобожденцами, освобожденцев стращает республикой. В переводе на классовый язык интересов и главного интереса – эксплуатации рабочих буржуазией – эта игра значит: давайте-ка, господа помещики и купцы, сторгуемся, поделимся по-доброму властью мирком да ладком, пока не поздно, пока не поднялась настоящая народная революция, пока не встал весь пролетариат и все крестьянство, которых куцыми конституциями, косвенными выборами и прочим чиновничьим хламом не накормишь.

Сознательный пролетариат не должен делать себе никаких иллюзий. Только в нем, только в пролетариате, поддерживаемом крестьянством, только в их вооруженном восстании, только в их отчаянной борьбе с лозунгом «смерть или свобода» лежит залог действительного освобождения России от всего крепостнически-самодержавного строя.

Написано 2 (15) апреля 1905 г.

Напечатано 30 (17) апреля 1905 г. в газете «Вперед» № 16 Подпись: К—в

Печатается по тексту газеты, сверенному с рукописью

Открытое письмо председателю совета РСДРП тов. Плеханову{34}34
  «Открытое письмо председателю Совета РСДРП тов. Плеханову» было издано вначале листовкой, а затем перепечатано в газете «Вперед» № 16, 30 (17) апреля 1905 года. Обращение ЦК в Совет партии с уведомлением о назначении своих представителей в Совет и с просьбой собрать заседание Совета, о котором ниже пишет Ленин, было отправлено Плеханову 4 (17) апреля 1905 года. На следующий день на заседании Организационного комитета было решено дать Совету семидневный срок для ответа, после чего открыть съезд. III съезд открылся ровно через 7 дней – 12 (25) апреля 1905 года.


[Закрыть]

Уважаемый товарищ!

4 (17) апреля ЦК обратился в Совет партии с уведомлением о назначении представителями своими в Совет товарищей Иогансена и Валерьяна и с просьбой назначить по возможности в самом непродолжительном времени заседание Совета в составе, предписанном уставом партии.

Не получив ответа на эту просьбу, мы позволили себе обратиться к Вам с повторением ее и 22 (9) апреля получили ответ, в котором Вы отказываетесь назначить заседание Совета, пока мы будем «продолжать выступать в качестве нарушителей партийного устава и узурпаторов функций Совета».

Положение, созданное отказом созвать официальное заседание Совета, ставит нас в невозможность сделать Совету партии ряд сообщений, а так как ждать с ними долее, по нашему мнению, невозможно, то мы принуждены обратиться к Вам перед лицом всей партии с письменным изложением главнейших заявлений, которые должны были быть сделаны нами в ближайшем заседании Совета.

1) ЦК заявляет Совету партии, что к 4 (17) апреля высказались за созыв III партийного съезда следующие полноправные организации партии – комитеты: Петербургский, Московский, Северный союз, Нижегородский, Тверской, Тульский, Рижский, Сибирский союз, Воронежский, Саратовский, Одесский, Кавказский союз (8 голосов), Николаевский, Уральский, Орловско-Брянский, Курский, Смоленский, Полесский, Северо-Западный, Харьковский, Самарский, всего 21 организация, имеющие вместе право на 48 голосов. За созыв съезда высказался также Центральный Комитет, решив послать на съезд своего делегата и своих представителей в Совете партии.

От комитетов Астраханского, Казанского, Кубанского, Донского, Горнозаводского союза, Екатеринославского, Крымского союза, Лиги, редакции Центрального Органа и 3-х заграничных членов Совета резолюций или не получено, или получены резолюции о нежелательности созыва съезда.

Наконец Киевский комитет, хотя и принял 25 марта резолюцию против съезда, вслед затем выбрал делегата на съезд и послал его за границу.

Таким образом, из 75 голосов[47]47
  Смотри список полноправных организаций, опубликованный в № 89 «Искры».


[Закрыть], представляющих на съезде всю партию, 52 голоса (не считая Киевского комитета) высказались за созыв III партийного съезда.

При таких условиях Центральный Комитет считает необходимым настаивать через своих представителей в Совете партии на немедленном исполнении Советом вытекающей из § 2 партийного устава формальной обязанности созывать съезд, когда того требуют партийные организации, имеющие вместе право на половину голосов на съезде.

Так как, по имеющимся у ЦК данным, за съезд сейчас высказалось гораздо больше требуемого уставом числа голосов (52 из 75), то объявление о созыве съезда должно быть сделано Советом немедленно и безоговорочно, без выставления каких-либо предварительных, не предусмотренных партийным уставом, условий или требований.

2) Центральный Комитет глубоко убежден, что вопрос такой чрезвычайной важности, как созыв партийного съезда в переживаемый сейчас партией и всей Россией момент, даже при искреннем желании всех членов Совета партии, не может быть решен исключительно чисто формальным путем. Наш партийный устав для этого недостаточно разработан и, например, на вопрос о сроке, в течение которого Совет партии обязан созвать съезд, при наличности законного числа голосов, за него поданных, не дает никакого ответа. Центральным учреждениям партии по этому и другим вопросам приходится прибегнуть к толкованию устава и сообразоваться не только с формально выраженной волей партии, которая, как видно из п. 1, уже высказалась за съезд, но и с фактическим положением дел как в партии, так и в России вообще.

ЦК считает долгом довести до сведения Совета партии, что развитие партийного кризиса в России достигло таких размеров, когда останавливается почти вся партийная работа. Положение в комитетах запуталось до последней степени. Нет почти ни одного тактического или организационного вопроса, который не возбуждал бы на местах самых ожесточенных разногласий между фракциями, притом чаще всего не столько по существу, сколько вследствие принадлежности спорящих к различным частям партии. Ни Совет партии, ни ЦО, ни ЦК не пользуются необходимым авторитетом у большинства партийных работников, повсюду возникают двойные организации, тормозящие работу друг друга и дискредитирующие партию в глазах пролетариата. Товарищам, занятым по преимуществу литературной работой, могущей идти безостановочно даже и в атмосфере недоверия со стороны значительной части партии, безвыходность, невыносимость того положения, в каком стоит сейчас общепартийное дело, быть может не так очевидны, как работникам практического центра, наталкивающимся в России с каждым днем в своей деятельности на все большие и большие затруднения. Наступил момент, когда развитие внутренних противоречий нашей партийной жизни давит на те узкие и, как теперь уже всем нам видно, далеко не совершенные уставные рамки, которые дал нам II партийный съезд. Необходимы новые формы или по крайней мере изменение старых, и сделать это может единственный законодатель соц.-дем. партии – партийный съезд, так как ему и только ему принадлежит издание общеобязательных норм, которых не может дать никакая конференция, никакое частное соглашение. В сознании важности скорейшего урегулирования партийного кризиса путем съезда большая часть российских комитетов уже приняла все меры к его скорейшему осуществлению, вплоть до выбора и посылки делегатов; причем это относится не только к комитетам большинства, ранее высказавшимся за съезд, но и к большинству комитетов меньшинства, групп и периферий. Партия высказалась за съезд и затратила на его подготовку громадные средства и усилия. Центральные учреждения партии, не имея никакого формального права откладывать теперь, когда обязательность созыва съезда несомненна, объявление съезда, морально обязаны сделать со своей стороны все, чтобы эта затрата сил не пропала для партии даром. Задержка за границей на неопределенное время десятков наиболее активных товарищей делегатов, в которых так нуждается сейчас Россия, а тем более возвращение их в Россию со съезда, не состоявшегося только потому, что товарищи из ЦО не пожелали отступить от буквы партийного устава во имя его духа, во имя высшего интереса сохранения партийного единства, означали бы непозволительную растрату партийных сил и неспособность руководителей партии справиться с теми задачами, которые выдвинула перед ними партийная жизнь. Когда формы изжиты, когда растущей и развивающейся партии тесно в этих формах, нельзя видеть спасения только в том, чтобы в сотый и сотый раз твердить о святости буквы закона. Это не выход из кризиса, и единственным выходом может быть только созвание партийного съезда.

3) ЦК, на основании § 6 устава партии, предоставляющего ему организацию и ведение всех предприятий, имеющих общепартийное значение, отстаивает, как свое неотъемлемое и не подлежащее ограничению право, право принятия подготовительных мер и выполнения всей практической работы по организации партийных съездов. Всякую попытку вмешательства со стороны других учреждений партии в эту работу ЦК, как единственный практический центр партии, считает нарушением партийного устава и отвергает, как посягательство на свои права. Что же касается прав, предоставляемых § 2 устава Совету партии в деле созыва партийных съездов, то Центральный Комитет понимает их в смысле объявления созыва съезда Советом и контроля над фактически произведенной ЦК работой.

На основании вышеизложенного, ЦК свое соглашение с Бюро Комитетов Большинства по созыву III партийного съезда признает противоречащим уставу партии лишь постольку, поскольку в нем выражено (см. § 1 договора) намерение созвать съезд хотя бы без предварительного формального объявления его Советом партии.

4) ЦК 12 марта, получив сведения о резолюции 18 полноправных организаций партии, не считая самого ЦК, за созыв III съезда, постановил довести об этом до сведения Совета и отправил Совету следующее заявление: «ЦК уведомляет Совет партии, что в настоящее время (12 марта) 18 полноправных комитетов партии (не считая ЦК), т. е. более половины решающих голосов, присутствие которых на III съезде обеспечено уставом партии, высказалось за созыв III партийного съезда. В самом ближайшем будущем ожидаются подобные же резолюции со стороны еще нескольких комитетов. При таких обстоятельствах ЦК считает необходимым немедленный созыв съезда и обращается к Совету партии с просьбой объявить о его созыве, приняв соответствующие постановления. Все документы, имеющиеся по этому вопросу у ЦК, в ближайшем будущем будут присланы в Совет партии». Вместе с этим еще 10 марта ЦК предложил своему агенту тов. Вадиму немедленно отправиться за границу с целью довести о положении дел в Совет партии, в котором тов. Вадим был уполномочен заседать от ЦК. По несчастному стечению обстоятельств, тов. Вадим был арестован, не доехав до границы. Что же касается приводимого здесь документа, в котором ЦК констатирует наличность резолюций, обязывающих Совет немедленно объявить созыв съезда, то по частным сведениям, полученным членами ЦК, тт. Иогансеном и Валерьяном, 4 (17) сего апреля от тов. Дейча, документ этот вовсе не был получен. Впоследствии тов. Дейч исправил это указание, заявив, что документ был получен в Локарно, но уже после заседания Совета 7 апреля. Недопущение нас, как представителей ЦК, в заседание Совета лишает нас возможности выяснить, почему это заявление ЦК было доставлено членам Совета с таким опозданием. Однако если даже оно получилось после заседания 3-х членов Совета в Локарно, то ввиду важности документа, устанавливающего наличность данных для созыва съезда, товарищи из ЦО и 5-й член Совета должны были немедленно собраться и принять предписываемое уставом партии решение или, по крайней мере, ввиду неприезда представителя ЦК, задержанного до границы, задержать опубликование постановления от 7 апреля.

5) Центральный Комитет оспаривает законность постановлений Совета партии, состоявшихся с февраля 1905 г., так как с отъездом в конце января из-за границы тт. Бема и Второва ЦК никому не давал полномочия на представительство в Совете партии. Еще задолго до настоящего конфликта ЦК с заграничными членами Совета, именно 14-го февраля 1904 года, общим собранием ЦК было принято постановление, разъясняющее § 4 устава о представительстве ЦК в Совете в том смысле, что входящие в Совет от ЦК члены получают полномочие от всей коллегии и что даже члены ЦК, находящиеся по тем или иным причинам за границей, не пользуются правом участия в заседаниях Совета, если об этом не состоялось резолюции общего собрания ЦК.

Это разъяснительное постановление ЦК послужило основой для представительства ЦК за границей, и с февраля 1904 г. все без исключения представители ЦК выступали в Совете партии не иначе, как после предварительного утверждения их общим собранием ЦК. Тов. Глебов и Ленин, тов. Глебов во второй приезд его за границу, тов. Бем, бывший представителем ЦК в Совете до своего отъезда в Россию, тов. Второв, ездивший за границу в январе с правом вступать по известным вопросам в переговоры с редакцией ЦО и участвовать в заседаниях Совета, все они получали свои полномочия не от того или иного члена ЦК или своего предшественника по представительству в Совете партии, а от общего собрания ЦК. Причины, побудившие ЦК принять упомянутое постановление 14 февраля 1904 г. и неуклонно придерживаться его во всей последующей практике, заключались в том, что подобная организация представительства ЦК в Совете являлась единственным средством предупредить выступление от имени ЦК в Совете партии товарищей, не находящихся с ЦК в достаточно тесной связи и не знакомых в деталях с его политикой по всем вопросам партийной жизни. Мы скажем больше: назначение 2-х членов Совета только общим собранием ЦК было единственным средством обеспечить центру, работающему в России, влияние в Совете партии, хоть сколько-нибудь приближающееся к тому, которым пользуются товарищи из ЦО, преобладающие в Совете не только численно, но и по тому авторитету, который за некоторыми из них обеспечивают долгие годы славной борьбы в первых рядах не только российской, но и международной социал-демократии. Воздавая всегда должную дань уважения этим товарищам, членам Совета, ЦК нарушил бы, однако, свой долг перед всей партией, если бы допустил хотя бы на короткое время такое изменение состава Совета партии, при котором дела решаются коллегией, состоящей исключительно из товарищей хотя бы и очень заслуженных и почтенных, но силою обстоятельств не могущих стоять у непосредственной практической работы, которая ведется в России. Так как в просьбе назначить заседание Совета нам было отказано, то мы не могли убедиться, на каких основаниях тов. Дейч, назначенный тов. Второвым временным представителем ЦК в заграничной «технической комиссии», счел возможным выступать в Совете партии от имени ЦК, к работе которого в России он вообще никогда не имел никакого отношения. ЦК объявляет недействительным это выступление тов. Дейча, так как оно не было предварительно утверждено ЦК, и если даже предположить, что тов. Второв (тогда еще только агент ЦК) или даже какой-либо из членов ЦК просил товарища Дейча представлять ЦК в Совете партии, то незаконность позиции, занятой тов. Дейчем, этим не устраняется, так как указанное полномочие может быть дано только общим собранием ЦК, а этого по отношению к представительству тов. Дейча в Совете сделано не было. На основании вышеизложенного, ЦК считает все постановления Совета партии, принятые после отъезда из-за границы тт. Бема и Второва, состоявшимися без всякого участия ЦК и требует пересмотра всех вопросов в новом заседании с приглашением законных представителей ЦК.

6) Центральный Комитет отрицает право за Советом партии судить какой-либо из центров и требовать от них безусловного подчинения всем постановлениям Совета. По уставу задача Совета согласовать и объединять деятельность ЦК и редакции ЦО, в случае же конфликта одного из центров с Советом разрешение конфликта может быть дано, очевидно, только экстренным партийным съездом. Голос Совета партии не может быть решающим в разногласиях между ним самим и которым-либо из центров, потому что в этом случае Совет явился бы одновременно и судьей и стороной. А между тем отказом созвать заседание Совета партии с участием представителей ЦК последний фактически не только осужден тремя членами Совета (членами редакции ЦО), но уже и наказан лишением неотъемлемого, без нарушения устава, права своего представительства в Совете партии.