Текст книги "Рассказы из русской истории. Петр I. Империя. Книга четвертая"

Постоялец Отеля «Ледигьер»

Повседневная жизнь царя стала объектом пристального внимания парижан. Они с нескрываемым любопытством следили за каждым шагом «русского медведя». Об этом писали газеты, множились слухи. Ходили разговоры о каких-то грандиозных попойках, о толпах девушек с пониженной социальной ответственностью, о феерических дебошах.

Скажем откровенно, в Первое Великое посольство, по молодости, Петр со своими друзьями действительно немного поозорничал. Но никаких свидетельств сколь-либо буйного поведения Петра в Париже нет вообще.

Кафтан царя Петра I. Голландия, конец XVII в. Бархат – Западная Европа XVII в., камка – Италия XVII в. Шелк, шерсть, ткачество плетение

Очень качественно, очень дорого и очень неброско. Стиль

Напротив, он рано ложился спать, рано вставал, много работал, бесконечно посещал разные мероприятия. Питался легко, и его еда, это видно по записям, была очень простой. Ему подавали на стол сыр, лук, хлеб.

Петр очень просто одевался. Нельзя сказать, что он любил грубую одежду. По-своему ценил хорошие вещи. Если мы посмотрим на гардероб Петра, который хранится сейчас главным образом в Эрмитаже, то вся его одежда – и камзолы, и кафтаны, и офицерские мундиры – сделана очень качественно. Максимально тонкая работа по тем временам, хорошее сукно, а там, где необходимо, есть и какие-то кружева. Если это галстуки, то они из тонкой полотняной либо шелковой материи. Но это просто качественная одежда без вычурности, как будто платье какого-нибудь небедного горожанина или офицера. Для абсолютного монарха огромного государства – невероятно аскетичная одежда.

В Париже отмечали, что он ходит в темном плаще и в сером камзоле, но с бриллиантовыми пуговицами, чтоб никто не подумал, что у него нет денег.

Плащ-епанча «круглая» Петра I. Из коллекции Летнего дворца Петра. Начало XVIII в.

По словам кардинала Франции, царь был одет как простой буржуа

Парик носить не любил, а если надевал, то без пудры, темный и короткий. В Париже была мода на парики до локтя, у Петра он был «короткий» – до плеч. Надевал его только в ветреную, холодную погоду, видимо, использовал в качестве бейсболки или современной вязаной зимней шапочки. Когда заходил в помещение, парик, как шапку, просто засовывал в карман.

Ничего пышного, напудренного, никаких кружевных манжет – всего, чему при французском дворе придавалось огромное значение. По словам кардинала Франции Дюбуа, царь был одет как простой буржуа. В те времена буржуазия еще не имела какого-то «скромного обаяния», и это была крайне уничижительная оценка. Наш литературный эквивалент: «одет как лавочник». Дюбуа, не понимая и не принимая этой странности, все же уважительно отмечал:

– Царь, везде сопровождаемый лишь одним лицом своей свиты, начал осматривать город и посещал все места, достойные внимания. Он жаждал все видеть, все знать, при этом высказывал самые здравые суждения. Царь всегда держит при себе карандаш, бумагу. Он набрасывает на бумагу чертеж всего, что кажется ему заслуживающим внимания.

А. Ф. Зубов, И. Г. Адольский. Портрет Петра I. По оригиналу Танауэра. 1714

Латы, конечно, – дань условности

Для того чтобы перечислить все места, учреждения, предприятия, которые посетил Петр, не хватит места в этой книге. Он был везде. В обсерватории несколько часов, купив за две тысячи рублей несколько телескопов и движущуюся механическую модель небесной сферы, представляющую собой объяснение системы Коперника. Был в ботаническом саду. Посещал несколько раз королевскую типографию, все слесарные и плотницкие королевские мастерские, кабинеты механики, библиотеки королевской академии живописи и скульптуры, фабрику зеркал в Сент-Антуанском предместье, мастерские столяров и литейщиков. Несколько раз бывал в легендарной Сорбонне. Есть история о том, что он посетил могилу кардинала Ришелье и, обняв его статую, якобы произнес:

– Я бы отдал половину моего государства такому человеку, как ты, дабы ты научил меня управлять другой половиной.

Это явно исторический анекдот. Петр был не из тех людей, которые отдадут кому-то хоть одну деревню от своего государства. Да ни за какие коврижки! А вот научиться всему хорошему – это да, это Петр умел.

В Лувре он побывал на какой-то экспозиции и пришел в восторг в зале, где выставлялись маленькие модели военных крепостей. Их автором был знаменитый французский военный инженер Себастьен Ле Претр де Вобан. Петр, как ребенок, ползал вокруг этих маленьких фортификаций, высматривал, какие там хитрости, как лучше строить, защищать, штурмовать.

На мануфактуре гобеленов побывал дважды. Долго наблюдал за работой мастеров, беседовал с ними. Загорелся идеей создать такие же гобеленовые мастерские в Петербурге… И создал, наняв там же, в Париже, примерно 60 мастеров разных профессий. Увез их с собой.

Посетил Дом инвалидов в Париже. Тогда это не был музей, как сегодня, а богадельня для ветеранов войны. Там царь (опять привожу воспоминания):

– В солдатской столовой отведал похлебку, выпил вина за здоровье французских солдат. Похлопал их по плечам, называя комарадами. Ему понравились солдатская церковь, аптека и госпиталь. Там находился и госпиталь для выздоравливающих солдат. Царь подошел к одному из раненых, пощупал у него пульс и по пульсу предсказал солдату выздоровление.

Лувр и дворец Тюильри. Середина XIX в.

В медицине Петр разбирался. Видимо, не только в европейской, но и в восточной, раз ставил диагноз по пульсу.

А вот с французскими дамами Петр практически не общался. Аристократки приезжали к нему познакомиться, представиться, но вел он себя с ними безразлично. Не произносил положенных комплиментов, не беседовал с ними подолгу. Петр был очень практичен и не хотел тратить время на то, что ему неинтересно.

Барочный фасад Сорбонны. Архитектор Жак Лемерсье Бывал здесь не раз

С точки зрения этикета он порой проявлял удивительную бестактность. Однажды вдруг заторопился, прервал беседу с очередной графиней, выскочил на улицу перед своим особняком, увидел первый приличный экипаж, вскочил в него и распорядился ехать на какую-то фабрику. Когда приехал, выяснилось, что это был экипаж той самой графини. Ей пришлось добираться домой пешком.

Дом Инвалидов. Проект Жюля Ардуэна-Мансара с нереализованной южной эспланадой. XVII–XVIII вв.

Здесь выпил вина

Петра пригласили на парадный смотр гвардии в его честь. Участвовали французские и швейцарские гвардейцы, тяжелая и легкая кавалерия. Но зеваки, клубы пыли, сильная жара портили впечатление от зрелища. Петру все это не понравилось. Писали, что он почти не смотрел на войска и покинул парад, даже не дождавшись окончания.

Затащили царя и в оперу. Как мы с вами помним, Петр любил разные представления, но только такие, в которых мог сам участвовать. Смотреть со стороны ему было не интересно. Потом в газетах написали, что царь был поражен масштабом и величественностью Французской оперы (кстати, тогда это было не только пение, но и танцы, такой смешанный жанр). На самом деле Петр высидел минут двадцать, после чего попросил пива, охладился, а затем сказал, что хочет «выйти в буфет», выпить еще пару стаканчиков, и, не дожидаясь конца представления, выскользнул из зала и покинул храм высокого искусства. Не впечатлила его Французская опера.

Франция в охапке

Встреча с королем Людовиком XV состоялась на третий день после приезда в Париж, у Петра в отеле. Она произвела на современников неизгладимое впечатление. К ужасу французской знати из королевской свиты, в нарушение всех норм этикета, Петр быстро подошел к семилетнему монарху самого могущественного государства Европы, взял его на руки и расцеловал.

Памятник Петру I и Людовику XV в Петергофе. Скульптор Л. А. Бернштам. 1890. Фото: Витольд Муратов. По лицензии Creative Commons Attribution-Share Alike 3.0 Unported

В нарушение всех правил этикета

По легенде, царь сказал:

– О, смотрите! Всю Францию держу у себя в руках!

В письме Екатерине в свойственной ему шутливой манере Петр потом написал:

– Объявляю вам, что в прошлый понедельник визитировал меня здешний королище, который пальца на 2 более нашего Луки. (Лука – это царский карлик). Дитя сие зело изрядное, образом и станом, и по возрасту своему довольно разумен, а возрасту которому 7 лет²².

Посетил Петр с визитом вежливости монастырь к юго-западу от Парижа, где доживала свой век вдова Людовика XIV, маркиза д’Обинье Ментенон²³. Когда-то она была воспитательницей у детей короля, потом стала его фавориткой, потом супругой. Чувствовала она себя уже нехорошо, пребывая в глубокой старости. Петр вежливо поинтересовался: как ее самочувствие, может, какие болезни мучают? Вдова короля остроумно ответила, что больна она единственной болезнью – старостью.

– Да, мадам, – парировал Петр, – этой болезнью заболевают все, кто не умер в молодости.

И еще одно свидетельство француза, маркиза де Лувиля, о пребывании Петра в Париже и о его характере:

– Этот монарх обладает несомненно больше лучшими качествами, нежели недостатками. Его внешние приемы кажутся не особенно галантны, поэтому он не пользуется особым расположением у женщин. (Маркиз явно плохо знал Петра: когда тот хотел, он пользовался расположением у женщин.) Но познания его весьма обширны. И у нас во Франции нет человека, который был бы так сведущ, как он, в вопросах, касающихся армии, флота, инженерного дела. Он относится с уважением к своим врагам и очень почтительно отзывается и о короле шведском, и о покойным короле французском. Он ненавидит роскошь и ни минуты не остается без дела.

П. Миньяр. Франсуаза д’Обинье, маркиза де Ментенон. 1694

Единственная болезнь настигнет ее намного позже

Насос на день рождения

Раньше Петр, как мы помним, не особо интересовался искусством.

Однако в Люксембургском дворце он стал внимательно изучать картинную галерею. Оказалось, ему более всего понравились картины Рубенса, посвященные всемирной истории и библейским сюжетам. Вспомним, в детстве Петр был увлечен «комиксами» с историческими картинками, «кунштюками». И вот – огромные красивые исторические картинки, как в детстве. Что ж, любовь к истории Петр пронес через всю свою жизнь.

Ж.-Б.Сантерр. Филипп II Орлеанский

Королищин дядя

Царь неоднократно встречался с регентом Франции²⁴, принимал дипломатов, вел активные переговоры. Все это закончится подписанием важнейшего документа: первого в истории русско-французского союзного договора, к которому присоединится и крупнейшее германское государство – Пруссия²⁵.

Именно это и стало главным дипломатическим итогом всего европейского турне. Россия и Франция объявили себя союзниками. Франция, даже не зная заранее условий будущего русско-шведского мирного договора, авансом акцептовала его принятие. То есть согласилась со всеми территориальными приобретениями России, а также отказалась от заключения союза со Швецией в будущем.

Тогда же между Россией и Францией были официально установлены постоянные дипломатические отношения на уровне послов.

Царь, в отличие от первого Великого Посольства, ни на секунду не выпускал из рук нити управления страной. Его письма, отправленные из Парижа, свидетельствуют, что он удаленно руководил военными действиями, заботился о развитии торговли, занимался устройством Петербурга, давал указания по заведению разных фабрик. Много времени у него занимал контроль за выслеживанием царевича Алексея. Но об этом ниже.

В Париже Петр не изменял своим привычкам.

Рано вставал, обычно в четыре утра. Рано ложился спать, не позднее девяти-десяти часов. Ел привычную пищу. По субботам ходил в баню, которую специально построили на берегу Сены. В документах посольства указывается, что банщику за сено, которое брали в баню для парилки, «на постил куполов», и за мыло заплачено 2 ливра и 12 копеек. Такая вот «смешанная» система оплаты. Видимо, русская копейка без труда в Париже конвертировалась в местную валюту. Невиданное зрелище, когда русские выбегали после парной и прыгали прямо в реку, вызывало большой интерес у парижан, и особенно парижанок.

Дворец Фонтенбло. Западный фасад. Фото: Carolus. По лицензии GNU Free Documentation License, Version 1.2

Здесь организовали королевскую охоту на оленей, но ему не понравилось

В Фонтенбло для Петра организовали традиционную королевскую охоту на оленей. Царю охота не понравилась. Он вообще не любил охотиться, считал это пустой тратой времени.

В день рождения Петра, 30 мая (или 9 июня по новому стилю), для него устроили большой праздник. Деревья и фонтаны были иллюминированы, небо освещалось фейерверками, играли музыканты. Вот это все Петру очень понравилось, и по возвращении домой он издал «Указ об организации ассамблей», введя в придворный быт праздничные общие собрания.

И, конечно, он не был бы Петром, если бы во всем этом шумном празднике более всего его не восхитила некая водоподъемная машина. Половину своего дня рождения он изучал систему колес и насосов, которые служили для подъема воды на значительную высоту. Требовалось около 10 метров перепада, чтобы питать фонтаны Версаля. Все это было поручено изучить, скопировать и усовершенствовать. Результатом стал наш блистательный Петергоф.

Каждый, кто побывал и в предместье Парижа, и в Петергофе, скажет, что Версалю до нас как до луны. В том числе в отношении водоподъемных машин.

Как-то Екатерина отправила царю шутливое письмо. Мол, ты там, наверное, с девушками французскими развлекаешься?

Петр письменно «оправдывался»:

– Какие девушки, я не таковский, стал я стар, да и по старости моей вести себя так вообще неприлично²⁶.

Так писал 45-летний Петр.

Обычно скромный в быту, в Париже Петр потратил немало денег на предметы роскоши, правда, в основном они предназначались для жены. В расходных книгах зафиксирована покупка двух колясок с двойными пружинами (чтобы удобней было ездить по нашему бездорожью), различной мебели для дома, тканей, женских платьев и даже цветочных горшков.

Так что вечный путешественник Петр был по-своему не чужд домовитости. Идею ИКЕИ Петр точно бы заценил и незамедлительно сделал такую же русскую ИКЕЮ дома.

Только лучше.

Просвещение академиков

Ну и последний штрих. Петр посетил Академию наук, произведя впечатление на академиков своим искренним интересом к самым разным наукам, особенно к точным: инженерным, математическим. Уже вернувшись в Петербург, Петр получит официальное извещение из Парижской Академии наук о том, что он избран ее почетным членом. Причем в письме было подчеркнуто: избираем вас почетным членом не в силу вашего статуса, а преклоняясь перед таким искренним вниманием и интересом к развитию науки.

Петр в ответном письме предложил установить отношения между русскими и французскими учеными, дабы они постоянно обменивались научными новинками, открытиями, вели переписку.

Вскоре он издаст указ об организации Российской Академии наук.

Что в качестве жеста доброй воли мог Петр подарить французским ученым? Вспомним, более всего он любил географические карты. Он отправил в подарок последнюю, самую наиновейшую карту Каспийского моря. Петр специально отправлял картографов, геодезистов по всей России, чтобы обмерять свою необъятную империю. Эта карта Каспийского моря произвела на французских академиков сильное впечатление, ибо в Европе ранее были уверены, что Каспийское море «зело много крат меньше» и вообще совсем другое по форме. Так что Петр французов немного просветил.

Здание Института Франции (Французской академии наук). Париж. Вид со стороны моста. Фото: bigenc.ru

Избран ее почетным членом

На обратном пути из Парижа, решив все свои дипломатические задачи, Петр поедет в городок Спа, на северо-восток Франции (современная территория Бельгии), чтобы опять побыть на минеральных водах. «Спа» сегодня стало определением для всех клиник, где лечат минеральной водой. В этом городке Петр проведет еще около месяца. Видимо, все-таки чувствовал себя он не очень хорошо.

Карта Каспийского моря. XVIII в.

В Европе были уверены, что Каспийское море «зело много крат меньше»

Новая мода

Подведем итоги.

Из Первого Великого посольства, которое длилось очень долго, Петр привез массу надерганных впечатлений о Европе, много мастеров, технологий, прожектов, множество планов различных реформ и, самое главное, концепцию прорыва к Балтийскому морю через войну со Швецией.

Из второй поездки он привезет не идею войны, а идею мира: прочного послевоенного мироустройства, системы военных союзов с крупнейшими европейскими государствами. Петр убежден: России надо заканчивать Северную войну на тех выгодных основаниях, которые есть на текущий момент. Дальше надо строить страну внутри, наводить в ней порядок.

Кстати, именно из Второго посольства он привезет и важный культурный концепт. С этого момента в России начинается мода на все французское: как надобно вести себя, как строить большие дворцы, какие направления развивать в архитектуре, какие создавать картины.

Побывав в Париже, увидев собственными глазами величие Версаля, не голландскую, а настоящую имперскую архитектуру, Петр, можно сказать, задаст лет на сто – сто пятьдесят вперед новый вектор культурного развития – моду на Францию.

Равнение на Голландию заканчивается, начинается эпоха франкофильства. В этом отношении Петр тоже станет новатором.

Глава IV. Петр I и царевич Алексей

Тема эта очень тяжелая. И запутанная. Смерть царевича Алексея до сих пор таит много загадок. Как это произошло? Убили его или он сам умер? Кто убил?

Честно говоря, вся эта история с «делом царевича Алексея», наследника престола, молодого, красивого, здорового человека, с не лучшей стороны показывает нашего великого государя.

Много можно сказать о Петре хорошего, можно много злого, но о его отношении к сыну, к Алексею, пожалуй, ничего доброго не скажешь.

Изложу свое видение этой истории, а уже ваше дело – соглашаться с этим либо нет.

Почему Пушкин отказался?

Общая канва событий нам известна со школы. Петр видел в Алексее преемника. Тот надежд не оправдал. Связался с реакционным старым московским духовенством и фактически пошел против реформ отца, дела его жизни. Тот был вынужден сына осудить, несмотря на все свои отцовские чувства.

Именно в таком ключе история предстает перед нами и в эпическом фильме «Петр Первый». Тем же духом проникнута знаменитая картина русского художника Николая Ге «Петр Первый допрашивает царевича Алексея в Петергофе».

Н. Н. Ге. Петр I допрашивает царевича Алексея Петровича в Петергофе. 1871

Картина была на 1-й выставке «передвижников», задав уровень этому направлению в живописи

Как не верить высокому искусству? Тем более что кающийся царевич на картине внешне даже похож на Алексея, изображенного в кино.

Попробуем разобраться.

Царевич Алексей историками обычно изображается безвольным, болезненным, чуть ли не слабоумным сторонником возвращения старых московских порядков, врагом прогресса¹.

А Петр I в исторической литературе, а тем более в художественной, есть античный герой, который приносит своего сына в жертву на алтарь просвещения, реформ, развития страны.

Но Петр – фигура противоречивая. Говоря о всех его достижениях, надо понимать цену его реформ. А цена Петровского плана развития России непомерно высока.

Наш великий историк Ключевский писал, что Петр «разорил страну хуже всякого неприятеля»².

Методы проведения реформ, невероятная жесткость и жестокость Петра оставили его в народном восприятии как государя-притеснителя, у многих в народе – как воплощение антихриста.

Культ Петра возник в России позже, при его дочери Елизавете, только через 15 лет после смерти первого императора³. Понятно, что это ей было очень нужно. Величие Петра как бы оправдывало дворцовый переворот, в результате которого она сама заняла трон. Все-таки родная дочь такого человека!

Неизвестный скульптор. Портрет Петра I. Первая половина XVIII в.

Был культ личности, но была и личность!

Далее «культ Петра» продолжился при Екатерине II. Многие правильные прогрессивные решения, принятые еще его отцом Алексеем Михайловичем либо его старшим сводным братом Федором Алексеевичем, приписывались Петру.

Уже в XIX веке некоторые исследователи указывали на двойственность Петровских реформ, на жестокость Петра. Неслучайно А. С. Пушкин в 1836 году, незадолго до своей смерти, пробовавший написать по государственному заказу «Историю Петра Великого», признавался:

– Я разобрал много материалов о Петре. И никогда не напишу его историю, потому что есть много фактов, которых я никак не могу согласить с личным моим к нему уважением.

Пушкин был образованным человеком и интуитивно глубоким аналитиком. Очень было бы интересно прочитать его труд, если бы он закончил работу. К началу работы над «Историей Петра» у Пушкина уже сложился образ «Медного всадника», преобразователя России, «мореплавателя и плотника», титана и полубога. Но когда он стал погружаться в фактуру, в документы и указы, перед ним предстал совсем другой человек.

Петр – личность великая, вне всякого сомнения. Но зачем он преследовал собственного сына? Почему в итоге довел его до смерти? Что же там произошло на самом деле?

Давайте разбираться.