Текст книги "О Великой Октябрьской социалистической революции (сборник)"

Выборы в учредительное собрание и диктатура пролетариата

В СБОРНИКЕ социалистов-революционеров «Год рус ской революции. 1917–1918» (Москва. 1918. Московское издательство «Земля и Воля») помещена замечательно интересная статья Н. В. Святицкого: «Итоги выборов во Всероссийское учредительное собрание (предисловие)». Автор дает цифры по 54 избирательным округам из общего числа 79.

В состав обследования автора вошли почти все губернии Европейской России и Сибири. Не вошли из этого числа губернии: Олонецкая, Эстляндская, Калужская, Бессарабская, Подольская, Оренбургская, Якутская и Донская.

Мы приведем сначала основные итоги, опубликованные Н. В. Святицким, а затем рассмотрим политические выводы, которые из этих данных вытекают.

I

По 54 округам было подано всего в ноябре 1917 года 36 262 560 голосов. Автор приводит цифру 36 257 960, распределенную по 7 областям (плюс армия и флот), но итог приводимых им цифр по отдельным партиям дает именно указанную мной цифру.

Распределение по партиям таково: эсеры русские получили 16,5 миллионов голосов, а если присоединить эсеров других наций (украинских, мусульманских и пр.), то 20,9 миллионов, т. е. 58 %.

Меньшевики получили 668 064 голоса, а если прибавить сюда аналогичные группы «народных социалистов» (312 тыс.), «Единства» (25 тыс.), кооператоров (51 тыс.), украинских социал-демократов (95 тыс.), украинских социалистов (507 тыс.), немецких социалистов (44 тыс.) и финских социалистов (14 тыс.), то получим итог 1,7 миллиона.

Большевики получили 9 023 963 голоса.

Кадеты получили 1 856 639 голосов. Прибавляя к ним «союз земельных собственников и землевладельцев» (215 тыс.), «правые группы» (292 тыс.), старообрядцев (73 тыс.), националистов: еврейских (550 тыс.), мусульманских (576 тыс.), башкиров (195 тыс.), латышей (67 тыс.), поляков (155 тыс.), казаков (79 тыс.), немцев (130 тыс.), белорусов (12 тыс.) и «списки разных групп и организаций» (418 тыс.), получаем итог помещичьих и буржуазных партий 4,6 миллиона.

Известно, что эсеры и меньшевики шли в блоке в течение всего периода революции с февраля по октябрь 1917 года. Кроме того все развитие событий и за это время и после него доказало определенно, что обе эти партии вместе представляют мелкобуржуазную демократию, которая так же ошибочно мнит и называет себя социалистическою, как и все партии II Интернационала.

Объединяя три основные группы партий на выборах в Учредительное собрание, мы получаем такой итог:

Приведем теперь данные, которые Н. В. Святицкий дает по областям:

Число поданных голосов в тысячах

* Автор не совсем обычно разделил Россию на районы: Северный: Архангельская, Вологодская, Петроградская, Новгородская, Псковская, Лифляндская. – Центрально – Промышленный: Владимирская, Костромская, Московская, Нижегородская, Рязанская, Тульская, Тверская, Ярославская – Поволжско – Черноземный: Астраханская, Воронежская, Курская, Орловская, Пензенская, Самарская, Саратовская, Симбирская, Тамбовская. – Западный: Витебская, Минская, Могилевская, Смоленская. – Восточно-Уральский: Вятская, Казанская, Пермская, Уфимская. – Сибирский: Тобольская, Томская, Алтайская, Енисейская, Иркутская, Забайкальская, Приамурская. – Украина: Волынская, Екатеринославская, Киевская, Полтавская, Таврическая, Харьковская, Херсонская, Черниговская.

** Цифра в скобках, 62 %, получается Святицким при добавлении мусульманских и чувашских эсеров.

*** Цифру в скобках, 77 %, даю я, добавляя украинских эсеров.

Из этих данных видно, что большевики были, во время выборов в Учредительное собрание, партией пролетариата, эсеры – партией крестьянства. В чисто крестьянских районах, великорусских (Поволжско-Черноземный, Сибирь, Восточно-Уральский) и украинском, эсеры имели 62–77 % голосов. В промышленных центрах большевики имели преобладание над эсерами. Это преобладание преуменьшено в тех порайонных данных, которые привел Н. В. Святицкий, ибо наиболее промышленные округа соединены у него с малопромышленными и вовсе непромышленными. Погубернские данные, приводимые Святицким для партий эсеров, большевиков, кадетов и затем «национальных и других групп», показывают, например, следующее: в Северной области преобладание большевиков кажется ничтожным: 40 % против 38 %. Но в этой области соединены непромышленные округа (губернии Архангельская, Вологодская, Новгородская, Псковская), где преобладали эсеры, и промышленные: Петроград столичный – 45 % большевиков (по числу голосов), 16 % эсеров; Петроградская губерния – 50 % большевиков, 26 % эсеров; Лифляндская – 72 % большевиков, 0 эсеров.

Из губерний Центрально-Промышленной области Московская дала 56 % большевиков, 25 % эсеров; Московский столичный округ – 50 % большевиков, 8 % эсеров; Тверская губерния – 54 % большевиков, 39 % эсеров; Владимирская – 56 % большевиков, 32 % эсеров.

Отметим мимоходом, как смешны перед лицом таких фактов речи о том, будто большевики имели и имеют за собой «меньшинство» пролетариата! А эти речи слышим мы и от меньшевиков (668 тыс. голосов, а с добавлением Закавказья еще 700–800 тысяч против 9 миллионов у большевиков) и от социал-предателей II Интернационала.

II

Как же могло произойти такое чудо, как победа большевиков, имевших ¹/₄ голосов, над мелкобуржуазными демократами, шедшими в союзе (коалиции) с буржуазией и вместе с ней владевшими ³/₄ голосов?

Ибо отрицать факт победы теперь, после двух лет помощи Антанты[95]95
  Антанта – блок империалистических держав (Англия, Франция и Россия), окончательно сложившийся в 1907 году; был направлен против империалистов Тройственного союза (Германия, Австро-Венгрия, Италия). Во время империалистической войны (1914–1918) к Антанте примкнули США, Япония и др. После Великой Октябрьской социалистической революции главные участники Антанты – Англия, Франция, США и Япония – были вдохновителями, организаторами и участниками военной интервенции против Советской страны. – 223.


[Закрыть] – всемирно-могущественной Антанты – всем противникам большевизма, просто смешно.

В том-то и дело, что бешеная политическая ненависть потерпевших поражение, в том числе всех сторонников II Интернационала, не позволяет им даже поставить серьезно интереснейший исторический и политический вопрос о причинах победы большевиков. В том-то и дело, что «чудо» есть тут лишь с точки зрения вульгарной мелкобуржуазной демократии, вся глубина невежества и предрассудков каковой демократии разоблачается этим вопросом и ответом на него.

С точки зрения классовой борьбы и социализма, с этой точки зрения, покинутой II Интернационалом, вопрос разрешается бесспорно.

Большевики победили, прежде всего, потому, что имели за собой громадное большинство пролетариата, а в нем самую сознательную, энергичную, революционную часть, настоящий авангард этого передового класса.

Возьмем обе столицы, Петроград и Москву. Всего голосов в Учредительное собрание подано было в них 1765,1 тысячи. Из них получили:

эсеры… 218,0 тысяч

большевики… 837,0»

кадеты… 515,4»

Сколько бы мелкобуржуазные демократы, называющие себя социалистами и социал-демократами (Черновы, Мартовы, Каутские, Лонге, Макдональды и К⁰), ни разбивали себе лба перед богинями «равенства», «всеобщего голосования», «демократии», «чистой демократии» или «последовательной демократии», от этого не исчезнет экономический и политический факт неравенства города и деревни.

Это – факт неизбежный при капитализме вообще, при переходе от капитализма к коммунизму в частности.

Город не может быть равен деревне. Деревня не может быть равна городу в исторических условиях этой эпохи. Город неизбежно ведет за собой деревню. Деревня неизбежно идет за городом. Вопрос только в том, какой класс, из «городских» классов, сумеет вести за собой деревню, осилит эту задачу и какие формы это руководство города примет.

Большевики имели за собой в ноябре 1917 года гигантское большинство пролетариата. Конкурирующая с ними, среди пролетариата, партия, партия меньшевиков, была разбита к этому времени наголову (9 миллионов голосов против 1,4, если сложить 668 тыс. и 700–800 тыс. Закавказья). И притом разбита была эта партия в пятнадцатилетней борьбе (1903–1917), которая закалила, просветила, организовала авангард пролетариата, выковав из него действительно революционный авангард. И притом первая революция, 1905 года, подготовила дальнейшее развитие, определила практически взаимоотношение обеих партий, сыграла роль генеральной репетиции по отношению к великим событиям 1917–1919 годов.

Мелкобуржуазные демократы, называющие себя «социалистами» II Интернационала, любят отделываться от серьезнейшего исторического вопроса сладенькими фразами о пользе «единства» пролетариата. За этим сладеньким фразерством они забывают исторический факт накопления оппортунизма в рабочем движении 1871–1914 годов, забывают (или не хотят) подумать о причинах краха оппортунизма в августе 1914 года, о причинах раскола международного социализма в 1914–1917 годах.

Без серьезнейшей и всесторонней подготовки революционной части пролетариата к изгнанию и подавлению оппортунизма нелепо и думать о диктатуре пролетариата. Этот урок русской революции надо бы зарубить на носу вождям «независимой» германской социал-демократии[96]96
  Независимая с.-д. партия Германии – центристская партия, образовавшаяся в апреле 1917 года на Учредительном съезде в Готе. «Независимцы» проповедовали единство с социал-шовинистами, по существу отказывались от классовой борьбы. В октябре 1920 года на съезде Независимой социал-демократической партии в Галле произошел раскол; значительная часть ее в декабре 1920 года объединилась с Коммунистической партией Германии. Правые элементы образовали отдельную партию, которая просуществовала до 1922 года, – 225.


[Закрыть], французского социализма и т. п., которые хотят теперь вывернуться посредством словесного признания диктатуры пролетариата.

Далее. Большевики имели за собой не только большинство пролетариата, не только закаленный в долгой и упорной борьбе с оппортунизмом революционный авангард пролетариата. Они имели, если позволительно употребить военный термин, могучий «ударный кулак» в столицах.

В решающий момент в решающем пункте иметь подавляющий перевес сил – этот «закон» военных успехов есть также закон политического успеха, особенно в той ожесточенной, кипучей войне классов, которая называется революцией.

Столицы или вообще крупнейшие торгово-промышленные центры (у нас в России эти понятия совпадали, но они не всегда совпадают) в значительной степени решают политическую судьбу народа, – разумеется, при условии поддержки центров достаточными местными, деревенскими силами, хотя бы это была не немедленная поддержка.

В обеих столицах, в обоих главнейших для России торгово-промышленных центрах большевики имели подавляющий, решающий перевес сил. Мы имели здесь почти вчетверо больше, чем эсеры. Мы имели здесь больше, чем эсеры и кадеты, вместе взятые. Наши противники, кроме того, были раздроблены, ибо «коалиция» кадетов с эсерами и меньшевиками (меньшевики имели и в Петрограде и в Москве всего по 3 % голосов) была до последней степени скомпрометирована среди трудящихся масс. Ни о каком действительном единстве эсеров и меньшевиков с кадетами против нас не могло быть и речи в тот момент[97]97
  Интересно отметить обнаруживаемое и вышеприведенными данными единство и сплоченность партии пролетариата, при громадной раздробленности партий мелкой буржуазии и партий буржуазии.


[Закрыть]. Как известно, в ноябре 1917 года даже вожди эсеров и меньшевиков, во сто раз более близкие к идее блока с кадетами, чем эсеровские и меньшевистские рабочие и крестьяне, даже эти вожди думали (и торговались с нами) насчет коалиции с большевиками без кадетов![98]98
  Имеются в виду переговоры о составе правительства, которые велись большевиками с Викжелем (Всероссийским исполнительным комитетом союза железнодорожников) в октябре – ноябре 1917 года.
  29 октября (11 ноября) 1917 года Викжель принял резолюцию, в которой призывал созвать новое так называемое «однородное социалистическое правительство». В этот же день открылось созванное при Викжеле совещание по вопросу о составе правительства. ЦК большевистской партии счел возможным принять участие в переговорах, признав, что всякие переговоры о расширении состава правительства и ВЦИК возможны только на основе признания программы деятельности Советской власти, принятой II съездом Советов. О ходе переговоров с Викжелем и о предательском поведении в связи с этим Каменева, Зиновьева, Рыкова, Милютина, Рязанова и др. см. в кн.: Протоколы Центрального Комитета РСДРП (б). Август 1917 – февраль 1918. М., 1958, с. 124–132 – 226.


[Закрыть]

Столицы мы завоевывали в октябре – ноябре 1917 года наверняка, имея подавляющий перевес сил и самую солидную политическую подготовку как в смысле собирания, сосредоточения, обучения, испытания, закала большевистских «армий», так и в смысле разложения, обессиления, разъединения, деморализации «армий» «неприятеля».

А имея возможность наверняка быстрым, решающим ударом завоевать обе столицы, оба центра всей капиталистической машины государства (как в экономическом, так и в политическом отношении), мы, несмотря на бешеное сопротивление бюрократии и «интеллигенции», саботаж и т. д., могли при помощи центрального аппарата государственной власти доказать делами трудящимся непролетарским массам, что пролетариат единственный надежный союзник, друг и руководитель их.

III

Но прежде чем переходить к этому, самому важному, вопросу – вопросу об отношении пролетариата к непролетарским трудящимся массам – следует еще остановиться на армии.

Армия во время империалистской войны вобрала в себя весь цвет народных сил, и если оппортунистическая сволочь II Интернационала (не только социал-шовинисты, т. е. прямо перешедшие на сторону «защиты отечества» Шейдеманы и Ренодели, но и «центровики»[99]99
  Центровики (центристы, центризм) – разновидность оппортунизма в рабочем движении, враждебное марксизму-ленинизму течение, возникшее внутри с.-д. партий II Интернационала до первой мировой войны 1914–1918 годов.
  Пользуясь псевдомарксистской фразеологией, маскируясь под «ортодоксальных марксистов», центристы выхолащивали революционную сущность марксизма, пытались сохранить влияние откровенных оппортунистов, а следовательно, и буржуазии на рабочие массы. В. И. Ленин определял центризм, как «социальный продукт противоречий II Интернационала, соединения верности марксизму на словах и подчинение оппортунизму на деле» (Полн. собр. соч., т. 26, с. 324). Одним из главных теоретиков центризма был Каутский, представителями центризма в России были Троцкий, Мартов, Чхеидзе и др.
  Непримиримым и последовательным борцом против центризма, как российского, так и международного, была партия большевиков во главе с В. И. Лениным. – 227.


[Закрыть]) своими словами и своими делами укрепляла подчинение армии руководству империалистских разбойников как немецкой, так и англо-французской группы, то настоящие пролетарские революционеры никогда не забывали слов Маркса, сказанных в 1870 году: «буржуазия научит пролетариат владеть оружием»![100]100
  См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 33, с. 140. – 227.


[Закрыть] О «защите отечества» в империалистской, т. е. с обеих сторон грабительской, войне могли говорить только австро-немецкие и англо-франко-русские предатели социализма, а пролетарские революционеры все внимание направляли (начиная с августа 1914 года) на революционизирование армии, на использование ее против империалистских разбойников буржуазии, на превращение несправедливой и грабительской войны между двумя группами империалистских хищников в справедливую и законную войну пролетариев и угнетенных трудящихся масс каждой страны против «своей», «национальной» буржуазии.

Предатели социализма не подготовили за 1914–1917 годы использование армий против империалистских правительств каждой нации.

Большевики подготовили это всей своей пропагандой, агитацией, нелегально-организационной работой с августа 1914 года. Конечно, предатели социализма, Шейдеманы и Каутские всех наций, отделывались по этому поводу фразами о разложении армии большевистской агитацией, но мы гордимся тем, что исполнили свой долг, разлагая силы нашего классового врага, отвоевывая у него вооруженные массы рабочих и крестьян для борьбы против эксплуататоров.

Результаты нашей работы сказались, между прочим, и на том голосовании по выборам в Учредительное собрание в ноябре 1917 года, в котором (голосовании) участвовала в России и армия.

Вот главные результаты этого голосования, как их приводит Н. В. Святицкий:

Число голосов (в тысячах), поданных в ноябре 1917 года на выборах в Учредительное собрание

* Цифра приблизительная: выбрано 2 большевика. В среднем Н. В. Святицкий считает по 60 000 голосов на 1 выбранного. Поэтому я и беру цифру 120 000.

** О том, какая партия получила 19,5 тыс. голосов от Черноморского флота, сведений не дано. Остальные же цифры этого столбца относятся, видимо, почти целиком к украинским социалистам, ибо выбрано было 10 украинских социалистов и 1 социал-демократ (т. е. меньшевик).

Итог дает: за эсеров 1885,1 тысячи голосов, за большевиков – 1671,3 тысячи. А если добавить к последним 120,0 (приблизительно) от Балтийского флота, то получаем за большевиков 1791,3 тысячи голосов.

Следовательно, большевики получили немногим менее, чем эсеры.

Армия была, следовательно, уже к октябрю – ноябрю 1917 года наполовину большевистской.

Без этого мы не могли бы победить.

Но, имея почти половину голосов в армии вообще, мы имели подавляющий перевес на фронтах, ближайших к столицам и вообще расположенных не чрезмерно далеко. Если вычесть Кавказский фронт, то у большевиков в общем получается перевес над эсерами. А если взять Северный и Западный фронты, то у большевиков получается свыше 1 миллиона голосов против 420 тысяч у эсеров.

Следовательно, в армии большевики тоже имели уже к ноябрю 1917 года политический «ударный кулак», который обеспечивал им подавляющий перевес сил в решающем пункте в решающий момент. Ни о каком сопротивлении со стороны армии против Октябрьской революции пролетариата, против завоевания политической власти пролетариатом, не могло быть и речи, когда на Северном и Западном фронтах у большевиков был гигантский перевес, а на остальных фронтах, удаленных от центра, большевики имели время и возможность отвоевать крестьян у эсеровской партии, о чем пойдет речь ниже.

IV

Мы изучили, на основании данных о выборах в Учредительное собрание, три условия победы большевизма: 1) подавляющее большинство среди пролетариата; 2) почти половина в армии; 3) подавляющий перевес сил в решающий момент в решающих пунктах, именно: в столицах и на фронтах армии, близких к центру.

Но эти условия могли бы дать лишь самую кратковременную и непрочную победу, если бы большевики не могли привлечь на свою сторону большийство непролетарских трудящихся масс, отвоевать их себе у эсеров и прочих мелкобуржуазных партий.

Главное именно в этом.

И главный источник непонимания диктатуры пролетариата со стороны «социалистов» (читай: мелкобуржуазных демократов) II Интернационала состоит в непонимании ими того, что государственная власть в руках одного класса, пролетариата, может и должна стать орудием привлечения на сторону пролетариата непролетарских трудящихся масс, орудием отвоевания этих масс у буржуазии и у мелкобуржуазных партий.

Полные мелкобуржуазных предрассудков, забывшие самое главное в учении Маркса о государстве, господа «социалисты» II Интернационала смотрят на государственную власть как на какую-то святыню, идол или равнодействующую формальных голосований, абсолют «последовательной демократии» (и как там еще подобная ерунда называется). Они не видят в государственной власти просто орудия, которым разные классы могут и должны пользоваться (и уметь пользоваться) в своих классовых целях.

Буржуазия пользовалась государственной властью как орудием класса капиталистов против пролетариата, против всех трудящихся. Так было при самых демократических буржуазных республиках. Только изменники марксизма «забыли» это.

Пролетариат должен (собрав достаточно сильные, политические и военные, «ударные кулаки») низвергнуть буржуазию, отнять у нее государственную власть, чтобы это орудие пустить в ход ради своих классовых целей.

А каковы классовые цели пролетариата?

Подавление сопротивления буржуазии.

«Нейтрализация» крестьянства, а по возможности привлечение его – во всяком случае большинства его трудящейся, неэксплуататорской части – на свою сторону.

Организация крупного машинного производства на экспроприированных у буржуазии фабриках и средствах производства вообще.

Организация социализма на развалинах капитализма.

* * *

Господа оппортунисты, в том числе и каутскианцы, «учат» народ, в издевку над учением Маркса: пролетариат должен сначала завоевать большинство посредством всеобщего избирательного права, потом получить, на основании такого голосования большинства, государственную власть и затем уже, на этой основе «последовательной» (иные говорят: «чистой») демократии, организовать социализм.

А мы говорим, на основании учения Маркса и опыта русской революции: пролетариат должен сначала низвергнуть буржуазию и завоевать себе государственную власть, а потом эту государственную власть, то есть диктатуру пролетариата, использовать как орудие своего класса в целях приобретения сочувствия большинства трудящихся.

* * *

Каким образом государственная власть в руках пролетариата может стать орудием его классовой борьбы за влияние на непролетарские трудящиеся массы? за привлечение их на сторону пролетариата? за оторвание, отвоевание их от буржуазии?

Во-первых, пролетариат достигает этого тем, что пускает в ход не старый аппарат государственной власти, а ломает его вдребезги, не оставляет в нем камня на камне (вопреки воплям запуганных мещан и угрозам саботажников) и создает новый государственный аппарат. Этот новый государственный аппарат приспособлен к диктатуре пролетариата и к его борьбе против буржуазии за непролетарские трудящиеся массы. Этот новый аппарат не выдуман кем-либо, а вырастает из классовой борьбы пролетариата, из ее распространения вширь и вглубь. Этот новый аппарат государственной власти, новый тип государственной власти есть Советская власть.

Российский пролетариат, завоевав государственную власть, немедленно, через несколько часов, объявил старый государственный аппарат (веками приспособляемый, как показал Маркс, к служению классовым интересам буржуазии, хотя бы при самой демократической республике[101]101
  См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 8, с. 205–207; т. 22, с. 198–201. – 231.


[Закрыть]) распущенным и передал всю власть Советам. А в Советы допускались только трудящиеся и эксплуатируемые, при исключении всех и всяческих эксплуататоров.

Таким путем, сразу, одним ударом, немедленно после завоевания государственной власти пролетариатом, пролетариат отвоевывает у буржуазии громадную массу ее сторонников из мелкобуржудзных и «социалистических» партий, ибо эта масса – трудящиеся и эксплуатируемые, которых буржуазия (в том числе ее подпевалы, Черновы, Каутские, Мартовы и К⁰) обманывала и которые, получив Советскую власть, получают впервые орудие массовой борьбы за свои интересы против буржуазии.

Во-вторых, пролетариат может и должен сразу или во всяком случае очень быстро отвоевать у буржуазии и у мелкобуржуазной демократии «их» массы, т. е. массы, шедшие за ними, – отвоевать посредством революционного удовлетворения их наиболее насущных экономических нужд ценой экспроприации помещиков и буржуазии.

Буржуазия этого сделать не может, хотя бы она обладала какой угодно «могучей» государственной властью.

Пролетариат, на другой же день после завоевания им государственной власти, это сделать может, ибо он имеет для этого и аппарат (Советы) и экономические средства (экспроприация помещиков и буржуазии).

Именно так российский пролетариат отвоевал у эсеров крестьянство и отвоевал буквально через несколько часов после завоевания пролетариатом государственной власти. Ибо через несколько часов после победы над буржуазией в Петрограде, победивший пролетариат издал «декрет о земле»[102]102
  См. наст. сб., с. 15–17 и Полн. собр. соч., т. 35, с. 24–26. Ред.


[Закрыть], а в этом декрете целиком и сразу, с революционной быстротой, энергией и беззаветностью, осуществил все насущнейшие экономические нужды большинства крестьян, экспроприировал полностью и без выкупа помещиков.

Чтобы доказать крестьянам, что пролетарии хотят не майоризировать их, не командовать ими, а помогать им и быть друзьями их, победившие большевики ни слова своего не вставили в «декрет о земле», а списали его, слово в слово, с тех крестьянских наказов (наиболее революционных, конечно), которые были опубликованы эсерами в эсеровской газете[103]103
  Говоря о крестьянских наказах, опубликованных в эсеровской газете, В. И. Ленин имеет в виду статью «Примерный наказ. Составленный на основании 242-х наказов, доставленных с мест депутатами на I Всероссийский съезд Советов крестьянских депутатов в Петрограде в 1917 году», напечатанную в «Известиях Всероссийского Совета крестьянских депутатов» № 88 и 89 от 19 и 20 августа (1 и 2 сентября) 1917 года (см.: Полн. собр. соч., т. 34, с. 108–116). – 232.


[Закрыть].

Эсеры кипятились, возмущались, негодовали, вопили, что «большевики украли их программу», но над эсерами за это только смеялись: хороша же партия, которую надо было победить и прогнать из правительства, чтобы осуществить все революционное, все полезное для трудящихся из ее программы!

Вот этой диалектики никогда не могли понять предатели, тупицы и педанты II Интернационала: пролетариат не может победить, не завоевывая на свою сторону большинства населения. Но ограничивать или обусловливать это завоевание приобретением большинства голосов на выборах при господстве буржуазии есть непроходимое скудоумие или простое надувательство рабочих. Чтобы завоевать большинство населения на свою сторону, пролетариат должен, во-первых, свергнуть буржуазию и захватить государственную власть в свои руки; он должен, во-вторых, ввести Советскую власть, разбив вдребезги старый государствен ный аппарат, чем он сразу подрывает господство, авторитет, влияние буржуазии и мелкобуржуазных соглашателей в среде непролетарских трудящихся масс. Он должен, в-третьих, добить влияние буржуазии и мелкобуржуазных соглашателей среди большинства непролетарских трудящихся масс революционным осуществлением их экономических нужд на счет эксплуататоров.

Возможность всего этого дана, разумеется, лишь известной высотой капиталистического развития. Без этого основного условия не может быть ни выделения пролетариата в особый класс, ни успеха его длительной подготовки, воспитания, обучения, испытания в борьбе на долгих годах стачек, демонстраций, опозорения и изгнания оппортунистов. Без этого основного условия не может быть той роли, экономической и политической, центров, овладевая которыми пролетариат овладевает всей государственной властью или, вернее, ее жизненным нервом, сердцевиной, узлом. Без этого основного условия не может быть той родственности, близости, связи между положением пролетариата и положением непролетарских трудящихся масс, которые (родственность, близость, связь) необходимы для влияния пролетариата на эти массы, для успеха его воздействия на них.