Текст книги "Тень Справедливости. Тени уничтоженных империй. Книга I"

Тень Справедливости
Тени уничтоженных империй. Книга I
Владимир Малышев

© Владимир Малышев, 2016

© Владимир Николаевич Малышев, иллюстрации, 2016

ISBN 978-5-4474-8981-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Более четырёх тысячелетий назад император Коген Элларион покинул родные края и привёл верных ему людей на новые земли. Будучи сыном своего отца, Коген обладал острым умом и с ранних лет прослыл непревзойдённым полководцем. Но, будучи четвёртым претендентом на престол, он понял, что его очередь занять трон так и не дойдёт до него, и в возрасте двадцати трёх лет он собрал верных ему людей и покинул родные края, отправившись на поиски приключений. Следовав за Майрой – самой яркой звездой ночного небосвода его небольшой флот причалил к восточному берегу неизведанного континента. Аккария – так называлась эта земля. Высокие горы и обширные поля, огромные реки и жаркие пустыни и неизведанный, таинственный север. Дожив до восьмидесяти лет силой и хитростью он сумел покорить практически всю северную часть Аккарии. Неподвластными остались лишь сильнейшие враги Когена – Терманское царство, оттеснённое им на засушливый запад и Тенистая долина – пристанище чуждой империи магии. Прожив долгую жизнь, Коген умер оставив потомкам сильнейшее государство на всей территории континента – Империю Когена. Но время неумолимо и на смену благородству и чести приходят ложь и коварство. Спустя 3661 год после прибытия Когена в Аккарию, наследный принц, ведомый тщеславием, предал свою страну, погубив себя и сотни верных ему людей. Эту трагедия окрестили «Предательством принца». Имя его было вычеркнуто из истории и забыто на века. Над империей навис мрак и тогда принц Арго, следующий наследник престола, возродил страну, вернув людям веру в справедливость. Звезду на чёрном фоне сменил сфинкс на алом, а с ним сменилось и имя страны, и целая эпоха. Теперь Империя Когена стала известна как Империя Арго, или Новая Империя. Государство с приходом молодого императора поднялось с колен, но так и не смогло вернуть свои земли, потерянные после событий «Предательства». С тех пор в империи принято новое летоисчисление, ведущее своё начало с восхождения Арго на трон.

И вот спустя 603 года со дня появления на свет Новой Империи, старый враг решил проявить себя. Гонимая жаждой мщения, Тенистая долина вывела в свет свою армию: сильную, неутомимую и… мёртвую. Копив силы десятки, а может и сотни лет, армия колдунов была самой многочисленной из всех, что когда-либо видели имперцы, и практически неуязвимой. Их воины хоть и уступали в скорости и проворстве живым, но имели неоспоримое преимущество – их было невероятно сложно убить, и никакая рана не сказывались на способности мертвецов сражаться. Огромный поток неживых воинов двинулся с юга на столицу империи – Крону Аккарии, сметая на своём пути любое сопротивление. Каждый павший в бою имперец поднимался и вливался в ряды шагающих трупов, пополняя и без того чудовищную орду нежити. И казалось, нет у живых спасения, когда толпы мертвецов осадили южную часть города, разделённой рекой на две половины, и лишь самоотверженность имперских легионеров вкупе с магической силой смогли переломить ход войны. Колдуны, ведущие за собой остатки своей мёртвой свиты, бежали, по пути поднимая из могил всех, кто ещё мог хотя бы передвигаться. Добравшись до Бескрайнего южного леса, они отпустили из под своего контроля всех, кого успели сделать своими слугами за время бегства, и лес заполонили тысячи поднявшихся из могил тел. Вырвавшись из-под контроля своих хозяев, они принялись нападать на всё живое в округе, пытаясь утолить свой голод. Бросившиеся в погоню за отступающими мертвецами оставшиеся легионы угодили в ловушку – в лес, наполненный кровожадными чудовищами. Отступившие солдаты столкнулись с новым врагом, который угрожал всему югу империи.

И вот, спустя год после событий, записанных в летописи под именем «Война с мёртвыми», империя решила покончить раз и навсегда с возникшей проблемой. К Бескрайнему лесу были стянуты все войска, оставшиеся у государства, чтобы одним ударом покончить с толпами бродящих по лесу мертвецов.

1. Пять

Холодный туман пробирался под одежду не давая шанса сохранить малейшие остатки тепла. Он поёжился, но от этого теплее не стало. «Дорога назад может быть чиста. Они должны были прислать помощь», – пробилась мысль сквозь уходящий сон. Но его надежда опять угасла, как и последние угли догорающего костра. И так каждое утро. Вот уже двенадцатый день подряд. О них никто не знает, заплутавшие в этом чёртовом лесу восемь человек. Пора вставать. Небо затянуто тучами, но уже можно идти дальше, не боясь забрести в трясину. Нет, назад нельзя, там только смерть, там мёртвые. И они идут следом. Он перевернулся на спину, сел. Воспоминания вновь нахлынули на него, воспоминания того дня.

Вечером прозвучал сигнал тревоги, означающий, что враг близко. Ближе чем они рассчитывали. Дойл Сейн, десятник Имперского легиона, выставил своих солдат в первый ряд строя, готовый встретиться с врагом лицом к лицу. Вот только не были они ещё солдатами – сплошные зелёные новобранцы. Армия генерала Кая, три тысячи пеших, среди которых две с половиной – новички-копейщики и ни одного конного, за исключением самого генерала с его телохранителями. Стоя там, на передовой, его охватило странное чувство беспокойства, когда количество мертвецов перевалило за несколько сотен. Не успев вступить в бой, легион дрогнул. Он ощущал это. Первые пять минут боя прошли удачно и казалось, что он ошибся, пока из леса не выползла основная масса мертвецов. Вот они-то и смели неокрепших духом и телом новобранцев. Из его десятки в живых остались только он да Грег – его верный друг, с которым они стояли плечом к плечу вот уже десять лет.

Дойл повернул голову налево, туда, где ворочался ещё не до конца проснувшийся Грег. Облачённый в кольчугу, пошедшую ржавыми пятнами, ему было также холодно, как и всем остальным. Спать в доспехе не самое удобное занятие, да вот только не до удобств, когда смерть идёт по пятам. Глядя на товарища, Дойл снова очутился на поле битвы.

Уже через двадцать минут после начала боя армия превратилась в охваченную ужасом неуправляемую толпу. Мёртвые разрывали солдат, солдаты бежали с поля боя, сотники казнили дезертиров на месте, а сотников в свою очередь усмиряли мёртвые. Его сотню отделили от основных сил и пробраться сквозь поток мертвецов, для воссоединения с войском, больше не было возможности. И тогда Парк Мортис, сотник, приказал всем продвигаться к опушке леса. К тому моменту живых оставалось около трёх десятков. Мортис погиб, не добежав до леса какой-то сотни футов, а там от них отстали. Мёртвых привлекал шум битвы и крики боли погибающих легионеров, и их просто не замечали. Они решили углубиться в лес после того, как спустя час армия оказалась разбита. Всё поле заполонили мертвецы, как ещё не остывшие, так и восставшие. Битва была проиграна. На тот момент из тридцати их осталось уже пятнадцать. Командование на себя взял Стенли, опытный десятник, отдавший службе всю свою сознательную жизнь. Крепкий коренастый мужик, среднего роста, обладатель густой бороды с проседью и клевца, заменяющего стандартный меч воина Имперского легиона. Стенли ловко уводил их от преследователей, но всё же им не удалось избежать потерь. За двенадцать прошедших с разгрома дней, они потеряли семь человек. Шестерых забрали мёртвые, а ещё один утонул в трясине.

– Так, парни, поднимаемся! Давайте, разминайте свои ляжки! Десять минут на сборы! – взревел Стенли.

– Мы и так уже ушли вёрст на сто от бойни. Видят боги, мы три дня ни одного мертвеца не видели! – жалобно ответил ему Бен, новобранец, которому повезло остаться в живых.

– И сколько ты хочешь просидеть на кочке как лягушка? – Стен нахмурил брови.

– Ну, мы ведь живы. Нас уже должны искать. Мы же солдаты Имперского легиона. Своих же не бросают. За нами придут… – в голосе Бена прозвучала угасающая надежда.

– Начнём с того, что за нами никто не придёт, кроме мёртвых. Никто не знает, что мы живы. Нас никто не ищет. Мы сами по себе, – Стенли отвернулся от Бена и пошёл поторапливать других. Похоже, что в споре была поставлена точка.

Дойл распрямился, посмотрел на Бена:

– Стенли прав, Бен. Здесь мы никому не нужны, кроме нас самих. Да ещё мертвякам. Так что собирайся, у тебя осталось девять минут. Это касается всех! – обратился он к другим новобранцам, с интересом наблюдающим за их разговором.

Молодой солдат потупился в землю и молча продолжил собирать свои вещи. Похоже, надежда вернуться домой дорогой, которой они пришли, оставила и его. Дойл повернулся и осмотрел свой нехитрый скарб: щит, меч да копьё. Свой кинжал он потерял в той неразберихе, что и не удивительно. Затем он одёрнул поржавевшую местами кольчугу, поправил пояс и прицепил меч. На голову он надел свой видавший виды шлем, за спину перекинул изрубленный щит, а в руку взял шестифутовое копьё. К продолжению похода он был готов.

– Дойл, ты знаешь, я сам могу их вразумить, – услышал он негромкий голос Стена. Он повернулся на пол-оборота и взглянул на десятника. – Ребятам сейчас нужен решительный лидер, способный самостоятельно принимать решения, а ты…

– Стенли, я всё понимаю, – перебил он десятника, – лучше тебя с этой задачей никто не справится. Я сам предложил тебя в качестве старшего, – он положил руку на плечо могучего воина. – Нам нужно спешить, предчувствие у меня скверное. Уходить нам надо.

– Я отослал двух разведчиков назад, посмотреть, не идёт ли кто. Они должны вернуться с минуты на минуту. Дождёмся их и в путь.

– Хорошо, – Дойл поправил свой меч и осмотрелся.

Лагерь был почти готов к походу. Пять человек не считая его самого, трое из которых новобранцы. Он не нашёл Митча и Сало. Сало – странное имя. Какой нормальный родитель назовёт Салом своего ребёнка? Хотя, это может быть и кличка. Всё-таки парень отличался крупными габаритами от остальных. Кличка это или имя, разобраться Дойл так и не успел. Да и не хотел, наверное.

Вдруг его внимание привлекло движение среди деревьев. Митч первым подал голос:

– Это мы, мёртвые неподалёку.

– Где они? Сколько их? – набросился на них с расспросами Стенли.

– Минутах в семи ходьбы к северу отсюда. На их пути трясина, так что время у нас пока ещё есть. Я насчитал два десятка, Сало говорит, что их гораздо больше, мол, видит он лучше меня в тумане, – Митч уставился на толстяка.

– А-а-а что я? Я же говорил тебе, Митч, там дальше, в чаще, их тьма, – Сало выдавил из себя слова будто от них зависела его жизнь.

– Хррр, будь они прокляты, эти трупоеды, – прорычал Стенли. – Выдвигаемся! Мертвяки пришли полакомиться нашими тушками!

– Если их пара десятков, то мы можем легко их перебить, – Дойл услышал негромкий голос Грега за спиной. – Кода мы прорывались к лесу, их было намного больше.

– Когда мы прорывались к лесу, нас было тридцать человек, а добралась только половина, – скептически подметил Дойл. – Что если толстяк прав? Если их там не двадцать, а добрая сотня, что тогда?

– У страха глаза велики, а пузан боится, это видно, – Грег уставился на толстяка. – Ему сейчас лишь бы подальше отсюда оказаться.

– Ты хочешь боя, но посмотри вокруг: нас восемь, пятеро даже не знают какой стороной копья бить врага, да и копий у них два на всех. Мы-то может и выживем, да они полягут все.

– Выступаем! – вновь проревел поживший на этом свете десятник.

– Можешь сам поговорить со Стеном, но он не станет рисковать жизнями парней, – Дойл взглянул на друга и повернулся к предводителю их маленького отряда.

– Я пойду первым, – пророкотал могучий десятник. – Бен, Митч, Сало, Герой, Потт – за мной. Дойл и Грег замыкающие.

Так они и вышли в путь, гонимые вперёд страхом, голодом, смертью и ведомые остатками угасающей надежды. Дойл шёл самым последним, погружённый в свои мысли и воспоминания. Спереди кто-то насвистывал простенькую мелодию, но свист не отвлекал его от дум.

– Заткнись уже, тупица! Ты на нашу голову всех мертвецов соберёшь! – раздался чей-то гневный возглас.

– Скажи это моему мечу, ничтожный! – голос Героя прозвучал как всегда вызывающе.

– Заткнитесь уже все! – взревел Стенли, больше похожий на медведя в кольчуге, чем на человека. Его косматая голова была такой огромной, что казалось на неё не сыщется ни один шлем во всей империи. – Мало мне стонов этих, недоупокоенных, так тут ещё ваши кривляния выслушивать приходится.

Герой, понизив тон, продолжил шипеть проклятия направо и налево. Дойл вновь погрузился в свои мысли.

Герой. Что он знал об этом парне? Заносчивый и наглый – первое, что приходит на ум. Сильный, храбрый, безрассудный. Не потерял своё копьё. Уже не плохо. Мнит себя героем, считает, что половина отряда обязана своей жизнью именно ему. Убил несколько мертвецов, но говорит, что их были десятки. Лукавит. Постоянно хвастается своей насыщенной жизнью до легиона. «Да у меня во всех деревнях вокруг по бабе на сносях, да я тебе зуб даю», – не проходит и получаса, чтобы он не произнёс эту фразу. Грезит, что станет великим героем, о котором будут слагать легенды, петь песни и называть детей в его честь. Постоянно придирается к толстяку: «Эй, кабанчик, когда еда закончиться можно я тебя съем? Гы-гы-гы!» От раздумий его отвлёк голос Стена:

– Так, привал. Пять минут!

Дойл подошёл к десятнику:

– Стенли, послушай, мы и так далеко забрались в лес.

– Да, да, я знаю, дальше на юг идти нельзя. Но и вернуться мы не можем.

– Значит сворачиваем? Куда? На восток?

– Нет, на востоке горная гряда, да и на людей нарваться там шансов нет. Если мертвяки нас там прижмут то всё, считай, пропали. Продолжать идти на юг – тоже не вариант – упрёмся в Балк-Харду, а они чужеземцев не жалуют. Решат ещё, что мы от колдунов, тогда уж лучше прямо сейчас на мечи попрыгать.

– Значит, остаётся запад, – самый худший вариант по мнению Дойла.

– Да, запад. До границы с колдунами далеко, может, и проскочим незамеченными, а там и до Имперского пути рукой подать. Ещё в лагере, до бойни, я слышал от Мортиса, что Священный отряд вышел на бой как раз в те места. Быть может мы их там и встретим.

– Но там мёртвые…

– Мёртвые пока что только здесь. Там неизвестно что. Может, колдуны целую армию собрали, а может Священные воины уже Тенистую долину осаждают.

– Что ж, Стен, ты ещё ни разу не ошибся, так что веди, – кивнул ему Дойл.

– Вот только сперва обойдём болото и сразу же свернём, – он посмотрел на рассевшихся по кочкам солдат. – Что-то мы засиделись на месте, так можно и жиром обрасти. Выступаем! – вновь взревел могучий воин.

Это был первый день после бойни, когда небо очистилось от туч. До полудня они продолжали плестись на юг, но как только солнце оказалось в зените им, наконец, выпал шанс свернуть на запад. По пути им никто не встречался и Дойл решил, что его опасения были напрасны, пока Митч не заметил первого мертвеца.

– В-о-о-о-н там, впереди, слева, между двух осин, – вытянув руку, тыкал он пальцем в покачивающийся силуэт.

– Я разберусь с ним, – сказал Грег и уже сделал первый шаг, когда Стенли придержал его за плечо.

– Погоди, не торопись. Пускай эти желторотики попробуют свои силы. Так, кто тут у нас ещё не опробовал свой меч?

– Я готов! – сделал шаг вперёд Герой.

– Нет, я видел, что от твоих могучих ударов мертвяки разбегаются в ужасе не видя дороги, – возразил старый десятник. – Мне нужен кто-то, кто ещё не сражался. Бен, скольких ты убил?

– Я? Ну, не знаю. Помню, бил, а убил ли…

– Вот ты-то его и укокошишь. Держи моё копьё. Подойди к нему и всади в голову. Да так, чтоб он более не расхаживал по земле. И не дай ему к тебе подобраться. На тебе нет кольчуги, а кусаются они ой как больно.

– А если меня укусят, я не стану таким же, а? – испугался Бен.

– Таким? Нет, не станешь. Это всё бабкины сказки. Но кусок он отхватить может приличный. Это я тебе говорю. Ну что, готов?

Бен кивнул.

– Тогда давай, вперёд!

Бен поднял копьё, повернулся спиной к товарищам и зашагал в сторону противника. Чем ближе он подходил к мёртвому тем более отвратительная картина открывалась его взору. Когда-то это был мужчина, но сейчас – гниющий труп, облысевший, с вывернутой изуродованной левой рукой. Бицепс отсутствовал начисто, открывая взору коричневую кость. Лохмотья кожи свисали с его плеча, а вот пальцы продолжали шевелиться, как ни в чём не бывало. Ноги и тело скрывала частично сохранившаяся одежда. Правая рука была цела, не считая отсутствовавшей кожи. Но самым отвратительным было его лицо. Губы и нос отсутствовали начисто. Одного глаза не было, а второй – выпученный и мутный – смотрел в никуда. Уши были ободраны, лицо покрывало несколько глубоких порезов. Подойдя ближе Бен уловил слабый запах гниения. Шаг, ещё шаг. Мертвец не обращал на него никакого внимания, стоял, слегка покачиваясь, и щёлкал зубами. «Какой жуткий оскал, – подумал про себя Бен. Ещё шаг. – А зубы… Что если он вцепится мне в горло? На мне только стёганый жилет, да кожаный шлем». Вдруг мертвяк резко повернул голову в сторону Бена, щёлкнул зубами и издал протяжный стон. «Всё, мне конец», – понял юноша. Труп рванул с места с наивысшей скоростью, на которую был способен. Человек мог его обогнать лёгким бегом, но для Бена он был стремителен, словно молния. Теперь они поменялись местами: мёртвый направлялся к нему, а Бен стоял, слегка покачиваясь, не зная, что делать.

– Бей его копьём! Бей! Ты чего встал! – услышал он голоса из-за спины. – Да он тебя сейчас сожрёт!

Последнее слово привело Бена в чувство. Когда до мертвеца оставалось не больше сажени, Бен с силой выкинул копьё вперёд, целясь в голову. Наконечник с чавканьем пробил гнилой лоб и мертвец пал к его ногам. Бен так и остался стоять, выпустив копьё из рук и смотря на труп.

– Молодец, парень, молодец! – Стенли одобрительно похлопал его по плечу. – Вот это удар! Вы видели? Можно в пример ставить!

– Да, не плохо, – подхватил Грег. – Выждал сколько нужно и одним ударом. Молодец.

– Да я бы его уже давно прикончил и мы продолжили бы путь, – встрял Герой.

– Успокойся, сын битвы, – посмотрел на него Стенли. – Парням нужно опыта набираться. Итак. Всех мертвецов на нашем пути, идущих поодиночке или парами, будут устранять новобранцы. Бен только что показал нам, как это нужно делать.

Постояли они ещё пять минут и двинулись дальше. Вскоре на их пути попался ещё один мёртвый, а за ним ещё, и ещё, и ещё. По одному, иногда парами. Новобранцы с ними быстро расправлялись и вопреки ожиданиям Грега, даже Сало убил нескольких. Но ближе к вечеру им попалась группа из девяти восставших. Они шли в их сторону, издавая негромкие стоны, временами врезаясь в деревья и падая, но каждый раз поднимались и присоединялись к остальным.

– Ну, наконец-то! Толпа мёртвых! Сейчас мы им покажем! – радовался Герой. – Как мы их перебьём, а, Стен? Прорвёмся в центр и вырежем изнутри?

– Заткнись, полудурок, – Дойл бросил на него суровый взгляд.

– Что скажешь, Дойл? – спросил Стенли.

– Их больше чем нас и это плохо. Они идут плотной группой и это хорошо. Воспользуемся этим.

– Что ты хочешь предложить? Говори яснее, у нас мало времени.

– Ты, я и Грег поднимем щиты и врежемся в них с разбега. Парни будут нас прикрывать копьями. По-моему план хороший.

Стенли улыбнулся сквозь густую бороду:

– Тогда идём.

Дойл стоял слева, сжимая в руке щит. Меч был в ножнах. В центре был Стенли, справа – Грег. Все они держали в руках щиты. Позади них стояли парни с копьями наперевес, благо копий хватило на всех. Дойл посмотрел направо, поймал взгляд Стена, затем Грега, кивнул им, и они вместе сделали шаг вперёд. Ускоряясь с каждым шагом они приближались к вражеской группе. Мёртвые заметили их, когда уже было слишком поздно повлиять на начало битвы. Дойл выставил перед собой щит, упёрся в него обеими руками и со всей дури врезался в мертвеца, протянувшего руки ему навстречу. Грег со Стеном не отстали от него ни на миг. Послышался хруст ломающихся костей и голова мертвеца, раскрыв пасть, пролетела в нескольких дюймах от его лица. Времени разбираться что к чему не было и Дойл выхватил меч, прикинув, что половина мёртвых валяется на земле. Прямым ударом он проткнул голову ближайшему устоявшему на ногах врагу. Справа раздавались звуки боя, а перед ним с земли поднялся ещё один мертвец. Дойл ударил его щитом, тот отшатнулся и потянулся к нему руками. Следующий удар Дойла отсёк обе конечности по локти, а завершающим он насадил его голову на клинок, рубанув сверху вниз. Дойл обернулся ища нового врага, но не нашёл. Стенли и Грег стояли, опустив мечи, и тяжело дышали. Сало и Потт мертвеца, пригвоздив его своими копьями к земле, и Митч пронзил его голову копьём. Бен выдёргивал своё копьё из головы еще одного восставшего.

– Дойл! Ну ты и крут! Как ты того, первого на части своим щитом разорвал! Да я в жизни такого не видывал! – подошел к нему Герой. В руках он сжимал копьё, на которое была насажена оторванная голова. – Вот, смотри, я нашёл. Та самая, что отлетела, – произнёс он с улыбкой.

– Убери эту гадость от меня подальше. Нам повезло, что они на ногах еле держатся.

– Как скажешь, – произнёс Герой, отошёл в сторону и широким махом копья отправил голову в кусты.

– Все целы? Все?! – пробасил Стенли. – Тогда собираемся, нечего нам на этом месте торчать. Ещё беды дождёмся.

Спорить с ним никто не стал. Все быстро собрались и двинулись в путь. Дойл как всегда шёл замыкающим, изредка поглядывая назад. А перед ним шёл весь их маленький отряд. Старина Грег, перед ним пятеро новичков, ставшими за это время не такими уж далёкими от ратного дела, да могучий Стен, чьи лохматые волосы и бороду уже затронула седина. Дойл заметил, что настроение в отряде улучшилось, парни перешёптывались, то тут, то там раздавались смешки. Эта битва принесла им не только победу, подняла боевой дух и укрепила веру в себя, но и вернула надежду на спасение. Для ночлега они нашли очень удачное место. Несколько валунов выше человеческого роста были раскиданы посреди леса и составляли из себя защищённый круг. «Что ж, сегодня будем ночевать со стенами. Всё лучше, чем на болоте с лягушками», – подумал Дойл. Ужин как всегда был скудный: горсть ягод да грибы. Первым дежурить выпало ему. Дойл залез на самый высокий камень и осмотрелся. Сумерки скрывали лес и уже через несколько минут стемнеет так, что хоть глаз выколи. Единственное чувство, на которое он мог рассчитывать был его слух. И он слышал. Слышал уханье совы, слышал потрескивание костра, слышал чей-то кашель, слышал шелест листьев. Но он не слышал стонов, издаваемых мёртвыми. И это его радовало. «Надеюсь, ночь сегодня будет спокойной», – с мольбой прошептал он. Спустя час его сменил Сало и он отправился спать.

– Тревога! – сквозь сон услышал он рёв Стена.

Голова ещё не соображала, но тело знало, что ему делать. В мгновение ока он вскочил, собрался и ощетинился копьём.

– Мёртвые идут! С востока! – закричал Бен.

– Сколько? Ну же, говори! – Дойл вцепился в плечо Бена.

– Н-не знаю, может полсотни… Сало говорит, что больше, больше сотни! – в глазах Бена читался ужас.

Дойл оглянулся, но нигде не увидел Грега.

– Грег! Грег чтоб тебя!

– Ты чего разорался! – услышал он крик Грега откуда-то сверху. Дойл задрал голову и увидел друга, стоящего на валуне и всматривающегося вдаль. – Здесь я!

– Сколько их там?

– Не знаю, много. Но, мне кажется, толстяк прав. Они идут по нашему следу. С юга тоже идут, меньше, но всё же. Уходить надо, и чем быстрее, тем лучше.

Слева послышался разрывающий чью-то глотку кашель. Дойл обернулся и увидел Митча, согнувшегося чуть ли не пополам. Под ним лужицей лежал его вчерашний ужин, а Сало помогал ему удержаться на ногах.

– Выходим! Живее! – проорал Стенли. – Потт, Бен, хватайте Митча и убираемся отсюда!

Спорить никто не стал. Грег спрыгнул с валуна, приземлившись мягко, как кошка. Они вышли, держа строй как и предыдущие дни. Изменилось только то, что оружие все держали наизготовку. Не прошли они и сотни футов, как навстречу им вышел первый мертвец. Стенли не стал дожидаться чего-либо, а сам врезал ему по башке молотом с самого размаха. Раздался хруст и мертвец свалился набок. «Мёртвый упал замертво», – глупая мысль промелькнула в голове Дойла. Он оглянулся назад и увидел, что их лагерь уже кишит восставшими. И чем дальше они отходили, тем больше им попадалось мертвецов. Вот уже Герой и Сало с завидной периодичностью били копьями. Всё чаще Грег вырывался к Стену, чтобы расчистить дорогу. Шмяк! Хлюп! Хрясь! Всё чаще слышал он эти звуки. И вот настал тот момент, когда и ему пришлось оставить тыл на Сало.

– Бей любого в голову, понял?

– Да, понял, – ответил Сало и Дойл увидел, как дрожали его руки.

Сам он подбежал к Грегу – на того наседали сразу четверо мертвяков и на месте каждого убитого моментально появлялся новый. Дойл с силой воткнул копьё в ближайшего к себе. Наконечник копья застрял в черепе и он бросил его и выхватил меч. Удар, ещё удар. Чья-то рука упала ему под ноги. Ещё удар! Теперь под ноги покатилась голова. Следующего он с силой пнул ногой и мертвец, потеряв равновесие, свалился на землю, сбив с ног ещё одного. Количество мёртвых поредело и это дало время Дойлу вырвать из головы мертвеца застрявшее копьё. Но тут сзади он услышал пронзительный крик. Дойл повернулся и увидел, что Сало насквозь проткнул мертвеца, а тот, насаженный на копьё всё ближе и ближе подбирался к парню, скользя телом по древку. Второй мертвец шёл на толстяка обходя его слева, с явным желанием отведать жирка. А Сало держал копьё не в силах отпустить, смотрел то на одного, то на другого, видимо гадая, кто доберётся до него первым. Прошёл какой-то миг с того момента, как Дойл обернулся, но он уже знал, что делать. Подняв копьё он что было сил метнул его в того мёртвого, что шёл к толстяку слева. Копьё, пролетев три десятка футов, вонзилось в мертвеца. Удар был такой силы, что тот, отлетев вместе с копьем, врезался в дерево и повис пригвожденный к стволу. Дойл бросил взгляд на толстяка, но тот в кои-то веке не растерялся: мертвец подойдя к нему вплотную получил удар кинжалом в висок. Дойл отвернулся и оценил ситуацию. Грег бился справа от него, сдерживая натиск мёртвых, Герой – слева, пытаясь пробиться к Стену. А вот у Стена дела были плохи. Мёртвые отрезали его от группы и он наносил удары направо и налево своим клевцем. Да и щит в его умелых руках был оружием не менее страшным. Бен и Потт пытались прорваться к нему с другой стороны, но престарелый десятник всё отступал под натиском прибывающих восставших. Дойл посмотрел перед собой, два мертвеца уже поднимались на ноги и он раздал им по удару, разрубая тем головы.

– Грег, ты как?

– Держусь, – ответил тот.

– Тремпла сейчас задавят, я к нему.

– Давай!

Дойл метнулся влево, разогнался и врезался в ближайшего мертвеца. Тот отлетел на идущих впереди него и они вместе грохнулись на землю. Дойл без устали начал бить по гнилым головам своим мечом, но стена мёртвых не уменьшалась. Сколько прошло времени: минута, две, пять? В этот момент до него донёсся страшный крик. Дойл на секунду повернул голову влево. Сало! До него добрались! Два, нет, уже пять мертвецов прижали парня к земле и разрывали его тело на части. Митч, видя что творится с его другом, поднялся на ноги опираясь на копьё, сделал три шага и воткнул наконечник в голову ближнего к нему восставшего. Этот поступок забрал у него остатки сил. Он упал и мертвецам достался ещё один трофей.

– Не-е-ет! – услышал он крик Бена.

– Дойл! Забирай их! Уводи отсюда! Идите на север! – взревел Стенли. – Ко мне вам не прорваться! Вы все погибнете, если не уйдёте!

– Ты совсем обезумел, старый увалень! – с гневом выдал Дойл. – Мы не бросим тебя на растерзание этим тварям! – в нём бушевала такая ярость, то со следующего удара он разрубил сразу две головы.

– Спасайтесь я тебе говорю! – было слышно, что каждое новое слово даётся Стену всё с большим трудом. – Вам не вытащить меня отсюда! Они наступают! Оглянись!

Дойл оглянулся и на миг оцепенел. В полусотне саженей от него через деревья пробирались мёртвые. «Сто? Двести? Сколько же их?!», – подумал он. И тогда он осознал, что Стенли прав.

– Давай, Дойл! Уводи ребят! Идите на север, затем сворачивайте на запад, как мы и хотели! Я понравился этим тварям. Я отвлеку их! У меня за спиной, похоже, болото! Я заведу их в трясины! Это приказ!

– Хорошо, друг, – одними губами прошептал Дойл. – Герой! Бен! Потт! Бегом к Грегу! Я за вами. Уходим на север.

Лишь произнёс он эти слова, как услышал громкий удар молота о щит.

– За мной, резвые засранцы! За мной! – Стенли что есть дубасил молотом в щит и уносил ноги на юг.

Дойл бросил взгляд на восток. Мертвецы потеряли к ним интерес идвинулись вслед за Стеном. «Пора уходить», – подумал Дойл и пошёл вслед за Грегом. За его спиной раздалась песня, какой-то боевой марш, которым Стенли завлекал за собой мертвецов в болота. Что это за песня он так и не смог припомнить. Но понимал одно: многие погибли, но они живы и они улизнули от своей смерти.