Текст книги "Империя. Тихоокеанская война"

Глава 2. Русский медведь и полёт валькирий

ТАТАРСКИЙ ПРОЛИВ. ЮЖНЫЙ САХАЛИН. ЗАПАДНЕЕ МАУКИ. 16 октября 1921 года

Близился рассвет, и их воздушная армада шла на восток, шла навстречу восходящему солнцу. Четыре бомбардировочных полка, четыре штурмовых и четыре истребительных. Три сотни самолетов. Никогда еще в истории русской авиации не применялось одновременно столько самолётов сразу.

Что ж, всё когда-то бывает впервые.

Командир Его императорского всесвятейшества и величия лейб-гвардии женского императрицы Марии дальнебомбардировочного полка «Ангелы Богородицы» светлейшая княгиня Волконская вела своих подруг навстречу одной из самых решающих битв этой войны.

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. ОСТРОВ САХАЛИН. САХАЛИНСКИЙ УКРЕПРАЙОН. 16 октября 1921 года

Секундомер в руках генерала Холодовского тикал, отсчитывая последние секунды. Нет, не то чтобы точность до мгновения была принципиальной, но командующий войсками Сахалинского укрепрайона генерал от артиллерии Холодовский считал этот показатель важным в части того, насколько ему удалось вымуштровать своих подчиненных.

Что ж, они времени не теряли. Весь север острова вплоть до линии разграничения был набит артиллерией и боеприпасами к ней. Большая часть переправлялась на Сахалин с соблюдением всех норм маскировки и безопасности. Конечно, японцы фиксировали переброски, но генерал сильно сомневался, что самураи имели более-менее полное впечатление о масштабах этой переброски.

Многочисленные деревянные муляжи, покрашенные под сталь, концентрировались в районе Императорской Гавани, сплошным потоком перебрасывались на юг Маньчжурии, разумеется, с соблюдением всех мер «секретности». А японцы так и роились мухами вокруг этих мест «сосредоточения».

Впрочем, жизнь и война покажут, кто тут больше преуспел в обмане.

Всё. Время вышло.

В ту же секунду остров вздрогнул от залпа сотен и тысяч орудий разного калибра. Весь японский укрепрайон вспыхнул от разрывов на глубину до тридцати километров от линии фронта.

ТИХИЙ ОКЕАН. ГДЕ-ТО ЮГО-ВОСТОЧНЕЕ ТОКИО. 16 октября 1921 года

Полк из двадцати четырех гидросамолётов ГАСН-5 шел над морем. Нередко внизу попадались всякого рода рыбацкие лодки различных размеров, но они не слишком беспокоили полковника Прокофьева-Северского. Александр Николаевич прекрасно понимал, что на подавляющем большинстве этих посудин нет радиостанций, а даже, если предположить встречу с военным кораблем, то вряд в районе цели что-то принципиально смогут изменить. Осталось слишком мало времени. Пока то, пока сё, пока согласования, пока чашечка саке, и все уже будет кончено.

Да, их миссия была опасной, и его даже отговаривали от участия в ней, но он не мог отказаться. Ну, как он мог послать на смерть своих подчиненных, а сам сидеть в комфорте Владивостока? Да и интересно было. Даже захватывающе интересно! Настолько дерзновенная идея! Он не знал, кому эта идея принадлежит, но завидовал белой завистью уму этого человека!

Да, красиво.

И, да, вот уже и берег появился на горизонте. Скоро все и случится.

ТАТАРСКИЙ ПРОЛИВ. ЮЖНЫЙ САХАЛИН. ЗАПАДНЕЕ МАУКИ. 16 октября 1921 года

Судя по часам, Битва за Сахалин началась. Капитан маркграфиня Палеокастронская маркиза Берголо баронесса Мостовская удовлетворённо увидела, что на горизонте, на фоне рассвета, появилась темная полоска острова. От светлейшей княгини Волконской поступил сигнал на перестроение. Да, всё идет по плану, сейчас их армада распадется на отдельные отряды, перед которыми поставлены разные задачи. Кому-то предстоит громить военные городки японцев, кому-то железнодорожные узлы, кому-то угольные шахты и нефтепромыслы, а вот им предстоит свой приз – порт Маука.

Объект стратегической важности. Как, впрочем, и все остальные цели для их воздушной армады на сегодняшнее утро.

А вот и сам порт. Как говорит её Миша: «Здрасьте вам через окно». Ольга Кирилловна усмехнулась, внося штурвалом коррективы в курс самолёта. Да, кто еще в Империи может назвать «мой Миша» самого царя? Разве что жена – императрица Мария. Что ж, сама Ольга императрицей не стала, но вот сын общий с Мишей у неё есть.

Но времени на рассуждения уже не оставалось, и её Си-33, во главе прочих бомберов, уже ложился на курс к цели атаки. Вражеская ПВО только сейчас вяло начала «брехать», но плотности огня не было. Зато от их строя отвалились штурмовики «Анатра-Лебедь-Гранд АЛГ-8» и устремились подавлять выявленные очаги сопротивления и аэродромы. Истребителям пока делать было нечего, и они рассыпались на две группы. Половина СКМ-3 устремилась за штурмовиками, внося свою лепту в хаос внизу, но при этом не забывая охранять своих подопечных. Вторая же часть истребителей осталась прикрывать бомбардировщики.

Но, судя по всему, воздушный удар стал для японцев полнейшей неожиданностью, так что особого сопротивления ни со стороны земли, ни со стороны неба пока не наблюдалось. Ну, как говорит Миша: «Кто им доктор».

А вот, собственно, и цели воздушного удара – сама портовая инфраструктура, железнодорожная станция при порте и, самое главное – огромные угольные склады и резервуары с нефтепродуктами. И то, и другое, буквально на вес золота для стесненной ресурсами японской промышленности, армии и японского флота. Особенно с учётом того, что легкие силы союзников буквально терроризируют морские коммуникации, препятствуя поставкам стратегически важной продукции из других стран.

– Сброс!

Уже уходя от цели, Ольга обернулась. Штурмовка и бомбардировка продолжались, но трудно было что-то рассмотреть в клубах черного дыма и в той стене огня, которая разверзлась на земле. Что ж, у них всего хватало – и «зажигалок», и тяжелых фугасных авиабомб ФАБ-500.

Что ж, Японии нанесён чувствительный удар. И это только одна из целей их армады на сегодня.

Появились в небе японские истребители. Но это был уже жест отчаяния, ведь вражеских самолетов было слишком мало, и даже не будь наших СКМ-3, японцы вряд ли бы смогли нанести особый ущерб бомбардировщикам, ощетинившимся крупнокалиберными пулемётами и двадцатимиллиметровыми автоматическими пушками.

Да, бомберы её эскадрильи вновь заняли место в строю.

– Доложить о потерях!

Из-за спины через несколько секунд прозвучал доклад:

– Потерь нет, товарищ капитан!

Вот и славно. Пора домой.

ТИХИЙ ОКЕАН. ГДЕ-ТО ЮГО-ВОСТОЧНЕЕ ТОКИО. 16 октября 1921 года

Йокосука появилась на горизонте. Пока фактор внезапности играл свою роль, в небе не было истребителей, а ПВО еще не начала свой заградительный огонь. Что ж, может, и удастся прорваться, японцы явно не ожидают их появления в небе со стороны Тихого океана, тем более строем в двадцать четыре торпедоносца.

А вот и горло Токийского залива осталось позади. Гавань Йокосуки. Небольшая эскадра военных кораблей, на которых, судя по всему, боевую тревогу сыграли-таки. Во всяком случае на палубах уже видна какая-то беготня, противоаэропланные пушки и пулемёты пришли в движение. Но поздно, господа самураи. Меньше спать нужно на рассвете.

Первая волна в три двойки торпедоносцев заходила на цель с разных сторон. Восходящее солнце слепило японских комендоров, снижая эффективность их огня.

Сброс торпед.

Две. Четыре. Шесть.

Проклятье! Первые четыре прошли мимо цели, подбив какие-то посудины позади. В сам суперлинкор «Муцу» попало лишь две, не причинив, впрочем, тому явного вреда, поскольку противоторпедные були выполнили свою задачу и приняли основной удар на себя.

Что ж, вторая волна. Три попадания торпед. Повреждения есть, но не критичные. Понятно, ни завтра, ни в ближайший месяц он в море не выйдет, но это вовсе не то, ради чего была затеяна столь дерзновенная и сложная операция!

Волна третья. У нас уже потеряно три гидроплана. ПВО кораблей и порта оказалось лучше, чем ожидала разведка. Пока у нас всё кисло.

Третья волна выпустила шесть торпед, но ввиду необходимости осуществлять маневр уклонения от противовоздушной обороны в цель попала только одна торпеда. Благо, по счастливой случайности, удар пришелся на нос, не защищенный поясом булей. Понятно, что там переборки, и линкор не затонет, с такими повреждениями он может пройти сотни миль до своей базы. Медленно, но может.

Торпед больше нет. Осталось лишь шесть гидросамолётов. Два из них – это так называемые «машины объективного контроля» с фотоаппаратами и кинокамерами. Итого минус два. Осталось четыре. Чистая математика. Из них только две машины предназначены для сброса «на удачу» на сам «Муцу», а две планировалось использовать просто для удара по верфи. Как говорится, на память и для приятных впечатлений.

Но что-то пошло не так.

Итак, «Муцу» – безусловный приоритет. Даже если у него разобьются только иллюминаторы, то уже хлеб. Любой ущерб для суперлинкора повышает шансы русской эскадры в предстоящем генеральном сражении.

Это все понимали. Первая двойка с бронебойными бомбами. Заход на цель. Одна бомба попала, но хотя палубу пробила, особых разрушений видно не было. Правда черный дым валил. Но просто повреждения. Палуба рассчитана на бой с линкорами, когда тяжелые снаряды падают отвесно, и тут трудно ожидать чудес.

Вторая пара. Фугасные ФАБ-500. Командирская машина барона Сергеева шла первой. Ведомый сбросил бомбу в районе кормы и отвалил в сторону от греха. Бомба упала аккурат позади задней башни главного калибра. Взрыв, как говорится, ба-бах. Всё в дыму, но вряд ли повреждения существенные.

Последняя машина упорно летит вперед, маскируясь в дыму, но и пытаясь разглядеть что-то в этом самом дыму. И вот в разрыве черной копоти полковник Прокофьев-Северский разглядел, как с самолета Сергеева отделилась бомба и рухнула в пробитую бронебойной бомбой дыру в палубе.

Барон резко взял вверх, уходя влево, и было отчего – взрыв, еще, еще, чудовищное пламя взрывающегося боекомплекта переламывает линкор надвое…

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. ЧИТА. ЗООПАРК. 16 октября 1921 года

– Ваше всевеличие! Утренняя сводка из Ситуационного центра о ходе операций на фронтах!

Киваю, беря у генерала Качалова папку. Бегло смотрю бумаги. Нет, слишком рано. Придется ждать.

Почему я здесь? Нет, не в Чите, в своей Ставке Верховного главнокомандующего, а вот конкретно здесь – в зоопарке? Так вся наша жизнь – зоопарк. Или ты смотришь, или тебя показывают. Пусть даже и с короной на голове.

– Ваше всевеличие, будут ли какие-то повеления?

Я перечитал свежее донесение из Владивостока и кивнул адъютанту.

– Хорошо, Борис Павлович, я понял. Повелений пока нет. Ждем известий.

Бригадный генерал Качалов убрал лист в папку и, козырнув, отошел восвояси. А я продолжил смотреть на огромного мишку, который встал на задние лапы и, оперевшись на прутья клетки, смотрел на меня.

Медведь – зверь опасный. Вроде и добродушный мишка. Даже красивый. Лохматый. Медок любит и вообще очень импозантен. Не зря он в стольких русских сказках фигурирует. Чувствует народ к нему симпатию. И очень уважает. Практически тотем получился. Символ русских. Причём символ буквально во всём мире. Но опасный он зверь. А ещё, медведь очень умён и хитёр. И разгоняется с места до шестидесяти километров в час, так что от него не убежишь и даже не всегда уедешь. Особенно по нынешним временам. Ну, какие скорости в 1921 году? Это вам не техника 2015 года.

Говорят также, что мишка отлично лазает по деревьям, снимая оттуда дураков, которые от него пытались спастись, но не знаю, не проверял. Ни в этом времени, ни в своём будущем. Впрочем, с чего то далёкое прошлое будущее вдруг стало «моим»? Нет, не ассоциировал я себя больше с тем временем.

Я здесь и смотрю вот на мишку.

Да, ничего не скажешь, будь моя воля, я бы ещё учредил особый народный герб – щит с императорской короной и два медведя держат его. Бурый и белый. И девиз: «Кто ел из моей миски?! Кто спал на моей кровати?!»

Не зря во всех русских сказках и поговорках Хозяин леса – Медведь.

Я же тоже – Мишка. Так что каждое лыко в строку. Михаил Александрович Романов, и прочая, прочая, прочая… Собственной, как говорится, персоной.

Больше четырёх лет я здесь. Пообвыкся как-то. Семью завёл, детишек. Веду вот очередную войну, будь она неладна.

СОВМЕСТНЫЙ ПРОТЕКТОРАТ КИТАЯ И РОССИИ МАНЬЧЖУРИЯ. ПОЛИГОН 3-й ОБЩЕВОЙСКОВОЙ ДАЛЬНЕВОСТОЧНОЙ АРМИИ. 16 октября 1921 года

Грохот выстрелов стоял беспрерывно. Этот грохот имел и имя собственное – шло боевое слаживание прибывших резервистов.

Иван Жирков отер рукавом пот со лба, который так и норовил попасть в глаза вместе с полигонной грязью. Что с того, что тут все поголовно ветераны Великой войны? В учебку! На полигон! На три недели! Тысяча выстрелов в день! Манёвры, упражнения, тактика действий в чистом поле, в сопках, в лесистой местности, в городах и населенных пунктах помельче. На полигоне был выстроен целый учебный городок, в котором отрабатывались различные ситуации, которые могли возникнуть (и наверняка возникнут) в реальном бою на этой войне.

Боеприпасы «новобранцы» просто жгли без счёта. Да, не все выстрелы были боевыми патронами. Да, большей частью это были патроны холостые, но так не ради экономии, а чтоб случайно не постреляли друг друга во время отработки манёвров. И да, любой ветеран вам скажет, что если бы так гоняли перед прибытием на фронт во время Великой войны, то может, и война сразу бы пошла иначе. Это вам не пять выстрелов подготовки – и пошёл в реальный бой. Хорошо если ещё винтовку выдали.

Ростовые мишени, движущиеся мишени, стрельба по запускаемым в небо тарелочкам… Трехлинейка, карабин, автомат АФ-20, маузер К-96, обыкновенный наган, охотничье ружье… Сборка-разборка, практические стрельбы… Понятно, что пехоте в основном полагались винтовки или карабины, но и с остальным оружием нужно было уметь обращаться. Включая подменять второго, а то и первого номера пулемётного расчета. Или миномётного. Или шофёра в крайней ситуации. Их гоняли, гоняли, гоняли, да так, что…

Понятно, что по «смежным» задачам, как выражается командир их курсов, в основном учили поверхностно, но нынешняя армия патронов точно не жалела. Не жалела миномётных мин и артиллерийских снарядов, а самолёты так и носились над головой, бомбя и обстреливая только им известные цели где-то там, за горизонтом. Но носились самолёты действительно над самыми головами. Вероятно, дабы приучить солдат к этому гулу моторов в небе, а может, и ещё по какой причине, но носились.

И несмотря на два года на фронте и самому Ивану было чему поучиться. Начиная с того, что теперь штатным оружием у них была не трехлинейка системы Мосина с примкнутым штыком, а кавалерийский карабин безо всякого штыка. Как разъяснял им поручик Смирнов, карабин в окопной войне, и при штурме, и при обороне, более сподручен – более лёгок, короче, оборотистее в окопах и в рукопашных схватках там же. Впрочем, основным оружием рукопашной теперь считался не игольчатый штык винтовки, а простая сапёрная лопатка, махать которой, рубя всякие доски и мишени, их учили особо.

И главное – ходить цепями на пулемёты их уже не учили. А главным понятием в их учебе было одно слово – ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ.

– Давайте, бездельники! Япошки вам не дадут отдыхать! Вперёд!!!

Жирков покосился на поручика и, сцепив зубы, вновь в составе своей группы «бросился в атаку», короткими перебежками, используя воронки и складки местности, прикрывая других и стараясь не терять из виду соседние группы.

Сзади загрохотало. Не оборачиваясь, Иван залег от греха. Крупняк на автотачанке – это страшная штука. Такая пуля отрывала не то что руку или ногу, но и голову. Понятное дело, что пулеметчик бил не просто поверх их голов, но и вообще в небо, но один несчастный случай уже был – автомобиль неудачно скакнул и пулеметчик дал очередь по своим.

Опознать удалось не всех…

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. МОСКВА. КРЕМЛЬ. ОРУЖЕЙНАЯ ПАЛАТА. 16 октября 1921 года

Маша долго стояла у государственных символов Империи. Большая и Малая императорские короны, Скипетр, Держава. Ключ, Мантия, Панир, Порфира. Щит. И Державный меч.

Служители молча стояли в стороне, не смея нарушить ход мыслей своей государыни.

– Достаньте мне его.

Это было сказано настолько властно, что никто даже и не подумал переспрашивать или, тем более, сомневаться. Некоторые манипуляции, и вот меч с поклоном подают ей на вытянутых руках.

Императрица приняла меч на обе руки. Он был красив, в меру тяжёл, всё-таки это больше церемониальное оружие, а не боевое, но, в принципе, вполне себе.

– Почему он туп? Когда его затачивали в последний раз?

Служитель растерялся.

– Эм-м… Никогда, ваше величество.

Маша нахмурилась.

– Что так, сталь клинка не позволяет?

Ещё большая растерянность.

– Позволяет, но… это же церемониальное оружие…

– Понятно. Отойдите.

Царица довольно ловко крутанула мечом в воздухе, рассекая воздух несколькими классическими фигурами боя на мечах. Да, тяжеловат, смещён центр тяжести ближе к эфесу, но в целом, если не рассматривать всякую золотую мишуру и прочие украшательства, довольно неплох. В XVII веке делать умели даже церемониальные мечи. Это вам не яйца Фаберже, не в обиду будет сказано великому мастеру.

– В общем так. Найдите мне лучшего мастера, и чтобы меч был заточен как положено, но со всей осторожностью. Идёт война. Негоже, чтобы державное оружие было тупым.

СОВМЕСТНЫЙ ПРОТЕКТОРАТ КИТАЯ И РОССИИ МАНЬЧЖУРИЯ. ПОЛИГОН 3-й ОБЩЕВОЙСКОВОЙ ДАЛЬНЕВОСТОЧНОЙ АРМИИ. 16 октября 1921 года

Зауряд-поручик медицинской службы Анна Яровая вела обучение прибывших на полигон ветеранов из пополнения. Сегодня был первый день обучения основам первой помощи на поле боя для прибывшей из Псковской губернии роты добровольцев. Вообще, по разнарядке, каждая губерния должна была обеспечить фронт батальоном добровольцев, но отправляли их на Дальний Восток по мере формирования и обеспечения всем необходимым, что также ложилось на плечи руководства соответствующих губерний и областей, а также местных благотворительных обществ. Закупалось все – от обмундирования и сапог, заканчивая мылом и бинтами. Одеяла, портянки, папиросы, бритвы, ножницы, ножи, медицинские ремни, каучуковые жгуты, сапёрные лопатки, махорка и прочее. Конечно, всё это было на складах и на Дальнем Востоке, но где склады, а где прибывшее пополнение. Так что на месте выдавали по плану лишь личное и тяжелое вооружение, разгрузки и, собственно, каски. Шлемы «Сольберг М-17». Новые каски, новая пятнистая зимняя униформа, как и новые бронежилеты, пока шли только кадровым полкам и дивизиям, уже находящимся «на театре».

Поэтому государь четко поставил вопрос: от того, как будет собран, обеспечен всем необходимым местный добровольческий батальон, зависит и царская оценка действий и соответствия посту конкретного генерал-губернатора. Со всеми вытекающими. Ведь в случае объявления мобилизации каждая губерния должна была выставить и обеспечить, по слухам, то ли полк, то ли даже целую дивизию. Вот на ротах и батальонах проверяли готовность.

Так шушукались и в открытую болтали в войсках в Маньчжурии. Впрочем, примерно это подтверждали и политкомиссары, вот уже год действующие в каждом батальоне, и даже ротные батюшки, которые помимо окормления паствы выполняли еще и разъяснительную работу, опекая души солдат и изгоняя из них червь сомнения в праведности их дела.

Вообще, как говорят, заводы и фабрики по всей России и по всей Ромее не только не прекратили выпуск военной продукции после окончания Великой войны, но и даже наращивали его. Во всяком случае, сама Анна видела постоянные объявления «Требуются» на предприятия, которые выпускали что-то военное, кто снаряды, кто шинели, кто сапоги. А уж после окончания пандемии «американки» в стране было достаточно много и всего в части медицины, да и фельдшеров с сестрами милосердия подготовили немало.

– Отец Иннокентий, помогите мне.

Ротный батюшка, совсем молодой выпускник семинарии, с готовностью принялся за дело, пока не очень умело переворачивая «раненого» на спину, продевая за лямку разгрузки ремень и с надрывом волоча смеющееся тело в сторону воронки. Собравшиеся захихикали.

– Так, отставить смех! Рты позакрывали! Сейчас будете друг дружку точно так волочь туда-сюда!

Яровая грозно оглядела прибывших солдат. Один из них хмыкнул:

– Так это, барышня, мы же там одёжу нашу протрём…

– Я вам не «барышня», рядовой, а товарищ зауряд-поручик!

Тот лишь усмехнулся, оглаживая бороду. Мол, видели мы таких «зауряд-поручиков», знаем, как оно на фронте бывает…

Подсечка, вывихнутая рука, колено милой «барышни» давит на горло умнику. Тот захрипел:

– Пусти…

– Обращайтесь к старшей по чину, как положено по Уставу.

Лицо лежащего начало принимать синюшный оттенок, и народ вокруг заволновался. Однако колено лишь сильнее вдавило горло.

– Не слышу, рядовой.

Хрип:

– Отпусти… те… товарищ… зауряд… поручк…

Анна легко поднялась на ноги и сделала отмашку спокойно стоявшему в нескольких шагах дежурному унтер-офицеру.

– Попов!

Тот немедленно подскочил и, вытянувшись, четко отдал честь и бодро доложился:

– Унтер-офицер Попов! Какие будут приказания, товарищ зауряд-поручик медицинской службы?!

– Этого… Трое суток гауптвахты на хлеб и воду. Каждый день выводить на работы по чистке ротных выгребных ям.

– Слушаюсь!

И, уже обернувшись к потерпевшему, заорал на весь плац:

– Тебе что, приглашение нужно особое?! Бегом вперед!!!

И рядовой, пошатываясь, побежал туда, куда гнал его дежурный унтер. А отец Иннокентий крикнул вдогонку:

– Беги, соколик, беги! Я к тебе сегодня зайду, окормлю кадилом!

Яровая обвела твердым взглядом притихшую толпу солдат.

– Есть ещё хохмачи?

Собравшиеся молчали.

– Тогда перейдем к практическим упражнениям по оказанию первой медицинской помощи на поле боя. И помните, что от этого зависит ваша жизнь и жизнь вашего боевого товарища. Итак, если есть такая возможность, необходимо вытащить раненого из простреливаемого места. Для укрытия подойдет любая подходящая складка местности, воронки от снарядов, любые сараи и прочее. Сориентируетесь на месте. Если раненый в сознании, проводите быстрый опрос, выясняя, где болит и куда он ранен. Это важно. Бывают раны, страшные на первый взгляд, но не опасные для жизни, а бывают такие, которые на первый взгляд и не видны, сильно не кровоточат, но от которых солдат умирает в течение получаса. Особенно важно, когда на раненом бронежилет, рана может оказаться под ним. В любом случае, бронежилет и разгрузку необходимо снять и осмотреть раненого со всех сторон. Боец может быть под действием болевого шока или кровопотери и не сможет объективно оценить свое состояние. Если же солдат находится без сознания, то осмотр необходимо провести самостоятельно. Первичный осмотр должен занимать не более пятнадцати-двадцати секунд. Опрос, визуальный осмотр, быстро ладонями проводите вокруг шеи раненого. Если крови на ваших руках нет, то добираетесь тем или иным способом под мышки и до боков, если крови нет, движетесь дальше по телу. Каждый из вас должен понимать, что если вы нашли кровь, то осмотр ускоренно нужно всё равно продолжать. Если вы начнете бинтовать первую попавшуюся рану, то может оказаться, что где-нибудь на спине или заднице рана куда серьезнее, и солдат умрёт, пока вы будете ему руку спасать. Помните, большая половина ранений всегда множественные, поскольку случаются от осколков разорвавшегося рядом снаряда, а от пуль бойцы страдают меньше. Далее. После первичного осмотра необходимо снять с раненого сапоги и очень желательно спустить брюки и нательное белье, дабы осмотреть на предмет повреждений и рассечений ноги, и особенно паховую область.

Солдаты заулыбались, переглядываясь, но после случая с убежавшим на гауптвахту хохмачом желающих открыть рот не нашлось.

– В случае невозможности снять штаны и белье, нужно их разрезать ножом или ножницами. Вам всем их выдали и не вздумайте их потерять, пропить или продать. Чистка нужников покажется вам раем, если что. В случае обнаружения ранений конечностей необходимо перетянуть ногу или руку медицинским ремнем или жгутом, дабы остановить кровопотерю. В этой части вопросы есть?

Один, как и ожидалось, не удержался и смиренно, но достаточно ехидно поинтересовался:

– Осмелюсь спросить, товарищ зауряд-поручик медицинской службы, а если ранение, как вы изволили выразиться, в «паховую область», то на какое место нужно затянуть медицинский ремень?

Анна подобный вопрос слышала почти от каждой новой группы, поэтому ответила спокойно:

– В этом случае в ход идут вата и бинт. Но если вы будете невнимательно слушать, то боюсь, что при ранении вас в голову ваши товарищи могут по ошибке наложить жгут на вашем горле, дабы остановить кровотечение.

Все засмеялись, похлопывая дурака по плечам и изображая, как они будут ему затягивать ремень.

Кто-то смеясь заявил:

– Самойлов, если вдруг у меня не будет ремня, то не боись, я тебе и руками кровь остановлю.

И потянулся растопыренными ладонями к его шее. Хохот продолжился.

Яровая спокойно дождалась окончания вспышки веселья. Психологически это важно, мандраж их должен отпустить через смех, нервы успокоиться, и они смогут более адекватно слушать лекцию.

– Итак, товарищи. Мы все тут ветераны различных войн и сражений. Наверняка вы много раз видели, как умирают ваши товарищи, в том числе и на ваших руках. Не сомневаюсь, что вы не раз испытывали чувство беспомощности и отчаяния, понимая, что ваш друг умирает, а вы не знаете, что делать. Вы все – верные подданные нашего государя императора, и он дорожит жизнью каждого из вас. Через наш учебный центр перед отправкой на фронт уже прошло множество солдат. Вас будут учить всему, в том числе и оказанию медицинской помощи на поле боя. Да, у вас есть в роте санитарное отделение, но если вы не будете уметь делать элементарные вещи, то и ваши товарищи погибнут, и вы сами тоже. Три недели мои коллеги будут вас учить, каждый своей специфике в части ран и прочего. Через три недели вы мне все будете сдавать экзамен по первой помощи в условиях боя, и видит Бог, я вам не завидую…

СОВМЕСТНЫЙ ПРОТЕКТОРАТ КИТАЯ И РОССИИ МАНЬЧЖУРИЯ. СЕВЕРНЕЕ МУКДЕНА. 16 октября 1921 года

Генерал-адъютант его всевеличия генерал-лейтенант Каппель исползал своим генеральским животом всю округу. В обычном солдатском пятнистом бушлате исползал. Что поделать, рекогносцировка – это такая штука, которую нельзя отдавать на откуп нижестоящим генералам и офицерам, у всех свой взгляд на вещи и позицию, не говоря уж о том, что, несмотря на то, что за неверное оптимистическое донесение можно было запросто отправиться в штрафной полк, а то и на пожизненную каторгу, перестраховщиков всё равно хватало. А вдруг начальство осерчает от плохой сводки с мест? Жди потом комиссию, разбирательство…

Нет, испокон веку полководцы разного уровня значимости в преддверии наступления или обороны лично объезжали позиции, лично ползали на брюхе, дабы собственными глазами увидеть место и условия предстоящего сражения. Лично. Иначе это не армия, а, извините за французский, форменный бардак в форме.

Владимир Оскарович был более чем уверен, что и японский командующий сейчас точно так же всматривается в бинокль, пытаясь выстроить правильную стратегию предстоящей битвы. Наверняка и у самураев есть японский аналог русского выражения про то, что гладко было на бумаге, но забыли про овраги.

Нет, самураи – противник серьезный. Без дураков. Простая пехтура, конечно, уступает по уровню выучки российским ветеранам, тем более прошедшим трехнедельную учебку уже здесь, в Маньчжурии, но верность своему императору была у них в крови, а сидеть в обороне куда легче, чем наступать на пушки и пулемёты.

А укрепления япы выстроили если не капитальные, то весьма и весьма серьезные. Бетон, сталь, наваленные камни. Блиндажи в четыре наката. Когда только успели? А ведь это свежесозданные позиции, а там, дальше, ближе к Ляодунскому полуострову и в горах Кореи все куда более серьезно, чем здесь, там настоящий укрепрайон, с соответствующей артиллерией, подземными ходами и коммуникациями и всем прочим. Вряд ли там сильно слабее УРа на Южном Сахалине, где за пятнадцать лет была создана настоящая большая крепость. Размером в половину Сахалина.

Рокот в небе изменился, и Каппель поднял голову. Да, идёт смена. Один двухбалочный самолёт-разведчик «Анатра Ан-7», помахав крыльями, уходил на аэродром, унося с собой не только приятные впечатления, но и множество аэрофотоснимков японских позиций. Сменщик же занимал его место. Конечно, самураи пытались их периодически сбивать, и пару раз им это действительно удалось – один раз посредством наземной ПВО, а во второй при помощи звена истребителей, так что после этого случая истребители прикрывали и работу русских воздушных разведчиков.

Безусловно, несмотря на довольно обширную помощь со стороны Великобритании (и ее доминионов), а также США, русская армия была лучше и технически оснащеннее. А уж сколько технических сюрпризов ждёт самураев во время предстоящего сражения! В том числе и сюрпризов совершенно секретных.

Словно в подтверждение мыслей генерала, из-за сопки выскочила автотачанка и дала длинную очередь по японским позициям. Попали тяжелые пули в кого-нибудь или нет, ясно не было, но, произведя соответствующее впечатление, автотачанка исчезла в складках местности.

Что ж, самураи уже даже прекратили попытки высылать диверсионные группы на перехват этих весьма подвижных полноприводных целей. Ночью автотачанки не применялись, а днем чаще всего выходило наоборот – отряд противника обнаруживался воздушной разведкой, а затем, получив наведение по радио, на перехват выскакивали пару-тройку автотачанок, которые в удобном месте молотили японцев в кровавый фарш. Так что теперь противник предпочитал не пытаться ловить юркие цели, а просто ждал в окопах случая подстрелить такую машину. Иногда получалось. Но весьма редко. Без превосходства в воздухе предугадать место следующего явления народу автотачанки было сложно.

Из-за сопки захлопали миномёты. Ничего серьезного. Так, беспокоящий японцев огонь. Нечего им дремать на работе. Тем более что наши миномётные батареи работали круглосуточно, то появляясь на вездеходах, то исчезая. Накидали с два десятка мин и растворились на просторах Маньчжурии.

– Товарищ генерал-адъютант, вот глядите вон там ложбина.

Каппель обратил свой бинокль туда, куда указывал полковник Кречетов. Хм, да, ложбина, конечно, интересная. Но…

– Андрей Егорович, а вот вы бы на их месте не заминировали там всё под чистую?

Тот нехотя кивнул.

– Заминировал бы, Владимир Оскарович, но, во-первых, можно ночью попробовать послать сапёров на разведку, чем чёрт не шутит, а можно и проще поступить – бить артиллерией по квадрату снарядами для детонации мин. И не давать япошкам ставить мины, всё время запуская по ночам «люстры» и расстреливая все постановочные команды сапёров. Вряд ли в таких условиях они смогут много поставить ночью, а про день и говорить нечего. Самолёты наши, опять же. Больно уж ложбинка хороша и плохо простреливается с той стороны. Можно скопить силы для броска.