Текст книги "Три Меченосца. Книга вторая. Царь Алого Огня"

Глава 9

В Рамэнии долгое время царило полное безмолвие. Все молчали, озирая и оценивая учинённые драконами разгром и разрушения.

Пунцовый факел закатного неба угасал. Последние его блики падали на земли Эрвара и придавали им красноватый оттенок. Вода реки казалась кроваво-алой: недаром она носила своё имя, которым одарил её ещё сам основатель Эрвар в первые дни Эфоссора.

Вокруг неподвижно лежали погибшие и раненые. Другие стояли не сходя с мест, не двигаясь, с опущенными и брошенными копьями, мечами, секирами и щитами. В небе уже собирались стаи стервятников. Жаждущие полакомиться мертвятиной, они с криками кружили над крепостью.

Волшебники Тригорья… Они больше не походили на тех могущественных магов, кто под началом Ноккагара прибыл в этот город. Теперь они мало чем отличались от обессиленных стариков, изнурённых долгой жизнью. На ногах они стояли неуверенно, опирались на свои посохи, чтобы не упасть, а некоторые и вовсе сидели на коленях, свесив головы.

Ноккагар устало посмотрел вокруг. Его посох светился золотым, но вскоре это неяркое свечение постепенно угасло, и он стал таким, каким виделся прежде. К Ноккагару, едва передвигая ноги, подошёл маг Вирридон.

– Может статься, это будет не к месту, но я осмелюсь-таки поздравить тебя, Ноккагар, – негромко произнёс он. – Отныне ты обладатель Золотого Волшебства. Ты сумел использовать Золотую Магию.

– Я больше рад за спасение Рамэнии, нежели за своё повышение, – вздохнул Ноккагар.

– Спасение твердыни куда важнее, – согласно кивнул Вирридон, – хоть спасено и немногое.

Двое магов оглядели всё, что их окружало: обломки и развалины. Уже темнело, но разгром, оставленный порождениями Дракон-Горы, до сих пор был отчётливо виден.

Дозорного Клыка словно не существовало. Великая башня, гордость Южной Крепи, которая стояла здесь ещё с древних времён Первого Мрака, пала. От неё остался лишь короткий обломок, который едва достигал высоты третьего яруса. Арка ворот Рамэнии была разрушена полностью. Половина западной стены превратилась в пыльные груды камней. Вдобавок, бо́льшая часть всех строений крепости была просто-напросто уничтожена. Вперемешку с обломками лежали раненые и погибшие воины.

– Король Мрака силен, – проговорил Вирридон и угрюмо глянул на юг. – Может ли что-нибудь сравниться с его мощью? Но, как бы то ни было, победа в этой битве оказалась на нашей стороне. Оплошал Дардол. Невдомёк ему было, что все маги Тригорья ныне здесь. Удивительно даже, что лазутчики и соглядатаи Ханборунского Дракона не сумели донести ему об этом, не так ли? Ох, как озлится он, когда прознает, что случилось с его грозными пташками! Покамест море Тьмы чуть отхлынуло от берегов света.

– Но этот отлив недолог, – сказал наконец Ноккагар. – Новые волны придут очень скоро… Однако нынче можно не думать об этом. Сегодня у нас другая забота: грядущая ночь обещает быть бессонной для Рамэнии.

Так и было: никто не сомкнул глаз, ибо не до сна было в эту скорбную ночь. А утро наступило быстро.

Когда над Гэмдровсом задавалась заря, правительница Нэвилиарат и король Эфоссора с отрядами воинов а также все тригорцы возвращались с места захоронения погибших эрварейнов и магов. Тела павших упокоили на востоке от крепи, недалеко от дороги: там, у реки, располагался Данвамглир, Курганный Дол. Не счесть было тех насыпей и заросших холмиков, огороженных заборами из копий. Данвамглир существовал с древнейших времён; и сегодня могильников там, увы, ещё прибавилось. Наступит возродительница-весна, и бесчисленное множество бурливых ручьёв понесутся по долине, огибая старые и новые курганы и впадая в Красную Реку.

Алморкад возвращался из Данвамглира вместе с остальными. Когда он повернул голову на юг, он вдруг увидел, что с востока, омываемый лучами рассвета, плывёт целый флот неизвестных кораблей, которые доселе были сокрыты от взора плотной стеной прибрежного леса

Они шли на вёслах, против водобега реки. Их паруса были свёрнуты, но всё одно было видно, что они сшиты в виде перемежающихся белых и красных полос. Длинные носы кораблей украшали деревянные изваяния, которые очень напоминали головы драконов. По бортам были навешены ряды больших круглых щитов.

Не один Алморкад заметил их.

– Моряне! Моряне! – закричали эфоссорцы, хватаясь за оружие.

Да именно так называли их в Гэмдровсе. Эрварейны сразу узнали морских скитальцев, хоть и не видели их никогда, а лишь только слышали от стариков, которые порой говаривали о них с ненавистью и страхом, при этом не скрывая восхищения их великой мощью.

Алморкад взглянул на Ноккагара. Тот лишь молчал, не сводя пристальных очей с нежданных пришельцев. Но не стал молчать стоявший рядом Вирридон:

– Избавились от одних драконов, пришли другие… Но будут ли эти врагами в столь тёмную пору?

Алморкад не ответил. Он с мольбой поднял глаза к иссиня-серому небу и увидел… двух белых голубей. Король немало удивился двум птицам, которые кружили над землёй столь беззаботно и столь мирно.

– Идёмте к реке! – громко велел наконец владыка эрварейнов, и все двинулись вслед за ним.

Люди и маги длинной вереницей шли по узкой тропе. Когда же они приблизились к воде, корабли уже начали причаливать. Воины в кольчугах и полукруглых шлемах общими усилиями вытаскивали их на отлогий песчаный берег.

Алморкад думал лишь об одном: на чьей стороне прибывшие властители морей; служат ли они Королю Мрака, или же пришли на помощь Гэмдровсу.

Веками, долгими веками, вплоть до самого возвращения Дардола из небытия моряне были заклятыми врагами Гэмдровса, грозой портовых городов и прибрежных селений. Одно упоминание о них наводило на всех страх, а появление морян на морском горизонте всегда сулило беду. Они являлись внезапно, и нельзя было предугадать, когда могут объявиться морские скитальцы. Лишь во время штормов на море жители портов могли спать спокойно. После морян оставалось полное опустошение, обеднение и пепелища от сгоревших домов.

Один раз корабли морян даже поднялись по реке Скоре и подошли к самому Мадвиалю – рудникам гномов Золотых Гор. Но в тот раз они ушли ни с чем. Мадвиаль тогда оказал им достойный отпор, и гномы положили у своего порога изрядное число незадачливых грабителей.

Но если моряне могли вступить в битву, они делали это. И битва против них всегда обещала быть тяжёлой, ибо ничто не могло сравниться с той храбростью и яростью, с которой они бросались в бой.

Алморкад остановился шагах в тридцати от реки и молча взирал на них. Всё новые и новые корабли приставали к берегу. Наконец король Эфоссора громогласно произнёс:

– Хозяева Морей, что привело вас сюда? На этом берегу начинаются земли Эрвара! И если вы пришли не с миром, я призываю вас уйти прочь!

Чужаки обернулись и только сейчас увидели собравшуюся неподалёку толпу. Некоторое время они говорили меж собой на своём языке.

У большинства воинов на плечах были алые плащи. Оружие их было неоднородно: среди всего преобладали мечи в кожаных ножнах и всевозможного вида секиры с длинными резными рукоятками.

Наконец моряне перестали переговариваться, и из толпы вышел высокий, плечистый воин с тёмной бородой до самого пояса. Из-под полукруглого, как у остальных воинов шлема свисали на плечи две длинные косы волос. Поверх синей туники, полы которой скрывали ноги до самых колен, на нём была надета кольчуга.

Морянин шагнул навстречу Алморкаду. За ним, не отходя ни на шаг, последовали два не менее крепких воина. Взгляд их был недоверчив и опаслив, но похоже о кровопролитии они не помышляли.

Бородач пристально оглядел Алморкада с ног до головы. Взгляд его был суров, но не враждебен. И вот он изобразил лёгкий поклон, едва согнувшись. Быть может, он не желал кланяться чужому владыке, или же ему мешала это сделать секира, что висела на поясе.

– Мы есть тот народ, какой вы звать моряне! – Голос воина был звонок, а слова, летевшие из уст, веяли могучей силой. – Ты ли есть владыка сия земля?

Король эрварейнов холодно кивнул:

– Да, я король Алморкад. Не изволишь ли и ты назвать себя, неизвестный воитель?

– Моё имя Горм. Я сын Хорик, внук Хальвдан и правнук Хрольв Ярый. Я есть конунг нашего рода… Ты спрашивать, зачем мы прибыть сюда? Мы здесь, ибо до нас долететь недобрый весть о великий война с Дардол. Мы хотеть оказать вам помощь в битва.

– Поистине, достославный Горм, нам пригодится любая подмога, – произнёс властитель Эфоссора. – Но я изумлён: вы были лютым врагом всего Гэмдровса, вы веками грабили эти земли. И вдруг вы пришли на помощь!

Горм внимательно считывал с губ каждое слово, обдумывая их смысл. На лице его появилось выражение искреннего удивления.

– Да, наш род с древний времена мешать вам жить, мы грабить ваш дом. Но мы на сторона Света. Мрак нам чуждый, как вам. Мы не желать, чтобы Дардол овладеть мир. Мы желать биться не за ваш земля, но за наш мир, где мы жить под одно небо.

Ноккагар вышел вперёд и громко проговорил, в то же время с интересом рассматривая морянского конунга, как диковинку или невиданного зверя:

– Я, признаться, не верил в это. Я считал, что мало кто из Заморья придёт на помощь Гэмдровсу, а уж моряне-то, думал я, и подавно не явятся. Но к счастью, я ошибся в вас и теперь рад этому. Вы сделали верный шаг, решив выступить против Мрака вместе с силами Гэмдровса. Коли все народы объединятся и едиными усилиями дадут врагу твёрдый отпор, тогда мы сумеем отстоять свои земли… – Ноккагар вздохнул. – Но будет ещё лучше, если Три Меченосца свершат пророчество.

– Где есть ваш Три Меченосца, старик? – резко спросил Горм. – Мы хотеть знать о них много! Мы слышать о них, но очень мало. По дороге к нам вести из Гэмдровс всегда теряться и до нас доходить только неясный эхо.

– Мы расскажем всё, что нам известно, достойный Горм, – сказал Алморкад. – Отныне вы мои почётные гости. Я не обещаю вам роскошного приёма, но всё же… Идемте в крепость. Если она ещё вправе именоваться крепостью…

Вскоре войско плечистых мужей в кольчугах и шлемах, ведомое Гормом, вышло вслед за эрварейнами на гребень покрытого редким лесом холма и узрело Рамэнию.

Вид её был не из лучших. Морские воины стали озираться по сторонам. Они решили, должно быть, что перед ними лишь руины какого-то забытого древнего города, а крепость эрварейнов стоит где-то поблизости. Но ничего другого они не увидели на равнине. Горм непонимающе воззрился на Алморкада.

– Что с твой крепость? Ужели мы опоздать, и войско Тьма нападать на твой земля?

– Не всегда моя твердыня была такой, Горм, сын Хорика. Ещё прошлым днём всё было цело и невредимо. Ещё вчера сверкал шпиль Кэрнозола. – Алморкад послал к полуразваленной Рамэнии полный печали взор. – Вы, моряне, воистину опоздали, ибо вчера на нас напала несчётная стая драконов. И кабы не волшебники Тригорья, не видать бы тебе, Горм, ни даже тех развалин, ни окрестных полей, ни рощ, ни нас самих.

– Мы тоже пережить нападение, когда идти сюда, – вымолвил конунг. – На нас напасть дарсерскельм.

– Кто? – переспросил Алморкад. – Дар-сер..?

– Огромный морской чудовище, – пояснил Горм.

– Понятно. Здесь их именуем эксиотротами.

– Он потопить четыре наши корабли! – продолжил Горм, сжимая кулаки и стискивая зубы от лютой ненависти. – Но средь нас явится доблестный герой, храбрый вояка. Имя его Скьялдин. Он прыгнуть прямо в пасть дарсескельма и вонзить два копья в жадный горло… Чудовище нырнуть и поднять великий волны, но не подняться на поверхность больше.

– Хотелось бы взглянуть на вашего героя! – восхитился Алморкад.

Но Горм покачал головой.

– Взглянуть на него уже нельзя… Скьялдин так и остаться в огромный пасть. Часто быть так, что тот, кто достоин зваться герой, уже мёртв, король Алморкад…

Ворота со скрипом разверзлись. Арки над ними больше не было. Войско вошло в крепость: вначале – эрварейны с магами, а затем уже вошли моряне. От последних исходила такая мощь, что воины Эфоссора казались рядом с ними неумелыми мальчишками, напялившими доспехи. Они глядели на нежданных гостей и восторгались их величественным видом.

Площадь уже порядком расчистили от вездесущих обломков. Вода в Бассейне Рамэнира была мутной, словно то была придорожная канава, но статуя древнего властителя выглядела невредимой.

Алморкад обернулся к Горму и сказал:

– Мыслю, что нам нужно обсудить то, что творится в Гэмдровсе, Горм. Приглашаю тебя на поздний завтрак. Надобно подняться на второй ярус города, где уцелевших домов осталось больше. Иного места предложить не могу: башня правителей Рамэнии разрушена.

– Хорошо, – изрёк бородатый конунг, снимая с головы шлем. – Мы не привыкнуть к роскошный дворец и богатый чертог. Нужен лишь кров над головой и еда для мои воины.

– Вы – гости, мы – хозяева. И мы будем стараться устроить вас в нашем доме как можно лучше.

Разговор продлился до самого полудня, и их поздний завтрак вскоре перешёл в ранний обед. В старом каменном доме за небольшим столом сидели не только Алморкад с Гормом, но был там и Ноккагар, и правительница Нэвилиарат, а также Каварханд – воевода Эфоссора.

Они вели беседу обо всём. Эрварейны и маг дали ответы на все вопросы, мучившие Горма, рассказали о Трёх Меченосцах и о Дардоле, и о грядущей войне. Морянский конунг, в свою очередь, поведал о том, что происходило в морях и за ними. И вести эти не воодушевляли.

Море забурлило и вспенилось от разжившихся эксиотротов и прочих глубинных чудовищ. Тень легла не только на Гэмдровс: оказалось, что посланники Короля Мрака уже побывали в Северном Крае, и даже в восточном Заморье остались следы их пребыания.

Разговор продлился до полудня и мог бы длиться хоть до ночи, если бы не случилась новая неожиданность.

Двери дома внезапно распахнулись, и в трапезную вбежал запыхавшийся эрварейн.

– Король! Беда! Новая Беда! – восклицал он.

– Что за слова, воин?! – строго произнёс Алморкад, вставая из-за стола. – Так ли тебя учили докладывать королю? Говори по сути!

– С юго-востока Тьма наползает!

– Какая ещё Тьма?

– С юго-востока?! – встревожено переспросил Ноккагар.

– Оттуда! Маги говорят, что это могут быть силы Афройна.

– Афройн! Будь он проклят! – Ноккагар в сердцах ударил посохом о пол и тоже вышел из-за стола.

– Мы ещё не успели оправиться от схватки с драконами, – схватилась за голову Нэвилиарат. – Что же делать, король?

– Что делать? Нельзя дожидаться прихода врагов! Оставаться в этой разрушенной крепости равносильно тому, что закрыться плащом и закрыть глаза. Нужно идти навстречу!

– Верное решение! – Каварханд встал. – Прикажешь седлать коней?

– Что скажешь ты, Горм? – спросил Алморкад.

– Мы никогда не запираться в свой дом! Мы нападать первым!

– Воистину, в нашем случае нет лучшей защиты, чем встречное нападение! – проговорил король Эфоссора. – Каварханд, вели полководцам готовиться к выходу!

Все вышли на улицу и сразу посмотрели на юго-восток. Черная тень, возлёгшая на светлые земли, медленно подползала к королевству Сынов Эрвара.

Ноккагар закрыл глаза и тихо промолвил:

– О да, это афройнцы… И сам Двимгрин ведёт полки.

Глава 10

Много дней кипела работа на берегу реки Оннар. И каждый день, каждую ночь воины с опаской поглядывали на другой берег, ожидая, что там вот-вот появятся полчища Мрака – новое воинство Омрачённого Королевства. Но пока всё было спокойно.

В конце концов оборонительная стена была восстановлена. Вражеские орудия ещё до этого перевезли в пределы лагеря. Оказалось, что тараны, и катапульты, направленные против защитников Брода, были изготовлены в Вирлаэссе во времена его второго расцвета, когда о возвращении Короля Мрака в мир ещё никто не предполагал. Но к чему готовился Вирлаэсс, для чего и против чьих городов строились эти орудия – это так и осталось тайной.

На некоторых орудиях даже значился год: «1989». То была очень памятная дата в королевстве хомагейнов. Именно в том году над перевалом через Красные Горы вознеслось знамя новой крепости. Имя её было Тебальгирд.

С падением Вирлаэсса, Тебальгирд, как и все прочие крепи Сынов Хомагона попал под власть Шестерых Колдунов. По слухам, в той крепи обосновался чернокнижник Драугнир. К слову сказать, что правителем Тунскира стал тогда сам Бэнгил, Денхиром взялся править колдун Эсторган, а владыкой Алката стал Полкворог. Даэбарн, правая рука Дардола, до своей гибели восседал на престоле Линаля и повелевал всем Омрачённым Королевством от имени Ханборунского Дракона. И только Двимгрин не перебрался в Вирлаэсс и предпочёл остаться в своём Афройне, что на реке Экалэс.

Фокрэл и Экгар, уже прибывший из Гавани, в очередной раз поднялись на обновлённую стену и долгое время глядели за реку, на изъеденный пожарами берег. Вначале оба они молчали, дав волю размышлениям.

– Долго ли ещё продлится это томительное ожидание? – вопросил Фокрэл, обращаясь скорее к воздуху, нежели к Экгару.

Верховный Маг ответил, хоть и не сразу:

– Подобный вопрос, почтенный Фокрэл, ты уже задавал вчера, и позавчера тоже… К чему эти лишние страхи? Король Хилта отправил в Омрачённое Королевство своих лучших выглядчиков. О выходе новых войск Мрака мы прознаем гораздо раньше, чем они подойдут к реке.

– Если фрэги не схватят их! – быстро заметил Фокрэл и вновь посмотрел на восточный берег; над Гэмдровсом занималось новое утро. – К чему эти страхи, спрашиваешь ты, великий Экгар? Быть может, меня убивает именно ожидание возвращения Инклиода с вестями о грядущем новом натиске. – Фокрэл перевёл взор на бегущие воды Оннара. – Три Меченосца не успеют. Ни за что не успеют. Время течет, как быстрая река, и Король Мрака использует для продвижения к своей цели каждое его мгновение….

 
Бежит оно, не замедляясь,
Не обернётся никогда.
Потоком, в русле не ломаясь,
Течет неведомо куда.
Кувшин бездонный наполняет
Неиссякаемый ручей…
Так время льётся в пустоту
Ещё не наступивших дней.
 

Экгар не сказал на это ни слова. Он лишь тихо вздохнул. Что выражал этот вздох? Был ли он упрёком в сторону отчаявшегося Фокрэла, несогласием с его заключениями, в которых слышалась неумолимо гаснущая надежда? Она медленно догорала, как огарок свечи, и вот-вот могла окончательно потухнуть. Или же этим вздохом владыка Тригорья подтверждал горькую правду, вышедшую из уст хилтского военачальника? Верил ли сам великий Экгар в силу Трёх Меченосцев, или он также отчаялся в предначертанном спасении. Он, как и все маги, держал свои думы при себе.

Дело близилось к вечеру, когда за рекой пропел рог.

«Инклиод!» – отчего-то подумалось Фокрэлу. Когда же он поднялся на стену, где собирались его подчинённые, он увидел, что среди прибывших нет ни Инклиода, ни его соратников.

Вода брода вспенилась от вступившего в него отряда всадников. Они рысцой пересекли реку и остановили лошадей у самой стены. Передовой поднял руку и проговорил:

– Нардэ тарипелги! Приветствую вас, крепкие щиты Оннарского Брода! Пусть доблесть ваша да не будет напрасной! Я Албин, сын Вельха. Я пришёл сюда, чтобы вести в бой воинов моего отца. И спешим предупредить вас: сюда идут фрэги. Мы видели их на равнине.

– Фрэги! – встрепенулся Фокрэл. – Значит, Инклиод погиб!

– Нет-нет! – быстро успокоил Албин всполошившихся воинов. – Не знаю, кто такой Инклиод, но боюсь, что вы меня не поняли. Тех фрэгов не больше десятка. Мыслю, что это посланники из Омрачённого Королевства.

– Посланники, – послышался спокойный голос Экгара. – Владыка Ханборуна хочет предложить нам сдаться. Он боится. Боится всеобщего единения наших стран и владений. Стало быть, есть какой-то страх и в его чёрном сердце.

Албин услышал эти слова, что донеслись со стены, и проговорил:

– Король Мрака просто-напросто не хочет тратить силы на бой с нами и бросить всю мощь на север.

– Да, потому что он теперь знает, что не так-то просто пробить оборону на реке Оннар, – ответил Экгар. – Он желает, чтобы мы признали его силу и сдались…

– Но не бывать этому вовек! – прервал Фокрэл и тут же обратился к Албину и его людям: – Вам придётся пройти вдоль стены к северу, вверх по реке, чтобы попасть в лагерь. Недалеко отсюда есть ворота, однако вы их не увидите, пока мы не откроем.

Молодой принц Албин молча указал всадникам следовать за собой, и воины Ограждённой Страны двинулись вдоль заслона. Ворота, о которых сказал Фокрэл, были довольно узкими, и со стороны реки распознать их было невозможно. Во время восстановления стены было принято решение, сделать невидимый вражьему глазу проход.

Несколько брёвен опустились к земле на цепях подобно крепостным мостам. Когда новоприбывшие оказались по другую сторону заслона, все увидели среди десятков тёмных плащей один серый – хилтский. Это был Финдальд, ездивший гонцом в Ограждённую Страну. Когда он увидел, что лагерем управляет Фокрэл, он не удивился. Но лицо его было печально. О гибели военачальника Икинэльда он уже знал.

Со стороны раскинутых неподалёку шатров приближались два силуэта. Это были Ариорд и Хордайн. На Брод они прибыли вместе с Экгаром ещё позапрошлым вечером. Пока воины Албина с трепетом взирали на магов Тригорья, откуда ни возьмись появился Экгар.

– Ты напрасно оставил свой народ и королевство, Албин, – молвил он. – Ведь они могут подвергнуться нападению.

– Покамест народом правит наместник Вальдин, – с совершенным спокойствием ответил предводитель халов. – А я должен повелевать воинами…

– Но людьми Вельха правит Оросс, и у него это прекрасно получается.

– Оросс? Оросс – глава передового отряда и не более того! А что касается нападений на Ограждённую Страну, то Великая Рубеж-стена для них будет непреодолима. Она не допустит проникновения тёмных тварей в наши земли. Это невозможно!

– Невозможно? Либо ты лжёшь сам себе, Албин, либо не знаешь историю своего королевства! Однажды малфруны ворвались в Ограждённую Страну. То была война с Афройном, когда без помощи из Вирлаэсса халы ни за что не одержали бы победу.

– Это было всего один раз! – нетерпеливо возразил сын Вельха. – А коли ты так боишься за Ограждённую Страну, маг, отправляйся туда сам. Мой меч больше пригодится здесь!

– Ужели ты не понял, с кем говоришь? – послышался другой голос.

Это был Ариорд.

– Взгляни на корону, что венчает его чело! – сказал он.

Албин равнодушно посмотрел на Верховного Мага, на его венец с тремя зубцами, на посох и произнёс:

– Надо полагать, передо мной именитый Экгар?

– Это я, – отозвался повелитель тригорцев.

– Что ж, рад встрече, наимудрейший маг! Но в мудрости твоей я не нуждаюсь!

Албин повернулся к волшебникам спиной и пошёл туда, где собирались его воины. Варта и ещё несколько псов, радостно виляя хвостами, неслись навстречу принцу халов. Экгар, Ариорд и Хордайн продолжали стоять, молча глядя Албину вослед.

– Молодость, гордость и глупость, – проговорил наконец властитель Тригорья.

– И невежество, – добавил Хордайн.

Тьма сгущалась вокруг. В вечерних сумерках стена казалась тёмной и устрашающей. Похолодало. Дозорные на стене плотнее укутались в плащи. Хордайн взошёл на стену и с закрытыми глазами вдохнул носом морозный воздух.

– Посланцы Дардола совсем близко! – сказал он воину, который стоял рядом. – Ветер извещает, что они вот-вот будут здесь.

После слов волшебника долго ждать не пришлось. Тёмные силуэты вскоре появились на противоположном берегу. Их было около десятка, как и сказал накануне Албин. Красные глаза их ярко горели в темноте.

Фрэги в нерешительности остановились у самой реки, глядя на стену. Числом их было девять. Стояли они недолго: все вместе малфруны вошли в воду и начали переход реки. Когда они были в нескольких шагах от стены, один из них поднял вверх руки, показывая, что безоружен. То же сделали и остальные.

– Никогда не думал, что эти твари могут появляться где бы то ни было в мирных целях, – вслух размышлял Фокрэл.

– Никогда не слышал, что Король Мрака отправлял куда-либо послов, – заметил маг Хордайн. – Это нечто новое…

Малфруны подошли вплотную к высокой стене и, насколько позволяли им горбатые спины, запрокинули кверху головы. Раздался хриплый, неприятный слуху голос:

– Мы – послы Великого Дракона! – Это выдавил фрэг, которого отличал от остальных чёрный плащ. – Мы пришли говорить, и потому – мы без оружия…

– Это мы уразумели! Мы впустим в лагерь только одного! – сказал Фокрэл, но тут же изменил решение: – Нет! Лучше мы впустим всех, чтобы вы были под нашим надзором. Сбросьте лестницы… для дорогих гостей!

Защитники Брода спустили фрэгам верёвочные лестницы. Тайные ворота в стене решено было не открывать на глазах у врагов. Когда все девятеро «дорогих гостей» перелезли через стену, люди повели их в один из шатров. Малфруны старались держаться гордо и устрашающе, но это у них не слишком хорошо выходило: то и дело они с беспокойством озирались по сторонам, рычали что-то друг другу и шарахались от всех подряд, словно затравленные звери. Боевые псы халов и вовсе приводили их в ужас.

В шатре их уже ждали. Здесь были трое магов, Фокрэл, новоприбывший Албин и ещё дюжины две воинов Ограждённой Страны и Хилта. Они сидели широким полукругом у пылающего костра.

– Рассаживайтесь! – сказал Фокрэл. – Но знайте, на то, что вы хотите предложить, мы отвечаем отказом. Я сразу извещаю вас об этом. Но всё же любопытно послушать, что вы принесли от Короля Мрака. Так каковы же его условия?

Посланники Дардола расположились на раскинутых по земле шкурах, не рискуя садиться слишком близко к людям. Тот, что был в плаще, смело заговорил:

– Слушайте, глупцы, и слушайте не перебивая. Мы не скажем лишнего, но вы узнаете кое-что для себя. Мы не любим говорить на ваших языках. Слишком ограниченны они для нашего понимания. Но нам придётся…

Не радуйтесь, что вы победили в первом сражении. В следующих вам не выстоять против нас. Силы Мрака пересекут реку, и тогда наши полки сметут всё на своём пути. Все ваши владения падут. Мы уже были на чужих землях по ту сторону Гор. Сейчас те земли дышат пеплом, от городов остались руины, поля и луга превратились в пустоши. Да, Великий Дракон отправлял войска и в западный Гэмдровс. Неужели вы думали, что он занялся одной только переправой через эту реку. Вы отчаянно держите этот путь, и будто не знаете, что есть иные дороги к цели. Глупцы! Великий Дракон лишь играет с вами! Настоящая война ещё не начиналась.

Люди и маги задумчиво смотрели на пламя костра. Экгар поднял глаза на фрэга и произнёс:

– Тогда Король Мрака и сам не умён! Говорите, он только играет с нами? Стало быть, он позабыл о своей смерти, что приближается к его оплоту с каждым днём?

– Ты говоришь о ваших «Избранных», Мракоборец? Шестеро Колдунов занялись ими. Хвалёным юнцам не жить.

– Шестеро? – переспросил Экгар. – А не пятеро ли? Или ты не знаешь, фрэг, что вашего непобедимого Даэбарна больше нет? А погиб он от рук одного из тех самых хвалёных юнцов.

– Ты лжёшь! – встрепенулся фрэг.

– К чему мне лгать? Значит, ты и вправду не знаешь об этом…

– Как бы то ни было, – произнёс посол Омрачённого Королевства, – Колдуны позаботятся о ваших неудачниках.

– Неудачниках? Ошибаешься вновь! Удача до сих пор сопутствует им.

– Ненадолго! – огрызнулся фрэг. – И вы все тоже обречены на гибель, самоуверенные храбрецы! Но в отличие от трёх наглецов, которым осталось жить всего ничего, у вас есть выбор. Великий Дракон ценит каждого воина. Ему не нужны лишние потери, но ему дорога подмога. И только вы сами можете спасти себя. Коли вы признаете могущество Великого Дракона и встанете под наши знамёна, Он вам дарует жизнь, а ваши земли оставит нетронутыми.

– Встать под ваши чёрные знамёна?! – вскипел Фокрэл. – Кем вы нас считаете, тупоголовые твари Дардола? Мы бьёмся за светлую жизнь, озарённую чистым солнцем, а рабская жизнь под мрачным небом нам не нужна!

Фрэги глазели на хилтского военачальника если не с ужасом, то с огромным страхом. Даже вечный огонь их глаз на миг померк.

– Мы никогда не перейдём на сторону Тьмы! – подал голос Албин. – Нам чуждо это. Трусливых перебежчиков ищите в других местах!

– Вы глупы, светлые души! И поэтому таких, как вы, скоро не станет. Вам не дано понять, что Тьма лучше Света. Да, пока ещё Свет сильнее, и он властвует над Тьмой, но этому близится конец. Знайте, лишь Тьма может дать всё! И она сильна. Вы ещё не познали её подлинную мощь. Помните, любой светоч рано или поздно гаснет, а Тьма вечна… Она повсюду.

Заговорил Ариорд:

– Увы, нам неведома истая мощь Короля Мрака. Но что знает он о нашей мощи?

Малфрун смолчал. Он ненавистно смотрел на рыжебородого мага, шевеля длинными обвислыми ушами, будто что-то выжидал. Тогда встал Экгар. Он был величествен и грозен. Его голос звучал, как приговор:

– Наша истая мощь – это наше единство. Всеобщее единство народов! И эта мощь несокрушима. Ваш таран разобьётся о наши врата!

– Вы погибните, – повторил фрэг, но теперь это звучало уже не столь уверенно.

– Это не исключено, – молвил Верховный Маг, согласно кивнув. – Мы погибнем, захлебнувшись в реках вашей чёрной крови.

Тут слово взял рыжебородый маг Хордайн:

– Ты говорил, фрэг, что Дардол дарует нам жизнь, коли мы сдадимся? Но он не может даровать нам то, что у нас уже есть. Зиждитель уже даровал нам её. Передайте своему повелителю, что никто и ничто не способно повернуть нас против того, ради чего мы воюем. И пусть он помнит о предначертании. Зло скоро сгинет!

Разъярённые фрэги повскакивали с мест.

– Вы не разумеете, о чём говорите, – прохрипел главарь. – Ваш Зиждитель даровал вам не жизнь! Истинная жизнь познаётся во Тьме! Тьма была всегда, Тьма будет вечно, и нет ничего, кроме Тьмы!

Последние слова были подхвачены странным устрашающим эхом. Казалось, в шатре внезапно потемнело, и костёр чуть было не погас. Но вот он вновь разгорелся и озарил уродливые морды малфрунов. Глаза их злобно пылали. Широкие скулы посланцев Дардола дрожали от напряжения, а пасти угрожающе скалились. Люди, которые стояли рядом, невольно схватились за оружие.

Вечно спокойный Экгар теперь был в ярости. Он пошёл прямо на малфрунов, и его громоподобный голос привёл их в ужас:

– Как вы смеете произносить это здесь?! Вы – извечные рабы Дардоловой воли!

Фрэги шаг за шагом пятились к выходу. Экгар не отставал.

– Передайте своему повелителю всё, что здесь слышали! И впредь – никаких послов! Наш ответ – нет! А теперь вон отсюда, паршивые твари!

Фрэги вылетели из шатра как ошпаренные. Следом вышел Экгар. А за ним – все остальные.

Перепуганные малфруны сломя голову понеслись по лагерю, добежали до стены, сбив с ног нескольких воинов. Перебравшись через неё, они умчались прочь.

– Порази вас молния, отродья Старого Солнца! – сквозь стиснутые зубы произнёс Экгар.